Бонд перехватил и второй пакет, в котором, впрочем, ничего бьющегося не было, и осторожно посторонился, чтобы Ларт мог войти в квартиру. Парень протиснулся как-то боком, нервно косясь на голого кибера, полотенце тот по-прежнему сжимал в кулаке. Стесняться как бы и нечего — вон есть нудисты, бодибилдеры, которые голяком позируют, а тут всего лишь кибер с железными кубиками пресса и действительно фигурой мечты. Бонд как раз развернулся, чтобы отнести покупки к кухонному блоку. Ларт проводил его задумчивым взглядом. Почему у людей так не бывает? А тут корячишься в тренажерном зале, домой гантели покупаешь — кстати, надо бы их разыскать и начать качаться, — а мышцы даже почти незаметны. Киборг быстро рассортировал продукты — что на стол, что на полку, что в холодильный шкаф и, наклонившись, стал доставать одежду из стиралки и быстро одеваться.
Рэнтон поймал себя на том, что как-то уж очень пристально наблюдает за процессом, но вовсе не потому, что изучает обнаженного киборга. Просто было что-то: движения? поза? телесная реакция? что привлекло внимание еще в медблоке. Вот бы вспомнить, что именно, но он ведь точно тогда подумал… Черт возьми! Ларс стоял возле окна, вполоборота к хозяину, и в косых лучах опускающегося солнца все шрамы и рубцы на коже кибера выделялись особенно рельефно, создавая сложную карту диких и удивительно притягательных узоров. Показалось будто вся спина, бок, бедра и даже голени были расписаны светлыми росчерками заживших ран, их было слишком много даже для боевого декса. А ведь у бонда регенерация несравнима с человеческой, и есть даже косметическая опция. А самое поганое, далеко не все травмы были получены во время операций. Ларт даже вздрогнул, осознав, что большая часть — это следы от развлечений его коллег. На душе стало особенно мерзко.
Датчики четко уловили волну злости, что хлестнула во все стороны от старлея. Бонд просканировал состояние хозяина. И почувствовал, как в груди что-то неприятно сжалось. Командир сердится? На него? За что? Разве он плохо справился с заданием? Или за то, что опять увидел его голым? Но ходить в грязных вещах не принято. Ларс проанализировал эмоции человека и сравнил с файлами и графиками из личного архива. Высокий процент совпадений обнаружился с тем графиком, где он записал реакцию хозяина в медблоке, когда тот увидел полученные им повреждения. Тогда человек тоже взбесился, но злость была направлена не на киборга. А на кого сейчас? Ларс опустил голову — ему было почти больно от эмоций хозяина. Киборг ускорился, буквально впрыгнув в джинсы, и обернулся в Ларту за приказами — и машинально отметил целый калейдоскоп быстро сменяющихся чувств у Рэнтона: негодование, бешенство, сожаление, смущение. Очень странно и непонятно, что же могло вызвать такую гамму, но ничего, постепенно он и в этом разберется.
— Задание выполнено, — механически доложил бонд.
Ларт вздрогнул от неожиданности, голос кибера резко выдернул его из круговерти невеселых размышлений.
— А-а-а… какое задание?
— Навести порядок в квартире, — терпеливо пояснил киборг и, на всякий случай, повторил: — все сделано.
Ларт обвел взглядом помещение, впал в ступор, огляделся снова, и затем чтобы убедиться, даже прошелся по комнате, касаясь рукой полки, дивана, кухонного стола, подоконника. И только после этого поверил, что в его пенатах воцарился идеальный порядок. Такой стерильности и уютной чистоты не было здесь с тех пор, как он заселился и отметил новоселье.
— Ну ты даешь, Сволочь… это же полный… то есть… — Ларт моментально исправился, — ты молодец, Ларс! Если б не знал, что ты бонд, подумал бы, что у меня тут мэри настоящая похозяйничала и все отмарафетила.
По губам киборга промелькнула едва заметная улыбка, словно просто отблеск света из до блеска отмытого окна.
