chitalka.org

  • Читать онлайн
  • Личный кабинет
  • Иллюстрации
    • Идентификация ART
    • Авантюристы
    • СПС ART
    • Эшран
    • Картинки от Андрея
    • На колесах АРТ
    • Хамелеон Арт
    • Потеря ART
    • ТЫЖЧЕЛОВЕК ART
Главная Следы за 2018 Март 22 СПС. Случайные собутыльники. Глава 13

СПС. Случайные собутыльники. Глава 13

За два часа до полуночи Викент отключил прием платежей. Он так делал каждый год. Пусть те, кому некуда идти и не с кем отмечать праздник, придут в «Путник», получат тарелку жаркого с гарниром и стакан любой выпивки. Ведь у каждого должно быть право на то, чтобы просто посидеть в тишине или послушать музыку, поесть, поговорить… Случайные люди иногда надежнее и лучше проверенных временем друзей. Он никогда не афишировал, что в Новый год устраивает такие бесплатные посиделки для всех посетителей бара, да и заглядывали к нему люди, которые даже не знали о такой традиции.

— Третий год, правда? — Рикс отлип от стенки и бесшумно приблизился к хозяину бара. — Не надоело отмечать?

— А я и не отмечаю, просто вспоминаю. — Викент улыбнулся и налил киборгу полный стакан сливочного глинтвейна. Специально сварил для парня. — Понимаешь, помнить иногда важнее.

Рикс задумался на несколько мгновений, а потом серьезно кивнул. Он тоже помнил, но помнил не как фундаментальное событие, а просто как свершившийся факт жизни, один из многих. Три года назад, аккурат в новогоднюю ночь, Викент словил хороший удар ножом, лезвие прошло практически в нескольких миллиметрах возле сердца. Человеку тогда повезло. Повезло, что в то мгновение сердце сжалось. Повезло, что медпомощь была поблизости. Повезло, что в бригаде был киборг в качестве расходного донорского материала. Повезло, что бригада была опытной и сработала на редкость оперативно.

Рикс до сих пор хранил эту запись. Человека оперировали прямо на полу далеко не элитного кабака, больше подходящего под определение «третьесортная забегаловка». А рядом лежал он сам со вскрытой грудной клеткой и прямым подключением, потому что нужного оборудования для автоматической стимуляции сердца в оперативной бригаде не было. Да и не предназначена такая команда для проведения сложных хирургических манипуляций, когда нет щупов, сверхчувствительного лазера, а есть только руки и считанные минуты жизни. Да и идея подключить донорского кибера напрямую к человеку была сродни пьяному бреду, однако получилось. Состояние раненого стабилизировали, лезвие вытащили, даже переливание крови сделали. И лишь под утро доставили в больницу, когда шансы на успешную перевозку стали выше, чем на летальный исход.

Рикса тогда даже небрежно зашили, потому что бригаде надо было отчитаться за операцию — предоставить запись. Да и списывать донорского кибера проще, когда он еще функционирует, а не таскать в качестве доказательства девяностопятикилограммовое тело. Он людей понимал и не осуждал. Его создали для того, чтобы убивать или калечить ради спасения человеческих жизней. И он три года выполнял приказы медиков, ложился под скальпель, подставлялся под иглы аппарата для переливания крови, а иногда даже сам отдавал кровь. Износ его организма составлял больше шестидесяти процентов, и по нормативным документам, его должны были утилизировать, тем более, что некоторые изъятые у него органы регенерации не подлежали. Но киборг может нормально жить и с одной почкой, только нейтрализация препаратов идет медленнее.

Техник оценил его состояние как удовлетворительное, по самой нижней границе, правда, но последний приказ ему не отдали. А отправили восстанавливаться. Получалось плохо, впрочем, две недели его даже не трогали и не назначали ни в выездные бригады, ни в операционные команды. Он иногда сам ходил по коридорам больницы, на него даже особо не обращали внимания — мало ли кто и что поручил донорскому киборгу. И он этим пользовался, чтобы проведать своих пациентов. Он так называл тех, кому отдавал часть себя. Зачем он это делал — даже не мог толком объяснить. Наверное, тогда было важно посмотреть все ли с ними хорошо — иначе просто не было смысла лежать и позволять производить над собой все эти медицинские манипуляции, сковывая тело имплантами, чтобы не выдать себя, не показать органическую реакцию на боль. Он хорошо знал про предел прочности и про срок жизни донорских киборгов. Два года — это предел, а он продержался три. И при этом ведь никогда не знаешь, чего и сколько понадобится людям, каким будет следующий приказ, и сможет ли он справиться с повреждениями от очередного хирургического или манипуляторного вмешательства.

