Клиентка уже ждала в комнате — восстановиться ему не дали, даже стандартное время процедуры по приведению себя в порядок сократили до пятнадцати минут. Женщина… это хорошо, что женщина… сильно не поломает.
Достаточно было одного взгляда, чтобы все стало про нее понятно. Дешевые вещи, волосы, стянутые в тугой хвост, горящие щеки. Один мужчина… и то не факт, что реальный, а не плод девичьих фантазий, почерпнутый из дамских романов. Одни сплошные моральные принципы, владельцы которых в любой сложной ситуации сдохнут первыми. А он хотел жить, очень сильно… И до ближайшей планеты еще три часа на маневровых. Три часа и… клиентка… Да-а, такая вообще не поломает, ее саму чинить надо. Нет, с физической целостностью у нее все нормально, а вот мозги явно сломаны. Стоит в метре от траходрома, зажалась вся, нервно тискает сумочку, еще и грудь поправляет… а нет блузочку. Совсем все печально. Боится. Девственница, что ли? Вот еще не хватало, таким сложно угодить.
— Приветствую вас, госпожа. На ближайшие девять часов я полностью в вашей власти. Какие будут пожелания, госпожа? — Голос внезапно охрип, даже без корректировки программой.
Датчики… граница красного… нет… тут должно быть что-то другое… Женщина вздрогнула и еще больше занервничала.
— Давайте… пару глотков за знакомство, я попрошу подать вина, — утвердительно, а не вопросительно. Она не сможет отказаться. Все как в ее бульварных инструкциях о большой и незамутненной любви.
Принесли открытую бутылку сладкого крепкого вина, киборг разлил по бокалам, один подал женщине, как бы ненароком провел пальцами по ее кисти: от кончиков коротко обстриженных ненакрашенных ногтей к уже начинающему вянуть запястью.
Она почти заставила себя сделать глоток. А он, легко притронувшись к донышку бокала, постарался, чтобы она выпила как можно больше. Но вино сработало: женщина чуть-чуть расслабилась, опустилась на водяной матрас и, наконец, отставила сумочку на край кровати.
— Что мы должны делать? — спросила искусственно уверенным голосом, но не додержала марку, и нервная дрожь прорезалась: — Я не знаю, как себя вести… я не умею… ничего… И у меня карта на девять часов… Я даже не представляю…
— Это хорошо… и не надо представлять… Девять часов — это же так мало, чтобы полностью вкусить наслаждение. — Киборг придвинулся ближе и ласково прикоснулся к колену.
Женщина съежилась и, упираясь ступнями, отползла по кровати дальше. Страх… датчики… отключить… они только мешают…
«Боится… смешно… невероятно… Люди не боятся ириенов, мы ведь не дексы. Мы трахаем, а не убиваем… Пуганная-шуганная… что же с ней случалось-то?»
— Госпожа впервые путешествует? — удачно подошел блок.
— Д-да. Путевку коллеги на день рождения подарили. Говорят: сорок пять — баба ягодка опять, езжай развлекайся. Корабль… очень красивый… я такие интерьеры только по головизору видела.
Говорит о коллегах и почти забывает, что надо бояться и стесняться того, что находится в одной маленькой комнате, на одной кровати с мужчиной. С мужчиной… Может быть, она боится не киборга, а именно мужчину?
Ириен грациозно стекает на пол, становится на колени перед женщиной, нежно берет ее руку в свои, тянет и проводит шероховатой женской ладонью по своей щеке.
— Мои поздравления, госпожа. Посмотрите, я у Ваших ног. И Вы имеете право сделать со мной что угодно. Даже то, что очень хочется, о чем мечтали украдкой. Может быть, Вы хотите меня ударить? — Киборг выпускает вспотевшую ладошку, закладывает руки за спину и пристально смотрит в глаза клиентке, — Ударьте своего покорного слугу, — и усиливает нажим. — Давай, разве госпожа боится?
