Чего только не приходится делать, чтоб удачно втюхать человеку то, что ему не надо!
— Эй! Ты чего тут делаешь?!
По матери я никогда в жизни не ругался. Но чувство было именно такое — хотелось выразиться, и покрепче. Черт, да как же это не вовремя!
Я совсем по-другому планировал первое знакомство…
Ну да ладно, будем работать с тем, что есть. Вперед, Воробей!
Повернууууулись. И улыбнуууууулись! Слегка, чтоб не посчитали психом — тут, ну прям как у нас, не любят улыбок не по делу.
— О, тут все-таки есть народ! Вы очень вовремя. Покажете, где тут что?
«Парни» — меньше всего они были похожи на альтруистов, озабоченных помощью ближним — переглянулись довольно-таки мрачно.
— Ты кто?
— Я-то? Макс Коршун! — ну а что? Не все ж мне воробьем зваться! — Далековато вы забрались, народ!
— Тебя не спросили! — вполне ожидаемо огрызнулся самый младший (единственный кто и правда мог бы сойти по возрасту за парня). — Тебя чего сюда принесло, чужак?
Я приосанился, копируя нашего мага в момент проповеди на тему «Вельхо-соль-земли-и-венец-творения» — этакий гордый собой и важным поручением студент. Поверят или нет, но сейчас нужно было выглядеть именно таким: не слишком опасным — но и не давать ставить себя в игнор… и, главное, сбить их с идеи решить возможные проблемы простым способом. А то знаем мы таких: горы высокие, пропасти глубокие, звери дикие — какие уж тут чужаки, не видели, не слышали, не ведаем…
— Дела Нойта-вельхо! — гордо чирикнул я. — Я член команды по оценке и отселению, и мне достался ваш поселок. Я должен оценить поселение. Вы ж мне тут все покажете, правда?
Тормозами местные явно не были. Намек до них дошел быстро. «Парень» справа отодвинул руку от дубинки на поясе, сделав вид, что рука там так, случайно — завязочки на штанах поправить…
Ну да, чужак-вельхо — это не то, что подозрительный чужак неизвестно откуда… а уж чужак из какой-то там комиссии, команды или группы — вовсе даже третье. Просто так его не грохнешь, себе дороже. Такого искать будут, докапываться. Этого если и спроваживать на тот свет, то сначала надо произвести разведку и проложить маршрут.
— Нойта-вельхо, говоришь?
— Ага! — я продолжал строить из себя жизнерадостного придурка, не врубившегося, что его жизнь только что висела на волоске. — Я закончил ученичество! Правильно!
Осточертевшее мне словечко ко всему прочему означало еще и «на отлично» — ну никуда от него не деться.
— И знак есть?
— А то! — я с форсом поддернул рукав, открывая «знак» — золотую татушку, впечатанную в запястье. И снова разулыбался, как гаишник при виде «БМВ».
Момент был опасный. Татушки, как положено настоящим магическим знакам, редкой вязью обвивали запястья, смотрелись довольно похожими на настоящие, наш маг даже смог как-то поколдовать, чтоб они светились при касании, но… настоящими они не были. Просто страховка. Идея Славкина, уговоры мои, исполнение Терхо. И если любители поживиться за драконий счет сейчас решат проверить мои магические умения, то моя первая работа на благо драконьего племени накроется не будем уточнять чем. И придется делать ноги в ускоренном темпе.
Не пришлось.
Секунду ничего не происходило, затем фальшивый знак мигнул, чуть шевельнулся, слабо блеснул на зимнем солнце, и кто-то резко выдохнул — поверил.
Я сдержал улыбку. По правде сказать, «знак» здорово смахивал на рахитичного червячка, свернувшего хвост двойной петлей (а движение напомнило незабываемый клип о сперматозоидах), но необходимое впечатление произвел. Комитет по встрече чужаков стал совсем уж кислым.
— Ну что ж… спасибо дороге, что привела вас к нам в поселок, — мужик постарше явно через силу изобразил приветливость и гостеприимство (ну, насколько мог). — А что Нойта-вельхо понадобилось в наших скромных горах?
Клюет! Я подобрался, призвал вдохновение (насколько вышло) и принялся ездить по ушам любителей дубинок более уверенно.
— Скромных? Вы говорите — скромных? Вы шутите, правда? У вас тут такие эндемики, парни! Вот эта травка, например — да если бы мой учитель раньше знал, что она тут растет, он бы сюда давно Шагать научился! Он уже семь лет исследует особенность воздействия плесневых слизней на живых существ, а это отличный катализатор обменных процессов. И мхи у вас удивительные! Вы знаете, что если обработать их спорами зерно, то получится прекрасный материал?
— Для чего?
Да шоб я сам знал! Но тут точность не главное, главное научность. Взаимоотношение ботанов и гопников — совсем не такое однозначное, как принято думать. Гопники вообще терпеть не могут всех, кто отличается от них по уровню интеллекта, и одинокого-слабого-неуверенного запинают с удовольствием, доказывая, что мозги — еще не все. Но я как-то видел, как молодой учитель химии из нашего лицея держал за воротник Питона (Петьку из восьмого класса, сбившего небольшую банду и приведшего ее «разобраться со сволочью, что мне посмел пару влепить!»). Химик Питона не бил и даже не угрожал, он просто намертво вцепился в воротник его фирменной куртки и вещал что-то редких и ценных органических соединениях, которые могут получиться из тех материалов, что сейчас у парня в кармане… высказывал радость, что такой юный ум проявляет наклонности исследователя в области химии, предостерегал об опасности самостоятельных изысканий — дескать, если не проявлять должных предосторожностей и не соблюдать технику безопасности, то опыты могут закончиться потерей конечностей и травмой глаз. Жертва его проповеди слабо дрыгалась, не решаясь вырваться и только в ужасе пялилась на вдохновенное лицо самозваного «коллеги». Из обращенной к нему речи он понимал явно только каждое десятое слово, взгляд на его карманы истолковывал в самом понятном (и плохом для себя) смысле, а предостережения разумел как явные и злобные угрозы. Короче, когда химик, посчитав, что юный «коллега» понимает предостережения и готов поделиться «ценными материалами», полез к нему в карман, Питон понял, что до его сокровища наконец-то добрались. Взвыв, он рванулся так, что ткань лопнула, стукнулся о стенку, упал, заорал «Не подходи» на химика, который наклонился, собираясь ему помочь. Снова стукнулся, охнул и убежал… а на ноги для этого догадался встать только метров через пять. Банда смылась еще раньше, так что в руках учителя из добычи остался только воротник от куртки. Самое интересное, что химик, кажется, не особо и понял, в чем дело. Ни то, что его собрались бить, ни то, почему запланированное обучение «уму-разуму наглых учителей» не состоялось. Он удивленно пожал плечами, рассеянно сунул воротник в собственный карман и, задумчиво пробормотав «Где же все-таки раздобыть ингредиенты», пошел дальше…
Мне кажется, парни типа Питона злятся на более умных, оттого что чувствуют на уровне инстинкта их возможное превосходство, и стараются не дать его реализовать интересно, а я не потому на Славку щетинился?). Но зато при малейшем намеке на стоящую за этими мозгами силу сливаются вдвое быстрей, чем при демонстрации просто голой силы. Прямо как в фильмах про средние века. Смотрели? Добрые крестьяне-горожане уверенно и радостно спроваживали на костер подозреваемых в колдовстве слабеньких знахарок, просто красивых женщин и обычных калек, подкладывали дровишек и швырялись камнями. Но при этом их до кошмаров и потери речи пугали «чародеи» сильные, способные подкрепить свою «магию» хотя бы намеком на реальную мощь…
Главное — с уверенным видом нести пургу, сплетая дружелюбное вроде бы отношение с не слишком замаскированными угрозами. Выглядеть этакой условно-опасной тварью, которая не цапнет, пока не пнешь. Что-то вроде трансформаторной будки в нашем мире, украшенной надписью «Не влезай — убьет».
— Для опытов! Обязательно попрошу выделитьмне вон те скалы… и испытаю на разных культурах!
— Парень… прощения просим, господин маг… так зачем, говорите, вам наши скалы? И наш поселок? — в голосе старшего мешались почтительность и явное раздражение. И почему увлеченных людей так тяжело слушать? Хотя может, местных просто возмутили мои претензии на их родные скалы… но они в конце концов, сами их у кого-то отобрали (по сведениям драконов — как раз у сектантов-драконоверов). Нефиг и возмущаться тогда. Что раз сменило хозяина, то и другой раз сменит!
Дубинковладелец смотрел на своих почти жалобно. «Пожалуйста, ну можно я его прибью?» — ясно читалось в бровках домиком, — «Он тогда замолчит, чес-слово». Увы ему — жестокосердые друзья на молящий взгляд не отреагировалили — они явно грузились по-своему…
Пора добивать.
Я снова засиял оптимистичным солнышком:
— Мы приют будем строить! Для личинок!
Толстокожие обитатели поселка моей радости тоже не разделили.
— Это как же? — наконец озадаченно переспросил один из будущих личинкососедей.
— Приют?!
— Да! У Нойта-вельхо наконец прибавилось магов — представляете, какая это радость?
— Э-ээ…
— Но и ответственность! Вы же понимаете?
