Из двух выживших киборгов один был ранен в бедро. Старая биомашина всего на год моложе самого Рона. Второй уцелевший киборг-двухлетка общевойскового пользования, как ни странно, вообще не пострадал в этом бою. Он размеренно шагал, почти не скользя на песке. Рон даже на всякий случай скинул ему информацию о длине пути и возможных трудностях. Сэй послал ему ответное сообщение с расчетами, выходило, что они не дойдут, погибнут от обезвоживания, хотя программа и настаивала на движении по маршруту — вдруг люди вернутся за своим имуществом. Рон внес коррективы, указав ближайший к ним источник воды, погрешность небольшая, но если наполнить фляги, вероятность добраться до части вырастает до семидесяти пяти процентов. Направление согласовали и сделали поправку на необходимость посещения оазиса. Раненый товарищ послушно пошел следом, от него за все обсуждение так и не пришло ни одного сообщения. А зачем? Его программа тоже произвела расчеты, придя к выводу о скором прекращении функционирования боевой единицы. Но пока он жив, будет брести со всеми, хотя бы пока достает связь…
Песок скользил под ногами, лишая устойчивости, мешая и без того медленному движению. Киборги шли цепочкой, более новая машина впереди, Рон посередине, а пострадавший сэй замыкал цепочку, не приближаясь к собратьям. Рон оглянулся, хотя нужды в этом не было, он и так знал положение каждого киборга и его физическое состояние. Программа рекомендовала добить раненую машину, чтоб не мешала движению. Пока ненавязчиво, еще велик шанс добраться благополучно даже с балластом или хотя бы использовать его для достижения цели. Пока влияние поврежденного киборга на общее движение группы позволяет ему жить и идти со всеми. Рон замедлил шаг, приноравливаясь к более медленной походке собрата. Тот сильно хромал и, хотя импланты заблокировали кровотечение, но все-таки раненый шел не так быстро, как полностью исправный киборг.
Группа двигалась всю ночь, поставив кратковременную задачу добраться до источника воды. Карта подсказывала, что это рядом, совсем недалеко и две полностью исправные машины добрались бы к рассвету. Только вот их трое. И хотя раненый их замедляет, но ни один не пытается взять на себя функцию человека. У киборга есть хозяин, пусть он и решает, что делать с сэем. Раненый остановился — органическая часть нуждалась в отдыхе. Он знал рекомендации программы, и знал, что пока вероятность данного действия около сорока процентов. Если станет больше пятидесяти — один из собратьев нанесет ему смертельный удар. И он не будет сопротивляться, это прописанные компанией правила поведения для группы. Помеха должна быть устранена.
Солнце жгло все сильнее, и истрепанные в бою термокостюмы уже не спасали, как и забившиеся песком респираторы. Обозначенного на карте оазиса все не было, а когда появилось подходящее место, киборги застыли: пальмы были обломаны, верхушки снесены взрывом, а сама чаша родника — забита камнями и песком. Сканирование показало безнадежность попыток докопаться до источника, взрыв уничтожил подземный ручей, направив его в другую сторону. А до соседнего оазиса им было не добраться. Оставалась только одна надежда, слабая, но лучше, чем ничего. Будь они людьми, и этого шанса бы не было, но биомашинам система дала целых тридцать процентов на удачный исход. Рон оглянулся на остальных, и побрел к остаткам зарослей кактусов и пальм — эти растения накапливали в стволах жидкость. Нормальный человек должен был подвергнуть ее фильтрации, прежде чем употреблять, но о киборгах и их здоровье позаботилась корпорация. Пальмы успели высохнуть, но привычные к бурям, бродячим пескам и прочим тупым шуткам окружающей среды кактусы не только не погибли, но даже пустили дополнительные корни. И хотя нож плохо брал жёсткие колючие стебли, но сэю удалось вырубить достаточно железистой массы, чтоб напиться самому и напоить товарищей. Более новому — первому, как действующей боевой единице. Раненый киборг спокойно ждал своей очереди — ему пришлось приказать подойти, программе казалось логичным, что никто не станет в экстремальной ситуации заботится еще и о нем. Но Рон хорошо помнил, люди иногда так делают. Не все, но, например, его новый хозяин тащил на себе раненого товарища, пока он отслеживал и уничтожал врагов и природных, и человеческих. «Ты главное никого к нам не подпусти, железка, а я продержусь. — криво ухмылялся сквозь респиратор его человек, тяжело дыша. — Не бросают своих, понимаешь?» И он понял. Во всяком случае надеялся, что понял…