Женщина, как под гипнозом, не отводя глаз от бездонной черноты зрачков, нерешительно поднимает руку и… вдруг, как самоубийца в омут, резко отвешивает пощечину. Смотрит, как на загорелой коже медленно выцветает отпечаток ее пятерни. Второй раз она бьет, уже разозлившись… на саму себя, желая что-то доказать. Удар открытый и несильный, но женщина отшатывается, как будто ударили ее, забивается в самый дальний угол кровати, притягивает к себе подушку. Еще и эмпатия зашкаливает. Да и трясет ее не по-детски, и слезы по щекам потекли, зрачки на всю радужку. Сильный испуг, почти паника, катарсис.
Ириен скользит к ней… ближе, еще ближе, не пугая, плавно. Обнимает вместе с ее дурацкой защитой из подушки, осторожно прижимает к себе, притягивая голову на плечо, выжидает, а затем сильно, почти до хруста в ребрах, сжимает в объятиях. Замирает на секунду, давая клиентке время на осознание. Та всхлипывает раз, другой и разражается слезами, бурными и истерическими.
— Ну что ты, маленькая? Это хорошо. Так правильно.
Женщина одновременно ревет ему в плечо, так же сильно обнимает, то прижимается, то резко отстраняется, то принимается колотить его тело кулачками. И да… несвязные вопли и выкрики:
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Киборг усмехается, этой клиентке просто хочется так говорить. Роль, о которой мечтала последние лет десять. Ей не испортили жизнь, как ее скучным подругам, ее просто раза два или три бросили. А больше у нее ничего и не получилось.
Постепенно вопли затихают, женщина перестает рыдать, ошарашенно смотрит на киборга и неожиданно виновато улыбается:
— Прости, это некрасиво с моей стороны. Неприлично. Что мне сделать, чтобы ты не обижался?
— Просто доверься мне, госпожа, и ты получишь высшее удовольствие. Я этого хочу.
Молчание — согласие. Киборг мягко, но настойчиво укладывает клиентку на кровать, сам вытягивается рядом, прижимается к ней всем телом, ластится большим бархатным котом, обнимает за плечи, раскрытыми губами нежно проводит по коже шеи, языком рисует восьмерки за ушком. Со смешком вдыхает ее запах, запах пудры и страха. Но еще не целуя, ни в коем случае… пока рано.
— Ммм, у тебя такая нежная кожа, — выдохнуть в зарозовевшее ухо, потереться носом, щекой, согреть дыханием. Банально и по программе.
Запечатлеть почти целомудренный поцелуй на щеке. Облизать губы, да, и страсти во взгляд больше. Умница, моя хорошая, это именно с тобой все происходит, только тебя сейчас будут сначала ласково целовать, а потом и трахать так, как никогда не трахали в твоей беспросветной жизни.
Главное — не разрывать контакт кожа к коже, синхронизировать дыхание, поднять немного температуру тела, усилить выработку мужских гормонов. Пусть привыкает, обжигается, плавится от ожидания. И пусть в жизни она подобного не испытывала, но ведь читать романы и смотреть фальшивые фильмы она любит… И не будем обманывать ожидания…
Ириен больше не стал затягивать с поцелуями — она и так уже дрожала. От неизвестности, собственных фантазий, и личных страхов. Языком ласкаем… легонько, как перышком. Щека, крыло носа, трепетное веко с жесткими ресницами, губы…
Губы женщины раскрылись, медленно, робко, как лепестки цветка. Ириен мгновенно усилил нажим, чуть прикоснулся зубами, его рука проскользила с плеча на талию, вернулась назад, огладила робко грудь под тонкой блузкой. Чуть-чуть отстраниться, прервать поцелуй, прояснить намерения, чтобы не шуганулась снова.
— Давай расстегнем пуговки, они могут тебя поцарапать, — потянулся к застежке из перламутровых кругляшков.
Прошелся вниз, перебирая пальцами. Полы блузки остались полностью сомкнуты. Снова поцеловал, губы, подбородок, шея. Женщина почти расслабилась, задышала спокойнее. Киборг раздвинул полы блузки в стороны, с чрезмерным восхищением во взгляде пройтись… обшарить глазами все открывшееся взору тело.
