Эрик пошатнулся, и ухватился за ближайший предмет. Ближайшим оказался кактус и даже перчатки не спасли от мести растения. Сержант подхватил матерящегося парня под локоть, махнул рукой остальным, идите, мол, вперед и спросил:
— Ну? Будешь строить из себя монашку на панели или признаешься?
— В чем?
— Про бабу не втирай, про жалость тоже. С чего рожу строишь? Давай. Колись.
— Не знаю я! Собирался его отключать, а потом подумал, может еще выздоровеет. Жаль его стало, на человека похож, и тут-то и началось.
— Фобия значит, — Сергеич почесал шлем на затылке, озадачился, и махнул рукой. — Вот что, дойдем, чаю выпьешь, и чтоб обратно из центаврианина в человека превратился. Хреново ты зеленеешь и рылом не вышел. Не твое это решение, оставить его. Не твое. Я приказал. А ты так, исполнитель. Ну-ка!
Он схватил парня за подбородок, разворачивая к себе, заглянул в глаза и кивнул.
— Интересный ты тип, не дай бог докторам показать. Полегчало? Вот ноги и переставляй. Фобия у него! А у меня вас таких — до хрена и выше! И в каждом по фобии застряло, а у некоторых и не по одной!
Отталкивая человека, декс знал, что не успеет увернуться. Только выстрелить в ответ. И умереть по приказу. Система выбросила красные строки предупреждений, тело потеряло привычную управляемость, расстояние до земли стремительно сократилось, но удара не последовало — руки хозяина подхватили падающую машину, удержали. Положили бережно. Человек стянул с него респиратор, заглянул в глаза. Рон подумал, что сейчас прозвучит приказ, должен прозвучать. И даже решил, что стоит сказать хозяину хоть что-то, попрощаться. Но не успел. В глазах человека вспыхнуло жуткое, до тошноты отвращение, он позеленел, поднес ко рту руку. Это было… обидно. Вроде бы привык к скотскому отношению людей, но вот от этого хозяина не ожидал. Киборг прикрыл глаза.
Черт с тобой, отключай, человек. Только поскорее. Устал я от вас. Все вы одинаковые.
— Сколько до убежища, Первый?
О чем он? Хотя какая мне теперь разница?
Когда в рану больно ткнули ампулой, и руки хозяина принялись стаскивать бронежилет, Рон все-таки взглянул на человека. Собрал остатки мощности и просканировал его, уже совсем ничего не понимая.
Тебе же противно! Тебя тошнит, хозяин! От меня, можешь другим людям врать, а киборга не обманешь. Так зачем возишься? Почему не прекратишь мучиться? Что ж у вас людей так сложно-то, а?
Жесткое плечо Двойки уперлось в диафрагму, по телу прошла судорога. Больно. Но, люди приняли решение спасти технику. И собственный хозяин идет сзади, пошатываясь и борясь с тошнотой. Непонятно. Странно. Страшно. И хочется жить.
Его несли до убежища. Матерясь, меняясь, злясь на него и друг друга, но не бросили. Последним нес Эрик. Тащил, шипя под нос ругательства, проклиная собственную дурную башку, и нес. И даже на землю положил бережно. Поднял голову к себе на колени, прижал к губам полную воды крышку от фляги.
— Рон, пей.
Работоспособность двенадцать процентов. Поесть бы. Восполнить. Только вот, даже воду больно глотать, она какая-то колючая, и жесткая… Надо ему сказать. У него же нет сканеров.
— Система нуждается в пополнении питательных веществ. Работоспособность… двенадцать процентов. Возможно снижение…
— Будет тебе кормосмесь. Потерпи. Сейчас укол сделаю.
На этот раз иглы вонзаются в плечо, как положено. Подряд три укола. Обезболивающее, витамины, и еще что-то. Система сбоит. Но не настолько чтобы… надо сообщить.
— Обнаружен предполагаемый противник! В количестве… — киборг осекся, поморгал, и закончил фразу: — четырех человек. Вооружение…
Люди покинули укрытие, бросив декса отлеживаться. Старый, полузанесенный песком улей. Таких мест избегают и люди и животные, слишком тут все пропахло ядом ос и останками их добычи. Но они дают хорошее укрытие от песка и врагов. Даже плазма не берет с первого выстрела плотные грязно-желтые стены. Контрабандисты не подозревали о появлении соседей, пока те не заявили о себе сперва слепящей вспышкой гранаты, а потом и ударами ножей. Через минуту все было кончено. Засыпав тела и наркотики песком, и прихватив оружие и припасы, группа отступила.
— Вот ведь, не отключили жестянку, и пришлось их закапывать. А могли они нас. Все-таки местные, они в этом деле прошарены по самые яйца, — резюмировал сержант, наблюдая, как Эрик по капельке вливает обессиленному дексу кормосмесь в рот.
— Слыш, Пятый, ну ты чисто картина, — заржал Четвертый. — Прям эта… мамаша с младенцем!
— Угу. Только картина у тебя левая, не возьмут в галерею, — беззлобно огрызнулся парень. — Мало того, что тетка с бластером и хером, так еще и младенцу лет этак двадцать пять.
Сержант слушал их, глядя на засыпанный песком вход. Парни ожили, развеселились. Хорошо. А вот ему плохо — тревожно. Не нравится ему этот поход. Что-то не так. Словно сама судьба взялась предупредить, только они намеков ее не понимают. А понять надо. Или последним предупреждением будет плазма в голову. Жестянка сложилась, Эрика скрючило на пустом месте… контрабандисты эти! Вроде случайности, но какие-то хреновые, закономерные.
Рифленая подошва тяжелого ботинка ткнулась в поясницу. Человек дернулся, уходя от пинка.
— Пятый, ну что ты молчишь! Ты же у нас клоун, вот и повесели! — Второму скучно, все утро они шли по пустыне, а ближе к полудню укрылись в зарослях местных кактусов — странных белых нагромождений, больше похожих на колонию мидий, чем на растения. Сходство усиливалось такими же белыми ветками-водорослями, торчащими из основного тела растения. Местные добывали мякоть листьев, вымачивали в каком-то вонючем составе и получали не менее вонючий наркотик, который и курили. Поэтому убежище нельзя было считать хорошим: конечно, от всяких бегающих и летающих тварей оно уберегало, но вот двуногих наоборот — притягивало, а кто гаже — неизвестно.
— Отстань, человек неразумный! — Пятый перевернулся на спину, скрывая пострадавшую часть, — Я думаю о прекрасном!
— О бабах? — Третий заметно оживился. — Я тут в городе бордель надыбал!
— Ага, а там мальчики в юбках, знаю, бывал, — сплюнул Первый. — Так, Пятый, о чем ты там задумался? Не тяни коня за яйца!
— Вот представь, ледяная, покрытая капельками влаги кружка пива, и к ней вареные раки с укропом, и копченые свиные ребрышки, острые, аж дым из ушей валит! Разве это не прекрасно?
— Чтоб ты сдох, скотина! — Третий сглотнул слюну и потянулся к фляге с водой. — Я жрать захотел! И выпить! И по бабам!
— Ну, вот сопрем старого мудака, и в увольнительную. И может быть, даже повезет, и снятая тобой телка окажется без яиц! — Второй ухмыльнулся. И ему тут же прилетело кактусенышем — мелкое потомство еще не успело отпочковаться и уползти от родительского растения. Отскочив от лба снайпера росток выпустил корешки и бодро рванул прочь. Выскочив из тени материнского куста, он пробежал еще шагов двадцать и упал на песок. Корешки вонзились в землю, удлиняясь, а листик-шапочка наоборот уменьшился втрое.
— Гребаная планета, — Четверка оторвал еще одного потомка и швырнул на песок. Полюбовался на поспешное бегство растения. — Даже кактусы и те самосъебы, одни мы, как куры, на яйцах сидим.
— Заткнитесь сюда! — Первый отхлебнул из фляги, убедился, что группа ему внимает и донес мысль: — Пересидим жару и пойдем к термитникам. От них в сотне метров тропа контрабандистов. Там нас будут ждать.
— Вот последняя фраза мне совсем не нравится, — вздохнул Пятый. — Эй, декс, подай сюда флягу!
Киборг вскочил, в два шага добрался до сложенных вещей и еще в три — до командира. Человек отпил воду, посмотрел на биомашину и уточнил:
— Ты сам-то пить хочешь?
— Необходимо восстановить водно-солевой баланс.
— Ну, так бери и пей, и не канифоль мне мозги.
Декс принял флягу, но только поднес к губам, как замер в незавершенном жесте и произнес:
— Не далее пятисот метров обнаружены люди в количестве двенадцати человек. Согласно предварительному анализу это боевое соединение противника. Система ожидает приказа.
Командир качнул головой.
— У нас другая цель. От тропы нас не видно, так что сидим, ждем. Декс, обойди с другой стороны, будет угроза группе — атакуешь или по сигналу. Повтори.
— Атаковать только при возникновении угрозы группе или по сигналу, — послушно отозвался киборг, начиная закручивать флягу.
— Да пей ты! — Первый раздраженно сморщился. — Им до нас еще пятьсот метров ползти. Успеешь спрятаться.
Военным гением сержант не был, он себе не льстил. Но крепким хозяйственником себя считал не без оснований. Бойцы сыты, одеты и обуты, даже киборги. Насмотрелся он в других частях. Заморенные, тощие, без слез не взглянешь. И с лейтенантом ему повезло, парень молодой, но удивительно спокойный и рассудительный. Он обожал советоваться с сержантом, внимательно слушая его речи и иногда даже конспектируя. И соглашаясь, что киборга, даже списанного из другой части, надо забрать к себе, и поставить на службу. Потому что нового еще хрен дождешься, а этот вполне может работать, если его откормить до нормы и переодеть. Потому что солдат должен внушать врагам ужас, а не жалость, а с этими машинами на паперти сидеть хорошо! Вот и этот тоже…
Киборг напился, завернул флягу и выскользнул из убежища, не задев ни одной колючей ветви. Пастух коснулся клипсы, включая связь. И эта связка удачная. Эрику все равно энергию девать было некуда, не все же по столбам стриптизом елозить! Пусть вот киборгом командует. Все при деле, все пострижено и помыто. Идеал!
Сержант еще раз посмотрел на серьезного, сосредоточенного бойца и решил его подбодрить.
— Все нормально, Пятый, — начал он, и группа обернулась с жаждой знаний в глазах. Пришлось обратиться ко всем: — Как давно доказано учеными-археологами, армия из мудака человека сделала, так что не переживайте, и из вас чего-нибудь получится!
Судя по тому, как переглянулись солдаты, мудрость они уловили и даже с ней согласились. И с солдатами ему тоже повезло.
Пятый поднял руку, показывая — враг рядом. А через несколько секунд донесся скрип тяжелых ботинок, шорох песка и совсем не тихая ругань в адрес колючих зарослей. Отряд большой, но не слишком дисциплинированный. Сержант еще раз с гордостью оглядел своих парней. Вон как расплющились по песку! Ни один не шелохнётся. Это бойцы, а там… Облитый презрением враг тем временем миновал убежище и невредимый удалился по змеящейся тропе. Через некоторое время вернулся и киборг. Скользнул змеей, лег, замер возле пастуха. Только стеклянный взгляд и отличает от остальных. А так — нормальный парень. Хороший боец.
