Бонд сидел перед Лартом на корточках, с лукавой улыбкой глядя на командира. Сейчас он и Рэнтону и Харальду казался похожим на большого сильного и умного пса, который немного расшалился, но все равно преданно заглядывает в глаза хозяину, всем своим видом говоря: «Я же хороший. Ты же не накажешь меня?»
Ларт затолкал поглубже рвущийся наружу вопрос, задавать который при постороннем было бы совершенно лишним. Он задаст его позже, хотя и так уже понимает, что это не нужно. И так все ясно. Можно отмазываться программой имитации личности и заданием полковника косить под человека, но такие живые глаза не подделаешь.
Раздавшийся внезапно похоронный марш заставил Рэнтона и Харальда буквально подскочить на месте. Бонда железные нервы не подвели, и он с совершенно спокойной миной сообщил:
— Ларт, это тебя хотят. Кушер.
— Да знаю я, — зыркнул на него старлей. — Мог бы не уточнять.
— Кто такой этот загадочный Кушер? — с ухмылкой спросил Харальд.
— Заместитель начальника участка, — прошептал кибер, косясь на отошедшего к кухонному уголку командира.
Видеофон у Рэнтона был хороший, громкий, так что пришлось срочно ретироваться в ванную, иначе громогласные требования немедленно предоставить отчет о проделанной работе были бы слышны не только старлею. Проводив Ларта взглядом, Харальд позвал Ларса приготовить что-нибудь посущественнее на вечер. Вынырнув из холодильника, он краем взгляда заметил какое-то движение за окном. Подумав о вездесущих папарацци, которые порядком ему надоели, Харальд хотел было закрыть жалюзи, но бонд тронул его за руку.
— Подожди, — и громко крикнул: — Ларт, сюда, срочно!
Рэнтон выскочил из санузла, подбежал к окну, к которому были прикованы взгляды двойников. Дом, в котором жил старлей, был выстроен уступами. Одно из окон квартиры выходило на общий балкончик между блоками. Он сам нередко сиживал на этом балкончике с бутылочкой пива за разговорами с кем-нибудь из соседей. И вот сейчас на перилах этого балкончика, свесив ноги наружу, сидела девушка, внучка бабульки из квартиры напротив.
Келли было девятнадцать. Отец ее в недавнем прошлом довольно успешный музыкант, вышел в тираж, запил и не интересовался уже ничем, кроме бутылки спиртного. Мать давным-давно нашла себе нового муженька помоложе и побогаче и лет семь занималась только собой, оставив дочку и бывшего мужа на шее у бабушки. Бабушка придерживалась каких-то ископаемых взглядов и пыталась держать внучку в ежовых рукавицах. Сама Келли была обычной девчонкой. Насколько Ларту было известно, окончила школу, играла на фортепиано, поступила в консерваторию, встречалась с каким-то парнем. И вот она с отрешенным видом сидит на перилах балкона на 12 этаже.
А внизу во дворе на игровой площадке гуляли мамочки и няньки с детьми. Видеть то, что может случиться, если девчонку не удастся уговорить, им никак нельзя.
Чтобы сориентироваться хватило нескольких секунд.
— Надо немедленно убрать зевак со двора. Харальд, сможешь? Я вызову дежурных, но пока они приедут… А я попытаюсь поговорить с Келли. Все-таки она меня знает.
— Сделаю, — коротко кивнул тот и направился на выход.
Рэнтон сгреб со стола бутылку виски, сунул ее бонду и быстро набрал дежурный номер. Несколько четких коротких фраз, и парни вышли из квартиры.
Дверь на балкон была открыта. Ларт спокойно, не торопясь подошел к ней, прислонился к косяку, бонд встал чуть позади, но так, чтобы можно было действовать в случае необходимости. Келли обернулась, но увидев соседа, который частенько пил пиво на этом балкончике, дергаться не стала, снова уставилась в пространство. Девушка была одета в домашние брючки и тонкую футболку. Ветер трепал распущенные светлые волосы. Взгляд старлея зацепился за мягкие комнатные тапочки. Да уж, обувь максимально ненадежная.
— Проветриваешься? — будничным тоном поинтересовался Ларт. — Не простудишься? Ветер сегодня сильный.
