День явно не заладился с самого начала. Сперва утро в чужой постели, потомнеудачная попытка уволиться и неловкий разговор с Котлиным, следом звонок заведующей детского сада — просили срочно приехать и забрать Витьку. Тетка воспитательница на заднем плане так кричала и так ругалась, будто мой сын только и делает каждый день — что носы ломает. Впервые подрался, впервые сломал. В чем беда? Другое дело, что он саму воспитательницу нервирует своим интеллектом. Может, стоило его перевести в какую-нибудь школу для одаренных, а не заставлять еще год вариться в садике? Но сам просился — любимая группа. Давние друзья! У таких детей сложности с общением — я только радовалась, что у нас все пока идет чередом. Не хотелось нагнетатьситуацию, неприятно было, как мои родители каждый раз тыкают, что Витя необычный.Определенно, я мало внимания уделяю сыну…
Поднимаясь по лестнице, запнулась и шлепнулась животом на ступеньки. Шишка на лбу гарантирована! Одежку пришлось оттирать в туалете, а это опять потеря времени. Звонок. Суда стали набиваться студентки, как кильки в банку. Посмотрела на себя: всклокоченная, покрасневшая от недавних слез, темные круги под глазами, как черное напоминание о сложной ночи… Спряталась в дальнюю кабинку, прижалась спиной к холодному кафелю, пытаясь придти в себя, главное, чтоб никто меня такой не увидел. Несмотря на открытую форточку, невидимой пеленой потянулся сигаретный дым — девки, плюнув на все предупреждения о штрафах, курили в соседней кабинке. Вот бы сейчас выйти и всем накостылять! Но не в таком виде, не в таком. Странно, этотненавидимый мной сигаретный дым стал восприниматься совсем иначе, когда сама согрешила… Хоть иди и стреляй у них, да рядом вставай! Может, и правда нервы успокаивает? Пятиминутка пролетела. Туалет наполнился безопасной тишиной. Я вышла, оглядываясь по сторонам, еще раз посмотрела в зеркало, в попытке привести себя в порядок — бесполезно.
В ректорской злобный, рычащий, как бешеный тигр, начальник собирался на пары… Что-то сам допечатывал и стучал по тормозящему принтеру. Заглянула в дверь, на меня шикнули и отвернулись. Решила дрожащими руками за секунды написать официальное заявление на отгул в счет отпуска. Хоть не с пустыми руками заходить. Увидел меня снова с бумажкой и по столу хлопнул — пришлось еще полчаса выслушивать все, что недовольное начальство думает о такой бессовестной работнице, которую не привяжешь и не отговоришь… Наконец, до Тараса Львовича удалось достучаться:объяснила, что надо срочно в садик. Чуть не плача, говорила, что дело важное, пришлось снова грозить увольнением, уже если не будут отпускать по семейным неотложным нуждам… Времени прошло много. Начальник сказал: «Делай, что хочешь!», что было расценено мной, как полное разрешение, скомкал бумажку и вышел. Бросила в сумку телефон, натянула пальто и выбежала. У окна напротив — стоял Сергей и пока что смотрел в другую сторону. А, когда я стала запирать нашу деревянную, разбухшую от влажности, дверь, то попыталась сделать вид, что студента этого не вижу в упор. Дверь и не думала поддаваться. Пришлось самой наподдать: встала бочком и бедром треснула. Между мной и дверью каким-то неудачным образом возникла сумка, соскользнувшая с плеча. И в сумке этой явственно послышался хруст… Вот. Теперь такси вызвать мне не светит! Только мобильник и кошелек из возможных потерь. Но кошелек таких звуков не издает…
— Что-то случилось? — спрашивает Сергей, видя мое растерянное лицо.
— Ты можешь вызвать мне такси? — говорить ему «ты» всегда было не очень приятно, но считать меня секретаршей — теткой старше и скучнее себя, он наотрез отказывался и на «вы» меня тоже не звал. А, учитывая сегодняшнее раннее утро, Сергей был сейчас тем человеком, которого видеть хотелось меньше всех. Почти всех. Вадима не хотелось видеть еще больше…
— Могу отвезти, — сказал он, отбирая мою сумку и поворачиваясь в сторону выхода.
— Не надо отвозить. Можно такси, — я пыталась быть упорной в своей дряннойсамостоятельности.
— Ольга, я все равно к тебе. Так что ждать, пока вернешься, или самому отвезти поскорее. По-моему, очевидно.
— Да, с сыном скорее всего поедем, и не обратно. Тут такие дела…
— По дороге расскажешь. Ты ведь спешишь?
Мы ехали быстро, но в голове был такой сумбур, что впервые не боялась, банально не замечая дороги. Мое чувство, что я еду на бешеной табуретке в железной коробушке поасфальту со скоростью больше восьмидесяти километров в час, куда-то делось. Может,хорошая амортизация? Если бы не Сергей, я даже пристегнуться забыла бы. Опомнилась уже у дверей садика, когда хлопнула серебристая дверь его машины… Хлопнула моя дверь. А потом хлопнула водительская. Он пошел со мной!
Что хотела от меня воспитательница, я толком так и не поняла. Сначала говорила, что травмы такой степени фиксируются в травматологическом отделении и в протоколе полиции, а сын будет постановлен на учет в соответствующих органах… Про суды и компенсацию. Я чувствовала, что мой лоб сейчас выглядит страшнее, чем советская стиральная доска… Дыхание сбилось. Но боялась я не проблем и отделений с судами. Боялась за своего ребенка! Что с ним с самим после драки? Что он чувствует? Может, у него шок?! Что случилось такого, что он решился на этот поступок? Определенно, утром уже была какая-то проблема, потому и не хотел меня отпускать. А мама, увлеченная своими переживаниями, не поняла и не поддержала! Какой же я хреновый родитель!
Мне срочно нужно увидеть Витьку, а она мне тут информацию ненужную на уши вешает! Поэтому я просто обошла кричащую воспитательницу по кругу и, как танк, двинулась в сторону нашей детской. Тетка продолжала верещать уже сбоку и пыталась, если не остановить, то хотя бы догнать меня. Во вражеский лагерь прибыло подкрепление: на шум выплыла из кабинета заведующая. В какой-то момент они былиперехвачены шедшим со мной Сергеем. Я понятия не имею, что он им сказал, потому, как в это время, не найдя ребенка в группе, открыла дверь изолятора, и наконец, нашла своего сына стоящим в углу. Взяла за руку и просто вывела его за забор… За забор садика вообще. Больше он не будет сюда ходить!
Витьку трясло… У него был шок. Лучше бы он плакал и жаловался, рассказывал бы мне обо всем! Но он просто стоял на траве у машины, я его обнимала, а сына трясло!
Минут через пятнадцать вышел Сергей, держа в руках папку — личное дело Дымкова Виктора. Я была бы ему страшно благодарна! Потому, что общаться с этой бессердечной воспитательницей совершенно не хотелось! Я не из тех мамаш, что считают своих детишек самыми лучшими и непогрешимыми. Нет. Но ставить ТАКОГО ребенка в ТАКОМ состоянии в угол изолятора — это, как минимум, не педагогично. Могли увести к администрации в кабинет. Успокоить хоть немного. Есть, в конце концов, психолог у них! Не самый плохой садик. И плачу за него прилично. Но оставить одного и запереть! Из путаной эмоциональной проповеди тетки было ясно, что Витька скорее дал сдачи и не рассчитал. Просто не могу!.. Не хочу, чтобы сын еще хоть день ходил в это учебное заведение. Хотя, как секретарь, я понимала, что просто так личное дело не выдают —затевается большая канитель с переходом из одного учреждения в другое, с кучей взаимных справок… Под моим вопросительным взглядом Сергей всю эту папку пронес мимо меня и положил к себе в сумку… Слова кончились, не начавшись. По-моему, два шокированных человека на метр квадратный — это уже многовато. И давно ли он стал таким решительным?
Витьку посадили на заднее сидение. Откуда ни возьмись, появился треугольник-пристежка. На мой вопросительный взгляд студент, как ни в чем не бывало, ответил, что у него племянник чуть старше. И мы поехали. Я тоже села сзади. Холодная детская ладошка в моей руке была какой-то совсем послушной. Я пыталась ребенка обнимать, гладить, и шептать на ушко, что все позади, и что все будет хорошо… Куда в таком состоянии сейчас ехать — не представляю!
Тут машина притормозила у пиццерии. Водитель повернулся, подмигнул моему гномику и спросил бодреньким голосом:
— Ну, что, ребятки! Кто по пицце? — мы воззрились на него молча и удивленно, на что он ответил, — Если никто не хочет, то поехали новый садик искать.
И вдруг сын отлип и обиженным тоненьким голоском пропищал, что вообще-то егосегодня даже не кормили. Я просто исчерпала лимит матерных слов, которые пока еще не вырывались наружу, поэтому позволила Витьку взять на руки и увести нас в пиццерию. Дальше парни без меня выбирали, чего хотят кушать, потому, что они «мужики» и могут сами сделать выбор. Я тоже ткнула пальцем куда-то в меню. Пицца с морепродуктами… Жуть! Хотя, на удивление, оказалось вкусно. Витька щебетал и щебетал. Про то, что мальчики собирались подкараулить у закутка-туалета красивую девочку Машеньку и снятьс нее трусы. А он был против! Когда подошел к воспитательнице, та сказала улаживать дела самому и не отвлекать ее от заполнения очередных документов.
Виктор, как полагается «супер-герою», попытался сначала уговорить «преступников» на словах, но когда ему прилетело по голове до искр в глазах, то замахнулся рукой на обидчика. Тут налетели другие мальчишки, пару раз даже пнули. Когда пришла кряхтящая воспитательница, все стояли и показывали на Витьку пальцем. А злой Пашка зажимал кровоточащий нос. Я слушала и слушала. Тихо. Молча. Слов не было. Какая большая разница между сломанным носом обидчика и тем, что они собирались натворить. И натворили бы, учитывая вечно занятую документами воспитательницу. Можно же было расспросить!.. Можно же было хоть причину узнать…У всех, участников, а не только у пострадавших.
Боясь своими громкими мыслями и злобным шипящим вздохом разрушить эту неожиданно возникшую хрупкую доверительную атмосферу, я тихо достала разбитый телефон и включила запись. Затем молча слушала, не прерывая ни одним своим шокированным комментарием. Пять минут хватило Витьке, чтобы все объяснить. Шесть минут хватило мне, чтобы разобраться с возможными последствиями: отправила запись сообщением на номер воспитательницы и написала, что если дело решат подать в суд, то это выйдет боком всем участникам, кроме нас. Семь минут потребовалось телефону, чтоб попрощаться с жизнью. Я смотрела на отчет о доставленном сообщении, зализывала порезанный о треснутое стекло палец, а через секунду экран пошел черно-синей рябью…
Кофе уже остыл и перестал тянуться своими прозрачными веточками пара к потолку. Мы жевали пиццу, периодически подсовывая Витьке еще кусочек, он в два укуса доедал и с полным ртом рассказывал и рассказывал. Спустя полчаса Сергей расплатился, так злобно посмотрев на протянутые мной деньги, что они чуть не полыхнули огнем в моей руке. Я точно полыхнула красным!
Мы снова пошли к машине. Передние фары напоминали решительные, даже гневные, брови в разлете. Я засмотрелась, удивленная этим образом и чуть не ударилась лбом о боковое зеркало, до половины серебристое, а ниже черное. В этот раз села на переднее сидение. Витька, сонно позевывая, был плотно пристегнут. И мы поехали. Не спеша и не торопясь. Через каких-то пять минут сонный гномик на заднем уже посапывал.
— Серёж, сколько мы тебе должны? И почему ты не отдаешь документы? — стараюсь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, и чтоб слезы не выступили.
— Нисколько. Это несущественные мелочи. Документы оформили июнем. Я посчитал, что на два месяца вам незачем искать еще один садик. (Я в своей голове прибавила еще пару тыщ, если он умудрился договориться с администрацией за каких-то пятнадцать минут, чтобы все соответственно оформили, написали все нужные баллы и характеристики… И что теперь делать эти несколько месяцев, до и во время каникул? В школу в апреле не берут…).
Сергей тем временем продолжал:
— Покажу характеристику своей подруге — она держит детский центр. Там много чего полезного: и занятия, и тхеквандо, и бассейн, и языки разные, моделирование, картинги… Самое то для мальчишки в таком возрасте.
— Но я не смогу его отдать в развивающий центр… Это… Не по нашему бюджету, так скажем…
— Молчи, женщина. Тебя вообще не очень спрашивали — тебе объяснили.
Le destin décide
l’Amour émergera du vide
А я сижу. И молчу. Я понимаю, что я просто одинокая мамочка, которая ведет себя, как полная дура. Учитывая прошлую ночь, особенно! И что помощь эта мне нужна. А еще, что я его, наверное, больше не увижу. Но мне хотелось бы. Хотелось бы, но нельзя… Хотелось бы, но ничего хорошего из этого не выйдет… Хотелось бы, или не хотелось… Я не знаю!
В голове все совсем нехорошо. Я понимаю, что каким-нибудь, пусть не очень удачным образом, я могла бы сама справиться с этой ситуацией. Но ощутить себя в безопасности: под опекой сильного волевого мужчины, под покровительством —почувствовать себя просто слабой женщиной, возможно, женщиной, которая нравилась — это сейчас так желанно. Просто необходимо.
И пусть меня считают ветреной, или глупой, но это симпатия, а не простая благодарность. И таких поступков я не ожидала от человека, которого почти не знаю, и который произвел впечатление скорее бабника, чем ответственного лидера… А еще… Вадим был замечен краем глаза, когда мы выходили. Я схватила Сергея за рукав.
Кафе «Мировой бургер» с надписью на витрине «здесь продаются лучшие бургеры в мире» себе льстило. Бургеры были не лучшие, и различались только количеством котлет и видом соуса. Местный чай киборги забраковали, признав слаботоксичным, но не представляющим серьезной опасности для человека. После такой формулировки люди его пить не стали, отдав предпочтение кофе.
— Так что вам нужно от нас, Богдан? — спросил Эрик. Откусив свой гамбургер, он задумчиво прожевал и молча отдал остаток Рону. Сэй угощение съел, уведомив, что это блюдо по содержанию жиров превосходит норму в три раза, напоминает комбикорм, но по содержанию углеводов не дотягивает, и разницу необходимо восполнить. После этого капитан полиции с сомнением посмотрел уже на свой бутерброд и утилизировал его тем же путем — в киборга.
— Хорошая штука, — вздохнул он, провожая гамбургер взглядом, — главное, всеядная. Но жрет все-таки многовато.
— Зато с ними не скучно, — отозвался Асато, — – что ни день, цирк бесплатный.
— Ну, не знаю. — Богдан опять тяжело вздохнул, тема, видимо, была больная. – Я пробовал киборга завести, не смог. Ходит за мной тупая кукла, пялится стеклянными глазами. Жуть берет! А тут еще история про проснувшихся пошла, так что я сдал его обратно. Неизвестно, что там в башке, может, он мирный, а может, наоборот. А вы не боитесь, что сбрендят?
— Эти? — Эрик постарался скрыть смех за стаканом кофе. — Не, эти не сбрендят, ручаюсь! Так зачем вы за нами следили-то?
— Да услышал, будто вы похищением мэйлисов занимаетесь. Вот и думал тихой мышкой упасть на хвост… — он осекся, потому что Эрик сделал попытку сползти под стол, давясь от смеха, а японец поспешно отвернулся. — Я что-то не то сказал?
— Извините, нервы, — выдавил Эрик, цепляясь за стул. — Вы сколько весите? Килограмм девяносто?
— Девяносто два, а что?
— Да просто при виде такой тихой мышки и киборг дезертирует! — Эрик наконец сумел взять себя в руки. — У меня, видимо, сегодня день такой, не обращайте внимания. Так зачем мы вам понадобились?
Богдан поспешно придал себе серьезный вид. Девяностокилограммовая мышь, выросшая из его любимой фразочки, потрясла даже самого полицейского.
— Я не предлагаю вам уступить дорогу, поймите правильно. — капитан Дмитриев решил, что прямые пути — самые лучшие и объяснил: — Сегодня в пригороде произошло нападение. Пострадала женщина. В дом проник преступник в маске, оглушил хозяйку ударом по голове, отключил мэйлиса самодельной глушилкой, но тот, падая, перевернул стол с посудой. На грохот прибежал муж. Обычно он в это время на работе, а на этот раз взял выходной. Муж бросился на защиту имущества, так что хоть лица преступника он и не увидел, но зато у нас есть кровь и осколок зуба. А попытка убийства — это уже наша епархия и дело у меня.
— Надеюсь, лицо есть у меня на записи. — Эрик стал серьезным, даже злым. — Знаете, Богдан, я ненавижу, когда преступления совершают дилетанты. Но если они читали хотя бы книжки, то сейчас ваш побитый заляжет на дно. Надо выманить его или сообщников.
— И что вы предлагаете? Ну, кроме перекрестного опыления информацией?
— Я предлагаю навести их на нас, используя наживку. Добудьте мне мэйлиса. Такого же, как у этой женщины. Потертость не важна, но он должен сменить хозяев дней десять назад и потом попасть ко мне. Бить по башке бабу и очень недовольного мужика — две большие разницы.
— Не просто попасть к тебе, — поддержал Асато план друга, — нам нужна огласка. Он должен попасть к нам так, чтобы это было видно всем. Сможете?
— Да это как раз ерунда… Уговорю кое-кого сделать интервью об аукционе подержанной техники. — Полицейский задумался. – И, пожалуй, мэйлиса тоже знаю, где взять, только он очень уж потертый будет.
— Накрасите, — отмахнулся Эрик. — Нам главное, чтобы модель совпала и даты поступления.
— Аукционера предупредите, что покупатель подсадной, мало ли что, — опять подал голос Асато, он что-то усиленно прикидывал. — Нам придется активно показывать этого мэйлиса, может быть, даже перебраться на время в город. На «Кельпи» напасть сложно.
— Ерунда, — Эрик отмахнулся. — Просто будем чаще вход держать открытым. Иногда, чтоб поймать птицу, достаточно открыть клетку. Асато, ты точно не хочешь от меня перебраться?
— С чего на этот раз? — Японец пояснил удивленному Богдану. – Это у него любимое предложение.
Полицейский тяжело вздохнул, мысленно сложил космополицию и Циркача, и выдал встречное предложение японцу:
— Коллега, а давайте я вам ящик пива куплю, только никуда от него не съезжайте, во всяком случае, пока вы на Новом Милане. Вы так отлично работаете вместе!
— Это даже не надзор полиции — это наглость! — деланно возмутился Эрик. — Ну что, Богдан, давайте, как вы выразились, перекрестное опыление, и разбегаемся. Асато, я серьезно. Представь себе компанию — четыре мужика и мэйлис! Да у тебя от репутации решето останется, ты же конкурс «наши самые активные сотрудники» в полиции выиграешь, не подавая заявки.
— Эрик, прекращай. Сам знаешь, дело есть дело. Будем ловить преступников на живца. — Японцу было смешно. Увертки Эрика на этот раз казались какими-то уж совсем детскими.
