Когда на него упала сетка, С-маур удивился. На арранов не охотятся, хотел сказать он людям, и… передумал. В конце концов, он честно соблюдал правила, поддерживая яркую окраску, чтобы любой житель Мира знал, что перед ним ядовитое и опасное существо. Но эти люди пренебрегли очевидным фактом. Они нуждались в наказании за свое поведение. Надо же уважать правила?! Единственное, что вызвало серьезные размышления у молодого аррана, это непонимание, насколько правила о коррекции генетической линии нарушителя работают в данном случае. С животными понятно, там пресекалась вся линия. А что делать в данном случае? К тому же здесь у него полномочий не было. На Дэе были, а тут нет. Но с другой стороны…
— Зачем вы это делаете? — спросил он серьезно. В ответ невежливые люди встряхнули его, как кулек, но все-таки ответили:
— Нам велено тебя привезти. Сказали, что тут ребенок-паук есть. И что ты очень дорог своим спутникам.
— Я не ребенок, мне не так долго осталось до взрослой линьки, — внес поправку арран. — Не знаю, насколько я дорог людям, но не советовал бы вам их злить. Они очень сильные и опасные. Один из них был на Дэе Охотником, а второй Жертвой и даже выжил.
— Ха! Испугал!
С-маура грубо забросили в грузовое отделение флайера, арран плюхнулся на бок, ушибся и решил, что все-таки эти люди — выбраковка, и ему следует принять меры. В конце концов, космос это не только приятное путешествие, но еще и обмен опытом. А с местными людьми ему было чем поделиться, например информацией по селекционированию. Вот эта линия явно нуждается в купировании. Но можно продолжить линию Рона, он немного робкий, но зато сильный и очень неглупый. Подойдет. Надо будет показать данный экземпляр отцу. Он, наверняка, согласится сделать для таких киборгов, а ведь Рон НЕ ТАКОЙ киборг как все, да, для таких надо будет сделать место, где они смогут жить и производить потомство. Заповедник создать! Он может отказаться от карьеры ради идеи заповедника. Конечно, Рон принадлежит Эрику. Но Эрик теперь гражданин Дэи и тоже подходит для улучшения генофонда планеты. Значит, оба получат знак «улучшенная линия воспроизведения». Надо им будет сказать, пусть радуются. Одно дело обычные жители Мира, и совершенно другое — улучшенный генофонд. А лишнее, что там мешает Эрику жить, подкорректируем. Надо узнать, что такое гомицидомания и почему человек этого так боится. Как у людей все сложно.
Эрик вздрогнул, услышав голос сержанта почти наяву и решив, что на сегодня глюков хватит, дал сигнал флайеру остановиться. — Надо в магазин зайти, купить шоколадок.
— З-зачем? — японец попытался связать ситуацию, в которую они попали, с кондитерскими изделиями.
— Для Рона. Сейчас боевая нагрузка ляжет на него, а шоколад это вкусно и питательно, нам рекомендовали давать им сахаросодержащее. Я уже скинул ему задание, займется, пока мы гуляем.
— А почему не просто сахар?
— Ну, во-первых, конфеты вкуснее, — ответил, начиная включаться в жизнь,Эрик, — а во-вторых, они лучше лечат нервы. А кое у кого они сдают. Пойдем в космопорт пешком, тут недалеко. Все равно ждать звонка от похитителей.
В кондитерской Эрик не мудрствуя купил конфетное ассорти и всучил его Асато, после чего поперся какими-то дворами, которые, видимо, не менялись со времен его детства. Во всяком случае, к парку они вышли именно там, где и было запланировано — напротив дырки в заборе. Народу, как ни странно, почти не было. Эрик предложил пройти через парк, мол, все равно ждать, а так можно по ходу полюбоваться аллеями. И гулять все-таки приятнее, чем сидеть и тупо глядеть на экран в ожидании действий похитителей. Возле пруда они немного постояли, рассматривая уток. Те приблизились, осознали, что люди вовсе не стремятся их покормить и лениво поплыли прочь. Эрик криво усмехнулся, потом протянул руку и снял с руки Асато комм, а затем и свой. И прежде чем японец что-то успел сделать, швырнул их в передвижной утилизатор.
— Я люблю здесь бывать, — заявил он, игнорируя возмущение азиата. — Хорошее место, тихое. Народ даже если и появляется, то на той стороне.