Рэнтон снова покрутил головой по сторонам: это ж с какой скоростью надо было двигаться, чтобы за полтора часа вылизать этот кошмар? Ларт провел рукой по лицу, припомнил упомянутую кибером программу и хмыкнул:
— Ты любого злоумышленика по сокрытию улик переплюнешь! Что тут можно сказать? Гений! Торт, как и обещал, будет. — Рэнтон вытащил из кармана видеофон, набрал в поисковике запрос. — Ты какой хочешь?
Бонд слегка растерялся: слишком большой выбор, слишком много вкусных и аппетитно выглядящих картинок. Сослаться на рандомный выбор или рискнуть и попросить именно тот, который приглянулся?
— Слушай, а давай сами приготовим? — Ларт припомнил тот шедевр кулинарного искусства, что они изобразили на пару с Линн. Выглядел десерт непрезентабельно — ручки что у него, что у патологоанатома оказались слабо заточены под приготовление сладостей, зато на вкус все получилось идеальным: в меру нежные и буквально тающие во рту кусочки. Хотя, в рецепте говорилось, что основа должна получиться хрустящей, а бисквит мягким, а не слоистым. — Смотри, фрукты я как раз купил, и орешки у меня еще с прошлых выходных остались — как раз под пиво упаковку купил. И для глазури конфеты можно растопить — я Линн покупал, но завтра закажу новые тогда. Знаешь, а шикарно получится. Представь себе! Роскошный торт с кусочками фруктов в шоколадной блестящей глазури, приготовленный собственноручно! Ну что, класс?
Бонд послушно кивал. Когда у человека так возбужденно горят глаза, и он весь пылает нездоровым энтузиазмом — то лучше не спорить. Целее будешь.
Пока Ларт вспоминал, что надо для тортика, и звонил советоваться Линн, и даже на какое-то время уединился с видеофоном в санузле, видимо, для более глубокой консультации, бонд старательно изучил содержимое холодильного шкафа и полок с продуктами. То ли с деньгами у старлея было негусто, то ли с хозяйственными талантами — но морозилка была забита полуфабрикатами. В отделении для свежих овощей грозной батареей громоздились пивные банки, и из-за их бастионов робко выглядывала одинокая упаковка овощной смеси. Киборг повертел в руках герметичный контейнер: срок годности вышел, но, пожалуй, после термической обработки в пищу сгодится.
Инструкцию к приготовлению овощного рагу он нашел быстро. Сразу исключил ненужные операции — чистить и мыть нарезанные кубиками овощи смысла не было. Осталось только разогреть как следует сковородку, налить в нее масла и хорошенько прожарить.
— Так, я все запомнил, — из санузла показался довольный Ларт. — Сейчас все приготовим. Масло у меня есть. Молоко должно где-то быть на полке, правда, сухое, но разболтаем. Ничего страшного. Мука есть, только такая…. которая для пиццы, но сойдет. Мы ее просеем даже. Так… фольгу я вроде бы тоже покупал — хотел ребрышки запечь, но мы их кажется так без изысков тогда сожрали под вино. Мэш как раз из отпуска привез. А вот соды нет, но может чистящую возьмем? На коробке тоже сода написана.
Бонд меланхолично кивал, отсчитывая секунды — через две минуты температура будет как раз идеальной, чтобы бросить на сковородку овощи. Ларт принялся замешивать тесто. С первого раза что-то не получилось — и вместо белой нежной массы, что по консистенции должна быть как густая сметана, получилось что-то желтовато-серое и пукающее поднимающимися со дна миски газовыми пузырьками.
— Наверное, просроченное, — предположил Ларт и быстренько выплеснул эту массу в раковину, смыл водой в канализационное отверстие и прополоскал миску. — Сейчас нормально получится, так как надо.
Из трубы угрожающе булькнуло, и обратно в раковину полезла разгневанная серая пена.
