Трактир нашелся неподалеку. Трактирщик предложил всего четыре блюда: кашу со шкварками, суп из рыбы, вареные раки и еще маринованные овощи «для радости желудочной». Аппетита сей список не вызвал, но и куда-то идти да искать новое заведение было лень.
Под пристальным, откровенно мрачным, взглядом эра хозяин заведения вдруг осознал: что его посетили не обычные, а очень даже знатные гости. Трактирщик встрепенулся, наорал на служанок, сбегал в подвал и все-таки подал ветчину, курицу и, конечно же, овощи, куда без них. К его разочарованию гости пива не заказали, а потребовали чай с медом, причем сопроводив свое пожелание небольшой молнией. Пришлось бежать на кухню сломя голову, и даже воздержаться от плевка в чай — фиг их разберет этих магов, не по нраву так будешь потом от чесотки остаток жизни лечиться.
– Не знаю как ты, но лично я сейчас сдохну с голоду, – заявил Дэн, падая на лавку.
– В ратуше, господин, разве не подадут угощение? – маг тоскливо посмотрел на блюдо. Отдельных мисок им не поднесли, объявив: «после вчерашней драки нетути». И жди теперь, пока там дворянин свою часть употребит со всеми церемониями! Его же не сжигает изнутри необходимость восполнить резервы, как обычные, так и магические. Но Дэн понял. По лавке придвинулся вплотную к товарищу, отделил ножку курицы и кусок грудки, а остальное отложил на другой край блюда для напарника. И с изумлением увидел, как тот впился в мясо зубами так, что аж захрустели кости.
– Можем вторую курицу заказать, – предложил он.
– Одной хватит, – с полным ртом отозвался Игрис. И добавил, извиняясь и одновременно пытаясь поддеть ложкой маринованные овощи: – я не это… господин, просто надо очень!
– Приятного аппетита, – Дэн, вспомнив как едят дворовые слуги, первым запустил руку в тарелку с овощами. Подхватил щепоткой и отправил в рот. Эрская гордость взвыла и получила в очередной раз по мозгам, зато маг расслабился и, бросив бесполезный столовый прибор, сделал тоже самое. Парню явно было привычнее обходиться руками, хоть он и старался не позорить высокородного спутника. Скорость, с которой Игрис поглощал пищу, наводила на мысль, что не зря им сегодня семьи погибших выкладывали информацию, не запираясь и не темня. Поразмыслив над необходимостью хорошо кормить слуг и питомцев, эр Беррис подозвал трактирщика и заказал еще пирог с медом и орехами, и по большому чайнику чая каждому.
Горячий сладкий пирог доедали уже не торопясь, коротая время в приятной беседе. Игрис осторожно направил разговор к УМИНу и, в частности, к Лабиринту Чар. Эр Беррис охотно подхватил тему:
– Я сам долго думал, что он такое. И пришел к выводу, что это больше всего похоже на взбесившийся архив. Только архив магический. Куски заклинаний, которые можно видеть только частично, тренировочные сражения и поединки — и все это плывет перед глазами. Я, например, успел увидеть, как темный маг убивает друида.
– Конечно, убивает. У друидов есть боевые заклинания, но они все требуют времени, а Тьма мгновенна и неотвратима. Кто их поставил друг против друга?
– Не знаю. Я же говорю, это было мгновенное видение. Причем, если пройти то же место даже несколько раз, то картинки не повторяются. Я проверил, – Дэн мотнул головой. Он тогда доэкспериментировался до приступа тошноты, и память услужливо восстановила все события, включая и этот момент.
– Мой господин, – любопытство оказалось сильнее социальных различий, – а, правда, что в УМИНе учился сам Наследник Черного Трона?
– Правда. И про него до сих пор ходят легенды! – Дэн пригубил чай. – Знаешь, кто был личным наставником этого типа? Библиотекарь! Я его видел. Это просто старик! Не знаю, что он мог дать лучшему бойцу Крепости Отчаяния, но факт остается фактом. Ему подсунули в наставники библиотекаря и Берган слова не сказал!