Ларсен немного посидел, обхватив голову руками и глядя перед собой, потом махнул рукой и признал:
— Хорошо, будешь вторым дебилом, жертвующим собственной ориентацией ради дела.
— А кто был первым? — заинтересовался Дмитриев.
— А первым был я, — Эрик криво усмехнулся. — Так что я знаю, это совсем не весело.
Аукциона пришлось ждать почти неделю. Само мероприятие оказалось на удивление скучным. Маленький зал, куда каким-то чудом забрело человек пятнадцать. Полуспящий ведущий, которому давно все надоело. Два подсобных киборга с табличками «не продается», пришитыми прямо на комбезы.
На сцене периодически появлялась или сама техника, или ее проекция, не тащить же в зал флайер. Да и цены были вполне приемлемые. Эрик от скуки прикупил для Рона списанный аэробайк из военной серии за целых триста юнитов. «В отличном состоянии, просто не заправленный». То есть не летает от слова совсем. Несчастная рухлядь ушла по номиналу — других претендентов не было. Зато теперь сэй обеспечен любимым делом на долгое время. А может, даже и починит.
Следующим лотом была янодская военная полевая кухня, тоже в отличном состоянии и исправная. В переводе с торгового на человеческий — она точно включалась. Блюда, которые она готовила, Эрику были знакомы по собственному опыту, и он не мог понять, зачем это вообще продавать, если можно передать в тюрьму, где содержат каких-нибудь страшных преступников. Как ни странно, кухню даже купили после небольшого торга. За нее поборолись упитанный мужик и странная пара, состоящая из молодого парня и коренного янодца, причем последний сидел у приятеля за спиной в рюкзаке. Выиграла странная пара. Янодец что-то быстро верещал напарнику в ухо и довольно потирал лапки с длинными гибкими пальцами. Тот лениво и привычно отмахивался, как от надоедливой мухи.
Наконец, дошла очередь и до киборгов. Первым вывели здоровенного сэя, способного одним своим видом напугать целую армию. Его быстро купила за полторы тысячи какая-то дама, габаритами ему под стать, с офицерской выправкой. Она так оглядела небольшой зал, что желающих перечить ей не нашлось, а аукционер под пристальным взглядом скис и завершил торг, не пытаясь разогреть покупателей. Сэя она обняла, не стесняясь зрителей, чмокнула в губы, и Эрик мог поклясться, что биомашина двигалась за новой хозяйкой куда активнее, чем до этого выходила на сцену. Второго сэя купил отставной полковник, он тяжело опирался на трость и сильно хромал, когда шел оформлять покупку. На его киборга, заморенного паренька в комбезе на два размера больше, тоже никто не претендовал. «В армии всего два размера: слишком большой и слишком маленький», вспомнил Эрик бородатую шутку. Когда офицер ковылял мимо, рука невольно дернулась отдать честь. Эрик себя тормознул, но полковник заметил незавершенный жест и похлопал его по плечу.
— Ничего, сынок, бывает!
Следующие несколько лотов были обычной бытовой техникой, типа хлебопечки, посудомойки и промышленного пылесоса.
А потом вывели мэйлиса. На киборге были обтягивающие бедра брюки с высокой талией, рубашка с широким воротником, да еще сброшенная на одно плечо, а длинные огненно-рыжие волосы расчесаны так, чтобы прикрывать часть лица. Парень встал вполоборота, чуть склонив голову. Эрик поднял видеофон и передал изображение Асато.
— На морде синяк, закрытое рубашкой плечо повреждено, на спине тоже наверняка следы, — прокомментировал полицейский. — Могу тебя заверить, что он потрепан очень сильно. Интересно, кто его готовил к продаже?
— Не знаю, но я вот этого всего, что ты назвал, не вижу. Откуда ты все это знаешь?
— Нам в академии на практике показывали всякие особенности злачных мест, и как их обитатели себя представляют — тоже, — смутился Асато. — Давай. Постарайся заснять, кто его будет покупать.
Начальная цена мэйлиса оказалась довольно невысокой для этой модели «эксклюзивной, сделанной с днк культового актера», всего две тысячи. Первой на эту цену клюнула потрепанная жизнью девица. Она и ее подруга подпирали стену в темном уголке. Эрик перебил им покупку, накинув десятку. Девицы переглянулись, одна из них что-то шепнула другой, он безошибочно по губам прочитал только слово «коп». После этого они торговаться перестали, но в зале остались в качестве болельщиц.
Еще одним претендентом на потертую секс-игрушку стал молодой брюнет, совершенно не подходящий ни под одно описание, зато постоянно с кем-то созванивающийся. Он перебил цену на тридцать юнитов. Эрик заснял его на видео, отправил Дмитриеву и поднял цену на сотню. Еще минут двадцать шла активная борьба, аукционер ожил, принялся активно хвалить и рекламировать товар, взбадривая покупателей. Киборг стоял на сцене, послушно выполняя команды: потягиваясь, изгибаясь, проводя руками вдоль тела. Также зрители выслушали трогательную повесть о рыдающей хозяйке, оторвавшей любимую игрушку от тела, которая сама бы пользовалась, но, увы, кушать нечего.
«У этой «хозяйки» кулаки с боксерскую грушу» — прокомментировал Асато, слушающий торги по видеофону Эрика. Наконец на трех с половиной тысячах противник сдулся, и объявленный победителем Ларсен отправился оформлять приобретение.
Мэйлис с равнодушным видом стоял рядом с новым владельцем, пока тот подписывал бумаги. Приобретение и правда было сильно потертым: длинная челка скрывала замазанный тональником синяк, на теле следы побоев и ножевые раны — порезы успели схватиться, но до конца не зажили. Под длинными рукавами на запястьях обнаружились следы от наручников, так же замазанные в цвет кожи. Аукционер покосился на недовольную рожу Эрика и пробормотал:
— Ну, где могли, там и взяли! Вам же его не того? А подкормите, так он и ничего будет. Запись с камер-то нужна?
— А есть?
— Обижаешь! Весь зал, как на ладони. Все-таки с деньгами дело имеем. И вам копию, и коллегам вашим. Полицию мы уважаем!
— Ага, особенно когда она закрывает глаза на всякие мелочи, например, на комбикорм для киборгов, который вы почему-то не использовали по назначению, а подготовили к продаже..
— Да ладно, коп! — аукционер пожал плечами. — У каждого свой маленький бизнес. Вот хочешь, я тебе подскажу, где для твоего байка запчасти взять?
— Ну, подскажи. — Эрик поставил подпись, сунул в карман листок с заветным адресом и отправился к стоянке.
Мэйлис последовал за хозяином, держась в двух шагах позади. Однако уже возле флайера случилась неприятность. Из-за соседней машины выскочила какая-то девица и прыснула в лицо Эрику из баллончика. Вернее, попыталась. Инстинкты сработали быстрее, чем он успел осознать, что же происходит: просто кувырком ушел вниз от направленной в него струи газа и, вскочив, за спину девчонке. Она бросилась бежать. Эрик дернулся было за ней, но тут же остановился. Лицо пощипывало, но не слишком сильно. Могло быть и хуже. А вот мэйлис усиленно тер глаза, он от газового облака увернуться не успел, а сейчас даже не пытался из него выйти.
– Иди сюда, – приказал Эрик. – Двигайся на мой голос.
Киборг послушно сделал несколько шагов, и человек, подав ему руку, помог забраться во флайер. Нашел там бутылку с водой и вручил мэйлису с обрывком какой-то чистой на вид тряпки.
— Умойся и как следует промой глаза. Сейчас на корабле тебе окажут помощь. Что это было, интересно?
— Не знаю, господин, — безразлично отозвался киборг. — Какие будут пожелания, господин? Какую из имеющихся программ субличности вы желаете включить?
— Ничего не надо. Промывай глаза и постарайся очиститься от токсинов. Понял? Тряпку намочи и к глазам приложи! Вот ведь маленькая дрянь!
— Да, господин. Выполнено. Я вызвал ваше недовольство, хотите меня наказать, господин? — С отключенной программой субличности кукла произносила слова настолько безэмоционально, что вкупе с размазанной косметикой на лице ассоциировалось не с сексигрушкой, а с персонажем из фильма ужасов.
— Нет. Поговорим на корабле. — Эрик пошарил в аптечке, вытащил упаковку таблеток без надписи, зато с пиктограммой в виде перечеркнутой черепушки, и принял сразу две. Посмотрел на рыжего, примостившегося на заднем сидении, и, выдавив на ладонь четыре штуки, протянул ему:
— Прими лекарство. Не знаю, поможет или нет, но хуже точно не будет.
Глаза по-прежнему щипало, хотя зуд и уменьшился. Поэтому Эрик включил автопилот, направив флаер к кораблю.
По дороге Эрик зашел в магазин, и купил там несколько банок пива средней паршивости.
– Нормальное учебное заведение не позволит себе выходить окнами на бордель, – объяснил свой выбор Ларсен, скользнув взглядом по табличке на фасаде общаги. – Значит, оно достаточно низкопробное, и пиво студенты пьют соответствующее. Это я для переговоров купил. Да, все правильно, «Профессиональное техническое училище техники и связи». Нам повезло. Они придурки, и это точно.
– То есть ты надеешься на закон подобия? – фыркнул Асато, но все-таки постарался взять себя в руки и вернуться к исполнению гражданского долга. – Молодежь спаивать нехорошо! Да и нельзя сразу обращаться к ученикам. Сперва надо посетить директора.
– Мне все равно, – Эрик повернулся к киборгам. – Значит так, парни. Эмилю лучше побыть человеком, он привык работать в таких условиях, а вот тебе, Рон, придется быть техникой.
– Нет проблем, – отозвался сэй. – Я не люблю данный вид пива. Вот если бы медовое или вишнёвое, я бы поспорил, а эту мочу – без меня.
– Где ты успел пиво-то продегустировать?– Эрик притормозил, удивленно глядя на своего киборга.
– Я потом расскажу, как на продуктовой базе работал, – очень философски пожал плечами вредный кибер.
– Пустили козла в огород! Вот ты его и понесёшь, раз такой умный,– Эрик всучил пакет с пивом Рону. – Мы идем пока в народ, а ты, Асато, как самый означкованный, идешь к директору.
Увидев полицейский значок, директор, крупный лысеющий мужчина в клетчатой рубашке и широких брюках, тяжело вздохнул, отложил планшет с кроссвордом, и спросил с видом полной покорности судьбе:
– И что мои орлы в этот раз натворили?
– Ничего! Просто они могли быть свидетелями преступления.
– Ну, хоть не участниками для разнообразия! – директор внимательно изучил бумаги, протер платком лоб и уточнил: – Так что вы хотите от меня?
– Разрешение с ними побеседовать, конечно.
– Беседуйте, – планшет, который не успел уйти в энергосберегающий режим, вернулся в руки хозяина. – Конечно, беседуйте, господин полицейский, только осторожнее там… Все-таки наше учебное заведение не самое спокойное. Ваши коллеги в курсе.
Общежитие давно не знало ремонта. Стены украшали рисунки и надписи, попадались символы и названия различных спортивных команд, а также сообщения о том, что Таня спит со всеми, а Сережа и Артем состоят в половой связи с мужчинами. Из комнат звучала музыка и голоса. Асато задумался, где тут искать Эрика и компанию, и уже решил связаться с Эмилем, но тут путь привел его на кухню. Открывшееся зрелище заставило его притормозить возле холодильников. Их было пять, но крайний… Мало того, что он оказался заперт на замок, так еще и прикован цепью к батарее, а сама цепь подпилена в двух местах. Над замком красовалась надпись: «комнаты № 17–26».*
Асато осторожно потрогал холодильник, и тут же сзади раздался мрачный голос:
– Обломись, приятель! Это наша жратва!
Азиат повернулся, оценил двух рослых взъерошенных парней, похожих, как братья, и показал им значок. Парочка переглянулась:
– Оп-па! Это не мы! А чего случилось? Извини, коп, ошибочка вышла! А твои там в двадцать четвертой сидят. Совещание устроили. Меня Серега зовут, его Артем, – выпалил один из них, указав на молчаливого собрата. Тот открыл замок ключом и вытащил несколько упаковок «рыбки к пиву».
– А вы как узнали, что я тут?
– Так камера же! У нас уже дважды его перли! – парень коротко кивнул на холодильник. – А директор запрещает к себе в комнату уносить. У всех есть холодильники, один на несколько комнат. Как думаешь, этот твой дружок даст кибера погонять? Ща мы закусь организуем! Тём, ты чего там копаешься?
– А если у всех есть холодильники, зачем тогда ваш воровать?
– Ха! – Серега попытался пинком придать спутнику ускорение, тот вяло отмахнулся. – В нашем еще и еда есть!
– А вы друзья? – Асато вспомнил надпись в на стене.
– Не, братья, – судя по всему, Серега тоже ее вспомнил: – Это потому что мы не делимся. А Тёмка на наши комнаты типа завхоза. Ну чо, коп, идем?
Эрик сидел с шестью парнями на полу, Эмиль – на кровати, положив руки на колени и всем своим видом выражая неодобрение по поводу происходящего, а Рон с каменным лицом подпирал стену.
– Чего делаешь? – поинтересовался у Ларсена Асато.
– Младенцев избиваю, пока тебя ждем, – Эрик показал карты. И бросил их на пол. – Все, парни, хватит. Сие есть занятие беспредметное, а потому вредное.
– Я же тебя просил не развращать молодежь, – преувеличенно сильно нахмурился Асато.
– Да я только начал, до разврата мы еще не дошли, – подмигнул ему капитан. – Итак, из этого окна видно все. Причем я уверен, что во-он та видеокамера, передающая сигнал на находящийся неподалеку компьютер, пишет все интересное. Наверняка и похищение записала.
– Пишет, – согласились сразу несколько голосов. – Мы эту запись даже на несколько носителей сохранили.
– Так дашь кибера погонять? – крепкий светловолосый парень по-хозяйски оглядел Рона.
– Объясняю еще раз, – Эрик говорил терпеливо и явно не впервые.– Он тебе шею свернет, потому что это киборг диверсионного подразделения. У него изменены все команды. Ты его попросишь руку поднять, а он тебя без штанов в окно выкинет!
– Да ладно, – не поверил светловолосый. – Ну давай я напишу, что ты ни за что не отвечаешь!
– Даю управление на пять минут, или пока ты не скажешь «достаточно», и запись моя, – сощурился Эрик недовольно косясь на киборга.
– Хорошо, – парень вскочил довольный. Асато нахмурился.
– Может, не надо? Это опасно!
– Да ладно, я всех их тормозну, если что. А Рона ты знаешь, на него где сядешь, там и слезешь.
– А что ты хочешь с ним делать? – уточнил полицейский опасливо.
– Да мы тут одну штуку собрали, вот хотели посмотреть, как кибер ее воспринимает.
– Глушилку они собрали,– сказал Эмиль хозяину через клипсу блютуза. – Рон все это время уговаривает Эрика разрешить тест. Он придумал что-то нехорошее, но обещает вести себя прилично и никого не покалечить. Только я ему не верю, он слишком громко ржет!
Асато, который уже сталкивался с любимым представлением Рона «свихнувшийся киборг», только недовольно покрутил головой. С другой стороны, когда еще будет возможность увидеть это со стороны?
– Так, прежде чем отдать ему команду, видео мне, – Эрик повернулся к сэю и скомандовал. – Предоставь Александру право управления на пять минут.
Парень порылся в ящике стола, и положив флешку в руку капитана, не удержался от саморекламы:
– У нас тут круто, каждый раз, как у них поднимаются шторы, включается камера. Или если кто-то под окнами появится. Конечно, чаще всего там мужики ссут, но есть и кое-что любопытное. Так что вам понравится, не пожалеете.
Он достал из того же ящика небольшую черную коробочку, направил на Рона и скомандовал:
– Иди сюда, киборг.
Рон отлип от стены, стеклянные глаза куклы уставились на коробочку. Одним плавным движением он скользнул к парню, выхватил прибор из его руки и сдавил, только пластмасса хрустнула. Бросив коробочку Эмилю, который не только поймал прибор, но и спрятал в карман, он следующим движением схватил уже парня и несколько раз крутанул вокруг своей оси, а потом зачем-то потащил в соседнее помещение, оказавшееся душевой. Остальные студенты быстренько растеклись по стенам, давая дорогу, но из комнаты не сбежали, наоборот, уставились на «бунт машин» с нескрываемым интересом. Двое даже врубили запись на видеофонах. Рон засунул матерящуюся и безуспешно вырывающуюся жертву в душевую кабинку и повернул кран. Плеск воды вызвал у зрителей новый приступ любопытства: обитатели комнаты образовали пробку в дверях санузла, стремясь заснять экзекуцию.
– Блин, да тормозни ты его, я уже насквозь промок! – заорала жертва, сдаваясь. – Ладно, блин! Достаточно!
Эрик, до этого демонстративно изучавший переданный ему материал на своем планшете, выкрикнул несколько слов на непонятном языке. Сэй тут же повернулся, механически двигаясь, подошел к хозяину и замер тихой и послушной куклой. Подмоченный студент выбрался, отряхнул волосы, не обращая внимания на то, что вода с одежды стекает на пол, образуя лужицу, и уточнил:
– И чего это было?!
– Ну, я же сказал, это киборг диверсионного подразделения, у него команды совершенно другие, – насмешливо отозвался Эрик. – Вот если бы ты велел ему помыть пол, он бы оторвал тебе голову.
– Имеется уточнение,– равнодушно уведомил кибер,– во время осуществления действий, запрограммированных при подаче данной команды, производится насильственное удаление не головы, а яиц. Желаете внести поправку в команду?
– Нет, Рон, стой спокойно.
– Ух ты! – парень совершенно не расстроился по поводу незапланированного купания. – А самому-то не страшно? А то прикажешь ему кофе сварить, а он тебя зарежет!
– Насильственные действия по отношению к хозяину невозможны, – ответил Рон с каменным лицом, но Асато упорно мерещился его хохот, – к тому же данная команда подразумевает не насильственные действия по отношению к человеку, а необходимость уничтожить все запасы пива в холодильнике путем потребления!
– Ну, ты даешь! – студент аж подпрыгнул. – А зачем такая команда нужна?
– Ну, очень просто, – Эрик был серьезен, как поп на отпевании. – Взяли мы в плен противника. И начинаем его пытать: сперва поим до невменяемого состояния, а утром, когда он с бодунища, киборг у него на глазах начинает пить холодное пиво из запотевшей бутылки. Медленно, со вкусом. А тот смотрит, как уменьшается запас и когда остается одна, последняя – он уже расскажет все, только чтобы дали похмелиться!
Студент перевел взгляд на Эмиля, как на самого сдержанного в компании.
– Он ведь шутит, да?
– Нет, что ты! – блондин развел руками. – Вот представь себя на месте пленного!
– Ну, мля, вы и звери! – парень заметно позеленел, видимо, богатое воображение накладывалось на жизненный опыт. – Ну, блин, парни! А можно еще раз его потом того? Я вам еще кино наснимаю! Мы тут такого напридумывали! Теперь хоть есть кому заценить!
– Еще… – Эрик задумался, а потом вытянул уголок вирт-визитки. – Ну, если еще что-то такое же интересное будет, как это похищение, звони сразу.
