Она уже почти заснула, когда почувствовала, как маг подобрался к ней под бок и, немного повозившись, подергал ее крыло, устроив над собой наподобие шалашика. Возмущаться уже не стала — все равно если человечек ляжет спать отдельно на охапке притащенного валежника, то будет постоянно вскакивать и прыгать, чтобы согреться. А ей что, просыпаться каждый раз? Нет уж, пускай действительно дрыхнет под крылом — там ему точно будет теплее. Но просто так спать человек не собирался: полежал немного, а потом ладонью похлопал ее по лапе.
— Ну, коли ты совсем не хочешь на подвиги ради славы летать, то сгоняй хотя бы за жратвой, — угрюмо предложил маг.
— Град там. — Драконица указала когтем в сторону выхода. — Сам сходишь да раздобудешь.
— А тебе чего, влом, что ли? — Маг вдруг погладил ее по боку, как раз там, где за лапой самая чувствительная шкурка. Ей понравилось, даже лапу передвинула, чтобы еще почесал. — Ну слетай!
Нет, все-таки люди невыносимые создания. Драконица чуть повернулась и хвостом смахнула человека вон из пещеры — как раз метко получилось, маг вылетел под дождь, как выбитая затычка из кувшина с вином. Удовлетворено вслушивалась в приглушенный шлюп падения-приземления — перед входом в пещеру растеклась огромная лужа, — и с удовольствием растянулась на сухом и приятном песочке. Маг долго не показывался обратно, но все-таки воротился — соскучиться она не успела. Вода с него стекала потоком, словно он промок до основания, и вдобавок еще и промерз — посиневшие губы приметно дрожали.
— Как же ты мне надоел, — простонала драконица и запрокинула голову вверх, раздувая бока. В горле заклокотало золотое пламя.
Маг понял, побледнел, но даже не отшатнулся — так и остался стоять, напряженный, словно натянутая до предела тетива, и одновременно удивительно спокойный. Так же хладнокровно он встретил вылитую на него струю пламени. С места не соступил, взгляд не опустил, лишь прищурился, когда жар коснулся лица.
— Храбрец, — пламя взвихрилось вокруг человека и мягко погасло, оставив после себя в пещере сухое тепло и аромат подсушеного сена. Драконица наблюдала за человеком, такого, чтобы не заорал, не попытался убежать или закрыться от открытого драконьего выдоха — она ни разу еще не видела.
Маг удивленно поднял руку, оглядел себя, даже лицо потрогал. Недоуменно глянул на дракона.
— Ну что, согрелся? Одеяние высохло? — Откровенно смеяться драконица не рискнула, хотя и хотелось: в ее нынешнем обличье смех напоминал бы грозный рев.
— Да, благодарствую. — Маг вдруг низко поклонился, выпрямился и опустился на песок, обхватив колени руками. Ноги ощутимо подкашивались. — Я думал: испепелишь.
— Х-ха, — выдохнула драконица, — мы можем извергать больше полусотни разных видов пламени: начиная от того, каким на раз расплавляется железо и криничная руда, до согревающего тепла летнего дня.