– Я слышал о Наследнике, и о его привычке убивать неугодных ради развлечения, – задумчиво ответил Игрис, – может быть, назначали того, кому все равно умирать скоро?
– Может… – Дэн припомнил виденное в Лабиринте Чар. Он не сомневался в том, кого видел в тот момент. Да и видел так ясно, словно он и сам стоял там, глядя на этот странный бой…
…«за прозрачной стеной арены взметнулся песок, друид атаковал до ритуального поклона. Толстая шипастая лоза взметнулась — темный маг прыгнул в сторону, но… зеленая плеть уже захлестнула щиколотку, сбивая на землю. И тут же рассыпалась в пыль от ответного удара. Штанина Темного намокла, светлый песок арены заалел первой кровью. Темный маг ударил ладонью по песку — тот взметнулся, стремительно темнея, образуя смерч, который окружил чародей и опал. Уже одетый в доспех, больше напоминающий змеиную кожу, маг смерти вскочил на ноги и атаковал «плетью». Друид увернулся, не тратя силы на бесполезный щит. Заклинания сплетались в безумном танце, оба мага били в полную силу, уворачивались, отражали чары. И в этом магическом ужасе было ясно только одно: эта машина смерти, Наследник темного трона, не хочет убивать, каждый раз давая возможность более слабому противнику уйти. Даря доли секунды, необходимые для маневра…
Друид лежал на потемневшем от его крови песке. Длинные рыжие волосы парня частично обгорели, ожог спускался на лицо, не пощадив глаз и превратив кожу в спекшуюся корку, остатки одежды не прикрывали израненное тело. И все-таки он ударил, вкладывая в последнее усилие всю оставшуюся у него магию. Наследник небрежным взмахом отразил ее, обернулся к зрителям, слегка поклонился. На редкость мерзкая улыбка, напоминающая оскал, раздвинула губы. Из руки Темного выметнулось «копье смерти»».
– Если умеешь снимать память, то могу показать, – Дэн наклонил голову. Польщенный доверием Игрис прикоснулся двумя руками к вискам дворянина, считывая дозволенную информацию.
– У Наследника точно один перелом, если не больше, он слишком медлил, – заявил он, просмотрев подарок. – Не понимаю. Друид ему на одно заклятье, у них даже есть такое «ветер времени». Вся эта зелень просто сохнет и осыпается вместе с противником. Я как-то видел последствия… то есть нас возили, показывали. Вплавленные в спекшуюся землю кости. Наследник им точно владеет. А тут… зачем столько времени возится с недоучкой?!
– Вот поэтому и легенда… – звук сработавшего «почтового сторожа» перебил мысль и речь. – Игрис, откроешь прямо здесь или надо поискать укромное место?
– Ха! – маг соорудил прикрывающий полог. Для всех присутствующих они продолжали сидеть и лениво обсуждать погоду. Плотный пакет, адресованный эр Беррису, был распакован в четыре руки: любопытно было обоим. И Дэн не стал ждать, пока маг, с положенным почтением, вручит ему послание. Просто бросил «помогай» и сломал сперва личную печать господина Гора, а следом и официальную печать ИСКа.
– О! Надо же! Шелковая лента и грамота проверяющего инспектора! – восхитился эр, извлекая алую с золотой вышивкой ленту и вышитую на плотной парче грамоту. Обоих предметов он коснулся сперва лбом, а потом губами, принимая назначение. – Не пойму… он что, до Реша добрался?
– Вам помочь с облачением, господин? – Игрис с интересом присматривался к регалиям. Хотел и потрогать, но опасался как бы ненароком не нарушить какой-нибудь проклятый запрет или, что хуже, не активировать защитные заклинания.
– Не нужно. Это я использую в самом крайнем случае, если припрет. Веселее посмотреть на собеседников, когда они не подозревают с кем имеют дело. – Дэн уловил интерес помощника и протянул ему оба предмета. – Я их принял, так что для тебя они безопасны.
