Сначала мы решили обследовать овраг, он был ближе. Старик осмотрел влажные, с торчащими корнями склоны и велел:
— Давай, Дэйк, поищи как следует, тут должна быть магия. Ты же ее чуешь, малыш? Вот и давай, ищи.
— Я не собака, — огрызнулся я. И послушно побрел вниз по склону. Покойника не нашел, зато нашел два залома, грубые пучки ветвей с заплетенной в узел вещью. Магии в них было немного, но я их выпил полностью, уже понимая, что этот голод будет гнать меня на охоту всю жизнь. Потом я нашел тонкий черный шнур у дерева и кострище — там кого-то привязывали. Магии в этом месте было много, я позвал старика. Кадар долго осматривал место, все больше мрачнея. Потом со вздохом заключил:
— Оно искало тело, как и мы. И вот здесь оно Патеса и обработало. Мальчик, если даже я сдохну, если со мной случится то же, что с Патесом, убей это существо. У тебя получится.
— В твоих книжках после этой фразы обычно случается всякая дрянь, — сказал я, оглядываясь.
Нет, птицы не замолкли, и даже солнце, светящее сквозь листву, не скрылось за облаком, но холодом повеяло ощутимо… а потом сверху свалился наш пушистый знакомый. Из-за вставшей шерсти он был вдвое крупнее и напуган так, что заикался.
— Т-т-там т-р-руп, он шевелится! — выпалил оборотень.
— Надо же, какие мы нервные, — буркнул Кадар, мстительно прицеливаясь сапогом к пушистой заднице. – Ладно, показывай своего жмурика!
Оборотень успел отскочить, клацнув в воздухе зубами, то ли на нас, то ли на комаров и, горбясь, побрел вверх. Ему откровенно не хотелось возвращаться к активному покойнику.
Покойник, как покойник. Раздутый, кое-где уже подгнивший и погрызенный. Ну, стоит, покачиваясь и что? Куда он пойдет в таком состоянии? Он же на ходу развалится! Трупу видимо тоже не особо хотелось куда-то идти, он еще немного постоял, пока Кадар обтесывал ближайшую палку и, не дожидаясь, когда его проткнут, покладисто завалился в листья.
— И что это было? — спросил я своего наставника.
— Неудачная попытка поднять зомби. Их же тоже не каждого поднимешь. Этому, например, и тут хорошо. Да и талант иметь надо.
— Тут все пропитано магией, — сказал я, почесывая оборотня за ухом, он блаженно зажмурился, привалившись к колену. — Кто-то очень постарался, поднимая его!
— Зря старался, место неподходящее, концентрация энергии смерти никакая, маг-то поднимал неплохой, но когда направление другое — например, огонь или жизнь — лучше мертвецов не поднимать, любой некромант справится… э-э-э… — Кадар прервав лекцию, озадаченно уставился на нас. — Слушайте, мальчики, может мне отвернуться?
— Ой! — мы оба сообразили, что почесывание брюха валяющегося на спине оборотня выглядит, как минимум, глупо, он вскочил и что-то пробормотал про инстинкты. У меня, может, тоже инстинкты, он такой пушистый!
— Ты, лохматый, потом закопай его! А мы пока поищем, кто у нас такой самонадеянный. Дэйк, что ты там нашел?
Я показал небольшой камень, который до встречи со мной был каким-то артефактом. Кадар изучил царапины на нем, и пояснил:
— Это пусковое заклинание, подходит человек — покойник встает и нападает. Оборотня они просто не учли. Он слинял раньше, чем зомби поднялся. Эй, шапка, у тебя имя-то есть?
— Ага, я — Зай. Ну, чего вы ржете? Тьфу на вас, Зайтан! Зайтан меня зовут!
— Так, Зай, ну-ка покажи нам еще странные места.
— Насколько странные? — он выглядел очень забавным: пушистый, с розовым длинным языком, свешенным из улыбающейся пасти, и развернутыми в стороны ушами. — Я знаю, где есть много скелетов животных, там они иногда даже встают! И знаю большое гнездо шершней, но я туда не пойду, они кусаются больно.
