Эрик стоял на открытой площадке обзорной башни. Одной из множества. Внизу под силовым колпаком переливался мыльным пузырём город. Воздух загудел, и парень рванулся назад, в дверцу. Острый клюв Верхнего щёлкнул там, где он только что был, и тварь улетела прочь — искать менее хлопотную добычу.
— Не следовало выходить без защиты. Могли съесть, — сообщил равнодушный голос. Эрик пожал плечами.
— А какая мне разница? Через три дня на меня опять начнётся охота.
— Ты же сказал, что сам этого хочешь?
— И не отказываюсь. Хочу. Надо разобраться. Вы передали ему мои условия?
— Да. Он откликнулся. Мы зафиксировали сделку. У них на корабле предположительно два киборга.
Эрик, наконец, посмотрел на собеседника. Позади стояло существо, более всего напоминающее паука, если бывают пауки размером с пони.
— Киборги запрещены в охоте. Ты можешь запросить себе два нарушения. Подумай хорошенько. Охота будет интересной, ставки высоки. Больше всего ставят, на какой день жестянки тебя прикончат — на первый или второй. Но мой ребёнок поставил на тебя. Так что думай.
— Я подумаю, — он опять вышел на площадку. Сзади проскрипел его собеседник:
— Три мира в одном, Жертва! От Верхних ты уйдёшь в траву, от Средних — в небо или нору, от Нижних не скрыться ни тебе, ни им… Помни это.
Эрик мог бы сказать, что это изречение он уже много раз читал, оно тут повсюду: на стенах, на куполе, даже под ногами на камнях. Но он только склонил голову, благодаря.
Дэя-6. Когда первооткрыватели посетили эту планету, то доложили о прекрасном климате и кислородной атмосфере, а потом замолчали навсегда. Следующая экспедиция успела установить, что первых банально съели. Познакомились с местной разумной жизнью и едва не последовали за первой экспедицией, но аборигены всё-таки вмешались. Обе расы — арраны и сауриши. В результате выяснилось, что планета имеет идеальную среду обитания для людей, но также имеет на них и свои виды — кулинарные. И всё-таки люди там прижились, а потом… потом решили, что на местных обычаях можно строить бизнес. Например, на Великой Охоте. Когда один, ну или несколько несчастных становились Жертвами. Жертвы отбирались очень тщательно, они должны были быть здоровы, сильны, подготовлены, а главное — быть добровольцами. Выжившая, и уничтожившая преследователей Жертва считалась угодной богам, и её отпускали. Нередко с новыми документами, и как гражданина Дэи. Только надо было оставить часть своих генов на планете… Первыми заценили идею пираты, сделав пару попыток поразвлечься.
— Не-а, — сказали аборигены, и местная фауна, все три яруса: Верхний, Средний и Нижний — внезапно активировались и съели нарушителей.
— Да мы вас… — возмутились пираты.
— Да? Вы что-то хотите? — аборигены подняли в космос, как выяснилось, немалое количество кораблей. — У нас тут охота — национальный образ жизни. Желаете драться? А каковы вы на вкус?
Пираты не желали.
Вторыми заинтересовались богачи, наняв Жертву за деньги. Выяснилось, что местный храм Истины не принимает большую нужду за искреннюю службу богам. А значит, Жертву всё-таки вынудили.
— Сказано же, добровольно, — позлорадствовали аборигены, передавая останки охотников владельцу.
Ну, а потом пришли любители. И их приняли. Познакомили с флорой и фауной, принимавшими в Охоте активнейшее участие и воспринимавшими и охотников, и жертв, как расширение пищевой цепочки. Оборудовали охотничьи зоны (Климат и условия на любой вкус! От тропиков до вечных снегов, господа участники!), видеокамерами, завелись букмекеры, появилось большое количество гостиниц… Единственный пункт, который внесли местные, — киборгов быть не должно. Ни в каком виде. Даже в жареном. Оставляйте на орбите, в ячейках, иначе и вас тоже съедят. Нет, вас в любом случае съедят, но не в первый же день! Так что киборга сдайте! Ах, вы его спрятали… Тогда мы выравниваем положение жертвы. Но вас все-таки съедят. Вот тут распишитесь!
— Вот костюм, — Сауриш прикатил в гостиничный номер тележку со снаряжением, и раскладывал его перед Жертвой, не замолкая ни на секунду. — Он уже три раза был в деле. Могу выдать и новый, но этот счастливый — все три предыдущих владельца выжили, один чудом — последний из Охотников свалился в воду, и там его взяли Нижние.
Этих Нижних Эрик видел на видео — пираньи они везде пираньи.
— Вот здесь паёк на неделю: один укол в день. Вот тут лекарство, антидот и стимулятор, все убирается в пояс. Нож, верёвка, спальный мешок берёшь?
— Сетку давай. И мне нужна карта района.
— Обижаешь, встроена в костюм! Вот тут нажимаешь и видишь, где находишься. У твоих Охотников будут такие же. Мой тебе совет — держись от реки подальше, в этом году сухо, большая часть Мира ушла к воде. Ты, если что, не бойся, умереть на Охоте — хорошо! — ящер мечтательно прикрыл глаза боковыми веками и прищёлкнул языком: — У меня три брата туда ушли! Я вот тоже собираюсь — денег на женитьбу собрать! Ты, если закончишь её живым, богатым будешь! Жертве процент от ставок идёт, а у тебя ситуация интересная. Твои охотники сделали над лесом крюк, как раз над шестой зоной. Понимаешь, что это значит?
— Киборгов сбросили. Думают встретить меня на подходе.
— А мы тебя на девятую перебросим! Вот смешно будет, как они по трем зонам прорываться будут! А какие там ставки… Друга берёшь?
— Какого друга?
— Ну, так тебе два нарушения полагаются! Забыл? Жертве нельзя так, одному — погибнешь быстро, ты же не местный! Любая из трех рас к твоим услугам. Можешь и своего взять — у нас тут землян полно, но я бы советовал арранов. Они ближе всех к Миру. Да и удобно, их даже Средние боятся. Двенадцать видов яда! И ему хорошо будет, коллекцию пополнит! У них ведь есть коллекции — кого они больше заберут!
— Куда? — Эрик слегка потер виски, ящер его уже достал.
— Не куда, а как! Обычно после первого яда, он на паутине, добыча ощущает эйфорию, и старается услужить аррану, ну и он ее кусает, впрыскивая яд, растворяет изнутри, — ящер засмеялся, — а потом этот коктейльчик выпивает! И говорят, что добыча получает большое удовольствие от процесса! Наши предки часто так уходили, говорили, что это лучше, чем боль в старости! Так что бери аррана!
— Ладно, пусть будет арран. Только за мной охотятся серьезные люди! Как бы они его самого… не растворили.
— Пфе! — ящер постучал когтем по столу, на котором разложил снаряжение, — да они его даже не увидят! Так, смотри дальше, вот лебёдка, это не трос, а паутина, выдержит вес семи человек.
— Я не заказывал…
— Это бонус от твоего аррана, он доволен, что ты выбрал его. Люди редко берут арранов, боятся чего-то… А чего тут бояться? Сами-то, между нами говоря… Бр-р-р! Если б я такое домой привёл, мать бы на порог не пустила! Заставила бы отвести обратно! Чем я тебя насмешил? Ах, да! Совсем забыл сказать: раз ты взял аррана, тебе еще бонус полагается — ты можешь зайти в храм. Он в центре зоны и достать тебя оттуда практически невозможно, даже киборгам. Там можно пересидеть двадцать два часа. Это если ранен или просто устал, но только один раз. Но главное не это, тебе положено предсказание!
И видя, что человек не впечатлён, то есть сидит, обхватив голову руками, добавил: — Это великая честь и большая удача! Ты сразу узнаешь, кем можешь быть! Найти свой путь — самое лучшее, что есть в жизни! Ведь удача одаривает, только когда ты идешь по своему пути!
— А если по чужому?
— Тогда это чужая удача! И подарки у нее чужие. А зачем тебе чужие подарки? Тебе ещё что-нибудь нужно?
— Отдохнуть в тишине!
— Это конечно! Вот сейчас еду доставят, и поспишь… Охотники уже прилетели, но их задержат на день, да еще впустят за границей зоны, у города, пусть идут пешком!
— А чего вы-то на них так взъелись? — Эрик все-таки убрал руки от головы. — У тебя обезболивающего нет?
— Аптечка в нижнем ящике тумбы. Ты нездоров? Сейчас придет врач! Они первые начали. В правилах сказано: никаких киборгов!
— Я здоров, просто не люблю шум!
— Но врач все-таки придёт. Ты должен быть в идеальной форме, Жертва!
Арранов было двое. Один большой и толстый паук, человеку по пояс, второй ростом с крупную собаку. Они вошли без стука, мгновенно выставили болтливого ящера и велели Эрику сесть на пол. Парень рассматривал их с интересом: когда ещё такое увидишь. Оба паука были покрыты толстыми волосками, старший — чёрный с белыми пятнами по бокам, младший — серо-коричневый, а пятна были не белыми, а серебристыми. Толстые лапы старшего пробежали по шее, Эрик ощутил лёгкий укол и обернулся. Паук дотронулся до его виска одной из верхних лап.
— Тебе надо просто отдохнуть, — сообщил старший из пауков, он говорил, смешно выщёлкивая согласные буквы, из-за чего слова напоминали оружейные выстрелы, — просто расслабиться и отдохнуть. Ляг на кровать. Закрой глаза. Спи два часа своего времени. Когда проснешься, съешь обед. Выполняй.
Младший, слегка шевеля челюстями, присматривался к человеку: обычный, скорее худощавый, но жилистый, загорелый, с коротким ёжиком тёмных волос. Ничего примечательного, если бы не глаза — тёмно-шоколадные, с россыпью золотистых искр. Совсем молодая особь. Наверное, среди своих считается привлекательным…
Между тем человек, не тратя времени на раздумья о своих действиях, подошёл к кровати и начал раздеваться. Взгляд его стеклянно скользил по стене.
— Он хорошо подчинился, тебе будет с ним легко!
— Да.
— Помогай ему, от этого зависит твое будущее!
— Да. Так предсказано.
Охотник вжался телом в холодную поверхность стены с таким неистовым желанием погрузиться в помесь плазбетона с какой-то еще строительной хренью, что для любой женщины могло бы стать комплиментом. Парень стоял на еще более коротком и подозрительном огрызке так, словно под ним широчайшая полоса взлетки. Схватил решетку по краям, медленно потянул на себя, приметно напрягая мышцы. Крепость заливки по миллиметру уступала модифицированной органике. А потом было что-то похожее на героизм. За который принято награждать посмертно. И недоуменно крутить пальцем у виска.
Парень дернул на себя слишком сильно, — и время замедлилось настолько, что охотник успел разглядеть, как ловкое и сильное тело медленно опрокидывается спиной вперед в пустоту, повинуясь силе притяжения. Человек успел наклониться и перехватить руку, даже не думая, сможет ли удержать — да и расстояние почти в метр — и о том, что слишком маленькая площадка для упора, и не за что ухватиться в противовес. И что худощавый кибермодифицирваонный парень его тяжелее на два десятка килограмм.
Перед глазами даже крохотного эпизода не мелькнуло, зато по инерции об стенку приложило качественно. Тяжелая решетка да еще вес кибера. Бок словно омертвел. Охотник едва не разжал руку, когда почувствовал, как запястье сжали стальные пальцы.
— Странно, мне казалось, люди умеют думать, прежде чем что-то сделать, — охотник готов был побиться об заклад, что парень говорил с сарказмом.
— Хорошо висим, — невпопад кивнул охотник, поднимая голову.
Висели они действительно хорошо. Вырванная решетка болталась на прочном стеклопластиковом тросе — страховочный элемент, чтобы, если вдруг сильный продув или ремонтные работы, железяка не вылетела на головы находящихся в помещении. На решетку снизу одной рукой подцепился парень, а второй крепко держал человека.
Завис был капитальный. Если бы человек спокойно постоял на своем месте, то парень бы легко подтянулся, забрался бы на решетку, поднялся бы по тросу. Но с человеком в руке это сделать сложнее, да и человек как бы в легком состоянии шока пребывает. Даже сам не пытается в него вцепиться.
— Я могу так долго болтаться, — на всякий случай проинформировал охотника парень. — Но, может, будем подниматься?
— Спасибо, что поймал, хотя мог бы…
— Да, хороший повод избавиться от балласта, — парень предупредительно встряхнул рукой, — только ты кофе обещал.
— Ну, можешь взять сам. Кофетаблетки в переднем кармане комбинезона, — сообщил человек.
— И, подскажи, какой рукой мне удобнее за ними дотянуться? — моргнул парень.
Человек засмеялся.
— У меня правая рука как мертвая от твоего хвата, вряд ли сам подтянусь.
— Ну, извини, рандомный выбор за что тебя ловить. За шею было бы хуже… для тебя, — парень легко и непринужденно стал сгибать руку в локте, словно держал не здорового крепкого мужика, а трехкилограммовую гантельку.
— Да, твою тактичность я оценил, — охотник схватился левой рукой за решетку. Держаться было неудобно — прутья оказались квадратными.
— Сам повисишь, пока залезу? Но могу и за спину закинуть, только руку из плеча чуть дернет.
— Лезь, — охотник подтянулся и для верности зацепился еще и локтем. Парень разжал хват, качнулся и закинул ноги вверх, уперся коленями, толкнулся. Решетка угрожающе закачалась. Охотника тряхнуло, но на руках он удержался.
— Надеюсь, комбез выдержит, — хмыкнул парень, перехватывая запястье человека. Закинуться таким же слитным движением у охотника не получилось, но частично сам подтянулся, частично парень затащил. В принципе, мог бы и сам залезть, если бы лучше рука работала, и решетка не изображала бешеные качели.
Оставалось подняться по тросу метра на четыре, только вот скользкий. И даже просто стоять на решетке и держаться неудобно, не то что карабкаться вверх. Парень, вероятно, уже просчитал варианты, усмехнулся.
— Могу затащить?
Охотник опустил голову, прищурился. Черный пол сквозь отверстия серой решетки выглядел полем для настолки. Где в одной партии можно было запросто разыграть жизнь, моральные принципы и гордость.
— Знаешь, отчего-то почувствовал себя бесполезным дерьмом.
— Зачем так? — парень сжал пальцы крепче, сдавливая трос. — Ты человек. А у меня всего лишь импланты. Да и по сути… человек не может быть сильнее машины, но человек разработал эту самую машину.
— Что с тобой сделали, что ты сорвался?
— Просто человеческое развлечение. Невыполнимое задание, — парень разжал руку, стоял на ребре решетки. У охотника так удержать равновесие не получилось бы, разве только ноги поставить углом друг другу и на узел из двух прутьев. — Пришлось сломать кредстенку контейнера… которая была под током.