— Да ладно, фигня какая-то, — Ларт быстро вытащил бутылку с очистителем для труб и щедро вбухал половину в раковину. А бутылку поставил на стол возле комбинированной плиты, и тут же нырнул в шкафик, чтобы разыскать рулон фольги.
Сковородка прогрелась до нужной температуры и бонд стал аккуратно вскрывать контейнер с овощами. Ларт быстро замешивал вторую порцию теста, на сей раз он решил не мелочиться и закидывал продуктов побольше. В рецепте было сказано, что муку для одного из коржей надо прокалить немного на огне. Рэнтон оглянулся: очень удачно, что как раз огонь включен, а сковородку можно и локтем в сторону отодвинуть, а то в одной руке как раз сито для просеивания, а во второй упаковка с мукой.
Вытрясаемая из сита мука полыхнула еще в воздухе и стала с неожиданно громкими хлопками взрываться. Ларт среагировал, как на учениях по пожарной тревоге, быстро, четко и ни одного лишнего движения — выдернул из руки бонда стакан с какой-то жидкостью и плеснул на плиту. Столб огня, больше напоминающий компактный ядерный грибок, взвился аж до потолка, а зачадило так, что вся квартира мгновенно наполнилась черным дымом и от запаха гари стало выедать глаза.
Полюбоваться буйством огненной стихии Ларту не дал бонд: киборг в прыжке сбил человека на пол, и упал сверху, мужественно закрывая своим телом от грозящих и угрожающих опасностей. Сказать что-либо старлей не успел: так качественно приложился о покрытие, что воздух вышибло из легких. А над плитой и столом что-то продолжало взрываться, плеваться огнем и извергаться дымом, на замерших на полу мужчин вместе с пеплом осыпалось что-то более существенное и стекало что-то тягучее и вязкое. Но Ларт почти не обращал на происходящее никакого внимания — он видел только бездонные, словно небо, глаза бонда и его бесстрастное лицо.
Сколько они так провалялись Ларт не знал, и ему было все равно, что там еще полыхает и дымится. Просто в какой-то момент наваждение исчезло и стало неловко. Он неуверенно шевельнулся под кибером.
— Может… хватит?
— Очаг возгорания локализовался, — доложил бонд. — Горит только плита и столешница.
— Вот же… — ругнулся Ларт и задвигался активнее. — Поднимайся, пора убирать все это… безобразие.
Лить воду на плиту Ларт побоялся — а вдруг опять полыхнет. Поэтому уступил эту миссию киберу — и тот ловко затушил догорающие серые ошметки какой-то субстанции. Рэнтон распахнул окно. И огляделся. Теперь даже не верилось, что лишь несколько минут назад кухня была идеально убранной. Пахло жженым пластиком, вернее, откровенно воняло. По столешнице расползался какой-то горелый сироп вперемешку со средством для очистки труб. Мирно золотистыми искорками догорала фольга. Вонюче тлело пластиковое покрытие.
— Да, вкусный тортик… но не получился, — констатировал Ларт. — Давай сейчас проветрим, да как-нибудь приберемся. И ты, тебе, по ходу, надо вещи опять постирать.
Бонд действительно выглядел… многообразно: шоколадные потеки смешивались с сиропными дорожками, местами на майке были подпалины от горящего масла. А в волосах почему-то набилась яичная скорлупа и комки коричневой муки.
— Тебе, может, в душ надо? — смущаясь, предложил Ларт.
— Сначала все надо очистить, а потом уже и в душ, — кивнул киборг.
— Давай я сам, — Рэнтон мужественно оглядел бардак.
Бонд тут же скользнул в санузел. Быть липким и грязным неприятно — сразу возникают ассоциации с прошлым, воспоминания, от которых хотелось избавиться, забыть, стереть не только из цифровой памяти, но и из органической.
Майка была целиком испорчена. И киборг заколебался: то ли ее отправлять в стирку, то ли лучше сразу выбросить, но в чем тогда ходить перед человеком? Подумав, майку бросил в утилизатор. А вот джинсы положил в стиральную машинку, запустил полный цикл. Быстро принял душ, и буквально через шесть минут вышел на кухню снова голым да еще и мокрым — просто полотенце тоже пришлось бросить в стирку.
