Атаро и его бойцы принимали всех выживших, сразу же оказывая всю доступную на месте помощь и укладывая на носилки. Потом разберутся, кого в камеру, кого на черный рынок в другой стране, а кого и с поклоном преподнести нанимателю. Сивирина Атаро почтил особым вниманием: не смея коснуться его вещей, только сдвинул разряженные амулеты, и одел поверх них новые — свои. Пусть у Крысиных жрецов репутация не самых лучших, но уж раны и прочие повреждения они умеют заживлять получше других, компенсируя недостаток силы опытом. Тсурра бегала туда-обратно, сбросив его плащ, укрыв им возлюбленного и подоткнув его со всех сторон, защищая от пронизывающего пещерного холода. Самой ей было жарко от этого снования с тяжелым грузом, но даже сбавлять скорость девушка не желала. Какой еще отдых! Некогда! Пот промочил разорванную тунику, девушка приостанавливалась, делала несколько жадных глотков воды, вытирала мокрой тканью лоб и возвращалась за следующим выжившим. Наконец она вернулась с пустыми руками, оглядела стеклянным взглядом носилки, попыталась что-то сказать и тяжело осела на подставленные руки одного из Крыс. Он бережно поднес ее к Атаро, взглядом прося приказа, куда девать. Носилки кончились, и в ход давно пошли плащи. Неудобно, но так лучше, чем бросить на голой земле. Тем более, Первый Сын велел брать всех, даже безнадежных — пусть изучат жрецы и ученые, мало ли, какую силу привнесут в Дом новые знания? Может что-то и откроют, что возвысит хотя бы до среднего уровня?
— Там вроде среди спасенных и девка была, вот их вместе и волоките. — Приказал Первый Сын. — А теперь забирайте всех и ждите… ну скажем… где у нас последнее оборудованное для засады место? Там хорошее укрытие и раненых никто не заметит. Вызовите помощь, а я позову, за добычей!
Чуткие уши ловят каждый звук. В том числе и звук удаляющихся шагов. Никто не остался, не сбился с шага. Отряд выполнит приказ, даже если бойцы будут уверены, что оставляют командира на смерть. Но он еще поживет, сейчас просто очередной бой, и очередная встреча, которую нужно пережить. Встреча с Владетелем. Тварью, ничуть не лучше Поющего, разве что выглядит приятнее… Цепочка соскользнула с пальцев Первого сына, стекла на землю сверкнув серебром, исчезла вспышкой раскрывшегося портала. Но раньше, чем из него кто-то показался, Атаро отвернулся, уставясь в стену. Мягко стукнули подошвы, прошуршала одежда, этого звука тренированному вору хватило, чтоб понять, что делает наниматель: Владетель явился и теперь оглядывается, пытаясь что-то разглядеть в темноте пещер. Желтоглазый видимо в подземелье был первый раз. Вот он шагнул ближе, рука легла на плечо Первого Сына, потянула разворачивая лицом:
— Все равно тебе быть свидетелем битвы, Атаро, можешь смотреть.
— Господин великодушен — отозвался Крыс, не отрывая взгляд от пола. Теперь ему видны были только ноги нанимателя обутые в сапоги из темной украшенной тиснением кожи. Его хозяин повернулся к входу в зал Поющего — слишком резко, и длинные волосы хлестнули Крыса по груди и плечам: — Следуй за мной Атаро. Если придется, ты вступишь в бой по моему приказу. Не бойся, подчинить тебя он не сможет — ты уже принадлежишь мне.
— Для меня счастье послужить вам, мой господин! — Крыс не лгал. Он верил в свои слова в эту минуту, трепеща от благоговения, задыхаясь от любви и преданности, смотрел хозяину в спину. Продумать тактику взаимоотношений он успеет позже, его же не прямо сейчас убьют, время-то еще есть. А сейчас — просто преданность до конца, до смерти одного из них.
Неровный пол пещеры не доставлял проблем этому существу. Желтоглазый двигался так, словно слышал невидимую музыку, танцуя каждым своим шагом. Это завораживало, приковывало взгляд, заставляя следовать за человекоподобным монстром, вверяя ему не только свою жизнь, но и душу. Хотелось упасть на колени перед тварью, разорвать руками грудь и протянуть собственное сердце, захлебываясь от любви и счастья. Атаро с усилием отвел взгляд от стройной фигуры Владетеля, и уставился на ножны его длинного меча, представляя, как это оружие отсечет ему голову. Помогло, хотя и слабо, он по-прежнему согласен был умереть от руки Желтоглазого, но, по крайней мере, перестал видеть в этом свое предназначение и величайшую цель.
Поющий в отношении нового посетителя был солидарен с Первым Сыном дома Крысы — он заткнулся, спрятал выпростанные было щупальца и притворился дохлым. Свечение туши медленно гасло, погружая зал в полную темноту. Владетель даже удивился, попинал монстра, пробормотал «это уже наглость», и даже потыкал мечом. Поющий не реагировал. Когда стало совсем темно, Крыс понятливо зажег потайной фонарь, поставил на пол и сел рядом с ним и чьим-то мертвым телом. Поединок в котором одна из сторон драться не желала, был довольно занимательным.
Владетель обошел вокруг туши, еще немного попинал, и повернулся к Первому Сыну.