— Эммм…
— Старых приютов перестало хватать… тем более, вы же знаете, приюты — они обычно недолго держатся. Стоит ребятам поскандалить — и начинаются проблемы. Стихийная магия прорывается сквозь защитную сферу, происходит массированный выплеск сырой, хаотично преломленной силы, и последствия бывают трудноустранимы. Слыхали про город, который пришлось переносить из-за нашествия ядовитых змей? Летучих? К сожалению, разозленный маг-личинка оказался слишком сильным, до сих пор не можем это безобразие снять. Вот…
А тут у вас хорошо — горы, до городов далеко. Хоть обколдуйся, жертв все равно не будет! Здорово, правда? А пивная у вас тут есть?
— Есть… эй, погодь. Как это жертв не будет? А мы?
— А вас переселят, — отмахнулся я. — Это счас просто. Компенсацию на руки, и все, езжай куда хочешь! Вам, наверное, захочется куда потеплее, да? Холодно тут у вас…
— Чего?!
— А что? Хотите сказать, что вам не холодно? Да тут язык замерзает!
— Коготь, ты слышал, что он сказал? Да я его счас…
— Эй-эй! — я попятился, хватаясь за запястье…
— Тихо! — старший (Когтем обозвали именно его). — Тихо все! Вот что, господин вельхо, тут и впрямь слишком холодно, чтоб обсуждать такие вопросы. Может, заглянем в пивную?
По дороге я жизнерадостно вертел головой, дергал сопровождающх за рукава, расспрашивая обо всем, что попадалось на глаза, и строил планы, как и что тут изменится после организации приюта. Одним словом, чирикал как заведенный. По-моему, когда впереди наконец показалась искомая пивная (кособокое строение из такого же серого камня, как все вокруг, только крыша из черепицы, а не из соломы), убить меня мечтали уже абсолютно все сопровождающие. Но я на всякий случай каждые пять минут кидал намек, как ценит Нойта-вельхо каждого молодого мага и как ценен для науки именно я… и уже вылезшая было из-за пояса дубинка разочарованно отправлялась обратно.
— А тут что? А это для чего? А зачем вам столько зерна? А можно я посмотрю его потом — вдруг там угнездилась наша чудесная плесень? Нет? А почему? Ну ладно… О-о… а здесь мы обязательно устроим лабораторию! Да. А тут испытательный полигон! Жалко, что молодежи запрещают эксперименты на преступивших, правда это нечестно? Сами вовсю, а нам… А это кто? Бараны? Такие?! Никогда не видел их вживую. Как тут здорово! Обязательно уговорю учителя поселить ребят именно тут. Я ему уже кинул сообщение, что дошел до поселка, вечером доложу, как и что. А вы же большую компенсацию не запросите, правда? Тут ведь ничего такого дорогого нет…
— Вот коз… — дубинкофил смолк на полуслове — очень уж мрачный взгляд бросил на него старший. Коготь (едва успевший вставить, что его зовут Хрим).
— Что? — «не понял» я.
Он постарался улыбнуться. Попытка была почти успешной. Хотя, на мой вкус, зубов при этом было показано многовато…
— Пиво будете?
Теплее… Ну, посмотрим.
— Да я… да нам в общем-то нельзя стимуляторы. Ни алкоголь, ни глюшь-траву…
— Да ладно!
— Всего разок-то!
— Да кто узнает? — усиленно — в три набора зубов — улыбались мне местные акулы драконоторговли. Еще теплее!
— Но… мне же надо оценить… у меня поручение!
— Пару пива, а там оценивай сколько влезет!
Момент был значимый. Если я сейчас позволю себя уговорить на одно нарушение правил, значит, есть шанс, что на остальное меня тоже удастся уломать. Как-нибудь. Я сделал вид, что не замечаю усиленных переглядок «комитета по встрече» друг с другом и и подпихиваний локтями под бока, и изобразил некоторое сомнение.
— Кто ж работает сразу с дороги? — почти проворковал (просто подвиг с таким голосом!) Коготь. — Перекусить надо, подкрепиться. Тут же горы, дорог нет, одни тропки… силы надо иметь по ним карабкаться!
Кроме сил, надо еще иметь желание! Дурака нашли, по тропкам шляться… Но разочаровывать «доброжелателей» я не стал и, малость побрыкавшись, позволил себя уговорить. Меня радостно втолкнули в умеренно чистую комнату с длинными столами и лавками. Мда. Чистой комната была чисто условно. Просто потому, что грязь разводить особо не на чем. Никаких украшений в пивной не водилось. Ни настенных росписей, ни ковриков, даже из соломы, ни типичных гирлянд из чеснока, лука и перца. Про полотенца, картинки или росписи лучше не вспоминать.
На голых каменных стенах сиротливо торчали свечки и два факела. На таких же голых столах обстановку разнообразили только щели и царапины. Барной стойки нет от слова совсем, просто у дальней стены стоит несколько бочек с краниками, а возле них такой же самодельный стол, уставленный пустыми кружками.
Ну и убожество! И ведь это у них вроде как единственное злачное местечко!
Интересно, куда ж они тогда золото девают? Развлекаются его дележкой и захоронкой по тайникам?
Ладно, не мое дело.
Главное, самому в захоронку не попасть.
И выбить из этих типов продовольствие…
Пока я напоминал себе о своей задаче, комитет по встрече, быстро разросшийся до пяти человек, довольно бережно отконвоировал приблудного мага к одному из столов, упихал на лавочку и предложил выпить за встречу.
Начинается…
— Я ж говорил! Я говорил, что эти твари до нас все равно доберутся!
— Этот не из тех.
— А разница?!
— Сектантов можно было пугануть, что в случае чего стуканем на них в их распроклятый Нойта-вельхо. За… ну, сами понимаете! Можно было разобраться по-простому, все одно из тех жаловаться никто б не пошел, себе дороже обошлось бы. А этот пришел по закону. И если его тоже спихнуть с утеса, то обычные отмазки не прокатят. Долбанные вельхо все тут по камушкам разберут, чтоб найти свою «ценную молодежь», мать его так! И что нам тогда светит? Рудниками точно не отделаемся…
— Так чего, можно я его по черепушке?
— Заткнись, придурок! И улыбайся… услышит же.
— Он все равно не поймет.
— Сам ты не поймешь. Никшкни, дубина!
— Да я…
— Цыц, я сказал!
— И что ты предлагаешь? Убираться из этой деревушки? А зол… наш заработок? Просто так уступим чародеям?!
— Не махай лапами. Делаем как я сказал.
— Он же вельхо…
— Он щенок! А любого щенка можно обдурить, кинув косточку…
— Какую? Что вообще нужно такому… такому…
— И такому тоже что-то нужно, не волнуйся. Главное, понять что.
— Как?!
— А вот подожди, пока он напьется. Тогда он нам сам про свои хотения выложит, как миленький.
Троица в углу перестала размахивать руками и уставилась на меня. Я изобразил радостную пьяную улыбку, приветственно махнул рукой (артистично смахнув почти полную кружку на пол):
— Р… рыб… ребята, ик! Вы че там того… сидите? Плывите сюда!
К этому времени я уже вполне обоснованно мог имитировать пьяного. Конечно, с пары кружек (тем более, с закуской) вряд ли так просто окосеешь. Но если ты непьющий в принципе, то нетренированный организм и одну кружку примет как родную… а я всех убеждал, что никогда ни-ни! Что если наставник узнает… ну вы поняли. Мне сочувствовали, меня заверяли, что никто ничего не узнает, что я очень симпатичный парень… и подливали почем зря.
Все путем.
Но если они дальше будут так тянуть, получится фигово.
О, кажись, дозрели…
Эй, печень, ты там как? Похоже, счас у тебя будет передышка…
Или нет.
Потому что первое, что предложил подошедший Коготь, это выпить за славных вельхо. Пришлось пить. В ответ я поднял тост за славных горных… «парни, а вы хто? Короч, за вас», потом пить понадобилось за дружбу и удачу. Или за удачу пили отдельно? Не помню, да и ладно. Главное, что после удачи моих гостеприимных хозяев наконец развезло на неприличные предложения. Нет-нет, не те самые. Просто правильному и безусловно талантливому юноше предложили подумать, как неудобно будет личинкам жить в этих нелегких условиях, проникнуться состраданием и… обратить свой взор куда-нибудь в другое место. Я не понял, что именно плохого в здешних условиях. Мне популярно разъяснили всю тяжесть здешнего существования, начиная с бездорожья и заканчивая мерзопакостной погодой. Ей-богу, претензий у местных набралось столько, что Солженицын с его ГУЛАГом прослезился бы от сочувствия.
Я «проникся». И сказал, что все понимаю. И страшно рад, что могу помочь моим новым друзья (вот таким замечательным!) покинуть здешние ужасные края! И даже пособачусь… то есть позабочусь! — чтобы им выплатили двойную компенсацию. И не благодарите!
Местные далекими от благодарности голосами сказали, что недостойны такой чести, и прикинули, как бы достать меня с другой стороны… Я тем временем развивал идею, что трудности закаляют характер и личинкам пойдут только на пользу!
— Главное, шоб тут не было этих… как их… драконов! Запрещено по уложению… тута ведь нету драконов?
Пока драконоторговцы привыкали к дивной мысли «драконы-полезны-для-поселка» с новой стороны, кружки стремительно пустели — мысль явно потребовалось запить. А пока они судорожно соображали, что им выгоднее, засветить драконов или сделать вид, что никого крупнее ворон тут не водится, я стал вслух мечтать о спокойной жизни…
— Работа собачья… мотайся тут по всяким горам и чащобам. Однажды даже в болоте пришлось приют оборудовать… всего змеюки покусали, твари поганые… уйти бы на покой… исследованиями заняться… Провалиться мне, если на вашей пшенице нет моей замечательной плесени… это ж такие перспективы… а вы даже посмотреть не даете, жлобы…
— Рано…
— Самое время.
