(конец сентября 2892)
А мельница мелет декабрьской ночью
Луна поливает Шварцвальд серебром,
Сегодня приедет Хозяин уж точно,
На шляпе сверкнув петушиным пером
Тим Скоренко
Столовая стремительно пустела: девочки-экономистки походя строили глазки мальчиками постарше, первокурсники с матфака чуть не вынесли в коридор степенного профессора-химика, а ватага свеженабранных биологов тащила Васю (пластмассовый скелет, наряженный в мантию и академическую шапочку), который весь перерыв сидел во главе стола.
Этот поток не унёс с собой только одного человека –- сухощавого юношу в белом халате, который сидел, оперев голову на кулаки, над нетронутой тарелкой супа. В столовую вошла весёлая компания: двое молодых мужчин и две девушки – и направилась к нему. Парень будто ослеп и оглох. Тогда один из подошедших, тряхнул гривой иссиня-чёрных волос, подмигнул остальным, наклонился над парнем и гаркнул, подражая голосу генерала на параде:
– Студент пятого курса Славко, па-ачему не на лекции?!
Кажется, вместе со студентом подпрыгнул и стул, а его очки со страха чуть не убежали под стол. Парень поднял ошалелое лицо, потом выдохнул:
– Ну, Клим…
Тот захохотал, а стоящая рядом стройная девушка с длинными русыми волосами сказала:
– Саша, приветики!
Парень слабо улыбнулся и сказал:
– Привет, Илана.
Потом пожал руки Климу и Василику. Василик приобнял вторую девушку, тоненькую, с миндалевидными карими глазами и лицом, подобным лунному цветку, и представил её:
– Иминай.
– Очень приятно, Саша, – сказал он и протянул руку, потом сообразил, что делает что-то не то.
Клим рассмеялся. Иминай улыбнулась, а парню показалось, что в окно заглянуло солнце.
– И мне приятно.
Илана пристально посмотрела на него, а потом сказала друзьям:
– Вы, ребята, идите пока столик займите. Клим, мне только салатик возьми, я на диете.
– Есть! – он прижал одну руку к макушке, другой отдал честь и строевым шагом отправился за разносом, Василик и Иминай пошли следом.
Девушка села за стол. Саша спросил, кивая головой на её подругу:
– Это та девушка с севера?
– Да.
– И правда, необычная. Внешность, я имею в виду, сразу видно загорскую наследственность.
– Уже наслышан?
– Весь универ про вашу экспедицию говорит.
– Что ж ты, молодец, не весел, что ж головушку повесил?
Саша не ответил, только голову опустил.
– Ты знаешь, что такое хорионкарцинома?
– Конечно, это ж… – тут Илана побледнела. – Грася? Ей же только девятнадцать?
– Наследственность. Вчера на приёме, как услышала, заистерила, схватила свою карту и бежать из больницы. Прибежала ко мне, домой даже звонить боится, в полном неадеквате. Сегодня мне кровь с носу надо было на кафедре появиться, запер её, всё острое попрятал.
– Саша, ты дурак, что ли?! Иди домой, к чертям кафедру. Знаешь, что… Я тебе ближе к вечеру позвоню, у меня вариант один есть.
Следующие события, а точнее застрявшие в памяти обрывки он запомнил на всю жизнь. Илана позвонила вечером, то, что она сказала, было похоже на бред, но всё же влюблённые схватились за эту призрачную надежду. Собрали рюкзаки, пошли на вокзал и сели в электричку, про которую им сказала Илана. Ехали около двух часов, Грася сначала плакала, прижавшись к своему парню, а потом уснула. Сошли они на полустанке, где не было даже перрона. Когда электричка ушла, в лесу замигал фонарик. Саша видел, что Грася от страха готова опять сорваться в истерику, потому схватил её за руку и потащил по тропинке. Огонёк то и дело вспыхивал впереди, сначала они шли по тропинке, потом продирались сквозь кусты, спускались и выкарабкивались из оврагов. В конце концов они увидели, что впереди горит костёр, когда добрались до него – замерли. Около полыхающего метрового шалаша было что-то вроде ложа из брёвен, а перед костром стояла она… Саша сначала не признал Иминай, настолько это существо не было похоже на девушку-цветок, с которой он познакомился сегодня. На ней был балахон с широкими рукавами, перехваченный на талии широким поясом, длинные волосы развивались по ветру – что-то потустороннее свозило в облике и движениях.
