Терна
Терна никогда не задумывалась о том, что мир, помимо определенных правил, наполнен магией. Она была от нее еще дальше, чем обычная жизнь горожан в Фатрахоне.
Когда она была маленькой девочкой, отец рассказывал ей сказки. Сам он слышал о магии от своего отца, а дед их, поговаривали, умел в простые фокусы. Раскрыв свои большие голубые глазища, девочка слушала сказки об огне, который могли высекать морщинистые дедовы руки, о искрах, которые он на праздники запускал в небо, о том, как он залечивал внучатам царапины и делал волшебные игрушки по щелчку пальцев. Терна помнила, что Аргон предположил, что в ее жилах когда-то текла магическая кровь.
Когда-то Маадгард полнился магией, как бокал с великолепным вином. Жилось веселее и проще, словно в жизни было больше чудес. Но магия – штука капризная, и переходя по наследству, она теряется, рассыпается. Только самая сильная кровь может магию сохранить и даже приумножить.
Такой кровью стала королевская кровь – издавна престол принадлежал сынам и дочерям магии, которые держали свою силу в своих руках. Пока способности обычных людей постепенно таяли, по крупицам переходя от отца к сыну, род королей становился только сильнее, до тех пор, пока единственными знающими не осталась королевская семья. Это бы не было такой катастрофой, если бы вслед не пришла война и разделение Маадгарда на две части – теперь страна жила расколотой, и там и там во главе стояли последние короли, обладающие способностями.
Тем не менее вся эта история Терну никогда не волновала, и понятное дело, почему. Однако, когда стакан с водой сам прыгнул в ее грязную ладошку, девушка первый раз почувствовала что-то необыкновенное так близко. Эпизод, в котором Аргон, демонстрируя свои силы, вылечил ее рану – не считается, потому что тогда она была лишь объектом этого эксперимента. Но в этот мимолетный момент за чтением она даже уловила легкое покалывание на кончиках пальцев.
Что-то особенное поселилось в ней с самого начала, когда они начали древний ритуал. Кровь королей разлилась по ее венам эликсиром жизни – только благодаря нему в ее сердце загорелись силы, способные провести ее из стен конюшни к свободе. Раньше огня хватало только на то, чтобы жить.
Когда они завершили ритуал, ничего особенного не произошло. Да и слишком многое изменилось вокруг девушки за считанные дни, чтобы она успевала погружаться в свои ощущения. Перемены происходили глубоко у нее внутри – ее кровь темнела, насыщаясь древней силой, и дремала, чтобы в любой момент найти выход наружу.
Если говорить о способностях магической крови, то сложно обойтись парой слов. Но вкратце — ее возможности делились на те, что исходили из силы и эмоций владельца, и на те, которым необходимо было учиться. У Аргона, имеющего доступ к библиотеке, был большой потенциал – но спящее сердце. Ему редко приходилось использовать свои способности в стенах замка – здесь все за него могли сделать слуги. Когда он был мальчишкой, то забавлялся, подстраивая всякие шутки, но сейчас его уже почти ничего не волновало.
Терна же о магии не знала ровным счетом ничего. Единственное заклинание, которое ей дал Аргон, уже давно ускользнуло из ее памяти. Зато, разбуженное чужой кровью, ее собственное сердце было готово использовать любые возможности, которые были.
Происшествие со стаканом было для девушки маленьким чудом. Она сразу забыла о чтении, и провела вечер, заставляя самые разные предметы перемещаться к ней. Что-то получалось лучше, например, с едой и водой, что-то хуже, особенно тяжелые предметы. К вечеру Терна устала как-то странно – у нее было много физических сил, но ее рано начало клонить в сон, и она чувствовала, что устала где-то внутри, даже мысли были тяжелыми. В этот раз она впервые не пошла к Лилосу, а уснула на своей лежанке крепким сном. Во сне ей снились бесконечные ряды магических книг, выцепленные из воспоминаний темного принца.
Аргон
Когда Терна затеяла свои первые эксперименты, Аргон ужинал в столовой. Напротив, него сидел молчаливый Темный Король. Они всегда ужинали вдвоем, и несколько слуг носили блюда. Трапеза как обычно проходила в молчании, каждый думал о чем-то своем. Если говорить о том, что размышлял себе принц, то он вспоминал, где можно найти сегодня одну из служанок, которая отличалась особой пышностью форм. В прозаичные мысли принца вмешались резко и без предупреждения – и это была не Терна. Вернее, не совсем она.
Аргон вдруг почувствовал тепло, всколыхнувшееся в нем волной. В пальцы ударил ток – хоть принц намеренно не поддерживал с девушкой связь, отголоски ее все равно пробились к нему.
Он сразу перестал жевать и понял, что что-то произошло. Пытаться подглядеть к Терне он не рискнул, потому что сидящий напротив отец, хоть и был погружен в свои мысли, но мог что-то заподозрить. Однако это и не требовалось – Аргон сразу вспомнил, что похожее покалывание в первый раз ударило в его пальцы, когда он, маленький, пытался что-то наколдовать. Сейчас это ощущение было сильнее – у Терны сходу получилось что-то вполне значительное для первого раза.