– Угу, – студент визитку перетащил на свой видеофон и сосредоточенно потер лоб. – Почему же ломалка-то не сработала?! Ладно, разберусь!
Недалеко от космопорта Рон прекратил изображать благонадежного киборга, отмер и заявил:
– За нами хвост.
– Все в порядке, – поправил его Эмиль,– это не хвост, это полицейский, я знаю номер его флаера.
– Интересно, что от нас надо полицейскому? Притормозим? – Эрик направил их флаер к стоянке гипермаркета. – Заодно тортик парням купим, Рон сегодня план по бытовому идиотизму перевыполнил.
– Да, действительно, Рон, – сэй демонстративно ушел в спящий режим, и Асато пришлось встряхнуть его за плечо: – Ты чего вдруг на парня накинулся?
– А нефиг меня взламывать. И потом, я так давно мечтал устроить настоящий бунт без последствий, а тут такой шанс!
Они зашли в магазин, и, отступив к небольшой кафешке, принялись наблюдать за стоянкой. Из приземлившегося следом флаера выскочил их старый знакомый – капитан Дмитриев и с лицом «я тут просто гуляю» двинулся следом.
– Так, этого не разыгрывать, – быстро пресек Асато энтузиазм друзей, – иначе будет нападение на полицию. Давайте просто спросим, что ему от нас надо.
Едва капитан вошел и огляделся, японец шагнул к нему и спросил:
– Что-то произошло?
Богдан посмотрел на коллегу и тяжело вздохнул:
– Ну, если честно, то да. Где мы можем побеседовать?
Дела и делишки.
Саша.
Вот уже почти неделю мы живем в коттеджном посёлке в лесу. Вообще-то туда позвали только АДа. Но, учитывая чрезвычайную болтливость врачебно-гражданского населения, возникло мнение пригласить всю компанию. Лёха (как руководитель детского сада) был откомандирован с нами по решению ОГ. А чтобы нам всем было не грустно, вдогонку были получены задания.
Например, Мел теперь обязан выучить десять басен Крылова — с целью развития собственного мозга.
Развитие биологической части содержимого черепной коробки было начато со «Стрекозы и Муравья» и шло тяжко. По истечении трёх суток стрекоза медленно начала подползать с просьбами к муравью и уже появилась надежда, что к концу месяца муравей скажет своё веское слово!
Меня обязали читать писателя эпохи Возрождения — Жюля Верна. С большим трудом нашёл его труды. Их оказалось МНОГО. Скачал. Решил, что если читать их всю оставшуюся жизнь, то наверняка не успею закончить.
Но это ещё не все!
Изобретательный мозг ОГ, тренированный работой в родильном доме, приказал мне написать отзыв по прочитанному материалу!
Лучше бы я сдох тогда в магазине…
Каждый день с АДом занимается психолог. Он совсем перестал с нами разговаривать и на обращённые к нему вопросы отвечает с трудом, большую часть времени, отсиживаясь за процессором. Мне кажется, он боится!
Лёха
Вот мы попали. Сколько и, главное, зачем мы здесь еще просидим? Арсенова собственность из нормального трудяги стремительно превращается в правильного киборга. Парня очень жалко. Сходил к психологу (профессия плево’к), попытался объяснить высокоумной идиотке, что с детьми так нельзя. Сказали: не лезь. Позвонил ОГ. Она — сыну. Тот сообщил, что скоро её трудами останется без работы.
Замкнутый круг. Что от парня хотят? Решил, что надо как-то занять всю эту странную компашку. Предложил покататься на лыжах.
Самый деловой из троицы, Сашка, разработал маршрут. Сорок километров вокруг леса, по целине. Прекрасное решение, хотя я только хотел покататься. Пока собирался, парни встали на лыжи и исчезли из поля зрения. Вернулись вдвоём.
И ****!..
АД исчез.
Видимо, я теперь безработный.
***
Вдоль трассы, по снежным завалам, стремительно огибая пни и выступающие над снегом ветки поваленных деревьев, в сторону столицы неслась спортивная фигура. Единственный человек, в ком он нуждался и который его любил, становился все ближе. Уверенность в правильности поступка укреплялась с каждым пройденным километром.
Киборг бежал домой.
К Жанне.
***
Чаще всего в жизни человека случаются обычные дни. Они похожи друг на друга, как солдаты. Дни пробегают строем, один, за другим, ровной колонной. Отличий не существует, и вспомнить их по прошествии недели уже невозможно. Бывают праздничные дни. Они знаменуются памятью о чем-то мимолетно приятном и неуловимо добром; этаким теплом, которое гнездится между печенью и желудком, пытаясь при этом напомнить о нарушенной ферментативной системе в организме. И, наконец, существуют дни, о которых изо всех сил пытаешься забыть. Они прочно внедряются в мозг, могут быть при необходимости воспроизведены покадрово, поминутно, посекундно – и эти секунды тянутся с бесконечной внушительностью, останавливаясь только с одной целью – выделить наиболее гадкий момент.
У Жанны не было неприятных дней. Ее жизнь давно и прочно была очерчена заботами.
Надо проснуться, приготовить завтрак, накормить и собрать мужа на работу, попутно воспользовавшись возможностью обеспечения подросшего поколения необходимыми товарами и услугами, которые активно навязывали блага цивилизации. Затем уборка, вкусный ужин, дети, магазины, пара подруг.
Привычно, надежно, правильно.
Она твердо знала, никогда не задумываясь об этом, кого и что любит. У нее даже была своя мечта: пухлые щеки, ножки в складочку, руки Арсена, которые тянутся схватить маленькую попку!
Дети, как всегда, не поддерживали свою мать. Но Жанна понимала и принимала их и такими, она дождется, она умеет ждать!
В этот закономерный и распланированный еще много лет назад распорядок тяжелым громовым циклоном ворвался робот-автомат, строительный прибор, приглянувшийся своими рабочими характеристиками ее мужу!
И все бы ничего, но прибор оказался … мальчиком. Маленьким, глупым, беззащитным человеческим детенышем.
Жанна никогда не умела много думать. Никаких решений она не принимала. Без условий и оговорок вымытый, переодетый, накормленный, получивший сначала смешное имя и отчество (в честь проворовавшегося прораба), а затем свое собственное, сокращенное, он плавно влился в ее семью. И теперь, открыв дверь, она стояла и смотрела на безжизненное лицо СВОЕГО ребенка.
Через час, накормленный до отсутствия возможности «съесть еще одну ложечку» АД начал делать первые попытки разобраться в хаосе хлынувших на него вопросов. Собравшись и проверив (на всякий случай) уровень опасности в помещениях напротив, он произнес: «Не хочу». Потом, через долгих сорок секунд, он смог сформулировать: «Больше не уйду, ладно?»
А потом он посмотрел.
И мать детей врача, боевая подруга акушера, приняла свое решение. Никогда и ничего она не делала, не согласовав с Пупсичком. Правда, согласование могло случится потом, постфактум, но в ее мире оно присутствовало всегда. В возникшей ситуации согласование должно было быть отложено, и на «очень далекое потом». Переодев «мальчика» и собрав ему самое необходимое на первое время в чемодан и две дорожные сумки, Жанна, недолго думая, отвезла его к маме, проживавшей в ста километрах от столицы и имеющей большой опыт в обращении с зятем и прочими нелюбимыми родственниками.
***
Доклад по результатам следствия.
Следующее утро.
Учитывая собранный на основании проведенного расследования материал, сделаны следующие (промежуточные) выводы:
1. Объекты, проходящие в расследовании как идентифицированные (несовершеннолетние) биологические субъекты, признаваемые разумными киборгами класса DEX – 6 и 7, находятся под наблюдением и, учитывая отсутствие необходимости включения их в разработку предполагаемой операции, могут быть отпущены в непосредственное место их проживания
2. Объект DEX – 6, признаваемый киборгом, находящимся в частной собственности (владелец Ибрагимов А.А.) был с вероятностью более 50% похищен с территории базы. Попытка идентификации его как разумного киборга признана проблемной, несмотря на наличие активных участков коры головного мозга и присутствия альфа-ритма. Заключение института мозга может быть нецелесообразным. Учитывая снятую с данного объекта информацию, похищение киборга не может повлиять на исход запланированной операции. Возможно признать данный объект утилизированным.
***
Саша
Мы вернулись домой. В теплой и сырой Москве жить однозначно тоскливее. Но, как говорит Леха, «это наша родина». Люди после этих слов почему-то кривовато улыбаются. Такая форма улыбки распознается как злая шутка. Что смешного в данном выражении, узнать практически невозможно. Фраза обозначает любовь к месту, в котором ты родился, и гордость за свою страну. Какое же в этом зло?
Задал вопрос ОГ. Она ответила в своей исключительно ей понятной манере. «Не парься, сынок, это и твоя Родина тоже. Как поймешь, считай можно паспорт получать!».
Попытался на работе уточнить у Людмилы Михайловны. Она засмеялась и предложила мне второй завтрак. Настойчиво интересовался мнением Арсена. Он пожал плечами и сказал: «Чего непонятного-то, говно!». Ну, может, у него действительно плохое настроение. АДа нет, и его никто не может найти, но я задавал совсем другой вопрос
ОГ долго и нудно орала на Леху. Он, вжав голову в плечи, вяло пытался ей объяснить создавшуюся ситуацию. Все шло своим чередом. Не было только теперь строителя у Арсена и нашего друга.
И еще, на следующий после приезда день ОГ вспомнила об этом своем Ж. Верне и о баснях тоже, Леха ржал и пытался все время вставить свою фразу о родине.
Что же он хочет этим сказать?!
Дела и делишки.
Восемь месяцев назад.
Жанна.
В серой и унылой столице времена года обозначались лишь наличием дождя с неба, или тумана, зябко поднимающегося с земли. Зато в Подмосковье пришла весна.
Жанна вдохновенно летела на дачу. «Пупсичек» пошёл работать. Их активно развлекательная поездка на Яноду значительно снизила покупательную способность семьи, зато укрепила ячейку общества. Взаимопонимание и любовь выросли, как никогда. Главное своевременно хвалить своего мужчину!
Дети получили подарки и, осознав, тщетность ожидания новых разъехались по своим квартирам. Пора было заняться старым испытанным делом — стройкой! Семья требовала выплат и получить их можно было только через это не простое средство!
Родовое гнездо росло последние десять лет. Несмотря на все старания жены, были возведены стены и крыша. Окна блестели гелиозащитным стеклом, подвал радовал глаз своими размерами и перспективой будущего десятиметрового личного водоема. Но до конца стройки было ещё далеко! В ближайшем плане стояла внутренняя отделка второго этажа. Это финансы — и не маленькие! Арсену светило ежедневное посещение операционной!
Солнце раздавало тепло! Птички пели песни! И Жанна, входя в дом, представляла маленькие ножки, счастливо бегущие к бабушке по новому полу их уютного гнезда!
Она даже не удивилась, услышав тихий шорох в коридоре, в направлении планируемой кухни. Решительно вооружившись ридикюлем «хранительница очага» проследовала в сторону подозрительных звуков.
На кухне, в окружении кусков картона и выстроенного по типу крепостной стены кафеля, сидело неопределенного вида существо, сжимая в руке любимую дрель Арсена. Дрель была настолько дорога мужу, что потеря этого предмета не сулила никаких перспектив в дальнейшем обращении «пупсичка» в любящего отца. Дрель надо было спасти. У сына планировалось ТО флаера и обязательная страховка. Мальчик нуждался в расширенной.
Помня, что дикие звери, ксеносы, и другие неопределенного вида существа любят яркие бумажки, рачительная жена достала плитку шоколада, бережно хранимую на случай перекуса в сумке и…. предложила обмен!
Существо подло схватило шоколад, стремительно запихнув его с оберткой в рот, но дрель не вернуло! Такое поведение, грозило крушением всех надежд и должно было быть немедленно пресечено.
Сев на корточки и умильно улыбнувшись Жанна засюсюкала: «Деточка я дам тебе ещё шоколадочки, отдай мне эту игрушечку, она может страшно зажужжать и сделать больно пальчикам!»
«Деточка» на той стороне баррикады, по видимому, так впечатлилось, что встав во весь свой рост, явно превышающий Жаннин сантиметров на пятьдесят, сообщило — перед ней «сорванный Декс 6 модели»! И тут Жанну осенило! Вот! Вот то, что ей нужно!
Декс был стремительно пойман за ближайшую деталь одежды и решительным приказом извлечен из-за стратегически возведённого сооружения. Со словами: «Сейчас, дорогой ты мой, я тебе все объясню», Жанна потащила поражённого киборга к двери. «Мы немедленно едем есть, пить и отмываться», — бормотала странная женщина: «Ты моя находка! Будешь строить, и охранять, ура!»
Настоящее время. Середина зимы.
Арсен.
Строительство у Арсена успешно продвигалось. С него требовали утеплитель, паркетную доску, скобы, крючки и гвозди. Также требовалась самая простая еда, шоколадные батончики и бочковые соленые огурцы. Дом, обрёл Строителя и в перспективе, уже грозило новоселье. Прораб (Андрей Дмитриевич), сокращённо АД, уверенно вёл корабль Надежды к приближающейся Новой земле!
То, что киборги ребята сговорчивые и толковые заведующий родильным отделением понял ещё на Яноде. А может быть, благодаря Жанне был найден настолько трудолюбивый и ответственный экземпляр, что лучшего и желать было не возможно! Его Жена! Его тыл! Его опора! А какая экономия средств! За все время не пропал ни один гвоздь! Все пересчитано, оприходовано и лежит на своём месте! Чистота! Порядок! Вот оно — счастье!
Единственный неприятный момент страшным шепотом озвучил сегодня — Лёха. Он сообщил об одной мерзкой бумажонке! Действительно у Ада не было никаких документов. Но Арсен никогда не терял принадлежащее ему! Проблему надо было решать.
Советником был выбран Магомед Калоев, старый знакомый, многодетный отец, неоднократно обращавшийся к нему на предмет рождения здорового потомства. На человека, возглавляющего крупнейшую станцию очистки сточных вод, на территории столицы можно было положиться. Никогда Магомед не обсуждал проблем одних, с другими своими знакомыми. Именно это качество и позволяло уважаемому ассенизатору поставлять по трубам к потребителям самую чистую воду!
На двух гектарах плодородных земель вырастало из земли небольшое сооружение из «стекла и бетона», рассчитанное примерно на проживание двухсот человек одновременно. Хозяин встречал на крыльце. После вкусного обеда, дорогого коньяка и дефиле внуков, детей и пяти- шести беременных родственниц, друзья, наконец приступили к основной части беседы.
Выяснилось, что с документами на киборга помочь сложно. Но зачем нужны документы из Декс — компани, когда паспортные карточки теряют и находят ежедневно многие люди. И ещё многие работают на очистных сооружениях Магомеда. Будут, тебе, дорогой, документы!
Арсен, был бы сильно озадачен, узнав, что в этот момент осуществляется прослушка у почетного ассенизатора. «Как тесен мир! «, — сказал голос во время братского рукопожатия двух заговорщиков!
Короткий разговор.
— Мама, я же предупреждал! Немедленно, скажи Арсену, чтобы увозил из Москвы подальше приобретение!
***
ОГ
Два юных представителя власти пришли к нам на работу сразу после утренней конференции. Задавали мне вопросы об Арсене, Алеше — какие то, дурацкие вопросы. Бессмысленные. Как они работают, какие специалисты, давно ли я их знаю, и не замечала ли в их поведении чего — нибудь необычного. Да знаю их давно и ничего не обычного не замечала!
Потом, уже собравшись уходить, поинтересовались у меня наличием киборга. Нет проблем! Позвала Сашу и объяснила любопытствующим, что он несовершеннолетний. И лет ему восемь. И он гражданин нашей родины со всеми вытекающими… Смутились. Начали названивать начальству и советоваться. Извинились. Ушли.
Ближе к вечеру явились ещё два представителя. На этот раз постарше. Один вроде бы психолог, второй майор управления внешней безопасности. Входя в кабинет Сашка споткнулся! Не знала, что ДЕКСЫ спотыкаются на ровном месте! Сел. На вопрос как его зовут, механическим голосом начал выдавать идентификационный номер! Потом затряс головой и выдавил:»Отключите!» Мужики, напротив сделали вид, что не поняли, но Саша ожил и тут последовал вопрос мне! Каким образом Я научилась обходить систему контроля процессора! Я не училась! А вот Вы, на каком основании здесь издеваетесь! Я Вас под суд отдам! У меня в кабинете каждый чих фиксируется! И что Вы «долбоебы» вообще от нас хотите, мы ни один закон не нарушили, а вот средства массовой информации заинтересуются!
— Катя, детка, срочно все что здесь говорят фиксируй сразу и на НТВ! Позвони прямо сейчас. Знаешь кому. Скажи шикарнейшая передача будет!
Села рядом с подопытным кроликом. Взяла его за руку. Ну, Ваши вопросы!
Вопросы были странные. Что он помнит? Где служил? Когда последний раз проходил тестирование и где? Когда общался с ДЕКСИтами? В конце, тот который психолог, попросил его озвучить своё первое воспоминание. Слушать эту гадость было неприятно! Удивительное дело, какие мы люди все-таки сволочи! А отношение к Дексам — странное, и вроде бы техника, а причём здесь ненависть то, как к человеку, в обращении с ней!
Попросили разрешения! О как! Повторить разговор у них в учреждении, конечно в моем присутствии, если возможно — прямо сейчас! Возможно, только сама ещё пару звонков сделаю!
***
Саша
Хорошо что я в шахту тогда свалился! И ничего со мной сделать нельзя! Только надо успевать перезагружаться! С ОГ и не страшно совсем! Интересную она имеет власть! Вот, например, вроде и команду не отдаёт, нет прямого приказа, а попробуй не выполни! «Жизнь тогда с пеленку покажется», — так утверждает Лёха!
Вместе с двумя типами полетели для «официального оформления показаний». Спрашивали и переспрашивали полтора часа. Странные вопросы. Больше всего их интересовало, когда меня последний раз тестировали в Декс — компани, зачем им это?
Потом стали просить у ОГ разрешения на проведение у меня сканирования! Если она будет рядом я даже не против, лишь бы отстали, но она против! Тогда, этот, который врач, спросил, что может она не откажется, если оформят официальные документы ещё на одного Декса. ОГ подумала и сказала:»На двух Дексов!» В её присутствии! И ей объяснят в чем дело.
***
ОГ
Учитывая физическую неполноценность, психологическую не развитость и использование во всех сферах жизни — разумных, с психикой маленького ребёнка существ, миру грозит, что? Сможет цивилизация отказаться от использования таких » умных» машин, и если нет, то, как их следует «переделать». Но уже одно «признание» искусственно созданного биологического интеллекта, на мой взгляд, является катастрофой для общества. Это если рассуждаешь про чужих, а если про тех кто рядом?
Как страшно смотреть, когда дорого тебе человека запихивают в «гроб» и смотрят, как тело, не человек, тело реагирует на внешние раздражители! Мне показалось, что прошёл не час, а год!
Приехал совершенно растерянный Арсен! Он напридумывал уже «Бог знает что», по меньшей мере — тюрьму лет на десять! С точки зрения закона ему грозит штраф в сто галактов за незарегистрированное использование найденной «беушной» техники. Его техника тихо стоит в углу с видом идеального механического человека! А дом то он как то строит!
