Голова слегка кружилась, и девушку пошатывало. Жрица и правда была необычайно ласкова, настолько, что рабыня, извиваясь и плавясь под ее ласками и поцелуями, забыла, что рядом с ней монстр-убийца, все назначение которого — вытягивать жизнь из своих любовников и любовниц ради службы богам. Эрмина еще раз заручилась ее согласием, настроила между ними канал связи — это оказалось совсем не больно и не страшно, — и показала кое-что из своего обширного арсенала.
— Порадуешь нашего возлюбленного, милая. — сказала она прощаясь. — Приготовься, не пройдет и двух часов, как ты отправишься искать Сивирина. И никому не говори, о нашем разговоре. Я своей властью запрещаю тебе.
— А если кто-то из хозяев спросит? — о том, что ее спросят, Аринаах не сомневалась. О ее визите к невесте Первого Сына наверняка уже знает весь Дом.
— Если спросят, ты должна, конечно, ответить, что я просила тебя сообщать мне все слухи, которые ходят среди рабов. И я, конечно, тебя об этом прошу. А про остальное им знать не обязательно. Это женский заговор.
И ее действительно спросили. Обнаглевший без владельца девушки, один из младших сыновей остановил рабыню, сгреб, прижал к стене. Провел ладонью по щеке…
— Ну, красотка, что тебе приказали, расскажи мне?
Ответить она не успела, как и вообще что-то сделать. Неловко дернулся, скосил глаза на посмевшего рвануть его за косу и… упал на колени, рядом со сползшей по стене рабыней — Первая Дочь Дома сумела подкрасться к увлеченному прелестями рабыни воину.
— Гестран, — голос Вышивальщицы мог охладить даже пески великой пустыни. — Еще раз увижу, что ты тянешь руки к имуществу старшего брата, или же просто суешь нос не в свои дела, и ты познакомишься с нашей новой сестрой поближе. В ее постели хватит места всем!
— Но госпожа, я просто хотел узнать, нет ли новостей…
Пинок мыском узорчатой туфли бросил парня на пол. Таким ударом не пробьешь пресс, даже и синяка-то не будет, но когда на тебя гневается кто-то из Первых, лучше лечь и подождать, пока им надоест. Особенно, когда гневаются те, от кого зависит мощь и безопасность дома — например, Вышивальщица. Китлин вперила в младшего злобный взгляд — не вошел даже в первый десяток, а туда же, посмел к личному имуществу верхних по иерархии руки тянуть, еще раз его пнула и приказала тсурре.
— Встань, девушка. Тебе следует выполнить поручения нашей новой сестры и приготовить покои хозяина к его возвращению. Я тоже позабочусь об этом со своей стороны. — Первая Дочь извлекла из рукава тонкий расшитый узорами ошейник и застегнула на шее рабыни. — Теперь любое прикосновение к тебе я расценю, как покушение на МОЕ право.
Она прорычала это «мое» так, что Гестран мысленно пожелал себе провалиться. Куда угодно, хоть в подвалы Дома или даже ниже, только подальше от разъярённой бабы. И главное, он же ничего плохого не сделал, просто хотел услужить старшему… только вот этот старший его защищать не будет, одним солдатом больше, одним меньше. А Дочери… как бы не грызлись эти скорпионихи между собой, но против общего врага в лице Сыновей, покушающегося на их значимость они встают единым фронтом. Значит — сожрут и не подавятся.
— Простите мою дерзость, госпожа! — привычно затянул он. — Конечно, вы совершенно правы, проницательно предположив, что я, несчастный, выполнял чужое поручение. К сожалению, я не уполномочен назвать имя пославшего меня…
— Имя я знаю и так, жалкий ты ублюдок! — Первая Дочь зашипела, позволив частичное преображение: глаза пожелтели и обзавелись вертикальными зрачками, под истончившимися губами выступили острые клыки, а аккуратные ноготки на руках удлинились и заострились. Ее служанки стеной качнулись вперед, меняя облик вслед за хозяйкой. Два раба-тсурга осторожно поставили на пол короба с артефактами и инструментом хозяйки и сделали пол-шага к нему. Оружия им не положено, но физическая сила и ловкость этих созданий делала их очень опасными противниками.
— Простите меня, госпожа! — опять повторил он. — Клянусь я никогда…
— Пра-авда? — клыки мешали Китлин говорить внятно, но она знала, сейчас младший скорее умрет, чем пропустит хоть одно ее слово. — Ну, посмотрим. Идешь к Наставнику Боя, и говоришь ему, что наказан моей властью. Он решит — как! Я проверю. А теперь благодари за мою доброту и проваливай!
Она перевела взгляд на рабыню и жестом отправила девушку прочь. Тсурра рванулась бегом, не следует ей видеть унижение одного из хозяев. Гестран подполз к озлобленной Китлин, почтительно целуя подол ее вышитого платья.
— Простите недостойного, госпожа, я посмел забыть свое место! Благодарю за вашу доброту и наставление!