Маг прикоснулся к прохладному шелку ленты, пробежал по золотым нитям подушечками пальцев. Каждая нить, каждый стежок покалывали спящими заклинаниями и чарами. И страшно было представить, какая сила пробудится, если с принявшим регалии что-то случится. Во что тогда выльется активация древних чар? Игрис с поклоном вернул вещи эр Беррису.
– Благодарю, мой господин! Клянусь быть вашим верным слугой, если вы почтите меня своим доверием.
– Доверяю! — Ритуальный ответ прозвучал как «отстань». Дэн вытащил свернутый лист бумаги и, заглянув в текст, протянул магу: – Это скорее тебе, чем мне. В случае успешной операции твой перевод в ИСК обеспечен.
– Благодарю, господин! – Игрис мысленно примерился. Увеличение жалования в три раза! А еще отдельное жилье, вместо стандартной комнаты на несколько человеко-магов! Призы за хорошую службу были очень привлекательными! Осталось совсем немного: завершить дело так, чтоб не только убийца попался, но и выжил его неуемный начальник, который, увы, твердо решил ехать один. Шесть медных монет зазвенели по столу, пора было продолжать расследование.
***
– Будьте осторожны, господин! – маг придержал стремя эру, помогая запрыгнуть в седло, и, как бы невзначай, коснулся рукой его ноги. – У меня предчувствия не очень хорошие. Может быть стоит вызвать энока?
– Не стоит. В случае опасности я смогу призвать его мгновенно. Но уверен, что мне ничего не грозит. Не безумцы же они: нападать на эр Берриса.
– И все же, господин, я не прощу себе, если с вами что-то случится!
– Ничего не случится, Игрис! Давай по остальным пострадавшим. Встретимся в трактире.
Первой мыслью Петровича, когда он открыл глаза, было: почему я не сдох вчера? Второй: за что меня так родили? А третьей: если он за свою бурную жизнь так нагрешил, то почему его гуманно не пристрелили? После того, как Петрович попытался отклеить намертво припаянную к подушке голову, то решил, что пристрелить это чересчур гуманно, впрочем, он бы теперь даже согласился на средневековую гильотину или дажа на громилу с топором и в красном застиранном колпаке.
— Декс? — тихонько простонал в пустоту Петрович. — Дексик? Дексюшка?
Декс уныло внимал воззваниям. У него был опыт общения с похмельными хозяевами, и этот опыт подсказывал, что лучшее решение «держать дистанцию». Он и так сделал для человека все положенное: пообнимал, пока хозяин не захрапел, переложил на койку и даже частично раздел. А вот попадаться по больную голову и горячую руку страдающего хозяина он не согласен. А то отхватит люлей ни за что, за колбасу хоть не обидно было бы.
— Дексеночек? Родненький? — молил шепотом Петрович, от звука громче тихого шелеста бумаги у него взрывалась в голове ядреная граната. — Дексенька?
Декс отмалчивался и отсиживался в санузле, верно рассчитав, что хозяин до этого места не скоро сам доползет. И ждал, подумывая о режиме гибернации на пару часиков, пока хозяин пройдет все полагающиеся после крутой попойки стадии.
— Дексушка? Миленький? Подсоби? Прибей, а?
Декс сердито нахмурился: совсем эти люди озверели со своими дебильными приказами. Ну выполнит он его, и что потом? Болтаться неприкаянному и без хозяина? Ну уж нет, пусть человек сам страдает.
— Сволочь ты кибернетическая… — стонал Петрович, — я ж к тебе, дексистская рожа со всей душой, а ты…
Декс подтянул колени к груди, поудобнее устраиваясь на биоунитазе. Жалко, что Антилопа маленькая и мест затихариться совсем нет. Да и вообще — он не сволочь. Хотя стенания хозяина что-то даже его разжалобили… Киборг вздохнул, совсем по-человечески, и вытащил из недр биоуниатза припрятанную там заначку. Поколебался: стоит ли ополоснуть тару или и так сойдет, но все же сунул под кран с чистой водой. А то люди как-то нервно реагировали на органические отходы, особенно на их запах.
Петрович действительно подозрительно принюхался, но опознав пахнущий объект, просиял:
— Ах ты мой спаситель! Дай я тебя расцелую.