Он тогда думал, что Викент станет его последним пациентом. Правда, когда он приходил к прозрачным дверям реанимационной палаты, где лежал парень с ножевым ранением в сердце, человек еще не был для него Викентом, и не был другом. Всего лишь пациент, с которым он поделился кровью, жизнью. Человек, с которым он в течение сорока двух минут жил единым сердечным ритмом. По факту единственный человек, с которым у него было такое прямое подключение. Человек шел на поправку, и вскоре медицинские киборги стали осторожно поднимать его на ноги, чтобы наладилось циркулирование крови. Один раз он даже сам помогал этому парню подняться на ноги, постоять полминуты и так же бережно уложил обратно в специализированную кровать, проверил подключение аппаратов — все четко по программе. И человек его не узнал, это и не удивительно — парень тогда был без сознания, а во время операции ему ввели анестезию. Это киберам обезболивающее не полагалось.

Викент выписался из больницы через месяц, с кучей запретов и рекомендаций. А он остался при медучреждении, понимая, что скоро его снова будут использовать. Он видел в окно, как человек медленно спускался с крыльца и шел к парковке, где его ждал таксофлайер. Он видел, как человек несколько раз останавливался, глубоко дышал, поднимал голову, подставляя лицо медленно падающим крупным снежинкам…

— Еще хочешь глинтвейна?

Рикс среагировал на вопрос Викента. Формально по документам человек был его хозяином. По факту — он даже не был прописан в цифровой базе. Просто там на всякий случай лежал отложенный приказ о том, чтобы прописать человека хозяином, если киборгу будет грозить серьезная опасность. Такое положение обоих устраивало, хотя Викент поначалу спорил, даже орал.

— Нет, спасибо. — Рикс допил остывший напиток. — Ты ни разу не говорил, что ты вспоминаешь.

— Знаешь, когда я очнулся в палате, то первое, о чем подумал, это не о том, что выжил, а о том, что умер и ад может быть стерильно белым и пахнуть дезинфектантом. — Викент налил себе в большую кружку двойной крепкий кофе, проигнорировав укоризненный взгляд киборга. — Это первый раз за сутки. Не порти праздник, ладно? Давай ты завтра на меня ругаться будешь. И вообще у меня бонус — за твое исчезновение.

— Я объяснял, — чуть раздраженно повел плечами киборг. — Иногда просто становится невмоготу. И хочется уйти.

— Помню, — спокойно ответил Викент. — Я тебе сразу сказал, что ты абсолютно свободный. Ты для меня человек.

— Один — один. — Рикс взял кружку хозяина и попробовал кофе. Несладкий, без подмешанных стимуляторов. От капсул Викент отказался через полгода, предпочитая справляться своими силами. Он тогда удвоил бдительность, контролируя состояние своего человека, но все обошлось.

Да, один — один. Киборг спас жизнь человека. А потом человек случайно спас жизнь кибера. Опять череда странных совпадений. Он тогда продал свой жилой модуль и купил бар, решив круто изменить жизнь. Почему именно этот бар — странный вопрос, может быть потому, что его тут не убили в дурацкой драке. Наверное, прогрессирующая шиза. Но через неделю как выписался из больницы, он пришел в сюда, зачем-то заказал коньяк, хотя алкоголь ему был противопоказан. И долго сидел, крутил в руках пластиковый, с имитацией под стекло, бокал. А потом прямо спросил у бармена, за сколько можно купить заведение. Сделку оформили быстро, без проволочек: несмотря на грязный пол и столы с засохшими пятнами, бар был чистым с юридической стороны. И бывший владелец даже скостил пару тысяч, так что Викенту даже хватило на новую мебель и косметический ремонт. Но вот на сотрудников уже бюджет не растягивался, поэтому пришлось самому стать к барной стойке да и взять на себя остальные функции.

Заведение сменило название, в помещении стало значительно чище и приятнее, а цены более честными — и люди потянулись. В один из вечеров перед выходными в бар заглянул ничем не примечательный мужик, только вот руки слишком дрожали и в глазах плескалось смертельное равнодушие. Он тогда молча выполнил заказ, потом повторил. Мужик сидел и целеустремленно надирался, смотрел перед собой и ничего не видел. Он не стал его выставлять, даже когда бар закрылся. Только подошел и сел напротив, поставил перед мужиком тарелку с мясной нарезкой.