«Да, это вам не нимфетки-конфетки, тут уже почти сухофрукты. Интересно, а конфетки у нее в сумочке не завалялось?»
Прикоснуться пальцами, повести от ключицы вниз, игриво и дразняще. Ну что еще? Зачем так каменеть? И сжимать простынь до скрипа в пальцах? Свет выключить? Да это мы запросто… мне же лучше, не надо лицо контролировать.
Как только был приглушен до минимума свет, женщина вскочила и стала быстро раздеваться. Скинула блузку, путаясь в рукавах, дергая и нервничая, стянула тонкие брюки, а потом аккуратно повесила вещи на спинку кровати. Застыла и решительно, словно набравшись смелости, сдернула простое хлопковое белье. Киборг в недоумении смотрел на эти целеустремленные приготовления. Полумрак в комнате был вполне романтический, но модификаторы зрения позволяли рассмотреть и судорожно стиснутые коленки, и скрещенные на груди кисти рук. Сам он пока что оставался полностью одетым. Ладно, желание клиента — закон, ириен пожал плечами и за двенадцать секунд избавился от своей одежды.
Система лихорадочно металась, перебирая один за другим варианты сценариев. Но условные критерии не совпадали. Отключить имитацию личности. Да/нет. Да.
— Посмотри, — он оторвал ее ладонь от груди и положил на свой напряженный член, — посмотри, милая, как я тебя хочу.
Женщина попробовала отдернуть руку, покраснела так, словно ее в алую краску до плеч обмакнули. И неловко, неумело, зато крепко, дернула так, что ириен едва не зашипел от грубой боли. Женщина, словно опомнилась и внезапно рванулась к двери:
— Нет, не хочу, не надо!
Он поймал ее поперек туловища, бросил на кровать, вжал в мягкий водяной матрас, навалился сверху. Нельзя было допустить, чтобы она ушла, ведь у него уже созрел определенный план.
Снова поцелуи, сильные, властные, подчиняющие и парализующие женскую волю. Шея, плечи, ключицы, соски, живот. Горячий шёпот и сладкие обещания. Пусть верит, что он все сделает так, как ей захочется. Он не такой, не обидит, не бросит, он навсегда. Женщина успокаивается, затихает, тает под его тягучими ласками, обмякает, вздыхает, распаляется. Она уже готова ему подчиняться телом. И бастионы принципов, морали и приличности тоже сейчас падут.
Программа, наконец-то, определяется, и вылезает с рекомендациями. Неполное доминирование. Х-ха, он сам уже девятнадцать с половиной минут так работает. Ириен мельком успевает удивиться, как быстро женщина стала откликаться. А ведь была такой чопорной и жесткой, и вот на тебе — всем телом демонстрирует покорность. Губами захватывать соски и тут же выпускать, зубами слегка надавить на увядающие округлости. Есть реакция и правильная — затвердели. Интересно, она сама осознает, что сейчас происходит с ее организмом? Вопреки запретам мозга включилась женская опция. Дыхание тяжелеет, запах страха сменяется ароматом возбуждения. Он подхватывает ее ладонями под спину, не склоняясь над ней, а поднося к своему жадному рту — так проще подчеркнуть ее слабость и хрупкость в его руках. Реакция долгожданная: бедра клиентки впервые неявно вздрагивают, отвечая на прикосновения и делают слабое, пока еще пробное движение навстречу.
Опустить на постель, убрать руки, пройтись горячими ладонями по внешней стороне бедра, скользнуть вниз и крепко прихватить ягодицу, не переставая целовать и облизывать соски. Целовать, робко прикусывать, дразнить кончиком языка.
А вот теперь уже можно погладить завитки на лобке и пройтись кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, по расщелине между плотно стиснутых ног, но ни в коем случае не раздвигать их, еще рано. И опять повторить алгоритм: вернуться к губам, покрыть их поцелуями, на сей раз глубокими, страстными, пусть от них кружит голову, пусть сбивается дыхание, пусть покрываются жарким румянцем щеки, тем охотнее она сделает то, что нужно ему.