Ларт усиленно драил плиту — получалось плохо. Гарь не желала отмываться, а плыла мерзкими разводами и противно липла к рукам. Парень матерился и тер сильнее.
— Надо нанести средство и подождать немного. Химическая реакция, которая расщепляет жир и прочие…
— Хорошо, давай… наноси… — Ларт обернулся протягивая киберу губку и ведро с разведенным моющим средством. Ведро плюхнуло на пол, зеленоватая вода радостно разлилась по всей квартире. — Да сколько можно?! Как на тебя ни поглядишь — ты все время голый. Это что такое?
— Тенденция, — невозмутимо отозвался бонд.
— Ты можешь одеться?
— Да, но только на данный момент приказ не может быть выполнен, — киборг сверился с таймером, — или придется сильно повредить имущество хозяина.
— Какое еще имущество? — Ларт изо всех сил старался держать себя в руках.
— Открытие автоматической стиральной машины во время выполнения процесса чревато ее поломкой.
— Тогда не трогай, пусть стирает, — Ларт вздохнул. — Пошли, я тебе штаны хоть дам.
Штаны подобрали относительно быстро. Вернее, Ларт с головой нырнул в недра стенного шкафа в поисках каких-либо домашних треников, а бонд церемонно открыл панель, где стояла посуда и достал оттуда мягкие джинсы.
— Мне вот эти подойдут.
— Ну и отлично, — облегченно буркнул Ларт, — надевай и пойдем с кухней разбираться.
Ларт снова взялся за тряпку. Бонд оценил жалкие попытки и отобрал инвентарь для уборки. У него получалось не в пример человеку чище, быстрее и с куда меньшим ущербом для окружающей обстановки.
— Знаешь что, да брось ты нахрен эту губку, завтра дочистим, — психанул Ларт. Он минут десять собирал разлившуюся по полу воду и просто не выдержал этой нудной и образной работы. — У меня вискарь есть отличный. С приличной выдержкой. Давай в знак утешения.
Киборг равнодушно кивнул. Тортик был бы предпочтительнее.
Ларт сбросил промокшие носки и босиком прошлепал к полке, где хранилась выпивка. Достал оплетенную веревкой бутылку. И без всяких церемоний приложился к горлышку, сделал несколько больших глотков, закашлялся и протянул бутылку киборгу.
— Теперь ты, за все хорошее.
Бонд послушно выпил. Потом они вспомнили про бокалы и какие-то снеки и чипсы, завалявшиеся в шкафчике. А дальше пили за удачу в боевых операциях, за долгожданную премию, за то, чтобы плазма обходила стороной, за понимающее начальство. Ларт вытащил еще одну бутылку со светящейся этикеткой. И предложил тост за киберов. Бонд спокойно потягивал по глотку, в то время как человек пил, едва ли не захлебываясь сорокоградусным напитком.
Когда опустела вторая бутылка, Ларт уселся на мокрый пол и заявил, что он будет играть в кораблики. Бонд молча поставил человека на ноги.
— Ты меня не уважаешь, — сделал нелогичный вывод Рэнтон. И полез под стол, заявляя, что у него там отличный коньяк.
Бонд удивился. Под столом не было даже шуфлядки. А коньяк — он просканировал кухню— стоял под мойкой. Искомое Ларт так и не нашел, зато обнаружил, что там очень мягко и удобно, и во всеуслышание объявил, что собирается спать. Киборг полез следом и вытащил человека, невзирая на протесты и пинки.
Бонд перебрал программы — единого алгоритма поведения с пьяными хозяевами не было. Был только жизненный опыт, негативный. Киборг усадил человека на табуретку и принялся раздевать. Ларт вяло сопротивлялся, то порываясь куда-то идти, то объявлял бонда задержанным и тогда приходилось туго, ибо импланты воспринимали пьяную речь хозяина как настоящий приказ. А иногда человек принимался обниматься и называть кибера своим единственным другом — настроения менялись так часто, что пока стаскивал с человека штаны, успел отхватить несколько затрещин, четыре обнимания и один тычок кулаком в живот.