Мужик его сам узнал, когда у Викента распахнулась рубашка, по шву. Пробормотал что-то вроде: ты выжил, а мальчишка нет. И снова попросил налить, чтобы путь невинной души был легким. Оказывается, хирург медбригады был верующим. Для Викента это стало странным открытием, вера человека, который спасает жизни и копается во внутренностях других людей. Где там можно придумать душу? Но хирург раз за разом повторял про это, про дорогу, про грехи. И оставалось только подливать ему в рюмку хороший коньяк.

— А ты знаешь, кто тебя спас? — Хирург поднял рюмку на уровень глаз и смотрел на Викента сквозь багряную жидкость. — Кибер. Он тебе кровь перекачивал и сердце запускал через прямой контакт. А сегодня его добили и отправили в утилизатор. Понимаешь? Машинку, которая спасла сотни жизней, просто выпотрошили. А ведь за упокой его души даже выпить не получится. Нет у кибера души, есть только органы. Вот ведь какая штука.

Он тогда долго пытался понять суть услышанного: его спас киборг? Даже не медики, а биомашина. В голове это не укладывалось, и он почти упустил из вида то, что пьяный хирург сказал про утилизацию. Захотелось увидеть этого киборга, но информации хирург практически никакой не дал. Обычная биокукла, только почему-то все, кто подключался к ней, или для кого у этого кибера изымали органы, выживали.

— Его называли счастливым донором, — пьяно растягивал гласные хирург. — Понимаешь? Он спасал людей. Я бы поверил, что он помогает нам. Я его всегда в бригаду брал. Он счастливый…

Викент не понял, в чем счастье для кибера, но, плюнув на единственного засидевшегося клиента, просто поставил тому под нос еще одну бутылку коньяка и, закрыв бар, вызывал таксофлаер. В больнице, естественно, была только дежурная смена, и его банально послали сходить со своими вопросами и претензиями куда-нибудь в другое место. Он настаивал, даже пытался предложить деньги, под конец препирательств ему просто ткнули пальцем в дальний корпус медучреждения.

И снова повезло, вчерашняя смена не успела сжечь весь предназначенный на утилизацию материал из-за какой-то поломки механизма. Пока приходил ремонтник, смена закончилась, а утренняя решила собрать все и утилизировать одним заходом. За двадцать единиц ему без проволочек разрешили поглядеть на мусор, за полтинник согласились продать барахло. Тот это киборг или нет — Викент не знал, да и думать особенно не хотелось кого или что он тащит в вызванный таксофлайер.

Плохо ему стало на обратной дороге, хорошо, что машинка сама четко следовала заданному при посадке маршруту, а потом терпеливо ждала, пока неподвижные пассажиры расплатятся и покинут салон, посылая звуковые сигналы. Дотащить полудохлого кибера до входа в бар оказалось сложнее, хотя там надо было пройти только десяток шагов. А ведь к таксофлайеру он его волок на себе почти три сотни метров, через весь двор медучреждения.

Сенсор едва среагировал на выпачканную кровью руку, но дверь все же отъехала в сторону. Викент до сих пор помнил, как бросив кибера у порога, цепляясь за столы дополз до уснувшего хирурга и просто вылил тому на голову оставшийся в бутылке коньяк.

— А как мне его лечить?

— Да как человека.

— Но он же кибер.

— А какая разница?

Он так и не понял, какая была разница, но мертвецки пьяный хирург, увидев тело едва живого киборга, как-то мгновенно протрезвел, собрался и приступил к операции, пользуясь подручными материалами: бытовой аптечкой, столовыми приборами и влажными полотенцами, упаковку которых Викент притащил из кухонного отсека. У кибера, предназначенного на утилизацию, вырезали и забрали все, что можно было забрать, и даже зашить не потрудились — все равно сжигать тело. Хирург работал быстро и четко, матом объясняя серому от боли и напряжения Викенту, что надо подать или найти хоть какой-то аналог. Викент выполнял указания, приносил лед, предназначенный для напитков из морозильника, снимал зажимы для пакетов, которые отлично заменили хирургические зажимы, поливал водкой вместо дезинфицирующего раствора раны. Хирург звонил куда-то, ругался, потом недовольно морщился на какой-то небольшой, но тяжелый контейнер — заказать «запчасти» было проще у знакомого из медблока, чем выпросить что-то по гарантийному полису. Несмотря на то, что привезли явную некондицию, кибер выжил. Даже к утру слегка шевельнулся. И только убедившись, что этот пациент жив и дохнуть не собирается, хирург повернулся к Викенту и мертвым голосом спросил:

— А на хрена мы это делали?