— Дракон с тобой! Рискнем… Эй, уважаемый! А хотите — пойдем посмотрим на вашу плесень?
Утро было безрадостным.
Или его старательно таким изображали…
Я жалобно сжимал виски и просил говорить потише. Особо стараться не пришлось — шестая кружка пива точно была лишней, и мутило меня на самом деле. Местные — ну я же говорил, что люди они черствые и жестокосердные — злорадно загоняли приблудного мага, то есть меня, в угол.
— Мы говорили, что товар заготовлен для… кхм, для продажи! А вы все равно хотели поискать там плесень!
— И что?
— И нашли! Теперь вся партия зерна зараженная! Мы никому не сможем ее продать! Вы представляете, какие это убытки?!
— Может, я заплачу?.. Не то чтобы у меня много денег, но если…
— Семьсот золотых!
— Сколько?! Да зачем вам столько зер?.. хотя неважно… ничего не помню…
Во взглядах местных наблюдалось что угодно, кроме сочувствия. Я опустил голову…
— Дальше. — неумолимо продолжал Коготь. — После своей плесени ты захотел посмотреть на наших баранов. Сказал, что никогда не видел таких крупных.
— И что? Я их напугал?
— Покрасил.
— Что?!
Этого я и в самом деле не помню. Какого фига, что там с баранами?
— И усыпил.
— Я?!
— Ага. Сказал, что у тебя голова болит, а они слишком громко возмущаются, и все. Наложил на них какой-то вечный сон! Теперь у нас триста полудохлых баранов. Не едят, не ходят, не шевелятся, причем наполовину крашеные… все на один бок. Ни шерсти теперь, ни мяса!
— Я ж их не травил!
— Уверен?
— Э-э…
Вот хоть убей не помню. Клялся же не пить ничего крепче кефира… нате вам. Как это вышло? Я ж не маг ни разу.
— Часовню тоже я развалил?
Классика осталась неопознанной. К счастью.
— Какую часовню? — прищурился Коготь. Остальные подобрались.
— Никакую! Это все?
— Нет. Кое-что ты таки развалил. Пивную. Бочки в шепки, крыша в щебенку. Одни стены остались. Чем платить будешь, уважаемый маг?
Какое неприкрытое злорадство! Ну-ну.
— Ну… я мог бы походатайствовать о тройной компенсации для вас… во время переселения…
— Это по девять золотых, что ли? Ищи идиотов в другом месте!
— Но я только начал работать… у меня своих денег нет… понимаете? Эта работа — все, что у меня есть… — вид пожалобней, Воробей…
— Парень… ее у тебя тоже скоро не будет!
— Почему?
— А вот как услышат твои хозяева, что ты о них вчера говорил — выпнут в момент.
— Я ничего не гово…
— Говорил! Все подтвердят! Верно, парни?
«Парни» отозвались одобрительным гулом. Пора «сдаваться»… если я еще чуть поупираюсь, то они подтвердят и то, что я согрешил с кем-нибудь типа барана.
— Чего вы хотите? Я же говорил, что не могу уйти, не указав место для приюта.
— Кто спорит? Указывай. Только не тут.
— Но… моя научная работа… я не могу отказаться… а плесень? — я обреченно замолчал.
— Будет тебе плесень! Мы тебе всю пшеницу отдаем! И баранов впридачу. Хочешь? Хоть все забирай! Ты говорил, что сможешь унести большой груз? — Коготь потрепал меня по плечу, зараза такая. — Вот и уноси. Прямо из долины. Только побыстрей. А то тут, знаешь ли, всякое бывает…
— Вы отдаете мне пшеницу? Правда?
— И баранов. А ты ищешь место своего приюта где-нибудь еще. Баш на баш. Ты молчишь о нашей долинке, а мы о твоих подвигах. Договор, парень?
Помогать мне местные отказались. Разве что баранов стаскали поближе.
Я убито походил вокруг огромного амбара и невысокой, но очень обширной горы бараньих тел. Цвет шерсти — фиолетовый с зеленым — бодрил и навевал мысли о грибах-галлюциногенах. Мда, на такое я не рассчитывал.
Коготь топал рядом и наблюдал, как я тыкаю в землю серебристые прямоугольнички.
— Это что?
— Амулеты… груз нести.
— Че, правда можешь?
— Угу. Только это… они экспериментальные.
— Чего?
— Ну как объяснить. Пробные. Может получиться, а может рвануть так, что ослепнешь или мужскую силу отшибет… побочные эффекты, понимаешь?
Не знаю, что произвело на мужика большее впечатление: угроза потери или словосочетание «побочные эффекты», но через полчаса деревня незадачливых драконоторговцев вымерла. У невзрачных домиков, как оказалось, были глубокие подвалы, и все предпочли пересидеть эксперименты придурочного мага там. Коготь утопал последним, при этом раз пять обернувшись и потребовав не запускать «эту хрень», пока он не доберется до укрытия. Да без проблем. Можно подумать, мне свидетели нужны…
Для верности я подождал минут пять.
Потом поднял над головой руки и помахал, широко разводя их в стороны.
В небе зашумело…
— Макс! Макс, ты… ты… дурак какой! — от волнения Славка чуть не сшиб меня крылом. — Ты что творишь? Договорились же только разведать! Мы чуть с ума не сошли… куда ты полез?
— Да так вышло… — повернулся к остальным драконам. — Ну что парни? Справимся сами или придется подмогу звать?
Разговорчики!
За окном снова что-то гулко бухнуло. Звякнули некрупные здешние стекла в решетчатом переплете. Не поворачивая головы, женщина привычно вслушалась в звук — нет, волноваться не о чем. На этот раз.
— Это на полигоне, — поспешил успокоить ее собеседник.
— Да, похоже. — Ирина Архиповна улыбнулась. А что через силу, так не радость это — вежливость. Распивать чаи с местным начальством — не всем в радость. Даже дома… даже при Союзе — в последние его годы. Это раньше Иринка-Иришка, Ира-Смерш, Ирка-Шелест как когда-то звали ее в родной роте, вызов к начальству встречала спокойно — общее дело делали, она попроще, командир потруднее. Потому и беспокоиться не о чем было. Потом… потом она и сама не поняла, как и когда все так поменялось. Но уже в семидесятые было заметно, как рушится былое равенство. А потом пришли восьмидесятые и девяностые. Предательство тех, чье будущее она когда-то защищала на Белорусском…
А будущее ухмыльнулось и высказалось, что лучше б они тогда не брыкались — попили бы потомки баварского пива! А будущее выскалилось новыми свастиками. А будущее пожелало отречься от всего ради «общечеловеческих ценностей».
Потом, конечно, до потомков стало что-то доходить, в новой стране снова стали отмечать юбилеи Победы, уцелевших ветеранов вновь стали приглашать на праздники и приносить цветы… Но Ирина Архиповна смотрела в лицо очередного «слуги народа» на очередном чествовании и понимала, что искренности в его словах столько же, сколько в клятве депутата выполнить все предвыборные обещания. Потому что помнила другое:
«Сейчас не тоталитарное общество! Какие вам льготы? Обойдетесь!» — и дрожащие губы Семена Петровича, Сенечки-от-Винта, пережившего таран фашистского истребителя и умершего вскоре после этого разговора.
«Оккупантка!» — в спину Елизаветы Воронцовой, когда-то освобождавшей Освенцим.
«Старичье бесполезное… когда вы уже кончитесь?»
Понятно, почему теперь начальству — любому — Ирина предпочитала не доверять?
Хотя этот вроде еще ничего. Местный «народный избранник» ей даже нравился. Хозяин, как раньше уважительно отзывались об успешных директорах заводов, председателях колхозов. О деле думает, а не о том, как побольше украсть и получше припрятать. Дом этот, для бесприютных, например, где она до сих пор живет… отсутствие беспризорных детишек. Вдова десятника местной сторожи все вздыхала, что в той банде преступивших, что недавно разоблачили было — «представьте только, Ерина Архиповна!» двое мальцов! Как допустили, куда смотрели, кто их теперь в ученики возьмет… надо обязательно человека с опытом, чтоб управился. Но всерьез за судьбу малолетних преступников не тревожилась — присмотрят, мол, не бросят. Вот так просто «не бросят», и все.
И нищих она тут ни разу не видела.
Так что не такое уж плохое начальство. Можно и чайку попить. Только что, интересно, ему все-таки надо?
— Ерина Архиповна?
— Простите, задумалась. Пало обещал, что они вскоре придумают что-то менее опасное.
— Не сомневаюсь.
Этот придумает.
А пока в городе было тревожно.
Магических способностей в ту памятную ночь отсыпалось много и многим, проблема была в том, чтобы с этими способностями справиться. Получалось, к сожалению, не у всех. Как втолковывали новым членам магического сообщества товарищи вельхо, магия — это энергия, и как любая энергия, она хаотична, трудноконтролируема и отликается на изменения в фоне мира. Деформацию Сферы и магический всплеск провоцировали чувства.
Обычно мажья (или колдовская?) зеленая молодежь к местному совершеннолетию уже приучалась худо-бедно держать себя в руках — дрессировка щенков тут была поставлена более-менее. Не суворовское, конечно, но мальчишки вырастали, уже умея в трудные минуты зажать нервы в кулак и уметь отделить чувства от магии.