– Всё-таки решились.
Саша сжал руку девушки, боясь, что та рванёт во тьму лесной чащи.
– Да, – он постарался придать своему голосу твёрдость.
Грася прижалась к нему и закивала.
– Помните, шаман ничего не делает просто так.
– Чего ты хочешь взамен?
Она подняла верх три пальца:
– Вералты алтэл: обещание, действие и подарок.
Костёр разгорелся ещё ярче, теперь парень и девушка видели лишь силуэт, сотканный из тьмы.
– Я согласен!
– Глупо соглашаться, когда не знаешь, чем заплатишь.
– Если Грася умрёт, я не переживу этого!
– А ты согласна?
Девушка почувствовала, что темнота смотрит на неё, прижалась к родному плечу ещё сильнее и ответила:
– Д-да.
– Что ж, по рукам.
Она сделала к ним несколько шагов и протянула руки ладонями вверх. Ребята ударили по ним, скрепляя договор. Иминай подошла к костру и позвала их. Они несмело приблизились. Саша заметил, что на поясе висит длинный нож с костяной рукояткой. Она вынула его из петли и сделала глубокий надрез сначала на запястье девушки, потом парня. Те, будто парализованные, смотрели на вытекающую кровь. Шаманка сказала немного нараспев:
– Итак, обещание: вы никому и никогда не рассказывайте о том, как ты излечилась. Действие: вы оба при первой возможности переедете в Выгжел. А подарок сделаешь мне ты, – она указала ножом на Сашу. – Я заберу твою душу. А теперь пейте. И вот мой совет тебе, девочка: не суйся в больницу, если не хочешь остаток дней провести в военной спецлаборатории.
Она подняла с земли две деревянные пиалы и подала им. В нос ударил травяной, отдающий болотом, запах.
– До последней капли.
Ребята, давясь, начали глотать горький настой.
За правдивость остальных воспоминаний Саша поручиться не мог. Иминай помогла Грасе устроиться на ложе, вернулась и провела ножом ему по горлу, а затем остриё сверкнуло над его головой. У шаманки в руках появился светящийся сгусток, который она бережно понесла к костру. Потом в мутных всполохах памяти мелькал ритуальный нож, бубен, танцующая Иминай, какие-то светящиеся бабочки (и это в конце сентября), тело Граси, сводимое судорогами, и мерцающие бесформенные образы в воздухе.
Очнулись они через полутора суток в кустах около путей. Рядом стояли их рюкзаки. Грася чувствовала себя отменно, чего нельзя было сказать о её друге, который переживал тяжелейшее похмелье. Он глянул на запястье девушки — чистое, а вот у себя обнаружил саднящий порез, позже превратившийся в шрам.
За час, который они ждали электричку, выяснили, что щуплая Грася может шутя носить на руках своего возлюбленного и слышать стрекотание белок далеко-далеко в лесу. Девушку перемены напугали чуть ли не до обморока. Надо сказать, что шаманка выполнила своё обещание: Грася была здорова и вообще ничем после этого не болела, даже не простывала. Слух со временем притупился, а вот физическая сила осталась – правда, она принципиально не поднимала тяжести больше трёх килограмм. О причинах своего излечения девушка постаралась забыть.
Вскоре жизнь потекла своим чередом. Саша сделал Грасе предложение, через месяц с небольшим они поженились. В универе Саша избегал встреч с Иланиной компанией, и до поры до времени они не обращали на него внимания.