Признаюсь, я не то что где не встал, а, пожалуй, еще сильнее откинулся в кресле. Так удобнее было видеть всего генерала целиком. Чего он взбесился-то вдруг? Или опять развод пошел? То, что нужно действительно встать, мне даже в голову не пришло. Устал я. И вообще, пусть на ординарца своего орет, затем я что ли к нему Хэд знает откуда за два часа…
Мерис какое-то время пытался «поднять» меня из кресла взглядом, а потом вдруг расхохотался.
– Видел бы ты себя, Агжей, или, как там тебя сейчас по бумагам, Гордон?
– А чего я в себе не видел? Да ты садись уже, а то я, правда, что-нибудь подумаю.
– Да…
Генерал пинком выгнал из угла стол, достал «Пот дракона»… Любил же он эту гадость. Следом вынул из бара какой-то сок. Какой – меня не волновало, хотелось чего-то холодного. Я придвинулся вместе с креслом к столу и налил.
– Хоть на кулак-то свой посмотри? – фыркнул, следивший за мной глазами Мерис. – Кувалду в детстве видел?
Я поглядел на пальцы и сжал их. Кулак как кулак, орех любой могу раздавить.
– Вот-вот. И весь ты такой стал. Заматерел ты, Агжей. Не подчиняться тебе – проще застрелиться. Чего ты от Келли-то захотел? Ты ж одним видом своим…
– И что мне теперь делать? – искренне огорчился я.
– Как что? Верну тебя на место. А его – не в звании же понижать, подберу что-нибудь.
Мне до боли жалко было расставаться с Келли, но возразить я не мог. Келли нужно расти, не век же ему ходить в моих сержантах, тем более – он в два раза старше меня.
– Кого ты там ловил сегодня? – Мерис выпил, достал свою вонючую сигарету, закурил и тоже откинулся в кресле.
– Ты не поверишь, какая история вышла, – начал я лениво и издалека. На душе было не очень-то весело, почему бы не постебаться? – Женщину-пилота когда-нибудь видел?
Мерис покачал головой, и дым покачался тоже.
– А я вот нашел одну. На астероиде, куда ты меня загнал.
– А… так это из-за нее ты раньше оговоренного? Страшная вещь – бабы. Надеюсь, фаза любви уже миновала?
– Какой любви? – удивился я почти искренне. – Просто помог человеку. Я и не понял сначала, что она – женщина. Пилот – и вдруг – женщина. До сих пор странно.
– В плане – помог? – перебил Мерис.
– Она сестренок двух потеряла. Вот мы и ловили их, когда ты меня на крыло поднял. По крышам. Чудная женщина. Не видел таких раньше. Воля – мужская, голос командный и тот есть. Умная. И – пилот не самый плохой. Хоть и видно, что самоучка.
– Так-таки неплохой? – все еще лениво поддакнул Мерис, но в голосе уже проскользнули привычные металлические нотки. – Зовут как?
– Говорит, что Влана. Я личную карточку так и не успел посмотреть. А других документов у нее нет.
– Документов нет?
Все, передо мной был уже привычный Мерис – собранный, сжатый в пружину. Что его насторожило?
– Влана, говоришь? Влана… – забормотал он и полез в картотеку.
Я не глядел из вежливости. Отвернулся и стал высматривать в баре, а потом в буфете, подходящую для меня выпивку. Однако там батареей стояли крепкие напитки. Градусов от 70-ти. Пришлось налить воды.
– Вла-на… – пробормотал Мерис. Потом со щелчком закрыл каталог.
Я повернулся.
– Ну-ка, покажи мне эту свою Влану, – попросил он.
– Да, пожалуйста.
И я вызвал по связи не Келли, как было бы разумно, а ее. И банально приказал доложить обстановку.
На руке у девушки красовалась свежая повязка, но небольшецких таких размеров. А так – все ничего. Обе девицы в карцере, заложник – живой и здоровый.
Генерала Влана не видела, он стоял сбоку. Мерис смотрел на экран, чесал щетину на подбородке. Он был из тех, кто мог бриться по два раза в день, толк тот же. Я знал, что время от времени генерал выводит свои дикороссы на пару месяцев, но потом они снова берут свое. Видно дела давненько не позволяли замполичу обстоятельнее заняться мордой.
– Похожа, – сказал он, когда я отключил связь.
– На кого?
– Ты не поверишь! – вернул генерал мой пассаж, падая в кресло. – Был у нас такой очень интересный случай… Году, скажем…
– Убью, – сказал я тихо. – Будешь издеваться – убью.
Мерис захохотал.
– Эх, Агжей, легко дразнить того, кто ведется. Ладно, слушай так. Замом по личному составу я не вчера стал. И о многих не очень приличных историях наслышан не в меру. Так вот, знал я, что один наш штатный генерал, на хорошем счету и все такое, регулярно оформляет денежные переводы на Мах-ми. Но ни родственников у него там, ни друзей. Заинтересовался я, конечно. Времена тогда были спокойные, просто вызвал его и спросил напрямик. Он и ответил, что там у него внебрачная дочь. А лет пять-шесть назад генерал этот скоропостижно… и так далее. Значит, семья его осталась без поддержки. Но девочка здорово на отца похожа. Да и документы… Видимо, хотел он ее официально оформить, но не успел. А службы все равно по привычке глаза закрывали, генерал ведь.
– А ты уверен, что это она?
– Да справочки-то я в два дня наведу. Но и так – больно похожа. Хороший был мужик, волевой, на голову здоровый. Слушай, «сержант», а возьми ты ее замом по личному составу? Выправим ей документы…
– Ты что, офонарел, генерал? Ну, то, что дама – ладно, я притерплюсь. Но куда я ее возьму? Мне зам по личному составу не положен.