Новичкам приходилось туго.
Ирина Архиповна на себе почувствовала, как это — когда одна беспокойная мысль вызывает полузабытую злость, а навстречу вспышке злости изнутри рвется клокочущая лава, и не с пальцев, нет, а почему-то с запястий и локтей вдруг начинает ползти синеватый дымок и некрупными, но с колкими, трескучими молниями.
С ума сойти. А вокруг столько поводов для скандалов…
А разбираться с последствиями мини-совет вельхо оказался не готов. Точнее готов, но только после появления хре… «феноменов неясного предназначения». Да и решение оказалось каким-то половинчатым и непрактичным. Полигон. Так с легкой руки бывшей пенсионерки назвали небольшой пустырь на месте кожевенного двора. Если кто-то из местных жителей ощущал, что ему «крутит брюхо и вот-вот дербалызнет по мозгам», то пусть мол, моментально летит сюда и скидывает свою дурную силу в воду.
Вода относительно нейтральна и менее всего подвластна пролонгированным изменениям. То есть меняется вода легко, но ненадолго, и ей труднее принести вред.
К сожалению, быстро снеся тремя подходящими Знаками полузаброшенную кожевню, маги столкнулись с человеческим фактором. Горожане банально ленились выползти из-под теплого одеяла, топать по морозу несколько кварталов и в конце сотворить в зеленом пруду с цветной ряской пару волн. Маги вздохнули, припрягли новеньких посильнее и организовали в городе что-то вроде венецианских каналов в миниатюре — тоже текучая вода. Стало получше, но не слишком. Особенно когда буквально через день некоторые несознательные граждане нашли каналам иное применение. Тьфу. Да и ситуации были разные.
Интересно, а есть ли у них накопители?
— Есть.
Черт. Она что, вслух говорила?
— О накопителях стоит поговорить с нашим общим другом — Пало. Кажется, вы с ним ладите?
— Да. Пожалуй, что и ладим.
Маг-следователь местного разлива… любопытный он, конечно, не в меру, но выводить ее на чистую воду из-за маскировки не стал. Может, времени просто не было? Хлопот-то у магов полон рот, дохнуть некогда. Ну да оно и к лучшему. Ирина Архиповна потихоньку-полегоньку продолжала «вести разведку», аккуратно задавая при случае нужные вопросы и наводя людей на разговоры… и далеко не все, что она слышала о вельхо, ей нравилось. Особенно мажье начальство — рыба, как известно, с головы гниет. А сейчас женщина готова была отдать свои лучшие спицы, если это начальство не принесет сюда с их начальственными интересами. Эх, если б не ребята, только бы их с малышкой здесь и видали. Но пока придется ждать.
— Надеюсь, он не откажет в помощи. Он кажется неплохим человеком, досточтимая? Как по-вашему?
— Неплохим. Да…
-…для мага, конечно, — одними губами улыбнулся мэр. — Как вы относитесь к магам, Ерина Архиповна? Вам никогда не казалось, что их привязанности и чувства чересчур ограничены этими их Зароками? И если обычный человек, когда перед ним встает трудный выбор, выбирает сам, то преданность магов с большей вероятностью продиктует им подчиниться законам Нойта-вельхо. Пало кажется весьма разумным и рассудочным, и похоже, ваше мнение ему дорого. Любопытно, что что выберет он? Если придется выбирать?
Женщина опускает на стол недопитую чашку. Кажется, наконец добрались до сути. Или до угроз?
Никогда не была сильна в этих хитровымудренных разговорчиках.
— Действительно, любопытно. У вас очень вкусный отвар, досточтимый… то есть простите, господин Возвышенный. И очень интересный дом. Интересно, почему вы так не любите ковры… и драконоловов. А еще у вас красивые глаза.
— Э-э…
Чай потерял половину вкуса, но она все равно отхлебнула, пока мэр таращил на нее эти свои глаза.
— Хотите поговорим про еще что-то такое… абстрактное?
Он помолчал. Прищурился.
— Про какое?
— Постороннее. Хотите что-то сказать — говорите прямо. Я же не спрашиваю, как вы относитесь к драконоверам?
И вообще — относитесь ли? В конце концов, все, что у нее было — это одно подозрение, основанное на одном предчувствии. Хотя с предчувствиями в последнее время, похоже, налаживается, магия — это не всегда плохо…
А ведь кажись, попала в точку.
Свой чай мэр выхлестнул одним глотком — словно в чашке плескалось что-то покрепче. Выдохнул.
— А как у вас теперь со здоровьем?
— Неплохо. Стараниями мага Пало. Теперь мы будем говорить о здоровье? А дальше? О погоде и устройстве Вселенной?
— Кхм… — мэр с силой потер руками лицо тряхнул головой и вдруг почти улыбнулся. — С вами действительно лучше говорить прямо. Хорошо. Как, по-вашему, наш общий друг отнесется к тому, что ваши пропавшие внуки — новообращенные драконы? Что с вами?
Ничего. Блюдце только разбилось.
А ведь она знала…
Макс
Уносить крылья с места удачного развода клиентов пришлось в быстром темпе. Альтернативно одаренных везде хватает, и кто даст гарантию, что здесь не найдется такого? Захочет кто-нибудь любопытный полюбоваться, как это маг уволочет этакую гору всего (или поржать, над тем, как у него ничего не выходит), и высунется, наплевав на последствия? Тогда удачному имиджу конец, и больше сюда просто так не сунешься…
А нам-то нужна не разовая акция, нам надо клиентов постоянно дои… кхм, заниматься взаимовыгодным торговым сотрудничеством.
Так что шустро, шустро, парни, хватаем навар и линя… то есть быстро утаскиваем награб… в смысле, добычу уносим, ага.
Эх, мне б такую понимающую команду в Москве — гору бы свернули. Дракоши, даром что честные, а команду просекли на раз-два, и как началась работа….
На то чтобы унести всю добычу за раз, грузовых драконов не хватило — мой «гонорар за молчание» оказался не только объемистым, но и увесистым. Очень-очень. Волей-неволей поделились на группы. Первой пришлось хватать баранов и мчаться с ними за ближайшую горку — с глаз долой. Второй — в ритме танго нагребать зерно в какие-то блестящие мешки с лямками. В два рейса уложиться не удалось, пришлось делать еще пару. А чтобы клиенты не просекли, как их накололи, шустрые драконы отрядили одного из своих (в смысле, одну) в пару ко мне — нагнетать туман. В буквальном смысле нагнетать — тощая мелковатая драконка со странной темноватой полосой вдоль бока и шеи пихнула мне в лапы какой-то пахучий мешок с сушеным мхом и попросила (если это можно так назвать) разбросать «эту фигню вооооон там». «Фигня» быстро рассыпалась двумя неровными дугами, перекрыв тропку к поселку, послушно запалилась небольшой дозой пламени и выдала шикарный сиреневый дым с мутными зеленоватыми просверками. Хороший такой дым, напрочь отбивающий у любопытных желание в него соваться. Правда, запашок у него был… но где вы видели совершенство?
Главное, что сработало.
Теперь у нас несколько десятков тонн зерна (интересно, а сколько точно?), мясо (правда, пока в виде баранов), и все это абсолютно бесплатно.
Я крутой.
Класс.
Нас встречали, как героев. Реально.
То есть радостными воплями, радостными бликами коронок и даже цветами. Роль цветов сыграла охапка какого-то сена с цветочками, которое приволокла малышня для баранов. Бараны не поняли своего счастья — они-то спали! — так что, поразмыслив, мелочь решила преподнести этот сомнительный дар судьбы отважным храбрецам, сумевшим оборониться от людей и даже вернуться с добычей.
Я от своей «награды за храбрость» успешно отбился — мол, принимаю только в виде веночка, иначе ну никак… зато топавший следом Славка нарвался. Был бы в человечьем виде — так бы и похоронили. А так ничего, откопался — я спас. Как? Да просто. Сплавил малышне гостинчик — честно стыренную в поселке дракононенавистников колбасу в размере полмешка и смылся, пока мы оба не оглохли от воплей.
Надо будет на следующем деле исхитриться и поискать сыр. Мясо драконы любят, что правда то правда, но вот сыр… сыр крылатая мелочь обожает и боготворит, а с молочными продуктами тут еще хуже, чем с мясом. Можете себе представить, как дракон доит козу? Вот и я не мог, пока не увидел своими глазами. Зрелище эпичное. Особенно если учесть, что горные козы мелкие, вертлявые и практически неприручаемые, даже если выросли в неволе — а потому брыкливые, бодивые и откровенно злобные. Двое держат — один доит. Причем специально человечий облик приняли, магией держать — больше вреда чем молока. Ну да чего не сделаешь ради детей… Если любишь и как следует прижмет — тут черепаху доить полезешь, не то что эту бодливую заразу.
Так, значит, нам нужен сыр…
Интересно, где его легче будет купить? В поселке или городке? Расстояние одинаковое.
Надо посмотреть.
Дальше все было так же героично. В смысле, ну чем обычно занимаются герои после свершения какого-никакого подвига? Ну, если не валяются героически на больничной койке? Ага, правильно. Их ждет работа (восстановление разрушенного, пересчет награб… кхм, военной добычи, чистка снаряжения, нужное подчеркнуть). И само собой, нагоняй от начальства. И чем это начальство всегда недовольно, а?