Девушка опять посмотрела на соседа, но ничего не сказала.
— Ну и правильно, что молчишь. А то начнешь говорить, забудешься и вниз раньше времени свалишься. — Старлей переступил с ноги на ногу, сместившись на несколько сантиметров к перилам. Келли забеспокоилась. — Не кипешуй. Не буду я тебя трогать. Я до тебя даже в прыжке не достану. В дверях просто неудобно стоять. А мы с Ларсом на свежем воздухе вискарика дернуть хотели. — Он качнул головой в сторону киборга. — Дай, кстати, бутылку-то. — Он отхлебнул виски, опять переступил с ноги на ногу, киборг тоже незаметно передвинулся в дверной проем. — А ты погоди пока, не спеши. Там, внизу детишки гуляют. Не дай бог кто из них увидит, как ты тут грохнешься. Я ж навидался всякого. Года три назад одна такая то ли сама прыгнула, то ли упала. Шестнадцатый этаж, бетон внизу. Видок, я тебе скажу… а мне все это описывать надо, протокол составлять. А противно, не передать. — Девушка подалась назад, повернулась к Ларту. Бонд уже просочился на балкон и теперь стоял, привалившись спиной к стене. — Это в кино все, кто с высоты падает, красиво смотрятся. А на самом деле блевать тянет, — продолжал Рэнтон, снова переступая практически на месте. — Удар был охеренный просто. Живот лопнул. Кишки наружу. Мозги на метр все забрызгали. Дерьмо, извини за подробности, вывалилось. Рожа в лепешку. — Девушку передернуло, она поерзала на перилах, невольно отодвигаясь дальше от края. — Во-во. Меня так и вовсе наизнанку выворачивало. А еще лето, жарища, вонища, мухи. Жуть, короче. В закрытом гробу хоронили. Никто даже напоследок в лобик не поцеловал. — Келли затрясло мелкой дрожью. — А ты чего дрожишь-то? Замерзла? На, глотни для сугреву. Ну или для храбрости. Ларс, передай.
Киборг взял бутылку у Ларта, сделал полшага к перилам, протянул девушке. Та машинально взялась за бутылку, и в ту же секунду была сдернута с перил одним резким выверенным движением. Она завизжала, забилась, пытаясь вырваться, но бонд крепко держал ее, прижав к груди, а потом и вовсе подхватил на руки, и они ушли с балкона.
На лестничной площадке они столкнулись с влетевшими туда полицейскими.
— Отбой, парни, — сказал Рэнтон, — все уже позади.
— Уф-ф! — выдохнул коп. — Значит, вы ее сняли.
— Ага. Мы тут по душам поговорим пока. Девочка соседка моя. А вы можете быть свободны. Я потом отчет напишу, — вздохнул Ларт.
— А так, это, психолог еще подъехать должен.
— Ну, вот когда подъедет, тогда и пообщаются. А пока лучше мы сами.
Полицейские ушли, Ларт вошел в квартиру, посреди которой памятником застыл бонд с рыдающей и брыкающейся Келли на руках. Старлей плюхнулся на диван, похлопал ладонью рядом с собой. Ларс усадил девушку и сам сел с другой стороны.
— Ну, ты чего это удумала, а? Такая хорошая девчонка и такую плохую шутку решила сыграть, — укоризненно покачал головой Рэнтон.
— Да не до шуток мне, — выкрикнула Келли. — Что ты знаешь, чтобы судить?!
— А я не сужу. Не судья, — спокойно ответил Ларт. — И диагнозов ставить не собираюсь. Не врач. Просто хочу знать, что тебя заставило пойти на это.
— Джек меня бросил. А я беременна. От него. Понятно? — Голос звенел от боли и обиды. — Заявил, что я не нужна ему. Ни я, ни ребенок.
Ты хоть представляешь себе, каково это быть никому не нужной? Маме не нужна. Отцу не нужна. Бабка только нотации читать горазда, а если узнает, что я забеременела, вообще житья не даст. А я не могу так больше, не хочу! Жить не хочу больше!
Ларт осторожно приобнял девушку за вздрагивающие плечи и явственно почувствовал, насколько продрогла она, сидя на пронизывающем ветру в тонюсенькой майке.