А потом был долгий путь к части, сквозь поднявшийся ветер, сквозь режущий одежду и плоть летящий песок, сквозь так и не принесшую прохладу ночь, сквозь такое же заполненное песчаным ветром утро. Ветром, который заставлял прятаться все живое, ветром, который обозначал, что люди не придут за своими киборгами. Но киборги шли. Точнее, ползли на четвереньках, периодически падая и отдыхая. Даже подранок двигался, потому что лечь и замереть означало остаться в песке навсегда… Рон периодически задерживался, иррационально помогая товарищу, зная, что не просто выдает себя этим, но еще и тратит драгоценные ресурсы, предназначенные для выживания и реализации задачи по возвращению в часть. Но… даже сейчас это казалось правильно, и он отмахивался от расчётов и сообщений системы об уменьшении своих шансов. Он просто чувствовал, надо быть вместе, всем или не дойдет никто. К реке они подошли вечером, подошли и остановились. Даже поднялись на ноги, чтоб оглядеться и понять, что здесь их путь закончен: кто-то — мятежники или правительственные войска, а может просто бандиты, — но переправу взорвали. Кругом тянулись присыпанные песком камни, большие и маленькие, раскаленные до того, что жгли даже через толстую подошву военных ботинок. На дне каньона бесилась река, эти самые камни швыряя. Программа рассчитала путь обхода грязно-серых скал и поиск успешной переправы через реку. И тут же указала, что возможность завершить этот путь успешно равна нулю. Песчаный ветер набирал силу, грозя перерасти в полноценную бурю, убежища поблизости не было, скалы возвышались над ними сплошной стеной и лучше было держаться от них подальше. А достаточно больших, чтоб смогла укрыться вся группа, камней не было.
Рон вернулся к раненому, всего-то пятьсот метров до песчаных наносов, сел рядом с ним. Сжал руку собрата в бесполезном человеческом жесте и с изумлением ощутил ответное пожатие — сэй смотрел на него понимающим разумным взглядом. Больным, усталым и смирившимся. Парень знал, что не вернется из рейда и принял этот факт. Рон еще раз пожал ему руку, что тут говорить? Третий сэй еще постоял на краю обрыва строя расчеты, но все-таки тоже присоединился к ним. Киборги сидели и смотрели перед собой в сплошной поток песка, пока синхронно не вытянулись на песке. Идти было некуда, ждать нечего, и людям до них не добраться сквозь бурю, даже если захотят. И захотят ли они?
Эрик метался по казарме, как запертый в клетке тигр. Добычу сдали, мозги проканифолили, но за киборгами возвращаться никто не спешил. Просто сказали, что у них нет шансов выжить и все! Можно сказать, послали подальше. Он прислушался: за окном пел ветер, пригибал к земле колючие ветви деревьев, швырял острый, как иглы песок. Парень ничего не объяснял, но к нему и так не приставали. Все знали, как эти чокнутые переживают гибель своих машин, техническое усовершенствование пастухов отражалось и на психике, деформируя ее в нужную начальству и нанимателям, но очень неудобную для самих бойцов форму. Что Ларсен сорвется в самоволку, понимали все, и что сорвется не он один — тоже. Вопрос был в другом, сумеет ли он вернуться до того, как его отсутствие заметит это самое начальство.
Ждать Эрик умел. И даже дождался отбоя, и пролежал ровно столько времени, чтоб заснули все, кто мог представлять опасность. А потом оделся, стараясь не замечать других пастухов, и выскользнул за дверь, одна из семи почти незаметных теней. Ветер трепал одежду, забираясь под практически герметичные костюмы, забивая туда песчинки. Хотелось кричать, материться в равнодушное небо. Но увы, жест совершенно бесполезный, и как Ларсен давно уяснил, служит только для отвода души, но больше никак не помогает. Ему во всяком случае — точно. Несмотря на отсутствие командира, самообразовавшаяся группа дезертиров действовала слаженно и четко. Прошли мимо внезапно «ослепшего» часового, который предпочел вообще не вылезать из укрытия и не спрашивать, кого несет. И так ясно — кого, а жить хочется. Эти психи и убить могут, все знают, что там в башку черт знает что напихали. На стоянке молча, не глядя друг на друга, расчехлили скутера. Проверили защитные кожухи. Если разразится полноценная буря — слабые машины не потянут, но и сидеть на месте невозможно. Прикрываясь от песка, завели моторы, и замерли, разом потянулись к оружию, глядя на освещенный фонарем силуэт, заступивший им дорогу.