— И как с нами теперь свяжутся? Ты вообще понимаешь, что сделал?
— На корабль позвонят, нас там как раз нет. Асато, ты помнишь, что было написано повсюду на Дэе?
Японец припомнил осточертевшее высказывание, которым там украшали все поверхности, как трехбуквенным символом на земле и кивнул.
— Он — и есть тот самый нижний мир. — Эрик опять уставился на воду. — Это хищник, стоящий на вершине пищевой цепочки! Так что на корабль нам надо попасть не сразу, а с небольшой задержкой, поэтому мы пойдем пешком.
— А ему не повредят?
— До тех пор, пока с нами не поговорят — нет. Заложник имеет цену, пока за него можно что-то получить. Для Стейна он ничего не значит, и шантажировать им могут только нас. А нас нет, и фиг дозвонишься. И вообще я не понимаю, зачем его сперли! Логичнее было красть тебя.
— Логичнее, — согласился Асато, стараясь не замечать, как противно сжалось сердце. — Так зачем мы прячемся-то? Можно просто не брать трубку.
— Понимаешь, приятель, человек штука сложная. Купить можно не всех, а вот продать — любого! Поэтому сейчас мы исчезнем окончательно и найдемся только когда это будет выгодно нам. И пусть каждый получит, что заслужил: похитители злобного и голодного паука, полиция — головомойку за то, что нас упустила.
— Ты думаешь, что полиция по коммуникаторам отслеживает наши перемещения? И сливает данные нашим противникам?
— За нами следят с первой минуты, и логично, если обе стороны объединили усилия. Поэтому сейчас мы им затрудним этот процесс, и пусть думают, кто виноват.
Некоторое время они брели вдоль пруда, изображая гуляющих. Эрик не торопился, и Асато пришлось подстраиваться под него. Содержимое пакета в руках постоянно возвращало его мысли к проблеме киборга, и наконец японец не выдержал.
— Ты ведь вчера понял, что Рон из проснувшихся. Что ты собираешься с ним делать?
— Ничего. Мальчишка мне не доверяет. Наверное, я это заслужил… — Эрик поднял камень и швырнул его в воду, коротко пожал плечами. — Теперь я не знаю, как себя вести, пока, наверное, как и раньше. А тебе как удалось его приручить? Почему он доверился практически незнакомому человеку?
— Наверное, потому, что я… Не знаю, так получилось!
Асато замялся, не зная, как объяснить Ларсену, что он не воспринимает их как машины, и что… Ну просто это такие люди и все! И что нельзя, просто нельзя владеть другим человеком. Распоряжаться жизнью — своей можно, но вот так — нельзя! Это неправильно.
Тут он сообразил, что маршрут опять изменился, и Эрик направился вдоль пруда к маленькой служебной лесенке, что вела в спрятанные в земле лабиринты канализаций. Стоя на берегу и не поймешь, что там внутри целое служебное помещение, состоящее из двух комнат, и с выходом к ливневым трубам, с возможностью ходить по дорожкам возле основного желоба, прочищать его… один из многочисленных доступов в огромную систему водостоков. Вела туда лесенка из бетонных блоков, отделенная от основной массы воды бетонной же перегородкой, через которую вода все-таки регулярно перетекала. По частично затопленным скользким ступенькам они спустились до решетки водостока. Под решеткой плескалась вода. Прямо перед ними была дверь, утопленная в берегу пруда и запертая на замок. Эрик подергал ее, убедился, что замок не открывается. После чего показал глазами наверх, на широкий навесной козырек, удерживающий более чем метровую массу газона. Там тоже был люк — аварийный вход на случай, если дверь все-таки затопит. Капитан налег на него и сдвинул в сторону.
— Давай,— сказал он, нагибаясь и опираясь руками о стену. — Лезь. Мне на спину вставай, я следом.
— А что там? — удивляясь происходящему, Асато все-таки выполнил указание: запрыгнул на спину спутника и оттуда в темную дыру. Сам же Эрик просто подпрыгнул, ухватился пальцами за край и, подтянувшись, ввинтился внутрь, словно был не человеком, а самым настоящим киборгом.
— Ползи, — велел он, задвинув люк, — тут скоро будет просторно. Но до этого постарайся никуда не провалиться.
— Где мы?