— Ларс, поставь чайник, пожалуйста. Будем Келли отпаивать и отогревать.
Тренькнул входной звонок, бонд открыл дверь, впустил Харальда, который опять был подозрительно бледен и заметно прихрамывал. Он тяжело опустился в кресло, но ничего говорить не стал. К нему подошел Ларс с инъектором в руке, Харальд покорно закатал рукав, подставляя плечо под укол.
— Напрасно ты так говоришь, — Ларт осторожно накрыл ладонью ледяные руки Келли. — Жить не хочешь. А ты малыша, который у тебя внутри, спросила? Он-то, между прочим, жить хочет. Ну, подумаешь, парень сво… мудаком оказался. Мамаша дура, отец тряпка безвольная. У тебя-то голова на плечах есть. Ты же умница, красавица, талантливая вон какая. А говоришь — жить не хочу.
Бонд налил в чашку крепкого чая, добавил сахару, порыскал по шкафчикам в поисках чего-нибудь успокаивающего, но у молодого здорового полицейского ничего подобного отродясь не водилось. Тогда он попросту добавил в чай немножечко мяты, подождал, пока заварится, и подал чашку девушке, присев перед ней на корточки. Келли поколебалась немного и взяла чашку, сжала, согревая ладони.
— Пей, тебе нужно согреться, — мягко сказал киборг, заглядывая ей в глаза.
Девушка послушно отхлебнула напиток.
— Вот, познакомься, Келли, — сказал Ларт, все еще успокаивающе поглаживая ее по спине, — это Ларс. Он киборг.
— Киборг? — Девушка удивленно уставилась на бонда. — Не похож что-то.
— Я правда киборг, — кивнул тот и в подтверждение своих слов включил инфракрасную подсветку глаз. — Не бойся, я не причиню тебе вреда.
— Видишь ли, Келли, — тихо сказал Рэнтон, — Ларс непростой киборг. Ему уже десять лет. Он очень умный и сообразительный парень. И самое главное, он… живой. — Ларт встретил напряженный взгляд бонда и медленно кивнул ему. — Представляешь себе? Вот этот красавчик — киборг, живой, думающий, чувствующий. Вот тебе сколько лет?
— Девятнадцать, — автоматически ответила девушка, неотрывно глядя на киборга.
— Вот видишь, ты уже прожила почти в два раза больше, чем Ларс. Обычно срок службы киборгов его линейки составляет три года. Ему десять лет. Нет, не всего десять. А уже десять лет. Целых десять лет. Представляешь себе? За это время ему пришлось столько всего испытать, не передать словами. Его избивали всякие скоты, издевались, как хотели, до тех пор пока он не попал к нам в группу. И он терпел, выносил все, не позволяя даже вздрогнуть ресницам, чтобы люди не заметили, что ему больно. Потому что это брак, таких киборгов уничтожают без рассуждений. А ему хочется жить. Просто хочется жить, даже испытывая боль, закрывая бойцов своим телом от плазмы. Просто жить. Понимаешь?
— Понимаю, — прошептала Келли.
— Ты не должна так просто сдаваться, слышишь? — Голос Ларта стал громче, настойчивее, слова резали, как осколки стекла. — Посмотри на него, Келли. Он не сдается. Живет и старается получить все, что может, от каждого дня своей жизни. Столько, сколько ему отпущено. У тебя ситуация проще, поверь. Тебе самой не грозит ничего такого уж страшного. Бросил этот мудак Джек? Так и классно! Зачем тебе этот лузер? Ты себе найдешь парня в сто раз лучше. Бабка пилить будет? А давай мы направим ее деятельность в правильное русло! Хочешь, мы поговорим с ней? Да она у тебя такая деятельная старушенция, вот пусть и заботится о тебе с удвоенной силой. Увидишь, она еще и рада будет, что правнук появится, помогать тебе будет.
— Вы правда так думаете? — неуверенно произнесла девушка.
— Да точно тебе говорю! Глядишь, и папашка твой бухать бросит, если стимул появится. Вот увидишь, все будет хорошо.