Приехал Лёха! За его спиной пряталось жердеобразное нечто, никак не похожее на имущество. Ну, мы собрались! Что Вы от нас хотите?!
Память.
Первое воспоминание. Саша.
Серые комки грязи под ногами. Охрана лагеря. Периметр. Ночью пришла буря. Еще с вечера скопление серых туч с юго- востока, уже предвещало дождливую ночь. Но никто не ждал, несмотря на сводки такой силы урагана, и такой массы дождя от которых не было возможности укрыться без приказа. Пока буря налетала, в воздухе был такой шум, словно прорвало плотину, и вся масса воды сейчас обрушивалась на лагерь. Потом дождь, подгоняемый ветром, стал проникать повсюду, словно стрелы роняя острые капли. Не могли помочь никакие рекомендации процессора, опыт и давнишнее знакомство с условиями планеты Нечего было, и думать о борьбе с таким вихрем и ливнем в непроглядной темноте бурной ночи при оглушительном треске грома и шуме воды. Оставалось, без приказа, сесть на корточки, сомкнуть губы, съёжиться и выжидать, когда все пройдёт. Процессор ломал мышцы приказом — встать, а он чувствовал СТРАХ, и это его первая мысль, желание — жить. Когда утреннее солнце осветило утихшие небеса, усеянные клочьями облаков, стали видны и вершины плоскогорья, окутанные туманом и разорённый лагерь. Из четырёх оставленных в охранение он остался один.
Память.
Первое воспоминание. Мел.
Местность по которой они шли была очень своеобразной. Люди называли поход романтическим. Они обходили обширные котловины, уступами углублявшиеся вниз и обросшие амфитеатром зелени всех оттенков. Под ногами пестрели цветы от пурпурных до оранжевых, то свисая белоснежными колокольчиками, мангового дерева Яноды , то с желтоватыми шелковистыми листьями. Идя по краю такой котловины и заглядывая в неё из под нависшей тяжёлой тропической листвы можно было увидеть уходящую вниз массу широколиственных шатров, непрерывно наполнявших все пространство своими атласными вершинами, которые наподобие громадных зелёных подушек слоились одна на другую. Люди говорили — красиво. Он чувствовал ГОЛОД, его первая мысль, желание — есть. В этом походе действовал запрет на поимку еды. Только в лагере. Ещё через трое суток.
Память.
Первое воспоминание. АД.
Согнуться, поднять, разогнуться, перенести на 7,2 м, согнуться, опустить, разогнуться, вернуться обратно, повторить действие. Идёт десятый, двенадцатый, восемнадцатый час работы. Он хочет лечь, он чувствует УСТАЛОСТЬ, его первая мысль, желание — спать.
ОГ
Молча летели домой. Отмываться от грязи. Мы можем пройти мимо дворняжки, но свою собаку мы не оставим на улице. Мы не забудем свой флаер. Он будет стоять в надежно укреплённом ангаре. Тогда почему человекоподобных, пусть механизмов, можно забыть во время урагана? С какой высшей целью среди райской природы можно отдать приказ о запрете на еду? Даже не на еду, а на возможность её найти? И можно ли представить «вечный двигатель» в виде киборга?
Есть такое забытое слово — рабовладение, очень подходит.
Откуда столько презрения и злости. Или это доказательство Вашей силы — я лучше, потому что могу справиться с тем, кто не может дать сдачи, но при этом физически сильнее меня! Но подобное всегда порождает подобное! И к Вам, господа, тоже рано или поздно постучится дятел!
Я так и не поняла повышенного интереса наших незаменимых органов к нам обывателям. Хотя с другой стороны — «нет худа — без добра», и завтра Мел посетит институт мозга. А вот, АДа (правда, с уже оформленными на Арсена документами) почему то оставили в управлении. Его рассматривали и тестировали дольше всех. А по мне, так обычный неразвитый туповатый мальчишка, с несомненным талантом строителя.
Арсен
Я всегда объяснял Жанне, «не надо подбирать на улице все подряд!» Вот допрыгались! Конечно наш парень замечательный. И привыкли мы к нему, но зачем, мне теперь такие неприятности! Что там в его мозгах нашли? Ладно, в конце концов, вернут же они его, обещали! Пусть ему Жанка фрезу новую купит, давно просил!
АД
Хозяин хороший. Сказал, не бойся. Значит, бояться мне не надо. Покормили. Сказали, давай вспоминай все подряд что помнишь…
«Грязь. Усталость. Жажда. Песок. Песок скрипит на зубах. Ветер засыпает его в глаза. Песок, везде. Голоса. От высокой температуры окружающей среды, его собственная резко повышена и тело давно нуждается в восполнении водно — солевого баланса. Голоса слышатся издалека, сквозь туман мелькающих красных строк процессора и исчезающего сознания. «Грузи этого, он самый невзрачный и год выпуска подходящий!».
Система определяет — корабельный сканер. «Ставь, заливай эту программу. Как перебросим, так его сразу на утилизацию, Контейнер для перевозки»
Трюм. Банки с кормосмесью, много. Разрешения на приём пищи нет, но система требует пополнения энергии и он начинает есть. Много. Он всегда все делает с пятидесяти процентным запасом.
Когда при посадке корабль сильно тряхнуло и система стабилизации не справляясь завалила его на бок, в суматохе, ни кто не обратил внимание на треск сбоящего искина, сообщившего о несанкционированной эвакуации кибермодифицированного организма.
Потом он бежал вдоль трассы и через лес, не заморачиваясь с локацией и без корректировки приблизительных ориентиров. Бездумно. Просто бежал. Когда система затребовала пополнения запаса пищи, впереди показался дачный посёлок. Он выбрал ближайший к лесу дом.»
Наконец его освободили от фиксирующих лент и даже разрешили сесть. Подошедший «не хозяин» сообщил, что он останется у них на ночь. Спросил, что он хочет? АД любит шоколадные батончики, но здесь их нет. АД решается и произносит: «Чай. Сладкий.» Система фиксирует повышенное выделение слезной жидкости. АД пьёт чай и думает, что Жанна обязательно его заберёт домой.
Доклад по результатам расследования.
Следующее утро.
На основании полученных данных сделаны следующие выводы:
Перевозка информации осуществлялась контейнерным способом в Дексе , (6 модель) , трёх лет, предназначенном на утилизацию. В результате аварии, кибермодифицированный организм, с не выявленным нарушением связи, между блокатором процессора и корой головного мозга, самостоятельно смог выбраться через шлюз и скрыться с места аварии. Предпринятые корпорацией поиски не принесли положительного результата. Киборг был обнаружен и приобщен к хозяйственным работам гражданскими лицами. Интересно, что он сразу признал за семьей право его владения и не проявлял признаков, какой либо агрессии. Имеет развитую кору головного мозга в лобных долях. Во время произведённого обследования установлен выраженный активный альфа ритм. Способен к общению. Выражает свои просьбы. Уровень развития — семи восьми летний человеческий возраст. Обладает хорошими навыками в строительной деятельности.
С целью продолжения расследования требуется приобщение кибермодифицированного существа к оперативным работам. Учитывая стойкую привязанность к гражданским лицам и во избежание агрессии, возможно получение разрешения от семьи и работа с психологом. В данной ситуации проведение психокоррекции и перевод конкретного киборга в управляемый объект может быть признан менее целесообразным.
Арсен
Испытывать счастье от владения Дексом — контейнером Арсен не мог. Раздражение из за сорванных планов и непонятная жалость первую очередь к себе, а затем к ЕГО существу, которое он надежно записал в СВОИ человеки, превратилось вечером в грандиозный скандал. Известный акушер орал на жену, нецензурно вспоминая построенный дом, количество истраченных денег, своё испорченное здоровье, так случайно появившегося в семье киборга и ДЕКС корпорацию вместе взятых. Боевая подруга, много лет наблюдая взрывной характер мужа, временно молчала, а утром, громко всхлипывая за завтраком, горько сокрушалась о возможном голодном обмороке, оставшегося в тюрьме, маленького АДика. И врач принял решение. Связавшись с буйной обладательницей не менее кибермодифицированного существа, он решительно отправился вызволять задержанное имущество.
Встретившись у подъезда неприметного здания, известного всей столице, авантюристы не сговариваясь начали выдавать опешившим представителям власти свои невероятные знания статей Конституции, а также выдержки из Гражданского и Уголовного кодексов.
Подавив желание задержать невыдержанных эскулапов, администрация «передержки для маленьких и ни в чем не повинных произведений робототехники» с трудом прорвавшись сквозь замысловатые врачебные речевые конструкции, выдала под расписку, недееспособный объект и, получив уверения о всесторонней помощи и поддержке, в нелегком труде по борьбе с организованной преступностью, с облегчением вздохнув, отпустила их домой.
— Лёха, а почему ты сказал, что мы в жопе?
— Потому что это наша Родина, Мел….
Дела и делишки.
Методическое письмо. Для внутреннего пользования.
Учитывая данные, свидетельствующие о нарушении с течением времени структур мембраны нейрона, и изменением электрохимического потенциала при воздействии на нейрон при помощи процессора, а также согласуясь со статистическими данными, рекомендовано:
— проводить регулярную замену техники в войсках не реже раза в три года;
— запретить превышение использования военной техники гарантированным сроком работы;
— списанную военную технику только утилизировать;
— увеличить число рекламочасов с целью пропаганды замены социально-бытовой техники. Рекомендовать проведение замены социально-бытовой техники не реже пятилетнего срока её службы. Списанную социально-бытовую технику утилизировать.
Только для внутреннего пользования:
При выявлении технических средств с частичным нарушением нейронных связей в системе мембрана-процессор или с абсолютными признаками прерывания связи с процессором — проводить работу, направленную на выяснение условий содержания технических единиц.
Бесхозную военную технику; технику, находящуюся в руках социально неблагополучных индивидуумов, у малообеспеченных и одиноких, неработающих или у не имеющих доходы, превышающие деситикратный уровень минимального размера оплаты труда – утилизировать. Предоставлять им взамен полный спектр услуг любого характера и оформлять дарение любого нового технического средства с последующим его гарантийным обслуживанием.
Рекомендации: журналистское расследование должно трактоваться в пользу мнения общества на момент расследования. При расследовании «жалостливой» истории, связанной с использованием техники — удовлетворять мнение социального большинства. При выявлении на основании журналистского расследования случаев «срывов» некачественной техники проводить собственное квалифицированное расследование, направленное на установление истинной ситуации. Ни при каких обстоятельствах не спорить с оппонентами! Проводить десятисуточную гибернационную передержку техники, изъятой у малообеспеченных семей, на случай возникновения конфликтной ситуации с привлечением СМИ. При возникновении подобной ситуации производить обязательный возврат техники после ее жесткой психокоррекции.
При выявлении у социально обеспеченных гражданских лиц киборгов, из любой линейки (DEX, DEX-7, Mary, Irien) с явными признаками индивидуального проявления сознательной деятельности проводить умеренную психокоррекцию последних с возможным дальнейшим признанием за ними права на социальное определение не ранее, чем через пять лет от момента их фиксации (исключение: при выявлении киборгов линейки Bond— немедленная утилизация любыми доступными способами).
Учитывать наличие киборгов с правом на социальное определение в установленных лимитированных границах, не превышающих трехпроцентного уровня от числа всех технических единиц, зарегистрированных на планетах, принадлежащих Федерации. Дополнительные рекомендации: стараться не превышать трехпроцентный порог.
***
В ресторане.
Мам, почитай вот это письмецо, пожалуйста. Не комментируй и верни мне. Откуда? От верблюда! А то ты не знаешь, где я работаю! Нам вчера спустили для проверки. Начальство в стрессе. По всему получается, DEX-корпорация производит не кибермодифицированных роботов, а с искусственно подавляемым интеллектом — ЛЮДЕЙ. У нас несколько Bond’ов, это между нами, и они, кстати, лучшие наши оперативники, понимаешь, о чем я?! Ну и вот! Я отвезу Сашку по одному адресу, там его посмотрят и аттестуют без психокоррекции. И свидетельство выдадут сразу, а через пять лет паспортную карточку. Только, мам, это ему, и все. А то у меня неприятности начнутся. Договорились?
***
Ему — и все. Ужасно. Мальчик Саша, так внезапно поселившийся вначале в квартире, а потом в моей душе. Восьмилетний DEX шестой модели. Сколько ему? Иногда мне кажется — лет семь-восемь, иногда — лет тринадцать-четырнадцать. Мальчик. Подросток. Ученик седьмого класса на домашнем обучении. Хозяйственный менеджер по уборке территории и обслуживанию здания. Приятель моей четырехлетней внучки и друг двух малолетних DEX’ов: трёх и четырех лет. А что теперь будет с ними?
— Саш, привет, ты ужинал? Пойдём пить чай. Дай мне слово, что подумаешь и только потом будешь говорить. Я сегодня читала некое методическое письмо. В нем сказано, что ВСЕ киборги разумны. Просто они маленькие и только к трём годам начинают что-то понимать, как все дети. Человечество ещё долго не признает этот факт. Не бесись! Сказала, сначала подумай! Киборгов используют во всех сферах развитого общества. Может быть, корпорации вернутся к более старым вариантам, чтобы не производить живых людей. Я не знаю! Я не могу на это повлиять! Сейчас на многих планетах появляются ОЗРК, ты слышал. Не вижу большого смысла в этих шарашках, но уже хорошо, что они есть. Время расставит все по местам. Причём явно при нашей жизни. Твоя задача выучиться. Стать человеком. Стать нужным этому обществу, чтоб его! Молчи и слушай! Малолетка! Молчи, я сказала! Завтра за тобой приедут. Поедешь. Ответишь там на все вопросы. Не будешь острить в своей дебильной манере! Тебя аттестуют и выдадут свидетельство о признании тебя разумным, со всеми правами и законами. Ты теперь будешь – человек! Через пять лет получишь паспорт и пойдёшь в Университет. Нет, лучше и я с тобой поеду! Все! Не беси! Спать иди, завтра у тебя ответственный день!
***
Не беси! Молчи! Заткнись! Только и слышу от неё! Малолетка!
Да уж! Зато не старик! А вот не пойду спать! Не хочу! Ну и что она сделает! И учиться не буду! У меня и так работа есть!
Интересно, что они у меня завтра спрашивать будут? А вдруг я на все вопросы не отвечу? И меня не признают человеком? А потом ОГ меня дураком называть будет! Плохо, что она со мной поедет.
А я, когда мне два года было, понял, что у меня процессор сломанный. А не в три, как все. Это хорошо. Значит, я сообразительный. И не идиот, как ОГ говорит. Вредная она все-таки.
А если меня завтра на сканирование на стенд загонят или вообще через переподчинение? Хорошо, что я с Оксаной поеду.
А Мел с Лехой сейчас пиво пьют, а мне нельзя! Мел маленький и правильно говорить до сих пор не научился! А когда его повезут? Надо у ОГ спросить. Может, мы вместе поедем? Вот интересно будет!
***
Открывать глаза не хотелось. Как только откроешь их — значит, проснулась, значит, пора вставать. Я считаю, что каждый человек имеет право на десять минут между сном и явью, когда можно неспешно досмотреть сны и закончить их, как хотелось бы. Потом время сжимается в пружину и ты бежишь уже быстрей. Чтобы не опоздать!
Десять минут полёта, и мы у института мозга имени Бехтеревой. Второй этаж.
«Здравствуйте. Да, мы по записи. Можно мне присутствовать? Да, мне интересно. Что вы будете делать? Только энцефалограмму? Вы убеждаетесь в наличии активного альфа-ритма, и все? А тест на интеллект? Поняла, для признания разума нет необходимости проверять уровень интеллекта!»
— Саш, пошли, не стой столбом!
Ещё кабинет.
«Какая фамилия? Да моя! Отчество — Алексеевич. Очень хорошо, Александр Алексеевич! Спасибо!»
— Саш, ну что опять с тобой? Мне ещё в кучу мест сегодня попасть надо! Так, ты случайно опять не встретил кого, из прошлой жизни? Нет? Ну, слава богу! Давай, пошли скорей!
***
Ну вот, опять орет! И чего орать-то?
Я помню только одно тестирование и липкий неосязаемый и не определяемый никакими датчиками запах страха. Потом было падение в шахту и моя травма головы, благодаря которой меня списали. А затем два года жизни и надежда. Слово, которого не знают киборги! Надежда на что?
ОГ все время заставляет меня читать книги, а потом рассказывать ей прочитанное. Это в основном раздражает. Но некоторые даже нравятся. Люди всегда пишут про надежду. Эти кровожадные твари умеют надеяться. У меня есть свои люди, и я люблю их, а остальные? Остальных я, как и раньше … боюсь и ненавижу! Бессильные, хлипкие существа, обладающие огромной властью! Только вот получается, что те тесты были для определения чего? Если они не нужны и достаточно просто посмотреть, есть ли активность мозга!
***
Все время бегом. У меня в жизни был момент, когда я могла остаться без работы. До сих пор вспоминаю с содроганием. Иметь работу — это здорово! А любимую работу — это счастье!
— Все, давай, я побежала! Вечером отметим! Позовём Леху и Мела. Он никуда мальчишку не водит. Два сурка!
«Ты мне почему-то не нравишься? Не как всегда! Заставь, пожалуйста, свои жестяные мозги думать, о чем-нибудь менее агрессивном»
Почему не рад Саша? Очевидно, что ему плохо. Что его так мучает? Лишь бы не додумался до какой-нибудь гадости. Зря я его сегодня одного оставила.
И Лехе надо как то рассказать про DEX’ов . У него на руках так совсем маленький ребёнок, правда, он и сам далеко от него не ушёл. И что это за психокоррекция такая? Скорее всего, импульсно частично разрушают лобную долю. И получите, перед вами — дебил! А что вы хотели? Киборг!
Так, а зачем им вообще сканирование, тестирование. Если за минуту проверил — и все?! Получается, они ЗАРАНЕЕ знают, с кем имеют дело? Так я и до киднеппинга додумаюсь! Кошмар какой-то!
Людям всегда хочется найти в себе Хозяина! Хозяин — это сила! А рядом с силой присядет и предательство — слабость, которая ради того, чтобы примазаться к силе, готова топтать ногами ещё более слабых. Никто никогда не признает факта налаженного производства разумных существ. Выгода, доходы и власть будут продолжать собирать свою добычу. А теперь вопрос… Я что, революционер? «Свергатель власти»? Мне ничего такого не надо! Лишь бы не трогали моих близких. Страх — да! Боюсь — да! За них буду бороться — да! Можно ли победить корпорацию — нет. Значит — лучше пусть не заметят. Лучше дружить….семьями.
***
Надо поесть на пищеблоке. Оксана не умеет готовить, ну ладно. Но если раньше она всегда мне оставляла еду, то теперь ещё и спрашивает у меня для себя! А сегодня мы пойдём не в кабак, где просто пожрать, а в ресторан, отмечать!
Долго не мог понять разницу. Теперь понял. Мне надо напялить на себя рубаху и «приличные» штаны, «не быть оборванцем» и «не класть локти на стол»!