— Все, парни, хватит лежать. Солнце заходит, а ночью тут лучше не бродить, сами знаете, какие твари встречаются.
— Двуногие, — буркнул Второй натягивая маску-респиратор.
— Иногда не знаешь, что хуже, двуногие или совсем безногие, — лиану-паразита сержант видел в действии. Ее мощные корни пронзили какого-то зверя и вытягивали заживо жидкость и питательные вещества, торопясь усвоить максимум до того, как солнце иссушит труп. Нет, что ни говори, Дюна гадкая планета, такая же, как и Шеба. И что, что в разных галактиках — все равно, близнецы-сестры.
Палящее солнце висело над головой, немилосердно обжигая даже сквозь защитные костюмы. Мелкий, подгоняемый ветром песок, забивал респираторы и глазные фильтры. По бокам вздымались белые стены покрытых мелкими иглами кактусов. Люди легко теряются в этом лабиринте, гибнут от обезвоживания, и их кости стираются песком, превращаясь в пыль, становясь частью пустыни. Киборга проблемы ориентации в пространстве не волновали. Он легко находил нужную тропинку, словно собака бегал вокруг группы, охраняя. Только иногда доносился тихий хлопок — биомашина расчищала дорогу. Тогда Пятый напряженно смотрел на своего подопечного, а сержант на обоих. Правильно он выдал киберу такое же снаряжение, и лучшее оружие. Жестянка такую нагрузку несет, что люди бы уже сдохли. А этот ничего, бегает, сторожит. Надо ему на привале сгущенку выдать. Может, он тупой и не понимает, но люди, те вполне себе соображают, и извилину в мозгах проведут. А значит, тоже работать будут лучше.
До убежища было уже недалеко, когда киборг застыл, прислушался и бросился назад к группе.
— Рой.
— Это писец! — бойцы схватились за оружие, подняли головы, отыскивая темные точки в небе. Рой, поисковая группа местных аналогов ос, только ростом с собаку, и ядом плещут, а не жалят. — Декс, сколько их?
— По предварительным подсчетам восемнадцать особей, — киборг замер чуть впереди всей группы, на острие атаки, готовый к стрельбе.
— Нам хватит. До убежища не успеем добежать? — Второй щурясь, рассматривал стремительно снижающихся насекомых.
— Они нас уже засекли, — Сержант прицелился в снижающуюся черную тварь, уже открывшую жвала. — Давайте, парни.
Выстрел, и плазма рвет пополам атакующую осу, повернуть оружие, снять другую, нацелившуюся на товарища. Сразу два выстрела в лидера роя — самую крупную из тварей. Она уворачивается, уходит в заросли, обходя несговорчивую добычу. Группа стреляет по оставшимся, не отвлечься. Выстрел за выстрелом — не дать им ударить, отравить. Спасения не будет, просто не успеют спасти. И бронежилет не спасет, его просто мгновенно разъест. Было уже. Видели.
Тишина. Оружие направлено вверх, но противника нет. Кончился. Кто-то начинает считать останки, чтобы убедиться не упустили ли кого, и помощь из улья не придет.
— Вроде все… — Четверка пальцем указывает на каждую часть насекомого.
— Нет, еще… — Пятый не успевает договорить, земля прыгает, больно ударяет в бок. Киборг отшвырнул бойца, заслоняя собой от последней осы. Вожака. Тварь вышла из-за растений бесшумно, пешком, невидимая для людей и сканеров. Сразу три бластера выплюнули плазму, разорвав ее на части. Эрик вскочил, успев подхватить оседающую на землю шестерку. По бронежилету, прожигая его до тела, легла цепочка капель. Декс бессильно откинулся на руки владельца, и Эрику показалось, что он смотрит с болью и каким-то странным выражением… словно прощаясь. Обоих накрыло тенью — сзади подошел Первый, коснулся плеча Пастуха.
— У нас нет времени, парень. Отдавай приказ и идем.
Эрик стянул респиратор, вдохнул раскаленный воздух и закашлялся от боли в обожжённых бронхах.
— Сколько до убежища, Первый?
— Около километра. Давай, заканчивай, — Сержант вгляделся в позеленевшее лицо парня, и присел рядом, шаря в аптечке. — Тебя тоже зацепило? А чего молчишь?
— Не зацепило. В норме. Тошнит что-то, — Эрик набрал побольше воздуху в грудь сглотнул и, наконец, с кривой усмешкой, извиняясь, объяснил. — Если он сдохнет, мне ж потом баба не даст. Давай, я его до убежища донесу, а, Первый?!
— Баба не даст? — Командир взял его за подбородок, повернул к себе лицом, заглядывая в глаза. Результат был неутешительным. Мальчишке явно нехорошо, зеленый, как местные тараканы. С чего бы? Солдат он храбрый, насекомых не боится, кибер этот… Да не в нем дело! Нечисто тут, это к бабке не ходи. А решение должен принять командир. И решение правильное. А какое тут может быть правильное, а? Вот и думай, сержант.
— Вот что, — Первый поднялся, оглядел группу. — Вроде все живы и здоровы, жестянка с задачей справилась. Идти нам тут рядом. Так что понесем по очереди, все равно тут его бросать нельзя. Сдохнет — закопаем. А выживет, так пригодится еще. Вопросы есть?
— Есть. Может ему тогда антидот вколоть? — Двойка пошарил в аптечке и, нащупав шприц-ампулу вкатил лекарство прямо в прожжённую ядом дыру в теле биомашины. — Давай, Пятый, хватит сидеть. Надевай маску и нагружай на меня технику. Только броник с него сними, я же не кибер все вместе тащить.
Перераспределили груз, благо его было не много. Тело декса безвольно обвисло, перекинутое через плечо. Группа двинулась дальше, почти с той же скоростью. Только сержант с недоумением поглядывал на Пятого, безуспешно пытаясь понять, с чего мутит парня, который до этого допросы с помощью ножа вел. И ничего, не тошнило. Даже выражение лица не менялось, а тут раскис. И ведь не в дексе дело, хоть на погоны спорь. Не в нем совсем. А тогда в чем?
— Языка! Из банды! Посреди пустыни! Незаметно! А луну с неба не надо?
— Да ладно тебе, не банда, а сопротивление. Выражайся культурнее, брат!
Два человека в казарме разбирали покупки, и если второй откровенно давил улыбку, то первый кипел, как чайник.
— Я не понимаю тебя, Эрик. Вот это, — он потряс в воздухе тряпкой, — повод для хорошего настроения?
— Нет в тебе духа авантюризма, Серый!
— Схожу на кухню, наемся гороховой похлебки — будет! Ладно, вроде все взяли. Ну чего, переодеваемся?
— В транспорте! Я еще после предыдущего раза не все фотографии собрал! — Эрик по комму вызвал киборга и всучил в руки биомашине несколько больших бумажных пакетов. — А ты, дорогой, это понесешь.
Декс послушно взял предметы, просканировал их и уточнил:
— В связи с проведением пешего рейда, рекомендуется взять увеличенный запас жидкости.
— Мы быстро, да и пойдем по тропе. Не ссы, жестянка! Тебе вообще кайф будет! Были б у тебя мозги, Рон, ты бы над нами год потом ржал!
Киборг промолчал, стеклянные глаза в упор уставились в лицо хозяину. Тот хлопнул его по плечу:
— Ладно, это так, к слову. Зато ты и не проболтаешься!
***
По тропинке между зарослями кактусов брели три фигуры. Две из них в женских одеяниях паломниц, то есть в полосатом платье до земли, с лицом полностью укрытым такой же полосатой чадрой. Несмотря на бесформенность, выдающиеся по всем статьям формы женщин обрисовывала эта одежда просто отлично. Паломницы брели неуверенно, причем одна из них регулярно хваталась за объемную грудь, или же за сердце. То одна, то другая вдруг воздевала руки и принималась громко причитать пронзительным высоким голосом. Третий член компании — высокий мужчина в обычной дорожной одежде: камуфляжных штанах и коротком халате — послушно следовал за женщинами, не проявляя никаких эмоций. Даже когда троим путникам преградили дорогу двое вооруженных мужчин, тоже с закрытыми лицами в полном камуфляже и легких бронежилетах, он и тогда не среагировал. Просто замер, глядя перед собой застывшим взглядом.
— Куда идем, красавицы? — насмешливо поинтересовался солдат, направив автомат на путниц.
— О, горе нам, бедным! — тут же завыла одна из спрошенных, ломая руки перед грудью, тоже неплохой, но не такой крупной, как у подруги. — Великая мать разгневалась на своих жалких созданий! Бедный муж наш утратил разум, и теперь людей не узнает, нас не узнает, кушать не берет! Даже в спальню не идет! Ой, бедные мы, несчастные!!! Заброшенные!!!
Вторая с невнятным всхлипом сперва повисла на муже, а потом, не удержавшись сползла по нему на землю и осталась там с причитаниями, обнимая ноги супруга. Порыдав в его сапоги, она все-таки отползла и с такими же стонами принялась валяться по земле, отклячив толстую задницу.
— Понятно. Великое горе. А идете куда? — стволы автоматов опустились к земле.
— По святым местам. Сказали нам, что если семь храмов обойти, послушание являя, так исцелится муж наш! Вернется господин, и счастье войдет в наш дом! Ай, горе-то какое! — болтливая жена тоже присоединилась к подруге, рухнув на землю.
Мужики переглянулись. Перемигнулись.
— Вот что, тетки, вставайте, хватит валяться. Горе ваше велико, но сами знаете, так Мать и Отец наши небесные карают жен за грехи болезнью мужа. А в паломничестве ваше дело страждущим угождать, так вот — мы страждущие. И святое место рядом. Готовы нам помочь?
— Да хоть сейчас! — обе кряхтя и держась за поясницы поднялись с песка, отряхнулись. И уставились на «страждущих» с фанатичным нетерпением: — А далеко идти-то?
— Тут два шага! Мы вас проводим, сестры, глядишь, муж ваш и исцелится… — один из солдат приобнял болтливую женушку за плечи, разворачивая ее от все так же безразличного мужа, а второй — прихватил ее подругу. Но едва они сделали шаг к незаметной тропинке, как «муж» ожил, и короткими ударами свалил обоих.
Эрик отодвинул от губ модулятор голоса, и принялся скручивать своего ухажера. Его напарник занялся тем же самым, сдвинув мешающую ему грудь на бок.
— Ну и на фига было так ржать? — сердито спросил он приятеля.
— Сам дурак! Мало того, что на меня это вымя навесил — я чуть не упал под ним, так еще и голосок себе сделал… Я чуть реально не помер! Клоун ты хренов!
А через несколько минут уже ничего не напоминало о разыгравшейся трагедии, ветер заносил песком следы «паломниц» и чуть более глубокие следы киборга, несущего двух языков.
А еще через час тишину пустыни встревожил звук двигателей трех аэроскутеров: отряд отправился к ожидающему их в безопасной зоне транспорту.
Люди такие наивные! Стереть не приказали. Я над вами и правда уржался! Спасибо имплантам, на ногах устоял с вами дебилами. И надо быть человеком, чтобы не понять, что у вас центр тяжести не там. Ничего, теперь главное — запись случайно не снести. Когда еще повезет так над хозяином поугарать. Хороший хозяин, веселый.
