Город меня не впечатлил. Мы остановились на окраине. Трактир сильно отличался от деревенского. Пол — черный и вытертый, еда – скверная… Зато, как выразился Барк, вопросов по поводу тела не зададут, что бы мы с ним ни делали!
И верно. Посетители отводили глаза, глядя, как мы затаскиваем беспомощного человека по лестнице. Стражу никто не вызвал. Барк прочитал два свитка от клопов, и мы с удовольствием наблюдали, как жертвы миниэкзорцизма маршевыми колоннами покидают комнаты в поисках более гостеприимных жильцов.
Спать пришлось на одной кровати со спасенным. Он трясся во сне от холода и прижимался ко мне. Иногда бормотал что-то. Пару раз мне послышалось женское имя. Потом я все-таки отрубился и не заметил, как наступило утро. Разбудил меня Барк.
— Ну и здоров ты дрыхнуть, щенок! Твой приятель еще не сдох? Ну тогда надень на него этот браслет.
Он протянул мне широкий браслет, который здорово мне не понравился, я такой уже видел – на Терсе.
— Зачем? – насторожился я.
— Чтобы оградить его от потери жизненной силы. Она из него хлещет, как кровь из вспоротой свиньи, если даже ты и не видишь… надень сам. Потом, по крайней мере, сможешь снять, если захочешь. А нет — так он тебе послужит рабом, ему теперь все равно. Фириан Дерен – жалкий раб у бродяги! Ладно, одевайся, пошли! – Барк рассмеялся с ненавистью и презрением. Озадачивает он меня.
— А куда мы идем?
— Мы охотники, зайдем в гильдию, поздоровается, а потом искать службу!
Содержание наших лошадей оказалось на удивление хорошим. Раб с синяком на скуле и свежесломанным носом помянул моего наставника парой нелестных слов. Видимо, именно Барк просветил его в тонкостях лошадиной жизни.
— Поймал этого говнюка за попыткой смазать зубы лошадей свечкой, чтобы сэкономить на корме, — съехидничал Барк, проследив мой взгляд. — Думаю, он уже достал их оттуда, куда я ему их забил! Еще сопротивляться думал, подонок!
— Как я понимаю, у него не вышло?
— Разумеется. Просто пришлось постучать его головой о стенку, пока не вырубился.
Да, Барк умеет достигать цели.
***
— Лежи смирно! Что ты ерзаешь? Все, не бойся, я рядом! Воздух проходит, я лично проверял! – Барк поправил на мне покрывало и закрыл крышку гроба.
Я и не боюсь. Задание мы подхватили в этом же городке, после визита в гильдию. Там я проскучал на улице, наверное, минут пять, пока Барк не выскочил и не потащил меня дальше — на площадь. Трепещущий на доске листок гласил, что на местном погосте завелся «мертвый жених». Неприятная тварь, и, главное, трудноуловимая, поскольку обладает какими-никакими, но мозгами и хорошим чутьем. На счету данного упыря было уже несколько девушек, один маг и двое пацанят, которые пошли ночью на кладбище «бояться». Гроб и одежду нам выдали в храме. И старательно благословили на «дело праведное и богам угодное». Я промолчал, оставив при себе крамольную мысль, что упырь этот — тоже создание богов.
— Действует он так, — просвещал меня Барк, заботливо поправляя прозрачную вуаль на лице. – Если есть свежая мертвая девушка, он ее обгладывает. Начинает всегда с груди. Если мертвой нет, то выберет живую, привлечет и уморит. Но, в принципе, не брезгует любым мертвецом, лишь бы он был по возрасту подходящим. Ну или живым. Вот и полежи в гробу, ты как раз подходишь по всем пунктам. Услышишь — запел, не дергайся, лежи смирно, пока он не сунется. Как одежду рвать начнет, руби, пока не вцепился. Я рядом буду, помогу. Понял?
— Чего не понять? А он точно придет?
— Лейт его знает! Но вроде других юниц сегодня не хоронили, должен.