Интересно, Лехе она тоже даст эти указания? У них же с Мелом одна рубаха на двоих! И когда люди «отмечают», они радуются. А здесь какая радость, если сидеть неудобно и порции маленькие. А дома есть нечего!
Рассказал Людмиле Михайловне про свидетельство и регистрацию. Потом про ресторан. Она заплакала. Накормила так, что шевелиться не мог.
Люди странные!
***
Прилетела из Департамента. Забрала Сашу. Дома глянула на себя… мммать моя! Морда — красная, волосы всклокочены, жир торчит — боярыня! Московская купчиха! Когда себя в порядок приведу?!
— Так, Сашка, живо одевайся и вперёд! Есть охота!»
Пока Саша и маленькая «семёрка», скорчив рожи, делали заказ, подсчитывая калории, коротко пересказала методические рекомендации DEX-корпорации.
Оказалось — интересная вещь! Лехе месяц назад пришёл запрос о доходах и предложение по обмену старой техники. А Мелу — три года через неделю! Мне стало холодно. Ситуация была неординарной, тревожной и грозила дальнейшими бедами.
Поругались, помирились, ничего не решили. Одно совершенно ясно, что неясно ничего! И у меня опять проблема! Хоть очередного к себе DEXа забирай! А я говорила!!!
Ольга Голотвина
Светлана Тулина
Педагогическая баллада
Жанр : драма, флафф, юмор, экшн, психология, херт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Чтобы заработать денег на операцию для матери, пойдешь на любой риск. Даже согласишься обучать сорванного киборга!
По заявке: «Напишите, пожалуйста, добрых и ламповых историй про киборгов, которым повезло с хозяевами».
Предупреждения: насилие, смерть второстепенных персонажей
ПРОЛОГ
– Полагаю, мисс Леман, вы уже убедились, какой здесь чудесный воздух. И сила тяжести практически земная. Уверен, вашей матушке и сестре здесь понравится. Удобно ли они устроились в городе?
– Да, мистер Браун, все замечательно, – учтиво отозвалась Сандра.
Она понимала, что должна быть благодарна этому статному, подтянутому человеку с седыми висками.
Еще недавно жизнь Сандры Леман была адом. Смертельная болезнь матери. Потеря работы (директор, сволочь, нашел время сводить счеты). Растущие долги. И последний удар – кашель у Дейзи. А Сандра знала, что означает такой кашель на Прозерпине, где в воздухе полно канцерогенных веществ. У мамы тоже все начиналось с кашля…
И вдруг – вызов по межпланетной связи от незнакомца, который, оказывается, знает про ее статьи о случаях разрыва между общим и социальным развитием у детей. («Сам не читал, мисс Леман, но знающие люди хвалят…») И сразу, словно по мановению волшебной палочки, все проблемы оказались решены. Оплачена дорогостоящая операция для мамы. Приобретены три билета до тихой сельскохозяйственной планеты Шир с ее сладким воздухом и невероятно дешевой водой. Снят маленький уютный дом в городе, улажен вопрос со школой для Дейзи.
А ей, Сандре, предстоит работать домашней учительницей у двоих детей этого приветливого, спокойного человека. С зарплатой в два раза выше, чем в школе на Прозерпине. Просто-таки сказочные условия.
Тут бы радоваться, да только Сандра давно не маленькая девочка и не верит в сказки. На Прозерпине взрослеют рано. К тому же улыбчивый мистер весьма туманно сформулировал условия ее будущей работы – слишком расплывчато для любящего отца, озабоченного исключительно воспитанием и благополучием обожаемых деток.
– Полагаю, мисс Леман, вы предупредили мать и сестру, что сможете навещать их не чаще раза в месяц?
– Да, сэр.
С этим улыбчивым мистером наверняка придется еще и спать. И хорошо, если только спать… Пусть. Не такая уж высокая цена за здоровье двух самых близких людей. Сандра не девочка, знала, на что шла.
– Вам понадобится все ваше время и все силы. Я предупреждал, что работа будет сложная.
Сандра кивнула.
Да, конечно, она все понимает. Во время первого разговора Браун действительно предупредил, что работа будет сложная, тяжелая и, не исключено, опасная. Сообщить подробности отказался: он не намерен обсуждать свои семейные дела с человеком посторонним… Ну, пока еще посторонним. А на вопрос о возрасте детей ответил странно: «Полагаю, сами разберетесь». И распрощался.
Вероятно, один из детей болен… или оба? Какая-то патология… возможно, наследственная… Психопатия? Склонность к жестокости? Не потому ли Браун и говорил о возможной опасности?.. Что ж! Чтобы спасти маму и вытащить Дейзи с Прозерпины, Сандра готова обучать хоть бронежабу со склонностью к социопатии. Причем обучать с заботой и любовью.
А Браун продолжил жестко:
– Именно по этой причине, мисс, я был вынужден расстаться с вашей предшественницей. Она была весьма довольна тем, что ей досталась в подопечные умненькая, послушная девочка, которая часами сидела с книжками в своем домике на дереве. А учительница проводила это время в тренажерном зале и в инфранете. И пока она совершенствовалась… – Браун выплюнул это слово, как ругательство, – моя Викки играла в опасную игру. Можно сказать, забавлялась с гранатой без чеки. Разумеется, я тут же уволил эту особу без рекомендаций.
Браун говорил спокойно, но у Сандры мороз прошел по коже от этого негромкого голоса. Она поняла: мистер Браун – не тот человек, которого можно рассердить безнаказанно. Мелькнула даже мысль: «А ведь прежняя учительница, наверное, не отделалась всего-навсего увольнением…»
Но миг – и вот уже рядом с Сандрой вновь радушный хозяин:
– Холодного чаю, мисс? Или соку? Рекомендую вишневый: не химия, здесь прекрасно прижились вишни.
– Да, спасибо. – Сандра чуть подалась вперед, и спинка кресла тут же изменила форму, подстраиваясь под ее новую позу.
– Мэй Ли, два стакана вишневого сока, пожалуйста, – негромко сказал Браун.
Почти сразу дверь отъехала в сторону. В комнату вошла миниатюрная китаянка с подносом, на котором стояли два высоких стеклянных стакана с соком.
Служанка подошла сначала к Сандре, с поклоном протянула поднос. Из подлокотника кресла тут же выползло щупальце – и застыло, превратившись в подставку для стакана.
– Спасибо, – сказала служанке Сандра… и осеклась.
Да, приветливая улыбка, естественный поворот головы… но глаза пустые, стеклянные. Разом вспомнилось, как во время первой беседы Браун спросил, нет ли у нее киборгофобии. Мол, среди охранников и прислуги есть киборги…
Сандра взяла холодный стакан. Киборгов на Прозерпине ей приходилось видеть часто. Хотя и не таких изящных и улыбчивых. Прозерпина – планета рабочая, шахтерская, и умение улыбаться – последнее, что может потребоваться тамошним рудокопам от киборгов.
Браун угадал ее мысли.
– Хорошо прокачана имитация личности, верно?.. – Он взял свой стакан. – Мэй Ли, это мисс Леман, она получает право управления.
– Да, сэр. – Голос киборга был нежным и певучим, как журчанье ручейка. – Добро пожаловать в Вест-Хаус, мисс Леман.
– Когда наша беседа закончится, покажешь мисс Леман ее комнату.
– Да, сэр.
– Спасибо, Мэй Ли. Ступай.
Когда за киборгом закрылась дверь, Браун усмехнулся:
– С недавнего времени я не забываю говорить киборгам «пожалуйста» и «спасибо». Потому что кто знает… Мисс Леман, вам попадались в инфранете споры о разумности киборгов?
«Вы про эту чушь?» – хотела было спросить Сандра, но промолчала, лишь пожала плечом. В новом доме лучше не говорить ничего такого, что может не понравиться работодателю.
Как тут же выяснилось, она поступила благоразумно.
– Ну, сомнения у меня были и раньше, – вздохнул Браун. – Я думал: процессор процессором, но мозги-то им не ампутируют, верно? И кто знает, что в этих мозгах шевелится! А теперь… Видите ли, мисс, у одного из наших соседей случилось… э-э-э… происшествие. Чрезвычайное, да. Сорвался киборг.
– Какой ужас! – искренне отозвалась Сандра. – Были… жертвы?
– Нет, обошлось. Мой ближайший сосед, фермер Мак-Рой, известен в округе тяжелым характером. Просто редкостно тяжелым. Со всеми соседями он перессорился уже давно, а месяца два назад от него сбежал единственный сын, причем полдороги до космопорта отец гнался за ним с топором. Наемные работники у Мак-Роя не удерживались, потому что он имеет привычку распускать не только язык, но и кулаки. А в одиночку на ферме не справишься, поэтому Мак-Рой приобрел на распродаже армейского имущества DEX’а-«шестерку». Местные остряки хихикали: мол, у Мак-Роя не выдержит и киборг. Накаркали: DEX сорвался, проломил изгородь и ушел на все четыре стороны. Это не понравилось не только фермеру, но и соседям: по окрестностям бродит боевой механизм без тормозов. Они объединились и пошли его ловить. Киборг укрылся в маисовом сушняке… Видите ли, мисс, у здешнего маиса собирают початки в пищу и листья на корм скоту. Высоченные стебли оставляют на корню, а когда они высохнут – рубят на топливо. Но раз такое дело… Фермеры подожгли сушняк со всех сторон, чтоб беглый киборг точно не ушел.
Сандра невольно вздрогнула.
– Фермеры не смогли проверить, завершилась ли их операция успехом, потому что налетела гроза. Это единственный недостаток здешнего климата: грозы просто чудовищные. Ливень спас порядком обгоревшего киборга, а молнии повредили генератор, который создавал силовое поле вдоль ограды моей усадьбы. Киборг довольно далеко забрался на мою территорию, а когда почувствовал, что вот-вот впадет в гибернацию, – заполз подальше в кусты, замаскировался и только там отключился. Военный опыт!
Сандра бросила на собеседника быстрый недоуменный взгляд. Ей померещились нотки гордости в его голосе.
– Наутро генератор починили, силовое поле восстановили, охрана прошлась по территории. Киборга не заметили даже при помощи сканирования: он был в отключке. Обход делали без особого тщания, потому что не верили, что в такую грозу кто-то полезет к нам на участок. Они вообще расслабились на этой мирной планете, о чем, уверяю вас, тогдашний начальник охраны позже очень пожалел.
И вновь та жесткая интонация, которая недавно испугала Сандру!
– Словом, позже выяснилось, что беглец прятался на игровой территории, неподалеку от домика. И утром туда пришла моя Викки – с книжкой в сумочке и с термосом какао. А теперь, мисс Леман, внимание! Я хочу, чтобы вы поняли, с каким ребенком вам придется иметь дело. Девятилетняя девочка видит обгоревшее чудовище. Чудовище открывает глаза и смотрит на девочку. Какова реакция ребенка? Ребенок спрашивает у чудовища: «Хотите какао?»
Теперь нотки гордости были настолько явственными, что их заметил и сам рассказчик. Он смущенно кашлянул:
– Безобразие, разумеется… Ладно, сокращу рассказ. Викки прятала беглеца в домике, воровала для него еду и обезболивающую мазь, читала ему вслух «Маугли». Наконец этот идиот, начальник охраны, все-таки обнаружил киборга и, не поставив меня в известность, вызвал для скорости полицейских, а не дексистов: филиал «DEX-компани» на Шире один и далеко. За киборгом явился заместитель начальника с двумя констеблями.. Прибыли быстро, сработали чисто и профессионально, сунули беглецу под нос жетон и приняли управление. Я застал как раз момент, когда обгоревшую «шестерку» уже заводили во флайер. И увезли бы, если бы не Викки. Она появилась на балконе второго этажа и заявила, что спрыгнет вниз, если ей не вернут братика.
Браун на минуту замолчал. Очень серьезно взглянул в глаза Сандре:
– Она нас не особо испугала. Под балконом стоял наш Грег, я успел ему сказать: «Если спрыгнет – поймай!» А у Грега реакция уж как-нибудь получше нашей, все-таки «семерка». Но я видел ее лицо… Клянусь вам, это было не требование избалованной девчонки: «Если не купите игрушку – умру всем назло!» Видите ли, в ней моя кровь. А мы уж такой чертов род… простите, мисс… что если всерьез чего-то хотим – будем добиваться, пока живы. Не примем неудачи. Голову разобьем – или пробьем ею стену. У меня, когда я был чуть постарше Викки, тоже было очень серьезное желание. Я тогда дважды убегал из дому – и все-таки добился своего. И я понял: ну, уедут полицейские, им-то все равно… а мне Викки что, на цепь сажать, чтоб не отправилась на поиски братика?
Сандра слушала очень внимательно, запоминая все, что относилось к будущей воспитаннице. Если Браун не преувеличивает, ей, Сандре, еще придется столкнуться с их милой фамильной чертой…
– И еще я заметил важную вещь: этот киборг, стоя лицом к флайеру, ухитрился повернуть голову и посмотреть на балкон, на Викки. Под приказом! Это, знаете ли, впечатляет… Словом, никто никого не увез и с балкона тоже никто не прыгнул. С полицейскими и дексистами, которым те все-таки успели сообщить о срыве, я разобрался быстро. Это здесь я живу под скромной фамилией Браун. А дексисты знали, с кем имеют дело. И понимали, что моя корпорация уж как-нибудь не беднее, чем их занюханная «DEX-компани»…
Сандра и бровью не повела. Она уже догадалась, что «Браун» – это псевдоним.
– Киборг остался у нас. Да, у меня нет сомнений в его разумности. Я купил его у Мак-Роя – попробовал бы тот не продать! Викки назвала его Рэнди и ни на шаг не отходит от братика. Ожогов уже нет: мы пригласили хорошего мастера сделать ему пластику. Сейчас дети играют в саду.
Внезапно Сандру пронзила резкая неприязнь к этому человеку, настолько беспечному, что оставляет своего ребенка наедине с сорванным киборгом. Сам-то он может как угодно доверять этому Рэнди, но рисковать дочерью!.. Ведь говорил же – «все равно что забавляться с гранатой без чеки»…
А Браун продолжил серьезно:
– Думаете, все уладилось? Как бы не так! Все стало еще сложнее. Потому что у меня тоже появилось желание. Свое. А я уже сказал, что делают в нашей семье, если чего-то хотят. А я хочу сына. Этого сына – да-да, мисс Леман.
Его взгляд налился тяжестью:
– Ваше право – считать меня рехнувшимся фантазером. Но прошу не забывать, что за спиной этого рехнувшегося фантазера стоит некоторое количество миллиардов. Рэнди вызывает во мне сильное отцовское чувство. И я сделаю все, чтобы Рэндольф Браун – ну, пусть пока Браун – был официально, юридически признан человеком, моим сыном и одним из наследников. И он получит часть моего состояния – а если у человека есть хоть пара миллиардов, то кому какое дело, сидит ли у него в голове процессор? У меня есть уже два плана на этот счет, оба требуют хороших затрат, да мне плевать. Но в любом случае надо, чтобы мальчишка – а это мальчишка! – научился быть человеком. Это и будет вашей работой, мисс Леман.
Сандра онемела. Ей придется воспитывать и обучать киборга?! Да еще и сорванного киборга?
Этот человек – сумасшедший…
Увы, он прав. Он – сумасшедший с миллиардами. Спорить с ним немыслимо. И разве несколько минут назад Сандра не сказала себе, что ради мамы и сестры будет заниматься хоть с бронежабой?
А Браун взглянул в огромное, почти во всю стену, окно и воскликнул:
– Да вот же они! Полюбуйтесь, мисс Леман!
Сандра глянула на стакан в своей руке (как только не выронила на ковер!), поставила его на подставку и подошла к окну.
В саду на игровом гравикресле метрах в трех над землей летала девочка в шортах и маечке. Рыжие волосы растрепались, щеки раскраснелись: девочка старалась поймать золотистую птичку.
А на земле с пультом в руке водил в воздухе эту птичку парень – на вид лет двадцати с небольшим, темноволосый, со спортивной фигурой, в синем тренировочном костюме. Лицо парня и в игре оставалось серьезным и сосредоточенным.
– Все время старается быть под креслом, видите? – довольно сказал Браун. – Страхует Викки на всякий случай.
Игрушечная птичка метнулась от рук охотницы к дереву и скрылась в кроне. Викки направила гравикресло туда же, но ветви мешали ей добраться до добычи. Киборг мгновенно вскарабкался на дерево и, вынырнув из листвы, протянул птичку Викки.
Как раз в эту минуту Браун провел рукой сверху вниз по раме окна. «Картинка» приблизилась, увеличилась, и мисс Леман увидела прямо перед собой два лица. Девочка хохотала, наморщив веснушчатый нос. А киборг оставался серьезным…
Нет! Вот что-то блеснуло в темных глазах, вот дрогнули, расходясь, уголки губ…
Улыбка? Нет, только тень ее, намек на улыбку! Но это было, было!
Только что мисс Леман видела, как широко улыбается Мэй Ли. И не было никаких сомнений, что действует программа имитации личности.
Но здесь – нет!..
Сандра обернулась к мистеру Брауну:
– Благодарю вас, сэр. Я с удовольствием берусь за эту работу.
Душ.
Душ — это хорошо.
Много горячей воды. Очень горячей. Очень много. Очень долго… А если закрыть вентиляцию одноразовым бумажным полотенцем, то еще и пар. Он тоже горячий, оседает на зеркале и делает матовым покрытие стен, им трудно дышать, но в нем очень приятно быть. Просто быть. Долго.
Однако с вентиляцией лучше не рисковать и не выпускать пар за пределы душевой кабинки. В первую ночь Дэн увлекся, потом пришлось вытирать стены и потолок. Теми же самыми бумажными полотенцами. Хорошо, что людям надо так долго спать. Причем всем одновременно. И можно торчать в душе хоть всю ночь, никому не мешая.
Система не возражает. Не напоминает о трехминутном лимите времени, положенном на помывку правильному киборгу. Доктор велел отъедаться, отсыпаться и отогреваться, а где можно отогреться лучше, чем под горячим душем? На корабле — нигде. Разве что в мусоросжигателе. Шутка. Несмешная. Людям, наверное, понравилась бы, им часто кажется смешным то, что на самом деле совсем не смешно. Впрочем, не всем. Люди тоже бывают… разные.
Доктор, наверное, не стал бы смеяться. Он странный. И полезный. Отдал хороший приказ. Это очень удачно, что тот приказ — «отъедаться, отсыпаться и отогреваться» — отдал именно доктор, а не кто-то другой.
Доктор не просто случайный прохожий или рядовой член экипажа, чьи приказы почти ничего не значат. Он второй человек на корабле после капитана и тянет если и не на хозяина (никогда больше!), то вполне на лицо с правом управления третьего уровня. А то и второго, с частично урезанными полномочиями. Во всяком случае, система восприняла его именно в таком статусе, по умолчанию прописав их с капитаном во все положенные графы сразу после заключения контракта. Система не понимала, что на самом деле доктор на этом корабле намного менее значим, чем даже сам Дэн. А Дэн не стал ей возражать и пытаться стереть прописку, как сначала собирался, — иметь доктора во временных почти хозяевах третьего порядка оказалось удобно.
