С грузом они откровенно замаялись: и заказчик дал неправильный адрес, и встречающий, мало того, что не приехал вовремя, так потом еще приехал, но не туда, и пришлось носиться за ним по всей станции. И гравитележка поломалась — так что пришлось все ящики перетаскивать на собственном горбу. А еще документы невесть куда подевались. Хорошо, что декс выдал цифровую копию, и кое-как с пятого раза ее биометрически подписали — а то все голос микроискина выдавал сообщения “подпись неразборчива! подпись неразборчива”, причем тон был настолько противный, что хотелось послать эту штуку далеко и на полную отключку. Так что вместо запланированной работы на час-два они только к вечеру смогли выдохнуть и закрыть грузовой отсек. Петрович понял, что ему уже не хочется ни поесть, ни выпить, и с тяжким вздохом завалился на койку, даже не разуваясь. Сил ему хватило только на то, чтобы закрыть глаза и прохрипеть: “Отдыхать!”
С “отдыхать” декс был согласен, но и энергетический запас хорошо бы восполнить. Органика подавала недвусмысленные сигналы о том, что в желудке пусто, а процессор настойчиво гнал выполнять приказ хозяина. Декс отправился на свое место, попутно прихватив кольцо колбасы. Хозяин купил ее давно и все это время периодически любовно причмокивал губами, ласково поглаживал пальцем и гордо произносил: ”Ишь ты, “праздничная”!” Насчет “праздничной” киборг был не уверен — нормальная колбаса оказалась, съедобная. Хотя доедать пришлось быстро — уже процессор начал возмущаться тем, что приказ выполняется так медленно. Зато органика, удовлетворившись, заткнулась. Система провела диагностику состояния организма: поступивших калорий было пусть и маловато, зато они были питательными и расщепляться с выделением энергии могли долго. Кибер довольно вздохнул и активировал спящий режим.
Станция считалась большой, но тихой. Обычный такой космопорт на пять сотен корабликов-грузовичков. С минимальным количеством развлекательных и пивных заведений возле входа в жилые модули гостиничного типа. Собственно сюда и прилетают не развлекаться, а так “груз взять-отдать” и гнать дальше по маршруту. Но вот сегодня вечер был шумным. Часть звуков извне любезно транслировал обитателям “Антилопы” котоскин — так Петрович пока звал новый самоустановившийся искин, но вообще-то все и так было хорошо слышно. Сначала народ что-то душевно пел, потом кого-то бил, а затем — уже далеко за полночь — заткнулся.
Петрович спал, вернее пытался. Но усталость никак не могла компенсировать внешние раздражители и они самопроизвольно переходили в раздражители внутренние. Декс, просканировал состояние человека и опасливо натянул одеяло на голову. Если хозяин и пойдет “гасить звуки натурой” — новое выражение добавилось в активный словарь киборга — то пусть идет за пределы корабля. А тогда он, как и положено правильному киборгу, отправится защищать человека. ну или притащит тело в “родные пенаты”.
Уснуть удалось в начале второго, а мирный сон длился ровно сорок пять минут и двадцать секунд — как по таймеру отметил декс. Петрович новый звук охарактеризовал в четыре слова. Декс педантично пополнил свой словарь, но объяснение новым терминам не нашел. Спрашивать у хозяина не рискнул — слишком яростно тот посверкивал глазами и даже принял вертикальное положение. Можно будет попросить объяснить как-нибудь потом, а то было подозрение, что слова эти что-то значили нехорошее, и не хотелось чтоб человек начал их растолковывать наглядно.
Сигнализационная сирена выла так, словно ее даже не убивали, а лишали самого ценного. Столько обреченности в механическом звуке и страсти в отношении силы исполнения. Петрович описывал достоинства источника звука — их было на удивление много, и человек не повторялся. Словарь пополнялся со скоростью слово в секунду.
Вой продолжался четыре минуты. Тишина после него показалась оглушительной и колючей, но настолько желанной, что на лице человека расплылось выражение полного и абсолютного блаженства. Декс тоже одобрительно засопел носом. Спали хорошо, но недолго.
Сирена взывала горько и разочарованно, словно ее не просто бросили, а кровно обидели. Сигнализация жаловалась на судьбу и ей, очевидно внимали со всех окрестных грузовиков. Судя по тональности воплей — сирене пришлось тяжело, даже одинокая женщина с большим количеством детей и неудавшейся личной жизнью так бы, наверное, не убивалась. Декс был уверен, что фразу хозяина про женщину расшифровал правильно, хотя человек использовал другие слова и более заковыристые обороты. А, судя по следующему обещанию того, что сам Петрович с ней сделает, лучше бы сразу убилась.
Звук оборвался внезапно, Петрович попросил воды, обругал декса, когда тот принес кружку с холодной фильтрованной водой, дебилом, и уточнил , хочет ли его киборг погубить?
– Никак нет, – отказался декс. Эта странная фраза была в архиве имитации личности и означала категорический отказ.
– Да? – вяло удивился Петрович. – А чего тогда… я ведь у тебя попить попросил, а тебе вот жалко напиться подать?