С табуретки Ларт все-таки упал, как раз пока бонд ходил расстилать человеку постель. Но даже не возмутился, а подтянув колени к груди и, подложив ладони под голову, моментально заснул. Киборг легко подхватил человека на руки и понес в санузел. Сгрузил на пол душевой кабинки, и старательно прополоскал теплой водой. Ларт только довольно замочкал губами и одобрительно всхрапнул, когда его вытирали.
Спальное место было только одно, зато двухместное, а пол залит водой. Бонд просканировал квартиру еще раз: можно было поспать и в кресле, но почему-то захотелось хоть немного комфорта, чтобы вытянуться во весь рост, забраться под теплое одеяло. И Ларс осторожно улегся рядом с хозяином. Хорошо, даже очень, ради этих ощущений не жалко и бездарно испорченного ужина. И человек рядом такой мирный и теплый, бонд придвинулся плотнее. В конце-концов, не убьет же его человек сразу за это, да и бластер старлей на работе оставил. Разве что приказом, но, наверное, это уже не важно, бонд придвинулся еще ближе к человеку и закрыл глаза.
Случайности — самые удивительные
неслучайные игры судьбы.
(Из скрижлей дома Огня).
Приграничье, несмотря на близость столицы, всего-то цепеллин, да два выпитых тэнго воздуха, не отличалось разнообразием заведений. А купцы всегда умели быть бережливыми, предпочитая гружёные конные караваны ненадёжным летучкам и дешёвый трактир дорогой ресторации. Лошади везли медленно и не жаловались, но тоже требовали отдыха и ухода.
Перекрестье считалось пунктом сбора караванов. Учитывая горы и близкую границу, городок слыл местом диковатым и загадочным. Чем ближе к хребту, тем меньше наблюдалось воображения у местного населения! Додуматься назвать это старое село гордым именем «Оплот» могли только дикари! Поэтому все дружно звали «городок» Перекрестьем… Шесть постоялых дворов, да пяток магазинчиков, затмевающих воображение кособокими вывесками на единственной выложенной булыжником центральной улице!
Огромная империя вольготно простиралась на запад и восток, с юга захватывая океан и кусок соседнего материка, с множеством густонаселённых островов. Север, с его горами, в шапках мёртвых снегов, да каменными тропами, считался диким и непроходимым краем. Там, в далёком далеке, за Льдистыми скалами лежала неизведанная страна, будто в пику стихийникам, наделённая залежами инертного мифрила, столь же нужного и ценного для создания конкуров, сколь и недоступного.
Тени становились гуще и длиннее: близился вечер. Посетители наперебой заглядывали в двери, мечтая о холодной пенной влаге и уже практически ощущая горьковатый привкус на языке. Подобрав пухлый живот, за длинную полированную стойку бара втиснулся сам хозяин. Вечерами в самом большом, а значит — лучшем заведении города собирались караванщики. Здесь заключались сделки, сюда же приходили, чтобы выпить за успех дальнего пути или, чтобы вдоволь набраться в спокойных пределах уже после пройденного перевала. Граница была рядом. Но сама гостиница и трактир принадлежали Великой Дрантарии, в которой гарантировались порядок и закон для всех.
Сейчас, в длинные и жаркие дни солнцестояния, по вечерам в «Старого Козла» заглядывал чуть ли не каждый житель, не считая приезжих. Посетителей было хоть отбавляй. Почти все, хоть раз, да рассматривали деревянную яркую вывеску и, смеясь, тыкали пальцем, да желали друг дружке тоже уползти отсюда на рогах.
Гостиница в этот вечер также была забита до отказа. Поэтому, мрачный черноволосый всадник, презрительно бросивший конюху поводья двух усталых животных и серебряную монетку, вызвал не радость обладания недельным заработком, а скорее глухое раздражение от наглости столичного богача.