Наше смотрело в две пары глаз (третьи глаза вместе с телом умотали в Кладовки, сортировать и распределять добытое) и довольно вежливо шипело-рычало про риск, опасность для наших жизней и недопустимость такого поведения в дальнейшем. Блин!
Первый раз в жизни меня ругают не за то, что я чего-то где-то налажал, не за то, что подставил родное начальство (чтоб мне осиротеть от такой родни) под проверки, а за то, что рисковал собой!
Необычное впечатление, надо сказать.
Жалко только относится все это лишь к драгоценному Снежному дракону, а не к Максу Воробьеву…
Но опять-таки: где вы встречали на свете совершенство?
С другой стороны, если им нужен этот Снежный дракон, то и лапшу на уши (или куда там?) вешают ему, а не мне. А я могу и так постоять… послушать со стороны… посмотреть, как Славка в пятый раз пытается незаметно стряхнуть с короны застрявший там клочок сена с трогательным голубеньким цветочком… и подумать о том, где буду добывать сыр.
Есть у меня одна схема развода моего любимого типа (клиент-считает-что-это-он-надул-партнера), не требующая большой подготовки. Но нужен напарник. Славка бы подошел — супер, у него лицо честное аж светится. И врать умеет уже вполне успешно. Моя школа! Или сыр лучше все-таки купить по-честному? Подарок все же. Если поселок — то лучше по-честному, а в городе затеряться легче.
Хоть монетку бросай!
— Ну вот о чем ты думаешь?
— О сыре, — абсолютно честно ответил я.
Старший завис.
— Ты голоден?
Вообще-то да. И устал. И в башке еще бродит хмель (что они подмешивали в то чертово пиво, дракононенавистники, втюхавшие мне крашеных баранов?). И эйфория от собственной крутизны и ощущение, что я наконец-то в своей стихии… а все вместе сплетается в такое спокойствие и такой пофигизм!
— Немного. Но вы продолжайте, мы подождем… ты чего пихаешься, Славка? Не переволновался я. Я спокоен в абсолюте! И не надо на меня смотреть как на больного котенка, понятно? Я спокоен.
Волнение? Кто волнуется?
Как на мой взгляд, так я спокоен как лежачий полицейский!
Но мое спокойствие начальству не понравилось. И пообещав нам обоим скорое повторное свидание по вопросам безопасности, нас выпихнули в «свою комнату». Спать…
— Славк, сегодня чур моя очередь в драконьем виде спать, а?
Мой напарник подмигнул коронкой:
— Что, похмелье?
Понимающий у меня напарник!
— Угу.
— Без проблем, только Терхо скажи, а то у него там Знак вот-вот дозреет, так чтоб не разбудил среди ночи, он же мне все сразу показывает…
И я на него когда-то злился? Золотой человек! То есть дракон.
Город Такхо. Ирина Архиповна
— Плюсуем факты? — женщина снова переплела пальцы. — Первое. В ночь раскола вы виделись с моими внуками.
Голос немолодой женщины был суховато-спокойный, без малейшего оттенка недоверия, но глава города отчего-то ощутил себя мальчишкой-подростком… нашкодившим и подбирающим слова для оправдания. Точно так же когда-то смотрела на будущего господина Поднятого его старшая сестра, длиннокосая Нитта, допытываясь, какими непостижимыми прихотями судьбы ее бронзовая налобная подвеска опять оказалась на удочке младшего брата? Нет, в проказницу-кошку она верить решительно отказывается. Может быть, она и недооценивает игривость пушистой Ловки… да, может быть, кошка способна утащить подвеску… конечно, это возможно, кошачьи лапки бывают весьма ловкими. Но ее воображение решительно отказывается показывать, как эти ловкие — предположительно — лапки прицепляют бронзовое украшение к удочке в качестве грузила. Воображение брата богаче? Правда? Ну тогда пусть покажет, как произошло это дивное событие. Желательно с личным участием кошки. Потому что в случайное падение подвески (из ее шкатулки прямиком в сарайчик для удочек) девушка тоже верить отказывается. И нет, это, конечно, возможно… но вероятность этой возможности примерно такая, как если бы удочка внезапно обрела ноги, разум и желание украшаться… ага, и припрягла первое в стремлении к третьему.
Все-таки Нитта в юности была та еще вредина.
Приятно вспомнить.
— Второе, — вторглась в его мысли духовная сестра Нитты. — Вы разговаривали с ними, и они вам рассказали, что стали драконами. Так?
— Именно так, госпожа.
— Вы — член «тайного общества» драконоверов и поэтому относитесь к драконам не так, как другие. Поэтому вы не натравили на них магов или охотников, а наоборот, помогли выбраться из города.
— Посоветовал.
— Посоветовали… — вздохнула она. Взгляд серых глаз ушел куда-то за окно, туда, где среди островерхих крыш виднелись еле различимые горные вершины. — И вы вот так сразу прониклись взаимным друг к другу доверием. Да?
Взаимное доверие? С тем юношей, колючим и недоверчивым, как драконовер в застенках Нойта-вельхо. Хм…
— Нет, — почти улыбнулся господин Поднятый. — Еще они попытались украсть у меня штаны и еду, а ваш достойный внук — устроить мне допрос. Редкостно… недоверчивый юноша. У вас учился?
— Может быть. И как, не боялись?
— Сомневаюсь, что мне что-то грозило по-настоящему. Они, конечно, явные первогодки, но на то и снежники…
Поймав полный непонимания взгляд, глава вздохнул: насколько проще пришлось бы, будь эта милая дама Верящей! Или хотя бы…
— Только что инициированный дракон не всегда обладает должным равновесием сфер… то есть энергетических… структур, позволяющих дракону носить магию и хранить равновесие. Вы знаете, что такое структура?
— Представляю. Продолжайте.
— Колебания сфер чреваты приступами, которые не всегда безопасны для окружающих… по правде сказать, нашему городу повезло. Впрочем, я не об этом. Так вот, мои собратья… да и все разумные люди… скажем так, они стремятся не провоцировать драконов, а напротив, успокаивать их. Для этого придумано несколько способов. Самый распространенный и доступный для обычных людей — посадить поблизости цветы. Либо, на крайний случай, запастись сушеными. Вы, может быть, видели вокруг поселков по дороге цветы, растущие прямо на снегу? Это снежники и пламенки. Они оказывают на драконов мягкое успокаивающее действие. Вот и у меня в святилище такие есть, они уже так давно выведены, что стали частью ритуала. Так что если у юного новообращенного и были мысли на меня напасть, то, думаю, потом его агрессивные намерения сосредоточились всецело на сыре, хлебе и колбасе.
— И что они от вас хотели? Хотя ясно. Продукты. А вы от них?
— Шутите? Говорящий дракон. Полностью разумный! Да мы мечтать не смели! Мы так давно ждали… надеялись…
Надеялись. Надеялись… Женщина медленно перевела взгляд на букет в середине стола. Букет из очень знакомых цветов.
— Снежники, значит?
Господин Поднятый ответил ей прямым, открытым взглядом.
— Да.
— Надеялись?
— И все еще надеемся, — улыбнулся собеседник. — Вашей внучке цветы тоже очень понравились. Скажите, чем мы можем вам помочь, госпожа?
Гнездо. Макс.
— А сегодня на обед был сыр! Махс, представляешь? – коронка пятивесеннего Рамира восторженно блеснула золотом.
Представляю. И знаю, что сыра там было по крохотному ломтику размером с человеческую ладонь. И даже знаю, что он овечий, то есть вкус и запах у него, мягко говоря, необычные. Но драконьей малышне это кажется неважным. И почему они так любят сыр, а?
— И лепешки сегодня были побольше, — мечтательно вздыхает его братец Рауш. – мягкие-мягкие, почти без мха. Вкусно.
Мда. Дурак ты, Макс, беспамятный. Почему они сыр любят, ага? Вспомни, как ты в детдоме больше всего любил? То, чего не было. У нас была картошка, макароны, каши и все такое, даже мясо было в каких-то количествах, только их растущим организмам всегда не хватало. А все-таки, если бы спросили тогда, чего хочешь больше всего, назвал бы не много борща или биточков из курицы, которые в нашей столовке были самыми вкусными. Мечталось тогда почему-то о совсем не сытном, но таком вкусном зефире! Просто потому что его нам не привозили никогда.
— Махс, а ты что делаешь?
Я скептически покосился на свое «дело».
— Да как тебе сказать, Рамир… дурью маюсь, наверное.
Я составлял «шпоры». Славка нещадно раскритиковал мою торговую операцию в поселке золотоискателей, назвав ее опасной авантюрой (ударение при этом шло на слово «опасная»). Мне перечислили все моменты, где что-то могло пойти не так и чем бы это для меня кончилось. Меня обозвали адреналиновым маньяком, авантюристом и самоубийцей – это меня-то! Мне предложили подумать, каково ему, Славке, будет смотреть в глаза Ирины Архиповны и Янки, если я сложу голову в одной из своих выходок! Мне даже по маковке прилетело – слегка.
Я напомнил Славке про его собственные авантюры – с ловлей нехороших дяденек на живца, которой он поделился при случае. Напарник мигом перестал орать и перешел на более спокойный тон. Правда, стало еще хуже – при желании Славка способен достать кого угодно, включая, наверное, даже терпеливейшего Старшего Урху. Напарник напомнил, что, в отличие от меня, он никогда не проворачивал никаких операций в одиночку – это раз. Во-вторых, каждая предварительно планировалась, обсуждалась и выверялась на местности. В-третьих, каждый «живец» шел на дело с тройной подстраховкой! А я – свинтус, который до сих пор не понимает, что за него волнуются. И что он еще за меня возьмется!