— Сволочи. А кто? Те трое? — охотник знал, что опознали их быстро, да и куски тел были достаточно большие.
— Да…
— Лезь давай. А то у тех, кто снаружи, может терпение закончиться. Или у тебя. А кофе выпить стоит.
Парень в секунду взлетел по тросу, нырнул в проем шахты. А затем выглянул и в несколько движений поднял на импровизированном лифте человека. Охотник заглянул в шахту — туннель, спускающийся почти вертикально вниз. Но скользкий уклон парня не смущал: уперся ногами в стенки, еще и человека на решетке поднимал.
— Хреновая горка. А что там внизу?
— Техническое помещение, из него выход на каналы другие.
— Ты по ней лазил?
— Нет, данные из технической документации.
— Ладно, — охотник, цепляясь за парня, закинул ноги в канал, — вниз так вниз…
Разжал руки, отталкиваясь, и почувствовал как тело понеслось к земле со все возрастающей скоростью. Ногами вперед… Может, удастся отделаться переломами… Мощный рывок вверх — опять за ту же руку, болезненное вминание в стенку шахты — да так, что, по ощущениям, содралась не только одежда, но и шкура… и слишком тесный хват стальных рук на туловище. А в следующее мгновение они вылетели в какое-то темное помещение, впрочем, в шахте было не светлее, и впечатались в пол.
— Ты живой? — охотник выдохнул, но подняться и шевельнуться побоялся. Парень сработал для него амортизатором. И даже при падении, ударившись сам, придержал его, чтобы смягчить удар уже о собственное тело.
— Нормально. Ты зачем в шахту сиганул, придурок? Можно было прыжками спуститься, — парень разжал руки.
Охотник качнулся в сторону, повернулся через бок, поднялся на колени. Посмотрел на активированное инфракрасное зрение киборга.
— Ну, не сообразил. Мог бы и сам сказать.
— Я хотел… Да ты уже сорвался, а на скорости, чтобы обоих тормознуть, не получилось. Только руку содрал.
Парень встал на ноги — единое отлаженное скольжение красных точек вверх.
— Ты не расшибся? — охотник подумал, что вопрос даже не дебильный, а просто пошлый. — Декс, доложи о состоянии.
— Ты не хозяин.
— Могу прописаться.
— Человек… а нарываться зачем? — удивление и что-то еще, очень человеческое, но не совсем понятное в голосе.
— Я беспокоюсь, поэтому и спросил.
Охотник подумал, что это уже предел человеческой глупости: у живого существа, которое пришел убивать, интересоваться самочувствием. Очевидно, у парня мелькнула та же мысль.
— А хрен с тобой. Спасибо.
— Нам туда.
— Я не кошка, чтобы в темноте видеть. Руку дай. Млять.
То ли случайно, то ли нарочно, но парень взял человека содранной рукой. Липкая мякоть вместо сухой и жесткой ладони — охотника аж передернуло. Хотя руку киборг ведь стер, чтобы его поймать.
Следующий канал начинался почти у самой земли. Парень чуть придержал человека и первым полез в шахту. Охотник сунулся следом, между делом подумав, что надо бы киберу руку перевязать. даже не столько ради раны, а чтобы следов не оставлять. Кровь — ведь почти органическая. Ползти в темноте было… дискомфортно. Хотя и фобиями не страдал, но будь шахта чуть шире — легко можно было бы сбиться с направления.
Человек вначале двигался довольно-таки бодро, но постепенно стал приотставать. Пришлось замедлиться, подождать. Когда его схватили за ногу, киборг даже не удивился. Ну, пусть держится, если ему надо. Так даже быстрее получается — можно не подстраиваться под медленный человеческий ритм движения, а задавать свой. А человек гордый: будет дохнуть, но тянуть изо всех сил. Через двадцать четыре метра шахта снова уходила вверх.
— Лезь первым, — приказал парень.
Охотник спорить не стал: действительно, если он сорвется, то проще упасть на кибера, чем чтобы тот опять, хрен знает в каких позах изворачивался, стесывал шкуру и его ловил. Да и просить, чтоб затянул, как-то неудобно. Не боевое задание все-таки, а так, кофе выпить собрались. Вытер руки об комбез, уперся ладонями в противоположные стенки, прыжком переставил на упор ноги. Жаль, что ботинки обычные, а не магнитки.
Лезть пришлось долго и медленно, и в какой-то момент человек обнаружил, что киборг, в буквальном смысле, плечо подставляет — ставит руки так, чтобы блокировать ему соскальзывающие ноги. А ведь у парня содрана рука. Потом еще ползли по горизонтальному каналу и поднялись по еще одному короткому пролету вверх. Огромный технический зал, где внизу копошились оперативники, пришлось проходить по конструкциям перекрытий. Высота в шесть, а по центру, где купол выше, в семь этажей. Киборг пошел первым.
Охотник выбрался на стальную конструкцию и притормозил, но не потому, что думал подать сигнал своим — снимут кибера не меткостью выстрелов, так хоть количеством плазмы, и ему наградной лист выпишут посмертно. А потому, что просто не любил высоту. Не то чтобы боялся, а как-то не доверял. Гнетущее ощущение пустоты под ногами, и такое дурацкое расстояние до пола, смешная высота, с которой и убиться-то можно, но скорее банально расшибиться. А второе хуже — лечение, восстановление, куча денег и непонятно какой результат.
Арина готовилась к взлету, когда в рубрик вышли Алек и Хельга. Альт стоял, прислонившись к навигаторскому креслу. Увидев их, он скрестил руки на груди и ехидно усмехнулся.
— Алек, дашь мне документы на Хель? Для таможни. — Арина развернулась вместе с креслом. — А то эти мозгогрызы обязательно докопаются, почему я прилетела с одним киборгом, а вылетаю с двумя.
— Вот, держи, — полицейский протянул ей папку. Он переглянулся с Ультимой. Альт был в курсе, так что надо было раскрывать карты. — Рина, нам нужно тебе кое-что сказать.
— Дай-ка я угадаю, — прищурилась та. — Хельга тоже разумная.
— А я что говорил? — Хамелеон обернулся к Ультиме. — Догадалась мгновенно.
— О как! Они меня уже обсудить успели!
— Долго ли! — синхронно пожали плечами киборги и переглянулись, сверкнув одинаковыми лукавыми искорками в глазах.
— Как поступим с Серафимом? — Арина перевела взгляд с Хамелеона на Ультиму. — Опять водить за нос не хотелось бы.
Полицейский потёр затылок.
— М-да, а я-то так старался вдолбить ему, что она неразумная.
— Оставьте эту миссию мне, — Хельга положила ладонь на плечо собрата. — Я постараюсь как-нибудь поделикатнее донести этот факт до молодого человека.
— Хорошо. Алек, покажи Хель, где у нас что, а самое главное — её каюту.
— Сейчас. Только нанорацию установим, — сказал тот и попросил подошедшего студента: — Серафим, будь добр, принеси дезинфектант.
Арина с некоторым беспокойством и с интересом смотрела на Ультиму, которая извлекла из кармана плоскую коробочку. В ней оказался миниатюрный пистолет-инъектор и какие-то капсулы. Киборг быстро зарядила инъектор, брызнула спреем на шею девушки в районе гортани, под нижней челюстью и в оба уха.
— Наноустройство действует по принципу, сходному с внутриушным слуховым аппаратом, — пояснила Хельга. — Только, благодаря своим размерам и материалам, вводится под кожу внутри слухового прохода и не засекается никакой аппаратурой. В свою очередь, так же данный аппарат не подвержен воздействию извне. А устройства, вводящиеся под кожу над гортанью позволяют считывать микроколебания с голосовых связок, которые возникают, когда мы адресуем речь непосредственно кому-либо, но не воспроизводим её вслух. То есть это позволяет тебе самой передавать сообщения искину и нам, киборгам. Частота настроена индивидуально, передача сигнала осуществляется только выбранным адресатам, подслушивание посторонними исключено. Активируется кодовой фразой, например, «Рина на связи». Дальность действия — пятьсот метров. Кстати, сигнал не блокируется глушилками на Ронде, и вы сможете поддерживать связь с кораблем. Можно общаться как в режиме только на двоих, так и в общем чате. В течение шести часов сформируются нейронно-электронные связи, которые соединят все составляющие части в единое целое, и устройством можно будет пользоваться.
— Отлично, — сказала девушка и сделала знак Хель приступать.
Через несколько секунд всё было готово. Хамелеон кивнул Ультиме на почувствовавшего себя обделённым Серафима, и студент, к полному своему восторгу, тоже получил свой комплект.
Дик, которому сообщили о разумности и истинной модели Хельги, воспринял информацию с обычной невозмутимостью, уточнив только, должен ли он стереть эти сведения из цифровой памяти. Гард как раз заканчивал складывать в пакет свои вещи, чтобы перенести их в каюту к Серафиму, который, лёгок на помине, тут же ворвался в каюту, ойкнул и чуть не выскочил обратно.
— Не суетись, парень, — остановил его Хамелеон. — Хель еще не успела вселиться.
— А, ну хорошо, — пробормотал студент, не отрывая взгляда от Ультимы, потом спохватился и потянул Дика за рукав. — Давай уже, пошли! Чур, ты на верхней койке спишь!
— Ладно, — покладисто согласился киборг и вслед за парамедиком вышел из каюты.
— Располагайся, — обвёл рукой помещение мужчина, — это теперь твои апартаменты.
— Да мне не с чем располагаться, — пожала плечами Хельга.
— Ясно, — задумчиво кивнул Алек и вышел из каюты.
***
“Милка” совершила посадку в космопорту Рэйнбоу Дэйл — крупного курортного города, расположенного в Долине Радужных гейзеров или, как ее еще называли, Радужной Долине. Здесь катер покинули вначале Серафим и Дик, отправившиеся за новой криокамерой, а потом Алек и Арина в сопровождении Хельги, изображавшей правильного киборга-телохранителя. Им предстояло посетить самый модный спа-центр, в котором Хассер ранее не однократно встречался со своим приятелем Райнертом. Но вначале они втроём заглянули в крупный торговый центр, в котором Хельге, как киборгу состоятельных хозяев, приобрели жемчужно-серый летний брючный костюм, под жакетом которого удобно было разместить кобуру с миниатюрным бластером.
В спа-салоне они продегустировали минеральную воду из различных источников, потом между обёртыванием с лечебными грязями и ванной с особым минеральным составом выбрали второе. Переодевшихся в купальные костюмы Алека и Арину служебный киборг сопроводил к установленным на открытой террасе рядом с бассейном гидромассажным ваннам.
Хамелеон про себя порадовался, что выбрал свободные плавки в стиле бермудов, иначе то, что точёная фигурка его спутницы ему очень нравится, заметили бы посетители спа даже с противоположной стороны бассейна. Он, конечно, ворчал про себя за то, что все еще остро реагирует на эту девушку, даже зная, что она выбрала другого. Но для тех, для кого разыгрывался спектакль, всё должно было быть естественным, в том числе и эта реакция организма.
По внутренней связи долетел лукавый смешок Хельги. Алек зыркнул на неё из под тёмных очков, но Ультима застыла со сцепленными впереди руками как раз на равном расстоянии между их ваннами с ничего не выражающим лицом. Он бросил взгляд на Арину, которая уже удобно улеглась в своём джакузи, и подцвеченная добавленными солями вода бросала желтые блики на её лицо. Девушка откинула голову на специальную подушечку, позволила стянутым в высокий хвост волосам пышной гривой свободно свисать вниз, и, закрыв глаза, наслаждалась гидромассажем. Вздохнув, полицейский забрался в свою ванну и погрузился в пахнущую цитрусами и травами ярко-зелёную воду, тут же окружившую его тело приятно щекочущимися пузырьками.
Просто сидеть в ванне с минеральной водой было скучно. Задумка с выставленными на открытой террасе джакузи показалась Арине очень даже интересной. Три широкие ступени отделяли площадку для приёма процедур от просторного бассейна причудливой формы с кристально-чистой бирюзовой водой, где можно было поплавать после ванны, предварительно смыв с себя под душем насыщенный минералами состав. С боковых сторон в тени растущих в декоративных контейнерах местных деревьев с мелкой ярко-жёлтой листвой и красноватой корой были расставлены удобные лежаки и столики, на которых в вазах красовались экзотические фрукты. Противоположный край бассейна был устроен так, что бассейн буквально обрывался в глубокую долину с невероятно красочным ландшафтом.
Поле ванны Алек и Арина ополоснулись под душем, и девушка тут же осуществила, возникшее желание: спустилась в воду и поплыла. Мужчина усмехнулся, шагнул к бортику, оттолкнулся ногами и красиво, без брызг, нырнул в бассейн, тенью скользнул у дна, обогнал подругу и внезапно вынырнул прямо перед ней. Арина расхохоталась, брызнула в него водой и попыталась удрать, но была тут же поймана за лодыжку, притянута обратно, стиснута в крепких объятиях и подвергнута наказанию в виде поцелуев, куда Хамелеон дотянулся. Потом они оба подплыли к дальней стенке бассейна. По краю шла узкая полоска, выложенная той же плиткой, что и терраса, и ступени. Они оперлась локтями на этот бордюр и стали любоваться знаменитой Долиной Радужных Гейзеров.
Окружающие горы больше всего напоминали собой слоёный торт: породы коричнево-бурых, серых и зеленоватых тонов сменяли друг друга, там и тут прочерченные яркими вертикальными полосами выходящих на поверхность грунтовых вод, содержащих примеси различных минералов. Сама же долина была усеяна большими и маленькими оплывшими конусами, расцвеченными красными, оранжевыми, желтыми и зелеными потеками. Из информации, почерпнутой на просторах инфранета, Арина уже знала, что такую окраску этим конусам придают минералы, растворенные в воде бьющих из них гейзеров, водоросли и цианобактерии. Вокруг гейзерных конусов каскадами расходились своеобразные чаши, края которых причудливо ощетинились рыжеватыми, желтыми и зелеными кристаллами солей. Вода, выбрасываемая гейзерами, переливалась по этим каскадам и в итоге стекалась в огромное озеро, занимающее большую часть долины.
Девушка вертела головой, рассматривая все эти красоты природы, когда вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный и даже назойливый взгляд. Ощущение было не таким, когда на нее смотрели Альт или Алек. Неприятным. Ее просто сверлили чьи-то глаза. С трудом подавив порыв оглянуться и боясь выдать себя, Арина тихонько шепнула Хамелеону:
— Кто-то упорно пялится на меня. Просто до зуда между лопаток.
Киборги просканировали окружающее пространство, обнаружили несколько человек и ксеносов, а таке гарда новейшей модели, не считая биомашин обслуги.