Келли перевела взгляд с Рэнтона на бонда, тот ободряюще улыбнулся и лукаво подмигнул ей. Губы девушки тронула робкая тень улыбки. Она взглянула на откинувшегося в кресле Харальда.
— А он тоже киборг? Они прямо как две капли воды.
— Нет, прекрасная леди, я человек, — рассмеялся тот, наклонился вперед, взял руку девушки в ладони и коснулся губами ее пальцев. — Хотя меня тоже зовут Ларсом. Но лучше Харальдом, чтобы не путать нас.
Постепенно Келли успокаивалась все больше, оттаивала, и к тому временник, когда объявился обещанный психолог, практически полностью пришла в себя. Парни попросили ее никому не рассказывать про их киборга, что она с готовностью обещала. А потом смущенно попросила кого-нибудь побыть с ней пока она будет общаться с психологом, а самое главное — с бабушкой. Харальд вызвался составить ей компанию, и они ушли.
Когда за Харальдом и Келли закрылась дверь, Рэнтон ощутил, как на него накатила просто немыслимая усталость. Он тяжело поднялся с дивана, попытался налить себе чаю, но руки дрожали так, что он половину расплескал.
— Твою мать, — выругался он, — и вискарь разбили.
Бонд подошел к командиру, взял его за плечи и препроводил к креслу, в которое его и усадил, затем вытащил из шкафчика забытую во время вчерашней пьянки бутылку коньяка, налил в чайную чашку, потому что выбивающий зубами дробь Рэнтон был вполне в состоянии ненароком откусить край стеклянного бокала. Сунул чашку в руки Ларту и уселся на пол, опираясь спиной о диван, подтянул колени к груди. Старлей, стуча зубами, сделал глоток, поднял взгляд на бонда. Так они и сидели минуты три молча, глаза в глаза.
— Значит, ты все понял, — тихо сказал киборг, — и давно. Поэтому и спрашивал меня. Боялся узнать, что я сорванный?
— Ну, по-моему, ты еще не сорвался, — с кривой ухмылкой пошутил Ларт, — никому башку еще не оторвал, хотя и надо было. — Он помолчал. — Боялся. Но не тебя. Просто стыдно за всех тех уродов, которые тебя калечили ради развлечения. Стыдно, что не досмотрели, когда тебя избивал боевик. Что тестировали на тебе файерболлы.
— Я лучше восстанавливаюсь, чем люди, и могу сразу сделать анализ, — попытался возразить бонд.
— Знаешь, это какая-то гнилая отмазка, —поморщился Рэнтон, снова отхлебывая коньяк. — Оправдание. Но с каким-то мерзким привкусом.
— И что теперь будем делать? Я же теперь уже точно под списание попадаю. Срок эксплуатации…
— Выкупим.
— Харальд вон тоже выкупить хочет, — мотнул головой киборг, — но ты-то лучше всех должен знать, что бондов не продают. Даже поле полного форматирования.
Ларт залпом вылил в себя коньяк, резко подался вперед, сгреб кибера за грудки, притянул к себе, прищурившись, уставился в голубые глаза, на дне которых теперь так ясно читалась боль.
— Мы тебя вытащим. Наизнанку вывернемся, но вытащим. Понял? — яростно прошипел он. — Тем более, Харальд, считай, на нашей стороне. Лучше уж к нему телохраном, чем в… Декс-компани. — Он выпустил Ларса, откинулся на спинку кресла. — А ты тоже хорош, постороннему проболтался, а своим парням так и не открылся, — грустно усмехнулся старлей.
— Я… — вскинул голову бонд и вдруг часто замигал, — я не хотел вас пугать. Все-таки сорванный киборг это опасно… И вы обязаны были бы…
— Дурак ты, Ларс! А еще бонд! — Ларт снова подался вперед, взлохматил растрепанную русую шевелюру. — Неужели ты так и не понял, что парни за тебя кому хошь харю начистить готовы. Даже если кто-то и побаивается. Они же тоже давно поняли, что с тобой не все просто. А мне ты своими вчерашними и сегодняшними выкрутасами вообще шансов на сомнения не оставил. Вот хоть стреляй меня, не поверю, что вот это вот все, — он покрутил руками, потому что слов однозначно не хватало, — заложено в программе имитации личности. Уж очень необычную личность ты тут наимитировал.