—Тебе ведь интересно? Я не буду тебя удалять, ты все увидишь и услышишь. Взгляни на меня!
— Благодарю за оказанную честь, господин! — Крыс поднял голову, скользнув взглядом по красивому лицу владетеля.
Тот едва заметно поморщился, видимо Атаро не оправдал его ожиданий.
— Как видишь, это вполне безопасно для нас обоих! – заявил обитатель летающего замка, убедившись в отсутствии интереса. – Ну что, поможешь победить?
— Господин, я…
— Успокойся, Атаро, я просто хочу похвастаться, ну хоть перед кем-то. Скучно без зрителей! Ты ведь любишь танцы, песенки эти ваши базарные… я сегодня буду их петь, для тебя и… — Желтоглазый кивнул в сторону туши Поющего. – Для него.
Владетель скинул плащ на руки Крысу, поклонился ему, словно и правда ищущий признания актер, и негромко запел шуточную песенку про трех девиц, которым сватья представляет женихов, перечисляя их положительные качества: один поэт, другой художник, а третий музыкант. На куплете, где через двадцать лет три здоровенных бабы тянут из кабака три жирных пьяных тела, с трудом различая, где чей, незаметно влился Поющий… Сперва к мощному голосу Владетеля присоединились подпевкой несколько женских, потом мужские, а потом грянул и остальной хор, вроде не так и громко, только вот Крыса швырнуло, вжало в неровный холодный камень пола. Несколько мгновений казалось, что отражающийся от стен звук разотрет его по камню, размажет тонким слоем, потом все-таки до парня дошло, он вычленил голос господина, вцепился, как тонущий в протянутую руку, сжался в комок, закрыв глаза. Мозг, поглощенный, унесенный в водовороты музыки, рождал безумные, диковинные видения, безумные в своем танце свето-цветные волны, обретающие очертания. Взрыв подводной горы, когда расступается вода, закипая, и пламя, поднимается к небесам, но толща воды остужает ее, смыкаясь обратно, задушив в своей спокойной толще безумную ярость огня. Огромная волна вздымается, несется на берег, снося на своем пути все, ломая деревья, постройки, смывая и унося плодородные земли. Но незыблемо стоит на пути гора, встречая свою мощную подвижную сестру-противницу, разбивая, укрощая… и снова пламя из земли, раскалывает трещинами утес, и казалось теперь ему не устоять, под натиском времени, осыпаясь песком. Но на останках обрушившегося гиганта проросли семена, и вот уже мощный лес встречает следующую волну, трещат вырываемые с корнем деревья, разбиваются в щепки стволы, но и стихия теряет свою ярость, свою силу. Вязнет, стихает, отступает обратно, оставляя следы разрушения, быстро скрываемые молодой порослью. Травой…
— Эй, ты живой?
Лицо обожгло, голова дважды мотнулась, прежде чем Крыс сумел открыть глаза и, толкнувшись дрожащими руками от земли, сесть.
— Господин!
— Понравилось? — шутливо поклонился Владетель. — Дорогие зрители, ожидаем вас на следующем выступлении нашей труппы.
— А можно сдохнуть как-то по-другому? С меньшими потерями для рассудка? — Первый Сын перевернулся на четвереньки, попытался распрямиться. Желтоглазый помог, удержал за плечо, не позволив рухнуть обратно.
— Ой, да ладно, — неожиданно высоким, кокетливым голосом отозвался его хозяин, — рассудок! Да было бы что терять! Ты еще скажи «разум». Зови своих мародеров, пока конкуренты не набежали!
— Простите мою настойчивость, господин! — Крыс сообразил, что перепевка двух монстров продолжалась всего несколько минут, — мне бы хотелось знать, что же вы пели, я немного… не расслышал слов.
— «Подайте нищему горбушку на обед».
— Это же?.. – кабацкая танцевальная песенка никак не вязалась с ужасающим поединком, которому он был свидетелем. Медленно он обернулся, туша Поющего сдулась, растеклась, напоминая большой светящийся блин. Атаро поправился. — Это мало похоже на то, что я ощутил, господин!
— А какая разница, что именно петь? Важно — как? — донесся голос шагающего в распахнутое пространство портала голос Желтоглазого.
Крыс остался один. Подождав, и убедившись в этом факте, Первый Сын сжал амулет призыва. Рифф и еще десяток парней оказались перед ним мгновенно, отчаянно кашляя и матерясь, амулет действовал весьма эффективно, только вот вызываемый ощущал себя, словно его пропустили сквозь мельничный жернов, предварительно запихав в мешок из-под муки. Увидев, куда вызвал их Атаро, они дружно рванулись к выходу, и только его ругань заставила их замереть и обернуться.
— Мертв он. — устало сказал Крыс собратьям. Тело почему-то болело, как после хорошей драки, даже кости ныли. А настроение из терпимого стремительно падало вниз, перейдя уже из плохого в отвратительное. — Соберите тут все, что можно продать или разобрать. Именное оружие и прочие артефакты не трогайте.
— Как прикажешь, господин! — Отозвались хором парни, а сам Атаро предпочел не расслышать, бормотания «поучи свою бабушку тесто месить!» Он уселся на землю, и закрыл глаза. Понадобится — позовут.
Автор публикации
Свежие комментарии