— Вот сейчас доползем и будем в ливневой канализации. Там светло и сейчас сухо, дождя давно не было. Но все равно, постарайся ни во что не вляпаться.
— Ты эти места хорошо знаешь?
— У отца тут был дом, так что, считай, я тут вырос, и все детство прятался. Сейчас внимание, будет люк вниз. Не провались!
Ползти было неудобно, а то на большом расстоянии стерли бы ладони и колени. Вскоре действительно ход расширился и люк оказался хорошо виден. Подсвечен желтым солнечным светом из ближайшей решетки наверху. Под ногами захрустел мусор и листья. Убирались в ливневке редко.
Довольно долго они брели молча. Асато попытался запомнить дорогу, но быстро сбился и теперь боялся отстать от спутника. А Эрик наслаждался. Один раз он обернулся, сверкнул глазами из-под спутанной, грязной от паутины и пыли челки и произнес:
— Как же я люблю эту работу, коп! Вот она, жизнь!
— Тебе скучно?
— Можно сказать и так. — Эрик обернулся, замер, прислушиваясь, потом поманил в какой-то отходящий в сторону коридор. — Иди сюда, тут подсобка. Если закрыть дверь, снаружи нас не слышно, а нам слышно все — такая хитрая акустика. Тут космопорт уже рядом, так что выберемся недалеко от корабля.
«Подсобка» оказалась полноценной комнатой, правда, заваленной всяким мусором и обломками. Эрик уселся на сломанную скамью, которую сюда приволокли лет десять назад, и вытянул ноги.
— Чего мы ждем? — Не выдержал японец.
— Скоро вернется Рон и поднимет силовое поле. Можно будет забраться через нижний люк. Да не волнуйся ты так. Разберемся. Не в первый раз!
— У тебя уже кого-то похищали?
— Нет, до сих пор я был с другой стороны.
— И как?
Неожиданное признание насторожило Асато. Он внезапно остро ощутил, что находится где-то под землей с психически неуравновешенным человеком, который немного, но сильнее его. Эрик это уловил и улыбнулся. Жутко растянув губы, но не изменив равнодушного выражения глаз. И тут же вернулся к нормальной человеческой мимике.
— Хорошо. Первый раз было жаль объект, потом привык. Когда с нами свяжутся, то говорить буду только я. Меня нельзя нормально пробить на детекторе. Людей с психическими отклонениями не зря запрещено сканировать.
— А ты болен?
— Наследственно. Ты же читал дело моего отца? Вот у меня тот же набор.
— Читал. — Японец вспомнил прикосновение Ричарда, и волосы у него на голове внезапно зажили своей жизнью, поднимаясь вверх вопреки закону притяжения. Появилось ощущение, что кишки сворачиваются внутри в тугой узел… Это всего лишь Эрик, напомнил он себе, просто его приятель, который опять неуловимо изменился…
— Не бойся, я себя контролирую. Хотя мне нравится пугать людей. Это кажется забавным.
— То есть тогда в медотсеке, допрашивая пирата, ты не изображал?
— Тогда изображал, реальный маньяк куда скучнее киношного. А вот когда допрашивал Вилли — да. Тогда еле взял себя в руки! Но он мужик умный, быстренько слил информацию и отправился в тюрьму. Тогда я устал так, что вырубился. Но может, и к лучшему, да еще костоправы местные накачали снотворным по самые уши, а то неизвестно, что я мог сотворить, чем больше устаешь, тем сложнее с собой справляться. Возможно, армия была для меня лучшим выходом, но не сложилось. Зато я почти идеальный убийца, хрен найдешь!
— Но дротик-то ты в задницу поймал, когда в дерево впилился! — не удержался Асато.
— Да это вообще позорище! — Эрик вопреки своим возмущенным словам рассмеялся. — Я следил за одним человеком, а рядом жил мужик, который решил, что я к его бабе клеюсь! И попытался поговорить по-мужски, то есть на кулаках. Я ему, конечно, накостылял. Оказалось, что эта сволочь — ветеринар, и он ухитрился на следующий день всадить мне дротик со снотворным. Меня профессионалы зацепить не могли, а отправил в больницу спивающийся живодер!
Он опять прислушался и вскочил.
— Все, я слышал наш скутер. Пора двигать.
— Подожди, — Асато тоже поднялся. — Раз уж зашла речь о Вилли.. Один вопрос о твоих… талантах!..