Между тем, высокий брюнет легко спрыгнул с крупа и, не подумав даже отвязать своё имущество, достаточно грубо стал пробираться сквозь толпу. За каждым столом кто-то сидел. Абсолютно все лишние стулья были в проходах. Те, кому не хватало места, стоя, разговаривали приглушёнными голосами. На импровизированной сцене, размером и качеством напоминающей ящик из-под «славного» Сивашского Варлоо, терзал гитарные струны заезжий горлодрал… Выбравшись, наконец, из толчеи, Рандар добрался до стойки.
— Чего Вам, дружище? — вежливо спросил хозяин-толстяк.
Путник неожиданно вздрогнул, вернувшись в реальность из своих тревожных дум. Наследник редко видел вокруг себя такое число фамильярно раззявленных ртов и наглых рож. С трудом подавив желание порвать ещё одного наглеца, ощупывающего то ли его карман, то ли натёртую седлом задницу, дракон пинком отправил недотепу лбом в ближайший стол. «Дерево» встретилось с деревом, озаряя нежданную встречу брызгами стекла и пойла. Сидевшие за столом почётные гости мигом протрезвели и собрались возместить свой ущерб горячей кровью, да выпивкой за счёт наглеца!
Глаза драконара на миг сверкнули золотом истинной сути, но Рандар отлично помнил, что ему, взявшему силы взаймы, запрещено применять что-то, крепче кулака. Да и не для того он инкогнито покинул дворец, чтобы так глупо обнаружить себя!
Пьяницы, отвлечённые непонятным блеском во взгляде незнакомого хлыща, не растерялись… И начали окружать. Дракон, ухмыляясь, смотрел, как грузные фигуры медленно отрезают его от остальных посетителей. Драка закончилась практически мгновенно. Нападавшие отделались парой синяков… Но, орущему громче всех, вору-извращенцу, неумело попёршему на наследника с легасом, Рандар сломал руку. На всякий случай. Серебристое лезвие наполовину воткнулось в потолочную балку.
Рандар брезгливо кинул в мерзкую тушу трактирного хозяина монетку и, разжав бледные, словно сведённые судорогой, губы, отрывисто бросил: «Воды. И еду. Самую простую. Подать в мою чистую комнату. Быстро!».
Последнее слово перешло в слабо сдерживаемый рык. Длинные нервные пальцы наследника в полутьме зала блеснули случайной чешуйкой. Но заметившие, не сговариваясь, решили, что это просто кольцо.
Весь вид посетителя настолько контрастировал с окружавшей хозяина действительностью… А золотая монета так приятно согревала ладонь толстяка, что он сознательно заглушил профессиональную интуицию и решил ничему не удивляться. И нос не совать. Трактирщик сглотнул и выдал путнику ключ от единственно свободной комнаты, предназначенной для вестников короны…
Поднимаясь по скрипящей лестнице, Рандар уже просто не мог сдержать в себе свое раздражение, растущее вместе с силой внутри! Оно выплеснулось на ни в чём не повинную дверь. Ключ, по странному своему желанию, сразу не вошедший в паз замка, был выброшен, а дверь выбита кулаком!
За ночь никто так и не решился обчистить явно не пустые карманы беспечного постояльца с распахнутой дверью. Все старались, как можно тише, пройти мимо. Только наемник, ничуть не стесняясь своей шаркающей хромоты, подошёл и положил у порога жёлтый листок с единственной фразой. Наёмник точно знал, что этот боец услышит даже самые тихие шаги, и что он в их караване позарез нужен… Ну, хотя бы пусть на время заменит того, кому руку сломал!
***
— Ну и что нам с ней делать?! — в который раз безрезультатно спрашивала Вайри. Новая случайная знакомая ей очень не нравилась, а учитывая обстоятельства, и немудрено.
— Может, отправим диадему с курьером? — предложила Альрис и заслужила ещё один угрюмый взгляд черноволосой мелкой девицы.