Декс дал, и терпеливо стоял нагнувшись, пока хозяин беспорядочно лобызал его в щеки, в губы, в нос, и даже зачем-то в ухо.
Закончив с любезностями, человек кое-как выбил пробку и, даже не вставая, присосался к горлышку. Декс затосковал. Сейчас хозяин опять надерется до состояния пьяной стельки, и снова полезет к нему с нежностями, и потом опять будет страдать от головной боли, а другой заначки у него нету.
— Ну вот, теперь я чувствую себя живым, — взбодрился Петрович, жестом фокусника заливая в рот остатки винишка, того сорта, который рекомендуется наливать изрядно подвыпившим гостям, которых особо и не любишь. — Эх, прямо вкус молодости.
Декс просканировал бутылку: хреновая молодость какая-то, такой и отравиться недолго. Но хозяин, видимо, привычный.
Петрович осторожно, словно голова стала хрустальной и очень хрупкой, стал сползать с койки. Медленно сантиметр за сантиметров отрывался от одеяла и принимал покачивающееся, но почти вретикальное положение.
— Вот в упор не помню, как раздевался, — Петрович с подозрением уставился на свои выдающиеся семейники. — И как ложился тоже. Хотя… вроде же с тобой лег… Так декс, а ты не помнишь случайно, что у нас с тобой было? И было ли что-то вообще?
Декс тоже посмотрел на семейники. По сути ничего не было, но хозяин требовал ответ и киборг включил аудиофайл.
Петрович выслушал признание в любви и побледнел.
— Ты это того… И… ох… не бери близко к сердцу, но я даже по молодости с парнями не того. Я по бабам больше специалист. — Человек вгляделся в абсолютно безэмоциональное лицо киборга и попробовал утешить: — Но ты не переживай, мы тебе подберем кого-нить, по вкусу.
— Органика очень питательная, — согласился декс.
— Да не в том смысле, — протянул Петрович, — я ж тебе про любовь толкую, а не про жратву. Да и мне вообще после вчерашнего кусок в горло не полезет.
— Протолкнуть? Или затолкать? — услужливо предложил декс.
Петрович представил и сглотнул. Понимая, что его отнюдь не фигурально подташнивает. Да и рассуждать о высоком, когда голова гудит и вибрирует похлеще древней трансформаторной будки — не лучшее решение с утра пораньше. С утра? Человек напрягся, пытаясь сориентироваться.
— Котоскин, а сколько времени? И какой у нас сегодня день?
– Понедельник. До столкновения с космическим кораблем класса СТ-907 полтора часа, – уведомил вредный котяра, улыбаясь из стены одной только головой.
— Вашубиоинженерию, — невразумительно пробормотал Петрович и разом оказался на ногах. Поморщился, но бодро стал разыскивать носки, и даже сам полез под койку за штанами. — Я ж ей сообщил, что буду через сутки еще на прошлой станции… А? Стой. — Петрович так резко дернул вверх головой, что привинченная к полу койка попробовала, правда безуспешно, подскочить. — Мы ж в зависе. Хотя она все равно не поймет, и убьет. Котоскин, сколько до столкновения? Ага! Херня короче, возьми другой градус и куда-нить левее. Эх, еще бы градуса… Дексик, а больше нету?
— Нет, — Декс подфутболил пустую бутылку и та, описав идеальную дугу, звякнула точно в центр утилизатора.
Петрович проследил глазами за коротким полетом тары и скомандовал подавать сигнал SOS на общей частоте. И, почесывая свеженабитую шишку, уже сам дошкандыбал до пульта и набрал кодом: «Трубы горят!».
— Так точно помогут, — Петрович повернулся к дексу, объясняя: — Все же люди. Даже ты.
Долететь без остановок не получилось, хотя Петрович именно так поначалу и планировал. Но то ли человек с планами просчитался, то ли судьба послала мелкий грузовичок по маршруту не указательным пальцем, а каким-то средним перстом… Но движок заглох сразу после выхода из прыжка. Причем показательно чихнул, фыркнул и скорбно затих. Тишина в кабине Антилопы повисла гробовая, а Котоскин вообще пошел белыми пятнами, выцветая от перенапряжения.