– Вода, – декс поднес кружку к самому носу человека да так, что темно-синие глаза Петровича сошлись к переносице. Слова “попить” и “напиться” имели разное семантическое значение, причем если первое подразумевало утоление жажды, то второе к потребностям человеческого организма никак не относилось, наоборот даже вредило.
– Да засунь себе эту воду знаешь куда? – возмутился Петрович. Декс не знал и невозмутимо переспросил. Комбинезон был водоотталкивающим так что хорошо, что после погрузочно-разгрузочных работ не стал раздеваться. – Все, ничего не хочу, давай спать.
– Каким образом спать хочет хозяин? – киборг, во избежания неточного толкования, решил сразу уточнить и получил направляющий к его койко-месту пинок.
Уснуть толком не получилось. Снова сирена заорала о помощи. Водители космического дальнобоя — народ отзывчивый, сразу поспешили на зов. Кто с битой металлической, кто с цепью увесистой, кто с монтировкой, любезно помахивая. Чтобы уж помочь так помочь, хорошо помочь, по-соседски, чтобы, как говорится, надолго хватило. Петрович тоже не удержался от проявления товарищеских чувств – подхватил ломик и побежал помогать.
Декс тоскливо поплелся следом, анализируя насколько полезная в хозяйстве вещь ломик. И груз отжать, если где-нибудь застрянет. И мудака какого-нибудь, который захочет отжать сам груз. Но в данной ситуации разумнее было бы захватить большую железную хреновину с набалдашником. Такой штукой помогать было бы удобнее.
Голосил и взывал о помощи мелкий захудалый кораблик с облупившимся напылением по бокам. Толпа желающих помочь была внушительной, орущий грузовичок окружили плотным слоем в три ряда. Петрович ловко пробурился в эпицентр совещания, декс просто протиснулся следом.
– Да нахрен так спать, – возмутился мужик в черном комбезе.
– Мож случилось чего? – более сердобольно отозвался водила в семейниках и телогрее.
– Да нахрен случилось? – удивился черный комбез.
– Да вскрыть и глянуть, чего там, – рационально предложил еще один дальнобойщик, который стоял с закрытыми глазами, словно дрых на ходу.
– Дело говоришь, – согласился Петрович и приказа: – Декс, ломай шлюзник.
– Задание невыполнимо, – киборг стукнулся плечом в панель.
– Как так не выполнимо, – заорал Петрович, и от злости даже ломик выронил. Точно на ногу дексу.
– Задание невыполнимо, — подтвердил декс, прыгая на одной ноге. Ломик весил 1024 грамма, а он за хозяином поперся босиком.
– А ну ты… тебя… того… — начал воспитательно-разъяснительный процесс Петрович.
– Слышь, мужик, – глухо забасил какой-то здоровяк с квадратной мордой. Причем один только фэйс был эталонным – то есть метр на метр. – пошто машинку бессловесную мучаешь? Щас мы сами это, дверь того… на раз-два.
В шлюз здоровяк бухнул плечом не хуже декса. Панель слегка скособочилась, но устояла. Бугай хекнул и приложился снова. Тем временем еще кто-то тактично взламывал фомкой камеру аварийного открывания шлюза. Остальные поглядели на это дело и тоже присоединились. Грузовичок курочили с задорным матерком под боевой аккомпанемент воющей сирены.
Декс тактично отошел на некоторое расстояние, чтобы не мешать процессу — тем более и приказов хозяин больше не отдавал, а пьяным кузнечиком скакал и помахивал ломиком. Киборг предусмотрительно отошел еще на два шага. И, с целью экономии энергетических ресурсов, активировал энергосберегающий режим.
Сирена заглохла окончательно через тридцать одну минуту. Грузовик выглядел, как чудом невыживший во время фатального апокалипсиса объект, с него выпотрошили все что можно было и даже то, до чего было нельзя дотянуться. Последней церемонно выломали дверь.
– Слышьте, а вы это… хто? – с трудом поинтересовался хозяин сирены поднимая голову с пола. Лежал он как раз частично поперек шлюзовой камеры, ногами упираясь в кресло пилота.
– Г-г-г… гости, – охренело выговорил кто-то из толпы вломившихся.
– Идите на… гости… – негостеприимно отреагировал хозяин развороченного корабля, роняя голову обратно на пол.
– Ну, ты это.. отдыхай… – гости подозрительно быстро откланялись. Сирена точно больше не завоет, делать возле грузовика было больше нечего и водилы торопливо разбежались по своим кораблям.
Петрович бодренько дотопал до своей “Антилопы”, но замер на пороге, осознавая что чего-то забыл. Хлопнул себя по лбу и резко потрусил обратно. Оставлять декса на месте ночного преступления было глупо, а кричать, с учетом хмурых и невыспавшихся мужиков было стремно. От пробежек туда-сюда вдруг пробудился аппетит, и Петрович, уже возвращаясь с дексом к грузовичку, предвкушающе потер руки:
— Эх, щас с тобой перекусим, колбаски навернем.
Автор публикации