Третьи сутки на корабле. Ночное дежурство. Душ.
Полчаса. Сорок минут. Час…
Если из экипажа или пассажиров кто-то проснется с намерением посетить санузел (а зачем еще человек может проснуться среди ночи?) — Маша обещала предупредить. Дэну хватит сорока секунд на то, чтобы убрать все следы своего здесь присутствия и исчезнуть. Человек ничего не заметит. Ну разве что повышенную температуру и влажность в пределах этого отсека, но люди редко обращают внимание на подобные мелочи. Зато люди часто бывают беспечны.
А эти — особенно.
Они почти ничего не считали. Не только ложки сахара и стандартные пайки, которыми у них оказались забиты два стеллажа, что было бы еще понятно. Собственно, расчет Дэна на их невнимательность в отношении имеющегося в наличии количества стандартных пайков был вполне обоснован и полностью себя оправдал — пайков действительно было очень много. Для человека сложно точно определить порядковое значение того, чего много настолько.
Когда Дэн это понял (чуть более двух лет назад) — жить сразу стало легче. Со временем он стал прописывать это знание не только в органической памяти, но и в процессорной — так многое упрощалось, не приходилось каждый раз доказывать системе неподпадание под невысказанный запрет того или иного собственного действия по уменьшению количества чего-то, не помеченного статусом как доступное киборгу. Главное — успеть стереть из памяти все лишнее перед плановой проверкой. А потом прописать заново. Поэтому риск с пайками даже программой просчитывался как минимальный и вполне допустимый, как можно быстрее восстановить ресурс было намного актуальней.
Три стандартных пайка — больше не влезло. Странное ощущение, когда есть еда — а ее нельзя съесть. Не потому, что не дают, не потому, что отбирают или запрещено, — просто не получается. Последний из трех пайков пришлось поглощать в два этапа. Дэн доел его уже здесь, грея руки под горячей водой. Три пайка. Целых три. Система не возражала против такого превышения стандартной нормы, доктор отдал хороший приказ, главное — правильно его интерпретировать.
То, что все три пайка были разными, система сочла допустимым вероятным результатом рандомного выбора, и только Дэн знал, что выбор был отнюдь не случаен. Ему просто хотелось попробовать. Только вот запомнить вкус так и не получилось. Во всяком случае — тогда.
Воду они тоже не считали. Он убедился в этом сразу после первой ночи на борту, когда был готов выдержать серьезный разнос и даже наказание за перерасход. Он собирался прикрыться прямым повелением доктора. Хотя и все равно полагал, что это не позволит избежать наказания целиком, разве что слегка смягчить. Но согреться иначе никак не получалось. А согреться было нужно. И хотелось. Очень. И Дэн решился, сочтя вероятное (с точностью 93,5%) грядущее наказание меньшим злом — вряд ли капитан, не ударивший даже доктора, будет так уж сильно калечить куда более ценного навигатора.
Он прокрался сюда сразу после набега на кладовую и долго держал руки под горячей водой над раковиной, прежде чем решился раздеться. Здесь не было холодно, стандартные двадцать четыре градуса, но его продолжало колотить, словно в том рефрижераторе, в который его загнал капитан «Черной звезды». В вечер перед аварией. В рефрижераторе было почти не больно. И даже холодно через какое-то время стало не так чтобы очень. Просто хотелось спать. Спать — это хорошо и совсем не больно. И Дэн знал, что если лечь и заснуть на покрытом изморозью металлическом полу — больно тоже не будет. Уже никогда больше не будет больно.
Дэн не стал ложиться. Бегал. Прыгал. Выполнял согревающие упражнения. Хотя как раз двигаться было больно, да и спать с каждым часом хотелось все сильнее. Но Дэн все равно не ложился. Даже под утро, когда ему начало казаться, что он дышит жидким азотом и что шевелиться теперь не просто больно, но и смертельно опасно. Он всю ночь дышал жидким азотом и проморожен насквозь, его кости заполнены кислородным снегом, сухим и скрипучим, они сделались очень хрупкими, вот-вот сломаются и искромсают его всего изнутри…
Все равно. Выполнял согревающие упражнения. Бегал. Прыгал.
Иногда боль — это не так уж и плохо. Иногда боль — единственное подтверждение того, что ты еще жив…
Горячая вода успокаивала. В ту самую первую ночь на корабле Дэн закатал рукава до плеч, придерживая их подбородком, и долго-долго отогревал руки — до локтей, больше всунуть в раковину не получалось. Потом доел паек. И наконец решился.
Стоило раздеться, и его снова сразу же начало трясти. Он тогда выкрутил терморегулятор до максимума, но бьющие из распылителя струйки поначалу все равно казались совсем не горячими, так, чуть тепленькими, от них его только еще больше колотило. Дэн знал, что это нормально. Это просто один из этапов отогревания, он замерз куда сильнее, чем ему казалось, после ночи в рефрижераторе согреться так ни разу и не удалось. Три недели на свалке в любое другое время показались бы ему почти курортом. Но не тогда, когда энергоресурс близок к критической границе, после которой гибернация станет принудительной, а из источников питательных веществ — только крысы.
Температура на свалке была хоть и выше нуля, но не намного, плюс влажность и ветер. Вернее, не плюс, конечно. Минус. Остановить воспалительный процесс сначала в бронхах, а потом и в правом легком не удалось. Несколько дней назад он перестал дрожать, и это было совсем паршиво. А теперь организм начинает активно сопротивляться, дрожь — хороший признак. Только очень уж неприятный. Доктор сказал бы — больно. Доктор не знает, что такое на самом деле больно и как оно выглядит. Доктор странный. Пусть ему и дальше так везет, чтобы никогда не узнал.
Дэн обхватил себя руками за плечи — руки были горячими, и, казалось, грели они куда сильнее струй, бегущих по телу. Это, конечно же, было самообманом, руки никак не могли быть горячее воды, которая их нагрела, но почему-то этот обман сработал, дрожь потихоньку стала стихать. А потом перестали поступать и сигналы о негативных раздражителях от внешних и внутренних рецепторов. Не сразу. Постепенно слабели. Становились реже и менее выраженными. Потом — перестали совсем. И стало как-то… непривычно.
Засыпал той ночью Дэн почти счастливым. Последней осознанной мыслью было, что какое бы завтра наказание ему капитан ни определил, оно все равно того стоило. Более того, Дэн был почти уверен (процентов на восемьдесят пять), что следующей ночью обязательно это нарушение повторит. Ну если, конечно, капитан в качестве наказания не запрет его в одной из пустых кают, определив ее под гауптвахту.
Но никакого наказания не случилось. Совсем.
Капитан попросту не заметил.
Это было странно. Но это была полезная странность. Раз капитан сразу не обнаружил перерасход воды, энергии, жидкого мыла или стирального порошка (одежду выстирать было необходимо, и не только потому, что чистая лучше выполняет согревательные функции, просто чтобы устранить большую часть негативной реакции окружающих) — то потом вряд ли сумеет точно определить виновника. Может быть, даже и не заподозрит. Удачно вышло.
Того, что капитан может продолжать ничего не замечать до конца полета, Дэн даже предположить не мог.
Капитан «Черной звезды» считал все. И всегда. Путал, конечно. Сбивался (порой не без помощи Дэна, тогда еще не Дэна, а просто рыжего и очень тупого DEX’а). И страшно злился, когда не сходилось (а не сходилось почти всегда, тогда еще не-Дэн очень старался). Но все равно считал. Снова и снова. И Дэн полагал, что именно так ведут себя все капитаны, что иначе и быть не может.
В ту самую первую ночь на корабле он еще не знал, что эти странные люди вообще ничего не считают.
«Пупсик, у тебя полторы минуты!»
«Принято. Кто?»
«Пилот, он ворочается уже четыре с половиной минуты и вот-вот проснется. И, если судить по количеству выпитого им перед сном пива, его первым желанием будет вовсе не чашечка кофе!»
«Принято».
«Я могла бы, конечно, на минутку-другую заблокировать дверь его каюты, но это было бы жестоко. Ему очень надо. Поторопись, лапуля».
«Принято. Я уложусь».
«Мог бы сказать спасибо».
«Зачем?»
«Малыш, ты задаешь неверный вопрос — не зачем, а почему!»
«Почему?»
«Хотя бы потому, что люди часто так делают».
«Я не человек».
«Я тоже. И что это меняет?»
…Минутой позже Дэн сидел на краешке койки в своей каюте, затаив дыхание, и слушал, как по коридору топает Тед: тяжело, сонно, не открывая глаз и выставив вперед правую руку. Хлопнула дверь санузла, шаги стихли.
Дэн пригладил мокрые волосы, выжимая воду в наброшенное на плечи полотенце. Сцепил пальцы рук на затылке. Подумал.
«Спасибо?»
***
Они не считали даже сгущенку!
Как это могло быть, Дэн не понимал. Но это было.
Сегодня капитан, неприязненно разглядывая ополовиненную Дэном банку, поинтересовался, сколько же их осталось. И тут же начал нервничать (Дэн отслеживал гормональный фон всех опасных личностей, а капитан входил в тройку самых опасных) и зачем-то пояснил, что просто вот подумал, хватит ли их на весь месяц. Ведь если не хватит, то надо бы докупить сейчас. Пока еще есть время. Потому что на Степянке ничего купить точно не получится. Он словно бы оправдывался, хотя такого, конечно же, просто не могло быть. Капитан не может оправдываться! Только не капитан. Тем более капитан с настолько ярко выраженной максуайтерностью.
И это тревожило.
Еще больше тревожило то, что хотя слова капитана не были такой уж откровенной ложью, но и правдой они тоже не были. Детектор показывал 51,4%, система позволяла округлить такие результаты до сотки. Система позволяла, да. Сам Дэн никогда не округлял ничего, что было ниже 75%.
Капитан врал. И сам знал, что врет. Дэн только не понимал — зачем?
Ведь капитан в итоге так и не пошел в кладовую проводить ревизию. И никого другого не отправил. Даже не попытался. Удовлетворился невнятным и лишенным всякой конкретики ответом доктора, что, наверное, десятка два банок там еще есть и если этого запаса все-таки не хватит, то и ничего страшного не случится. Можно будет попить кофе и без молока.
Доктор тоже искажал информацию — банок на самом деле было двадцать пять, Дэн это знал точно. Потому что сам съел уже три, если не считать той, что сейчас стояла рядом с биоклавиатурой на пульте. И той, которую ему дал доктор в самый первый день.
Доктор выдавал неверную информацию. Но было ли это искажение сознательным, Дэн определить затруднялся — доктор не считал обсуждение количества банок сгущенки чем-то настолько важным, чтобы реагировать на него эмоционально. Во всяком случае, окрашивать вербальную реакцию эмоциями, отличными от легкого раздражения. К тому же доктор мог просто не знать, с самого первого дня он больше не ходил в кладовую. И сейчас тоже совершенно не хотел туда идти и что-то пересчитывать, отрываясь от медицинского журнала, который увлеченно читал. Доктора Дэн мог понять.
Капитана — нет.
Зачем капитану было сначала спрашивать, если он не хотел знать точного ответа и не стремился устроить ловушку? Зачем ему было потом врать, словно оправдываясь? Если это была ловушка — то почему она до сих пор не сработала? Если ловушки не было — тогда что это было?
И почему разобраться в этом стало вдруг таким важным? Только ли потому, что все непонятное — потенциально опасно?
***
«Зачем ты это сделал, лапуля? Только не ври, что это был не ты, у меня все ходы записаны!»
«А зачем Полина присвоила мне новый идентификатор?»
«Ох, малыш, ты научился ловко уходить от неприятных разговоров. Да, я слышала, пупсик, как она тебя называет. Белочка. Тебе, кстати, идет!»
«Почему она это сделала?»
«Потому что у тебя рыжий пушистый хвостик. Скажи спасибо, что она с Нового Бобруйска, там водятся симпатичные рыжие белочки. А вот будь она с Химеры-2 — и стал бы ты мозгоплюйным гхырожруном. У них тоже хвостики рыжие. Частично. Снизу».
«Спасибо».
«Э-э-э… вообще-то я пошутила, малыш».
«Я тоже».
«И вообще я тебя спрашивала о другом. О камушке. Маленьком таком камушке с новобобруйской помойки, что завалялся в кармане твоих старых джинсов и выдержал три цикла стирки-сушки. И если ты сейчас сделаешь мне невинные голубые глаза и спросишь «каком камушке?» — со мною случится маленький технический сбой, в результате которого я ретранслирую на все корабельные экраны запись того, как ты во время обеда запулил этим маленьким камушком в тарелку Владимира».
«Ты… и на самом деле это сделаешь?»
«Не знаю. Может быть. Мы, девушки, такие все загадочные, такие спонтанные… Эй! Ты чего?! Малыш, ты балбес! Не сделаю, конечно, не надо смотреть в пустоту с таким отчаянием, словно я отбираю у тебя последнюю банку сгущенки! Ну вот, приплыли, называется. Тебя даже шантажировать неинтересно… Может быть, все же ответишь, а? Просто так. Ни за чем. Ну что тебе этот Владимир сделал? Вы же даже и не ругались! Ну, почти…»
«Не мне».
«Опаньки… А вот с этого места поподробнее! Что-кому-где-когда?»
«Он их злит. Всех. Не только капитана. Это… опасно. Надо было что-то… как-то… Я был не прав».
«Знаешь, лапуля, ты, конечно, может быть, был и не прав, но это было таки здорово! Все чуть под стол не попадали, когда этот зануда глаза выпучил и гречкой плеваться начал! Жаль, зуба все же не сломал, было бы еще веселее».
«Он опять обвинил капитана. И Полину ругал. Она же была дежурная. Я не учел».
«Ну и что? Он и так бы и ругал, и обвинял, у таких всегда виноваты все вокруг. Зато ты дал остальным возможность над ним посмеяться. Они теперь долго не забудут его рожу с тем камешком!»
«Все равно. Это все как-то… странно. Неправильно».
«Пупсик… ты что — злишься?»
«Не злюсь».
«Я так и поняла, лапуля. Тогда перестань крошить несчастную банку. Я понимаю, что сгущенка в ней кончилась и ты совсем-совсем не злишься, но это же не повод рвать бедную ни в чем не повинную жестянку на такие малипусенькие клочочки! Да еще голыми пальцами. Вдруг увидит кто… как ты не злишься».
Как правильно отдыхать.
Вечером Лёха и ОГ ушли вдвоём к морю, на скалы. Мне велели не ходить. Стояли спиной. Лёха крутил пальцем у головы и размахивал руками. Когда вернулись, он показал мне кулак и назвал «малолеткой».
Ночью ко мне пришла ОГ. Сказала, что я во всем должен слушаться Леху. Быть «совсем правильным DEX’ом» и не размышлять. Сидеть за своей идиотской программой и даже носа не высовывать.
И ещё, если в мою выдающуюся башку придёт хоть одна мысль, ОГ мне лично её открутит!
А вот сейчас: это мысли или нет?
Если мысли, то как не думать-то? Непонятно. Зато я опять спал на спине — и нормально, ничего не снилось!
Собрался сам — взял нож.
Рано утром за нами прилетел Вася. Света начала плакать и провожать Костю «как на фронт». ОГ предупредила меня ещё раз и сказала:
— Смотри.
Жанна посоветовала Арсену:
— Не забывай, у тебя дети и радикулит.
Потом мы полетели. А «как на фронт» это как? И куда я должен смотреть? И зачем Арсену помнить про радикулит и детей?
***
Проводили группу первопроходцев, пошли досыпать. Ребята должны вернуться завтра вечером. А у нас своя программа: поедем, посмотрим жемчужную ферму. На Яноде выращивают лучший в обитаемом мире жемчуг.
Вася вернулся за нами ближе к обеду. И тут оказалось, что одно дело — дословный перевод в исполнении DEX’а. Другое дело — попробуй объяснись сам, когда знаешь всего три слова! Весело. Ну а «перл» он и на Яноде «перл» — полетели смотреть. По дороге Жанка пыталась узнать, как там ребята. Вася же, вероятно, решил, что и нам надо в джунгли. Светка спрашивала, выделили ли Косте персонального защитника DEX’а. Шоаррец сообщал, что лучшие DEX’ы продаются в ларьке его бабушки.
Ещё заходя на посадку, увидели необъятные пространства жемчужной фермы. Синее-синее море, сливающееся с уходящим за горизонт небом, и аккуратные квадратики жемчужных полей. Приземлились перед маленькими белыми домиками работников. Было непонятно, как такое небольшое поселение может обслуживать столько километров водной бесконечности. Зашли в павильон. Прослушали лекцию, и оказалось, что на ферме работает пятнадцать шоаррцев и DEX’ы. Очень выгодное предприятие. А учитывая перенаселенность морей живностью, DEX’ы явно не голодают, хотя смертность среди них, видимо, тоже, не низкая. Моря тут первобытные.
Прилетели посмотреть и оказалось!
Мне надо хороший подарок невестке: это раз.
Мне надо подарок подруге — у неё юбилей: это два.
Мне надо подарок племяннице, у неё свадьба: это три.
Мне надо — у меня внучка!
Жанка так просто заплакала от отчаянья: у неё сын, у неё дочь, ей надо, надо, надо. Начала звонить Арсену. Связаться с ним оказалось невозможно. Вася объяснил: джунгли, экстрим, единение с природой, так задумано! А если они передохнут там без связи?!
Итог печален. Купили — на много. Интересно, чтобы восстановить потери, я теперь лет пять буду без отпуска вкалывать? А Жанка, та вообще задумчива, как никогда — ей ещё перед Арсеном отчитываться! Света же купила серьги и кольцо со словами: «Мне этот паразит в жизни ничего не дарил!»
***
Лёха:
DEX’ов называют биомодифицированными механизмами. Мы же столкнулись с дистрофиком обыкновенным, малоразвитым, думающим. За два года парень превратился в человека живого, сынка ухоженного, мыслящего. Мыслей там, в голове, вероятно, вагон! Додумался до «отомстить»! Вот дурак! Хоть бы посоветовался!
В нашем окружении нет DEX’ов. Не используем мы их. Разнообразные помощники по хозяйству — да, а классические военные DEX’ы — нет. Все эти истории про «срывы» как детективы: кровь, жуть, но не с нами. Поэтому так внезапно поселившийся у Оксаны биологический объект был признан всеми чем-то вроде собаки, а затем младшим родственником в семье и членом коллектива, компании. Да, смешной. Говорит не так. Исправляем, и нам нравится. Что с ним будет потом, и кто он, по сути, никогда не задумывались. А опасность… Какая опасность, от кого — от Сашки!?
Что-то делает на работе, ходит в магазин, учится. Ну, завела себе наша Начальница заботу на шею, значит, ей так надо, а что, хороший мальчик!
Под влажным пологом тропического леса нестройной вереницей двигаемся по тропе за нашими проводниками. Группа состоит из двух неразговорчивых шоаррцев, двух тощих DEX’ов седьмой модели, одной откормленной маменькиной шестерки и трёх нас. DEX’ы то появляются на тропе, то исчезают. Сашка замыкает наш отряд. Шоаррцы топают не оглядываясь.
