На исходе второго года проекта Штад сдался – он прекратил сам и запретил своей бригаде любое косвенное общение с гениальным ребенком, и пошел обивать пороги высшей инстанции. Там решить вопрос оказалось проще, чем договориться с десятилетним пацаном. Всего за два месяца для Андрея Ветрова был, в виде огромного исключения, оформлен статус взрослого гражданина со всеми вытекающими правами и обязанностями. Для проживания мальчику, по настоянию Конрада, выделили частный дом на окраинном полисе, максимально удаленном от центральной части Федерации. Свое решение Штад объяснил тем, что поскольку контролировать мальчика в полной мере они все равно не научились, да и вряд ли преуспеют в этом, то чем дальше и тише будет жить объект — тем лучше. А если вздумает чего натворить, то провести ликвидацию и зачистку в удаленном месте намного проще, чем в густонаселенных жилых модулях. Да и незачем такому ребенку (с очень специфическим мышлением) лишний раз общаться с обычными людьми, как говорится, смущать их умы.
— Но, будем надеяться, что до этого не дойдет. У мальчика фантастический потенциал, и хотелось бы его использовать по максимуму на пользу общества. Так что смотри, контролер, под твою личную ответственность, — с этими словами сам председатель высшей инстанции вручил Конраду планшет со всеми документами и наработками по Ветрову.
В тот же день Конрад забрал мальчика из приюта, и самолично повез в девятый полис. На участок, выделенный в пожизненное владение Андрею Ветрову, они прибыли поздним вечером. Штад наскоро показал ребенку дом.
— Хочешь здесь жить? Сам, один, как взрослый? Или тащить тебя обратно в учреждение? – с мальчиком Конрад разговаривал короткими рублеными фразами из-за банальной усталости. Десятичасовая поездка за рулем электрокара (автоматическая система управления слегка барахлила, и контролер не рискнул включать ее на скоростной трассе), молчаливый и безучастный пассажир – вымотают кого угодно. Штад пробовал расшевелить мальчишку, то рассказывая ему о житье в частных домах, то пугая страшилками о специальных лабораториях, но видя нулевую реакцию, оставил всякие попытки.
— Здесь надолго? – Андрей с завидным равнодушием обвел рукой абсолютно пустой дом. Недавно построенный, с отличной внутренней отделкой, двухэтажный особнячок предназначался для кого-то из инстанционной элиты, но почему-то достался Ветрову. Получается, опять повезло.
— Да хоть на всю жизнь, — буркнул Конрад, — если будешь умником, не станешь зарываться. Нормально делай свою работу, выполняй все требования, и живи в свое удовольствие. Я по-прежнему остаюсь твоим контролером, мой номер личного контакта ты знаешь. Если что – связывайся в любое время дня и ночи. Но учти, с этого дня ты перестаешь быть ребенком. Вот твоя новая чип-карта, здесь счет – тебе полагается повышенная оплата как специальному технологу. Что надо – заказывай. Если что-то специфическое потребуется – можешь обращаться к «Новаторам», у них указание тебе всячески содействовать. По поводу обстановки – на твой вкус, делай как знаешь, главное, чтобы тебе комфортно было трудиться. Да, сегодня днем тебе на карту перевели все твои гонорары за прошлые изобретения. Со статусными полномочиями сам разберешься, возникнут вопросы – пиши или звони Арсении, она с четверга твой официальный помощник по общественным делам.
Андрей спокойно кивнул.
— И еще… — Конрад очень медленно и осторожно достал из нагрудного кармана небольшой инфодиск, — тут последний привет от твоих родителей. Они умерли одиннадцать месяцев назад. Ксандр после сто восемьдесят седьмого испытательного воздействия. Кристиана выдержала сто семьдесят пять. Беспрецедентный случай. Обычно и крепкие преступники на пятом-шестом десятке концы отдают. И дело не в том, что ребятам очень жить хотелось… – Главный контролер поколебался, но все же договорил: — Им пообещали, что после двухсотого отпустят на все четыре стороны и позволят тебя забрать. Вот и терпели за гранью возможного. Может, их и действительно… В общем, посмотри внимательно. И запомни, твоим родителям не хотелось бы, чтобы с тобой произошло что-либо подобное. Они так сами сказали напоследок. Постарайся такого не допустить.
Под застывшим взглядом мальчика Конрад закашлялся и опустил глаза. Про привет Штад наврал. Копию для мальчика он сделал перед поездкой с полученного полгода назад архива, причем скопировал по собственной инициативе, не получив санкций руководства, и не поставив начальство в известность. Просто хотел, пусть и таким жестоким способом, предостеречь мальчика.
…А потом Андрей остался один в большом доме. По комнатам свободно гуляло эхо, старательно повторяя каждый звук. Где-то в душевой звонко капала вода из случайно треснувшей панели. За окнами стелилась густая ватная темнота, не разбавляемая ни диодными лампами, ни галогеновыми рекламами.
Андрей, не включая свет, сидел на полу возле входной двери. От неподвижного четырехчасового сидения затекли ноги и ныла спина. Но Ветров не обращал внимания на мелкие неудобства – сейчас для него во всем мире существовал только светящийся экран планшетника и подключенный сбоку инфодиск.