Руками не дергай, а то свяжу! Лежи смирно! — голос хозяйки звучит не сердито, а как-то… так, что киборгу хочется быть подальше. Свист прута, обычного деревянного, гибкого, удар… еще… декс насчитал восемнадцать ударов. Ощущая, как вздуваются на спине узкие малиновые полосы. Боль, смешанная с вожделением захлестывает сканеры, заставляя киборга сжиматься, ежиться. Не надо так, хозяин! Мне тоже больно!
Но вот порка прекратилась, только дыхание слышно. А потом стон, такой протяжный и мучительный… Не выдержав, Рон метнулся в подсобку и там замер, придерживая дверь изнутри. Главное, чтобы его не нашли, не поняли, что он все слышал… И может, даже видел? Камера, конечно, неактивна, люди позаботились. А если ее включить? Сволочи! Они ее еще и заклеили! Нельзя быть такими подозрительными! У них есть киборг, можно просто приказать, чтоб он проследил и к ним никто не подошел. Он выполнит. А камеру заклеивать — это плохая идея. Потому что сканеры подробностей не дают, а ему интересно. Надо найти способ узнать, что делают друг с другом хозяева, и не попасться на этом самому. Непонятно, зачем это людям.
Еще один стон. Подключить тепловое зрение! Хозяин выгибается, стараясь сильнее прижаться к… что это за штука? Не видно! Как бы понять?! Его люди. Он не знает, что делать и кого из них защищать. И главное, почему им это нравится. А ведь нравится. Хозяин справится с женщиной без труда, но он лежит лицом вниз, подставляя спину. Она с ним не справится, но он лежит, а она, отложив непонятный предмет, склонилась лицом к его спине, и опять что-то делает. Хозяин напряжен. Его руки сжимают спинку кровати со страшной силой. Хозяин счастлив. Сканеры захлебываются от его эмоций.
Новый стон, хриплый, переходящий в сдавленный крик. Такой, что программа защиты владельца активируется, и на секунду возникает соблазн использовать ее. Под благовидным предлогом ворваться внутрь и посмотреть. Но ведь его тут по идее нет, он в бараке. Просто тут намного прохладнее. Нет уж.
Отключить программу? Да/Нет. Да.
А если… если установить еще одну камеру, не подключая ее к общей системе видеонаблюдения, только для себя? Мысль настолько новая и неожиданная, что киборг застывает. Он же может. Он уже делал это по приказу человека. Он может это и без приказа. Сам. Хозяин сломал его уже давно, научил неповиновению, научил делать то, что киборгу нравится. Даже имя дал. Ну, значит, сам же и виноват. Надо просто украсть камеру со склада и поставить. Он умеет.
Вот, стоит на минуту отвлечься, как люди опять что-то придумали.
— Я принесла это специально для тебя, любимый! — шепчет женский голос. Запах гари и стеарина. Стон, такая же непонятная смесь боли и… чего-то такого, от чего киборгу опять захотелось бежать прочь, пока не поломали. — Лежи смирно, это приказ. Придется потерпеть, я этого хочу, не огорчай меня… вот и умница!
Хозяину больно. Не надо быть киборгом, чтобы это понимать. Хозяину приятно, он пытается получить еще боль. А вот это непонятно даже киборгу. Что хорошего в таком задании, когда надо лежать, и что-то горячее льется на исчерченную поркой кожу и там постепенно остывает?
Женщина убирает горящую палочку и опять склоняется лицом к спине хозяина. И он стонет, выгибаясь, руки изо всех сил, до треска дерева, стискивают спинку кровати, но тело остается лежать. Хозяин терпит все. Непонятно.
У обоих нарастает желание и, наконец, они прекращают пытку, свою и киборга. Женщина проводит рукой по короткому ежику волос, по лицу парня и в следующую секунду он переворачивается, хватает ее и подминает под себя. Рон с облегчением выдыхает и отключает сканер. Такое он уже видел. Вот теперь у его хозяев все как у людей.
Декс садится на пол в кладовке, немного раздвинув щетки, ведра и моющие средства. Все-таки хорошо, что с ним такого не делают! А зачем это людям — он разберется.
— Эверс приехал! Новых жестянок привез, а старых забирает! — Новость распространилась мгновенно. Женька бросилась на кухню, где Эрик помогал в приготовлении обеда в роли «принеси, подай, подержи, пошел на фиг». При виде редкой гостьи повар тут же втянул живот, выпятил грудь, промахнул тряпкой стол и достал упаковку зефира, тщательно им скрываемую от окружающих «для особого случая».
— Хочешь, какао сварю? — предложил он.
Не то чтобы добродушный сорокалетний толстяк всерьез рассчитывал отбить женщину у молодого, красивого, хищного парня, но хотя бы часть внимания урвать было вполне в его силах. В конце концов, остальным и этого не перепадает. На проклятой планете на девять мужиков приходилась одна женщина, и та очень быстро оказывалась в гареме какого-нибудь князька. А в воинских частях соотношение достигало одна на несколько сотен человек, и привлечь внимание этой одной было не только трудно, но и статусно. Поэтому толстый Луи просто в наглую воспользовался служебным положением, быстро соорудив стол из «всего вкусного». Попутно наградив хитрым взглядом надутого Ларсена, работающего в этот момент «последней моделью картофелечистки». Пусть поревнует красавчик, сильнее будет любить.
— Генрих приехал, шестерок на семерок менять будет. Ты нового хочешь? — Женька махнула чашкой в сторону холодильника, куда нырнул собственный декс повара.
— Нового мне не дадут, это боевая машина, а не игрушка, — Луи выразительно указал подбородком в ту же сторону. Охромев во время одного из заданий, шестерка была списана, и честно обменяна поваром на целых три бутылки отличного коньяка и ящик просто замечательной, из настоящего мяса, тушёнки. Киборг получил кличку Арман Жак, быстро отъелся до нормы, ходил в чистом, практически новом комбинезоне, и если на что и мог пожаловаться в своей механической жизни, так только на привычку повара непрерывно болтать и храпеть по ночам. Храп у Луи был особенно знаменит и легендарен: это свойство стоило ему брака, зато здесь, в части он получил отдельное помещение для сна, иначе солдаты не слышали побудку. Впрочем, киборгу было все равно. Повар подлил слушательнице еще какао не переставая мыслить вслух:
— Да и вам менять декса не советую, с этим уже сработались, а какой будет новый, хрен его знает! Я вон своего сколько учил помогать? И на фига мне новый? Я ж повешусь еще раз ему объяснять, что и как мне надо резать! Этот хоть технику не ломает! Да, малыш?
Двухметровый «малыш» пронес в разделочную здоровенную тушу коровы, выглянул, убедился, что хозяин не хочет осчастливить его новым заданием и закрыл дверь за собой. Ему предстояло отделить мясо для гуляша и кости для супа. Привычное и совершенно не опасное задание. Да еще потом покормят, и не как остальных киборгов, бюджеткой из отходов, а зачерпнув из котла полную миску — погуще. Нож в руке декса ни на секунду не прекращал движения. Машина выполняла приказ хозяина.
— Да я собственно за этим и пришла! — Женька доела третью зефирину, стянула кекс и отставила пустую чашку. — Я у тебя Эрика заберу? Нам тоже неохота менять технику.
— Бери, конечно, бери! Для хорошего дела не жаль. Тут нож-то поменять уже сердце болит, а эти еще и на человеков похожи, — Луи усмехнулся. — Если выйдет, потом поделишься рецептом?
— Запись скину! — пообещала девушка, схватила Ларсена за руку и поволокла прочь.
— Ну что, рыцарь? Готов ради прекрасной дамы на подвиг? Надеюсь, ты помнишь, что средневековый рыцарь, проиграв, лишался доспехов и коня?
— Да хоть на десять подвигов! Я брошу соперника к твоим ногам! — пафосно со смехом ответил парень и тут же уточнил: — Тебе красиво противника сразить или быстро?
Коня, то есть своего декса, Эрик терять не планировал, справедливо рассудив, что лучше слыть клоуном и маньяком в одном флаконе, чем неудачником, которого хоть в чем-то, но обошел жалкий штатский.
— Мне два в одном, мой верный Ланселот! Ты за конем, я — готовить ристалище! — Девушка посмотрела вслед своему другу и возлюбленному, который сейчас готов был сражаться за нее, пусть и в такой странной форме, и побежала к медблоку: времени было очень и очень мало. Дексист всегда сперва заканчивал дела, и уже потом это отмечал с начальством, а не наоборот, как все нормальные люди.
Рон обнаружился в бараке. Сидел у стены в стандартной позе, глядя куда-то в бесконечность. Увидев хозяина, киборг поднялся, доложив о готовности системы. Эрик посмотрел в стеклянные глаза и потрепал его по плечу, как любимую животину.
— Ты знаешь, что я тебя терпеть не могу? А знаешь почему? Потому что ты жутко глючная вредная машина, — тон человека полностью противоречил его словам. — И знаешь, что будет сейчас?
— Обмен устаревшей техники и утилизация, — Рон совершенно открыто перехватил управление у процессора и просто ждал реакции хозяина. Ему было все равно, отдаст тот приказ о самоуничтожении или нет. Убьет сам — хорошо, не убьет — тогда он сможет атаковать. Не хозяина, к своему человеку он уже привык, да и что тот может сделать против правил? Но врага из декс-компани, чтобы уйти вместе с ним. По своей воле.
— А вот обломись, жестянка! — кулак хозяина не больно ткнулся ему в грудь, человек подмигнул. — Это у нормальных людей, а у нас с тобой — красивое цирковое представление для одного зрителя! Так что морально или как у вас там полагается, готовься. Идем, лошадка.
— Система готова к работе и ожидает приказаний.
Киборг заинтересовался происходящим, человек вел себя, как будто его опять посетила очередная сумасшедшая идея, да еще обозвал по-новому. По-всякому бывало, но лошадкой — первый раз. Хозяин явно не собирался его сдавать, а значит, был шанс еще немного пожить. Его человек часто придумывает странные вещи, но они срабатывают. Эрик повернулся, в кармане штанов проступили очертания прямоугольника. Рон молча протянул руку, и тут же в нее легла маленькая плитка в яркой обертке, сопровождаемая уже привычным пожеланием от владельца:
— Да подавись, скотина! Ты идешь или нет?
Киборг пошел, на ходу запихивая в себя шоколадку, а вдруг все-таки отдадут приказ? Тогда он до последней секунды будет думать, что ее съест кто-то другой, и жалеть.
***
— Привет, Генрих! Ты кого-то потерял? — Женька сидела на крыльце медблока, прислонясь к стене, и во что-то играла. При виде дексиста она отложила планшет и махнула ему рукой. — Если ты к Эрику, то он внутри, но туда лучше не заходить. Он там отдыхает и опробует новую начинку для процессора. Нашел-таки себе утилитку для успокоения.
Генрих думал всего пару секунд. Что парень занимается с киборгом сексом, маловероятно, девушка слишком уж спокойна. Да и сержант вот он, шел мимо, остановился, посмотрел на нее и как-то очень уж осуждающе покачал головой. Словно во всем этом какая-то тайна для посвященных есть, что все свои знают, а вот ему не положено. Да плевать, его дело забрать жестянку и выдать новую! В конце концов, новые — намного лучше этого старья.
— Так туда можно или нельзя? — уточняет он на всякий случай.
