Город, как город. Пыльный, вонючий. Толпы людей на грязных улицах. Современные флаеры соседствуют с ишаками и верблюдами, привезенными первыми поселенцами. На площади можно купить все, от местных вин до рабов. Даже оружие можно купить, если знать места.
Заселились удачно, в маленьком домике из необожжённого кирпича, состоящем из двух комнат и кухни. Не успели расположиться и приступить к наблюдению, как их посетил местный глава нищих. Суровый толстяк с мышцами и лицом профессионального бойца пришел один. Просто намекнуть, что если «праведные и благочестивые паломники» положат глаз на чье-то имущество, то чтобы не забыли занести его долю, как положено у любых честных людей. Сержант в ответ угостил собеседника чаем, и заверил, что их профиль совершенно не имущество, и они не конкуренты.
— Это зря, — фыркнул толстяк, почесывая сквозь лохмотья пузо. — За воровство только руки рубят, что при нынешних технологиях — ерунда, а вот за убийство… Печально это, брат. Ладно, надумаешь, кого из парней продать, стукни мне. То есть, кинь записку в любую чашку нищего. Удачи, неконкурент!
— И тебе брат. Прими в знак почтения, — из рук сержанта в руки главы нищих перекочевал сверток. — Прошу тебя, если наше уединение захотят потревожить…
— Ты узнаешь об этом раньше, чем твои недруги обуют сапоги, — ощерился гость, пряча подарок за пазуху. Выразительно хлопнул по задницам ближайших к нему Пятого и Четверку и, подмигнув, удалился.
— Как он нас вычислил? — Эрик злобно отряхнул штаны.
Первый окинул взглядом парней и махнул рукой:
— Селим? Он меня просто в лицо знает, не первый раз сталкиваемся. Это он для вас спектакль ломал. Не может без театральщины. Не бойтесь, не сдаст. Ему самому этот пророк поперек глотки. Нищих много, и не все готовы ему подчиняться, да и полиция жмет. Так что, он нам даже поможет. Работаем, парни.
Не так уж это и сложно — лежать, не двигаясь, в той единственной точке, которую не просматривают снайперы, и снимать видео «омовение пророка». Вот еще не старый, только начинающий седеть мужчина выходит из носилок. Камера зафиксировала, как отключилось внутри них силовое поле. Вот он ступает на деревянную площадку и сбрасывает одежду на руки учеников. Вот они набрасывают ему на плечи тонкий халат из белой ткани, и пророк входит в священную купель — обычный бассейн, выложенный потрескавшимся кафелем времен заселения планеты. Пророк проходит водоем насквозь, поднимается по лестнице, и опять переодевается. Садится в носилки и его уносят. Теперь и все остальные страждущие могут войти в эту воду, освященную его присутствием и получить свою долю благодати и исцеления от болезней.
Тут случилась первая накладка. Несмотря на легенду и уверения, что «сейчас все лечат» храбрые диверсанты не сочли себя достойными чести купания в этом «священном сосуде».
— Первый, лучше пристрели, я туда не полезу. В любое болото загони — пойду. Но не туда! — выразил общую мысль Третий, после созерцания слегка разбавленной водой толпы, нырнувшей в бассейн прямо в дорожных халатах.
— Черт с вами! — Первый понюхал воздух, как раз подувший с той стороны.
— Тогда поваляйтесь в пыли с молитвой о ниспослании на вас благодати. Чтоб все видели, вы не ощущаете себя пока достойными этой великой чести. Да не усердствуйте так, мягче! А то лбами площадные камни повышибаете.
Это все ерунда. Рутина.
А вот запустить аудиофайл — это подвиг. Потому что от него уже трясет. А надо делать это девять раз в день и больше. И каждый раз это новый файл, но с тем же текстом. Громкая хоровая молитва фальшивящими мужскими голосами и ритмичные удары лбом об пол. Достало до печенок, но такова легенда! Гнусавые завывания наполняют маленькое пространство глинобитного домика, и наконец, можно поговорить.
— Чтоб я еще раз в паломники пошел! — Второй зачерпнул из ведра желтоватую воду, брезгливо заглянул в кружку, сделал глоток и вылил обратно. — Пива хочу!
— Не положено! Воду, хлеб с пресной кашей и молитвы. Нет информации, что в аду пиво дают. А если нас раскроют, все там окажемся. И причем без шанса на повышение, зачем чертям неудачники, — Сержант оглянулся на остальных подопечных и оторопел: — Пятый, ты чего, крыша поехала?
