Счастье в душе несёт горящий,
если его ведёт страсть и вера.
(Из скрижалей дома Огня).
С плафона, изображающего победу Всеобъемлимо Владеющего над Тифоном, весело смотрели игривые нимфы лесов. Искусно вычерченные пропорции голых красавиц создавали объём и своей девственно свежей чистотой подчеркивали величие грозного Победителя.
Его Величество, блюститель Великого Престола не любил этот зал…
Но в малой столовой накрывали к чаю, а сопротивляться рекомендации старшего Врача и регулярно принимать полезную еду, было не принято среди Вечноживущих. Кроме того, здоровое питание, как известно, полезно всем.
Обычно, Всесильному в это время никто не мешал. Но сегодня перед днём Осеннего Солнцестояния он принимал Поверенного в делах Северного Союза и милостиво решил пригласить личного представителя Императора Вассалитета за свой стол.
***
Пурпур кориланских колонн нежно переходил в пастельные тона и, сливаясь с персикового цвета скатертью, вновь воскресал пламенем тёмно-малинового сервиза.
Посланник заметно робел.
Впервые, за историческую эпоху, никчёмному человеческому отпрыску было позволено сидеть в присутствии Драконара. Событие автоматически возводившее Поверенного в герцогское достоинство.
Личный представитель Императорского дома ждал. Всесильный сын Всеобъемлющего, правитель Храма Вод наслаждался, выпивая глотками ощутимый запах страха никчёмного человечка.
— Пробуйте… сыр, — наконец произнёс он, и зал повторил шелест чуть разомкнутых уст, гулким шипящим эхом.
Голубой устричный сыр считался великим деликатесом.
Среди людей он продавался в виде сказочно дорогой приправы и по весу десятикаратных чистейших алмазов за грамм. Им пользовались для услаждения зрения и, подчёркивая немыслимое богатство вкусившего. Но на столе на тарелке он лежал тонкими блестящими кусками, уже пустившими сказочно переливающуюся перламутровую слезу.
Дипломат взял кусок.
— И даамантского печенья, — порекомендовал хозяин малой столовой.
Посланник сглотнул и взял круглый тёмный печёный овал мягко пружинящего в руках и еще тёплого теста.
После трапезы его Величество пригласил Северного дикаря за игру в Тор. Пока маленькие резные фигурки разыгрывали гамбит, поверенный в делах кратко отчитался о доходах, покупке и доставке в Империю мифрила.
Затем обсудили проблему приграничья и участившихся нападений.
Уже расставаясь, и, пообещав ратифицировать договор о защите границ северного соседа, Великий Блюститель Престола отметил:
— Возможно, нарушение границ разнообразными преступными элементами и с нашей стороны. Обратите внимание. Контроль должен быть всесторонним. Великая Дрантария богата на чудеса, и обитатели её, часто принимающие человеческий облик, по каким-то причинам бегущие со своей земли могут нанести не малый урон соседям.
Наша встреча завершается. Делайте свой ход.
Посланник занёс руку над ладьей, чтобы внести сумятицу в фигурах и напасть на ферзя, уже открыв рот, чтобы произнести:
— Gardez, — вздрогнул и подставил пешку под удар.
Делегация отбыла.
Его Величество, удовлетворённый встречей, изъявил желание перейти в бассейн на процедуры. Там, нежась в пене, он улыбался под тонкими пальцами одалисок тщательно умащающих его тело.
«А Посланник не глуп, — вяло думал он, — жаль придётся менять. От сочетания голубого сыра с даамантским печеньем у человечков быстро сгнивает печень. Но ведь он сидел напротив Меня!».
***
Голубиная Почта массово летела на Север. Следом летели ципеллы, несущие подготовленных к длительным перелётам гонцов. А в ответ на границу слали приказ Императора. «Искать нелюдей в человеческом обличье. Искать любой ценой!».
Рекомендации Его Величества не нуждались в обсуждении.
***
Если бы сейчас Блюститель Великого Престола заглянул в Книгу, он бы увидел:
…Рискнёт великим стать сидящий пред драконом,
Но печень потеряв, он кончит в муках срок,
Пойдет отряд существ так на людей похожих,
За ними свора псов — их тоже краток рок.
Из чести и любви, сквозь горечь мирозданья
Родится существо, а должный полететь
Поймет, судьбу кляня, что воздух и сознание;
Земля, Вода, Огонь — что в этом мире есть —
Дороже…
***
Деревянное, скрипящее от каждого ветерка, судно не внушало Вайри никакого доверия. Будучи впервые так далеко от своей родной стихии, девушка приуныла и, стараясь не показывать своих эмоций друзьям и не терять авторитет, пряталась в маленькой каютке.
