Лесостепь… На горизонте синяя полоска, что там: горы или просто другой лес? И где сейчас шляется погоня? Сколько их осталось? Эрик смотрел под ноги на свою тень. Страх. Иррациональный, непонятный, беспричинный страх не выпускал его из-под «защиты» деревьев. Надо было двигаться дальше. Надо. Но он не мог заставить себя сделать ни шагу. А, может, и не надо? Может, сперва оглядеться? Страх не бывает без причины, просто ее не всегда получается осознать, и иногда оказывается слишком поздно… Тело соображало быстрее головы, и, уже взлетев на дерево, он понял что, а вернее, кто был причиной страха: в кустах виднелось большое пятно с яркими желтыми глазами.
– С-маур, там в кустах хищник! – негромко произнёс человек.
Арран слегка распушился:
– И? Надеюсь, ты не ожидаешь от меня таких же прыжков? Я, мой друг, произошел вовсе не от обезьян! Подумаешь, хищник! Полагаю, сам уйдет, когда поймёт, что ты не слезешь. Средние не слишком терпеливы.
Хищник оказался огромным ящером. Он постоял под деревом, ожидая, очевидно, что впечатлённый человек спустится сам. Обошел паука по дуге, скорчив брезгливую морду, и, не торопясь, побрёл на равнину. Земля вздрагивала под тяжёлыми шагами удаляющегося монстра. Эрик постарался запомнить звук его движения.
– Настоящий аллозавр, – смесь страха и восхищения сотрясала тело нервной дрожью. – Настоящий!
– Тебе плохо? – С-маур обеспокоенно подполз к человеку, переступая по вертикальному стволу дерева, как по горизонтальной дороге. – Ты болен или напуган? Это обычный Средний, тут таких полно!
– Просто анекдот про птичку и космодесантника! – восхитился Эрик, поднимая голову к небу, где величаво проплывал птеродактиль.
На соседней ветке сидела обычная пернатая птица и недовольно рассматривала гостей.
– Такая обстановка вызывает у меня всё больше опасений. Вот скажи, какого хрена у вас тут в одном месте пасутся динозавры и млекопитающие? – Эрик никак не мог выгнать себя на равнину, предпочитая рассматривать её издалека. – Они вообще сочетаются в природе?
– Я не понимаю, какая в этом проблема? – жалобно отозвался С-маур: в поведении человека он запутался окончательно. – Все три вида представлены в совете. Все три вида присутствуют в мире. Никто не обижен. Ты лучше думай, как будешь проходить это место: деревьев мало, а хищников много. Идеи есть?
– Есть, конечно.Только сперва скажи: почему тебя тот крупный Средний не съел?
– Наверно, инстинкт самосохранения. Он же видит, что я ядовит, – ответил арран, поднимая на теле шерсть, окрашенную пугающе ярко, с заметным издали рисунком.
– А для той птички ты тоже ядовит? – Эрик показал на птеродактиля, который в этот момент метнулся вниз, схватил какого-то травоядного и теперь поспешно улетал, часто-часто работая крыльями. Добыча была для него тяжеловата.
– Окраску видишь? Она яркая со всех сторон! Поддерживать её входит в мои обязанности. Для равновесия, иначе кто-то может случайно съесть и отравиться. Понимаешь?
– Верю на слово! – Эрик поднял С-маура на руки. – Ты у нас, приблизительно, на сорок кило тянешь! Удобно!
– Почему?
– Стандартный обвес, на марше столько же. Извини, друг, придется тебя использовать! Не хочу я тут со всеми драться! А пройти можно или паля во все, что движется и дышит, или став незаметным и несъедобным. Как я понимаю, люди тут в самом низу пищевой цепочки…
– Смотря какие люди, – сообщил арран, высвобождаясь всеми лапами из рук человека и отползая в сторону. – На последней Охоте попался полный псих, бегал с виброножом за хищниками и повторял: «Вот она, мечта…». Еле успокоили и вернули в Игру. Он чуть наш Совет не вырезал. Особенно сауриши его боялись. Как увидел их представителей, затрясся, и за нож! Таксидермист хренов! А ножик у него полметра, между прочим! Хорошо, что не энтомолог… Чего ты ржёшь, бесчувственная теплокровная скотина?!
Эрик еще раз оценивающе оглядел своего спутника, вспомнил пошлый мультфильм и свои сомнения, и решил кое-что прояснить:
– Все хочу спросить, но забываю. С-маур, а ты мальчик или девочка?
Арран среагировал странно: резко поджав лапы, упал на землю и затих.