«Это мужчина на балконе над нами, — скинула сообщение Хамелеону Ультима. — Рост 190 см, вес 90 кг, возраст 35 лет. Какие знакомые параметры«.
«Похоже, это наш объект«, — подтвердил Алек и еле слышно прошелестел на ухо Арине:
— Не оборачивайся резко, — а вслух бросил: — Ну, что, давай на выход. Я тебя догоню.
Арина развернулась и тут же увидела на балконе высоченного мужика, одетого в одни свободные шорты до середины бедра, который, упираясь руками в перила, смотрел на нее сверху вниз. Девушка порадовалась, что на ней зеркальные очки, полностью скрывающие ее глаза: встречаться взглядом с этим типом ей совершенно не хотелось.
Конечно, ей приходилось видеть таких высоких мужчин, тем более, что Альт и Дик были как раз такого же роста, да и фигуры у обоих были на загляденье — мускулистые и гармоничные, естественно сформировавшиеся тела спортсмена и воина. Здесь же была прекрасно прокачанная мускулатура, каждая мышца была идеально проработана. Ни грамма лишнего жира. Мощь и совершенство, которые подавляли, заставляли чувствовать себя убогим рядом с этой статуей, способной посрамить любой эталон.
По спине пробежали мурашки, и Арина заставила себя оттолкнуться от бортика и поплыть к ступенькам. Выбравшись из бассейна, она, по подсказке Хамелеона, приказала Хель взять полотенце и вытереть её. Заворачивая девушку в пушистую ткань, киборг шепнула ей ободряюще:
— Все хорошо. Ты молодец, отлично держишься. Теперь спокойно, гордо задрав кверху носик, удаляешься в нашу раздевалку. Я с тобой. Алек поплавает и присоединится к нам.
Хамелеон несколько раз проплыл вдоль бассейна туда и обратно, краем глаза отметив подошедшую к бортику блондинку. Подтянутая, мускулистая, явно привыкшая к силовым физическим нагрузкам. Волосы платиновые, почти белые, очень короткие, на висках почти что выбритые, но с длинной чёлкой. Глаза скорей зелёно-карие. Пухлые губы, накрашенные неярким блеском, выглядели необыкновенно чувственно. На ушах несколько металлических украшений с длинными цепочками. Каффы, пришёл к выводу киборг, так как не обнаружил ни одного прокола. И вообще, девица хоть и выглядела ярко, особых примет не имела: ни родинок, ни пирсинга, ни шрамов. Только когда она повернулась, чтобы бросить полотенце на шезлонг, у самой линии роста волос в ямочке у основания черепа он сумел заметить маленькую, сантиметра полтора, татуировку в виде язычка пламени.
«А вот, кажется, и подручная Райнерта. Помнится, Хассер расписывал эту красотку в самых восторженных тонах,» — подумал он, возвращаясь к тому месту, откуда они с Ариной любовались долиной, оперся спиной о бордюр, широко раскинув по нему руки, и в наглую принялся рассматривать девицу. Блондинка позволила оценить изгибы своего тренированного тела и, красуясь, нырнула в воду, вынырнула в метре от полицейского и сделала вид, что ее внимание целиком и полностью сосредоточено на роскошном виде.
Мужчина тоже развернулся лицом к долине, внимательно контролируя и эмоциональное состояние блондинки, и окружающую обстановку. Райнерт пока еще торчал на балконе, но явно проявлял признаки нетерпения. И это не очень нравилось Хамелеону. У него появилось и упорно скреблось смутное беспокойство по поводу того, что он позволил преступному ученому увидеть Арину практически в близи. Как ни крути, а она тоже подходит под описание девушек, в пропаже которых подозревался приятель Хассера.
«С Ариной, конечно, Хельга. Она не уступит по параметрам Райнертову гарду, но зато сам он мужик здоровый,» — тщательно скрывая нарастающее раздражение, думал Алек, — «А тут еще эта девица. Неспроста она тут задом крутит. Ясно, что по поручению шефа. Глазами косит. Ну, ладно, я тоже продемонстрирую ей себя любимого. Пусть хорошенько рассмотрит мои шрамы. Ей, наверняка, и это поручили».
Он снова повернулся спиной к долине, давая возможность девице как следует рассмотреть и багровый рубец вверху лба, и едва подживший след от лазера на правом плече. Как он и рассчитывал, девица искоса скользнула по нему взглядом, потом, продолжая глядеть в сторону гейзеров, негромко, словно ни к кому не обращаясь, произнесла:
— Ваш школьный приятель просил передать вам привет. Он рад, что у вас все в порядке.
— Мне помахать ему рукой? — вздернув кверху левую бровь, поинтересовался Хамелеон. — Он уже с полчаса торчит на балконе.
— Я думаю, не стоит, — ответила она. — У вас еще будет возможность побеседовать лично. Он сказал, что будет ждать вас на Рэббите или на Фашихассу, там, где всегда. Он сам найдет вас.
— Понял, — отозвался мужчина, окинул мускулистую фигурку девушки оценивающим взглядом, потом неожиданно ущипнул под водой за соблазнительно отставленную попку и мощными гребками поплыл к ступенькам, с усмешкой слушая возмущенное сопение оставшейся у бортика девушки.
Коротко постучав, Алек вошел в помещение, предоставленное ему и его спутнице спа-салоном. Девушки ждали только его. Быстро переодевшись, он подхватил Арину под локоток, и они направились на стоянку таксофлайеров, чтобы через несколько минут оказаться у себя на «Милке». Задача была выполнена: они увидели Райнерта пошел на контакт. Больше им здесь делать было нечего.
***
Серафим и Дик к их возвращению успели не только купить и доставить новую криокамеру, но и под неусыпным контролем двух искинов установить ее вместо старой, которая теперь стояла в кубрике: у парамедика вдруг проснулась жадность, и он отказался сдать старушку бригаде из салона медтехники, занимавшейся монтажом новой. Кроме того студент решил, гулять, так гулять, и приобрел еще и реанимаблок, который едва удалось утрамбовать в медотсек, из которого предварительно выкинули кушетку.
Теперь экипаж задумчиво гипнотизировал устаревшее медоборудование, наверное, надеясь, что оно само найдёт для себя место. Арина посмотрела на друга детства:
— Фим, а что если криокамеру в грузовом отсеке установить, раз уж ты не хочешь от неё избавиться ? Там места вполне хватит.
— Знаешь, это даже не жаба, которая решила меня подушить немножко, — улыбнулся парень, а потом, посерьезнев, добавил, — мне почему-то кажется, что её нельзя выкидывать.
Киборги переглянулись, и Хельга предложила:
— Чего время зря терять? Рина, командуй, куда тащить эту бандуру. Дик, помоги мне.
Криокамера была оснащена колёсиками, поэтому перемещение её в грузовой отсек не составило для киборгов никакого труда. Туда же отнесли и кушетку. Когда всё было установлено, закреплено и подключено, все подтянулись в рубку, и Алек объявил, что у него важное сообщение, касающееся всех
— У меня тут новая гипотеза возникла. Хочу предложить устроить мозговой штурм.
— Церебральная групповуха, — с пафосом протянул Альт, — это звучит… впечатляюще.
Арина с Хельгой расхохотались. Полицейский, подождал, когда девушки просмеются, погрозил искину пальцем:
— А теперь посерьёзнее, пожалуйста. Ты тоже послушай, Серафим, — повернулся он к парню. — Твой свежий взгляд может быть очень полезным.
Они поудобнее расселись вокруг стола, по просьбе Алека искин вывел вирт-окно с информацией: “Юрген Арнольд Райлез. Раса — человек, пол — мужской, возраст тридцать пять лет. Родился и вырос на планете Потола системы альфы Эридана в городке Мира-Сити. Родители, Марта и Сэм Райлезы работали на одном из предприятий корпорации Мира Майнинг. Погибли во время аварии на производстве”.
— Вот тут немаловажный, на мой взгляд, момент. Марта Райлез, урождённая Голдберг, являлась племянницей владелицы корпорации Мира Майнинг Миранды Голдберг. Я вспомнил об этом факте, когда мы отправлялись сегодня в спа-центр. Нам попался рекламный щит Мира-Трэвэлз — эта компания также принадлежит клану Голдбергов. И вот тут я вспомнил.
Хамелеон рассказал, что было известно о семье Райнерта. В своё время мать Юргена пошла против воли своей всесильной тётушки, жёсткой и хваткой бизнесвумен, известной на всю галактику. Она выскочила замуж за скромного инженера, работавшего на одном из предприятий корпорации. Это невероятно разозлило Миранду, и племянница была фактически отлучена от семьи Голдберг. Райнерты жили небогато, не могли себе позволить достаточно большой дом, летали на стареньком побитом флайере, не могли отдать Юргена в престижную школу. В средней школе мальчишку ненавидели. Все прекрасно знали, что он происходит из семьи, которая фактически владеет всей горнодобывающей и перерабатывающей промышленностью Потолы. И плевать было на то, что они на самом деле являются изгоями. Это было основной причиной того, что младшего Райнерта частенько избивали одноклассники и мальчишки постарше, а не то, что он был заучкой-ботаном. Парень был, несомненно, одарен в области химии и от безрадостной действительности скрывался в лаборатории. С Хассером они сдружились отчасти потому, что Алек единственный не трогал одноклассника, отчасти потому, что жили они по соседству, да и родители их работали вместе. Вместе и погибли. После этого Юргена забрала Миранда Голдберг, решившая, что из талантливого парня можно воспитать полезного для клана учёного. Райнерта перевели в лучшую частную школу Мира-Сити, затем были академии на Лемиссе и Теллаа, собственные лаборатории, оснащенные по последнему слову науки и техники.
Когда Алек сделал паузу, Ультима заметила:
— Хорошо, ты нашёл ещё один мотив для ненависти к гнобившим Райнерта подросткам, но что это нам даёт?
— Этот мотив — далеко не главное, — покачал головой Хамелеон, — но наши аналитики почему-то зацепились именно за него, решив, что именно школьные обиды вызвали у Райнерта желание мстить всем и вся. Я вспомнил кое-что другое. Хассер считал Айка, то есть меня, туповатым парнем, способным разве что исполнять чужие приказы. Я старался не разубеждать его в этом и чуть ли не с разинутым ртом выслушивал его излияния. А похвастаться дружбой с выходцем из одной из богатейших семей Галактики он очень любил. Конечно, не трепался со всяким встречным и поперечным, но я ведь был у него подручным и в некоторой степени был удостоен доверия.
Из дальнейшего рассказа следовало, что в юности Юрген Райнерт без памяти влюбился в свою троюродную сестру Миранду Розенталь — миниатюрную черноволосую красавицу с жёлто-зелёными глазами. Девушка вначале подшучивала над долговязым тощим химиком и отказывалась принимать его ухаживания, но, когда он в считанные месяцы обзавелся внушительной мускулатурой, достойной какого-нибудь Мистера Вселенная, сменила гнев на милость. Они даже собирались объявить о своей помолвке, но тут вмешалась всемогущая госпожа Голдберг. У неё были свои планы и на Юргена, и на Миранду-младшую. Она планировала женить внучатого племянника на единственной дочери хозяина крупной транспортной компании Лира-Транспортс, которая была бы как нельзя кстати для её корпорации, а девушку выдать замуж за сына владельца контрольного пакета акций компании Доу Кемикал Компани. После грандиозного скандала, устроенного тетушкой, которая пообещала буквально уничтожить Райнерта, тот сдался и согласился на навязанный ему брак. Миранда-младшая назвала Юргена жалким слизняком и, порвав с семьей, улетела на другой конец Галактики, где со временем вышла замуж и живет тихой, спокойной жизнью жены местного полицейского, зато распоряжается своей жизнью сама. Райнерт сразу после свадьбы улетел на Иссару, где занялся обустройством своей новой лаборатории. До молодой жены ему не было никакого дела, равно как и до того, что тетушка создала новую транспортную компанию Мира-Трэвэлз, вошедшую в ее корпорацию.
— Хассер рассказывал, что в разговорах с ним, особенно, когда Райнерт уже создал свой смертоносный газ, тот частенько ронял фразу: «Миранда ещё узнает обо мне, и ох как пожалеет обо всём», — сказал Алек.
— Ты считаешь, что Райнерт собирается наказать свою бывшую возлюбленную и сжечь её и тех, кто будет поблизости, крематораном? — спросил Альт, сидевший рядом с Ариной.
— В ГСБ так и считают, — заметила Хельга.
— У меня несколько иное мнение, — Хамелеон откинулся на спинку стула. — Помните, дед Хассера упоминал о пропавших черноволосых девушках с зелеными глазами? Никого из них потом уже так и не нашли. Я думаю, на этих девушках Райнерт вымещал свою злость на Миранду, которая так и не стала его женой. Но саму ее он пока не трогал. Я много думал сегодня, и вспомнил ещё одну вещь. Госпожа Голдберг не желала, чтобы её называли тетей или бабушкой и требовала, чтобы и младшие родственники обращались к ней исключительно по имени. Поэтому мне кажется, что Миранда, которой он собирается страшно отомстить, это его тетка, точнее двоюродная бабка, Миранда Голдберг.
— Вполне логично, — пожал плечами искин. — Она разбила его счастье, заставила жениться по расчету. Теперь он решил уничтожить ее.
— Но если он ее банально сожжет, у нее просто не будет времени узнать и пожалеть, о чем так мечтает наш безумный ученый, — высказался внимательно слушавший все Серафим.
— Мне кажется, он задумал гораздо более страшную месть, — Алек был серьезен, как никогда. — Он решил уничтожить все, что принадлежит Миранде Голдберг, все, что хоть как-то связано с ее именем. Причем так, чтобы она непременно узнала, что именно он уничтожил все, что ей было дорого.
За столом воцарилось молчание. Арина, застыв от ужаса, смотрела на Хамелеона расширившимися глазами, Дик и Хельга, считавшие ее состояние, не сговариваясь, потянулись к девушке. Гард накрыл ладонью ее похолодевшие руки, а Ультима обняла ее за плечи.
— Тогда масштабы его замысла просто всегалактические, — мрачно изрек лемисс и вывел в новом вирт-окне карту Галактики, на которой красными огоньками мигали десятки планет и астероидов. — Я отметил места, в которых расположены все большие и маленькие филиалы и дочерние компании корпорации Мира. Если Райнерту удастся воплотить задуманное, пострадают миллионы и даже миллиарды людей, ксеносов и других живых существ.
— Какой ужас! — с трудом выдохнула Арина.
— Алек, ты должен немедленно связаться с Дааром, — сказала Хельга.
— Да, конечно, — кивнул тот. — Необходимо определить масштабы грозящей катастрофы. Но самое главное, надо как можно скорее найти Райнерта, найти его новую базу и выйти с ним на контакт.