Юные девчонки неожиданно сдружились и везде ходили парочкой, шушукаясь и по-детски хихикая, увидев подругу и наставницу в не лучшем расположении духа, Альрис пыталась спросить, что не так, но получила пучком соломы в лоб и закрывшуюся перед носом дверь.
За деревянной створкой быстро вырос маленький сучок с парой листиков и пролез в кольцо для засова. Девчонки пожали плечами и решили больше не доставать своенравную эльт-ку.
«Древняя реликтовая старуха!» — шёпотом буркнула Воста и запнулась на давеча ровном полу. Ветка показала кулак и снова превратилась в старые доски коридора.
Мужчины обсуждали маршрут и предполагаемое место расположения храма.
Воздушный сидел на узком скрипучем бортике, вытянув ноги, всеми правдами и неправдами презирая закон гравитации. В его руках была зелёная засохшая травинка, такой дикий колосок полевой травы, предтечи всех сортов злаков.
Он нашёл эту неучтенную путешественницу застрявшей в шве за воротником, натиравшим шею, и теперь крутил и так и этак. Какая-то странная мысль не давала покоя. Пушистый колосок щекотал щеку и норовил ускользнуть из пальцев и упасть в воду.
Воздушный разозлился. Он сначала поймал вёрткое зелёное растение и прижал к себе, чтоб не дёргалось, затем выругался: «Да какого ветра! Какая-то девка!» — и кинул зелёную травинку прямо в разбушевавшуюся от ветра волну. — В конце концов, у меня на эту игру совсем другие планы…».
Раф, украдкой наблюдавший за этой картиной одним глазом, тихо усмехнулся и отвернулся к карте. Волна подхватила травинку и плеснула её в круглое окошко запертой каюты. Раздалось злобное шипение.
Через пару минут на палубу, ко всеобщему удивлению, вышла земельная.
Её зелёное полупрозрачное платье на миг показалось царственными одеждами, ловя волну игривого ветерка, Шеффарн дёрнулся и чуть не искупался, отвлекаясь от поддержания равновесия. За ухом у шатенки красовалась та самая травинка, стебель которой был слегка помят воротником мужской рубашки.
— Аль сказала, что ей снился какой-то храм… — Рандар напрягся, и уставился на эльт-ку буравящим взглядом. Вайри продолжила, — Солнце всходило слева, а справа были горы, храм, врезанный в горную породу, как жилища Ремгаллов. Я читала легенды, там весьма опасно. Слева была вода. Не такая ярко-голубая, чтобы точно быть морской, но достаточно большая, чтобы не быть просто ручьем или маленькой речкой.
—Вы серьёзно?! — возмутился Воздушный, уверенный в своём праве при первой возможности перекинуть Альрис через плечо и умчаться с ветром.
— Что за храм? Может, храм стихий? — Раф поднял глаза снизу вверх, оценивая реакцию окружающих.
— Он всегда имеет выход к водоёму, рядом должен быть горящий вулкан, как часть огненной стихии, обрыв, как символ воздушной, горы и лес — олицетворение крепости земли, а во время церемонии, по древним легендам, начинается настоящая буря, дарящая молнию. Все пять стихий в одном месте. Но мы не сможем найти такое сочетание, потому, что оно рождается самой сутью накануне. И лишь избранная, девушка Вспышка способна привести туда. Карты бессмысленны. А вот ремгаллы… Уверен, что нам к ним…— Хмуро сообщил драконар, косясь на капитана, стоявшего у штурвала. Старый крепкий пират создавал впечатление человека умного и хваткого, но не стремившегося к неоправданному риску. Другое дело, штурман. Если команда решит напасть сейчас, в бурных водах Трувана, то большой вопрос, что эль-там делать с утопленниками, и куда потом плыть…
— Ремгаллы — существа, которых боялись даже драконы. — Пояснял внимательно слушающим девушкам Раф, Воста, крепко сжимавшая рукой плечо подружки, получила ощутимый толчок локтем. Она внезапно стала сторониться водяного эль-та, с которым так прекрасно ладила, чем смешила Альрис. — Знаете, нет худшего оскорбления дракону, чем сравнение с этой расой. Рептилойды Ремгаллы, имеющие два хвоста, цепкие зелёные лапы с когтями, по строению напоминающие человеческую ладонь, полсотни острых зубов на морде и гортань, способную издавать до миллиона рычаще-шипящих звуков, многими учеными признаются, как первые созданные существа. Неудачный опыт прародителей, забытый и закинутый подальше на север, с глаз долой. Ремгаллы устойчивы к влиянию стихий: их нельзя заморозить, сдуть ветром или сжечь. Я правильно излагаю?