Свои первые попытки Аргон хорошо помнил. Он хотел достать птицу отца из клетки, краснобородого редкого феникса. Клетка была заперта на мудреный замок, и Аргон злился и хотел расплавить прутья. Вместо этого из его маленьких ручонок вырвалась молния и почти прибила несчастную птицу. В итоге вечер закончился на неоднозначной для него ноте – от отца он получил большую взбучку, однако, осознал, что может творить что-то волшебное. Первые месяцы магия вызывала в нем интерес и восторг, пока придворный учитель помогал ему разобраться в собственной силе. Как ребенка, его сперва увлекали фокусами и маленькими чудесами, но как только он смог справляться с силой и вызывать нужный ее поток – веселые занятия превратились в скучные уроки. Аргона обложили учебниками и манускриптами, а отец, ждущий от наследника успехов и немедленно, каждый день заставлял его отчитываться о выученном. Известно, что чрезмерное возлагание надежд родителей на детей способно их уничтожить, так что с принцем случилось именно так. Очень скоро он возненавидел свои способности, и после долгой упрямой борьбы, можно сказать, убедил отца в своей бездарности, чтобы тот отстал с обучением. Заниматься снова он стал не скоро, и полноценный интерес вспыхнул в нем благодаря Терне.
Когда ее побег закончился хорошо, он снова отложил книги и поменял их на более приятные развлечения, но как только его рука почувствовала первые попытки девушки использовать силы, в его голове тут же всплыло дурное предположение. Не ровен час, придется учить эту дуреху магии – а для этого сперва самому погрузиться в изучение и чтение скучных томов.
В такие моменты Аргон снова думал о том, что запереть ее под носом у себя было бы лучшим решением. Каждое движение Терны находило отражение в его жизни, как бы ни хотелось это не признавать.
Казалось бы, что плохого, если девушка научится управлять магическими способностями? Возможно, она сможет защищать себя сама и это, по идее, сделает для Аргона только лучше?
Но помятуя про птичку, и еще тридцать три сотни плохо кончившихся эксперимента, принц понимал, что она скорее подпалит деревню, если сильно разойдется.
Учитывая последние происшествия в Маадгарде, владение магией не было безопасным. В маленьких городах и глубинках к людям со способностями относились с подозрением, а иногда совсем агрессивно. Так как магией владела только королевская семья за редкими исключениями, в головах у граждан прочно отложилось – видишь мага, значит это люди короля. Не важно, какого – на самом деле люди, которым нечего есть через день, ненавидели их обоих.
Так что, Аргон банально боялся, как бы его сестру по крови просто не сожгли после каких-нибудь особенно ярких попыток обуздать собственные силы.
Пока эти мысли роились в его голове, которая сразу же неприятно загудела, Терна вовсю баловалась, притягивая к себе разные предметы. Когда рука Аргона неприятно загудела, он закатил глаза – шустрая девчонка попыталась перенести к себе в руки чугунную сковороду, которой ее едва не прибило. Вот так маленькая шалость превращается в опасный эксперимент.
Когда ужин наконец завершился, Аргон поспешил к себе в комнату – ему было необходимо поближе рассмотреть состояние девушки, чтобы понять, какой она получила потенциал. О том, чтобы развлечься с пышногрудой служанкой он и думать забыл – хотя где-то внутри него поселилось сожаление о снова нарушенных планах.
По дороге в свои покои принц заглянул в библиотеку, и вышел оттуда с несколькими пособиями подмышкой. Превращаться в наставника он не собирался, но глянуть немного информации было необходимо, чтобы понять, что делать с Терной.
Запершись в комнате, он разложил книги на столе и выдохнув, уселся в кресло.
Уже очень давно он не пытался проникнуть в мысли девушки – это было ему больше не нужно. Надобность приглядывать за ней быстро его утомила, поэтому при первой же возможности он просто скинул с себя это бремя.
К своему удивлению он обнаружил, что девушка уже спит. Она сопела, лежа на кровати, а вокруг нее стояли и валялись многочисленные вещи со всей кухни, которые ей удалось притянуть к себе. Аргон мягко вторгнулся в ее сознание – уставшее, оно податливо открылось, и девушка ничего не почувствовала во сне.
В голове у нее было почти пусто. Тьма окутала ее вместо снов, и Аргон сосредоточился, чтобы почувствовать ее больше, чем обычно. С тех пор, как они закончили ритуал, никто из них не экспериментировал с возможностями. Но если раньше им было доступно лишь подслушивать мысли друг друга, то сейчас они, вероятно, могли бы намного больше…
Принц прикрыл глаза, прислушиваясь. Постепенно, сквозь легкий шум занавесок на его окне и шаги слуг, он различил шелест листвы. Лес вокруг маленькой деревушки, в которой жила терна, тоже готовился ко сну. Скоро Аргон уловил ее сердцебиение и дыхание, мягкое и легкое, как лебяжий пух. Она спала спокойно, в отличие от того, как она прерывисто дремала в конюшнях. Это чувствовалось даже через огромные расстояния.
Но на этом Аргон не успокоился. Он вдохнул поглубже, и какая-то эфемерная часть него устремилась вдаль. Сквозь темноту медленно начали выступать очертания девичьей фигуры, свернувшейся калачиком на матрасе.