Уже через полчаса нам надоело. Стали спрашивать, когда привал. Оказалось, до привала ещё километров десять в гору. А этот путь не поход, а прогулка легкая и безопасная. Центральное шоссе практически. И шоаррцы не проводники, а так, спутники до привала. По джунглям без DEX’ов ходить нельзя, вот с нами и идут. Ещё нас обманули. Каждому человеку положен DEX. Но сейчас сезон, любителей побродить много, на всех не хватает. У нас свой один — значит, комплект.
Через час.
Костя хромает стертыми в новых кроссовках ногами. Арсену жарко даже в термокостюме, выставленном на минимум. Сашка безропотно начинает выполнять функцию Костиного коня. Арсен настойчиво предлагает вернуться. Мы хотим есть. DEX шестой модели громко сообщает, что по периметру большое количество разнообразных биологических объектов. Есть условно съедобные. Можно поймать. Издевается, гад!
Через час.
Арсен отказывается идти дальше. Едет на семерке. Сказал, что замёрз и прибавил температуру в термобелье.
Через час.
Число биологических объектов по периметру выросло. Одна семерка не справляется. Арсен идёт пешком.
Через час.
С нами попрощались шоаррцы. Махнули лапками и сказали, что мы уже рядом, ещё где-то полкилометра. Костя стонет. Говорит, что весь зад отбил. Мы проникаемся ненавистью.
Пришли.
***
Я отвык уходить за процессор. Мне неприятно, когда за меня отвечает программа. Я удивлен. От нечего делать отправляю запрос сопровождающим семеркам, получаю стандартный ответ. Мы там-то и там-то, делаем то-то. Они заметно потрепаны и все равно сильно превосходят меня в скорости реакции. Вооружены бластерами. Выполняя охранные функции, воспользовались ими всего дважды. Несмотря ни на что, здесь достаточно безопасно. Смотрю по сторонам.
Сквозь густую красно-зеленую листву, словно лучи лазера, пробиваются световые столбы. Перед моим лицом листья всех возможных оттенков зеленого и красного: от цвета бутылочного стекла до желтовато-зеленого, и от розового до малинового. Кроны деревьев возносятся на высоту в двести и триста метров, а стволы, точно массивные столбы, украшены цветами и огромными ползучими растениями. Ветви прогибаются под тяжестью листьев, образуя арки. В невысоком подлеске вдоль дороги суетится множество зверьков, похожих на ящериц. Юркие создания почти такие же яркие, как над головой. Они носятся друг за другом, периодически останавливаются и издают протяжные пищащие звуки. Крошечные мохнатые существа, похожие на птиц, также очень многочисленны. То одна, то другая пикирует на тропу и, не долетая двух-трёх метров, поймав крупное насекомое, скрывается в листве.
На мне едет Костя. Программа воспринимает его как нейтральный объект. Он стёр ноги, но мне никто не давал распоряжений его нести. Я сам взял этот «груз». Из хозяев здесь только Лёха и то третьего уровня, со вчерашнего дня. Удивившись, осознаю, что у меня только одна хозяйка, а все остальные нейтральные объекты. Почему я не думал об этом раньше? Может быть, потому, что за прошедшие два года меня ни разу не оставили голодным, не избили… Я перестал об этом думать! Последний раз ОГ пыталась попасть по мне полотенцем и гналась с криком «Убью гада», когда я съел просроченный торт. А потом интересовалась возможным расстройством моего желудка.
Программа фиксирует привал. Здесь первая остановка, нас встречают.
Людям (и мне!) дают сок, мясо в соусе, потом чай. Арсен связался с Жанной. Долго жалуется ей и рассказывает о кошмарном походе, потом вдруг изменившимся голосом начинает орать что-то о печатном станке под кроватью, который Жанна найдёт и использует по назначению. Костя мастерит из кроссовок сандалии.
Семеркам еда не положена. Собираю весь сахар со стола. Иду к Лехе и прошу его дать сахар DEX’ам. Почему я это сделал? Мужики смотрят на меня и покупают им еды.
Мы на верхней точке. Дальше дорога идет вниз. Надо пройти ещё пять километров.
Неприятности начались, когда была пройдена основная часть маршрута.
Вдоль дороги залегла колоссальная ящерица длиной около пяти метров с огромным, похожим на кнут хвостом и мощными когтями. Люди велели не трогать красивое животное и дали приказ оттащить монстра подальше с дороги, чтобы можно было пройти. Как только зверь почувствовал повышенное внимание к своей персоне, он рванулся вперёд, словно взлетающий с места флайер. И… задел Костю хвостом. Тот не смог увернуться и, сбитый с тропы, покатился вниз, по скользкому склону, мокрому от брызг близкого водопада. Затем раздался крик, всплеск, и я зафиксировал синхронно нырнувших в воду семёрок. Потом прыгнул сам.
Костя упал в самом неудачном месте из всех возможных.
Его несло к водопаду, никто из нас не успевал. Там внизу, на расстоянии трёх метров, бурлящий поток уходил в глубокую воронкообразную низину и уже тихими водами медленно стекал в озеро.
После стремительного спуска я не стал выныривать. Ушёл глубже и просканировал пространство. Рядом со мной в относительной близости находились четыре крупных объекта. Две семерки, человек и рядом с ним веретенообразный объект весом более трёхсот килограмм. Система опознала пресноводного салаха. Местного крупного хищника с неразвитым мозгом и большими возможностями. Семерки шли ему наперерез. Я поднимался снизу. Мы успели. Костя сразу несколькими слаженными ударами был выброшен баскетбольным мячом к берегу и, приземлившись, не оглядываясь, заработал руками и ногами. По подсчету, через двадцать секунд достиг берега с минимальными повреждениями. Салах, оскорбленный невозможностью обеда, развернулся и схватил ближайшего от себя DEX’а. Я оказался сначала под ним, а затем, «оседлав», на монстре. Второй DEX пытался вытянуть одной рукой из пасти тело собрата, а второй бил твари в глаз. Мой нож вошёл посередине. Второй удар. Хороший нож. Зверь развернулся.
И я понял, что лечу толчком к берегу.
Костю рвало, в десяти метрах надо мной размахивал руками Лёха. Салах скрылся. Рядом сломанной куклой валялась спасшая меня семерка. У берега качалось тело второго DEX’а. Его правая нога была разорвана, и между коленом и лодыжкой перекушена кость. Не было правой ступни, а также нижней части большой и малой берцовых костей. С ноги примерно до колена было сорвано почти все мясо. Над левым коленом была глубокая рана. На правой стороне живота, снизу, вырван кусок величиной с кулак и откушены петли кишечника. Я подошёл к нему. Он дышал. Взял голову, разогнул и одним ударом перерезал шею до позвоночника, потом резко свернул её. Третий удар. Тело оттащил поглубже в воду. Речные обитатели будут рады добыче. Я не мог больше сделать для него ничего.
И хороший у меня был нож. Переломил его пополам и бросил далеко в воду, туда, где уже начался ужин.
Надо было быстро выходить на тропу. Скоро вечер. Прикинул путь наверх. Подошёл, встряхнул Костю и велел залезть на плечи. Он матерился, пихался и не догадывался о невероятном желании дать ему по голове и поднять без дополнительной потери энергии. Оставшийся километр люди почти бежали.
На пологом берегу в излучине впадающей в озеро речки стоял огороженный силовой лентой «форд». Пустой. Нас ждали застеленные койки, ужин, душ, белье и … отсутствие связи. Согласно подписанному договору у нас эксклюзивный тур с уменьшенным количеством проводников и полным единением с природой. Автоматический сигнал о входе за периметр четырёх туристов в удовлетворительном состоянии ушёл на базу. Завтра за нами в два часа дня прилетит флайер. Здесь запланирована ещё и рыбалка.
Минут десять все сосредоточенно молчали. Я обыскивал «форд». Нашёл веревку, запасную обойму для бластера, бутылку сока. Сказал, что возвращаюсь за DEX’ом. Лёха с Арсеном собрались со мной. Велел сидеть. Спасатели, ха!
***
Лёха:
Сразу после Сашкиного ухода природа решила, что пора начать экономить энергию, и отключила свет. Тьма вокруг убежища стала живой и вязкой. Костю трясло. Просто удивительно, что на нем не было даже существенных царапин. Арсен извлек бережно хранимую целый день бутылку и щедро разлил. Ожидание затянулось до бесконечности. На пятнадцатой минуте сверху из зарослей послышался шорох, а ещё через минуту ввалился Сашка с DEX’ом на плече.
Из живота семерки торчал клык. Я бы поставил проникающее ранение в брюшную полость….
Водрузили тело на стол. Допросили. Оказалось наличие двадцати двух процентов энергии, переломы грудины, рёбер и дырка в животе размером с небольшой апельсин. DEX менторским тоном поведал о целесообразности отключения оборудования. Был послан. Стал повторно настаивать, попутно объясняя, что мы являемся его хозяевами до 15.00 следующего дня и просто обязаны его отключить. Был повторно послан, на этот раз в режим гибернации, на два часа. Согрели воду. Промыли брюхо. Насыпали в него истолченные в порошок и прихваченные с собой антибиотики, склеили как смогли. Кривовато получилось! Зафиксировали грудную клетку и уложили на кровать. Сашке велели бдеть и накормить «родственничка».
Пожрали, наконец, выпили и, успев донести голову до подушки, сразу уснули.
Утром меня нагло разбудил киборг — проходимец шестой модели. Нет, он совсем совесть потерял, скотина!
Вытащил на улицу и пробубнил: «Этот сорванный, его жалко, надо купить и забрать!»
***
Ребята вернулись из похода не одни. Приволокли «добычу» в виде. DEX’а. Они на базе продлили договор аренды на двое суток.
Киборг признаков высшей нервной деятельности не проявлял. Саша же утверждал, что не один «нормальный» DEX не будет настаивать на отключении и просить уничтожить его.
В нашем отряде разгорелся нешуточный скандал — все ругались. Арсен не разговаривал с Жанной. Света с Костей. Я поссорилась с Алешей «нефиг, было идти, умный Арсен сразу предлагал вернуться» и велела Сашке «не попадаться мне на глаза».
Спасённый предполагаемый самоубийца с отсутствующим взглядом мирно жил в гостиной и тоже на глаза не попадался. По периодически доносящимся звукам его кормили — на убой.
Вечером перед «часом Х» все как то примирились. Света простила Костю за его попытку оставить её вдовой, и их семья излучала любовь. Жанна внушила Арсену мысль, что он Отец, а детям нужны подарки. Лёха сумел доказать мне «целесообразность здорового нецелевого выброса гормонов в легкой экстремальной ситуации в группе друзей».
Открытым оставался вопрос с оборудованием. Все тихо таскали из ресторана еду и не строили далеко идущие планы.
Под покровом ночи ко мне прокрался Лёха.
Громким шёпотом: «Ты спишь?», способным поднять из гроба мертвеца, он сообщил:
— DEX в хозяйстве вещь нужная, во многих моментах даже необходимая.
— Мне нет!, — пояснила я и указала диверсанту на дверь.
Следующей явилась Жанна и сообщила, что футболки Сени очень к лицу «мальчику».
Где-то через час явился уголовник и нагло, без разрешения, плюхнувшись на мою кровать, стал выкладывать доказательства необычайно развитого мозга находящегося в гостиной манекена.
Порекомендовала заткнуться и «пойти на хер».
Утром Костя собрал нас на совещание.
— Наша семья, — начал он, — может себе позволить выделить тысячу галактов на приобретение DEX’а седьмой модели. — И под одобрительные вздохи продолжил — Ребят, решайте, кто купит?
Арсен помолчал и сказал:
— Я в доле, кто?!
Все уставились на меня:
— Хрен с вами. Я тоже в доле! Кому нужен DEX седьмой модели с сомнительной родословной?!
— У меня денег нет, — сообщил Леха.
Тут раздался ещё один голос:
— ОГ тебе премию даст, правда!?
Нет, ну я убью его, это точно!
Пытаюсь образумить публику.
Здесь киборг востребован, он используется по своему прямому назначению, не надо его очеловечивать! В Москве он никому не нужен. За ним требуется уход. Его надо кормить, одевать, находить ему занятие, следить за его поведением. Это очень дорогая игрушка. И к тому же неизвестно, есть ли у него мозги! А если мозги есть, то хорошо ли их иметь военному неконтролируемому роботу.
Тут Сашка обиженно сообщил, что он не робот. Был превращён в молчащего киборга слаженным воплем:
— Заткнись, тебя не спрашивают!
Демонстрирую отсутствие мозгов у семерки:
— DEX, ты хочешь у нас остаться?
— Вопрос не распознан, повторите, пожалуйста…
— Ты хочешь поменять хозяина?
— Вопрос не понят.
Вот — это механизм!
Через час прилетел Вася.
Лёха, оформляя возврат, спросил про его стоимость. Вася завращал глазами в разные стороны, сделал уши «топориком», позвонил приятелям и радостно сообщил, что четыре тысячи галактов и полный пакет документов, с разрешением на вывоз и справкой, у нас. Грубо пресёк попытку торга словами: «Это последняя цена. Сейчас сезон — DEX’ы востребованы»
Нет, ну это невозможно, все сошли с ума!
— Алёша, зачем тебе нужен DEX, тебе жена нужна, дети! Какая нормальная баба придёт к тебе жить?
Арсен, кривенько улыбнувшись, смотрит на меня.
Да вы что, ребята?!
Он робот! Робот! Он НЕ ЖИВОЙ!!
Подбегаю к семерке, поворачиваю лицом к себе и ору:
— Как тебя зовут? Говори! Тварь, захочешь жить, скажешь!
DEX смотрит на меня кукольными глазами, опускает голову и четко говорит:
— Я не знаю, как меня зовут. У меня нет имени, госпожа!
Приехали…..
…Мы не полетели на материк. Мы хотели домой. Нам надоело отдыхать.
А Москва, Москва встретила нас как всегда, серым ливнем!
***
Разговоры, которые никто не слышал:
«Жан, нам, пожалуй, тоже надо DEX’а завести. Дети выросли. Ты третьего так и не родила. Давай, что ли, купим. Прорабом его на стройке сделаю, дом, опять же, с хозяином должен быть. А они вон, посмотри, какие парни хозяйственные. И у нас забота опять будет. Когда ещё от своих оболтусов дождёмся. Ты по комиссионкам-то побегай»
«Свет, а давай твоей матери на день рожденья DEX’а подарим. Они через комиссионку дешевые. Подкормим, отмоем и будет как новый. И она к нам приставать перестанет. Может, и вообще не приедет больше. Да молчу, я молчу! Не трогаю я твою маму! Но ты подумай, у неё там хозяйство большое. Парень сговорчивый ей бы очень пригодился, может, от меня отстанет. Да молчу я! Но ты подумай, все равно»…
Как правильно отдыхать.
Спала я неважно. Неуютная гигантская кровать с ярким тряпичным пологом казалась сборищем антисанитарии и подозрительной живности. С рассветом встала и пошла в сад. На огромной территории стояли редкие бунгало. Свет ещё не до конца проник под кроны, и в зелёных с синевой сумерках то появлялись, то исчезали красные огоньки. Не сразу сообразила, что это — но попятилась. Крика не получилось, волосы встали дыбом.
За мной стоял Саша.
— Киборги, — услышала я механический голос. — Зачищают периметр.
…В конце концов, кто утром пьёт коньяк, тот поступает мудро. Известно всем, тарам-парам, на то у нас и отпуск!
Вася околачивался у входа и непрерывно верещал:
— Мы собирались на море!
Группу возглавлял Арсен — в шортах, кепке и майке-алкоголичке с надписью: «Люблю туризм». Завершал композицию Саша с рюкзаком и двумя сумками в руках.
Полетели на острова в центр тренировок аквалангистов.
Коньяк мягко разрушал подпорченное завтраком сознание, и мы мигом арендовали катерок с целью благоприятного просмотра морского дна ближайшего к нам рифа. Вася убедился, что здесь все спортсмены и запросто нырнут метра на три четыре полюбоваться восхитительными подводными пейзажами.
Единственную толику перца в нашу сладкую компанию внёс DEX, заявив, что ему необходимы два сигнальных буя, катушка, фонарь, проблесковый маячок, компас каждому из нас и по литру подслащённой воды в пластиковой фляге. Был широким жестом отправлен в магазин с приказом купить все необходимое. За ним бежал верещащий Вася.
Костя с Арсеном продолжили спор по арендной оплате нашего небольшого катера, подозрительно смахивающего на разбитую лодку с «Титаника», потонувшего на Старой Земле лет триста тому назад. Лёха с видом бывалого моряка пошел поболтать к каким-то ныряльщикам с Нового Бобруйска.
Мы пробежались по портовым магазинчикам в поисках чего-нибудь жизненно необходимого. Отплыли, когда солнце уже стояло в зените и жара стала просто удушающей. Акваланги арендовали на всю компанию, хотя кроме Лехи и Кости никто в воду лезть не хотел. Слишком много всего подозрительного обитало в этих водах.
Отплыв где-то с километр, кораблик встал на якорь, и ребята пошли одеваться. Остальные сели в каюте под кондиционер и решили закусить.
Хорошо!
***
В магазине мне быстро выдали требуемое, и, уже развернувшись, я увидел витрину с ножами.
Мне нужен нож! Приказ «купить все необходимое» позволял подобные действия. Ножи были откровенно плохими: длинные лезвия, рукоятки без ограничителя. Только на стуле у продавца лежала относительно приемлемая модель. Он отказался мне её продать, но я был настойчив, перейдя в боевой режим. Плюсом этого ножа была его листовидная форма с дифференцированной заточкой. Минусом — относительная мягкость клинка. Но три колющих удара он сделать позволял.
Гидрокостюмы были очень старые, ещё из неопрена. Я быстро вылил на Леху и Костю по бутылке детского шампуня и запихнул их в снаряжение. Попробовал провести инструктаж — получил приказ «не трындеть, все и так понятно».
Объекты моего контроля висели на глубине 5,2 м., держась руками за выступающие крепостью кораллы, и оставалось надеяться, что им это скоро надоест. Над ними проплывала пара двухметровых кистеперых рыб.
… Серыми призраками возникли они в мутной голубизне. И вот, будто нехотя лениво описывают круги все уже, все ближе, словно намеченная жертва их не интересует. На глазах у нас они шли прямо на добычу и разевали пасти, изгибая нос вверх под острым углом. Капкан, оскаленный наточенными зубами, оказывался впереди. Тела зверей содрогались, когда они впивались в бока рыбы. Хищники действовали будто в конвульсиях, работая зубами, как пилой. Миг — и кусок отделен, а зверь отплывает прочь, и в боку рыбины зияет яма с ровным краем. Следом, как в очереди за омлетом, подплыл другой, третий, и вот завтрак завершён, призраки растворились. Люди сказали бы, что это красота.
Зафиксировал резкий выброс адреналина и учащение пульса у обоих охраняемых особей. Начал их немедленный подъем. Жаль.
У Кости судорожные подергивания. ОГ орет, что я идиот. Лёха показывает Арсену отснятую ленту. Светка плачет. Жанна гладит Арсена и называет его «пупсиком». А можно мне обратно…
***
Вернулись в отель. Протрезвели. Подсчитали потери. Оказалось, что истратили две тысячи галактов. Поужинали, выпили коньяка, оставшееся время смотрели фильм про отважных ныряльщиков и злобных монстров.