— Ни-ко-гда!— Эрик, уже положив руку на дверь, обернулся, сперва говоря спокойно, он постепенно поднимал голос, срываясь на крик: — Я никогда не делал этого со своим киборгом. Даже когда очень хотелось. Ни одного разреза. Ни одного ожога! Не знаю, поймешь ты или нет. Это было слишком легко. Он же не смог бы мне помешать. Даже убежать не мог. Это было совсем уж… мерзко. Я, конечно, редкое дерьмо и псих, но как-то очень хотелось остаться человеком! Хоть частично! С ним вообще получилось наоборот. Когда я понял, насколько он в полной моей власти, мне захотелось его оживить. Чем ему было хуже, тем он был менее живым. Он все делал, все исполнял, но живым он не был. Представь, что ты касаешься ран, касаешься сломанных ребер, а тело не реагирует под твоими руками. Оно не чувствует тебя. Никак. Просто кукла. Это было… омерзительно!
— А подумай, что чувствовал он.
Асато тоже положил руку на дверь, совсем рядом, на волосок от руки собеседника, но не касаясь. Он не мог понять, что нашло на Эрика, но чувствовал: это важно и связано именно с этим убежищем. Может быть, стоило промолчать, дать возможность Ларсену говорить и дальше, но вот только он не мог молчать. Не мог.
— Я ставлю себя на его место, и знаешь… я бы не выдержал. Сошел бы с ума. Или выдал себя. Еще неизвестно, что хуже. Он ведь и правда полностью от тебя зависел. Был твоим рабом. Хорошо, что тебе не понравилось играть в куклы!
— Да! Можешь делать все, что ты хочешь! Все, не опасаясь логичного ответа. Это хуже некрофилии! И я придумал игру. Я же маньяк, мне положено! Каждый раз, когда его программа, ну или он сам, теперь уже не поймешь, делали что-то человеческое, я давал ему конфету. Не при людях, конечно, а наедине. И он скоро начал оживать. Это было здорово. Я получил намного большее удовольствие, чем если бы…— Ларсен резко себя оборвал, посмотрел в глаза Асато. Провел рукой по лицу, словно стирая паутину и грубо, но тихо сказал: — Доволен стриптизом, полицейский? Идем! Ему не говори! Ничего вообще! Даже, что я знаю. Он и так… мне не доверяет!
Рон вышел откуда-то из недр корабля; проходя мимо Асато, взглянул на него вопросительно, мол, чего прячешься-то? Японец, решив, что напугать киборга визитом кэйсера он всегда успеет, решил сперва прояснить вопрос и, подойдя к Эрику, увлеченно набирающему что-то на клавиатуре, спросил:
— Кому свидание назначил?
— Старому приятелю из КЭЙС. Полиция утверждает, что обнаруженный нами киборг официально утилизирован производителем, как не прошедший тесты. Значит, или мы цапанули кого-то из кэйсеров, или, что более вероятно, у них утечка товара. В любом случае Генрих наверняка в курсе таких вещей, он регулярно сливает товар налево. Рон его знает, кажется, он его и привез в армию. И апгрейды проводил.
— Знаю,— подтвердил Рон, подходя ближе и задумчиво глядя на хозяина.
Вчерашний собственный демарш киборга очень волновал. Но хозяин вполне мог пристрелить Асато, а тот был его… другом. Странное, непривычное слово «друг» — человек, рисковавший для него жизнью, и для которого он рискнул своей, хотя это как раз дело привычное, таких как он для этого и выпускают — умирать за людей. Но не наоборот же! И разговор хозяина с кэйсером неприятно царапнул — не надумал ли владелец сдать вышедшую из повиновения машину? Надо проверить, уж своего человека он точно прочитает.
— Судя по заказанному оборудованию, вы собираетесь ловить киборга? Я могу узнать, буду ли я задействован в охоте?
— Еще не думал. Но если учесть, что это чужой киборг, и хозяин, скорее всего, будет против, то, возможно, ты мне потребуешься. — Эрик сделал вид, что не заметил откровенной провокации.
Рон обошел людей и сел на край пульта так, чтобы не касаться клавиатуры. Ответ хозяина киборга успокоил не до конца.
— Я должен сказать, что мое программное обеспечение несколько устарело. Нужно обновление, хозяин.