Потом мы остыли и даже… ну… типа извинились, что ли.
Славка точно извинился, а я… в конце концов, то, что у меня получилось, сошло за извинение, наверное. Не умею я это дело… Все никак не поверю, что есть кто-то, кто реально, по-настоящему, может волноваться из-за меня.
А ведь может.
Славка не врет. Странно, всего два неполных месяца – а у меня как брат появился. Как родной. Мы не всегда друг друга понимаем и часто ругаемся, но так получается, что дороже у меня никого нет… И мне важно, что он про меня думает.
А он реально за меня «взялся». Составил шпаргалки по общению с местными, отдельно подчеркнув все мелочи, в которых я допускал ошибки и нещадно по ним гонял.
Поэтому я сижу сейчас и читаю…
Альт, Бено, Ульви, Сет, Жива, Харрон – боги.
Альт, бена, ульвиу, сета, живин, харра — названия сторон света (хотя как сторон света может быть пять – хоть убейте, не понимаю!)
Альт, бог света и погоды, взываешь к его помощи – трогаешь белую ленточку, Бено отвечает за воду и лента, естественно, голубая. Ульви я помню, тут с удачей связано, Сет – это земля со всеми вытекающими, лента коричневая, ему молятся селяне и те, кто с земли живет. Еще правильней будет потрогать непосредственно землю. Жива – лес и все живое, а заодно все, что связано с детьми и родами, но гладить при обращении надо животное или птицу, в крайнем случае – их изображение.. Харрон – как положено, что-то вроде злодея, хотя отвечает за ум, знания и вроде как за судьбу человека. И еще – тсссс! – за магию, хотя об этом вслух не говорят. Странно, да?
Молодые парни вроде меня могут носить шнуровку на верхней рубахе ослабленной – так демонстрируется, что он как бы в поисках хозяйки – в смысле, ищет спутницу жизни.
— Мааахс!
А, шпоры подождут. Было у меня кое-что в заначке, валялся этот мешок у золотоискателей неизвестно зачем, я и забрал его чисто из принципа. Сейчас может пригодиться…
— Терхо! Терхоооо!
— Чего?
— Глянь, это что? — я бодро вытряхивал из небольшого мешка сушеные ягоды калины, рябины и еще какой-то ягоды, похожей на чернику.
— Ягоды…
— Съедобные?
— Да, но их не слишком любят, не самые сладкие. Они больше как лекарство идут. Хотя вот эта – очень даже сладкая, в ней много…
— А размолоть их можешь? У тебя вроде какой-то Знак был измельчающий.
Маг вздохнул и потянул шнуровку:
— Что ты хоть делать будешь?
— Конфеты!
Наша боевая бабушка рассказывала Янке, как делались у них такие конфеты в войну, когда шоколад стал полузабытой легендой.
Берутся сушеные ягоды, малина, черника, рябина, что найдешь, размалываются «в пыль», потом добавишь немного меда и скатывали шарики из того что получится. С медом у нас напряг, но вот эти ягоды, желтые, очень сладкие, почти сахар. Получается тянучка или леденец… не помню. Шарики предполагалось катать размером примерно с орех, но у меня размер детей другой, так что… остановился на размере моего кулака.
— Налетай!
Малышня осторожно принюхивалась к непонятным коричневым комочкам.
— А что с ними делать?
Мда.
— Берешь… — я цапнул одну «конфетку». – Открываешь рот…
Рот драконоребеночка послушно, хоть и немного недоверчиво приоткрылся.
— Кладешь на язык… закрываешь рот… и наслаждаешься! Только не грызть! Сосать или жевать! Ясно?
— Умвввв!
Следующие несколько минут прошли в сопении, жевании, причмокивании и восторженных переглядках. Детки пробовали сладости…
В самый интересный момент, на дележке оставшихся конфет (мелочь очень тщательно продумывала, кого бы желательно угостить такой вкусностью) меня выдернули из пещеры – предполагаемые родичи срочно хотели нас со Славкой видеть. Да, сейчас. Да, ждут. Да, отложить никак, семью трудно собрать, ведь половина мужчин дежурит на границах, их почти не бывает дома. А тут как раз все собрались! Сколько можно откладывать… знакомство? Да, за Славкой тоже сбегали, он уже идет.
Наши настойчивые — очень настойчивые! — родичи жили неподалеку от скрестка.
Пещеру я рассмотрел не сразу. Это потом увидел декоративный сводчатый потолок — на темном граните, бережно, терпеливо и старательно отполированном расцветали узоры из светящегося мха. Я уже говорил, вои комнаты драконы любили и умели украшать, и мы уже видали и покои, украшенные морскими ракушками, и пещеру, стены которой были настоящей картинной галереей, только картины были выложены сушеными травинками. И общую «девичью», где непонятно как в камень стен были точно вмурованы десятки пламенок. Иногда они даже мерцали…
Но здешние покои были по-настоящему красивыми. Теплый желтый песок и бледно-зеленый плетеный коврик из длинных листьев. Мягко сияющий потолок — смотрелось это так, будто солнечные лучи пробивались через прихотливо вьющуюся зелень. И узор из каких-то лоз на стенках — легкий, почти небрежный, очень живой и светлый. Покажешь кому такое по телефону — в жизни не убедишь, что это все под землей…
Но все это я рассмотрел потом.
А сначала, когда вошел, видел только их. Родичей моих непрошеных.
В комнате были лежаки — в тех же зеленовато-песочных оттенках, что и остальное убранство — но почему-то никто из родственников на них не лежал. Они все стояли, довольно близко, крыло к крылу, стояли, чуть пригнув шеи, мерцая в десяток корон…
И смотрели на нас. Все.
А еще прямо перед нами лежало что-то странное. Камни, ветки, кучки песка, глыбы льда и еще какая-то лохматая паутина сверху висла. Этакая свалка в миниатюре. Только перед нами, больше нигде.
Я споткнулся. Щеки будто ошпарило. Драконы не краснеют, но ощущения обиды и злости такие же…
Хорошая такая встреча. Приветливая.
Оглянулся на провожатых — те не двигались, как будто так и надо.
Но дорогу на выход перекрыли. Случайно или….
Что бы это значило, а? Иногда так отчаянно не хватает знания местного языка тела… вот где бы почитать про невербалистику по-драконьи, а?
— Род Огненных стаи Жар-камень, — зазвучал чуть шелестящий голос. — Сегодня дороги судьбы привели к нашему порогу двух родичей…
— Я, Ритха, проложила им дорогу… — драконка запнулась, нервно дернула крылом, но продолжила… — не спросив их согласия. А теперь я снова зову их в наш дом и нашу семью. Я прошу вас разделить нашу дорогу и помогу расчистить вашу. Мое пламя с вами.
Серебристая головка склоняется вниз, и волна пламени сметает часть «свалки» под нашими ногами.
— Мы поможем найти свой путь и преодолеть препятствия.
Новая вспышка, тепло по ногам… пепел под ногами… Это что, это тот самый обряд? А пафоса-то, пафоса…
— Мы поможем найти свой путь, — шелестит еще один, очень усталый голос, и неровная, какая-то неправильная корона наливается жгуче-алым огнем, — и преодолеть препятствия. Мое пламя с вами.
— Поможем… — отзывается изящная, точно выточенная серебристая фигурка.
— Поможем… — согласно кивает невысокая драконша, вся какая-то округло-уютная.
У Славки горят глаза. А я… Дракон за драконом повторяют ритуальную фразу, вспышка за вспышкой превращают в пепел то, что стоит между нами и новыми родичами, и волны тепла одна за другой окатывают драконью шкуру… и все тесней где-то в горле и в груди. Ни сказать ничего, ни уйти. Даже не вздохнуть. Почему-то было больно.
Нас принимали в семью.
Когда последняя драконка, мелкая, вдвое меньше Ритхи, важно проговорила: «Мое пламя с тобой» и сосредоточенно прищурившись, растопила своим дыханием последнюю льдину, нас толкнули в спину:
— Шагайте вперед, новые родичи.
— Добро пожаловать в семью, брат, — серьезно кивнул Архат. — Только учти, за ваш фокус с озером-ловушкой с вас еще причитается!
Городок Тимуса, Южное Пригорье.
— Да-а… Вот это, наверное, и называется «золотые горы».
Поднятый Правитель небольшого приречного городка Макке Виенен только довольно усмехнулся на искренний восторг молодого гостя. Горы не горы, а целые холмы, тускло светясь под редкими лучиками солнца, уходили в глубину… Здесь было не только зерно с его личных полей, здесь (хотя господин Поднятый предпочитал об этом не говорить и даже не вспоминать) находился еще конфискат из двух складов, владельцы которого обвинялись в сектантстве. От обвинений подозреваемым удалось, милостью Ульви и Сета, очиститься, но товар им никто не вернул. Не обеднеют!
И теперь склад выглядел впечатляюще. Да, Макке Виенен, потомственный зерноторговец, в последнее время несколько поутратил интерес к семейному делу, но кому неприятно чужое восхищение! И уважение! От вельхо! Хотя…
Он нахмурился:
— Ну?
Юноша-вельхо, «присланный с целью контроля распространения болезни зерновых», спохватился.