— А почему, что ему так необходимо связаться с Хассером? — прищурился лемисс. — Не такая уж он и важная птица.
— С одной стороны, Райнерт сейчас довольно ограничен в средствах. С тётушкой-то он рассорился, — начал пояснения Хамелеон, — а поэтому может попытаться через Хассера и подставных лиц вернуть свою лабораторию на Иссаре. Как-никак у него там было отлаженное производство. С другой стороны, Хассер был единственным другом Райнерта, и именно с ним он поделился частью своих грандиозных планов. Даже этот преступный гений не лишен тщеславия и нуждается в том, кто им восхищается, но кому он может доверять. А таким человеком был именно Хассер. Поэтому он и выжидал, проверяет все ли чисто с его давним другом и не причастен ли он к нагрянувшей в его лаборатории проверкой от Галанаркоконтроля.
— Значит, действуем, как раньше? — спросила Хель.
— Да, пока у нас, вроде, получается, — согласился Алек. — Девица в спа-центре передала мне, что Райнерт сам найдет Хассера, то есть, меня на Рэббите или на Фашихассу.
— Алек, как я понимаю, на Мире сосредоточенно максимальное количество подразделений корпорации Мира, — помявшись, снова заговорила Арина, — и по ней придется основной удар.
Киборг склонил голову на бок, вопросительно глядя на девушку.
— Там же Гас Хассер, — тихо сказала она. — Я понимаю, что там множество и других хороших людей…
— Ты хочешь, чтобы я вывез его с Миры? — прямо спросил полицейский.
Арина кивнула.
— Хорошо, — вздохнул он, — я отошлю ему чип-ключ от дома его внука на Иссаре, но не уверен, что старый упрямец согласится.
— Но мы хотя бы попытаемся, — слабо улыбнулась она.
Внутренний чип считал информацию о повреждениях и послал сигнал в Интеллектуальную систему мониторинга: каждый владелец страхового полиса мог надеяться получить любую помощь, согласно прейскуранту и размерам взносов. Семья Кета, когда был жив его дед, имела Золотую карту. Его отец упорной работой добился Серебрянной карты. А сам парень как музыкант был малопопулярен и, следовательно, для общества особой ценности еще не представлял, но даже Белая карта позволяла вызывать бригаду оперативного реагирования. Но только вместо положенных по регламенту двенадцати минут, медики добирались больше получаса — и все же успели. Парень был в обмороке, но дышал, хоть и слабо.
Первые реанимационные мероприятия медики оказывали прямо на месте: вентиляция легких, кровоостанавливающая фиксация, адреналин для стабилизации состояния. Доставили в госпиталь, связались через ИСМу с родными. И все — на этом лимит помощи по Белой карте заканчивался. Хуже была только Красная карта — по ней полагалось только подтверждение о прекращении жизнедеятельности организма. Тела тех, у кого вообще не было никакой карты, отправляли сразу в Центр взаимопомощи: даже у самого последнего отброса социума можно найти подходящий для пересадки орган.
— Белая карта страхового полиса подразумевает оказание срочной и первичной медицинской помощи, стационарное лечение и хирургические манипуляции в пакет услуг не выходят, — равнодушно проинформировал администратор госпиталя и по совместительству страховой агент. Растолковывать лимиты и возможности разных карт ему приходилось по многу раз. но люди все равно глядели и надеялись до последнего: а вдруг удастся договориться? Но только проще разжалобить автоматический магазин и выпросить энергетический батончик бесплатно, чем у страхагента хоть одну дополнительную услугу.
Эта женщина не плакала, не просила, не зиаскивала и не угрожала. Просто молча выслушала диагноз, спросила насчет прогнозов. И смотрела на агента социального страхования как на пустое место. Он произнес положенный текст, начиная от официальных соболезнований и заканчивая информационным пакетом о перспективах страховых карт.
— Я вас услышала, — женщина подняла голову, до этого спокойно и как-то отстраненно рассматривала серою мозаику пола. — У меня только один вопрос: какая карта позволит провести операцию и имплантировать протезы?
— Золотая, — страхагент пожал плечами. — На Серебряной предусмотрены оперативные вмешательства, но отсутствует опция имплантинга.
— Понимаю, — женщина прижала тонкие пальцы к вискам, нахмурилась, то ли что-то продумывая, то ли пережидая пока пройдет волна спазматической боли. — Сколько стоит такая услуга?
Агент быстро открыл в планшете несколько файлов, что-то посчитал и показал сумму.
— И это без гарантии того, насколько успешно приживется и как быстро будут восстановлены все функции. Сертификат на гарантию можно приобрести отдельно, стоимость может варьироваться от полутора до двух тысяч.
— Это… очень полезная информация, — женщина снова опустила голову. Серое покрытие пола почему-то темнело и размывалось, а в глазах щипало, словно песку сыпанули. Услышанная цифра в два раза превышала стоимость их жилого модуля. Впрочем, операции и органы к ним действительно были дорогими. — А если не бионические, а механические? Они, возможно, дешевле?
— Да, один кибернетический, который примерно подходит под ваш случай, может стоить в пределах тысячи кредитов.
— Тысячи? — женщина кивнула, что-то прикидывая. — Но, может быть, и дороже? Ясно. Скажите, а как связаться с теми, кто делает бизнес на страховых картах?
— Простите, но я не обладаю подобной информацией, — вежливо отказался продолжать разговор страхагент.
— Да… я как-то не подумала, — женщина растерянно оглянулась.
Агент вздохнул: он слишком хорошо знал такой взгляд. Там за непрозрачным пластиком белой двери находился ее сын. Скорее всего родила достаточно рано до двадцати пяти — потому что выглядит молодо, а парню, по данным биометрической карты, двадцать два года. Легкая и небрежная ухоженность, какая-нибудь администраторская должность,
младший или старший менеджер — лень лезть в данные. Но с характером дамочка, другая бы уже в истерике валялась, а эта держится, только лицо измученное и словно мгновенно постаревшее. Кажется. она действительно любит своего сына именно как ребенка, а не как элемент статуса.
— Черный кафетерий на шестом уровне, — быстро сквозь зубы произнес агент. — Попробуйте там узнать.
— Спасибо, — в глазах женщины вспыхнула надежда, а складки на лбу моментально разгладились. И агент с удивлением подумал, что выглядит она лет на тридцать, не больше. — Скажите, а какой период пребывания в стационаре входит в его полис?
— Семь суток, — агент удовлетворенно кивнул. Точно менеджером работает, использует стандартные конструкции фраз. — У вас осталось шесть, но тогда вы не сможете воспользоваться аналогичной услугой в течение четырех месяцев. Возможность стационарного лечения в госпитале в течение года вам предоставляется дважды.
— Я помню, спасибо, — снова повторила женщина и, развернувшись, пошла на выход.
— Подождите, — агент удивился, — а разве вы не хотите зайти к парню?
— Зачем? — Женщина остановилась, оглянулась и тихо объяснила: — там его состояние контролируют врачи, больше чем они я для него сделать не смогу. Сидеть рядом и переживать, держать за руку — глупо. Это только потеря времени. Так что я лучше приду его проведать, когда смогу что-то сделать… вернее, когда что-то сделаю.
Только когда женщина скрылась за углом коридора, агент встрепенулся, провел рукой по щекам. Странно, что с таким подходом к делам и к ситуации она всего лишь менеджер и с Белой картой.
Инра вышла из больницы, немного постояла на крыльце, прислонившись к витой колонне — многофункциональная штука с откидными сидениями и автоматическим кофеаппаратом. Можно было бы взять стаканчик энергетика, но последние деньги с чипа она потратила на таксолайт, когда позвонили, то была на другом конце города. А сухой официальный голос и равнодушное «приносим соболезнования» подгоняли надежнее, чем какое-нибудь истеричное «приезжайте быстрее». А теперь у нее ровно шесть суток, начиная с завтрашнего дня. Потому что этот день практически закончился. И одна ночь на раздумья. Или, точнее, на планирование как за такой минимальный срок заработать-найти-одолжить две тысячи кредитов. Смешная сумма, прямо космическая, при том, что ее зарплата триста кредитов в месяц. А у Кета и того меньше, но… Но если он не выйдет на работу в своей оркестр в течение трех дней, то его могут оттуда уволить. Инра коснулась кнопки, открывая сидения, и почти без сил опустилась на жестковатый пластик. Прижалась затылком к колонне — шероховатая имитация под штукатурку. Закрыла глаза. Интересно, сколько может человек вынести испытаний?
— Не будет дано свыше нормы ибо испытания должны совершенствовать человека, а не ломать его, превращая в безвольное создание, — мысленно услышала она голос мастера с тренинга по нейропсихологии. Курс был дорогим, но начальство премировало трех самых выдающихся сотрудников халявными сертификатами на посещение. Она тогда исправно ходила на занятия, но кроме нескольких въевшихся в память фраз, ничего для себя нового не открыла. Зато хрипловатый, бархатистый голос тренера запомнился хорошо и иногда звучал в мыслях — точно какие-то приемы психо или нейропрограммирования. Только вот эти обрывочные фразочки вызывали больше вопросов, чем служили утешением или давали хоть иллюзию помощи.
Инра быстро встала и почти бегом направилась к остановочному пункту. На оплату места в городском каре денег должно хватить. Главное побыстрее добраться к домашнему комму и успеть до полуночи связаться с друзьями, знакомыми, приятелями. Важно собрать нужную сумму и прикинуть реальные сроки, когда сможет отдать одолженное. И сделать еще несколько десятков вызовов и звонков — должны же быть какие-то благотворительные общества и организации. Она даже сама как-то пожертвовала небольшую сумму. Или лучше обратиться в социальную компанию?
Инра добежала до остановки, мельком глянула на расписание. До ближайшего кара было еще четырнадцать минут. Можно успеть позвонить. Женщина вытащила комм и стала перебирать номера. Почему-то звонить и просить денег было стыдно — получается она асоциальный элемент раз просит снабдить ее кредитами. Но что значит стыд в такой ситуации. елси там в больнице Кет.
— Привет, Эльга. Я по делу, — хорошо, что голос почти не дрожал. — Мне нужна твоя помощь.
Она успела сделать четыре звонка — почти всем подругам. Но пообещали и перевели ей совсем мизер. Разумеется, заканчивается календарный месяц — и все в режиме жесткой экономии, а богательних друзей у нее не водилось. Вернее, в юности они были, но со смертью отца она из категории элитных граждан перешла на уровень ниже и уже пятнадцать лет жила в режиме выживания, даже несмотря на то, что ее муж был признанным музыкантом. Инра проверила баланс чипа — сто шестьдесят кредито. Капля в море, но начало положено. Надо строить оптимистичные прогнозы. У нее еще есть шесть с половиной суток и уже она собрала сто шестьдесят кредитов.
Подлетел кар. Женщина зашла, прижала руку с чипом к окошку сканера, и устроилась на кресле возле окна. Справиться, наверное, можно с любой ситуацией, но как справиться с собственным отчаянием и беспомощностью — она не знала. Кар то летел, то скользил по специальным тоннелям, совершал остановки, высаживал и забирал пассажиров. А Инра просто смотрела в окно, на размытые контуры города, который она никогда не любила. Даже огненные многоцветные рекламы ей и в обычные дни казались серыми и насквозь фальшивыми. А сейчас они были по-настоящему страшными. Чип едва слышно пикнул. Эльга, которой она звонила первой и у которой не было кредитов совсем, перевела ей пятьдесят кредитов и прислала сообщение, что одолжила у мужа, но только на один месяц. Инра посмотрела на баланс в окошке чипа — двести десять кредитов. Десятая часть нужной суммы. Шесть суток Кета продержат в госпитале, если она успеет то ему имплантируют хорошие руки. Да и доктора сказали, что парню повезло: ему не только отрезало конечности, но еще и пережало раны. С одной стороны пришлось дополнительно удалять поврежденную плоть, но если бы не это, то умер бы от потери крови. А раз ее мальчику везет, значит она тоже сумеет — найдет, сделает, все у них будет хорошо. Главное только, чтобы медики не закрыли раны, иначе потом для имплантинга потребуется открывать, а это уже будет классифицироваться дополнительной операцией и, соответственно, стоить как полноценное имплантирование, а теперь всего лишь вживление. Так что надо успеть.
Удел стихии — непрерывное движение и изменение.
Сопротивляться бесполезно.
(Из лекций на факультете Воздушных.
Академия Авельрадум).
— Вот где это видано, чтоб природа подчинялась его срокам и отчетам?! — декан Земельного факультета шла и ругалась достаточно громко, чтобы слышали не только адепты, но и сам ректор, руководящий подготовкой к юбилею академии где-то неподалёку. Её пухлые руки еле виднелись из-под сонма браслетов контуров-накопителей, которые она взволнованно теребила, пытаясь сохранять спокойный и уверенный вид.
— Госпожа Ремли, но ведь надо показать факультет во всей красе! Пусть гости вспоминают с восхищением, как самые невиданные цветы распустились в наших коридорах, невзирая на сезон, как нежные плюмерии переплетаются в эмблеме факультета! А о вас будут рассказывать, как о самом талантливом и успешном декане. — Секретарь всегда умела уговорить строптивую начальницу делать свою работу, но сегодня это определённо не получалось.
— Думаешь, они будут говорить обо мне?! Как бы ни так! Ты слышала о скандале среди воздушных? Наш факультет покрыт грязью, совсем не полезной в данном случае! — один из браслетов, который теребила декан Ремли, наконец, подчинился и рассыпался бусинками-семенами по короткой светло-зелёной траве коридора.
Из аудитории, больше похожей на сад под стеклянной крышей, вышла рыжая девица в зелёном форменном платье и, сдувая прядь волос, упрямо лезшую на нос, поклонившись, попыталась собрать просыпанное. Брови декана тихо и очень угрожающе поползли вверх! Взмах пухлой руки, и все красные бусинки проросли каким-то очень редкими, и явно ядовитыми, цветками кровавого цвета. Неуместность новорожденного растения госпожу Ремли волновала меньше всего. Женщина проследовала дальше, громко топая каблуками, несмотря на отсутствие звонкой опоры под ногами.
Девушка, как обычно, пожала плечами — вечное недовольство декана давно было притчей во смоковницах и её ничуть не удивило, мало ли поводов перед мероприятием. Сама, не выспавшись, уже была на своём участке.
— Злобствует? — участливо поинтересовалась Альрис у секретаря.
