Молодой мужчина сидел у дверей в покои жрицы. Иногда он скользил взглядом по спинам стражи, перекрывшим коридор. Потом опять опускал голову на руки. Ей сражаться — ему сидеть и ждать. Так быть не должно, это его место в бою, место воина Дома. Но он бесполезен, как и все остальные бойцы. Его верность брату ничего не стоит. Как и его умение сражаться, потому что против Поющего — бессильно оружие, и сейчас судьба, нет, не Дома, что Дому-то сделается, судьба их небольшой компании висит на волоске. На той нити любви, что соединяет постельную рабыню Аринаах с ее хозяином и господином — Сивирином. Его не посвятили в детали, но он не дурак, кое-что и сам понял. И теперь сидел и охранял уже свою любовь.
Вилиак помнил тот день, когда пришел говорить с другом и господином. Сивирин позвал его в сад, но не на тренировочную площадку, где обычно совершались убийства под видом ошибок на тренировке. Нет, в самую красивую, центральную часть и там, среди подстриженных кустов и цветущих клумб и произошло их объяснение:
— Не скрою, брат, — Вилиак отодвинул меч назад, так, чтоб и достать его было сложно. Его вина, ему и отвечать. А если бросит ему Сивирин вызов, так тому и быть. При искусстве боя старшего брата, это будет не поединок, а казнь. — Я влюблен в твою невесту. И так же не скрою, что буду ее добиваться, или тебе придется найти способ нас с ней разделить.
— Не знаю, на что ты рассчитываешь, — Сивирин покачался с пяток на мыски, переступил, чтоб рассмотреть свои следы. Похоже, их вид занимал Первого Сына больше, чем мысль о будущих рогах. — Понимаешь, брат, она будет нам изменять. Сможешь ли ты это пережить?
— Нам? — Он даже не сразу понял остальную фразу. — Нам? Изменять?
— Жрицы не способны на верность, они спят с любым приглянувшимся мужчиной. Так заведено. Я знаю, что у нее будет много любовников, и мы уже с ней это обсуждали. Наш брак — сделка во имя усиления Дома. У меня только одна женщина, которой принадлежит мое сердце, и от которой я жду верности, это малышка Аринаах. А Эмирина… Мы с ней всего лишь лошади, запряжённые в одну повозку. И если в эту повозку впряжется кто-то еще, меня это не заденет.
— Благодарю, брат. — Молодому человеку осталось только склонить голову. — Прикажи мне служить тебе лично, брат. Пусть мой меч станет тебе защитой!
Первый Сын не собирался ему препятствовать в поисках любви. Жрицы щедры на нее, хотя не так уж редко их избранники платят за это жизнью. Сивирин, наклонился и сорвал цветок, — синий, как глаза его любимой рабыни, когда она смотрит ему в лицо. Цвет любви. Ему хочется сейчас вернуться в спальню и самолично вплести этот цветок в косы своей звезды Аринаах. А надо разбираться с братом, который хочет то же, что и все, но почему-то решил об этом сообщить. Первый Сын совершенно не ревновал к той, другой, с которой его соединяла воля Отцов Дома. Да, он убивал и за меньшее, только вот не за что тут убивать. Сделка. Не брак. Ему не хочется в постель к Эмирин, как ей не хочется к нему.
— Служи мне не мечом, а кинжалом, Вилиак. И — да сдохнут наши враги. — Сивирин протянул ему для поцелуя свой меч. И юноша поспешно упал перед ним на колени. Верность до конца. До смерти от рук врага или господина.
Кинжал. Тайная стража. Шпион. Господин далеко. Но Третий сын здесь. И будет охранять эту дверь, как верный пес, даже если это и не надо. Но просто на всякий случай.
