Я жду ответа. Я молчу.
Он встал, в костер подбросил ветку:
«Людей понять – не съесть котлетку.
Хозяин, я ведь петь хочу!
А ты, мою услышав песню,
Завыл и в обморок упал.
Я опасаюсь, если честно,
Что запретишь ты мне вокал…
Я ж из-за этого бежал».
Его мне стукнуть захотелось.
Но я сдержался. Всё же он
Нечеловечески силен.
Вдруг сдачи даст? «Какая ересь!
– Я говорю… – Черт! Стой! Куда!
Ты делать можешь, что угодно!
Про срыв подумал я тогда,
Был новостях сюжет подробный.
Не знал, что мыслишь ты свободно».
Он мне с запинкой: «Ты не знал?
Диагностическую карту
На соответствие стандарту Т
ы разве же не проверял?
Я был уверен… Не скрывался…»
Хриплю: «Меня ты за жлоба
Держал, который наслаждался,
Купив разумного раба?
Что ж не прихлопнул как клопа?»
А сам горю как в лихорадке: «
А не о том ли я мечтал
В те дни, пока его искал?»
В ответ он тихо: «Всё в порядке.
Я жил. Без боли. Строил планы.
Семьсот семнадцать полных дней.
Утилизация, хозяин,
Гораздо гаже и страшней.
Но мог не думать я о ней».
Горит костер. Трещат дрова.
Медведь ворчит в густом бурьяне,
Болото хлюпает в тумане,
Болит немного голова.
«Может, домой?» – я бормочу,
– Тут флаер… Потерялся где-то…»
И слышу: «В кухню – не пущу.
Мне вовсе не нужна диета».
И ухмыльнулся, привереда.
Конец рассказа. Без сомненья
Давно всем ясно – киборг мой
Все эти дни ходил за мной
Как будто верная дуэнья.
Где ночевал? – Жалеть прохвоста
Вам не советую. Нахал
Имел к моим финансам доступ
И под забором спать не стал
– Соседний дом в аренду взял.
Автор публикации