— Декан очень недовольна вами, адептка Трамирани, что ж вы так, а? — секретарша — добрая всеобщая мамочка глядела встревожено и грустно, — Уже была у ректора? Такой щекотливый вопрос. Такой вопрос…
Где-то в начале коридора раздавалось ожидаемое громкое жужжание. Чёрно-золотистое насекомое с бордовыми крылышками на секунду запуталось в цветочной гирлянде, которую выносили из аудитории две юные адептки, но потом снова восстановило курс и… Звонко впечаталось прямо в рыжую макушку. Адептка помянула переопылённую традесканцию, потирая ушибленную голову. Шершень — любимая почта ректора, рассыпался золотой пылью прямо по волосам и прогудел: «Альрис Трамирани, явитесь к ректору сейчас же».
— Угу. Щаз. — под укоризненным взглядом Альрис развернулась на месте и бодренько пошлёпала в сторону ректора. Своих проблем хватает, ещё старик опять озадачит каким-нибудь ответственным делом.
Административный корпус, где располагался кабинет ректора, находился прямо посередине, разделяя четыре квадрата стихий. Круглая белая башня сегодня была оплетена белыми и голубыми цветами намариллиса. Чуть сгустившееся сумерками небо озарялось белыми шарами-фонариками — это воздушный факультет постарался. Рядом с корпусом огненных раздавались нестройные хлопки тренировочных салютов. А к водяным сбегались самые младшие адепты, прихватив шапки и тёплую одежду — там была настоящая ледяная горка.
— Уже отмечаешь, а про друзей забыла?! — мужская рука высунулась прямо из гущи куста и сграбастала Альрис в своё укрытие. Раф был, как всегда, непринуждённым и улыбчивым, что раздражало всех окружающих и радовало его ещё больше.
— Какое там. Мне к ректору… Вызов был. — Проворчала Альрис, отряхивая золотистые блёстки с головы.
— Я бы не советовала, — прошипела Вайри, высунув голову из куста и прислушиваясь к далёким шагам, — Утром были люди из дворца — требовали тебя, чтоб сопроводить к драконам. Ректор развел руками и сказал, что в личное время за адепток не отвечает и не в курсе, где ты. Потом приходили из дома воздушных, долго скандалили сиплыми спокойными голосами. Сказали, что задета честь клана, что мы обязаны тебя предоставить жениху, что тебе запрещено женихом носить кольцо Авельрадума, требовали отчисления. Потом стайки любопытных преподавателей приходили, по пять раз переспрашивали и громко возмущались. Потом пришла ваш декан, ревниво хлопнула дверью, и всех смело, как веником!
— Какой замшелой репы происходит?! — спросила ошарашенная Альрис, вспоминая ночную историю в клане Воздушных. — Я ничего страшного не сделала. Меня отпустили.
— Ты выходишь замуж! — подмигнул Раф.
— Нет, не выхожу. За кого бы? — возмутилась Трамирани, полагая, что вчерашние приключения позади.
— Если воздушного вышибли из клана не за свадьбу, а дракон тоже не являлся, то всё слегка сложнее, чем я думала, — пробормотала Вайри, — Одно точно могу сказать: тебя отчислили ещё утром — приказ висит за углом на стене. И просто так тебя ректор из кабинета не выпустит. А значит, там и делать нечего.
— Отчислили? Вот корень репейный! — рыжая голова быстро соображала об открывшихся перспективах, — И куда же теперь?
— Для начала, надо обмозговать это всё подальше от людей императора. — Сказал Раф, одной рукой поднимая зелёный походный мешок, а второй приобнимая бывшую коллегу. Вайри, злобно пыхтя, подхватила оба оставленных на траве мешка и поплелась следом, отчаянно делая вид, что ей очень тяжело. Коварной представительнице эль-тов никто не поверил. Компании необходимо было, как можно скорее, убраться из столицы.
Небольшая калитка чёрного хода в каменном заборе академии появилась перед глазами как-то слишком быстро. Альрис ещё раз оглянулась назад, взглядом прощаясь со своим вторым домом, где она проучилась четыре цекона и хотела дотянуть ещё два… Ну и василёк с ними!
А в это время к калитке с горки огненного корпуса несся на немыслимой скорости огромный пламенный шар и не успевал разминуться с беглецами…
***
В столице все спали. Ночная стража вяло обходила улицы дозором. Это был тот самый предрассветный момент, который называют цеконом воров… Только те, у кого нечиста совесть, и есть долг перед законом, бродят по улицам в это время. Да ещё, может, неверный муж, удирающий из окна чужой спальни.
Высокий черноволосый мужчина, настороженно озираясь, крался вдоль крепостной стены внутреннего города. Если бы кто-то сейчас выглянул на улицу, то гаснущий свет фонарей необычайно рельефно и чётко обрисовал бы каждую мелочь. Некогда смуглое лицо беглеца сделалось пепельным, а тёмная шевелюра жила своей собственной змеиной сущностью. Чёрный плащ с кровавым подбоем завершал картину самой смерти, идущей в конце ночи по своим суровым делам! Но человек был не так уверен в себе, как хотел думать.
Наконец-то, он нашёл то, что искал. Калитка. Выход во внешний город, гигантскую клоаку, в которой можно родиться и умереть, так ни разу и не увидев леса и гор. Место, где можно спрятаться любому и навеки похоронить всё, что угодно.
Его не обманули. За пределами действительно ждали. Два коня и припасы на первое время. Стихийный транспорт легко бы отследили, поэтому пришлось довольствоваться лошадьми. Миг. Гладкий, звякнувший золотом мешочек перекочевал из руки в руку. Ему передали поводья, и только отдалённый топот копыт о древние камни мостовой отметил место старого лаза.
Солнце медленно и лениво поднималось над горами. Золотистые его лучи уже ярко вырывались в ущелье и разливались расплавленным золотом по вершинам и огромной чаше долины, вместившей в себя город-порт — столицу Великой Империи. Он удалялся от власти, страха и своей смерти. Впереди было зыбкое нечто. В голове странная потусторонняя фраза загадочного помощника. Позади ужас инициированного молодого дракона и давящая воля Владыки. Где-то там, в своём уютном доме, наверняка, тихо спит юная рыжая летунья, которую он хотел бы назвать своей… Но тогда смерть настигнет их обоих. И надо просто уйти. Уйти, оставив свою драгоценную находку и шанс на спасение. Оставить жить. Оставить тому воздушному — уж он-то должен её защитить…
Драконар удалялся от дворца всё дальше, никем не замеченный и погружённый в свои безрадостные мысли. Но пора было сделать остановку. Наконец, бегущее от копыт время замедлилось, дважды сменённая лошадь хромала, да и наездник нуждался в отдыхе. Погони не ощущалось. Столица осталась позади. И у кромки ущелья раскинулся городок, в котором наследнику предстояло найти свой новый путь подальше от всего привычного… И дождаться рокового дня.
Чистый разум и спокойствие —
вот непременные условия власти над пустотой.
(Академия Авельрадум.
Учебник по овладению воздушной стихией).
Дверь тихонько открылась, оттуда высунулся любопытный нос в тёмно-зелёном плаще, капюшон глянул влево-вправо и, уж было, хотел втянуться обратно, когда второй плащ наподдал первому пониже спины и нарушил тишину злобным шёпотом:
— Вайри, да брось! Нет там никого!
В этот момент можно было подумать, что под первым плащом прячется сам огнедышащий, но никак не миниатюрная хрупкая девушка — такое злобное сопение сопровождало спуск по ступенькам. Под светом уличного фонаря блеснули вышитые золотом туфельки на каблуках, и даже кружево откровенного пурпурно-красного платья.
Внезапно, совсем рядом с лестницей проявился пепельноволосый мужчина в синем киматари.
— Очень приятно, Альрис, что ты готова к нашему небольшому путешествию, — сказал Шефарн, бегло кивая опешившей Вайри, — Традиции клана обязывают меня представить свою избранницу старейшинам.
Воздушный подхватил испуганную «невесту» за локоток, и пара, окутанная вихрем небесной стихии, испарилась.
Ночной дворец Воздушных был похож на искусно обработанное стекло или лёд. И был так же холоден. Прозрачные колонны и арки ничуть не мешали лунному свету проходить сквозь себя. Иногда встречались залы без потолка, освещенные лишь светом звёзд. Беловолосые охранники, напоминающие людей, присыпанных сахарной пудрой, молча отворяли украшенные тонкой резьбой огромные двери. Кроме далёкого шума ветра не раздавалось ни единого звука. Последние ледяные створки сверкали золотым светом, когда отворились и они — пара очутилась в главном зале, освещенном сотней плавающих в ночном воздухе свечей. За широким столом, напоминавшим по цвету утреннюю лёгкую тучку, сидели девять мужчин — старейшины клана Воздушных. По тусклому голубому отблеску их глаз девушка догадалась, что это не люди. Древние эль-ты! А значит, и великолепный дворец был не в столице, а над ней… Тихий ужас сковал Альрис, не позволяя вымолвить даже слова приветствия.
— На ней «Дыхание дракона», — сказал зловещим шёпотом один из старцев, практически не шевеля бледными губами, — она не может стать твоей спутницей.
— Девушка — ключ. Её нельзя отдавать наследнику, — прошипел второй, внимательно рассматривая Альрис.
— Она моя. — Уверенно и почти спокойно сказал Шефарн, ничуть не смущаясь высокого статуса собеседников.
— А можно обсудить мою судьбу лично со мной?! — вскипела Трамирани, — Я — своя собственная! И я точно против!
— Тогда её надо убить, прошелестел старейшина, сидящий ближе всех, не признавая за девушкой права голоса. — Над площадью Тенциндаль прольется кровавый ливень завтра поутру, и глупые фанатики наконец-то решатся совершить по наследнику решающий удар.
— Она. Будет. Моей. — Чётко разделяя каждое слово, сказал Шефарн, — И она будет жить. Через два кентара Рандару уже не будет нужна её смерть на алтаре, и вспышка потеряет свою значимость.
Тут из кармана девушки выпал светящийся ярко-голубой кристалл. Альрис кинулась поднимать пропажу. Камень, зажатый между двумя, явно дрожащими пальцами, наполнился яркими всполохами молний, бивших из его верха в основание. Глаза девушки мелькнули краткой вспышкой, отражая эту молнию и вторя артефакту.
— Всего лишь действие кристалла? — скептически, и даже разочарованно, прошептал сидящий во главе стола. — Тогда она может быть свободна прямо сейчас.
— Стойте! Давайте без ваших шуточек: не надо никого скидывать «прямо сейчас». Она — моя гостья и находится под моей защитой.
— Ты не можешь её взять. Это последнее слово. — Снова прошептал главный старейшина. — Её отметил драконар. Это его женщина.
— Он попробовал её крови, пока я её догонял. И не догнал. — Сказал Шефарн, отмечая стык традиций.
— Ты теряешь спокойствие, воздушный, — сказал ближайший старейшина, — А значит, ты не в праве за себя решать. Мы ждём тебя одного до излома ночи, чтобы обсудить твое будущее. Наследник отметил своё право относительно этой женщины, если ты готов пойти против слова драконара сейчас… То, тебя ждёт изгнание.
— Мы ждём тебя одного, — повторил главный, махнув рукой. Весь стол и все голубоглазые владыки неба испарились, оставив пустой зал и гулкое эхо последней фразы: «Ты должен ее уничтожить. Она опасна!»…
— Ну, ощерительные вы собеседники. — девица стала потихоньку отходить от шока.
Шефарн злился, но решимость более явно очертила упрямые скулы. Девушка попыталась вырвать руку, и не сумела.
— Я точно знаю, что ты — тот самый истинный ключ… — сказал Халлен, думая о чём-то своём, — … Вот только чего я творю — я не знаю!
Небольшой смерч снова окутал их, а когда испарился, девушка осталась стоять на крыльце своего дома на глазах взволнованной подруги.
А в это время вокруг наследника бушевал настоящий торнадо. Он только что принял отчёт тайной службы о странном похищении адептки земельного клана воздушным, и сорвал с головы ненужную уже повязку. Бумаги, поднятые его бешенством и скомканные волной раздражения, слились в один шелестящий поток, который образовывал воронку в никуда. В этот вихрь вливались книги, пресс-папье, каменные подсвечники, ваза работы империи Нин, письменные принадлежности, чайник с кипятком и фарфоровые чашки, сияющие, кроваво рубиновым цветом, привезённые откуда-то с Западного материка…
На неподвижном лице застыла гримаса ненависти и недовольства собой, да очередной дурацкой ситуацией, выхода из которой наследник пока не видел. Карие, и без того тёмные, глаза стали почти чёрными, и в них разгорался уголёк драконьей ярости. Кабинет опустел — слуги разбежались, и во дворце появился забытый за столетия постоянства страх. Страх перед яростью раскрывающейся силы.
Чёрные жёсткие волосы драконара взметнулись над головой, раздалось шипение неотпущенной энергии; в дверь ударила молния, запахло озоном и… Сквозь дыру, проделанную отчаянием, вошел Старый Император — его всесильный дед, последний из рода Всеобъемлимо Владеющих!
— О, мой мальчик, в тебе рождается магия… — Скептически проронил старый император, отмахнувшись от пролетающей мимо бумаги с гербовой печатью. — Ну-ка, хватит! Хватит, я сказал! Остановись! Это сооружение пережило всемирный потоп, две войны и эпидемию! Тебе оно точно не по силам, щенок!
— Что? — Рандар вздрогнул от неожиданности, напряжение и концентрация злобы резко спали. Армагеддон, бушевавший в кабинете, мгновенно затих.
— Идём, — бросил дед.
Они спустились по лестнице и вышли во внутренний дворик, обрамлённый колоннами из серого гранита. Рандара трясло: это был первый неконтролируемый всплеск его силы. Силы, которую он мог бы обрести, и которая никогда не будет его. Позор. Его позор и надежда его семьи. А рядом с ним шла сама тьма. Вечность, около его ничтожности.
— Так, а теперь позвольте напомнить Вам прописные истины, ваше высочество. — С интонациями лёгкого удивления и насмешливого сочувствия, продолжил дед, — Вы забыли, где Вы находитесь? Кто здесь правит? Какие законы приняты в нашей славной мирной Империи?.. Так вот! Я постараюсь тебя просветить!
Мир вокруг Рандара снова потерял краски, оставив только серый цвет вечных колон. Вместо каменных стен появились какие-то полупрозрачные решётки, за которыми без труда угадывались очертания соседних помещений. От мебели остались лишь слабые контуры, а присутствие живого определялось бледными пятнами света. Теперь он видел только суть предметов, но ярость, перемешанная с горечью и ревностью, не давала ему сделать вывод и понять, что он обрёл.
— Ненавижу! Ненавижу! — клокотало в горле.
Но при полном понимании своей слабости, он видел! Видел красные нити традиционных агрессивных охранных заклинаний, видел белые нити проклятий, которые вцепятся в ослушника, видел синие нити покоя и незыблемости каменной кладки вечного Императорского дома! Что это? Что с ним? Откуда у него это знание?