И вот лежу. Скучно. Поспать, что ли? Я погладил меч, лежащий вдоль тела, и закрыл глаза. Интересно, вампиры, и правда, спят в гробу. А зачем? На кровати все-таки удобнее…
Разбудило меня пение. Слов не было, но мелодия действительно была очень хороша. С таким талантом парень мог бы менестрелем работать, а не покойников глодать по ночам. Ну, каждому свое!
До меня донесся шорох. Тварь коснулась крышки гроба, принюхалась. Я вспомнил про мешочек, который запихнул в гроб мой наставник «чтобы сбить нечисть с толку». В ткань был завернут кусок человеческой плоти, одолженной в местной больнице. Все правильно. У таких существ тонкое чутье, тоньше моего. Вот он налег на крышку гроба, сдвинул ее. Я лежал, закрыв глаза и стараясь не морщиться от запаха. Упырь жутко вонял тухлым мясом и еще чем-то столь же неприятным.
Острые когти рванули на мне платье, ткань затрещала, разошлась, открыв тело. Ударить его мечом я не успел. Просто не смог, так обиженно прозвучал его голос:
— А где же сиськи? — упырь уставился на мою плоскую грудь.
— Дома забыла! – заявил я садясь, и незаметно опуская ладонь на рукоять меча.
Мы посмотрели друг на друга повнимательнее. Передо мной было крупное, слегка исковерканное обращением мужское тело. На том, что когда-то было лицом, сверкали угольки красных глаз и скалился клыками рот. Даже нос твари претерпел изменение – теперь он больше походил на свиной пятак. Подозреваю, что он видел слегка помятую, очень плоскую девицу, пахнущую свежим трупом. Упырь не напал. Он задумался, подперев когтистой рукой подбородок. Мне показалось, что я слышу скрип извилин в его мозгу. Потом еще раз принюхался, открыл рот и опять заговорил:
— А может, сбегаешь домой-то? – видимо, ума понять, что его кинули, у нечисти все-таки не хватило. — До рассвета еще далеко! Успеешь вернуться!
— Хорошо, – покладисто согласился я, протягивая ему руку. Не обязательно рубить, можно и просто выпить поднявшую его магию… – Помоги выбраться!
Он радостно протянул мне свою когтистую конечность для опоры. Мертвое — теперь уже навсегда — тело рухнуло на землю. Подошел Барк. Вернее, практически подполз, с трудом цепляясь за оградки.
— Дома забыла! – выдохнул он. – Ты что творишь! Я же чуть не сдох со смеху! Его убивать надо! А не забалтывать!
— Ну, он же мертв, цель достигнута. А все остальное – детали, – я вытер руку о белую юбку погребального платья. — Чего теперь?
— Чего! Рубим башку и руки и идем к заказчику. Пусть платят! Только никому не говори, как ты его взял. Говорить вообще буду я. Тут есть сторожка, руки помоешь и переоденешься! Сиськи она забыла!!!
***
Через два дня мы прибыли в Тессири – столицу Талендии. Мой протеже так и не очнулся. Барк предпочел ехать с караваном, где нам и Фириану нашлось место. За охрану даже заплатили — дали по два серебряных всадника. Барк был доволен, купец тоже. Он спокойно проглотил нашу историю о рабочей тройке, где одного помял оборотень.
В столице мы нашли отличный, по словам Барка, трактир. Там он заплатил за две комнаты.
— Ко мне пока не поедем, пусть ублюдок, — кивок на Фириана, — очнется здесь. Не хочу, чтоб он что-то вытворил, объясняйся потом со стражей. А пока он валяется, займемся твоим натаскиванием.
— А отдохнуть-то можно?
— Зачем? Будем заниматься, Дэйк. Сейчас пойдем в тюрьму, посмотришь, почему туда лучше не попадать. Оттуда еще в пару мест… надо тебя натаскать по-быстрому, а потом на охоту. Люблю я это дело – Барк потянулся кошачьим движением, потер ладони.
Я смотрел на окрашивающиеся восходящим солнцем дома и мечтал о двух вещах: завтраке, и чтоб Барка прохватил понос. Надолго.