Протянул руку, подсвечивая основание ближайшего «холмика». Из ладони вырвался красноватый луч, коснулся зерна… мягко замерцал — выглядело это так, словно свет пронизывает толщу воды. Все дальше. Все тусклее. Все мягче. И в этом неясном красновато-золотом мареве дергались, едва заметные глазу, сотни и тысячи какие-то неясных полупрозрачных жгутиков…
— Увы. Это зерно заражено.
— Неужели? — схватился за сердце хозяин амбара.
— Мне очень жаль.
— «Багрянка»?
— Она самая.
— И вы все уничтожите? А может… может, как-нибудь… а?
— Да, во избежание распространения заразы… — мальчишка-вельхо скроил вежливо-каменное лицо — предпочел не замечать намеков. — Я надеюсь, вы понимаете необходимость данной процедуры?
Ха! Макке Виенен понимает все! Он Поднятый! Заслуженно Поднятый! И уж не зеленым юнцам его провести!
— Более, чем вы себе представляете – ухмыльнулся бывший зерноторговец. — Он ваш.
Разумеется, юнец ничего не понял. Тоже мне, маг! Ха!
— Чей? – изумился он.
— Именем Нойта-вельхо я объявляю этого человека арестованным, — послышался голос сзади. И двое вельхо — уже настоящих!- крепко сцапали парня за руки.
Фальшивый маг затрепыхался:
— Что? За что? Вы ошиблись!
— Стоять, иначе брошу Знак ступора! — пригрозили ему. — Сопротивление усугубляет вину! Ренегат?
— Нет!
Макке Виенен любовался этим зрелищем с неприкрытым злорадством. Как держат — не вырвешься! Даже не двинешься. Когда хватает кто-то серьезный, это как-то сразу понятно. Пара слов — и всей шкурой чувствуешь: дернешься всерьез — части этой самой шкуры точно лишишься. Как сейчас. Так тебе и надо, лгунишке!
В тридцать лет потомственный торговец Макке Виенен наконец достиг того, что было тайной мечтой трех последних поколений его семьи. Он стал Поднятым и получил второе имя. Теперь его воля управляла целым городом! От него одного зависело, будет ли у домов и улиц достойный вид и будет ли у горожан работа. Макке Виенен имел большой жизненный опыт и твердое мнение по всем вопросам. И абсолютно точно знал: людской честности не бывает вообще. Все врут, все способны на воровство, все люди, даже записные молитвословы, могут при случае совершить что-нибудь этакое, что сделает их преступившими.
И он не намерен карать всех подряд, конечно же! Но наглый юнец, выдававший себя за вельхо, заслуживает наказания совершенно определенно! Ведь он посмел обманывать его, Поднятого города Макке Виенена! Позор!
— Что-то он молод для ренегата… — посомневался второй вельхо, точно и сноровисто хлопая мошенника по плечам, локтям и запястьям. — Недоучка?
— Ох… — юнец дернулся, и глава города с удовлетворением заметил, как его руки, совсем недавно такие ловкие, бессильно повисли. Так-то, паршивец, против заклинания настоящего не попрыгаешь, в местах «хлопков» словно втыкаются ледяные сосульки, почти мгновенно обдает холодом… а потом онемением. Правильные чары! — Это что еще… такое?
Вельхо обменялись усмешками и развернули пленника лицом к себе.
— А ну, посмотрим, кто это у нас тут завелся. Попался, наконец! Что ж ты добрых людей обманываешь, а? Магом прикидываешься…
В амбаре разом похолодало.
— Точно недоучка, — спокойно, без злости, проговорил первый. — «Малые оковы» впервые пробует, похоже. Непуганый…
— Может, дичок?
— Может. По ноге ему добавь, а то больно резвый на вид. От колена вниз.
И еще один хлопок — легкий, чуть ниже колена — заставляет лже-вельхо пошатнуться. Теперь точно не сбежит!
— Вот так. И кто ты, паренек?
— Он преступивший! — Поднятый решил внести в изобличение мошенника свое веское слово. В конце концов, это не магам пришлось притворяться перед обманщиком, изображая дурачка, не способного отличить больное зерно от здорового. — Конец твоим преступлениям, гаденыш!
К его досаде, арестная команда не обратила на него никакого внимания.
— Для дикого чересчур наглый, — продолжил свои догадки старший. — Так что, малой, ты у нас из разговорчивых или ответы выколачивать придется?
— За что? Это… ошибка.
Кажется, юнец все еще надеялся отвертеться.
— Чья? — почти ласково улыбнулся старший. Как мурха, прихватившая в лапы мышь.
— Никаких ошибок! Тебя тут уже ждали, преступивший! Не того пытался обмануть.
— Действительно, какая глупая попытка, — покивал старший маг. — Пытаться обмануть вас, господин Поднятый… некоторые люди воистину глупы и самонадеянны. Особенно юнцы.
Вот это суждение господин Поднятый был готов разделить всецело:
— О да!
— Я вельхо!
Бесплодная попытка мошенника увильнуть развеселила магов: черноволосый вельхо хохотнул, недоверчиво и негромко, зато другой, с носом-картошкой, разом растерял свое показное равнодушие и буквально закатился смехом. — Вельхо? Вельхо он! Нет, вы видали? Видали, а? Морда… вот же морда наглая… а?
— Ну хоть кому-то здесь весело. Паршиво только, что за мой счет…
— Разумеется, за твой, — получив, наконец, хоть какое-то признание своих заслуг, Макке Виенен тоже пришел в благодушное настроение, достал тыквенную бутылочку с крепкой варенкой, какая в городе получалась только у его супруги. Да, в их семье все самое лучшее. Может, и вельхо угостить? Все же предупредили его, мошенника поймали. Помогли, можно сказать. Хотя сколько зерна парень мог украсть? Три пятерика? Смешная потеря! А тыковка-то небольшая… Или все же угостить. Вельхо… важные персоны… полезные связи… — Тебя тут со вчерашнего дня ждут. Сами вельхо, из самой столицы почти, по твою шею приехали! Как услыхали, что кто-то посмел себя за ихнего выдать, так сразу и примчались. Это надо ж было додуматься — вельхо прикинуться! Ты б еще драконом притворился!
— Думаешь, никто не слышал про поселок золотоискателей, откуда ты украл зерно, овец и золото?
— Думал, у нас в городе такие дураки?
— Да я, в общем-то, и сейчас так думаю…- тут же испортил ему настроение наглый юнец. — Дураки. И я — за компанию…
Поднятый потянулся стукнуть его по затылку, но руку его тут же перехватили. И даже замечания поганцу не сделали. Безобразие! Господин градоправитель тут же передумал их угощать. Подумаешь, вельхо! Разве важные люди охотятся за всякой шушерой?
— Ты был прав, собрат: наглость — редкостная, — кивнул темноволосый. — Я такого и не припомню.
Парень угрюмо промолчал. Ну да, что тут скажешь?
— Слышь ты, вельхо-самозванец, ты себе Знаки хоть нарисовал? Или поленился? Хм…
Задранные рукава продемонстрировали золотые значки самых разных конфигураций. Забыв про варенку, господин градоправитель вытянул шею, рассматривая рисунки — не так часто обычным людям доводится видеть истинное чародейство — Знаки… То ли на свету, то ли от чужих чар Знаки выглядели бледно. Оба мага уставились на них во все глаза. Шатен даже послюнил палец и потер один знак.
— Ты глянь.
— О, не такой уж и дикий, — прокомментировал темноволосый.
— Да, про Знаки в курсе. Правда, глупостей нагородил… Это что, «выдох»? Какого дракона ты к нему хвост пририсовал, бестолочь? А это что? Где ты такие фигуры видел, недоучка? Таких в природе не существует!
— А кто это знает, кроме вас? — огрызнулся парень. — Вас же никто не проверяет, вас боятся даже. Да вы тут что хотите творить можете! Я еще и скромный.
Арестная команда переглянулась. Поднятый тоже нахмурился, приправив размышления еще глоточком варенки. Хм, а в самом деле, вельхо порой достаточно только назваться. Это мысль. Стоит ее обдумать.
«Скромный» тем временем додумался до другого:
— Кстати… насчет вас… может, того? Договоримся?
В зернохранилище повисла тишина.
— Во наглец! — почти с восхищением проговорил наконец первый.
— Предлагать доблестным вельхо деньги, чтобы они нарушили Зароки! — поддакнул второй.
— Не будем чересчур суровы к нему, собрат. Он просто бестолковый.
— Молодой… — ностальгически проговорил шатен (как бы невзначай распахивая прорезь на своем рукаве и демонстрируя яркий, налитой золотом Знак. Кажется, Алью — Тепло). — Это надо же, вместо работы на благо королевства, промышлять на землях оного мелким грабежом!
— Не таким уж мелким! — молодого тоже охватило внезапное желание продемонстрировать свою магию. В прорези блеснул Знак, и в амбаре зашелестел небольшой смерчик, от которого господин Поднятый, несмотря на всю провозглашаемую любовь к вельхо и их чародейству, постарался убраться со всем возможным достоинством.
— Ты прав, собрат. Тут зерна как бы не полторы тысячи золотых!
— Так его ведь еще и сбыть надо. И вывезти. Как он планировал это сделать? Ведь Нойта-вельхо непрестанно бдит на страже порядка и закона!
— Воистину, собрат. Ничего, выясним. И не у таких выясняли… — лениво проговорил шатен, отвешивая парню не слишком сильную оплеуху. — А это тебе в задаток. И чтоб язык не распускал!