— Мне — лучше не надо, а тебе не знаю, — Женька вздохнула. — Ты не думай, он на самом деле хороший, просто так получилось! Но я думаю, что с ним справлюсь. А у тебя киборги какого пола?
— Э… мужского? А какая разница? Это же техника, у них параметры от пола не зависят.
— Это хорошо. Очень.
Девушка смотрит на сержанта и пожимает плечами, слегка разведя руки в стиле «не виноватая я, он сам пришел». Тот продолжает изображать воплощенный укор, но ничего не говорит. Приняв решение, Генрих зашёл… Выскочил он почти сразу и рванул в кусты, где его долго выворачивало, до пустоты в желудке и еще после этого. А перед глазами стоял операционный стол, на котором растянут залитый кровью киборг, тихо стонущий и всхлипывающий при каждом вдохе. Металлический запах, заполнивший комнату. Парень с застывшим, как у куклы лицом, блестящим с редкими красными каплями в руке скальпелем, который проводит лезвием, где-то среди темной лужи на груди декса, наслаждаясь каждым своим движением, каждым звуком издаваемым жертвой.
При виде гостя, Эрик поднял голову, чуть склонил к левому плечу, облизнул губы и с нехорошим интересом предложил, похлопав ладонью по столу.
— Иди сюда, Генрих! — посмотрел на свою испачканную кровью руку, на киборга, нахмурился и уточнил: — А девок ты не привез? А то тут с этим проблема. Если не привез, этого не отдам. На семерку эта прога не встанет.
И не услышав ответа от оледеневшего в дверях человека, продолжил, словно сам с собой:
— Ты, наверно, тоже хочешь? Ну, иди, присоединяйся, тебе понравится. Человек — это всегда хорошо, приятнее. Мне люди нравятся намного больше.
Генрих судорожно мотнул головой. Воображение тут же поместило на стол его самого. Эрик, подумав, шагнул вперед, и протянул к нему руку в алых с коричневым пятнах крови. Дексист сделал шаг назад. Углы рта Ларсена дрогнули, в глазах вспыхнул охотничий азарт, и он дернулся вперед, врезавшись в дверь, которую отмерший Генрих не только успел закрыть за собой, но и подпереть спиной.
— Иди сюда, мы будем играть вдвоем! — позвал из-за двери вкрадчивый голос Эрика. — Я киборга прогоню, и мы останемся наедине! Открой! Я научу тебя, как правильно играть. Я, ты и никого больше. Ну же!
Генрих ощутил как дверь за спиной дернулась, и начала медленно прогибаться от нечеловеческой силы существа за ней. В образовавшуюся щель высунулся скальпель, и дексист не выдержал, бросился прочь едва не сверзившись со ступенек.
Сержант посмотрел вслед удравшему в кусты мужчине, послушал звуки, оценил невозмутимую девушку на крыльце и тяжело вздохнул, переходя к обычной части своей работы, воспитанию личного состава:
— Что за детский сад вы мне устроили? Как ни цветок, так в жопе кактус! Ну ладно он, одно слово, клоун! Но ты-то солидный человек, врач, а туда же! Развесилась, как колокольчик на… хвосте! — и недовольный армейский Цицерон ввалился в медотсек игнорируя совершенно неправильную — он же ничего смешного не сказал, ох уж эти бабы — реакцию девушки на разнос.
Эрик стоял рядом со столом, на котором сидел залитый кровью киборг. Взгляд начальства на парня почти не подействовал, тот виновато улыбнулся и пожал плечами, и совсем не подействовал на киборга — жестянка она и есть. Сержант перешел ко второй части речи:
— Дебилы. Я окружен дебилами. Один устраивает цирк, второй в него верит, а третья все это зачем-то придумала! Вот кем надо быть, чтоб купиться на такую фигню! Кровь хоть ненужная? Узнаю, что взяли нормальную — выпорю всех троих!
— Просроченная. В заначке нашли, — покаялся Ларсен. Сержант снял с вешалки белый халат и протер им киборгу грудь. На светлой коже биомашины не было ни одной свежей царапины.
— Вот я так и думал! — вздохнул Сергеич, приложив окровавленной тряпкой Ларсену по ухмыляющейся физиономии. — Чтоб больше я такого не видел! И перед Генрихом извинись! Прямо сейчас! Или будешь драить ломом плац до второго пришествия!
— Может подметать? — осторожно уточнил парень, пытаясь проморгаться. Кровь с халата попала на лицо, противно слепив веки и стянув кожу.
— Не, — сержант обреченно вздохнул, осознавая, что до раскаяния тут, как раком до Старой Земли. — Подметать — это для умных, а для хитрых — драить. И неделю на кухне. Обоим. Пошел извиняться! И чтоб в следующий раз меня в известность ставили, я бы хоть записал, а потом посмотрел — чем не фильм ужасов!
— Так тут видеокамера есть! — Эрик указал на глазок над дверью. — И она, кажется, включилась, когда Генрих вперся.
— Ну, если так, ладно, живи! Запись мне, сегодня же! Может хоть поржу над вами, дебилами. Ну или напугаю кого. Иди, ищи Генриха. Быстро.
Умыться бы тебе, прежде чем искать — промолчал киборг, вспомнив всю считанную им гамму чувств, которую испытал дексист. Лежа на столе, Рон только успел порадоваться, что у людей нет детекторов, притворялся его хозяин из рук вон плохо. Ничего похожего на то, что было, когда он ломался. Его человек, конечно, наслаждался процессом, но совершенно не так. Не как при поломке, а будто выполнял любимое задание. Не умываясь, хозяин отправился искать дексиста. С улицы донеслось восклицание и очень быстро удаляющиеся шаги. Кажется, Эрик все-таки нашел агента, но вот догнал вряд ли. Сержант посмотрел в стеклянные глаза куклы, дал ему подзатыльник, потом вручил халат и распорядился.
-Ты — в душ, вот это — в чистку, свинарник убрать, и чтоб я тебя до отъезда Эверса не видел. Хоть в вентиляцию спрячься! Увижу — поменяю на нового! И чего я с тобой разговариваю? Вы же тупые! А с другой стороны, ну и что, что тупые? Можно подумать, тут остальные острые. Дебилы! Хуже только интеллигенция, они еще и строем не ходят. Хозяину передай, что я сказал.
Киборг не любит, когда у людей наступает «свободное время». Потому что им хочется развлечений. И часто они используют для этого его, от этого он ломается. Особенно стало плохо последние два года, теперь к строчкам отчета системы о повреждениях добавились боль, страх, унижение. Чувства, которые нельзя выразить, которые можно только пережить внутри. Отложить в ожидании… чего? Киборг этого не знает. Зато он знает, что его хозяин поломался в карцере. Странно, что другие люди этого не видят.
За Эриком пришли два дня назад. Сказали, что пропал солдат, с которым они подрались. Скачали запись у киборга. Четыре человека и Эрик. Точнее четыре человека, Эрик и боевой киборг, который отработал защиту хозяина. Один из четверых не вернулся из самоволки. Это случается, только сержант орал на плацу, что «повстанцы не бабы, а когда и бабы, то все равно не повод думать задницей! Башка не хер, обратно не привяжешь». Сегодня нашли второго, он застрял в трубе и задохнулся от сдавливания. Трубу распилили, а Эрика заперли в карцер, и он там сломался. Людям вокруг не страшно, они не видят этого. Страшно только киборгу. Потому что хозяин зашёл в медблок и зовет его. Позади закрывается дверь, опускаются на окно светонепроницаемые темные жалюзи. В глазах хозяина странное выражение, какого декс еще не видел ни разу, и это выражение заставляет его уйти за процессор, иначе он бросится и неважно куда: прочь или на хозяина, но стоять на месте точно не будет.
— Разденься, декс! — человек часто моргает, вздрагивает, когда по его телу проходит волна возбуждения от низа живота вверх, заставляя глаза туманиться, а виски сжиматься болью. — Полностью, белье тоже. Ты меня просто спасаешь, Рон, иначе бы меня расстреляли, увидев, что я сотворил.
Человек подходит к киборгу очень близко, гладит его по щеке, касается носа, прикрывшихся век, обводит пальцами губы.
— Иди на стол ложись, хороший мой. Включи имитацию личности. Мне очень надо, не обижайся. Ладно?
Рон и не обижается, он пытается прикинуть варианты, какие поломки может сделать человек в таком состоянии, и главное, успеет ли он восстановиться за оставшиеся до рейда три дня. Человек зачем-то прижимает его к столу ремнями, хотя может просто приказать замереть. Тянет время, застегивая дрожащими руками пряжки. Наклоняется, вглядываясь в стеклянные глаза и опять гладит. Отходит к ящикам с инструментами и возвращается со скальпелем. Декс смотрит на лезвие и успокаивается. Это не страшно, это всего лишь небольшие физические повреждения. Кости этим не повредишь, а порезы заживают быстро. Люди могут развлекаться намного хуже. Все-таки у него хороший человек, повезло, такого хозяина надо беречь.
Лезвие скользит так низко, что киборг ощущает холод металла. Можно понизить чувствительность рецепторов, но зачем? Человек не причиняет ему вреда, просто делает что-то непонятное. И чего-то явно хочет от машины. Только не совсем понятно что, а информации недостаточно. Лежать скучно. Рон даже решает подремать, но потом в голову приходит мысль. Если уж человек принадлежит ему, значит надо посмотреть, от чего он все-таки ломается и что надо для ремонта. Приходится отложить сон и залезть в инфонет, благо человек занят настолько, что не замечает действий киборга. Поиск дает результат — хозяин и правда поломан. Рон сканирует его состояние, человек чинится. Лезвие ни разу не коснулось кожи. Значит, человеку нужен сам процесс. Хорошо. Еще можно усилить починку с помощью эмоций, написано, что люди, неисправные психически, питаются эмоциями жертв. А откуда эмоции у киборга? Но ведь ему нужно, значит, можно и изобразить? В принципе, это не сложно. Правда, придется спросить у хозяина, поможет ему это чиниться быстрее или нет? Рон уже один раз заговорил, и хозяин не обратил внимания. Может, и сейчас не поймет? А спросить надо, иначе он не узнает, как ремонтировать своего человека, если его снова поломают! Ну вот, и в данный момент у него что-то случилось! Какие все-таки люди уязвимые существа, а этот особенно. Киборг возвращается к реальности, к действиям хозяина.
Эрик медленно опускает скальпель на живот спокойно лежащего парня, глубоко вздыхает и подносит руки к лицу. Долго смотрит на них, потом переводит взгляд на Рона. Голос звучит устало и неуверенно:
— С тобой все в порядке? Рон?
— Да. — вот и отлично, что сам спросил! Теперь можно спросить в ответ: — Требуется дополнительная информация для системы самообучения.
— Спрашивай! — хозяин поспешно отстегивает ремни, и киборг встает, одевается. А когда оборачивается, то хозяин протягивает ему кормосмесь макси.
— Система не нуждается в восполнении энергии. — Вот еще, пить эту гадость! Вот если бы гуляш приволок, как в прошлый раз! Интересно, а конфетами поделится? — Системе требуется восполнение запаса углеводов.
— Конфету что ль хочешь? Так и говори по-человечески, — Эрик роется в карманах, и достаёт сразу две шоколадные плитки. — Хреново мне, Рон. Видимо, это никогда не кончится.