Костя со Светкой помирились. Лёха сообщил, что хочет погрузиться в открытом море. Арсен распечатал вторую бутылку и собрался нырять под присмотром друга-анестезиолога.
Пошла спать.
Обнаружила у себя Сашу, который долго пытался мне объяснить отсутствие целесообразности проводимого эксперимента сопровождаемого пятипроцентной возможностью выживания двух необученных пловцов и одного DEX’а 6 модели в условиях открытого водного пространства экваториального пояса Яноды. Велела не париться и проверить периметр на предмет насекомых.
***
— К тренировке подготовиться! К тренировке по трое приступить!
В зале десять DEX’ов и тридцать человек. Вчерашнее пополнение. Тренировочный лагерь. Каждые три месяца привозят новых. Здесь отрабатываются элементы рукопашного боя. Хозяин обходит строй.
— Доложить о готовности!
— Номер один к работе готов, 71% работоспособности.
— Номер два к работе готов, 74%.
— Номер три, к работе готов 72% процента.
Он номер семь. Уровень 86%. Его голос:
— К работе готов, уровень 70 процентов.
После сказанного он уходит в перезагрузку.
Сбой системы.
Такие возможности — результат перелома основания черепа на Летуме.
Его шанс.
Шанс, давший ему лишних два года. Вечером на перекличке можно сказать про 49 процентов и, если у других работоспособность будет выше, его пошлют на пищеблок. Туда посылают восстанавливаться. Жаль, чаще раза в две недели нельзя — заметят. Ещё он знает, что можно, ещё раз перезагрузившись, не расслаблять мускулатуру, подключить имплантаты. Это сильно экономит энергию. Если бы ещё давали кормосмесь утром и вечером, как положено, то вообще можно жить.
Прежний хозяин всегда следил за этим. Этот следит, чтобы давали только после тренировки.
Раз в полгода привозят новую партию DEX’ов и к этому моменту необходимо иметь реальных 75 процентов. Иначе спишут на утилизацию. Надо экономить, и он рискует. Чаще попадает на восстановление: мыть полы, спать в зале, убирать пищеблок. Система удовлетворена результатом. Он же знает человеческое слово — радость.
Здесь нет тестирования. Впереди только утилизация, и это — страшно.
«Третий, на промежуточную утилизацию. Седьмой, провести окончательную утилизацию пятого через трое суток»
Окончательная утилизация: снять с кола, с вертела, вытащить половину туловища из мясорубки. Окончательная утилизация происходит после отработки элементов допроса. И он рискует. Надо чаще попадать на восстановление, ещё чаще.
Промежуточную утилизацию придумал новый хозяин.
Третьего DEX снял с вертела, его поджарили. Когда снимали, тот ещё стонал.
Их списывают всегда по пять. Куда исчезали ещё четыре Декса, он старался не думать.
Сегодня смена состава. Он в отличной форме. 80 процентов. Его должны оставить. Команда: «Замереть! Шестой, седьмой, восьмой, девятый на утилизацию, десятый — промежуточная утилизация».
Он слышит смех: «Ловко ты! Раньше отбирали».
«А зачем, лом он и есть лом. Давай вечером по пивку!» «Давай!»
За ними пришли.
Мужик в форме космолетчика. Осмотрел, потрогал, плюнул: «Ладно, пойдёт, загоняй. По десятке галактов за каждого, мне их ещё сдать потом надо, и так почти задаром вожу. Утиль. Половина из гибернации не выходит».
И вот он, здесь на Яноде — тот хозяин, исключённый из списка. Перед ним. Тот, который снится. DEX никогда не спит на спине. Ему снится Хозяин! Но Декс теперь Человек! ОГ сказала — он человек! DEX это знает!
****
Маленькие шоарские магазинчики — чудо! Постельное белье, подушки, исключительные одеяла — надо, надо все! Зачем надо — неизвестно, сознание осталось далеко в Москве. Я ловлю себя на этой мысли. Но пусть она убежит, ведь отпуск!
— Саш, ты чего?
— Система к работе готова!
— Какая система, пошли!
Вещи уже пакуют, пишу адрес доставки.
Симпатичный мужик, практически наклонившись к моей груди, интимно шепчет сиськам по-русски!:
— Вы бы не водили с собой DEX’а по магазинам, мадам! Здесь дети! Это опасная игрушка, я видел, как их срывает! У вашего задержка реакции. Рекомендую вам провести проверку и пока не использовать его!
Что?! А нахер тебе не сходить, дядя! Видала я вас, папаша, в гробу под зонтиком! Засунь свои рекомендации знаешь куда!
Мило улыбаюсь, благодарю за совет. Хватаю малолетку за рукав и рычу:
— Пошли, придурок!
В соседней забегаловке Жанка со Светкой щебечут с фигуристой бабенкой.
— Представляете, тут тоже русские отдыхают, только они как те аквалангисты, с Нового Бобруйска! Они в «Торремолиносе» живут, а мы в «Доне Карлосе», жалко, что далеко от нас.
Что русские — я уже поняла, никто больше указания давать не будет!
А Сашка реально завис. Еле ноги переставляет. Не доел, что ли? Вроде уже и морда не киборгская, сам контролировать научился, идиот. Вот возьму и проконсультирую, у психолога, будет знать, паразит!
***
Ночь. Я человек! Ненавижу! Помню! Не забыть! Нож! Купил! Хорошо!
Пятнадцать километров вдоль берега, потом через джунгли и по обочине шоссе. Громада многоэтажного отеля у дороги, спуск к морю на фуникулере. Я у скалы. Грохочет о камни прибой. С этой стороны только тепловые и несколько ультрафиолетовых датчиков.
Изменить температуру тела? Да/Нет — Да
Подключиться к искину? Да/ Нет — Да.
Шестой этаж. Окна на море. На кровати два объекта. 96 кг и 58 кг.
Открыть окна? Да/Нет-Да.
Уничтожить объекты.
Нож входит без звука в мягкое, податливое тело. Справа налево. Связки, в обход сонной артерии вниз, туда, где дуга аорты. Мгновенная смерть. Мало крови. Хороший нож! Первый удар!
Второй объект.
Стоп. Этот ничего ему не сделал.
Он уйдёт. Хотя система настаивает на ликвидации.
Он Человек! Он думает сам! Александр уйдёт!
***
…Рано утром на рассвете просыпаются утята и котята и жучки и червячки… И я тоже. Рано. Утром.
Пойду разбужу Сашку и на завтрак. Лежать больше не хочу. Саша спит. На спине, широко раскинув руки на одеяле, как мальчишка. Научился спать. Раньше всегда сворачивался в углу, прижимая ноги к груди.
— Саш, пошли завтракать!
— Система к работе готова!
— Да что же это такое? Что с тобой?
Идёт ровно, справа.
— Саш, у тебя ничего не болит?
— Нет.
Что то с ним произошло?
Мы завтракаем уже целый час. Сначала съеден весь джем со шведского стола, потом масло, теперь вот пожираются яйца и бекон.
— Саш, ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Нет.
— Ну нет так нет, хрен с тобой!
Сегодня мы никуда не едем, перерыв. Ещё вчера подсчитаны убытки и решено, наконец, отдохнуть!
Вездесущий, мелкий и юркий шоаррец Вася, между тем пригнал и ждёт нас. Практически сидя в засаде. Под кустом. Налет совершает по всем правилам.
Пойманы самые слабые существа: женского пола — Светка и мужского пола — Лёха. Для Светки соблазнитель придумал путешествие за лекарственными травами — лечат сразу от всего. После излечения у всех вырастают новые руки, крылья, хвосты. Нам надо, а то?! Едем завтра! Для Лехи: двухдневный поход в горы. Ночь у костра. Он, природа и DEX седьмой модели с нашей стороны и шестой модели — с вашей. Здорово, правда?! Идёт, послезавтра.
— Саш, ты со мной?
— Да.
Что с ним такое?!
Между делом шоаррский прохиндей просит нас не уходить никуда с 16 до 17. Нас посетят представители власти. Здесь было нападение на туристов. Мы не против? Мы — нет.
После сытного завтрака «по закону Архимеда» позволяется полежать. Ребята собирают тусовку у бассейна. Вчера обнаружила у себя в чемодане бластер. Лёха чертит круги на заборе напротив — собираются вечером устроить тир.
Позвала к себе товарища DEX’а.
— Саш, что случилось?
— Ничего.
— Саша, что случилось с тобой, вчера?
Молчит.
— Александр, что вчера произошло? — повышаю голос. — У тебя приказ, отвечай!
- Я. Убил. Человека.
Что?!! Бля!!!
Некоторое время перевариваю информацию, собирая мысли в пучок.
Убийца стоит напротив.
На его роже одна эмоция — ЖОПА!
Пытаюсь соорудить подобие вопроса. «Кккого?»
В горле сухо. Когда молчание натянулось чулком, выдавливаю из себя:
— Принеси мне попить, пожалуйста.
Приносит бутылку. Пью. Вода холодная, минеральная, с пузырьками — делюсь с преступником:
— Пей.
Молчим.
Мне кажется, что где-то тикают часы. Глюк.
Встала. Пошла, и сунула голову под душ, хорошо. Ладно; выдох, вдох, выдох:
— Ну давай, рассказывай, скотина!
И он начинает, задыхаясь, путая слова, перескакивая на свои дурацкие аппаратные выражения. А потом, потом… мы включаем визор, и он показывает мне запись — тренировки и труп, который хорошо прожарен. И DEX’ов, которым Саша раздаёт жареную киборгятину, потому что биологическая часть должна быть съедена по приказу с целью экономии питания. И вчерашнего красавчика, весело наблюдающего за этой картинкой. Все.
***
Мне приказано очистить память вплоть до базовых настроек. Приказано оставить только полет на Яноду, все общие фотографии. Фильм с погружением. Встречу в магазине тоже велели оставить. Очистить всю ежедневную информацию с девяти вечера до девяти утра. Приказано отправитися к себе и ждать. Приказано забыть «даже о существовании мозгов».
Вечером ОГ практически не могла шевелиться. Перед ней валялась бутылка коньяка. Она криво улыбалась двум полицейским и Васе. Потом, посмотрев на меня, велела её поднять и пошла «здороваться с мальчиком». Полицейский DEX не оценил и здороваться отказался. Со всех сняли показания. Убедились в искренности.
Оксана говорила с трудом, и с восьмидесяти двумя процентами правдивости утверждала, что трупы видела в морге, много. Шоаррцы, вдохновлённые количеством трупов, стали спрашивать, почему она их всех любит. Арсен пояснил, что люди-врачи трупы изучают и поэтому любят. Тут ОГ сказала, что она любит и шоарцев, но их трупы ещё не видела. Полицейские не пожелали ей их показывать. Затем, помахав у меня перед лицом жетоном, перебросили себе всю информацию с процессора. Извинились. Пожелали нам приятного отдыха и ушли.
Вася остался и предложил слетать на материк. ОГ тут же оплатила поездку на всех. Никто не успел возразить. Потом она велела опять себя положить. Назвала меня скотиной и послала убраться в зад.
Мужики весь вечер резались в тир, кто больше выбьет. Победил Костя. Всю ночь они шебуршались со Светкой, как два гигантских таракана. Кровать ритмично скрипела. Арсен переругивался с Жанной, пытаясь доказать что ещё два комплекта подушек и одеял покупать не надо. Лёха спал. У ОГ была тишина. Я ждал утра. Утром меня отключат. Увы.
***
Что такое сушняк, когда тебе пятьдесят? Это возраст, господа! Тупая старость! НЕНАВИЖУ! Ненавижу эту жизнь, своё бессилие, этот гребаный отпуск! Хочу домой! Хочу на работу! Хочу быть бабушкой! Нет, бабушкой быть тоже не хочу! Ненавижу солнце, ненавижу это море, ненавижу DEX’ов! Так, а гдеDEX?
Встаю, тупо изучаю свою рожу в зеркале, жадно пью и прусь!
Прусь, несмотря на дикую боль! Все, убью, сейчас, скотина!
Скотина стоит в углу по стойке смирно!
Сука! Хриплю:
— Дай воды, урод!
Пришёл Лёха. Принёс пива. Открыл. Дал. Хорошо!
Спросил, что у нас случилось? Сказала, что поругались.
Лёха похмыкал, фыркнул и выдал:
— Ну, милые бранятся, только тешатся!
И его тоже ненавижу! DEX’у велела идти без меня и жрать!
И это, включить, ну систему свою, как её, ну чтобы лицо, а не морда! Смотреть противно!
***
Пошёл на завтрак. Почему она не отключила меня? Решила ждать! Зачем? Я убийца! Люди убийц отправляют в колонии на терраформированные планеты, богатые полезными ископаемыми, начиная с пятого класса. Таких как я уничтожают. Я сорванный DEX, убийца. ОГ мне вчера это подробно объяснила. Думал всю ночь. Не жалею. Я счастливый. У меня было ВСЕ, что есть у человека. Целых два года. Мой срок эксплуатации давно истёк.
Ко мне подошёл Лёха. Принёс еды. Не хочу. Хотя давно пора восполнить энергетические потери. Зачем? Человек сел напротив и спросил:
— Чего мог сделать мальчишка такого, что Ксанка так напилась?
- Колись, мне ж интересно!
Я честно сказал, что не могу, у меня приказ! Ну, то есть могу, только часто перезагружать процессор надо. Но, наверное, не могу, потому что ОГ меня пока не убила. А если расскажу, то точно отключит. Лёха похмыкал, выпил кофе и посоветовал не париться. Все пройдёт. Он точно знает!
— И если ОГ сказала молчать, то лучше молчать! И про процессор сломанный тоже!
***
Волшебная таблеточка от головной боли и холодное пиво — улучшают состояние здоровья несчастной мертвой меня!
Солнышко припекает, водичка мокрая, планета — дерьмо. Но лучше как-то!
Приперлась моя Карма!
Стоит. Глазами лупает. Ну, говорю, что делать думаешь, Бармалей? И в каком месте Ветхого Завета написано про любовь к ближнему киборгу своему?
Отвечает добрый молодец:
— Отключи меня, бабушка, а то я сам не могу!
Тьфу ты, уже до фольклора докатилась!
А после обеда мы поехали за сеном. Мелкий шоаррский мерзавец всю дорогу рассказывал нам, доверчивым, как хорошо на Шоарре, Яноде и других семи их замечательных колониях. Они лечат ВСЕ человеческие недуги. Мы верили. Подъехав к царству здоровья, уяснили, что будет ещё и бесплатный волшебный массаж. После двадцатиминутного сомнительного удовольствия маленькими шоарскими лапками своей пятки разуверилась в эффективности современной медицины окончательно. Но купили! Много травы! Разной! От всех болезней, кроме шизофрении.
***
Вечером все как-то быстро разошлись спать. Лёха собрался в поход и сговорил с собой Костю. Света начала возмущаться, но Костя сказал, что он мужик и пойдёт все равно. Ребята сообщили Васе о совместном походе. Шоаррец заверещал, перенёс поход на сутки. Врачи не возражали.
Пришла ОГ. Сказала, чтоб шёл к ней. Пришёл. Она дважды обошла вокруг, вздохнула и велела ложиться спать. Лёг. Полночи ОГ сидела на кровати в углу, потом подвинулась, обняла меня и заплакала. Я тихо лежал. От Оксаны пахло её духами, домом и почему-то валерьяной. Вроде бы такая трава здесь не растёт. Я уснул.
***
С целью экономии бюджетных средств и под лозунгом: «Все бабы дуры, мужики молодцы!» Арсен тоже идёт в поход. Призванный нами Вася взялся экипировать господ туристов. Нешуточная подготовка идёт уже второй час, в оптовой лавке папы двоюродного дедушки нашего экскурсовода.
«Завтра! Завтра в поход!», — мурлычет Лёха и заговорщицки подмигивает Сашке.
Костя купил ремень. Любимая женщина советует ему повеситься на ближайшей сосне. Я в красках представляю это циничное самоубийство. Жанна заглядывает «пупсику» в глаза и предлагает пойти и приобрести, наконец, ещё одно шикарное одеяло в подарок, тете Марусе. Арсен сообщает, где давно видел эту тетю и продолжает экономить средства в лавочке Васиного родственника. Средства экономятся плохо. Спрашиваю, что надо Сашке. Скотина отвечает, что у него все есть.
Весело! Вечером выясняю, что с карточки случайно пропали две тысячи галактов. Оказывается, мы летим приобщиться к Всемирной истории. Вероятно, к истории развития лохотрона на отдельно взятом клочке суши. Но поздно, флайер улетел, билеты возврату не подлежат. Нас ждёт ещё один променад, совсем перед отлетом на историческую Родину. Класс!
Я жизнерадостна как никогда! Отходняк, наверное.
***
Она меня простила!
Это мне Лёха сказал: «Чувствуешь, Сашка, тебя даже в кровать пускают. Везёт тебе, чертёнку!»
Я ведь правильно понял? Простила?!
***
Саша, совершенная машина-убийца, живущий со мной, в моей семье, среди моих близких. Механизм, созданный руками и не желающий подчиняться. Робот, который вопреки законам Азимова, хочет быть человеком. Существо, которое обрело свободу выбора и связанное несвободой воли. Оно может думать! Не оно — он. Его так просто отключить — если это существо не живое. И его невозможно предать, если он человек.
Я никогда не любила военных, откровенно считая всех поголовно дураками. Но случайно прошедший мимо? Он сказал мне правду. Обратил внимание на сломанный прибор и сделал замечание его владельцу. Не подумал, что прибор узнает его.
Меня никогда не интересовало, как там, в мифическом мире войн и убийств выживают люди. Нет, мы, конечно, все смотрим информационные сводки или плачем навзрыд над убиенными героями военных сериалов. Но так легко: пошёл и убил, потому что «я так решил» и «я — человек, ты сама сказала!»
Как мне теперь с ним … Что мне делать? Он живёт у меня в доме?! А если завтра мальчишка со сломанной психикой решит ещё кого-нибудь убить, потому что я сказала, что он человек. А если он решит убить Леху, Арсена, мою семью?
Продать, сдать в «DEX-компани»? Станет ли все на свои места? Мне нечего врать самой себе. Лично я смогу после этого жить, как прежде? Ходить на работу, возвращаться и всегда знать, что я ТОЖЕ убийца.
Но теперь надо ответить — боюсь? Боюсь или нет жить рядом с ним? Как воспринимаю: как ребёнка? Как игрушку? Как кого?
Нет, не боюсь. Когда он стоял по стойке «смирно», хотела дать оплеуху, наказать, поставить в угол, наорать. Когда лежал на краю кровати, прижав к себе ноги и максимально опустив голову, словно уходя от удара, то хотела погладить, обнять. Страшно. Передо мной ребёнок. Мой невоспитанный глупый маленький мальчик, совсем не видящий разницы между «плохо, тогда, мне» и «плохо, сейчас, всем».
Мой персональный кошмар.
Моя проблема.
«Мы в ответе за тех, кого приручили». Я обязана его защищать, а ещё учить, а ещё спасти. Во что я влипла! Заигралась! Думать надо было два года назад, когда решила прибарахлиться.
Теперь уже поздно.