– А мы тебе дополнительно две бригады подольем. Ты же у нас теперь герой. А Келли переведешь замом по техчасти. Он потянет. Это же он у тебя на вооружение Хэд знает что берет? Не вскидывайся, я знаю, что по делу все. И будет тебе кратковременное счастье.
– Почему – кратковременное?
– Потому что я тебя не для этого столько растил. Скоро выше пойдешь.
– Я и так, похоже, выше пойду. С Мах-ми же выведешь? Что мне там с такой кучей народа делать? А куда?
– На Аннхелл.
– Да меня там каждая собака знает! Ты что – революцию решил устроить?
– А вот и хорошо, что знает, – Мерис не стал отвечать на мою вторую реплику.
Я только башкой помотал, вот ведь интриган.
Тем временем генерал встал, давая мне понять, что визит пора заканчивать. Я тоже поднялся и приготовился откланяться. Однако он вдруг развернулся на 180 градусов, подошел к сейфу, достал из него нечто, упакованное в стандартный пакет для официальных приказов, из тех, что посылают не на кристаллах, а на тонких пластиковых листах, когда обстановка требует, чтобы они сгорали по дороге, взвесил добытое в руках.
– Совсем забыл, для чего и звал тебя, собственно, – сказал он, разрывая пакет и вытаскивая старинную толстую тетрадь в черной обложке. – Вчера нашли. Хорошо он ее спрятал…– Мерис протянул тетрадь мне. – Это наследство твое. От лендслера. Дневник его или что-то в этом роде. Я пролистал для порядка – бомбы там нет, просто личные записи.
– А почему мне? – растерянно спросил я, принимая тетрадь так осторожно, словно была она из «венериного волоса», редкого минерала, чьи кристаллы как дым.
– Написано было на пакете, что он просит передать тебе. Выходит, «сержант», ближе тебя у него никого и…
Я смотрел на тетрадь и боялся открыть. То ли не хотел при Мерисе, то ли опасался, что она сейчас испарится в моих руках, исчезнет. Чтобы не мучиться, я просто сунул ее за пазуху.
– Бумаги пришлю через день-два, – сказал мне напоследок Мерис. По назначениям и всему прочему. – Он помедлил. – Да, вот еще возьми, – генерал извлек из стенного шкафа сверток. – Это йилан. Вроде как чай такой. Немного горчит, но некоторым нравится. Ты же у нас любитель чая?
Когда я вернулся на эмку, то застал в капитанской натуральное столпотворение, хотя дело вообще-то шло к рассвету.
Нужно сказать, что в нашей капитанской обитал сроду не капитан. Мы сделали из нее, как из самого большого помещения на корабле, общий зал, а что я, что Келли жили в обычных каютах, просто изъяв койку предполагаемого партнера.
Сейчас бывшая капитанская была завалена ящиками с маркировкой госрезерва, а на двух больших столах бойцы расставляли коробки с консервированным соком и местными напитками.
Парни мои не то чтобы праздновали, но радость лезла изо всех щелей. Смех, какие-то глупые интонации… Ага, и Влана в центре всего. У меня от сердца отлегло. Мне казалось, что я вернусь, а она уже забрала девчонок и улетела по своим делам. Потому-то я и вломился, даже не переодеваясь, хотя больше всего мне хотелось сменить белье и принять душ.
– Ну, – сказал я, более-менее весело, когда переступил порог, и меня заметили. – Какие у вас хорошие новости?
– Склад продовольственный обнаружили, – доложил вынырнувший из-за улыбающейся Вланы Гарман. Улыбка ей шла. – Прямо там, где вы копали. Гигантский складище, довоенный еще, резервный. Чего там только нет. Пацаны его подрыли маленько, но аккуратно таскали, не загадили.
– Давайте к столу, капитан, – поддержал Гармана Келли, улыбаясь от уха до уха. У нас тут такой… это… чай сейчас будет.
– Нет уж, – усмехнулся я. – У меня свой есть.
Я достал из-за пазухи пакет, развернул его… Упаковка была иссиня черной с серебром.
– Ух ты, – сказала Влана. – Йилан. Мама очень любила его, но он такой дорогой. А сейчас, наверное, особенно. Он же растет не в нашей части системы… – девушка взяла у меня вакуумную упаковку, открыла и с удовольствием вдохнула терпкий насыщенный аромат. – Это не просто чай, «капитан», – она подняла глаза и улыбнулась. – Это отличный нервный стимулятор. А у вас такие круги под глазами. Вас что там – били?
Я фыркнул. Подумаешь – круги. За четыре часа – четыре прокола. И стою, между прочим, на своих ногах, не падаю.
– Сейчас я заварю, я умею. Да вы садитесь!
Я рухнул в заботливо подвинутое кем-то кресло. Влана хлопотала у стола, и во всем моем теле разливалось какое-то странное блаженство.
Такого же не бывает? Так случается только в плохих романах. В жизни моя девочка уже давно должна бы раствориться Хэд знает где, а дневник Дьюпа… Я нащупал локтем спрятанную за пазухой тетрадь.
Нет, все мое при мне.
Влана подала чай, что-то щебеча про вкус и про то, что к нему нужно привыкнуть. Я глотнул и понял, что это оно! Та горькая дрянь, которую пил на Орисе Дьюп.
– Горько? – спросила Влана.
Келли тоже отхлебнул, и глаза у него полезли на лоб. Но мне уже йилан не казался горьким. Я смеялся над Келли и был счастлив.