Эрик деловито щелкал по клавиатуре, обвесившись вирт-окнами, на каждом из которых было только одно изображение — мужских гениталий.
— Пятый! Ты чего? — повторил сержант. — Ау! Ты меня вообще слышишь? Нирвана, прием!
— Да. Слышу, — парень медленно обернулся. — Первый, это ловушка. Похоже, мы в жопе.
— А подробнее? — Сержант вгляделся в изображения. — Ты по этому определил?
— Это увеличенное достоинство пророка. Так вот, все детали разные. Перед нами двойники.
— Пятый! — Второй развернул его к себе вместе со стулом. — Ты, конечно, у нас парень оригинальный, но спрошу еще раз — ты точно уверен?
— На сто процентов. Смотри, — Эрик совместил изображения и принялся их растаскивать с комментариями. — Ни один из них не совпадает. Номер один — вообще чуть короче, номер два — имеет легкий изгиб влево, вот этот какую-то операцию перенес, вон шрамик, номер четыре, видимо, изначально крипторх — у него протез яйца — форма левого почти идеальна, пятый…
— Так, все, хватит. Верю, специалист херов! И ведь додумался же посмотреть! — Первый подошел совсем близко, изучил экспозицию и распорядился. — Делаем еще две съемки и возвращаемся на базу. Я не могу сам принять решение, если это двойники. И у нас нет достаточной информации о настоящем пророке. Так что сворачиваемся.
— Спасибо, Эрик. Возможно, ты спас нас от больших неприятностей, — он потрепал Пятого по плечу, оценил помрачневших бойцов. — Спокойно, ребята, еще не вляпались.
— Всегда, пожалуйста, — Эрик вернулся к своему занятию. — Только можно пять?
— Что, пять?
— Пять дней. Интересно, сколько у него двойников.
Следующие три дня прошли почти без происшествий. Ну, только кого-то задавили во время купания, да на площади повесили двух еретиков, покусившихся на «святого и непогрешимого». Бедняги стреляли с близкого расстояния, но даже это не помогло — один из телохранителей пророка успел закрыть его собой. И тут же народу было явлено чудо — упавший боец, после горячей молитвы нанимателя, встал, поклонился и, как ни в чем не бывало, занял свое место.
— У него еще и киборги, — подвел итог сержант. — Хреново это все, ребята. И смысла нет доставать цель. Сколько там двойников, Эрик?
— Семь. — парень опять развесил пронумерованные органы, превратив дом в убежище гомосексуального маньяка. — Первый и второй экземпляры повторились, уверен, завтра будет третий.
— Не будет. Уходим. — приказал Первый. — Заодно глянем, как там наш киборг.
***
Раньше бы ему не пришло в голову, что одному, без людей — плохо. Раньше, просто подумай он, что по командиру можно скучать, пришлось бы подключить импланты, чтобы скрыть смех. А ведь скучает. Сидит и ждет. Помогли ли лекарства или справилась, наконец, система, но на третий день Рон уже смог подняться и немного погулять. А ночью даже покинул убежище, сел на то же место, где до этого с сержантом разговаривал хозяин и задумался об услышанном. До сих пор его не слишком интересовали люди. Не трогают — и хорошо. Они все одинаковые, просто строчка кода в командной строке.
Этот другой. У него есть лицо, имя, есть шоколадки в карманах. У него была какая-то жизнь, которая причиняла такие повреждения, что его до сих пор тошнит. Двенадцать лет. А киборг прожил меньше половины этого срока и уже считается устаревшим, подлежащим списанию и утилизации. Как бы узнать о другой, без армии, жизни Эрика? Жаль, он не может просто спросить. Точнее, может, но только один раз, последний в своей жизни.
Киборг представил, как хозяин сидит, думает о чем-то своем. И тут к нему без команды подходит поговорить сорванный киборг. Главное успеть человеку рот зажать, чтоб не заорал, а потом и спрашивать можно. Человека не сложно удержать. Может быть, даже хозяин ему постепенно поверит и не выдаст. Жаль вокруг так много других людей, процесс приручения хозяина займет время, и лучше это делать наедине.
Немного помечтав о несбыточном, декс заполз обратно в убежище. Хозяин приказал ждать там. Он придет и заберет своего киборга. Он обязательно придет.
На восьмой день измаявшийся декс, наконец, установил связь с коммом Эрика. Послушал своих людей. Группа возвращалась в полном составе.