— А ты не знаешь, где мог покойный кузнец закопать… ах, ты ж, сволочь! — отец метнул нож куда-то в кусты. Оттуда что-то ломанулось, большое, ростом, наверно, с оленя или лошадь, и ускакало сопровождаемое треском ветвей.
— Не попал, — сообщил Кадар. — Ушло. Наш приятель заходил.
— Ты уверен?
— С подветренной стороны, такая махина и совершенно бесшумно? Думаешь, тут много таких? Местные бы уже разболтали.
Мы осмотрели землю, нашли нож, следы копыт, и озадачились.
— Могу поклясться, что видел оскаленные клыки, — пробормотал Кадар. — Но ведь копытных хищников не бывает. А значит у нас все плохо, Дэйк. У нас еще один сотворенный.
— А не мог быть всадник? — Зай обнюхал следы и поднял загривок гребнем. — Гадость какая! Пахнет плохо! Воняет!
— Воняет? Чем пахнет-то? — уточнил я, потому что никакого запаха не ощущал.
— Неестественно, — оборотень сел. — Я по этому следу не пойду, мне страшно. Ну и работа у вас, мужики!
В овраге мы так ничего и не нашли. На следующий день отправились к Вонючему. Это оказался ручей, полностью оправдывавший свое имя. Воняло так, что мы начали чихать. Вода ручейка выглядела не очень, грязно-желтая, теплая. Земля вокруг была мягкая, со следами копыт, ног, лап…Тут и зимой легко выкопать яму, и запах. Запах… Здесь не то что труп, здесь их целый склад можно устроить. И никто не найдет, кроме того, кто чувствителен к магии. Если тут вообще что-то есть. Потому что я ничего не чувствовал. Мы раскопали несколько подозрительных мест, но земля была совершенно пустой. Хотя настолько мягкой, что, похоже, ее копали до нас. И куда подевался труп, было неясно. Есть вещи, которые я не люблю. Одна из них, это искать прошлогодний труп, о котором известно только, что он «где-то здесь». Оборотня не было, но я подозревал, что его любопытный нос где-то рядом, в отличие от искомого покойника. Я ошибался.
Мы уже собирались, злые и уставшие, когда Белка встревожилась. Моя кобыла навострила уши и пронзительно заржала. Ответом ей был крик. Отчаянный визг! Мы бросились к лошадям. Злой был отличным конем, но рыжая его обогнала! Она летела, вытянув шею, стелясь над землей, каким-то невероятным образом огибая деревья. За спиной стучали копыта Злого, он не мог нас обойти, но не отставал. До сих пор не понимаю, как мы не разбились в этой безумной скачке. Мы не уловили направления, но кони вынесли нас куда нужно. Белка и вправду была боевой лошадью, и сейчас это проявилось во всей красе. Мы успели. За мгновение до того, как стало поздно. У порога лесной хижины стояла она, женщина странного вида, спиной к нам. Белка не тормозя ударила грудью, врезалась во врага. Как все лошади, она не переносила нежить. Только не убегала, а атаковала! Женщина пошатнулась. Только пошатнулась от удара этого живого тарана! И к ее ногам упал ребенок, младенец!
— Ах ты, тварь, — выкрикнул Кадар. Он прыгнул с седла, выхватывая меч. Она не приняла бой, прыгнула в кусты и, скрючившись, побежала. Удар лошади все-таки даром не прошёл. Я рванулся за ней.
— Стоять, Дэйк!
— Но она же уйдет!
— Или закусит тобой, — он обследовал ребенка. — Дышит, одна радость… не хочу еще раз это пережить.
— Пережить что?
— Со мной это уже было. Моя семья. Моя семья… Мы жили на краю деревни, я ушел пасти гусей, а когда я вернулся, я увидел сестру, ее выпили. У матери было разорвано горло, у старшего брата тоже, а отцу свернули шею. Знаешь, мне потом снилось это, как я ухожу пастушком, а возвращаюсь охотником за нечистью. Зайди в дом, малыш!