Золотистая нить пролегла по полу, проскользнула между камнями. Почти невидимая глазу. Тонкая настолько, что с высоты человеческого роста не разглядишь. Не опасность, просто шпион, посланец чужого любопытства. Вилиак обрубил ее кинжалом, зеленоватое лезвие которого покрывали сложные узоры росписи против колдовства. Стражи на него обернулись, но парень мотнул головой. Охраняйте. Я тут, на своем посту. Все в порядке…
Нарядные покои жрицы тоже изменились. Не зря замерла сейчас сплошной стеной у входа стража. Сама хозяйка комнат сейчас беспомощно лежала на походном алтаре. Полностью обнаженное, покрытое вырезанными прямо на коже узорами, поблескивающими живой кровью тело Жрицы размеренно дышало и только это указывало, что она еще жива. Служанки и подруги, полуобращенные, окружали беспомощную госпожу. Если убийца и рискнет напасть сейчас — он должен будет пройти сквозь них, а даже для Шешу это будет нелегко. Смертельно нелегко. Вышивальщица, с ногами на кровати подруги, привычно вцепившаяся в ткань, кладущая стежок за стежком узоры. Сейчас она сама не знает, что творят ее руки. Просто… надо за что-то держаться. Воин за меч, Инспектор за жезл… Первая Дочь за иголку и нитки… она не знает, что это, но знает — кому подарит. Иногда бездумный взгляд Китлин обращается к алтарю. Подле него, совершая очередной ритуал, стоит тот единственный человек, которого барьер пропускает. Рей. Постельная игрушка Госпожи. Ее раб и тот, кому она доверяет полностью. Сейчас Рей вооружен — вопиющее нарушение, но кого это волнует в такую минуту? На поясе раба два коротких меча. Почему-то никого не интересовало, как бывшее бордельное имущество научилось ими пользоваться. Главное — может защитить хозяйку и ладно. Рей поднимает чашу, касается губами, пробуя жидкость, потом погружает в нее кусок ткани и обтирает им тело госпожи. Он делает это каждые полчаса. А потом или бездумно сидит у алтаря или спит прямо на полу, свернувшись клубком у его подножья. Этот ритуал должен быть короток, а когда они длятся неделями? Годами? Хорошо, если поблизости есть храм, где за телом будет надлежащий уход. А если нет? Или если в этот момент нанесет удар враг? Известно — прервётся жизнь тела, прервется связь и застынет кукла, упадет на землю в медленном умирании от голода и жажды, если раньше не станет добычей хищных животных или людей…
Вдруг, в очередной раз задремавший, Рей вскочил, выхватил из кармана покрывавшего алтарь полога белоснежную ткань с серебряными узорами по краю и накрыл им тело. Провел руками, натягивая ткань, прижимая к коже жертвы. Кровавые узоры проступили и растаяли, исчезли, как не бывало. И Жрица села, откинув полотнище. Обвела всех ясным взглядом, сообщила:
— Ритуал начат и закончен. Благодарю вас мои верные дамы. Всех ждут щедрые подарки. Прошу оставить меня наедине с сестрой. — И разворачиваясь к Вышивальщице пояснила: — Мне нужна твоя помощь дорогая, надеюсь, ты сопроводишь меня в купальню?
— Разумеется, милая сестра! — Китлин положила еще несколько стежков, подождала, когда за последней из девушек закроется дверь, вскочила и бросилась к подруге-заговорщице.
— Ну, Рин не тяни! Получилось?
— Надеюсь, Лин! — Жрица попыталась встать, но ноги подломились, не сдержав ослабевшее тело.
Тсург подхватил хозяйку на руки и перенес на кровать. Уложил и укрыл покрывалом, приподняв за плечи, подсунул подушку и принялся кормить легким бульоном, специально сваренным для этой цели. Тсурги умелые и опасные существа, но не этот. Этот кроткий и послушный. Все знают, он предан своей госпоже, и всегда готов ей прислуживать. Рею доверять можно, он же не выдаст ни одного произнесенного в комнате слова. Эмирина попыталась отодвинуть, чашку, но раб не отставал, пока она не сделала несколько глотков. Жрица оттолкнула чашку и с возбуждением заговорила:
— Они достигли цели. Судя по звукам, там здоровенная и старая зверюга. Даже тсурре придется нелегко! Если Атаро не подведет… он попросил себе женщину из нашего Дома, я обещала. Мы сможем выбрать ему невесту?
— Если наш брат вернется, дорогая, — Китлин забрала у тсурга чашку и сама принялась поить подругу с ложечки, с ней подруга спорить не будет, а подкрепиться Эмирине необходимо. — то Крыс получит любую девушку из моей свиты. Выберу самую красивую, умную и обязательно талантливую.
— В чем-то ей повезет. — Жрица хихикнула: — Ей достанется заботливый в постели, чистоплотный мужчина.
— Ты и это проверила, сестрица! — Вышивальщица тоже рассмеялась с облегчением в голосе — подруга жива, с ней все в порядке, вернулась она, а не случайная тварь из Запределья. — А в остальном он как? Какие привычки, манеры?
— Ой, ну ты спросила! — Жрица высвободилась, откинула одеяло, и раб тут же принес ей домашний наряд, помог одеться. — Мне-то откуда знать, наши контакты были ограниченны одной единственной плоскостью. Горизонтальной. Хотя нет, стоя тоже было… и на качелях… короче, не прогадает она. Хороший парень — надо брать!
0
0
Свежие комментарии