Киборг смущенно потупил глаза, а потом лукаво глянул на командира и обезоруживающе улыбнулся. Ларт покачал пустой чашкой:
— А ведь коньяк ты вчера зажилил, — он хохотнул, — жадюга кибернетическая. Давай, наливай. Мне точно сегодня надо выпить, а то на нервяке крыша уедет.
— Для тебя же и старался, — хмыкнул Ларс, поднимаясь и направляясь к кухонному уголку.
— И себе наливай. Чего я в одно рыло упиваться должен что ли? — бросил Рэнтон.
— Тогда уж и закусь какой-то сообразить надо, — пожал плечами киборг и открыл холодильник.
— Так, что у меня тут осталось на карточке? Надо бы еще чего-нибудь прикупить.
— Надо, — согласился вошедший в этот момент Харальд. — Только давай я тебе маленько скину, а то прокормить трех здоровенных лбов, да еще и напоить, у тебя никаких финансов не хватит. А мне, как я понимаю, светить, куда я доставку заказывал, не стоит. Так что не строй из себя пансионерку, возмущенную непристойным предложением, а давай номер счета.
Парень немного посопел обиженно, потом назвал-таки номер. Видеофон блямкнул, сообщив, что на счет Ларта Рэнтона пришла кругленькая сумма.
— Не делай такие глаза, — снисходительно ухмыльнулся Харальд, — лучше звони в доставку.
— Ларт, хотел спросить тебя, — повернулся от плиты бонд, — я в программах переговоров с суицидниками не встречал подобных методик. Так можно? А если бы она все-таки прыгнула?
— Можно, только осторожно, — кивнул Рэнтон, глядя в пространство остановившимся взглядом. — Они же наивные. Особенно молодые девчонки. Думают, что смерть это красиво. А главное, вот так, раз и все. И не больно. А как узнают, что будут валяться размазанные по асфальту в дерьме и мешанине из мозгов с кровью и вонять хуже самого отвратного общественного сортира, многие сразу передумывают. На хера, если потом не так красиво, как в кино?
— Блин, Ларт! Вот можешь ты аппетит испортить, — скривился Харальд, глядя на куриные крылышки, которые собрался размораживать бонд.
— Ларс, убери их нафиг. Я тебя потом научу жарить их в медовом маринаде. Сейчас что-то даже смотреть на сырое мясо не могу.
— Ну, извиняй! — развел руками Рэнтон. — Не знал, что бизнесмен нынче такой чувствительный пошел. — Он ловко поймал пакет с чипсами, которым запустил в него Харальд. — Я почему именно так с этой девчонкой разговаривал? Потому что знаю ее. Келли девочка нежная, с тонкой душой. Эстет. Ее-то наверняка проняло бы. Вот только кровь-кишки далеко не на всех действуют. Поэтому считать именно такой способ ведения переговоров универсальным не следует ни в коем случае, — наставительно подняв палец, сказал он. — Я и про то, что ты живой, сказал ей специально, чтобы она задумалась, что ей на самом деле не хуже всех на свете. Парень бросил, родители непутевые, бабушка ворчливая, да даже беременность это не самое страшное, если разобраться. Кстати, Харальд, как там девочка?
— Успокоилась, — пожал плечами тот. — Психологу я сказал, что с ней уже провел профилактическую беседу старший лейтенант полиции Рэнтон, а сейчас она устала и хочет спать. Так что я его благополучно спровадил. С бабулей на удивление легко все прошло. Расплакалась, запричитала, что не такая уж она мегера, чтобы внучку единственную до такого доводить. В общем, сказала, что Джек им на хрен не сдался, ребенка и сами вырастят и воспитают. По-моему, даже папашка протрезвел, мялся в дверях, мямлил что-то. Так что ты правильно сказал, бабуле нашлось новое дело для приложения ее энергии. Не пропадут. — Он помолчал. — А девчушка, и правда, тонкая и ранимая. Надеюсь, у нее все хорошо будет.
Ларт покосился на Харальда, улыбавшегося чему-то одному ему известному, и пробурчал:
— Ладно, господа спасатели, чего заказывать-то?