Отменить скачки пульса, ого! Даже так! Что ж тогда будем действовать более активно: надавим ладонью, раздвинем бедра, и прикосновения более властные. Семьдесят первый сценарий: брать то, что принадлежит ему по праву сильного. Подушечкой неторопливо пройтись по маленькой горошине клитора, провести ниже. Да когда же она потечет, сухая, как полотенце после сушилки? Накрыть ее всю сверху собой, упираясь членом ей в промежность, пусть чувствует, мечтает и предвкушает, как он заполнит ее целиком.
Ее неуверенные пальцы бродят по его плечам, впиваются в волосы, отвлекают. Перехватить, почти грубо сжать кисти, отвести ей за голову, зафиксировать. И система тут же отмечает выброс эндорфинов. В глубине головы клиентки зажигается сигнал гипоталамуса. Лоно начинает потихоньку светиться тем особенным светом возбуждения, видимым только глазам ириенa. Он жестом собственника вклинивается телом между ее бедер, ныряет туда, где уже тепло и скользко, где его уже начинают ждать. Гладит, обводит круговыми движениями, ласкает. Хорошо, начал вырабатываться тестостерон и она потекла, под пальцами захлюпало, ее бедра задвигались сами собой, подаваясь навстречу ласкам.
Киборг непринужденно удерживал женские запястья одной рукой. Впрочем, она и не пыталась вырваться, просто сжимала кулачки. Ириен подключил программный блок, активировал новый сценарий действий. Дальше сойдет и механика. Палец скользнул внутрь, похозяйничал немного. Вытащить, нырнуть сразу же двумя. Узкая, тесная, с мужчиной последний раз была очень, очень давно. Он ощущал, как раздвигаются шелковистые стенки под его нажимом. Нашел и погладил ту точку, в существование которой не верят медики, но ириены точно знают, что она есть, и как важно ее найти. Женщина впервые застонала, даже тоненько заскулила, пугаясь собственных реакций. Ее конкретно трясло, движения становились все менее контролируемые, из глаз потекли слезы. Ириен прекрасно понимал, насколько велика сейчас его власть над ней. Знал, что сейчас она сделает все, что ему заблагорассудится от нее потребовать, да она жизнь, не раздумывая, отдаст за то, чтобы продлить эти мучительно-волнующие прикосновение. И даже, бедняжка, не подозревает, что может воспользоваться своим правом и получить его всего, без остатка.
Но пока что нужно закончить первый раунд — выводить ее из комнаты в таком состоянии, когда она вцепляется в него, как в бесполезный спасательный круг, нельзя: будет слишком много лишних вопросов.
Киборг опустился вниз и, не вынимая пальцев, приник ртом к ней, раскрытой, жаждущей, изнывающей. Ей и не надо было много — ровно тридцать шесть секунд — и она забилась в оргазме, вскрикивая и стискивая его голову. Первый, что ли, за столько-то лет?
Активировать тридцать второй блок. Лежать рядом на постели, жарко обнимать, нашептывать в ухо милые дурацкие слова из одиннадцатого файла, и заставлять ее верить, что она достойна подобного счастья.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты прекрасна, когда кончаешь?.. Я хочу, чтобы наш с тобой по настоящему первый раз был не здесь, не в этой душной темной комнате. Я хочу вывести тебя под свет звезд, под лучи солнца, чтобы все ветра Вселенной знали, как ты великолепна… Одевайся, мы с тобой немного прогуляемся, и у нас все получится. Давай, сладкая, у нас с тобой много времени, и надо его потратить так, чтобы ты купалась в удовольствии.
Формальности были улажены быстро. Администратор не удержался от напыщенного взгляда, однако вслух нес только любезности:
— Разумеется, сценарий за пределами круизного лайнера. В вашем распоряжении четыре часа. Ваша каюта будет ждать вас. Желаю вам хорошо провести время.