— Великий, что со мной? Что вокруг? Ответьте, повелитель! Ответьте глупому отроку с мягкой чешуей и подобием гребня! — Слова на драэке, забытом в веках языке истинных драконов, вылетали из пересохшего рта, как градины льда с пеплом.
— Закрой глаза, — гулко отозвалось в голове, рассекая серую действительность, кровавой полосой разгневанной материи.
— Ты обрёл свою кровь, недоучка! Ты подохнешь, не войдя в Храм. Откуда у тебя грозовая магия? Только смерть носит красное, мальчишка! Ты обречён!
Голова закружилась и наполнилась, наконец, гулом звуков. Сквозь пелену ускользающего сознания он услышал: «Принесите, наконец, воды! Ему надо напиться!».
Через час драконары сидели в кабинете Великого Повелителя Империи.
— Вы инициированы, ваше высочество, — запах кофе, никак не вязался со словами старого повелителя, а его неторопливая речь ещё больше выбивала из колеи, не давая ухватить нить рассуждений. — Если бы инициация случилась в Храме, то капля жертвенной крови, перемешанная с кровью Вашей, подарила бы миру воздушного Дракона! Вас бы встретило Небо и полёт! Да, мы не обретаем теперь крылья, но способность к перемещению и проколу материи Вы бы получили… Там… В Храме! Но Вас угораздило встретить свою Судьбу на жалких плитах грязной мостовой, и ваша участь — только Ваша! Через месяц Вы войдете в Храм и умрёте! Мы не можем позволить себе такую роскошь, как Необученный Дракон Смерти!.. А теперь иди, Щенок! Тебя ждут твои покои! Распорядись своей сущностью так, чтобы оставшийся месяц Мы не краснели за тебя!
Второй Великий Дракон, Властитель водной стихии, Сын Всемогущего императора неспешно читал…
Легенда наконец обретала свою последнюю главу…
Сквозь грозовой финал, сквозь горечь мироздания,
Родится вновь дракон, готовый полететь!
Лишь Смерть — его судьба, но Небо в знак прощанья
Дарует трёх друзей, готовых умереть!
Книга упала на пол, и номинальный повелитель Дрантарии, древний, но не старый, блюститель Престола, отец наследника и сын повелителя, Тайный основатель ордена Хаоса и Великий дракон, впервые, за последние сто лет, обрёл свою Цель! Он знал, как уничтожить Отца, как убить сына, и как, наконец, обрести Свой трон!
Петля судьбы захлестнула Империю, Мир замер в ожидании…
Надо схоронить тайну
глубоко и надёжно,
чтобы предсказанное сбылось.
(Из скрижалей дома Земли).
Как только дверь хлопнула, а за ней послышалось шуршание удаляющегося ветра, рыжеволосая «статуя» ожила и резко вскочила с кресла на ноги.
— Вай, у тебя есть чем коленку намазать? — пробормотала девушка, хватая со стола бутерброд с какой-то зеленью, — Тьфу! Опять без мяса?! Как ты эту гадость ешь!
— Та-ак! Альрис Трамирани, потрудитесь мне срочно объяснить, что это такое было сейчас?! Куда ты опять вляпалась? — руки подруги привычно упёрлись в бока, а взгляд буравил это жующее неугомонное существо, норовя проковырять, наконец, дыру. Вайри, без труда, могла считать себя, если не строгой матушкой, то старшей наставницей — точно.
— А-а, этот?.. Я с ним по дороге столкнулась. Странный какой-то. Вроде старший воздуха. А что? Понравился?
— Вессссьма… Интересный субъект, — в своём репертуаре ответила шатенка, — Но зная тебя, под словом «столкнулась» можно понимать всё, что угодно! Да и какого дрыгуна воздушный след взял, и тебя на руках принёс? Объяснись по-человечески.
— Ну, он меня не догнал… А тут взрыв… «Бабах», и мы все в кучку, — дожевывая и морщась, быстро затараторила летунья, — а потом, помнишь, нам на лекции говорили о пси-менталях? Так вот!..
— Стоп! Что значит «не догнал»?! Ты от него убегала? — прорычала Вайри, чем-то напоминая пресловутых драконаров во время приступов бешенства. — Что за взрыв?!
— Не убегала, а улетала. Сам виноват — я опаздывала: мне не до его глупых игр! А потом на Наследника наткнулась, — рыжая мелкая бестия уже вовсю обыскивала явно знакомый шкаф со стеклянными дверцами, в поисках нужного флакона с дезинфектантом, — Ах, да! Ты приглашена к высочеству. К Рандару. Тому самому, ага. Ну, ты ведь сама хотела познакомиться с кем-нибудь, да? А я в библиотеку, к старшему Будану — хочу узнать всё, что есть в общественном доступе про пси-способности. Я пси-менталь, представляешь?! По-моему, это ощерительно!
Тут шатенка, наконец, пришла в себя, схватила подругу за плечи и с силой плюхнула обратно в кресло.
— Да ты понимаешь, что натворила, булыжная твоя бошка! Ты теперь от этого воздушного вообще не убежишь! Это же обрядовая фраза для помолвки у Дома воздуха! Знаешь, подбегает какая-нибудь замухрышка к видному красавчику и говорит, что он её не догонит. Не догнал — обязан жениться. Догнал — свободен.
Серьёзный и энциклопедический рассказ старшей подруги прервал нервный хохот:
— Представляю, как эти «видные красавчики» быстро летать и бегать учатся! Хорошо, что мы не воздушные, у нас — земельных все как-то проще.
— Вот сеноголовая! Какая разница, чья это традиция. Ты же убегала. Сама! Да он на тебя права предъявит! А я-то уж думала, что свободный…
— Не-е, тучу им под хвост, мне не до традиций. Я к своим фолиантам, Варь. — Девушка снова попыталась встать, и была припечатана к креслу.
— А Рандар?! Только не говори, что ты ЕГО мысли прочла?! — шатенка уставилась своим самым суровым и напряжённым взглядом в лицо подруги, пытаясь, наконец, донести всю серьёзность ситуации… Неужто, придется ей сейчас всё рассказать? Как же глупо раскрылись, и перед кем! Вот, крючконобый грибожуй!
— Ты думаешь, что пси-способности с драконарами сами срабатывают? — Альрис подобрала под себя ноги и сложила ладошки на коленках, приготовившись-таки послушать неформальную наставницу, раз она в курсе этого вопроса.
— Алька! Ты попала! Ты понимаешь это?! ТЫ ПОПАЛА, АЛЬКА! Я столько лет тебя прикрывала, земельную стихию помогала осваивать, чтобы никто не заподозрил в тебе силу воздуха, а ты?! А ты просто взяла «и на наследника наткнулась»! Всё, пещера тебе и надгробный камень! Наверняка и воздушный просёк. Ты — дохлый кочан, Альрис! — Вайри, наконец, отпустила подругу и принялась мерить комнату нервными громкими шагами.
— Ты мне объясни, «сеноголовой», пожалуйста, что происходит?! Раз я такая недогадливая, — посерьёзнев, ответила Трамирани.
Вместо старых-добрых слов шатенка села рядом с подругой на подлокотник кресла, закинула одну ногу на другую и прикоснулась руками к рыжей голове. Видение захлестнуло их обеих…
***
Горизонт медленно открывался, ночь отодвигала пределы своих возможностей, и солнце вот-вот грозило разгореться первым криком нового дня. Вспышка прорезала горизонт… Одна, вторая… Мир вздрогнул и прогнулся под тяжестью сгустившейся силы.
Где-то в немыслимой дали моря рождалась легенда. Невидимые руки месили и ломали тесто стихий.
Небо отдавали драконам. Ветер был смят, скручен и сжат в конус геометрической фигуры…
Землю отдавали Расам разумных. Её резали и корежили под звуки создаваемой мелодии, которая лилась из полой, похожей на флейту трубки…
Море отдавали Ремгаллам. Вода, покрытая пенными шапками бешенства, от ощущения приближающейся неволи, своей текучей возможностью сопротивлялась до последнего слова заклинания…
Так родилась амфора.
И только потом, как знак великого мастера, стали рождаться слова…
Ты в мир приходишь не один — тебя поддерживает мать
А уходить всем суждено — тебе решать, когда упасть!
Ты что-то понял у того, кто написал слова предтеч,
А если знаешь, то скорей ты в ножны спрятать должен меч.
Пройдёт немыслимый поток: цеконов сотня сот.
Преданье вспомнят, и война — грядёт.
Помочь дракону во вратах придёт посланница сама,
Им слиться надо потому, что в мире властвует зима.
Попытка всех объединить — позволит амфору разбить!
И флейты голос, на заре, подарит сердце в янтаре…
Тогда… В хрустальный храм зари… Зайди!
Странное, почти живое, видение исчезло. Вайри продолжая сидеть на подлокотнике, уставшим бесцветным голосом продолжила:
— Когда драконару исполняется двадцать пять цеконов, он должен оставить все дела и отправиться на поиски своего храма. Стихийный храм появляется каждый раз в разных местах. Там наследник должен найти Врата Отцов и пройти ритуал Обретения. Процедура невозможна без присутствия четырёх изначальных эль-тов и пятой девушки — вспышки-молнии. Понимаешь?!
— Хм. Неувязочка! У меня молнии нет-ту! Я использовала Рафово изобретение, чтобы порвать вакуум. Оно блеснуло. Молний нет, честно!
— Изобретение, — шатенка чуть сморщилась, явно будучи знакомой, как с мастером-техником, так и с его творениями, — Не сработало! Теперь воздушные тебя убьют. И прикопают где-нибудь подальше от столицы. Знаешь, как они относятся к преданию? Они столько человек уничтожили, боясь, что вспышка-молния найдётся.
Альрис, со смесью страха и удивления, взглянула на подругу, не зная, что сказать.
— Когда я увидела тебя — такую рыжую веснушчатую кучеряшку лет пяти, и когда в твоих глазах при нашем соприкосновении сверкнула молния — я всё сразу поняла. Я открылась твоим родителям, поэтому они, спустя год, разрешили тебе жить со мной в городе — отдельно от Дома Земли. Если бы ты стала ученицей воздуха — тебя мигом бы раскрыли. А это верная смерть!
— А кто ты, Вайри? Скажи мне! — девушка была шокирована, что всё привычное её житье вдруг превратилось в кусочки какой-то огромной и неизвестной мозаики, — Чего лично тебе от меня надо?!
В этот момент загадочная подруга поднялась с кресла, подняла вверх руку, и по всем стенам начали подниматься стебельки вьюнков. А ведь ученики Авельрадума, даже старшие, не могут призывать силу без использования кольца, или хотя бы силового контура — рисунка, который появляется прямо в воздухе и замыкает призванного духа стихии. В дополнение к атаке вьюнков, штурмующих все четыре стены, сама стоящая девушка обрела нежный, светло-зелёный, оттенок кожи, а вместо волос шелестела настоящая длинная густая трава…
— Ты — эльт земли… — Прошептала шокированная Альрис, — И что нам с тобой делать-то теперь?..
— Как, что? — удивлённо глянула на неё подруга, приобретая свой обычный вид, и превращая вьюнки в замысловатый рисунок на стенах, — Идти к дракону! Нас же звали, да?
И озарит душу дракона вспышка,
подобная истинному первоначальному свету,
и снова силу мир обретёт.
(Из предания о драконарах и тайных ритуалах).
Когда-то, в непознаваемом далёко, Великая Праматерь озарила мгновенной вспышкой всепроникающего Света весь огромный и ещё пустой Мир Драно. Эта вспышка, в свою очередь, породила четыре стихии этого мира.
Новорожденный изменчивый и опасный огонь увидел тягучую глубокую независимую воду. Огонь и вода были увлечены без памяти! Громкие ссоры, страстные применения, крепкие объятия и острые пощёчины — их союз создал новое для мира чувство — Страсть!
Нежный же союз непоколебимо спокойной и надёжной земли с лёгким, быстрым и ненавязчивым воздухом произвёл миру — Дружбу! Короткие встречи огня и земли — явили миру Боль. А незримые объятия воздуха и воды — Любовь! Так появились все чувства и стихии мира!
Молодые стихии, переплетя воспоминания, явили миру детей — Драконаров! Младших обладателей стихий, живое воплощение силы, искру которой получал каждый, вылупившийся из яйца. В потоке бесчисленных тысячелетий, искра всё реже и слабее загоралась в недрах некогда божественной породы. Вырождение стремительно проникало в некогда всемогущие тела.
Единственному, возможно последнему, наследнику угасающего рода никогда не импонировало спокойствие. Он горел! Его злила несправедливость мироздания. Злила и сейчас вся эта неспешная прогулка под оранжевым заходящим солнцем! С какой стати, ему лично нужно забирать это, словно бы работающее, изобретение. Как будто, с помощью небольшого кристалла можно найти иголку — даже не в стоге сена — а в целой империи! Но надежда оставалась, и секретность предмета требовала личного присутствия наследника. Драконар злился на всплывающий в его сознании чёрными кляксами страх. Страх неопределенности! Всего через два кентара решится его судьба. И, возможно, судьба всей, ещё не принадлежащей ему, империи — прекрасной и вечной Дрантарии.
Наследнику исполнится двадцать пять цеконов. Пока что магическая сила всех далёких предков-стихий возрастает в нём, бурля и придавая ярости, но уже рядом Порог. И если на церемонии Восшествия во Врата Отцов не будет соблюдено условие Обретения, то его путь не откроется! Сила утечёт, оставив от себя лишь жалкие крохи одной из выбравших его стихий. Самый сильный драконар мгновенно превратится в уязвимого, слабого и бессильного номинального владыку. А это уже порог в пропасть.
Наследник неторопливо размышлял о своей судьбе, изредка посматривая на прохожих, когда неизвестная цепелла нагло попыталась пролететь над ним. Приличное расстояние не помешало Рандару сбить неучтивицу. Она, несомненно, должна понести наказание. Лучше было бы её сразу убить, учитывая настроение на закате дня. Но дракон ожидал чего угодно, но не рыжеволосое недоразумение со сбитыми в кровь коленками, так смешно, испуганно, но при этом, вызывающе смотрящее на него. Хрупкая летунья всхлипнула, рассматривая ладони, пораненные о шершавые камни мостовой, потом на «Крылатку». В глазах вспыхнули боль и досада, которые сразу сменились беспомощностью и испугом.
Юный дракон несколько лемс молча наблюдал за своей неожиданной добычей, неторопливо размышляя, что теперь ему с ней делать, когда рядом, распугав прохожих, приземлился один из старших учеников Воздуха. И первой же своей фразой вывел драконара из себя.