– Ладно, если не хочешь, не отвечай, – примиряюще поднял руки человек, садясь рядом. В его мире пауки тоже притворялись дохлыми в стрессовой ситуации.
– Да дело не в том хочу или нет… Это сложный вопрос, – С-маур не спешил подниматься, а его голос звучал мрачно. – Мне казалось, он должен волновать другого аррана, но никак не тебя… Ты ведь не поменяешь ко мне отношение, да?
– Да, в принципе, мне все равно! – отозвался Эрик. – Просто хочу понять… Ты что, девушка?
Паук встал на лапы, подошел к Эрику и поставил передние ноги ему на колени. От близости мощных челюстей человеку стало не по себе, но отшатываться он не стал. Наоборот, погладил пушистую головогрудь, подбадривая.
– Как ты мог заметить, представители моего народа все-таки отличаются от тех видов, к которым ты привык дома. И размерами, и физиологией, – С-маур слегка помялся: – Я еще не знаю кто я, не решил пока. Мы рождаемся бесполыми, и только в период зрелости, встретив партнера, обретаем то, что вы называете половыми признаками. Да и то можем потом поменять их несколько раз.
– Ни черта себе! Ой, прости! Меня отправили сюда с ребёнком? – Эрик не смог скрыть возмущения: – Ваши там о чем думают? Тут же опасно!
– Ну, я, скорее, подросток по вашим меркам, – запротестовал паук. – Но давай всё-таки вернёмся к равнине. Ты сказал, что есть идея как её пройти!
– Есть, просто мне придётся для этого использовать тебя.
– А зачем тебе верёвка? Ты что делаешь? Эрик, с тобой точно все в порядке? – С-маур всерьез заволновался, когда человек, бросая на него хищные взгляды, принялся раскладывать в траве шнур.
– Как говорил мой сержант: «Голова человеку нужна не только шапку на хрен одевать, но и мысли в неё думать!». Так что не дёргайся! Дальше я тебя понесу! Тем более что тащить на спине ребёнка совершенно нормально для взрослого, разумного человека!
– А может, не надо? – паук попытался вырваться, но удрать от бывшего наёмника оказалось нелегко: тот обвязал аррана верёвкой, как пушистый тортик, и прицепил себе на спину.
– Не дрейфь, прорвёмся! Всего-то дневной марш-бросок с полной выкладкой! Зацепись там чем-нибудь на спине и виси.
Идти было нелегко. Трава путала ноги, шуршала, скрывала хищников. Приходилось её отодвигать, чтоб не нарваться на что-нибудь неприятное. Несколько раз попадались крупные, как защитный шлем, темно-серые коконы. Из них вылезали те самые осы, которых он видел в первый день, ну или очень похожие. Один раз он нашел муравьиный путь и марш-бросок превратился в забег: белесые насекомые, каждое размером с ладонь, построились квадратом и атаковали нарушителя границ. Больше всего Эрик радовался, что никто не видит его с пауком за спиной, которого приходилось периодически придерживать за торчащие вперед лапы…
– Мне это не нравится, – бурчал С-маур, болтаясь на веревках обвязки. – Ну вот зачем тебе это? Объясни? Имею право знать, почему я передвигаюсь таким необычным способом? Эй, теплокровное! Я к тебе обращаюсь! Это пауки добычу связывают, а не наоборот! Ой, осторожнее!
– Сам вижу!
Эрик мгновенно упал на четвереньки: их окружила стайка поджарых собакообразных существ. Они удивленно поскуливали, обсуждая превращение съедобного и вкусного прямоходящего в совершенно несъедобного и ядовитого аррана.
– Ну, чего уставились, суки? Приятного аппетита! – злорадно высказался человек, не торопясь распрямляться.
Из травы неподалеку высунулся полутораметровый хищный ящер, покрутил головой и ушёл, разве что не плюнув.
– И этот тебя жрать не хочет! Видишь, какое ты удачное прикрытие? – Эрик слегка подпрыгнул, поправляя груз.
– За лапы не хватай, оторвешь! – возмутился паук. – Вот доберемся до ночевки, и я тебя укушу!
– Договорились. Но мне казалось, что тут больше хищников!
– Я тебе уже говорил, что отсутствие развитого мозга не делает Средних тупыми! Ай, лапы не дёргай! Ты выглядишь сейчас вариацией большого аррана — никто не полезет пробовать так это или нет. Потому что есть риск отравиться.
– Ну и отлично, – Эрик опять нырнул вниз, демонстрируя свое прикрытие группе крупных сауришей. Последние, посвистывая, с интересом рассматривали странную конструкцию.
