Каждый след ботинка наполнялся тёмной водой. Эрик брёл уже достаточно долго, не приближаясь к деревьям. Мир выцвел до бело-чёрного, с острыми гранями теней, такими, что о них можно порезаться. Каждый шаг приходилось прощупывать палкой. Пару раз он оступился, уйдя в грязь по колено, но тут же выскочил, не выясняя, что же водится в тёплой болотной жиже. Болото вообще место населенное, а кое-где и глубокое. И этих мест Эрик старался избегать, несмотря на затруднения в ориентации. Чёрно-белый мир наполнялся криками птиц, жужжанием насекомых и рычанием невидимых ему зверей. Впрочем, видимость зверей не стала бы большим подспорьем. Судя по звукам, если ты такого зверя увидишь, то это будет последнее в твоей жизни зрелище. Хотя и остросюжетное, то есть острозубое.
Болото постепенно превратилось в берег реки, художественно затиненой у берегов, и стремительно плещущей потоками посередине. Зубастая тварь вынырнула из воды, пытаясь им закусить. Эрик без раздумий вогнал ей в пасть свой посох, оставшись с пустыми руками, хоть и неукушенный. Страждущий хищник затонул, конец палки вышел у него из затылка. Вода мгновенно закипела на этом месте, у более мелких обитателей реки начался пир. Парень бросил туда короткий взгляд, и тут же провалился по колено в ил.
— Это у них называется «засушливо»! Не хотел бы видеть наводнение! Мост-то тут есть? – Он активировал карту, полюбовался на ее чёрно-белый вариант, и отключил. – И так хреново, и так далеко… Пока же надо выйти на сухое место, долбаное сухое место!
Сухое место нашлось только через пару километров, когда он, окончательно промокший, не заметив заросшую травой яму, напугал до полусмерти небольшое стадо травоядных. Они с фырканьем бросились в осточертевшую ему реку, где укрылись под водой. И успел перепугаться сам, по ошибке сев на местного крокодила. Тот, к счастью, испугался не меньше, и, поджав лапки, притворился дохлым. И правильно, озверевший беглец уже готов был убивать всё, что подавало признаки жизни. Почва постепенно стала сухой, песчаной, поросшей невысокими, зато разлапистыми хвойными деревьями и короткой жёсткой травой. На всякий случай ощупав приглянувшееся местечко на предмет прыгающих, ползающих и прочих обитателей, парень лег на спину, чтобы отдохнуть, и тут же вздёрнул вверх ствол бластера. Над ним на ветке сидел большой, с кошку, волосатый паук, явно неразумный и не говорящий, зато наверняка, ядовитый.
— Эй! Эй! Что за кровожадность, друг мой?
— С-маур? – у Эрика хватило сил на злую, ехидную радость. — Ещё скажи, что это твой брат!
— Брат? Нет. С братьями познакомлю потом, если интересно, – молодой арран выполз справа, из-за ствола дерева. — Дай, я тебя осмотрю!
Паук прошёлся верхней парой лап по застёжке комбинезона, и она послушно разошлась: — Как ты мог позволить кому-то себя укусить? Это моя прерогатива! Покажи спину!
— Отстань, дай полежать! Я, хрен знает сколько шёл по этому проклятому болоту!
— Ну, хорошо, — преувеличенно смиренно протянул арран, и без особых усилий перевернул жертву своих медицинских изысканий лицом вниз. – Лежи, отдыхай, не дёргайся, а то замотаю паутиной и утащу в лес.
Лежать мордой вниз, когда по тебе ползает огромный волосатый монстр из фильма ужасов, оказалось неуютно и в чём-то даже мучительно. Внезапно проснувшаяся память подкинула мерзкий японский фильм из нереально развратной серии, как раз с таким персонажем в активной роли. И хотя сам Эрик мало походил на большеглазую сисястую героеску, это всё же не успокаивало, посему он, окончательно струсив, решил вскочить… Ага, как же. Слово своё паук сдержал, выдав струю жидкости, мгновенно застывшую сверхпрочной сеткой. Человек испуганно ахнул и попытался дотянуться до ножа, что оказалось не так легко, когда локти прижаты к телу.
— Эй, ты спятил, что ли? – преувеличенно-заботливо поинтересовался арран. – Кончай трястись, или сейчас всех Средних по окрестностям соберешь! Тут знаешь, как они низкие вибрации ценят? Ну! Возьми себя в руки!
— Ладно, отпусти! – до ножа Эрик все-таки дотянулся, но паутину резать не стал, скрыв оружие под рукой. – Сдаюсь я! Чего ты хотел-то?
— Я же сказал, осмотреть тебя, придурок! Точно никуда не рванёшь? – Арран откусил несколько нитей и жесткий, пружинящий кокон стал распускаться сам собой.
— Меня только что чуть не сожрали местные пиявки, — Эрик решил не признаваться в настойчивом видении, до сих пор не покинувшем его разум, — теперь немного опасаюсь насекомых!
— Во-первых, пауки — не насекомые, — отозвался С-маур, игнорируя пожатие плеч спутника, мол, еще я вас буду сортировать. — Во-вторых, с моей точки зрения, ты не самая привлекательная пища. Но, если уж очень хочешь, я тебе как-нибудь покажу, как и чем питаюсь! Ну, ты даёшь, человек, ведь только что подыхал, и так рванулся… Я чуть не запаниковал, думал, ты рехнулся. Говорят, бывало иногда. Давай плечо! Какой ты у меня нервный…
— Подожди! – человек слегка отодвинулся, выскальзывая от покалывающих подсохшую рану лап, — я не буду спрашивать, как ты тут очутился, но ответь хотя бы, мы далеко от охотников?
— Не очень. Так, плечо в порядке, уже подживает. У этих Средних четыре вспарывающих клыка, тебе почему-то досталось только одним. Нашёл единственную пиявку с выбитыми зубами на планете… Где ты так скакать научился?
— От ревнивых мужей бегал, — отшутился Эрик. Что уж там сделал С-маур, но зрение восстановило цветность, вернув ему если не душевное, то хотя бы физическое равновесие. Он поднялся, застегнул одежду. – Идем-ка, поищем место, где очень много пауков и относительно узкая река. Будем делать переправу.
— Зачем?
— Просто так! Надо же что-то сделать для людей!
— Что ел, пил? Признавайся! – Арран всерьез обеспокоился: — Откуда перепады настроения?
— Просто кое-что придумал, даже если не сработает, то задержит.