— Ну чего? — на одиннадцатой минуте томительного ожидания помертвевшими губами спросил Петрович.
— Херня, — так же шепотом отозвался Котоскин. — Пока ж не сдохли.
Дрейфовать, ощущая себя чем-то близким к классификации «космический мусор», было странно, но других вариантов все равно нет. До спасательного буксира еще попробуй докричись, да и не факт, что ценник там будет не живодерским. Петрович на третьем часу такого «плаванья» по космическому бездорожью стал даже повторяться в ругательствах. А киборг закрыл и сохранил файл — словарная база модернизирована, а комбинировать уже занесенные в активный словарь выражения он и сам умеет.
На пятом часу разговаривать человек стал нормально вслух, до этого, словно чего-то опасаясь просто натуженно хрипел горлом. На шестом по Антилопе прошел повторный обыск. Но то ли заначки закончились, то ли искал не особо тщательно. Еще через час Петрович обратился уже к киберу на предмет, «а не мог бы ты поискать?». Декс, разумеется, мог, но если выбирать между всего лишь злым человеком и пьяным злым человеком, то первый вариант как-то безопаснее.
— Объектов, подходящих под заданные параметры, не обнаружено, — послушно отчитался киборг.
Петрович выдал четыре новых для кибера выражения и попробовал поспать, потом поесть. Но сон не шел в голову, а кусок не лез в горло. Котоскин, просчитав все результаты, грустно сидел на голоплатформе и даже не вылизывался, а выражение на морде было настолько опечаленным, что искина даже захотелось погладить и утешить блюдечком молока. Но доить было некого. Да и запас продуктов как-то не растягивался на длительную остановку.
— Выберемся из этой передряги, — меланхолично решил Петрович, — пополним кладовку. И хрен с тобой, молочка куплю.
— А нахрен? — удивился Котоскин, — лучше софт К-12ЙЕК! Там такие утилитки! Яйца оближешь.
— Хм, спасибо, обойдусь, — покраснел отчего-то Петрович.
— Я про свои. — Котяра обиженно моргнул.
— Я так и понял. — Краснеть дальше было некуда и Петрович стал розоветь.Волна закатного окраса медленно растекалась от нахмуренного лба, опалила нервно раздуваемые ноздри и скатилась по подбородку вниз. Декс пристально уставился на мужчину, сканируя через комбез — докуда же докраснеется хозяин. Картинка, подкинутая человеку воображением, видимо, была не настолько невинной.
На второй день вынужденного простоя у человека то ли включились, то ли, наоборот, выключились мозги — и он стал раскурочивать систему охлаждения. С одной стороны в компактном, небольшом, но, при желании, очень вместительном, рефрижераторе все равно ничего не было ни съедобного, ни мало съедобного, ни примерно съедобного, ни даже приблизительно. Но ломать работающую вещь ради чего?
Декс наблюдал, Петрович воодушевленно напевал:
— Имидж ничто, жажда рулит,
Выпивка манит, словно магнит,
Пойлом, бухлом наполним-ка чаши!
И повторим, чтобы жизнь стала краше!
Куплет повторялся, словно заезженный сигнал СОС. Кибер даже подошел поближе — помочь, но от него отмахнулись. Под вечер человек гордо ткнул пальцем в странный много трубчатый агрегат, шипящий похлеще продырявленного парового котла.
— Ну вот! — Петрович аж лучился удовлетворенностью и радостью. — Теперь поживем.
— Недолго, — рационально констатировал декс, подсчитав, сколько продлится это проживем. Человек по глупому высыпал в внутрь собранного механизма весь запас сахара, приготовленный для кибера. Без дополнительных калорий и при пустых полках — он протянет недели три. Человек еще меньше. Декс посмотрел на хозяина, тоже органика, но как-то… жалко что ли.