— Да, конечно, я уже заказал и даже оплатил. Основную часть, требующую специального оборудования для установки, подгонит Генрих, но ты все-таки посмотри каталог, может быть, что-то еще из программ надо?
— На какую сумму я могу произвести закупку?
— Да на любую! Откуда мне знать, что тебе нужно? Полагаю, в этом вопросе ты разбираешься лучше меня.
— Обычно хозяева сами решают, что из программного обеспечения ставить на киборга.
— Рон! — Эрик покопался в столе, достал маленькую шоколадку и протянул ему. — У тебя субличность самообучающаяся? Вот пусть и обучается. Только софт от мэйлиса не ставь, а остальное — на твой выбор. Что ты умеешь выбирать, даже путем расчёта вариантов, мы уже выяснили. Потом возьмешь список и с ним сходишь на рынок. Тут есть место, где можно прикупить с рук даже очень редкие вещи. Деньги в сейфе, пароль от него ты подобрал в первый же день, а я не менял.
— Пароль я подобрал на второй день,— педантично поправил киборг, садясь за свой пульт и заходя на сайт КЭЙС МИ.
Вид у него был довольный, словно киборг услышал что-то очень важное. Каталог новинок он просматривал медленно, явно наслаждаясь возможностью выбора. Один раз даже засмеялся, читая аннотацию к софту для мэйлисов. Потом все-таки обернулся к хозяину и уточнил:
— Вот, нашел интересную программу, но стоит, как все остальное, вместе взятое…
— Можешь покупать, если тебе без нее жизнь не мила. Я же сказал: все, что тебе надо для нормального функционирования.
Киборг поставил еще галочку, покосился на владельца, провел оплату и уточнил:
— Я сейчас поставлю обновления?
— Конечно, — Эрик тоже открыл сайт, ткнул в первую попавшуюся ссылку и замер в изумлении.
Асато заглянул. На экране сверкала строка: «Ласковые мохнатые лапки внутри со всех сторон! Новинка! Большие скидки при приобретении оптовой партии!»
— Они янодца взяли? В отдел маркетинга? — в пространство спросил капитан, изучая замысловатый аксессуар для мэйлиса.— Или это из вашей культуры?
— У нас — гладкие, и не лапки, а щупальца, — японец покраснел, рассматривая рекламную панораму с подозрительными волосатыми отростками, торчащими из стены, как большие сиреневые гусеницы. — Надеюсь, это не предсказание на сегодняшний день?
Люди переглянулись с ужасом, и перевели взгляд на киборга, который застыл за пультом с видом куклы. Правда, куклы совершенно счастливой.
После завтрака им пришел вызов явиться в полицию для дачи показаний. Решили взять такси, по дороге закинув Рона на рынок — ему предстояло закупить кучу странного хлама для ремонта и модернизации украденного Эриком у брата катера.
В участке следователь уединился с Эриком, пытаясь выяснить, как на обыкновенном, не подводном, черт возьми, космическом корабле, обычные нормальные люди и один нормальный киборг последней модели ухитрились утонуть. «Да, именно утонуть, в легких полно воды!» В свою очередь Эрик пытался выяснить, как в нормальном тихом городе могут вот так просто убить несколько полицейских, дорогого, сделанного по индивидуальному заказу мэйлиса, да еще украсть моделей платьев на хренову тучу миллионов.