Макс
За дальнейшим разговором я следил несколько отстраненно. Сквозь звон в ушах как-то труднее воспринимать информацию. Особенно если носом в пол лежишь. Маги еще раз выразили благодарность господину Поднятому за исключительно полезную помощь и пообещали при случае намекнуть об этом кому-нибудь в столице. Поднятый признательно кудахтал и в ответ превозносил профессионализм и отзывчивость господ вельхо.
Правда, отзывчивость тут же была поставлена под сомнение — увы, зерно, оказывается, подлежало вывозу куда-то на экспертизу, с весьма мутным сроком возвращения… но мэр все-таки отважился на «договоримся» и в отличие от меня в ухо не получил. А получил милостивое согласие провести экспертизу прямо на месте… как только благодарность господина Поднятого «обретет весомость».
После чего последовал негромкий, но довольно насыщенный спор о размерах «весомости».
— Тридцать желтых.
— Трид… — кажется, господина Поднятого тоже пристигло некоторое разочарование в магах. — Но… я…
— Человек честный и потому небогатый? — шатен обводил пальцем один из значков и улыбался с приветливостью голодной акулы.
— Э-э… А как вы узнали?
— Слышим часто. Так что — тридцать?
— А моя помощь в поимке преступившего?
— Это уже с поимкой. А премию с начальства мы уж сами стрясем, какую полагается. Да, а вещички его где?
— Тридцать так тридцать, — торопливо уступило местное начальство. — Просто из уважения к господам вельхо такая сумма…
— Если с уважением, то пятьдесят.
— Ох… но… всецело по велению души и симпатии к столь достойным…
— Альх, похоже, у этого типа в мешке что-то ценное, — сделал вывод шатен.
— Право, не думаю…
— Золотишко, что ли? Ладно, тридцать так тридцать. Но учтите, господин Поднятый, половину барахла нам!
Мешок мой поделили честно, в соответствии с местными законами и дружелюбно-дружелюбно, практически по-братски: Поднятый получил один кусок золота и мои запасные нижние штаны, вельхо заграбастали все остальное. После чего наконец успокоились и спросили, кто из обслуги амбара ему не слишком дорог? Мол, экспертиза — это такое дело, небезопасное для окружающих.
Мэр занервничал.
— Насколько небезопасное?
— Ну вы же хотите полную экспертизу, да? — спокойно спросил темноволосый. — Для этого надо просветить тут все особым светом. Для зерна безопасно, а для людей или животных… возможны эффекты. Временная слепота и… м-м… некоторое ослабление по мужской части. А учитывая объем склада, все это придется повторить не менее двенадцати… ну, в крайнем случае, десяти раз.
— Следовательно, у жерт… в смысле, у вашего работника начнутся веселые денечки! — маг хищно ухмыльнулся. — Так кого вам не очень жалко?
— И так каждый раз?! — поразился мэр. — Вы поэтому такие?
— Какие это?
— Нет-нет, я не то хотел сказать!
— Правда?
Полные идиоты что в мэры, что в Поднятые, что ни говори, попадают редко. А, может, у здешнего начальника мозги включались только при покушении на самое дорогое? Так или иначе, под двумя очень ласковыми взглядами мэр принял решение очень быстро.
— Я… лучше пойду.
— Куда же вы? А охрана? Разве вы не дорожите зерном?
— Я вам доверяю! Всецело, — включившиеся мозги Поднятого продолжали работать на выживание (а тело между тем довольно быстро мигрировало к приоткрытой двери) Кстати, а как долго продлится эта ваша… экспертиза?
— До вечера примерно.
— Тогда мне нужно всех предупредить! Чтоб никто не смел вам мешать, достойные господа. Уже спешу, достойные господа! Изо всех сил!
— Ну куда же вы так быстро? А если нам понадобится помощь?
— Таким достойным господам… — Поднятый был уже у самой двери, и, наверное, поэтому в его голосе прозвучало некоторое злорадство. — Таким достойным господам помощь скромного Поднятого не нужна. Мои добрые пожелания всецело с вами.
Дверь захлопнулась.
В амбаре наступила тишина.
Вельхо пару минут вслушивались — сначала в затихающие шаги, потом в тишину. Наконец темноволосый поднял голову.
— Процесс пошел. Все живое и разумное в окрестностях уносит ноги.
— Выжидаем на волосок и запускаем подсветку. А если не все уйдут?
— Нас не только Поднятый твой слушал — я специально погромче говорил. Так что уйдут как миленькие. Готовь подсветку.
— Я? Пусть Макс сам готовит! Счас я чары сниму, и…
Фигура шатена наклоняется…
— Как только снимешь — получишь от меня в ухо! — предупреждаю я. — Нефиг было руки распускать, Терхо Этку…
План был, как ни странно, Славкин. Он эту комбинацию в какой-то книжке вычитал. Комбинацию мы продумывали вместе. И я, и Славка, и Терхо, и моя драконья семья. Отпускать свою «молодь» — любую! — без подстраховки драконы отказывались начисто, а про нас со Славкой можно было даже не заговаривать… А главное — зачем? Ну сколько продуктов может унести пара драконов из города? Ерунду какую-то. Стоит из-за нее подставляться?
Так что нам троим пришлось проявить всю сообразительность (мою), дипломатичность (Славкину) и даже магию (ну, если верить Терхо), чтобы настоять на своем. А уж план продумывать с тремя уровнями безопасности. Например, с фальшивыми Знаками.
Маг буквально летал по своей комнатушке, как пес с прицепленной к хвосту банкой, махал руками и возмущался. Казалось, еще минута — и, увлекшись, он побежит по стенкам и потолку:
— Не могу, и не проси! Не положено! Нельзя, по Зарокам нельзя, не имею права! И не уговаривай! Что значит «кто узнает?». Я узнаю! Нельзя! Как — обойдешься? Без Знаков обойдешься? Да ни один вельхо не наденет одежку без прорезей на рукавах! Знаками, их количеством и плотностью меряются, как… э-э… короче, без них можешь вместо дома Поднятого отправляться сразу в подземки! Я не самоубийца! А если сработают? Отвяжись, псих! Что значит — не сработают? Что значит «настоящие не обязательно»? А какие?
Поддельные знаки наш отважный маг рисовать согласился… и даже хихикал как-то подозрительно злорадно. Потом я, правда, понял, почему: едучая золотая краска кусалась в обоих переносных смыслах. Во-первых, цена на ее ингредиенты была такая, словно она целиком состояла из алмазной пыли, причем нехилого такого бриллианта. А во-вторых, пекучая она была до слез и мата.
Первым в милый городок, промышлявший торговлей зерном, отправился настоящий маг с настоящими знаниями о поведении вельхо. В компании у него, правда, был самый настоящий дракон, но кто об этом догадается? Терхо и Славка, изобразив арестную группу, нацеленную на отлов местных преступничков, успешно заморочила голову здешнему мэру – якобы в подведомственный ему населенный пункт вот-вот должен явиться некий хитрый воришка, который собирается обмануть самого крупного зерноторговца… Ах, это вы? Ну, вы же не дадите ему этого сделать? А мы не дадим вас в обиду.
Потом явился я. Как мэру казалось, прямо в ловушку. И, пока я вешал ему на уши народные макаронные изделия солнечной Италии (а он столь же «успешно» морочил голову мне), «вельхо» спокойно торчали на складе, подготавливая одну довольно сложную в исполнении магическую штуку.
Выяснил про нее Славка. Ну да, это он у нас аналитик. Я — авантюрист, и знания чаще хватаю те, что могу использовать. А вот он терпеливо и методично выстраивает факты в систему, а уж потом выясняется, нужно ли это вообще. Классный он все-таки напарник. И предусмотрительный, и вообще.
Так вот, так выяснилось, телепортация, которой Славка когда-то доставал Терхо, все-таки существует. И в принципе, не такая уж она и трудная. И с ее помощью можно перенести одномоментно довольно солидный груз и на вполне приличное расстояние. Одно но: для построения «станций» приема-передачи требуется мощная магическая сила (в настоящий момент доступная только драконам) и оперативное построение «тонких плетений» (доступных, как правило, магам). И увы, для магии Огненных драконов это сочетание подходит как микроволновка для мороженого …
А вот у нашей троицы шанс был. Я же как-никак Снежный-Водный! Еще лучше получилось бы у Воздушных, да где их возьмешь.
Шанс был, и мы его использовали.
— Да пойми ты, без-умный, должен же был вельхо среагировать на такую выходку обычного! Воришка, да еще выдающий себя за вельхо, да еще и хамящий ему прямо в… да убери ты от меня эти сосульки! Поднятый бы вмиг заподозрил, если б я тебя не… ой!
— Ах ты еще и обзываешься…
— Макс, хорош! Что на тебя вообще нашло? Я обалдел, когда ты про «вас никто не заподозрит» понес. Зачем?
Я задумался. А правда — кто меня за язык дернул. В роль вжился?
— А фиг его знает. Показалось, так правильно…
— А по уху тоже правильно за такое! — вмешался обиженный Терхо, которому одна сосулька таки прилетела по заду.
— Да хорош уже! Замерли! Узор начинает светиться. Красный.
Мы поторопились замереть. Эх, драконий вид принять не успел. Ну ничего, вес меньше будет, и энергия в запасе…
— Оранжевый… — прошептал Терхо, глядя, как вьющийся по полу вдоль стен простенький узор, похожий на девичью косичку с заколками-перехватками, медленно наливается цветом… меняет цвет…
— Желтый… белый… пошел!
— Поехалииииииииииииии!