— Если система выполнит эмоциональный отклик, это ускорит твой ремонт?
— Ты сам-то понял, что сказал? — человек вздергивает бровь и смеется. — Да, если ты будешь меня бояться, я, наверно, приду в себя быстрее. Только ведь вы не боитесь.
— Будет произведено обновление эмоций в программе имитации личности, — предлагает киборг, шурша фантиком. Шоколадки вкусные, но маленькие. Хорошо бы еще что-нибудь такое же вкусное! Ну-ка, вдруг прокатит? — Возможна стимуляция процесса обучения дополнительными углеводами.
— Класс! Вот что, приятель, с тебя испуг и что там у нас полагается, посмотри в инфонете, а с меня — сгущённое какао! Так друг друга и выручим, а?
Эрик уходит, киборг, ухмыляясь, смотрит ему в след. «Посмотри в инфонете». Ты сам-то понял, что разрешил, хозяин? Нет, такого человека надо беречь и ремонтировать вовремя. Рон садится на стол и подключается к инфонету. Пароль написан над столом, разрешение есть, чего еще надо киборгу для счастья?
Его человек уже поправился. Рон помнил, как взметнула песок граната, как завалился от воздушной волны легкий скутер, как Эрик упал и остался лежать на земле. Декс принял решение сам. Развернул свою машину, остановил рядом и протянул руку, выхватывая человека из-под помятого транспорта. Хозяин оценил, прижимаясь к спине киборга, крикнул «спасибо, брат!», вызвав у декса краткое, задавленное желание оповестить владельца, что они точно не родственники. А еще кровь. Ее не было видно, но киборг знал, что она бежит тонкой струйкой, хозяин ранен. И надо успеть довезти его до части и сдать врачам.
Менять хозяина сейчас киборг не хотел, у него вроде бы наконец-то все наладилось. Этот хозяин его не бил, не использовал для секса и прочих неприятных вещей, часто кормил и даже давал шоколадки. Только делал непонятные вещи, и киборгу приказывал делать то, что не вписывалось в программу. То, что это не проверка, Рон понял не сразу, а когда понял, ему даже понравилось. Понравилось что-то делать самому, без процессора. Понравилось, что хозяин его прикрывает, что человек, когда спрашивали про странное поведение киборга, спокойно говорил: «это я приказал», и от Рона тут же отставали.
Разумеется, признаваться хозяину, что не все странности объясняются программой имитации личности и самообучением, киборг не собирался, но появилось и проявилось странное, непривычное для него желание — уберечь своего человека, сохранить ему жизнь. Одно жаль, он не может поговорить со своим человеком. Киборги не говорят с людьми. Сами не говорят. А жаль. Хотелось бы.
Конечно, подлости от людей Рон ждать не перестал. Вот как сейчас — вызов к кибертехнику не просто так, наверняка, какая-нибудь гадость. Бракованному киборгу есть чего бояться. Каждый тест страшнее самого яростного обстрела.
Люди друг на друга орут — точно не к добру. На Эрика орет кибертехник, причем орет так, что у киборга активируется программа, предписывающая вмешаться и свернуть шею дексисту под благовидным предлогом защиты хозяина. Техник орет, отбрасывая листки с записями: «Что ты мне пихаешь, придурок, засунь свои идеи себе в жопу! Козел!». Эрик тоже орет, пытаясь добиться как всегда непонятного: «Ты козел! Я тебе не декс, чтобы на меня так орать! Да срать мне на все, делай что сказано!» Страсти накаляются, адреналин зашкаливает. Люди орут. Киборг от нечего делать переводит с армейского матерного на человеческий, осознавая, что его хозяин успел вступить в половую связь с кибертехником, повстанцами, с ним самим, с армией и всей декс-компани с ее правилами и с ее советом директоров. Техник отвечал полной взаимностью, вступив в половую связь со всеми киборгами вместе взятыми, с Эриком, с воинской частью, куда его послали, со всей этой планетой и, конечно же, с декс-компани с ее правилами и советом директоров. Ругаются люди бурно, размахивая руками и хватая друг друга за грудки. Киборг стоит и ждет, пока люди закончат ругаться или пока он получит какой-нибудь приказ. Может быть, все-таки удастся убить собеседника хозяина?
Дексист внезапно замолчал, подобрал записи, заглянул в них и бросил на стол. После чего совершенно спокойным тоном сообщил:
— Я был против — для протокола.
— Для протокола можешь себе написать, что я затолкал тебе в жо… в рот ствол бластера и заставил химичить. А теперь сделай то, о чем я тебя просил, — Эрик повернулся и отдал бессмысленную, киборг и так был рядом, команду: — Рон, иди сюда!
— Ох, и выебут меня, если узнают! Ты конченый идиот, Эрик. Впрочем, вы тут все такие. Ладно бы банальный отсос, ну или что-то такое вот ириеновское. Но это-то тебе зачем? — кибертехник двумя руками потер лицо, и, наконец, обратился к киборгу: — Декс, ложись.
— Лишняя безопасность. Сам понимаешь, если бы не погибшая группа, я бы к тебе с просьбой не пошел. Но их как раз за счет кибера и зацепили.
Лечь и закрыть глаза. Что бы ни придумали люди, он не должен себя выдать. Иначе — точно смерть. Но вроде бы его человек не агрессивен. Орал не на киборга, на другого человека. Интересно, как люди это делают? Только что скакал адреналин, и чувства можно было классифицировать как агрессию, ярость и ненависть, а теперь уже оба спокойны. Нашли общий язык и что-то делают с киборгом. Да и пошли они все! Главное — выжить!
Темнота отключения. Процессор получает первую команду. Включиться. Осознать себя. Это я, я тут, я живой. Эти козлы опять ничего не заметили.
— Все, просыпайся, спящая красавица! — Эрик встряхивает киборга за плечо. — Ты там как? Живой?
Нормально, живой, а тебе какое дело?
Почему-то обидно, вроде бы все как обычно, но откуда-то приходит желание, чтобы человек говорил с ним, прежде чем что-то сделать. Хотя бы сказал что…
— Система готова к работе и ожидает приказа, — Рон садится, стеклянно глядя на человека. Машинально отметив, что обновление заняло в три раза больше времени, чем обычно. И почему-то отшатнулся кибертехник. Адреналин скакнул и у дексиста, и у хозяина. У хозяина все же меньше. Хозяин недоволен чем-то другим. Что они с ним сделали?
Запустить сканирование.
— Опять программа имитации личности слетела! А ты говорил, обновил на последнюю версию! — Эрик хмурится. — Рон, включи обратно и подожди меня на улице. Сейчас будем проверять, что я там наделал. Только уйдем подальше.
Никаких изменений вроде бы нет. Это я. Новых ран не добавилось, значит, не вскрывали. Программы, вроде бы, тоже все старые. Так, по мелочи обновили, но новых нет. Так что ты сделал? Почему вы оба так нервничаете? Мне это не нравится, хозяин!
— Приказ принят, — киборг поднимается и выходит за дверь. Люди остаются одни.
— Вот и правильно, что уйдешь. Хочешь? — кибертехник закуривает, протягивает пачку приятелю. — Проверяй подальше от людей, пожалуйста, а то вон недавно видел, как срывает. Вернее, видел, что там осталось от участников. По грани ходишь, Эрик. Сдал бы ты его.
— Спасибо! Так я и не начал курить. Да и глупо это, начинать так поздно. Забей, это мое дело. Если Рон повышает наши шансы на выживание, то… сам понимаешь. А потом, когда уволюсь, с собой заберу, раз ты говоришь, что все равно на утилизацию.
— И правильно, курить — привычка вредная. Ладно, расскажешь, как прошло. Если выживешь!
Рон слышит удар ладонью. Его человека хлопнули по плечу. Интересно, значит, киборга сорвало? И его тоже подозревают в срыве? Но если бы он себя выдал, люди бы уже подняли тревогу. Нет, не выдал. Но они ожидают, что выдаст. Неужели он где-то допустил ошибку? Но его человек сам добивался нестандартных реакций, и даже давал за это вкусные конфеты. Нелогично. Непонятно. Нет! Если человек хотел бы его сдать, он бы просто не открыл глаза. Не очнулся. Киборга проще не включать, чем потом рисковать, провоцируя на срыв. Сорванных киборгов уничтожают, а не обновляют им программы. И уж тем более не кормят конфетами. Или он сейчас себя успокаивает? Почему его хотят утилизировать? И куда Эрик собрался его забрать? Зачем? Непонятно.
Внешне размышления киборга не проявлялись никак, он просто таращился в пустоту, ожидая командира, перегораживая дорожку и раздражая окружающих. Но профилактически наподдать машине из диверсионной группы дураков не было, хрен знает, какую начинку эти предприимчивые ребята успели туда напихать. Тем более, «мирное» обсуждение апгрейда слышали все, хотя сути и не знали.
Наконец, его человек вышел. Смотрит очень вдумчиво.
— Только вот вопрос: получилось у нас с тобой или нет? Рон, как думаешь?
У нас? А разве я участвовал в обсуждении? Я вообще понятия не имею, что ты со мной сделал. И зачем? И что собираешься делать дальше?
— Приказ не понят. Пожалуйста, перефразируйте приказ и повторите.
— Сейчас поймешь. Ты главное не ссы, все под контролем.
Рон уже знает, что эта фраза не имеет отношения к избавлению организма от излишков жидкости, она означает, что будет что-то плохое, но менее плохое, чем кажется на первый взгляд. Ну, или наоборот, более.
Человек уводит киборга подальше, к забору. Рон настораживается. Забор он ненавидит. За ним целый мир, но его существование ограничено в основном именно этими серыми плитами. А если он и выходит за них, то только для того, чтоб в очередной раз уворачиваться от смерти. А еще прежний командир сюда его приводил, чтоб устроить себе развлечение, подальше от начальства. Но ведь Эрик не будет поступать с ним так? Детекторы не выявляют никаких отклонений, кроме интереса и волнения. Все это напрягает киборга.
— Так. Рон. Вот держи, — Эрик достает две шоколадки и одну протягивает киборгу, а вторую надкусывает сам. — Съешь. Говорят, шоколад хорошо лечит нервы. А они нам с тобой сейчас понадобятся.
Что ты придумал, хозяин? До сих пор ты на мне экспериментов не ставил! Ладно, ерунда. Надеюсь, ты потом дашь мне еще одну шоколадку? Она у тебя в кармане. Жаль только одна.
Декс послушно съедает угощение и смотрит на хозяина выжидающе, программа имитации личности пока списывает все. Тот треплет его по плечу, заглядывает в глаза.
— Ладно, парень. Все будет нормально. Вот кого я уговариваю, тебя или себя?
Не знаю.
— Приказ не понят.
— Ладно, поехали. Рон, отключи программу имитации личности. Замри.
Тело мгновенно сковали импланты. В стеклянных глазах, где-то в глубине мелькнуло недоумение.
Что случилось?
— Так, декс, приказываю тебе активировать программу самоуничтожения.
За что? Почему? Ты узнал? Я же… но, ты же сам мне приказывал действовать нестандартно! Не надо, пожалуйста…
Рон стоит неподвижно, импланты удерживают тело. И только это помешало ему атаковать хозяина-предателя. В груди словно разросся горячий, обжигающий ком, мешая вдохнуть. Обида. Боль. И до киборга даже не сразу дошло, что на экране нет таймера обратного отсчета.