Специалисты из лаборатории взысканий вели видеодневник с методичностью и безжалостностью истинных ученых. Они спокойно фиксировали на камеру профессионального планшетника все манипуляции, что проделывали с биоматериалом. В соседнюю графу вносили данные по наблюдениям, комментарии медиков и психодиагностов. В дополнительные разворачивающиеся окошки вставляли таблицы, отчеты по состоянию подопытных, диаграммы развития и рекомендации по дальнейшим экспериментам. Будничные выражения лиц под прозрачными пластиковыми масками, искренняя заинтересованность в процессе, спокойные уверенные голоса – люди отлично и добросовестно выполняют свою работу по исследованию психофизического болевого порога, разрабатывают и совершенствуют методы и технологии дисциплинарного воздействия. Вот только на универсальных (способных принимать сорок различных положений и трансформаций, с многочисленными креплениями, зажимами, датчиками, экранами и панелями) столах в качестве подопытных зафиксированы такие же люди. Правда, утратившие человеческий облик на семнадцатой минуте записи, а на двадцать второй — окончательно превратившиеся в истерзанные, но живые и способные еще что-то чувствовать ошметки двух человеческих тел. И это были его родители…
…Родители, которые когда-то, в прошлой жизни, могли задорно смеяться над любыми шутками. Умели искренне и самозабвенно радоваться каждому дню, находили что-то позитивное даже в самом гадостном событии. Обладали поразительной харизмой. Родители, которые относились друг к другу, и к своему сыну с трепетным вниманием и нежностью. Родители, которых не стало одиннадцать месяцев назад…
Общий хронометраж записей был шесть часов тридцать пять минут. Все строго регламентировано и умело смонтировано – видеоролик по каждому испытанию не превышал трех с половиной минут. Сорокасекундные комментарии по промежуточным результатам. Напоследок — двухминутный сюжет, в котором демонстрировалось, как диагносты констатировали прекращение биологического функционирования тел, и двадцатисекундная процедура кремации – скорее похожая на выкидывание в большой мусоросжигатель нескольких пластиковых мешков. Последний восьмиминутный ролик посвящался выводам и рекомендациям по практическому применению семидесяти шести новых видов наказаний. Аудиозапись подкреплялась нарезкой из самых жутких видеофрагментов.
Мальчик скрупулезно сверил даты. Отстраненно подумал, что перед теми свиданиями его родителей, наверное, по несколько часов гримировали. Еще Андрею показалось, что последняя проверка (сдохли или нет?) выглядела явной насмешкой. Даже если бы Ксандра и Кристиану сожгли заживо – это все равно было бы более милосердно, чем и десятая часть перенесенных ими мучений. Да и вообще вряд ли взрослый психически устойчивый человек смог бы выдержать больше пятнадцати минут этого видео, пусть бы и пребывая в наивной уверенности, что это всего лишь качественная графика. Андрей досмотрел до конца…
Мальчик окаменел от нервного перенапряжения, заледенел весь от смертельного ужаса. Ноги и руки его совсем не слушались. В голове нарастал протяжный глухой гул. Перед глазами плескался багровый туман. Андрей не осознавал, как сумел подняться, кулем вывалиться в так и не запертую дверь и сделать несколько бесконечно тяжелых шагов в неизвестность…
Хриплое срывающее бормотание, доносящееся с соседнего участка, Юлий Морской услышал выходя из дома. Погода была отменная, настроение тоже – и популярный блогинист собирался прогуляться пешком до ближайшего мегамаркета. Поход за покупками считался средневековым атавизмом, но Юлию нравилось выбирать продукты на реальных полках, а не на красочных виртуальных картинках с сенсорными датчиками вкуса и аромата. Правда, такое удовольствие он начал себе позволять сравнительно недавно. А до этого, экономя время, заказывал доставку.
Нормальный гражданин, услышав что-то подозрительное, немедленно бы вызвал исполнителей. Посмотреть, оценить, разобраться, принять меры — привилегия специалистов. Но Юлий всегда мыслил и действовал нестандартно. Ворота соседнего участка (до сегодняшнего вечера считавшегося необитаемым) оказались заперты, но ничто не помешало Юлию по разложенной стремянке перебраться через забор.
Источник звуков (сиплый неразборчивый шепот сменился дикими, рвущими горло выкриками) обнаружился сразу – за домом на голой земле лежал мальчик. Левая рука заломлена под поясницу, правая отброшена в сторону. Голова мотается из стороны в сторону, глаза плотно закрыты. На серых щеках застывшие дорожки слез. Юлий подхватил мальчика на руки, потом спохватился – уложил обратно, и рванулся к входной двери. Ребенок ведь не может быть один – значит, что-то случилось с его родителями или опекунами такое, что мальчишка валяется в горячечном бреду на дворе. На громкие вопли никто не отозвался. Свет нигде не включился, а в наступающих сумерках гулять по незнакомому дому – не слишком разумное решение.
Юлий побежал обратно. Чипов, чтобы открыть ворота, на мальчике не было. Поэтому Юлий по-простому лучом из лазерного брелка прорезал небольшое, лишь бы протиснуться, отверстие в металопластиковой секции забора. Судя по малопонятным крикам и репликам ребенка, обращаться за помощью было не только нежелательно, но и опасно. И выхаживать малолетнего соседа Юлий принялся сам. Обкладывал согревающими грелками, держал, когда мальчишка принимался метаться. Аккуратно разжимал стиснутые зубы, напоить укрепляющими, витаминными и стимулирующими коктейлями, более сильные препараты можно было получить или купить только по временной карточке с печатью диагностического центра.