Кадар гворил, а его толстые пальцы в это время ощупывали тельце. Вынув из мешочка на поясе красный кристалл, он осторожно коснулся малыша. Тот вздохнул и захныкал. Тихонечко так, неуверенно. Я шагнул в перекошенную дверь и ахнул. Сразу за ней в луже крови лежал парень, чуть старше меня. За его спиной женщина, почти девочка. Она дышала, повезло… Я окликнул моего наставника.
— Дэйк, займись женой! Там ты не навредишь, похлопай ее по щекам, что ли. — Он сунул завозившейся женщине под бок младенца. Буркнул: — Молчи, дура!
Она закивала, прижимая ребенка, и уткнулась в него лицом. Не мешала, не выла. Замечательно.
— А Зай? — спросил я.
— Думаю, он подыхает, кровь еще течет. Мальчик защищал семью как мог. Но опыта для такого боя у него не было.
— Можешь ему помочь?
— На кой? — Кадар пожал плечами. — Он же нечисть, оборотень.
— Я тоже нечисть. Ну, Кадар, я знаю, ты можешь! — я попытался закрыть рану парня, но кровь упорно текла сквозь пальцы.
— Ладно, Лейт с тобой! Держи ще… а, нет, ты его не удержишь! Тем более, ты девственник, так даже лучше. Надрежь себе руку. Да не ладонь, болван! Предплечье, там быстро заживет! И влей ему кровь в рот.
Я удивился, но поспешил сделать разрез. Кровь выступила на коже, протекла по руке, закапала на пол. Он перевернул тело на бок, и придавил за шею и бедро умирающего.
— Давай.
Несколько капель крови попало в рот, он сглотнул, выдохнул и… я такого еще не видел! Тело забилось, изогнулось, превращаясь, лицо перетекло в волчий оскал. И он бросился на меня. Я отшатнулся и упал на задницу. Впрочем, Кадар удержал волка за холку и крестец.
— Вот про это я и говорил, — сдавлено прошипел он, борясь с обезумевшим животным. — Не люблю я этих тварей, и шерсти от них…
Действительно, шерсть летела пучками. Я тупо смотрел, не зная, что делать. Наконец, волк успокоился, расслабился и заскулил.
— Хороший мальчик, — одобрил старик, не разжимая рук. — Теперь обратно в человека, а то на воротник пущу!
Волк послушно изменился. Зайтан сел, попытался подползти к жене, но старик удержал.
— Она в порядке. Просто по башке получила. Мальчик твой тоже жив. Твое счастье, что баба заорала, а мы услышали.
— Да, голосок у нее всегда… — хриплым шепотом сказал оборотень. — Отпусти, я хочу точно знать, что они в порядке. Я больше не буду!
— А мы хотим знать, что произошло, — отец все-таки разжал руки, выпуская паренька.
— Я был на огороде, когда оно пришло сюда, Нара завизжала и я прибежал. Знаете, — он опустил голову, всхлипнул и вытер нос рукавом. — Оно отразило меч просто рукой! Я даже сделать ничего не успел! Даже обратиться не успел!
— Ну, ты продержался ровно столько, чтоб мы успели прибежать. Чем оно тебя? Когтями?
Парень поспешно рванул к супруге, пока мы опять не передумали.
— Пастью. Там такая… в три моих! И еще, оно на копытах, точно! — донеслось сквозь приглушенные женские рыдания. Зайтан утешал жену и ребенка. — Что нам делать, охотники?
— Возвращайтесь в деревню, оно голодное, злое и, похоже, отчаялось. Иначе бы на оборотня не напало. В деревню не сунулось, потому что там все настороже, да и Барк сегодня возвращаться должен, наверно, уже в трактире. А он тоже серебряный охотник, как и я. Так что бери своих в охапку и тикай отсюда. Оно вернется.
— В твоих книжках, отец, — ехидно сказал я, — ни слова о том, что нежить может так долго бегать. Везде «встал в засаду — убил».
— Ну, так считай, что мы в засаде. Уже несколько дней. И помни, что до нас не справились опытные охотники.