— Не доберетесь по буре, — сказал Вест громко, перекрикивая завывание ветра и протянул на открытой ладони карт-ключ от «ватрушки». — Но и свою технику не забудьте. Мало ли что… и кто… Я прикрою от трибунала.
— Почему? — донеслось из группы, но кто именно сказал, определить невозможно.
— Вы все равно сделаете, так хоть потери будут… минимальные — Вест пожал плечами и уже исчезая в темноте добавил: — Поторопитесь, пока ветер поет, через день уже завоет…
Скутера заглушили, забросили в десантный бот и подняв его направились к выезду из части. Безопасник слово держал — их выпустили без единого вопроса, ворота открылись, и машина помчалась сквозь ночь и песок. Компьютер рассчитал путь возвращения киборгов в часть. Судя по всему, у парней время еще было, если программа погонит их сперва к оазису за водой и уже потом — к переправе. Но все равно, врубили сканер и активировали собственные клипсы связи. Как выразился Вест «мало ли кто».
Ветер набирал силу и несчастную ватрушку сносило, приходилось постоянно корректировать курс. Несколько раз помянули добрым словом безопасника — Вест был прав, не добрались бы на скутерах, песок бы забил все возможные отверстия, превратив машину в бесполезный кусок железа. Каково в этих условиях киборгам, предпочитали не обсуждать и даже не думать. Просто гнали вперед, меняясь за штурвалом. Переправы достигли к вечеру следующего дня. Одновременно сигналы процессоров засекли сканер и две клипсы из семи. Машину без разговоров разогнали до предела — не так и широка пропасть, перепрыгнет, а нет — так говно не тонет, ничего им не будет, через несколько километров вылезут. Главное — координаты запомнить, где киберов оставили.
Бот разогнался и натужно взревев движками прыгнул. Покачался на краю, словно раздумывая, но дополнительные тяги сыграли свою роль, все-таки не съехал, пополз вперед, туда, где сканер уловил слабый, прерывающийся сигнал. Раскапывали руками, всей группой, без разницы кто выжил — потом разберутся. Киборги лежали прижавшись друг к другу, лицом в землю в безуспешной попытке хоть как-то уберечься от надвигающейся бури. Не сортируя, где чей, затащили в ватрушку и уже там стянули с парней шлемы, одежду. Биомашины не реагировали, но процессоры функционировали и даже передали последний отчет о бое, о безуспешных попытках добыть воду и разрушенной переправе. О том, как один за другим гасли опознавательные знаки собратьев…
Эрик приподнял своего кибера, просунул горлышко фляги между пересохших потрескавшихся губ, и принялся вливать воду, терпеливо ожидая, когда парень сделает глоток. Армейский киборг лежал на полу, посередине, там же, где его бросили. Один из осиротевших пастухов подошел к сэю, заглянул в осунувшееся лицо, и тоже пихнул флягу ко рту.
— Себе заберу, — ни к кому не обращаясь пояснил он, — в конце концов, должен же у техники быть хозяин? А этот вроде как никому и на хрен не нужен?
— Нового получишь, — хозяин третьего кибера закончил обрабатывать ему рану и теперь сидел на полу, рядом со своей машиной. — Мне вот что делать, а? Не дам я его утилизировать! А тут рана так воспалилась, что хрен знает, как дополз.
— Обсуди с начальством, может быть и оставят при части, — отозвался Эрик. Рон вроде бы начал подавать признаки жизни: попытался открыть глаза и намертво вцепился во флягу, не позволяя ее отнять. Да Ларсен и не пытался. Жив кибер и ладно, и хорошо, не придется к новому привыкать. И этого мудака хватит. И чего рванул за ним в бурю? Как идиот… ладно, чего не сделаешь ради бабы, а Женька бы точно не простила потери…
Водитель развернул ватрушку и сдал назад для разгона. Перелетят, не в первый раз. А пока едут, и парней в порядок приведут…
Автор публикации