— А, гулять так гулять! — потер руки Харальд и уселся на подлокотник кресла, в котором сидел Ларт. — Ларс, иди сюда. Сейчас выберем.
Бонд оккупировал второй подлокотник, и парни минут пятнадцать увлеченно шерстили сайт самого дорого в городе ресторана. В итоге заказали всякой вкуснятины столько, что потребовалось целых три дрона, чтобы доставить все.
Контейнеры с блюдами и бутылки с напитками заняли весь кухонный уголок, поэтому, чтобы все это не свалилось одним махом на пол, пришлось сервировать стол по-быстрому. Засиделись допоздна, уговорив на троих не одну бутылку коньяка и благополучно уничтожив большую часть продуктов, включая умопомрачительной красоты и вкуса торт, заказанный специально для бонда. Когда дошло до выяснения кто кого уважает, парни перебрались на пол, хотя киборг и пытался уговорить их сесть на диван.
— Ларт, тебе срощно надо купить камин. Ну хотя бы голографический, — увещевал свесившего голову на грудь старлея Харальд. — И шкуру на пол. Чтобы заниматься на ней сексом с подружкой. Или с дружком.
Рэнтон, которого с целью успокоения накачали коньяком по самые уши, только икнул в ответ.
— У тебя есть подружка, Ларт? — Харальд попытался заглянуть ему в глаза. — Или дружок? — Он посмотрел на бонда, потряс головой и пробормотал: — Надеюсь, ты не спал со своим киборгом, а то получается, что ты почти, что трахал меня. А мне это как-то было бы странно…
— Да! —радостно вскинул голову Ларт.
— Что да?! Ты с ним спал?! — ужаснулся Харальд. — Какой кош-шмар!
— Подружка есть, — набычился Рэнтон. — А с киборгом я спал, но не трахал. На хрен он мне нужен, когда у меня подружка есть? Так он же мне еще и все мозги протрахал, зараза.
Ларт положил голову на плечо Харальду, тот покосился, но сгонять не стал.
— В общем, срощно покупаем камин и шкуру. Больш-шую, лохматую такую. Можно даже не натуральную, а то хрен этих баб знает, вдруг она против натуральной, — рассуждал Харальд. — Ларт? Ты меня слыш-шишь?
Ларт всхрапнул и соскользнул с Харальдова плеча ему же на колени.
— У-у-у, по-моему, старлей уже хоро-ош, — протянул парень поднимая на киборга осоловелый взгляд. — Пора ему баиньки.
— Сейчас уложу, — сказал бон, встал, поднял командира, забормотавшего что-то нечленораздельное, уложил на диван и быстро избавил от одежды и обуви, оставив лишь в одних боксерах.
Харальд тоже встал, зигзагами сходил в санузел и теперь сосредоточенно озирался вокруг.
— Ты чего ищешь, Харальд? — поинтересовался Ларс.
— А тут чего, только один диван, да?
— Один. Да ты ложись, не стесняйся. Ларт во сне не брыкается.
Харальд посмотрел на киборга, погрозил ему пальцем и стал стаскивать джинсы, запутался в штанинах и грохнулся бы на пол, если бы не бдительный бонд. В итоге, и второго парня он раздел и складировал на диван.
— Ларт, отдай одеяло, — пробормотал Харальд, пытаясь выдернуть плед из под разметавшегося Рэнтона.
— А! — вскинулся Ларт. — Отчеты! Мне надо написать отчеты, а то мне Кушер голову откусит.
— Ложись уже! — упихал его обратно бонд. — Напишу я твои отчеты и отправлю. Спи, давай. И ты тоже, — шикнул он на собиравшегося что-то сказать Харальда.
Харальд кивнул, уронил голову на подушку, и вскоре оба парня уже вовсю посапывали в унисон.
Бонд быстро составил и отправил необходимые отчеты, которые он, тяжело вздохнув, заверил скопировнной биометрией командира, убрал остатки продуктов в холодильник, а посуду в посудомойку. С минуту разглядывал безмятежно дрыхнущих парней, потом ухмыльнулся, разделся и ввинтился в постель с другой стороны от Ларта.