Механизм запыхтел еще более грозно, раскашлялся паром и затрясся, словно разваливающийся челнок перед стартом. Но не развалился, а выдохнул еще порцию противно пахнущего дыма и мерно загудел. Петрович затопал ногами с таким энтузиазмом, что кибер невольно попятился. Хотя вроде ничего опасного в телодвижениях человека не было. А у людей такие пируэты вообще назывались танцем.
Петрович поскакал и потопал перед агрегатом минут десять, потом уселся на пол, подвернув ноги, и принялся медитировать на подергивающиеся бока и поскрипывающие трубки конструкции. Декс, помедлив, тоже пристроился рядом. Захотелось узнать у человека, что это и зачем оно нужно именно сейчас.
Посидели, помедитировали, погрустнели. Киборг просканировал аппарат: ну, процесс переработки, органическое преобразование, химическая реакция типа дистилляции. И что в этом такого? И зачем оно? И чем может помочь?
— Эх, сегодня, видать, не дождемся, — огорчился Петрович, — ладно пошли спать.
Спать долго не получилось. Декс на ногах оказался за долю секунды, когда еще звук «пх-бух!» резонировал по внутренним стенкам кораблика. Декс включил инфракрасное зрение и сканеры на полную мощность.
— Что за хрень? — Петрович матернулся на красноглазый силуэт как бы между делом, сконцентрировавшись на главной проблеме. Декс изобразил уважительное внимание на фейсе. Хозяин у него все-таки отличный, умеет выделить главное.
— Внутреннее воздействие на накопительный элемент превысило допустимую прочность изделия, — предоставил отчет кибер.
— Значит, хреновое изделие, — согласился Петрович. — Да и чего еще ожидать от шоарра?! Стенки тонкие… у нас отечественные презервативы и то крепче, чем их тазик металлический.
Последствия были не катастрофические, но неприятные. Кабина обляпалась ароматической жидковатой субстанцией, которая противно стекала со стенок, накрапывала с потолка и при этом откровенно пованивала. Изогнутые спиральные трубы уцелели при взрыве, и даже стеклянная тара, в которую медленно капала прозрачная жидкость, тоже целехонькая. Зато металлическая банка с двадцатью килограммами перебродившего сахара рванула, как бумажная. Судя по анализу, эта смесь была вполне съедобной и достаточно калорийной, а куски разорвавшейся посудины настолько крупными, что их можно просто выплевывать. Киборг пальцем мазнул по стенке. подцепив немного субстанции, и тщательно облизал.
— Ну, можешь облизывать и все остальное, — Петрович оглянулся как раз в тот момент, когда декс с чмокающим звуком всосал в себя вторую порцию смеси с пальца. — Все равно все отмывать. Так хоть меньше работы будет. А… могу тебе в кастрюлю это соскрести. Хочешь?
Уборка оказала благотворное влияние на нервы хозяина, он меланхолично соскребал ложкой смесь сначала в кастюльку, потом в сковородку, затем в ведерко для мытья пола, последнее, правда, чуток прополоскал в санузле. Фазы соскребывания чередовались с перерывами, во время которых человек прикладывался к таре с жидкостью. Каждый раз, когда хозяин вытаскивал пробку, в кабине усиливался подозрительный аромат. При этом периоды отдыха со стаканом «вонючей жидкости» в руке становились все продолжительнее, а периоды уборки сокращались.
— А знаешь, ничего так вышло, — Петрович вместо закуси тоже помакал пальцем в натекшую со стенки лужицу. — Жрать можно. Ты это закусывай и запивай.
— Приказ принят.
Потом он получил новый приказ «запевать» и немного подвис — хозяин не дал указания насчет репертуара. Но после очередного опрокинутого в рот стакана и душевного фырканья сам подал пример.
— По ди-и-иким косми-и-ическим тро-опам, где ре-э-эют одни корабли… То-а-аварищ, ле-е-этим мы далеко, подальше от милой зе-я-мли-и-и…
Завывал хозяин душевно, и так же задушевно фальшивил. Декс несколько минут внимал образцу, но так и не сумел в точности подстроиться под скачущий козлом мотив. Поэтому решил петь по оригиналу.