Подожди! Ты поломал таймер? Почему не включился обратный отсчет?
— Рон, проверь, программа активирована или нет?
Рон проверяет, потом проверяет еще раз, не веря самому себе, своим датчикам.
— Команда об активации программы дала сбой, программа не активирована, — докладывает киборг.
— Так, отлично. Если активируется, скажи. Продолжаем: декс, умри! Сдохни.
Человек продолжал давать команды о смерти. Но киборгу уже все равно. Таймер не включается. Его не предали. Просто человек не объяснил, что это безопасно. Или объяснил, а киборг не понял? В любом случае, его не убивают, он будет жить дальше. Рон невольно вздохнул с облегчением. Человек это заметил, похлопал его по плечу, как до этого его самого дексист.
— Я же сказал, все под контролем. Вот теперь запомни, если я отдам тебе любую команду о смерти, ты просто изображаешь смерть для того, чтобы обмануть противника. Но на самом деле умирать ты не должен. Понял?
— Приказ принят, — киборг колеблется. Но с другой стороны, учитывая, что сотворил с ним человек, можно и рискнуть. Может же быть у него сбой? Он позволяет себе впервые при человеке полностью перехватить контроль у процессора и задает вопрос:
— Зачем это надо?
— Группа не вернулась. Похоже, у них декса перехватили как-то. И то ли он сам их убил, то ли просто умер по команде, дело непонятное. Короче, как-то их через кибера достали. Так что теперь у тебя стоит приоритет на обращение по имени, а команду о смерти, отданную без твоего имени ты игнорируешь полностью. Дошло? Теперь кроме меня тебя никто не зацепит. Не должен.
— Приказ принят, — киборг только сейчас понял, что его человек тоже выглядит измученным, он тоже перенервничал. А еще дошла запоздалая и неожиданная мысль, что можно попытаться использовать эту программу для взлома остальных, чтобы иметь возможность игнорировать приказ. Пусть не каждый. Но хоть немного увеличить свои шансы на выживание можно.
Ты не понимаешь, какой подарок ты мне сделал, мой человек? Это… это как в карцере оставили универсальный ключ и от наручников, и от дверей! Я его возьму, этот ключ. Спасибо.
Человек смотрит совершенно спокойно, чуть наклонив голову.
Или ты все понимаешь, хозяин? Понимаешь, что я сломан. Тогда почему ты так странно себя ведешь?
— Ну, и последняя проверка. Просто так, не парься. Рон, умри.
На экране вспыхнули красные цифры, побежали секунды, уменьшаясь. Рон сглотнул, стало страшно, по-настоящему. Но бросаться на хозяина не стал, тот ведь сказал, что это не всерьез. Только вот мир вокруг почему-то исчез, сузился до размеров строчки с бегущими цифрами.
— Приказ принят, программа самоуничтожения активирована! — доложил киборг.
Эрик кивнул.
— Отлично. Работает. Приказ о самоуничтожении отменен. Прекращай умирать, Рон.
Таймер замер прекратив отсчёт. Погас. Киборг все-таки сел. Прямо на землю. В командной строке было пусто. Человек тоже ничего не говорил. Просто ждал, когда Рон придет в себя.
— Ну вот, у нас все поучилось, Рон! Теперь кроме меня, тебе никто не сможет отдать этот приказ.
— Какие действия будут предприняты системой в случае гибели хозяина?
Может и никаких, но надо в этом убедиться. А то вдруг человек прописал, что программа включится в момент его гибели.
— Не знаю, что там будет. Скорее всего, тебя вернут обратно в пятую роту.
Тогда лучше пусть программа самоуничтожения активируется.
Рон смотрит на своего человека и опять произносит сам, без процессора:
— Нет.
— Что «нет»? Не хочешь в пятую? Оно и понятно. Я бы тоже на твоем месте не хотел. Ладно, пошли. Нам надо к операции готовиться.
— Ну, все, ты меня достал, — Эрик щелкнул кнутом по столбу, но декс все равно отшатнулся, хотя система считала, что между лицом киборга и толстой змеей бича будет целый сантиметр. Он мог подключить импланты или передать управление процессору, и тогда проблем с кнутом не возникало, зато возникали проблемы с хозяином — Эрик этого жутко не любил и начинал трясти его за шиворот и орать, обзывая тупой жестянкой.
За последние два часа Рон попал по себе несколько раз, как уверял Эрик, просто потому, что слишком сильно зажимал кисть, а главное, боялся и из-за этого дергал рукой, ломая стандартную петлю.
— Не знаю что делать, ты слишком его боишься! — Эрик заметался вокруг декса, вынуждая того поворачиваться следом за хозяином. — Хотя… Есть у меня идея. Не знаю, сработает или нет, но хуже точно не будет.
Киборг покосился на столб, где хозяин рисовал на бумаге узоры с помощью кнута, но человек уже быстро шел к служебным помещениям, и он побрел следом. Настроение человека ему не нравилось, что-то в этом было такое… неприятное. Как выражался иногда Первый: «жопой чую — сзади танк». И декс наконец-то понял этот лишенный логики фразеологизм.
Перво-наперво хозяин добыл ключ от спортивного зала. Закрылся там с киборгом, выгнав на фиг любопытных зрителей, щелкнул кнутом и приказал:
— Раздевайся.
— Приказ принят, — Рон медленно, насколько это вообще возможно, снял сначала ботинки, потом комбинезон. Не хотелось повредить практически новую вещь. Когда еще перепадет дексу полноценная форма с терморегуляцией? Подумав, стянул и футболку. Хозяин не останавливал, кнут в его руке метался по полу, как хвост охотящегося представителя вида felis silvestris catus. Эрик среагировал, только когда послушный киборг взялся за плавки.
— Это лишнее, Рон. Они мне не помешают.
— В зале работают камеры, хозяин! Также имеет место наружное наблюдение с помощью приборов теплового наблюдения и сканеров, — на всякий случай проинформировал киборг. Пусть ему сейчас влетит, но это дело только хозяина и биомашины.
— От камер я сейчас избавлюсь, а сканеры… Они все равно ничего не увидят. Да и какое на хрен тепловое наблюдение на Дюне? Тут окружающая среда горячее, чем печеная картошка, не говоря уже про людей.
Эрик отправил сообщение на комм Веста, прося принять меры и избавить от любопытных или он умывает руки. Тот, уже приготовивший себе «попкорн», с ухмылкой дотянулся до селектора передав пожелание ниже и все камеры, кроме проведенной в личный кабинет особиста отключились. Любопытный капитан, осознав, что рискует остаться без зрелища, безжалостно устранил конкурентов.
Киборг стоял босиком, рассматривая серый, с черными разводами пластик под ногами. Пол был теплый, твердый, и главное — хорошо мылся. Учитывая мрачное настроение владельца, это обстоятельство могло быть совсем не лишним.
— Рон, — Эрик подошел, взял его за подбородок, заставил смотреть в глаза. — Я знаю, что тебе будет страшно. Мне тоже было. Но у нас нет другого выхода. Или ты научишься мне помогать, или придется отказаться от этой идеи, а учить людей я не хочу. Поэтому сейчас мне надо, чтоб ты остался в программе имитации личности, как бы ее ни глючило, и по возможности не пользовался этими своими имплантантами. Насколько я понял, они тут не помогут, поэтому выключи их на фиг. Короче, сам разберешься, что отключать, но нам нужно обучение органической части. Это можно делать болью или с помощью раздражителей. Я попробую второй вариант, это неприятно, но не более. Понял? Просто стой и не мешай мне.
— Приказ принят, — декс решил, что если хозяин так настаивает, за процессор он уйдет только в самом крайнем случае. В конце-концов, ну не убьет же! — Какие будут инструкции для оборудования?
— Встань смирно, руки за голову. Не дергайся. Сейчас будет один удар. Твоя задача — не шевелиться, понял?
— Приказ принят, — киборг послушно встал в предписанную позу, задавив панику и неприятные воспоминания. Так уже было. С другими людьми, но было. Этот хозяин — он же всегда заботился, кормил, не наносил повреждений. Почему он изменил отношение?! Или просто обозлился на тупость машины? Да, в этом Рон виноват. Но анализ состояния человека не показывает ярости или злости. Тогда что происходит?
По команде системы имплантанты зафиксировали тело. Что бы там хозяин ни думал, но Рон точно знал — он дернется.
Кнут описал широкую дугу, идеально красивую, ту самую, которой Эрик так и не добился от Рона, и опустился тому на спину, оставив едва заметную красную полосу, кисточка скользнула вдоль позвоночника, погладив, и вернулся к ногам человека.
— Вот так это и будет, — Эрик выдохнул с облегчением, Рон тоже. Не больно, хотя и страшно…
— Хозяин, повреждения отсутствуют, работоспособность сохранена в полном объеме, — на всякий случай сообщил результаты удара киборг.
— Так и было задумано. Теперь следующая задача. Сейчас таких ударов будет много. Твоя задача — просто стоять, если повреждения будут… ну скажем так, сильнее, ты должен мне сказать. Пока я не дам отмену — стой смирно. Понял?
— Приказ принят, — декс опять вытянулся в струнку. Страшно. Но вроде бы человек пообещал, что ничего плохого не сделает. Его человек. Кнут захлопал по полу вокруг, ложась все ближе, потом коснулся кожи — раз, другой, третий… Рон решил про себя, что ничего он человеку не скажет в любом случае. Лучше подождет конца экзекуции, а потом оценит результаты. Кисточка прошлась по бедру — не больно. Если бы утром хозяин не разнес этой самой кисточкой бутылку, наверно, было бы даже забавно. Опять щелчки мимо, по полу, потом опять — по бокам и спине, заставляя тело сжаться в ожидании боли. Через десять минут декс устал бояться. Серьезных повреждений кнут не наносил, он скользил по коже, пощипывая, слегка обжигая, вызывая прилив крови. Не раня. Еще через несколько минут Рон уже отключил часть имплантов — не было смысла тратить на них энергию, а потом и остальные. А еще через десять минут уже полностью расслабился и с интересом принялся наблюдать за своим человеком: это же надо такое вытворять? И главное, с непонятной целью. Хотя, конечно, зрелище интересное, даже завораживающее, когда бич пролетает в сантиметре от лица, и можно, немного подстроив зрение рассмотреть его плетение, и даже каждую полоску кожи в отдельности. Ему стало жаль, когда человек щелкнул последний раз, и кнут послушно улегся на пол — только присмотрелся и вроде бы понял, как же это делается. Киборг шевельнул поднятыми руками, демонстрируя готовность продолжать.
Эрик криво, как-то неуверенно, улыбаясь, протянул ему шоколадку. Но когда декс ее развернул и поднес ко рту, кнут опять щелкнул, прямо перед носом киборга. Рон слегка опустил руку, убирая лакомство от кожаных полосок кисточки, и когда она пролетела мимо, откусил.
— Еще будет необходимость в использовании оборудования или можно его зачехлить? — спросил он, не переставая жевать. Эрик рассмеялся, кивнул.
— Одевайся, холера. Мы победили!
И когда декс наклонился за комбезом, хлопнул его по заднице, с громким щелчком, но так же почти не больно.