– Слушай, а ты не ранен? Не поцарапался нигде? А то их что-то многовато, – вдруг обеспокоился С-маур. – Эти твари чуют добычу за много километров, а уж кровь – вообще на другом конце Мира.
– Ни царапины, – не разгибаясь, отозвался человек, – хватит и пропотевшей одежды!
Один из ящеров обошел вокруг и с длинным свистом заглянул пауку в глаза. Паук щелкнул в ответ. После чего вся стая повернулась и стремительно удалилась, уступив место другому, как выяснилось, более крупному, хищнику…
Огромная лапа смяла траву. Эрик рассматривал когти и чешую, стараясь сохранять неподвижность и не думать о том, что будет, если он ошибся. Аллозавр постоял рядом, принюхался, но то ли инстинкт взял верх, то ли голод не способствовал терпению — но он развернулся, да так резко, что человек рухнул ничком, чтоб не попасть под удар мощного хвоста. Зверь прислушался и рванулся туда, откуда доносились звуки, похожие на мычание.
– Пронесло, – прошептал Эрик в траву, – все-таки удобная штука… наспинный арран!
Донесся захлебывающийся рев и рычание – ящер нашел добычу. Человек подорвался и быстро, на четвереньках, пополз прочь. Больше всего ему хотелось добраться до деревьев.
– Ты чего испугался? Все же в порядке, – удовлетворенно проворчал паук, – так… проверка на прочность. Вот если бы ты побежал…
– Я тебе что, киборг, от таких штук бегать? – Эрик вспомнил лапу и прикинул размер её хозяина. – Хотя, пожалуй, они и киборгам могут составить конкуренцию, а?
– Могут. Нам прямо, а тебя куда несёт? – паук шевельнулся: – Я хочу слезть! Давай я буду сам тебя защищать, только отвяжи! Это издевательство, причём два в одном! И над разумным существом, и над животным! Я буду жаловаться в Лайвпис!!!
– Сейчас дойдём до той группы деревьев и отвяжу. Учитывая здешние реалии, я хочу ночевать повыше от земли.
– И тебя там съедят Верхние!
– Не съедят! – Улыбка человека стала совсем хулиганской: – Потому что я и сверху тобой прикроюсь. Глупо проигрывать на последних шагах, так?
– Так, но… Откуда ты знаешь, что на последних?
– Потому что им тоже надо пересечь равнину! У них есть раненые, с ними больной человек. А тут полно хищников, которые почуют и слабость, и кровь. И вот то, что останется, я и встречу у храма.
– А киборги? У них три киборга! Их ты тоже встретишь?
– Нет. – Человек опять улыбнулся и распутал веревку. – Что сотворил один человек второй всегда может испоганить. Запомни это. Ну ты и тяжелый, плечи намял! Ничего, еще немного – и мы у храма, если ничего не помешает, так?
– Ну да! Ладно, я тебя прикрою от Верхних, давай устраивайся быстрей! Я и правда устал!
– Хорошо, – Эрик подхватил моток веревки и запрыгнул на ветку. Внизу мелькнула серая тень, недовольно клацнули зубы… С-маур невозмутимо заполз по стволу, и довольно прокомментировал:
– Все же ты от своих обезьяньих предков ушёл не так далеко: вон как по дереву взлетел! Есть в вашей селекции свои плюсы, но происходить от паука удобнее.
– Когда в прыжковой яме ёж – и не туда еще махнёшь! – почему-то припомнилась книжка из глубокого детства.
Веселье человека казалось С-мауру ненормальным. Сам Эрик прекрасно знал это ощущение и очень его не любил. Потому что перед боем оно означало только одно – ему достанется. Сильно. И потом он будет долго отлёживаться и приходить в себя. Лучше когда сосредоточенность, а не веселье со страхом. Но жизнь штука такая, как лучше обычно не выходит, а только плохо… вот, например, уколы. Кому какое дело до того, что он бы лучше под бластер сунулся, чем воткнул в плечо тонкую иголку? А надо. Закончив самую неприятную часть игры, Эрик соорудил гамак, расположился в нем поудобнее и закрыл глаза.
Паук над ним принялся плести сеть, решив, что после дневного издевательства, человека можно не стесняться. С-мауру даже пришла мысль поохотиться, пока его подопечный отдыхает: говорят, что пищеварительный процесс аррана чересчур большая нагрузка для хрупкой психики теплокровного. Зато, пока человек крепко спит, можно перекусить, а то проведет еще параллель с собой и испугается. Люди существа хрупкие, трепетные, но такие вкусные! Интересно, если он поймает кого-нибудь из Охотников, это будет сильным нарушением? И сколько там вообще этих Охотников осталось?
0
0