Асато взял себе кофе и наблюдал за разборкой через стекло, даже не пытаясь отделаться от мысли, что смотрит спектакль, где каждый из актеров знает свою роль, знает, что скажет второй, ждет его реплики, чтоб вставить свою, и все актеры дружно ожидают, когда опустится занавес и можно будет пойти пить кофе. А лучше домой. И он тоже пойдет домой, когда досмотрит спектакль. Благо его никто и ни о чем не спрашивал…
С-мауру было скучно. Люди ушли в полицию, не взяв его с собой. Рона тоже не было, он еще не вернулся со своего непонятного железячного рынка. Арран немного почитал и решил, что надо было напроситься с сэем. Кибер вполне мог даже покатать его на плечах. Хотя самому сэю, как заметил паук, эта идея почему-то не очень нравилась. Он полистал каталог фильмов, кино смотреть не хотелось. Хотелось свежего воздуха и размять лапы. Решив, что ему вряд ли грозит опасность, планета числилась среди цивилизованных, юный хищник покинул корабль. С другой стороны, ну даже пристанут аборигены, чьи это будут проблемы? С-маур неторопливо пополз за корабль, к виднеющейся за забором зелени. Сидящий неподалеку на ящике человек с надписью «Дорожные службы» на комбезе что-то сказал в комм. Но С-маур, уже успев заползти за соседний корабль, этого не заметил. Как и доносящийся издалека звук двигателя…
Разговор ниочем длился уже больше двух часов, когда коротко тренькнул видеофон. Богдан на секунду изумленно уставился на пришедшее сообщение, а потом нахмурился. Асато напрягся. Ощущение спектакля кончилось. Словно чья-то невидимая рука сорвала занавес, роли слетели с людей, а с лиц грим. Реальность раскололась и собралась уже в другую мозаичную картину, резкую, живую, искаженную. Японец вскочил, зашел в комнату, где шел допрос. Его никто не остановил, полицейский посмотрел на него и тихо произнес:
— У нас опять происшествие.
— Что, снова взломали наш корабль?
— Нет, хуже. Понимаете, несколько свидетелей подтвердили…
— Кто убит? — Эрик задал вопрос настолько деловым тоном, что Асато стало не по себе.
Следователь замялся, отвел взгляд, подбирая слова.
— Давайте,— подбодрил его Эрик,— я же не цветовод, не стесняйтесь!
— Ваш друг арран вышел погулять, и его… похитили! Да вы не волнуйтесь…
— С-маура? Звездец! — Ларсен вскочил, повернулся к японцу: — Возвращаемся на корабль, нам надо очень быстро его найти!
— Вы не понимаете, — начал коп, но Эрик перебил:
— Это вы не понимаете. Не лезьте!
— Но ведь они же его убьют!
— Да нет, — рванувший к двери капитан обернулся.— Это он их! Не гоните своих людей туда. Я сам его заберу! Куда его увезли?
— Мы пока не выяснили. Они ушли от наблюдения на флайере.
— У вас очень хорошие пилоты, инспектор. Обычный человек от них не уйдет. Так? И они украли опаснейшего хищника, ядовитого, невидимого для приборов и уже давно сидящего на диете. Вот что, дайте мне пароль от городских камер наблюдения. И архив записей за два-три дня.
Несколько мгновений мужчины мерялись взглядом, потом Богдан вздохнул, повернулся к японцу и спросил:
— Вы за ним присмотрите? А то с меня голову снимут.
— Разумеется.
— И когда что-то найдете, сообщите нам, хорошо? Не идите без поддержки.
Асато вспомнил свое пребывание на Дэе. Динозавров, грибы, птиц, арранов…
— Хорошо, но знаете, я не думаю, что против мертвецов нужна поддержка!
Инспектор задумался, переваривая услышанное, потом спросил тихим и каким-то придавленным голосом, словно в последнюю секунду изменил заготовленную речь:
— Я могу вызвать нашего водителя, отвезут, куда скажете.
— Да.
Во флайере Эрик молчал, глядя перед собой остановившимся взглядом. Память раз за разом отбрасывала на Дэю, в жаркое солнце и желтую сухую траву…
— Окраску видишь, она яркая со всех сторон! Поддерживать ее входит в мои обязанности, для равновесия. Потому что иначе кто-то может случайно съесть и отравиться. Понимаешь?
— Кажется, теперь понимаю, — очень тихо сказал капитан, глаза невидяще скользили по затылку пилота…
Сержант зол так, что тронь, взорвется. Орет. Строй ждет, когда наконец этот фонтан красноречия заглохнет и можно будет скрыться в казарме от палящего солнца.
— Запомните, скоты! Тут все местные мудаки бегают с нашивками. Отличать по нашивкам! Наши с зеленой, враги с рыжей! Запомнили?! КТО ДАЛЬТОНИК?! ТЫ?!! Ласло, ты не дальтоник, ты мудак!!!
Пауза… сержант думает. Строй стоит. Наконец мысль доходит, и начальство несет ее в мрачно внимающие массы.
— Ну значит, спрашивай товарищей. А не успеваешь, просто стреляй, потом разберемся.
— Значит, просто стреляем во все, что движется, а сортировать будем потом, — вслух высказался капитан, не обращая внимания на странные взгляды сразу двух полицейских: водителя и Асато.