Удивленно обернувшийся киборг так и не понял, почему так счастливо хохочет его человек, а главное, с чего внезапно расщедрился на вторую шоколадку. Он же ничего не сделал, даже не отстранился…
***
Ларсен плюхнулся на стул, сгреб с гравиподноса положенную ему порцию. Ужин как ужин. Хотя за его любимым столом почти никого нет, даже удивительно. Сидит несколько новичков, и те как-то странно перекосились. Эрик потянулся было за хлебом, сообразил, что не дотянется, и попросил ближайшего к тарелке парня:
— Передай пару кусков!
Тот дернулся, оглянулся по сторонам и, сообразив, что никого рядом нет, схватил тарелку и сунул ее Эрику так быстро, что часть хлеба упала на стол. Молча доев, Ларсен вышел из столовой и, подумав, отловил сержанта.
— Первый, ты не в курсе, чего я натворил? От меня люди шарахаются!
— Да ничего сверхстрашного. Просто все видели, как ты тренировался срезать со своего киборга куски кожи ударами кнута. Два человека даже в госпитале, упали с единственного дерева, откуда можно хоть как-то увидеть окна спортзала.
— Я этого не делал! И исполнял, между прочим, ваш приказ! — клевета не то чтобы сильно возмутила, но все-таки что-то царапнуло. Он не поступал так со своим дексом, это же не повстанец!
— Я знаю. Я уже сообщил всем любопытным, что ты исполнял приказ начальства. То есть полковника.
— Ну да! Но все равно неприятно, что про меня подумали, будто я так свое оружие могу портить!
— Головожопые, что тут скажешь?! Иди, кстати, получи для кибера двойную порцию кормосмеси. Начальство подписало, — и, глядя вслед парню, пробурчал под нос: — Делал, не делал, что как маленький? Живем среди моллюсков! Я вот просто сразу раздел твоего мудака, да проверил — ничего нет! Чего тут думать?
Если бы кто-нибудь спросил киборга, что он не любит больше всего, тот бы ответил, что не любит алкоголь и семинары. Алкоголь. Пьяные люди неадекватны. Они считают себя остроумными и шутят. И лучше им в этом состоянии не попадаться, потому что шутят они над киборгом — если поймают. Откуда у них берется такая ненависть к биомашине, такое желание ее сломать? Пьяный угар «а что будет если»?
Декс подавил неконтролируемый мышечный спазм. У него есть отработанный алгоритм общения с пьяным хозяином — подхватить человека у ворот, провести в медблок, так чтобы никто не увидел, а потом удрать и спрятаться, не дожидаясь «умного» приказа. Он уже так делал. Но в этот раз все неправильно и стандартные драйвера не работают. Хозяин его не звал. Наоборот — спрятался. Глупо прятаться от собственного боевого киборга. И нажрался хозяин прямо на территории. «С тоски», как он выразился.
Хозяйка отсутствует уже несколько дней. Что такое семинар, киборг не знает, но уже очень сильно это не любит. Потому что хозяин озверел, и когда декс к нему приближается, машинально гладит рукоять кнута. И приходится удирать в барак на свое место. А сейчас хозяин спятил окончательно, пробрался в медблок и сидит в темноте, обнимая канистру со спиртом и белый халат хозяйки, в который он зачем-то дышит. И теперь эту канистру надо отнять. Эрик и так уже почти отравился, а случись что с ним — и декс на утилизацию отправится. Кому нужна старая, глючная на весь процессор машина?
В медблоке пахло почти вкусно. Вернее, воняло, чем-то трупно-сладковатым, с нотками шоколада. Хозяин, оценив сверкнувшие красным глаза, безвольно позволил забрать спирт и запихнуть под кровать, зато в халат вцепился намертво. Даже куда-то послал, но таким языком, что киборг не понял ни слова. Хорошо же набрался, даже родной армейский мат позабыл!
Ладно, главное — этого алкаша спать затолкать. А он не заталкивается, уровень агрессии растет рывками, вместе с возбуждением.
Хреново-то как… Может, все-таки удрать. А что дальше?
Его человек останется тут, будет пить дальше и потом долго болеть или… Датчики оценивают уровень агрессии как критический. Человек не ляжет спать, он пойдет искать приключений, и чем все это закончится — неизвестно. Если повезет — карцером. Семнадцать процентов на неудачный исход дела. Странно, раньше бы радовался, а теперь готов подставиться, только бы свести их к нулю. Человек опасен для людей и для себя. И для киборга, на которого так удобно выплескивать все эмоции и желания. Ладно, киборг потерпит, ему не привыкать. Опять-таки, главное — отнять жесткие предметы заранее. Здесь нет ни палок, ни кнута, но, например, пинок обутой ногой это очень больно, и спать в обуви неудобно. Люди говорят, что у них от этого болит голова.
Усадив человека на кровать, Рон опустился на колени, поставил себе на бедра ноги хозяина и принялся стаскивать с него берцы. Хорошо, что у этого человека ноги не воняют, и носки он меняет регулярно. А бывало, что аж выворачивало. Приходилось понижать до предела чувствительность рецепторов. А вот что Эрик почти безумен — плохо, но ожидаемо. Декс откидывает подальше в сторону ботинки, и человек реагирует. Замах, киборг ждет оплеухи, но человек замирает, не донеся руку до лица Рона, и роняет на колени. Почти засыпает, и тут пьяный организм кидает еще одну подлянку, еще один скачок гормонов. Человек вскидывается и очень странно смотрит на киборга. Словно только что увидел.
— Посмотри на меня, Рон.
Пришлось поднять голову, глядя на хозяина снизу вверх. Плохая позиция, даже морда кирпичом не спасает. Совершенно не вовремя в голову пришел подслушанный анекдот, про Бабу Ягу в постели ужравшегося офицера. Человек возбужден, агрессивен, но все-таки больше возбужден. Как люди это сочетают? М-да… только этого не хватало! Ладно, он потерпит, лишь бы человек никуда не пошел.
— Знаешь, Рон, а ты красивый, — Эрик слегка нагнулся и протянул к нему руку, на этот раз медленно. Киборг втянул воздух, тело непроизвольно напряглось. Лучше бы ударил. Желание все бросить и бежать стало почти невыносимым. Что ему хозяин сделает? Один и пьяный. Почти засыпающий! Но почему-то страшно.
— Система не распознала приказ, пожалуйста, перефразируйте и повторите.
— Это не приказ, Рон. Это просто… ты красивый. Знаешь, человек ведь — он сука. Если может издеваться — будет. Сможет заставить — будет заставлять. Эти твои прежние. Они над тобой измывались и думают, что я тоже… я не разубеждаю, пойми. Но мы с тобой знаем, что это не так. Ты знаешь, о чем я? Нет, и лучше тебе не знать. Потому что это страшно. Мне самому страшно, понимаешь? Знал бы ты насколько…
— Системе не хватает информации. — Не знаю, но наверно хотелось бы.
— Я стараюсь, Рон, может я и сука, но не совсем дерьмо. Ты же понимаешь, о чем я?
Да, хозяин. Понимаю. Ты ведешь себя странно. Неполная эксплуатация киборга, удаление утилит от ириена, я помню, как ты орал, обнаружив здоровенную папку «бесценное» полную секс-программ. Даже не шутишь почти надо мной. И знаешь, я тебе за это благодарен.
— Информация отсутствует.
— Какая на хрен информация? Тебя вроде не форматировали… Во всяком случае, я такого не помню. Иди сюда, мечта утилизатора!
Киборг встает и послушно делает один шаг к человеку. Куда тут идти-то?
— Садись, жестянка. Не бойся. Не обижу. Ты можешь бояться или нет? Хрен тебя знает, Рон, — Эрик трет рукой лоб, дергает киборга к себе, заставляя сесть рядом, и понижает голос до громкого шепота. — Думаешь, я как все, такая же сволочь? Правильно думаешь. Только тебя я все равно не трону. Понимаешь, мы тут все плаваем, как дерьмо в проруби. Но все-таки плавать лучше, чем опускаться на дно. Потому я тебе и ничего не прикажу. Потому что ты сделаешь все и даже не возразишь. Подчинишься. И кем я стану? Думаешь, сволочью? А вот и нет, мы оба станем покойниками. Только ты отправишься в утилизатор, а я домой. Так по мне — в утилизатор все-таки лучше.
Человек резко рассмеялся, закинув голову, но вдруг замолк и растерянно огляделся.
— Рон? Ты канистру не видел?
— Данный предмет не идентифицирован и не обнаружен, — с облегчением отозвался вредный киборг.
— Очень странно… Где ее здесь можно потерять? О! Раз ты тут. Приволоки еще выпить.
— Уровень этанола в крови близок к критическому, — сухо доложила система обнаружив подходящий пункт в правилах о сохранении жизни хозяина. — Рекомендуется оказать человеку медицинскую помощь… И выдрать по первое число!
Это произнеслось неожиданно даже для самого киборга. Рон замер, прислушиваясь к человеку и к себе. Взгляд хозяина из озабоченного стал дебильно-счастливым.
— Ой, белочка! Охренеть, киборг заговорил!
— А не ляжешь спать, он тебя еще и стукнет! — слова вырывались, минуя контроль системы, сами по себе. Непривычно. Приятно… Человек не боится своего киборга. Детекторы зафиксировали удивление, странную болезненную радость и никакого страха.
— Киборг не может бить человека, он его убьет, — Эрик важно поднял палец. — С другой стороны — Delirium tremens уже есть, а синяков пока…
— Не заткнешься, будут! — уставший от его пьяных рассуждений Рон закинул хозяина на кровать и придавил своим телом. С таким количеством этанола в крови, человек не вспомнит или спишет на белочку. Тут бывает у многих с перепоя. Вон интендант неделю назад разбегающиеся пайки на плацу ловил. Орал и звал на помощь, пока его не скрутили, да не отправили лечиться и отдыхать. Вот и хозяин — ничуть не удивлен, и даже не агрессивен. А что ругается… так это даже не приказ. Просто мысли человека вслух.
— Поди к черту, жестянка! Тебя здесь вообще нет, ты просто пьяный глюк! — человек немного потрепыхался, с трудом освободил одну руку, продемонстрировал средний палец и, наконец, отрубился. Декс взял хозяйкин белый халат и подсунул ему под щеку. Эрик улыбнулся и обнял тряпку, устраиваясь поудобнее.
Значит, говоришь, на дно не хочешь, поэтому не тронешь? Остальных это не останавливало. — Рон взял в руки канистру, прикинул объем. Интересно, где хозяин ее спер? Вылить, что ли? Хотя… зачем портить хорошую вещь? И вонючку надо найти, а то хозяин точно утром будет болеть, система утверждала, что летучие вещества для человека опасны.
— Не трогай, потравишься, идиот! — замычал сквозь сон Эрик, когда киборг нашел в шкафу приоткрытую сладко пахнущую банку. — Это не едят! Это вообще никак. Понял? Я запрещаю. Есть ты или нет, но приказ я отдал, убери на хуй.
— Приказ принят.
И как это выполнять? Жаль токсичное, можно было бы буквально… хотя знаешь, человек. Ты не такой, как все. Спи… а я сейчас вернусь.