— Не догнал! — сказал воздушный. Сразу признавая своё право на нарушительницу. Глупые брачные традиции! А глупые стихийники, раздражали наследника и того больше, своей постоянной силой, своей привилегией перед остальными жителями. Своей опасностью для него, не прошедшего обряд…
— Вы убегали от этого Воздушного? — спросил Рандар, привычно надевая на себя маску беспечной уничижительной вежливости — Может быть, я помешал чему-то серьёзному? — Девушка стала отрицательно мотать головой. Воздушный смотрел недостаточно уважительно.
Буравя взглядом неучтивца, Рандар взял незнакомку за руку, намереваясь коснуться носом её руки в полном соответствии с традициями вежливого Высшего. Но, сам удивившись своему поступку, перевернул ладонь и нагло слизнул выступившую каплю крови с пораненной девичьей кожи.
— Нет, что Вы, Ваше Высочество! Вы ничему не помешали. — Прошептала беглянка, широко распахнув глаза, не до конца ещё осознав пикантность ситуации. Не стоило прогуливать лекции о традициях разных рас…
— И я Вас приветствую, наследник. — Сквозь зубы, зло и твёрдо сказал блондин, — Но она моя!
— Я бы не советовал так себя вести Вам! В городской черте! С помолвленной Высшей! — ответил, всё-таки не сумев скрыть своего раздражения, дракон.
Альрис, шокированная происходящим, с удивлением, переводила взгляд с одного мужчины на другого. Вся заварушка определённо ей не нравилась. Хорошо хоть вставать с мостовой от неё пока не требовали!
— Традиции Вашего дома, уважаемый Воздушный, распространяются только на членов Вашего дома, — процедил, сквозь нахлынувшее негодование, Рандар, не поворачивая к сопернику головы и всё пристальнее рассматривая законную добычу:
— Могу ли я узнать Ваше имя, прелестная?
— Меня зовут Вайри, — совершенно честным голосом соврала девушка, — Вайри Радонта…
— Аль, наконец-то, — с крыльца, расталкивая зевак, на улицу вывалился Раф .
— Ммм! Вайри, значит? — вкрадчивым спокойным голосом проговорил воздушный, чуть наклонив голову набок и не сводя с неё задумчивого взгляда…
Выведенный же из себя подобным обращением, Драконар уже собрался отдать распоряжение стражникам доставить всех троих возмутителей его спокойствия во дворец, как вдруг заметил голубую, почти электрическую вспышку, в совершенно зелёных глазах девушки.
От неожиданности он застыл, ошеломлённо продолжая держать в руках её окровавленную ладошку. Может ли смешная девчонка, буквально свалившаяся ему на голову, ставшая причиной конфликта с воздушным домом и случайной невестой, сидящая сейчас на булыжной мостовой, оказаться ключом к вратам его возможностей. Тем электрическим разрядом, которого так долго ищут среди людей, лучшие шпионы Империи? И что сулит ему эта неожиданная встреча и сиюминутная неосознанная вольность? Вкус крови бодрящей волной прокатился по всему телу, отвлекая от реальности.
Но тут, совсем рядом прозвучал взрыв… Стражники не могли распознать в тихо едущей среди толпы телеге, с хромающим впереди ослом, опасность…
Третье, за последний кентар, покушение на наследника могло стать самым удачным! Видимо, приспешники секты чистого Хаоса решили в очередной раз попытать счастья и сделать империю свободной страной.
Ударной волной снесло и раскидало бОльшую часть охраны, сам Рандар среагировать не успел. Его чуть тряхнуло, а затем он ощутил себя лежащим на мостовой, голова оказалась на чем-то мягком и явно девичьем. Влажная рука девушки, спустя несколько мгновений, коснулась его волос, испачканных тягучим и тёплым, видимо, кровью. Она, ощупывала рану, холодными дрожащими пальцами, пытаясь определить степень серьёзности… Это было странно, но, в целом — приятно. Голова отказывалась подниматься, ломило шею.
«Вероятно, воздушный успел прикрыть девушку защитной стеной, иначе бы, так легко не отделались! А его спас случайно и за компанию. Значит, тоже знает о её важности! Это плохо. А самого блондина не видно», — размышлял Рандар, потом попытался приподняться и прикрикнуть на нерасторопных охранников но, прохрипев что-то неразборчивое, потерял сознание. Альрис успела поддержать — наследник не стукнулся затылком о мостовую. И тут девушка увидела то, чего ей видеть не полагалось…
Она узрела мир глазами драконара и вмиг ощутила его страх: перед грядущим ритуалом, перед нынешним покушением, перед ненавидящими взглядами толпы, и, особенно, стихийных, перед ощущением своей слабости! Страх и боль настолько шокировали её, что она просто сидела и продолжала со странной нежностью перебирать окровавленные волосы на голове повелителя. Рана не была страшной — наверное, задел отлетевший булыжник.
Тут подключились стражники, прибежали лекари и начальник её курьерского агентства… Раф, с багровой царапиной на скуле, стал заглядывать в глаза молодого драконара, подставляя какой-то особый кристалл и приподнимая веки. А Альрис Трамирани всё ещё сидела на мостовой и не могла совладать с эмоциями, ворвавшимися в её разум… Как можно жить, каждый день ощущая такой ад в своей голове?! Неудивительно, что драконары столь жестоки…
Со стороны за ней неодобрительно и внимательно наблюдал Халлен Шефран. Потом он, никого не спрашивая, просто перекинул летунью через плечо, забрал сложенную цепеллу и понёс к своему «Нальзу».
Деревянная, чуть облупившаяся, дверь на втором этаже, наконец, открылась. На пороге в идеально выглаженном, до противоестественности, платье, стояла миниатюрная девушка, поправляя съехавшие очки и щуря золотисто-карие глаза из-за ярких закатных лучей.
— Запах вёл в соседнюю дверь, но и сюда тоже отслеживается яркая дорожка. — Сказал, не обращая внимания на замешкавшуюся хозяйку, воздушный и внёс Альрис в комнату. — Ей сейчас лучше побыть у вас. Вы, как я понимаю, Вайри?
— Да, Вайри Радонта, — озадаченно ответила давняя подруга Альрис, задержав свой взгляд на высокой фигуре незнакомца. Её зрачки на миг расширились, но когда парень уходил, девушка ничем себя так и не выдала. Кроме еле уловимых оттенков запаха…
Вступление.
Кто стоит за твоим левым плечом?
Не оглядывайся – подожди!
Лишь зрачки полыхнули огнём:
Ты уверен, что смерть впереди.
Кто стоит за твоим левым плечом?
Может, это плут или враг,
Что ударит в спину мечом,
Или друг, звонко хлопнет: «дурак!».
Или та, с кем тебе горячо,
Глаза спрячет у тебя за плечом…
Глава 1
И чем спокойней ты живёшь, тем больше
вероятность, что ты живёшь не там.
(Скрижали Дома Воздуха).
Водяные холмики, похожие, как братья-близнецы, перекатывались под лёгким ветерком, неуловимо сменяя друг друга, словно играя в нырки, под округлым блестящим днищем цепеллы. Девушка, вольготно раскинувшись в седле, будто и не замечала, что босой ногой почти касается тёплой прозрачной воды. Полёт был неспешным и совершенно не мешал ей заворожённо наблюдать за волнами, окрасившимися в огненно-багровые тона от последних закатных лучей. Само светило золотой монеткой уже почти утонуло в пучине великого океана Гло, чтобы вдоволь нарезвиться и накупаться, а утром, сияя чистотой, снова взойти на небосвод.
Рыжие волосы танцевали от лёгкого спокойного ветерка — видимо, один из свободных тэнго воздуха решил поиграть, небрежно их лохматя. Взгляд летуньи уходил туда, где за тонкой границей затворялись золочёные чертоги светила. Она тихо-тихо, чтоб не спугнуть наваждение, прошептала:
Вот рвётся мирозданья ткань…
Где пролегает эта грань?
Закат. Свой путь сам выбирай.
С кем ты уйдешь навек за край.
Судьбе доверься и взлетай…
— Алька, ты там?! — из логокристалла в ухе запищал изменённый расстоянием голос напарника.
— Здесь-здесь. Ты чего взъерошенный какой? — лениво откликнулась девушка, пытаясь припомнить последнюю строку своего нового шедевра.
— Альрис! Сорок четыре лихохвоста и ядрическая сила! Где именно «здесь»?! Ты забыла, что́ должна была привезти мне халон назад?! Сейчас заказчик придёт, а ещё собрать надо.
— Да ладно тебе! Тётка Мурини никогда вовремя не приходит. Разве не ей? — сладко потянувшись, зевнула летунья.
— Аль… Уже стучат. Если через пару лемс запчасти не будет, господин Тромас тебя уволит, и будешь без жилья сидеть. Логокристалл ещё раз пискнул и отключился.
Серебристая, горящая алым в лучах заката, «Крылатка» метнулась вперёд, по желанию обладательницы. Правая педаль была вжата до предела. Юбка, повинуясь ветру и увеличивающейся скорости, неприлично оголила ногу до середины бедра. Но девушке было не до того! Узкий нос цепеллы — самой лёгкой и маневренной из класса цепеллинов — вспарывал нагретый, загустевший воздух. Под седлом ревел Незримый дух стихии, запечатанный внутри вытянутого серебристого корпуса. А чуть позади седла расходились белесые полупрозрачные крылья.
Полёт на бреющей высоте оставлял на воде пенный след. Волосы лезли под кожаный ободок пилотских очков и щекотали в ушах. Цепелла иглою пролетела по узкой улочке среди каменных, заросших плющом, одноэтажных домиков и вошла в узкие ворота, перед этим сорвав ветром шляпу с пекаря. Мужик ёмко ругнулся, но увидел виновницу и, мечтательно улыбаясь чему-то своему, только бессильно погрозил огромным кулачищем вслед злодейке.
Альрис опаздывала! Она обогнула статую венценосного Драконара Кенебрика Первого, чуть не отломив мраморный сегмент с его хвоста. Потом ещё арка, полет над узким пешеходным мостом, где и людям-то разминуться сложно. Оставалось всего два квадрита до искомой цели — до особняка, с синей черепичной крышей, слегка покосившимся палисадником и пристройкой-лабораторией, когда Альрис сшибла мужчину, неспешно шедшего у самых перил моста.
Пытаясь не упасть, он протянул руку, дабы ухватиться хоть за что-нибудь… Случайно попавшее в ладонь, пикантное, «что-нибудь» не проявило снисходительности, и придало дополнительного ускорения острым локотком!
Совсем молодой мужчина, с каким-то по-детски удивлённым выражением серо-голубых глаз, пробалансировав мгновение, начал падать, неловко раскинув руки.
Пришлось резко остановиться, потеряв выигранное время, и схватить незнакомца за руку. Прохладные, длинные, почти женственные, пальцы сомкнулись в ответ с неожиданной силой. Рывок цепеллы, и бурный поток реки под мостом, остался без желанной добычи. Поставленный же на твердь моста, пепельный блондин совсем не выглядел беспомощным. С ехидным и живым интересом он нагло рассматривал свою губительницу и спасительницу в едином лице!
При других обстоятельствах, Аль попыталась бы загладить свою вину, долго бы извинялась и могла бы даже выдать Слово*, но ей было совершенно некогда!
Мужчина, между тем, вспомнил о приличии и коснулся тыльной стороны её ладони кончиком носа, в знак приветствия и одновременно благодарности. Нарушая правила, чуть задержался, скользя по коже, будто вдыхая её аромат и, наконец, отпустил.
Цепелла, послушная велению своей хозяйки, мгновенно попыталась дать дёру, но внезапно, крылья её обвисли, чуть не уронив длинный железный корпус, вместе с наездницей!
— Может, хотя бы извинишься? — прозвучал логичный, чуть насмешливый вопрос.
На неё вдруг нашло необъяснимое озорство! Поня-ятно! Так перед ней стоял старший Ученик Воздуха! И падение в реку ему точно не грозило! Девушка бегло оценила его серебристо-синий костюм, обувь из кожи нилика, рукояти двух легасов, торчащих позади — выглядит серьёзно. Может, и не будет преследовать? Хотя, у летуньи и для такого случая был отличный сюрприз!
— А ты догони! — фыркнула в ответ Альрис!
Пространство рассекла вспышка короткой молнии, резко запахло озоном, и прозрачные крылья снова наполнились жизнью. Цепелла, освободившись из плена, резво метнулась в ближайший просвет между корявыми, мокрыми от брызг деревьями.
А Халлен Шефран, проигрывать не хотел!
Он подкинул серебристый цилиндр, извлечённый из внутреннего кармана, и мгновенно вскочил в седло разворачивающего пространство двухместного нальза.
Лёгкая цепелла давала наезднице заметную фору в городских кварталах. «Крылатка» стрелой пронеслась мимо аптечной лавки, от которой на всю улицу распространялся запах смолистых пилюль, медовых сиропов и остро-мускусных притираний. Потрясающая смесь ароматов, щекочущая нос и выстраивающая рядами мурашки на спине, должна была сбить погоню со следа.
Из-под хвоста преследователя брызнул лепестковый фонтан вмиг опустевшей клумбы, а девица нырнула под сень дикого намариллиса, спускающегося по светлой каменной стене и ловко укрывавшего еле заметный узкий проход между двумя высокими старыми домами. Миг. Крылья цепеллы сложились, чтоб стремительно распахнуться уже с другой стороны улицы.
Зелёные, с мерцающим бирюзовым отливом, стебли вьюнка внезапно налились силой, превращаясь в гибкие лианы, резво перекручиваясь и затягивая проход. Печать маленькой летуньи погасла. Девушка потрясла пальцем в воздухе, остужая нагревшееся кольцо — знак Авельрадума — Академии Стихий, младшей ученицей, которой она являлась,
— Скорее всего, оторвались, — сказала курьерша, поглаживая тёплый серебристый бок боевой подруги, — Осталось пересечь Тенциндаль — и мы на месте!
Крылья укоротились вполовину, давая больше манёвренности. Альрис мастерски продолжила лавировать на минимальной высоте среди толпы, не задевая прохожих. Внезапно, впереди замаячила подозрительная, хорошо организованная процессия, заслонив искомый дом. Скорее всего, кто-то важный изволил возвращаться после вечерней прогулки по берегу.
Решив, что лучше пролететь над этой неспешной вереницей, чем ждать пока какой-нибудь вельможа уберётся с её пути, девушка задрала нос «Крылатки». Нельзя было терять ни лемса!
Но какая-то огромная и недифференцируемая сила тряхнула и, резко затормозив, швырнула цепеллу вниз к ощетинившимся пенаклями стражникам. Голова закружилась, и Альрис ощутила себя лежащей на булыжной мостовой. Её крылатка, маленькой серебристой игрушкой валялась рядом.