— Тебе зачем хоть эта ржавая реликвия, свечечка моя? — воркуя, и не желая быть серьёзным ни при каких обстоятельствах, проговорил Раф. Его страшный скандал на балу академии интересовал мало: ну, подумаешь, не выберут королеву бала и не наденут ей эту железку на голову! А может, у девочки комплекс какой, и с ней мальчики в огневушки играть не хотели? Экая потеря для Авельрадума — как будто академия за последние сутки нам чего-то полезного сделала!
Огненная, в прямом смысле сверкавшая на двух девушек искрами взгляда, к Водному, спокойному парню, сразу прониклась доверием. Она без всяких просьб подожгла хворост, который он укладывал меж камней для аккуратного костерка и села, касаясь бока, будто обретая защиту рядом с сильным мужчиной. Худой, как щепка, светловолосый и кудрявый, Раф меньше всего напоминал сейчас сильного мужчину, рядом с крепкой низкорослой огненной девчонкой. «Тростинка и камень» — втихаря окрестила сию картину ворчливая Вайри. Но вслух придираться перестала, передав эстафету допроса.
— Как зовут-то тебя, огонечек? — Спросил парень, пожёвывая травинку, и не обращая внимания на злобное пыхтение, наблюдающей за этим действием, земельной.
ё— Воста де ла Барка Кортез… хм. Воста. Меня зовут Воста. — Смутившись, поправила девчонка, явно пожалев, что выдала какую-то важную информацию.
— А на каком курсе ты училась, и, если не секрет, почему так неожиданно сбежала? — небрежно, уделяя больше внимания содержимому котелка, спросил Раф.
— Второй цекон. Вы не думайте, я училась хорошо, даже слишком хорошо… — выпалила огненная и осеклась. — И ничего я не крала! А просто… Забрала…
—А с каких пор второму курсу выдают кольца?! — спросила Вайри и схватила девчонку за руку. В тот же миг обе загорелись, и были облиты ледяной водой.
— Ты что?! Сумасшедшая! Землеройка тебе в гриву! Ты с каждым человеком так себя ведёшь, кротовина безмозглая?! — завопила шатенка, размазывая копоть по чёрно-зелёной руке. Раф, материализовавший сразу ведёрко воды, чуть покрылся инеем, но бледность уже уступала место нездоровому румянцу.
— Не просто земельная, и водный, а настоящие эльты?.. — пробормотала Воста и села прямо в лужу.
— Да. Как ты правильно заметила, ты тут не одна перворожденная, — гордо и холодно ответила Вайри, — И, насколько мне помнится, эльтов перед тем, как отпустить в мир людей, учат хорошему тону и многому другому полезному, или ты сбежала и оттуда?
— Я… Не сбегала, н-но… Так было нужно! У меня здесь… Как-то так… — промямлила ошарашенная огненная и, с интересом, взглянула на Альрис. На рыжей было зелёное платье земельных, но судя по тому, как неуклюже она ночью поставила «вал» на пути огненному шару, с умениями у неё не очень. А потому, немудрено, что трое случайных прохожих просто попали в пламенный контур и понеслись с ней дальше от стен академии. Через десять лемс внутренняя энергия кончилась, и сжигать было уже нечего — единственное, о чём могла думать Воста — это жирный огромный бутерброд и сладкий отвар! А что её схватят в охапку и свяжут живыми лианами — стало совсем неожиданностью! Такого обхождения она земельной ещё не простила. Чего же ждать от последней девушки? Может, воздух?
Альрис как раз медленно и дружелюбно подходила к ней и протянула руку, прося разрешения взглянуть на кольцо. Воста пустила пару искр на руку рыжей — если воздух, то будет презабавный хлопок! Но услышала лишь ругань не ожидавшей подвоха девушки. Значит не эльт! Но весьма странно, почему высшие взяли её с собой и так дружественно относятся? Раф, слегка разозлённый повторной выходкой своей новой знакомой, достал ещё с полкружки воды и вылил персонально на неё. Ощущение мокрой кошки настроения не поправило, но пришлось извиняться: злить единственного защитника Восте не хотелось.