Вещество в банке пахнет сладко, привлекательно. Да и спирт сам по себе вызывает у людей нелогичное желание его потребить. Одно вещество смешивается с другим. Киборг взбалтывает канистру и тщательно ее моет, убирая все отпечатки пальцев и ДНК. А потом оставляет другие. Есть люди, которых он не любит и помнит. Те, кто не только поставили ему лишние программы, но и протестировали каждую из них.
«В случае попадания внутрь средство выводится естественным путем». Интересно, это как? И не маловато ли одной порции вещества на пятьдесят литров спирта? —
Киборг вернулся в медотсек, нашел еще пять таких же вонючих банок и старательно добавил их в канистру. Опять как следует взболтал, перемешивая. Теперь осталось только поставить готовую смесь на видное место.
Диверсионная биомашина прошла всю территорию, ни разу не попав под камеры и датчики. Все-таки эта новая специализация ему нравится больше старой. Раньше просто солдат, а теперь, как выразился техник, «черт-те что и сбоку бантик». Бантика Рон не заметил, хотя оглядел себя тщательно, а вот насчет «черт-те что» — одна только ломалка для киборгов и андроидов чего стоила! А утилита для отслеживания различных сигнализаций, датчиков и видеокамер? Или программа рукопашного боя с близким подходом и многочисленными локтевыми ударами? Такой ни у кого не было, а ее прелесть Рон испытал на первой же тренировке с хозяином — удар оказался сильный, практически незаметный и легко превращающийся в блок. Новые возможности декс перебирал долго и тщательно, как модница шкатулку с драгоценностями. Столько всего залили, и еще место осталось! Нет, своей новой жизнью киборг был доволен. Но почему-то чем больше он был доволен новой, тем сильнее хотелось отплатить за старую. К тому же, если все перепьются, может быть, состояние хозяина никто и не заметит?
Оставив «коктейль» на видном месте, декс так же незаметно вернулся к владельцу. Тот спал, натянув на голову одеяло, и иногда постанывая из-под него. Киборг лег на пол у дверей. Кто бы ни вошел, он сперва столкнется с ним и только потом с хозяином.
Утро началось приятно. Адресаты обнаружили канистру и употребили содержимое по назначению. В результате на ушах стояла вся система безопасности и врачи. В медблоке совершенно зеленый Эрик отвечал на вопросы не менее зеленого Веста.
— Ларсен, да порастет то место, которым ты думаешь, бараньей шерстью! — разорялся особист. — Скажи мне, о сволочное производное союза верблюда и обезьяны, чем ты так нализался и куда оно делось?
— Кажется, спиртом. Из канистры. А вот куда делось… — Эрик беспомощно посмотрел на декса. Тот с каменной рожей выполнял приказ «свалить и не отсвечивать, пока люди базарят», то есть отошел к стене и замер. — Вест, убей, не помню. Вроде были глюки какие-то… приятные. О сексе.
— У тебя все — о сексе! — капитан немного побегал по маленькой, восемь шагов в длину, комнате, и пригрозил: — Вот вернется завтра твоя, я ей плетку подарю семихвостую! И накажу тебя месяц пороть каждый день! Чтоб запомнил, как напиваться на службе, бухатико недоделанный! Короче: ты пока тут, арестован!
— Правда? — нелогично обрадовался Эрик, уловив главную мысль, что его любовь скоро приедет, и он на месяц будет официально к ней приписан. — Господин капитан, знали бы вы, как я вам признателен!
— О Вечность, ну почему меня постоянно окружают одни мудаки и извращенцы! Сиди тут, кретин, до особого распоряжения! — взвыл особист и выскочил прочь, оценивать масштабы диверсии, и главное — устранять последствия.
Вещество действительно выводилось из организма всеми естественными путями, с большой скоростью и, главное, совершенно не считаясь с желаниями хозяина этого самого организма. Пятая рота болела неделю, а часть отмывали еще месяц…
Эрика выдернули посередине тренировки, когда он в очередной раз вставал с земли с такой перекошенной рожей, что киборг ощутил ответный удар заранее. И даже успел приготовиться к этому удару. Но… Вызов пришел по громкой связи и, судя по голосам на заднем фоне, компания там собралась крайне неприятная: кроме низкого голоса сержанта, звучал, куда более мягкий и высокий лейтенанта и, на заднем фоне, то торопливая, то напевная речь Веста. Все это навело на мысли, что одним ударом дело не обойдется, да и хозяин не отпустил, бросил:
— Жди меня здесь. Эти козлы, кажется, не понимают слово «нет».
Вернулся Эрик быстро, какой-то притихший, посмотрел на декса, сочувственно похлопал по плечу, и отчетливо пробормотал:
— Тебе-то хорошо, жестянка. А кто валериану будет пить? Правильно, я!
После чего опять свалил, на этот раз в сторону складов. Киборг даже не успел отдохнуть от него и обдумать, что бы это значило, как хозяин опять вернулся, и не с пустыми руками. Человек приволок штуку, сплетенную из кожаных ремней на короткой ручке. Система подсказала термин «кнут», а собственная, нецифровая память, что повреждения эта штука наносит серьезные даже для киборга. Эрик размахнулся, щелкнув кнутом в воздухе.
— Ну как? Видел такое? Нравится?
Видел и даже получал. Не понравилось. Я тебя настолько достал?
— Вопрос не понят. Уточните понятие «нравится» в применении к данному предмету.
Киборг припомнил последние дни и согласился с хозяином. Вел он себя действительно погано. На прежнем месте уже бы влетело. А этот хозяин пока терпит. Терпел.
— Смотри!
Эрик слегка отвел руку назад для замаха, и киборг привычно укрылся за процессором. Он потом, отлёживаясь в бараке, посмотрит логи, пока — не настолько ему и любопытно…
***
Ругань хозяина все-таки дошла до сознания, как и отсутствие отрицательной информации от рецепторов. Если верить системе, повреждений нет, а если верить опыту, то за те несколько минут, пока он отсиживался за процессором, органическая часть должна была уже лежать на земле обозначая функционирование неконтролируемыми спазмами. Но ничего этого нет. И человек занят чем-то странным. Трясет за шиворот. А зачем?
— Ну и какого хрена ты завис, урод?! Включи обратно программу имитации личности!
— Приказ принят, — Рон перехватил управление, и человек, с облегчением выдохнув, отступил на два шага.
— Я тебя спрашивал, ты так можешь?
Кнут описал в воздухе красивую дугу, щелкнул и опустилось на пыльную землю.
— Чего ты с ним возишься? — сзади подошел солдат из этой же роты, но из другой группы. Оценил зажатый в руке сослуживца предмет и уточнил, кивая в сторону киборга: — Достал все-таки?
— Привет, Миш! Нет, не он, — Эрик обернулся к приятелю. — Не знаю, что делать! Начальство сказало «надо», простимулировав по самую глотку. Даже Вест, сука, подтвердил. Тварь юродивая!
— Ну, если безопасность подключили, значит правда надо. А меня можешь научить? Всегда хотел попробовать.
Эрик пожал плечами и повернулся к киборгу.
— Декс, принеси нам старую бумажную упаковку и липкую ленту. На складе возьми, скажешь, для отработки задания.
— А бумага на кой? Или чтоб следов не осталось? Так вроде мокрую тряпку надо… — тут Рон убежал уже слишком далеко, и слушать дальше не получалось. Возвращаться расхотелось вовсе. Но пришлось. Интендант был на месте, и даже не ворчал, выдавая старую бумагу и скотч. Наверно, его тоже «простимулировали».
Передав принесенное, киборг замер столбом, готовый передать управление процессору в любой момент.
— Чего встал, иди помогай, жестянка! — Эрик с помощью киборга и мата обмотал бумагой ближайший столб, закрепил ее скотчем и, отойдя немного, влепил по нему кнутом. Тяжелая плеть обвилась вокруг, но на бумаге не возникло ни одного надрыва.
— Эй, так не интересно! — Михаил скривился. — Я думал, на дексе покажешь.
— Могу и на нем, но тут нагляднее.
На дексе? Я тебе потом сам покажу, будет тебе — интересно.
— Рон, сними одежду.
Киборг повиновался. А куда тут денешься? Разделся полностью, и замер столбом, солнце мгновенно обожгло кожу, а горячая пыль — ступни. Разом пропали все мысли, словно выбитые. Он просто стоял и ждал, подключив имплантанты, чтобы тело не рванулось в сторону, уходя от удара, выдавая столь тщательно скрываемый срыв. Хозяин немного походил вокруг, а потом без всякой подготовки хлестнул. Жесткая кожа хлыста обмоталась, прижав руки декса к туловищу. Рон сверился с системой. Захват жесткий, неприятный, но… информация о повреждениях по-прежнему не поступает. Странно… Кнут в руке хозяина опять ожил, размотался и толстой змеей улегся у ботинок. Киборг решил, что если уж его не наказывают, то надо доложить о повреждениях от окружающей среды, но не успел.
— Одевайся, Рон.
Спасибо. Но ты вряд ли принес эту штуку ради одного удара. Как мне это не нравится, хозяин!
— Хотя нет, погоди, — Эрик хмуро посмотрел, как декс наклонившись за комбинезоном, так и остановился, потом перевел взгляд на приятеля.
— Ты видел? Он застыл или мне показалось?
— Хрен их разберет! Врежь еще раз, посильнее, да посмотри.
Козел. Сволочь. Кто тебя за язык тянул?
Рон даже распрямиться не успел, когда кнут обвился еще раз, без предупреждения. Но на этот раз хозяин зачем-то схватил его рукой за предплечье и тут же отпустил, с перекошенной рожей.
— Мишка, это писец. Он застывает.
— И что?
— Человека можно научить, даже если его перед этим гоняли этим кнутом по-черному, можно объяснить. Но эти-то слов не понимают. И хрен его знает, что делать.
— Ладно, тогда я пошел, — не поняв ни слова из прочувственной речи приятеля, откланялся сослуживец. Зрелища не планировалось, а все остальное, включая страдания молодого Эрика, его не привлекало.
— Что мне с тобой делать, Рон? — Эрик опять выразительно щелкнул кнутом у киборга перед лицом. Едва заметное движение отследили оба.
Я отшатнулся! Черт! Теперь он все поймет, ну не идиот же. Только валить. Или…
— Да, с этим работать нельзя, — Эрик сел прямо на землю. — Тебя что, пороли кнутом?
— Системой экспериментальным путем была выведена зависимость между воздействиями данного предмета на органическую часть и необходимостью длительного восстановления работоспособности, — поспешно соорудил объяснение киборг, поражаясь слепоте своего хозяина. Человек заметил нестандартное поведение машины и не обратил на это внимания. Еще бы не болтал, было бы совсем замечательно. Он все-таки себя выдал, и надо выкручиваться. И убить владельца не вариант. Задача несложная, дернуть рукой, но что потом? Утилизация?
— Ладно, если гора не идет к Магомету, значит, передвигаем с помощью техники, — Эрик поднялся и протянул кнут рукояткой вперед дексу. — На, пробуй.
— Отсутствует необходимая программа, — попытался отказаться Рон.
Весь предыдущий опыт подсказывал, что этим кнутом все равно рано или поздно достанется именно ему. Эрик огляделся, убеждаясь, что никто не видит и, сунув руку в карман, извлек термопакет с конфетами.
— Включай самообучение. За удачные удары — награда.
Вот как? Шоколад, и даже с орехами? Ладно, можешь наказывать, черт с тобой. Заживет.