— Мой кэп, я уж ва-а-ахту не в силах стоять, ик-искин бара-а-ахлит, вот зараза… И грузы про-о-о-о-тухли, и нечего ждать… И че-о-о-орные дыры… все сразу…
Теперь песенка тянулась на два голоса. Петрович недовольно покосился на декса: у кибера получалось красиво и ностальгически, а у него выходило каким-то подозрительным и неприятным фальцетом. Но петь не прекратил. Даже наоборот подбавил громкости.
Про тяжкую долю космических дальнобойщиков допели, и человек набулькал жидкости уже в два стакана.
— Давай, по маленькой. — И лихо опрокинул в рот свою порцию.
— По какой маленькой? — уточнил декс.
— А не мудри, мудрила… пей давай… у нас энтот… как его? Сабантуй! Во! — Человек хэкнул и зачем-то полез обниматься к дексу. Киборг удивленно застыл, но покорно позволил себя сцапать за плечи, прижать к груди, и даже согласно наклонил голову, в которую человек зачем-то подышал. — Во! Другое дело! Теперь ты!
Декс не понял смысла ритуала, но тщательно все повторил. Хозяин вяло потрепыхался в стальных объятиях, и как-то ругательно заскулил.
— А все ты понимаешь, — выдал Петрович, когда его кибер наконец-то отпустил, — и даже кирнуть могешь! Нормально. Живем. Давай наливай, а то… тут че-то бутылок две стало. И я не знаю, какую выбрать. О, мать моя героическая, и киберов двое… а хорошо… щас мы это… на троих сообразим!
Декс понял, что человек уже сообразил. Пить и петь одновременно у хозяина не получалось, но он сильно старался. Тара с прозрачной жидкостью постепенно пустела, а человек начал признаваться в любви. Оказывается, хозяин крепко любил и собственного декса, и всех окружающих дексов, количество которых все увеличивалось. И очень любил производителей, причем производителей любил особо изощренно и в разных позах. И сильнее всего человек выразил свою любовь к производителям этого шоарского тазика, там любовь была чересчур эпичной.
— Ты меня уважаешь? — Петрович потянулся с очередным обниманием, промахнулся, и ляснулся бы на пол, но декс сам подсунулся под руки человека. — И я тя уважаю. За взаимно…. взаимо. взаймо… как это взять? за уважение!
Человек торжественно провозгласил новый тост и полез целоваться. Декс вздохнул. Ну и ладно, если хозяину так хочется, он может даже поддержать инициативу. Киборг стал поддерживать, иначе хозяин просто соскальзывал и заваливался в разные стороны. Человек влажно и смачно чмокнул в одну щеку декса, во вторую, в нос и, финальный чмок в подбородок!
— Во, другое дело! — удовлетворился поцелуями Петрович. — Ты мужик!
— Ну да, — согласился кибер. — Модель ХУ!
— Да нах твое ху, наливай давай! — скомандовал Петрович.
Тара опустела, человек огорченно поглядел на посудину, огладил ее руками снаружи, потом попробовал заглянуть внутрь. Перевернул и даже потряс. Декс подобрался — обычно после попойки люди или сваливаются в спячку, или их тянет на подвиги. А из всех доступных подвигов — самое простое отмудохать кибера или отдать ему какой-нибудь тупой приказ, не заморачиваясь насколько кибер может пострадать, его выполняя. Но все равно ничего не поделаешь. Он будет терпеть. И хорошо чтобы это было просто физическое воздействие.
— Закончилось, — пожаловался Петрович. — И че?
— Я готов выполнять твои приказы, хозяин, — декс послушно развернулся к владельцу.
— Да какие нахрен приказы, пошли завалимся…
Пойти у человека не получилось, а завалиться вполне. Декс хотел было поднять человека и транспортировать на койко-место, но решил не вылезать со своей инициативой, тем более что хозяин вяло пробормотал: «Тут так удобно». Удобно человеку было вместе с кибером — Петрович потянул к себе декса и снова душевно расцеловал.
— Я тя уважаю! — пробормотал Петрович, засыпая.
— А я тебя люблю, хозяин, — согласился киборг, укладываясь рядом с человеком.