Девушка уже хотела помянуть вслух Великую Праматерь, не иначе, как по ошибке, сотворившую такого могучего нахала, но глаза в ужасе наткнулись на драконью чешую, плавно перетекавшую в кожу руки, прервавшей её полет.
«Сам Наследник, теперь я точно опоздала!» — мелькнула мысль в голове у Альрис.
Вертикальные зрачки в ореоле золотой радужки глаз ещё пару мгновений жадно рассматривали растрёпанное недоразумение на мостовой. Затем, чернота полыхнула огнём и залила весь глаз, чтобы явить миру злобно прищуренное обычное карее око. Человеческий облик Драконара был не менее прекрасен, чем его драконья ипостась. Чёрные волосы, перемежавшиеся множеством косичек, величественно ниспадали на спину из высокого хвоста. Загорелая кожа гармонично выделялась на фоне красно-чёрного, украшенного драгоценностями и золотой вышивкой киматари. Хищному и породистому носу настоящего тирана не хватало только пламени из раздутых возмущённых ноздрей! Пару раз поиграв желваками, и, как следует рассмотрев нахалку, посмевшую заступить путь Наследнику, Рандар решил, что виновницу происшествия всё же ждёт наказание…
— Твою ж реликвию!.. Святые яйца! — икнув от страха, сумела вымолвить, ещё мало осознающая ситуацию, девушка.
— Нет! Весь целиком! — ухмыляясь, ответил Смерть!
И уже настоящим издевательством прозвучал раздавшийся сверху наглый и ироничный голос, возвестивший угасающему закату сакраментальную фразу: «Не догнал!»…
На запись народ валил восторженными и возбужденными толпами. В основном. молодые люди и женщины с озабоченно блестящими глазами. Охранник на пропускном пункте уже закопался в биометрических файлах и просто бумажных списках, где были вписаны десятки фамилий, имен, ников и кличек. Сверить всех, кто рвался на очередную запись шоу, было физически невозможно. Даже с учетом того, что на посту дежурили четыре человека и один киборг. Поток желающих был слишком плотным и наглым, и ломились не только через официальную рамку, но умудрялись даже протискиваться между стенкой и блокировочным шлагбаумом. Когда там пролез с каким-то немыслимым вывертом худой длинноногий парень — это еще было понятно, хотя и странно. Но когда через эту десятисантиметровую щель просочилась со скрипом, стонами и матами объемистая девица, у которой один бюст был по окружности на полтора метра да и талия — как раз охватить руками здоровенному мужику, то охранники окончательно охренели. Киборг мрачно просканировал протиснувшуюся девицу и щель, дважды и повернулся за разъяснениями к старшему группы.
— Фамилия? Биометрия? — монотонно повторяли охранники. Они вопреки инструкциям проверяли каждого не вдвоем, а поодиночке. Перед входом в студию колыхалась недовольная заминкой толпа, пропускная арка была одна. И монолитно вмонтированная в стенку, но если верить глазомеру, то ее малость, примерно на полметра, уже подвинули. — Руку сюда приложи, через арку проходи…
Кибер работал пятым пропускным пунктом: сканировал напирающих на него людей, внося в файл данные, а затем быстро и оперативно перекидывал прямо через заграждение. Такой команды ему не давали, но никто и не возражал.
О вместительности студийного зала, в котором снимали шоу, никто не думал — люди не шпроты, как-нибудь утрамбуются. Иначе не попавшие на вожделенную запись грозились разнести весь двор перед студией. Когда до первого сигнала «займите места, до записи пятнадцать минут» — оставалось десять минут, киборг предусмотрительно отодвинулся в сторонку, и вжался в стенку за боковым выступом арки. Программа самосохранения работала отлично, а вот у людей инстинкт самосохранения подкачал — троих охранников толпа просто подхватила и потащила по коридору в зал. Старший группы охранников терпеливо дождался пока мимо него прогрохочут каблуками и прошлепают подошвами ботинок все приглашенные, записавшиеся и примазавшиеся к записи, и осторожно выглянул из-под монолитного и суперпрочного терминала. Все-таки лейтенантское звание обязывает своего носителя обладать мозгами более развитыми, чем у подчиненных.
— Декс, а почему ты их не остановил? — Разнос можно было устроить и оборудованию, все равно никого больше на пропускном пункте не было. Даже какая-то замшелая бабуленция бодро прошкрябала уже в коридор, что вел в студийный зал.
— А хули? — равнодушно ответил киборг.
— И не поспоришь, — согласился старший, но мысленно сделал галочку: накрутить тому умельцу, что на энтузиазме так прокачал имитацию личности киборга, все лишние и выступающие части тела. — И чего они в том хлыще нашли?
Киборг внимательно поглядел на человека и включил аудиозапись. По холлу разлетелся писклявый и крепко фальшивый голос:
Если вы до сексу слишком падки,
В сексе вы ищите недостатки!
Сразу станет жизнь намного проще —
Утром не стоит, ищи наощупь…
Хочешь будет все по колено?
Заведи ириена, заведи ириена!
Охранник послушал набившую оскомину, даже в ушах мелодию и сплюнул. Он искренне не понимал, в чем прелесть этого плюгавенького и худосочного мужика, который еще и в ноты не попадал. Но уже полтора года собирал огромные стадионы на живых концертах, набирал миллионы голосов за записи и еще вел мастер-классы, которые пользовались бешеной популярностью.
— Отлично, я очень рад, что вы пришли на наше шоу, тема которого «Про это и не про то», — радостно вопил ведущий в микрофон. — Садитесь плотнее.
Ведущий оглядел публику. В этот раз фирменные скамейки поставили настолько плотно, что сидящим было некуда даже поставить ноги. А на все свободные сантиметры народ как-то умудрился приткнуть стульчики и раскладные табуретки, которые давно отжили свое в качестве реквизита и гнили на заднем дворе студии. Кто и как притащил их сюда, осталось загадкой. А еще все сидели друг на друге. Ведущий потер глаза — направленный свет мешал рассмотреть зал. Но действительно люди разместились на местах в два, а то и в три ряда — на коленях другу у друга. Такое он видел в первый раз. И даже самые продвинутые умудрялись занять лежачие места в зоне движения камер и под ногами операторов — те спотыкались и злобно ругались, но больше ничего сделать не могли.
— Да, еще плотнее сесть не получится, — констатировал ведущий и бойко продолжил: — Вот так и выглядит народная любовь и слава, и я подозреваю, что это лишь малая часть ваших поклонников.
— Так на персональном сайте было двенадцать миллионов заявок из желающих прийти, — довольно отозвался сам герой сегодняшнего шоу. — Это избранные, они выбирались в течение недели рандомно. Мои помощники этим занимались.
— Да, вы действительно пользуетесь народной любовью, — кивнул ведущий.
— Да что там пользоваться? — удивился герой. — Только половина поклонников, что постоянно тусуются в моем фанклубе выразила желание проспонсировать новый альбом. И в среднем от одного человека было по десять единиц.
— А я пять тысяч прислал, — крикнул какой-то мужик с вип-места, то есть со стульчика в первом ряду.
— О, а вот это мой герой! — восторженно оповестил аудиторию герой шоу. — Давайте ему хоть поаплодируем!
Народ бурно захлопал в ладоши. Мужик приосанился. Ведущий прикинул, сколько бабла могут накидать шесть миллионов поклонников, даже если по три-пять единиц сбросятся, и подумал, что занимается не тем и не с теми. А так фальшивить он тоже может, даже и получше — ведь музыкальную курсы когда-то заканчивал и в компании приятелей может петь под гитару, и не слишком дурно — по крайней мере, свои ни разу не побили.
— А у нас музыкальная пауза, — сквозь зубы пробормотал ведущий. — И мы посмотрим клип на супер-популярный клип Сеси, который уже третий день рвет все рейтинги.
На огромном вирт-экране позади рабочей платформы началась трансляция.
Умных партнеров не ложь ты в кровать —
Средь одеялов не хуи им считать.
Да тематиков лучше не трогай —
С ними проблем может быть слишком много…
Хочешь словно раз как первый?
Поимей себе мэри, поимей себе мэри!
В интервью Сеси уверял, что в клипах снимались сорванные киборги — и ему свято верили. От залипучей картинки как десяток разнополых мэри взаимодействовали в разном ритме и позах со всевозможными бытовыми предметами, мебелью и техническим оборудованием — зал восторженно взвыл. Ведущий грустно подумал, что кастрюлю и половник можно использовать и более продуктивно — например, сварить борщ. А скалку не обязательно совать в нутро робоуборщика, как делал, пританцовывая, какой-то прокачанный мэри мужской модели из клипа. По идее, такой уборщик просто перемелет эту деревяшку — нерационально, новую покупать придется. Хотя, имея шесть миллионов поклонников, можно в робоуборщика не только скалку засунуть.
— Да, клип практически через час после публикации занял топовое место среди новинок, — продолжал честно работать дальше ведущий. — Но мы сегодня, когда Сеси на пике славы… — Ведущий запнулся: ему мысленно нарисовался пик какой-то подозрительной формы. — На игле славы… то есть, в ореоле славы. Так вот сегодня мы поговорим о том, как наш гость достигал этого пика… Что было первым шагом?
— Первой была кровать, — Сеси состроил на лице мечтательно-философское выражение, — я лежал на грязных простынях и думал, что в сексе уже нет ничего хорошего.
— Простите. Сеси, а почему простыни были грязными?
— Да кофе опрокинул, — Сеси удивился, что ему задали такой тупой вопрос. — И простынь была мокрая и коричневая. И поэтому мне стало грустно, и я стал писать свою первую песню.
— О да, — подхватил ведущий, — это был хит… Надо встать и выйти, надо встать и выйти. Потому что мокро, на душе погано. Надо встать и выйти, но меня магнитит, но меня магнитит к этому дивану… — пропел ведущий и зал подхватил слова, допев песенку до конца. Кроме дивана-нирваны, тоски-носки, депрессии— миссии, там ничего примечательного не было.
— Ну вот, — Сеси лучился позитивом, как начищенная яблочным спреем полированная поверхность зеркала, — я тогда дотянулся до видеофона и стал напевать на камеру. И в первый же день меня стали активно смотреть, облайкивать и просить дальше. Ну, я подумал и забацал вторую мелодию…
— А-а-а, — в экстазе стонал зал и тут же завел. — Бананчики-чики-чики, мальчики-чи-ки-чи-ки, лимончики-чики-чики, миньон-чи-ки-чи-ки, ма-жор-чи-ки-чи-ки-чи-ки, по-мидор-чики-чи-ки-чи-ки… Чики-чики!
Народ скандировал, ведущий вынужденно подпевал. Он не считал себя старомодным и ретроградистым, но для него верхом пошлых шлягеров было «любите девочки простых романтиков» с дальнейшим перечислением, как правильно следует любить. Так что эти «чики-пики» он зубрил исключительно для и ради эфира.
— Но, я помню, что ваша третья попытка заявить о себе вообще побила все рекорды. — Когда «чики-пики» закончилось, ведущий выдохнул с облегчением.
— О да! — Сеси аж подпрыгивал на стуле от восторга. — Это же просто песня. Вот… Чмоки в щеки, чмоки в рот! Как меня с тебя прет, деткаа-а-а! Е-э!
Если верить, что бывает коллективный разум, то сейчас в съемочном зале царил коллективный оргазм. Сидящие в три ряда люди обнимались, целовались, визжали от восторга, махали руками и даже подбрасывали в воздух детали одежды. Одна такая деталька большого размера даже подцепилась на камере съемочного дрона и теперь пятый оператор наблюдал творящееся безобразие сквозь гипюровые кружавчики.
— Де-е-етка! Ты как конфетка! Сладкая такая! Моя! Моя!
Ведущий с тоской отметил, что от песни к песне рифмовательный талант Сеси возрастал и масштабировал. Так что вполне закономерно, что эту топовую песенку уже можно было слушать, не затыкая уши, не особо сильно матерясь и без зародившейся глубокой ненависти к выполняемой работе.
— Да ваш творческий путь — это предел мечтаний любого гениально певца! Но давайте вернемся к последнему хиту…
— Почему последнему? — натурально оскорбился Сеси. — Может я еще напишу…
— Не надо… — Ведущий моментально взял взял себя в руки и исправился: — Конечно, не надо разочаровывать своих фанатов! Напишите! Обязательно. Но пока вернемся к мега-популярному хиту «Хо-хо-се!», это название расшифровывается как «хочешь хорошего секса». И я… — ведущий вздохнул и погнал речь дальше, — я предлагаю выразить нашу любовь и наше восхищение тем, что мы споем хит для нашего любимого Сеси!
— А-а! А-А-А! — взвыл зал.
Последний куплет люди не просто пели, но еще и царящей тесноте умудрялись подтанцовывать всеми частями тел.
И красивых не тащи ты в койку —
Там без прибамбасов нету толку!
В общем, что люди, что парни, что бабы…
Будут все время с ними лишь траблы
Хочешь бурного, бурного секса?
Пробуй-ка с дексом, пробуй-ка с дексом!
— И-и-и-и-и!!! — завизжал экзальтированно какой-то паренек, перекрыв песенные завывания толпы зрителей. — Хочу декса!!!
Охранник, как ему и положено, стоял, контролируя обстановку, на площадке пожарного выхода с монтажной комнаты, где трудилась бригада режиссеров и звукачей. В его тылу мужественно упирался декс — растопырившись в дверном проеме, и задницей подпирая дверь, чтобы не допустить еще и сюда фанатов Сеси.
— Слышишь, декс— обернулся к киберу охранник, — тебя хотят.
— Пусть попробует, — киборг поднял бровь.
Охранник представил несколько вариантов пробы и синхронно с дексом вздрогнул. Тот — от сильного удара в дверь снаружи, а старший группы от подкинутой воображением картинки с разлетающимися на пять метров ошметками мозга.
— Эх, жаль, тебя нельзя туда вниз сбросить… — Охранник вздохнул, глядишь организовал бы этому Сесильчику секс, как бы у того талант забурлил…
— Это приказ? — уточнил декс.
— Нет, стоять. Это просто желание, — охранник сглотнул.
— Желание? Хозяин желает секса? — Декс пустым взглядом посмотрел на хозяина второго уровня.
— Нет, — рявкнул охранник, — но эти… шедевры имеют мне мозг. Запись разговора сотри!
— Приказ принят!
Охранник оперся ладонями о страховочные перила. Внизу люди на разные голоса орали про то, как они хотят секса, а посредине этого безобразия в экстазе дирижировал руками Сеси. И каменным изваянием застыл с закрытыми глазами ведущий, под софитами было отчетливо видно, как мучительно напряжено лицо парня.
— Да, приятель, — пробормотал охранник, — а я то думал, что самая собачья работа у меня… А тебе еще это полчаса петь, слушать и бурно радоваться…