Вышивальщица еще раз зашипела, пнув бедолагу, и демонстративно на него наступив, двинулась по своим делам. Гестран дождался, пока стихнут мелкие шаги женщин, прошуршит дверь покоев Жрицы и наконец, рискнул подняться. Вытер вспотевший лоб и поспешил, куда приказано — злить одну из Опор Дома не следовало, мало ли что ей взбредет в голову — нарушит священный узор на Покрове, и тогда жрецы не заживят раны, не призовут покинувшую тело душу. Так ведь и безвозвратно сдохнуть можно, а оно ему надо? Оборотень бегом рванул к наставнику, ну, как и правда проверит, стерва…
Отрок доложил о приходе Вышивальщицы, и Жрица тут же отправила служанок за сладостями и напитком, а сама оделась в легкое платье, с открытой грудью и длинной — до пола юбкой с разрезами на бедрах. Первую Дочь своего нового Дома следовало принять достойно, как бы ни сложились в дальнейшем их отношения.
— Проходите, госпожа — сестра моя. — Поклонилась она, приветствуя гостью.
— Какие церемонии, сестра! — Вышивальщица сняла с плеч верхнее покрывало на руки служанке, сама уселась за столик. Не слишком пристойный наряд Жрицы не вызывал у нее отрицательных эмоций, каждый трудится на благо Дома, согласно своим талантам и умению. — Ты мне расскажешь, для чего звала игрушку брата?
— Я его видела. — Эмирина подождала, пока служанки накроют стол, и отпустила их. Вышивальщица без размышлений последовала ее примеру. Старшие дочери союзных Домов остались одни. — Он стоит глядя в пустоту, и видит-то, чего нет. Его и отряд воинов забрал Поющий. Я решила послать за ним рабыню.
— Я мало знаю о Поющем. — Китлин подцепила с блюда печеную корзиночку с желе и кусочками фруктов. Откусила, показывая доверие к собеседнице. — Почему именно ее? Не лучше ли послать мужчин?
— Тут скорее надо знать не о Поющем, а о тсургах. — жрица налила шербет в бокалы и, подождав, когда Китлин возьмет один из них отпила из оставшегося. — Ты знаешь, как они стали нашими рабами?
— Была великая война, которую мы выиграли. Те, кто нам подчинился, стали рабами, остальные были уничтожены.
— Проиграли, милая сестра. — Змея зажевала неприятную фразу пирожным, — понимаешь, войну мы проиграли. Даже эта девочка, с которой спит твой брат, может расшвырять трех наших мужчин. Тсурги сильнее и быстрее даже Ночных Охотников. Их удерживают в подчинении жезлы Инспекторов и Корона. Всех жриц учат настоящей истории. Когда война была проиграна и нас почти перебили, неожиданно вмешались Владетели.
— Хозяева живых замков? Но они же не выходят! Их никто никогда не видел!
— Я видела во время посвящения. Помнишь выражение «желтые глаза смерти»? Это про них. У них желтые глаза. — Жрицу передернуло. — И они умеют петь, как и монстр.
— У нас тоже желтые глаза. — немного рассеянно протянула Вышивальщица. — Что в них особенного, сестра?
— Я не знаю, могу только сказать, что ощущала при встрече. Когда я смотрела этому существу в глаза, то знала — он смерть. Именно они сломили тсургов, не мы. Но там, под землей данная ими власть будет утрачена, со всеми возможными последствиями. Поэтому я подобрала того, кто не только пойдет за Первым Сыном, но и вернется. А притащить истощенного человека для Аринаах не проблема.
— Это новая для меня информация, — Китлин доела корзиночку и переключилась на булочку с шоколадом. Бывают истории, которые одним пирожным не заешь. — Нам следует вытащить всех живых бойцов отряда моего брата. Спасение должно быть таким, чтоб репутация Первого Сына не пострадала. Что ты скажешь о Доме Крысы и их Первом Сыне, сестра?
— Не уверена, что Атаро пойдет на такой риск, даже если ему заплатить. — тут же откликнулась Эмирина, — Интересно, сколько он запросит? Как думаешь, сестра, он берет только наличные или векселя тоже?
— Я сейчас же пошлю к нему служанку, и расходы мы тоже разделим на двоих. Я думаю, что денег Крыс и так заработает, а вот хороший именной Покров ему не предложит никто. Я вышью, ты — благословишь. Думаю, двенадцати дней на возрождение наемнику хватит. Не у каждого Отца Дома есть вещь способная притянуть душу даже при уничтожении тела. За такой артефакт, любой сунется не то, что к Поющему — в живой замок. — Китлин хихикнула. — Но пока, сделаем вид, что мы ничего не добились и даже поссорились. Я буду очень недовольна, накричу на служанок, они расскажут остальным. Аринаах придется выводить тайно, чтоб ее не перехватили. Не все хотят возвращения Сивирина.
— Рей ее вытащит в коробе, для него это не груз. Пошлю его на базар. Он сильный, я не сразу успела его выкупить из борделя и мерзавец-хозяин, чтоб его бесы на том свете терзали, продал моего красавчика на шахты. Пришлось там немного запугать местных, и приводить его в порядок почти месяц. Эти твари заставили его в одиночку крутить насос! Я тоже буду злая. Когда провожу тебя до двери, устрою взбучку прислужникам, пусть доведут до остальной части мужского населения, что у нас нет союза, старшая сестра! — смешливо прошипела последние слова, и раздвоенный конец языка скользнул по губам. — Мне нравится наш Сивирин, если столько людей желают его возвращения, он и правда достойный человек.
0
0
Свежие комментарии