Огневушка сняла кольцо и протянула Рафу. Парень, миролюбиво улыбнулся и сотворил себе водяную лупу на левый глаз.
— Вот это мы попа-али! — проговорил, спустя полхалона, Раф, — за этим точно бросятся в погоню. Но нам нельзя без него. Невероятная удача! Восточка, отдай это рыжей — ей оно скоро пригодится. А сама не трогай каку.
Воста с ещё большим удивлением посмотрела на Альрис, и, не проронив ни слова, вложила в её руку кольцо Авельрадума. Кольцо, да только совсем не такое! Оно точно было древнее, и руна «Авель» пересекалась драконьим крылом, а по внутренней стороне шла замысловатая, ещё более древняя, гравировка на неизвестном языке. Альрис вопросительно глянула на друга, и убрала кольцо в мешочек, а его на шнурке повесила под воротник. Это явно касалось предсказанного ритуала, но говорить о нём подробнее друзья почему-то отказывались, чуть поёживаясь и утешая, что всё обойдётся…
— А диадема тогда?.. — спросила Вайри, оборвав речь на полуслове.
Раф кивнул, с несвойственной ему серьёзностью, и спрятал «ржавую ненужную железку» к себе в рюкзак…
— И куда теперь, хрычи древние? — спросила Трамирани, решив, что старшие имеют право на некоторое количество своих элементальных тайн.
— А это ты нам скажи, росточек наш, — подмигнул Раф, накладывая густой каши всем по очереди, — потому, что теперь куда мы, туда и… В общем, решать тебе, вспышечка.
Рыжая картинно почесала макушку и начала думать вслух:
— Если у нас есть что-то, что очень нужно стихийникам академии, и мы это отдавать не собираемся, то лучше всего взять курс на север — к мифриловым горам. Там они нас достать не смогут, хотя и мы… Мы не пропадем, правильно?
— Да. Направление неплохое. И силы нам лучше не использовать. Аль, у тебя с собой цепелла?
— Да, но всех нас не поднимет, да и при падении, возможно, сломалась…
Раф взял из её рук серебристый цилиндр и весело подмигнул. Быстро удрать подальше от столицы, и с ветерком — улыбалось приятелям гораздо больше, чем тащиться пешком несколько дней.
***
— Рукозадый хреногрыз! А я говорила, что доверять тебе может только самое сумасшедшее, рисковое и бессмертное существо! А ты уверял, долетим до самых гор и без проблем!!! — кричала Вайри Радонта, безуспешно пытаясь отряхнуть грязное платье.
— Ну, во-первых, неплохо приземлились, и село тут какое-то есть — не в глухом лесу, а во-вторых, компас учитывай, тут не всё так просто. — В который раз устало оправдывался парень, собирая обратно пожитки в порвавшийся при падении мешок. Воста молча ему помогала, такая удивительно виноватая, как будто сама отправила цепеллу с коляской в канаву.
— Вай, какые красывые дэвушка! — прозвучал бархатный низкий голос позади.
«Дэвушки» резко осознали, какой частью тела прельщают взгляд незнакомца и выпрямились, предоставив дальше собирать вещи Рафу.
— Чай и танцевать умэете, прэлэстные? — будто поглаживая словами и голосом, проговорил толстый торговец в полосатом халате и удивительной шапке, больше похожей на скрученную простыню.
— Умеем, если за это кормят и отвезут, куда надо! — высказалась за всех, на правах старшей, предприимчивая земельная.
— Прихади в мой караван! Всо будэт, красавицца! — улыбнувшись шире прежнего, и, блестя чёрными хитрыми глазками, сказал торговец, — рад бы щас, да выспаться надо перед отъездом. Пайдём-пайдём. Ваша палатка рядом с моей. Сегодня будэм видэть чудэсный сон, дэвушки. А завтра танцэват. Хорошо и дивна танцэват!