Рандар кивнул, поглощённый, казалось бы, своим помятым рукавом больше, чем всем остальным в данный момент.
— В их землях не водятся эль-ты? — Воста спросила вслух и, осознав глупость вопроса, спряталась за подружку. Раф улыбнулся, прыснув на огненную из мелкой тучки.
— Конечно, не водятся. Ремгаллы агрессивная раса, никто, из попавших к ним в лапы, обратно не возвращался. Науке неизвестно, едят ли они людей и эль-тов, но каннибализм официально включён в энциклопедию Авельрадума, как опасная черта этих существ.
— А почему в Академии ни разу не говорили про Драконаров? — вмешалась Альрис, девушку очень интересовала церемония и её детали. Воздушный, по каждому поводу и без, намекал ей, или говорил прямо, что по всем источникам, Вспышка — существо кратковременное, рождённое для великого мгновения, гибнущее в собственном пламени на алтаре. Шеффарн подробно расписывал все мучения, головокружение от теряемой крови, показывал, где будут следы от врезавшихся в кожу верёвок… девушка стала бояться воздушного, уверенная, что все его знания происходят от того, что он не раз был на этом ритуале.
— Аль, — Раф потрепал коллегу и подругу за румяную щёку, — То, что происходит в храме — это величайшая тайна со времён сотворения мира. И драконары — одна из важных составляющих нашей сути, как бы их не чернили стихийники, но Ты всегда можешь тянуть время и путать маршрут, наша дорога зависит только от тебя, но уверена ли ты, что именно это не приведёт нас к храму? То, чему суждено произойти, осуществится так, или иначе. Такова философия нашего дома».
Альрис вздохнула и ещё раз нашла глазами наследника. Её взгляд наткнулся на внимательный взгляд карих глаз, и девушка, вздрогнув, поспешила спрятаться в своей каюте.
Через пару мгновений в косяк стукнули. Уверенная, что сейчас получит нагоняй от земельной наставницы, Трамирани смело распахнула дверь, готовя оправдательные реплики. Но в коридоре стоял сам драконар. Девушка отступила на пару шагов, пока попа не коснулась деревянного стола, вкрученного ножками в пол каюты. Наследник молча закрыл дверь, никак не поясняя своего визита, щеколда опустилась, оглашая маленькое помещение звуком опасности. Альрис вжалась в стол, сожалея, что он прикручен у самой стены с круглым мелким окошком, и нельзя обойти эту часть интерьера и сделать преградой на пути венценосного визитера.
Рандар, сверля девушку взглядом в упор, сделал ещё два широких шага ей навстречу. Рыжей пятиться было уже некуда, стол врезался твёрдой поверхностью ей пониже спины. Дракон, не меняя сконцентрированного сурового выражения лица, подошёл вплотную, касаясь девушки грудью, слегка поднимавшейся от шумного дыхания, Аль осознала, что практически сидит на краешке стола, прижатая к стене. Широко распахнутые глаза горели страхом, возбуждая и дразня дракона, запах волнения, щекотал нос.
Руки наследника опустились на стол по обе стороны от жертвы, создавая ощущение объятия, но, не давая права назвать это объятием. Нос вплотную приблизился к маленькому девичьему носу. Ещё пару лемс Рандар гипнотизировал свою добычу упрямым взглядом… Затем его рука, окрашенная прокатившейся волной шешуек, стукнула со всей злостью об столешницу, отломав кусок толстой доски, и, вернув прежнюю человеческую форму, убралась подальше от испуганной девушки.
— Очень жаль. — Безэмоциональным голосом проговорил наследник, никак не комментируя своё поведение, затем, смутившись, всё-таки добавил, — Извини.
Дверь открылась сама, повинуясь ветру воздушной стихии. Дракон, поглощённый своими эмоциями, накануне своего переломного дня рождения, пульсировал возрастающими силами, используя все стихии, но практически не контролируя их. Поэтому, покачавшись пару мгновений, дверь слетела с петель и грохнулась на пол. Наследник ушёл, не оглядываясь, его трясло от гнева. На шум прибежал Шеффарн, тихо выругался, обнял свою наречённую, успокаивая и наглаживая вздрагивающее от слез существо по спине. Вайри, влетев в каюту следом, и застав эту картину, с шипением гадюки, дёрнулась наружу.
К ужину все спустились злые и ели молча.