Такие разные проблемы 1.
Абу ибн Гасан, или, как он давно себя называл, капитан Вест, отложил в сторону планшет и потер покрасневшие глаза. Из прочтенного следовало хорошее полновесное НИЧЕГО. Крота так не взять, а что он есть — уже никто и не сомневается. Можно списать на случайность прямую атаку на казармы, когда там почти никого не было, повстанцы чуть не получили оружие и боеприпасы. Можно списать на случайность аварию в системе охлаждения воздуха. Да и неудачный десант третьей роты — можно. Но нельзя списать на случайность все вместе. Ему нужно обсудить с отцом свои мысли и попытаться их упорядочить. Отец — его наставник с самого детства, они сядут рядом, и он выслушает своего единственного сына, но не здесь. Есть более приятные места, чем безликий кабинет, полагающийся ему по должности. Они сядут под светом звезд на любимых им трубах и подумают. Любимых, потому что раскаляются за день они так, что ни одна аппаратура не выживает, а место открытое, и подкрасться не может даже кибер. Это не кабинет, где: раз, два, три, четыре, пять… так, уже шесть подслушивающих устройств и три камеры направленных на его стол и терминал. Совесть иметь надо! Ладно, он им устроит! В конце концов, капитан Вест в отличие от истинного Абу ибн Гасана не обязан быть порядочным и культурным. Сегодня камеры покажут своим владельцам порно с центаврианами и фриссом. Капитан Вест запустил фильм, включил на планшете запись дыхания и неслышно выскользнул из кабинета. Хороший хозяин всегда присматривает за своим владением, даже когда его никто не видит. Особенно, когда никто не видит.
Закатное солнце окрасило забор и плац в малиновый цвет. Это красиво. Не так, как в пустыне, где барханы встают застывшими алыми волнами, но тоже романтично. Особенно когда ты прогуливаешься на зависть всем со своей девушкой. А завтра уже улетаешь, и надо будет думать «как жить дальше». И еще неизвестно, будет ли это дальше в свете принятого решения. Но это завтра. А сегодня просто пройтись, аккуратно ее поддерживая. Нога, конечно, срослась, но осторожность не помешает. Эрик выбросил из головы все посторонние мысли и просто шел рядом, слушая веселую болтовню Женьки. Послушный киборг тащился за ними в двадцати шагах позади. Пока в части присутствует охочий до старых шестерок дексист, хозяева не рисковали оставлять машину одну: легче не отдать, чем потом выцарапывать. Любимое место капитана Веста они обошли по дуге, но все-таки недостаточно далеко. Эрик успел заметить смазанное движение, и отшвырнуть назад девушку, заслонив собой. А в следующую секунду киборг одной рукой рванул бластер из кобуры, расстреливая странных прыгающих тварей, больше напоминающих камни-голыши, а второй — подхватил хозяйку, не давая ей упасть и опять поломаться. Усадил и бросился вперед — туда, где вздрагивая в судорогах, лежал его человек.
Взревела тревога. Девушка не сразу смогла встать, бросилась к Эрику как была, на четвереньках, но… смуглая рука легла на плечо, рванула вверх поднимая.
— Кровь сгущается. Лекарство быстро. Переносить так нельзя. Носилки, — приказал Вест. — Бегом. Антидот есть.
Женька, взвизгнув, рванула в медблок, а Вест к солдату, над которым уже склонился его киборг.
Пальцы особиста скользнули за кобуру, туда, где в жестком чехле прятались ампулы. Снять колпачок, прижать к шее, впрыснуть розоватую жидкость. Его личный запас, его жизнь.
— Не давай ему спать, декс. Продержится десять минут — выживет.
— Что я должен делать? — почти человеческие нотки отчаянья в голосе машины заставили Веста вздрогнуть. И напомнить себе, что не его это дело. Его — предатель, доставивший крабов на территорию части. Они здесь не водятся, только на вулканической почве.
— Что хочешь, хоть минет, но чтобы он смотрел на тебя. Бей, пляши, только не отпускай его, жестянка! — особист подозвал еще двух киборгов, приказав им прочесать местность. Крабы — штука опасная, и пока не бросится, не видна даже киборгу. Потому и выжигают люди местность, где эта тварь завелась… А интересно, как этих тварей приволок сюда изменник? И понимает ли он, что приняв противоядие, себя выдал?
Рон в отчаянии смотрел на своего человека. Не уберег, не защитил. Слишком далеко находился и первую тварь, загороженную телом хозяина, пропустил. Теперь вот Эрик лежит на земле, содрогаясь от неконтролируемых мышечных спазмов, и надо что-то делать. «Не паникуй, киборг, просто исполняй приказ. Это ты умеешь. Не давай ему спать». Хозяин попытался закрыть глаза, пришлось сильно сжать, причиняя боль, тряхнуть. Помогло, но не сильно. Эрик все еще пытается сбежать в губительное забытье. «Не давай ему спать». Внутренний таймер отсчитывает время — секунды жизни хозяина, которые тот обязан лежать с открытыми глазами. Сейчас придет помощь. Люди своих не бросают, то есть бросают, но не так, не посреди воинской части. Шаги, легкие, женские. Слишком далеко, а хозяин опять закрывает глаза не реагируя на руки сжимающие плечи… И Рон отводит руку и, чувствуя, как внутри что-то оборвалось, с тщательно просчитанной силой хлещет хозяина по щекам. Не зная, как хозяин среагирует. Успеет ли он ему объяснить, что приоритет жизни человека выше, или приказ о самоликвидации прозвучит раньше. Раз, другой, голова Эрика мотается, кожа на щеках наливается краской, но глаза оживают, губы разжимаются. Эрик пытается что-то сказать, явно злое. Киборг против воли наклоняется, чтобы услышать голос хозяина, даже если это приказ — уже не важно, он справился. На таймере последние полторы минуты, но хозяин уже не закроет глаза, упрямая злость прогнала сонливость. Эрик протягивает дрожащую руку, сжимает ворот комбеза, подтягивая к себе киборга, пытается что-то сказать. Рону все равно. Он справился. Хозяин жив.
Киборг подхватывает человека и укладывает на гравиносилки. В двух шагах возникает Вест, щурится, рассматривая бледное лицо солдата, проходит мимо декса, на секунду замирая. Подносит руки к груди. Бесцветный голос шуршит, как песок:
— Меня не касаются твои проблемы, киборг. Ты не угрожаешь моей родине, моей семье и моей жизни. Пусть все идет, как угодно небесной матери, породившей жизнь, и ее супругу, этой жизнью владеющему. Сопровождай хозяина, декс.
И особист срывается на бег, туда, где поднятые по тревоге выстроились солдаты. У каждого свои дела. Киборг — проблема хозяина, не его.