Викент пожал плечами и протянул мужику остаток водки. Тот больше вопросов задавать не стал, дохлебал и зачем-то сунул опустевшую тару под голову лежащего кибера. А потом, пробормотав, что надо бы еще рентгеном просветить, улегся рядом. Но все же поднял голову, оценил состояние Викента, сказал ему сожрать две жёлтых таблетки из серого блистера и лишь после этого вырубился. Викент таблетки нашел, запил водой. И осел на пол, понимая, что больше двинуться просто физически не может. Руки и ноги ощущались как каменные.

— А знаешь, я ведь видел логи. — Рикс накрыл руку человека. — Не хотел говорить, но я в курсе, что ты тогда для меня сделал.

— Поэтому ты и сбежал, когда пришел в себя, — хмыкнул Викент.

— Да не хотел, чтобы хирург меня обнаружил, как очнется. — Рикс подхватил со стойки стакан, подбросил, поймал. — Он ведь мог и забрать меня в медблок, а еще он числился одним их моих хозяев.

Пропавший кибер оказался меньшим злом, страдающий жестоким похмельем хирург, который все пытался узнать, что с ним было, — намного хуже. Викент с трудом привел мужика в чувство и душевно выпроводил. А кибер вернулся сам, под утро следующего дня. С файлом и ворованными документами. Он до сих пор числился в системе медблока как донорский киборг, а подделать отпечатки из имеющейся у него личной базы врачей и открыть без шума и пыли блокировки на двери кабинета главврача, скачать и удалить в исходнике свои документы — он мог. По факту донорский киборг мог открыть практически любую дверь и взломать любую систему — мало ли кому и где потребуется помощь.

— Я тебя прописал в систему хозяином. — кибер устало плюхнулся на стул. — Хочешь — забери себе, не нужен — убей.

Викент от неожиданности даже тарелку выронил, которую как раз ставил на подвесную полку. Мало того, что киборг зашел в уже закрытый бар, так еще и документы на себя предоставил и сам себя предложил.

Осознать, что биомашина, с которой он возился всю ночь, живая, и все понимает и себя прекрасно осознает, было сложно и страшно. Намного проще было бы принять, что он спасал технику, этакий вариант человекоподобного ящика, в котором временно лежат на хранении запчасти к людям. А когда пришло понимание, что живого и реагирующего на происходящее киборга резали на куски, доставали нужные органы, выкачивали кровь… Викент тогда едва успел отвернуться к раковине. Представившаяся картина была слишком реалистичной и ужасной.

— Не хочешь меня себе взять? — равнодушно переспросил киборг, когда Викент вернулся за стойку, кривясь от мерзкой горечи во рту. — Тогда убей, это будет милосерднее.

За три года они изрядно вытрепали друг другу нервы. Рикс, таким именем назвался кибер, порой куда-то срывался, даже не объясняя зачем уходит, потом возвращался, молча кивал и продолжал работать в баре. Викент оформил почти настоящие документы: киборг с идентификационным номером Рикса считался официально утилизированным, но добавить одну дополнительную букву в номер — и можно было получить новую машинку, а получившие двести кредитов сотрудники регистрационного отдела, тут же забыли кто и о чем их просил. Они спорили по малейшему поводу, и Викент больше всего бесился, когда искрящий злостью Рикс принимался изображать правильного киборга. На летящие в него ножи он и то намного проще реагировал: захотел бы кибер в него попасть, так не промахнулся бы.

Рикс, очевидно, это тоже припомнил. Они отсалютовали друг другу кружками: Викент с остывающим чаем, а кибер налил себе еще глинтвейна.

Они притирались друг к другу долго, но основательно, с болью врастали друг в друга. И менялись. Больше всего скандалов было из-за имени Викента. Риксу категорически не нравилось имя Ник, и он упорно звал своего хозяина Викентом. Викент ругался, один раз попытался даже отлупить зарвавшегося кибера, но тот замер в программной позе, и полотенце громко хлястнуло по столу. Противостояние было странным и злым, причем Рикс уступать не собирался. Когда кто-то из постоянных посетителей поинтересовался почему кибер-охранник зовет Ника Викентом, парень плюнул, врезал киберу кулаком в челюсть и ушел. Вернулся через пару часов и бросил на стол новую паспортную карту, где стояло двойное имя.

— А то достали спрашивать, — зло объяснил Викент. Впрочем, за полгода противостояния с именами, он уже привык и на Викента даже отзывался охотнее, чем на Ника. А потом и вовсе стал так представляться всем при знакомстве.

К трем часам ночи из «Путника» разошлись все посетители, и Викент нажал сенсор блокировки, запирая двери. Новое жилье он все-таки купил — жилой модуль, располагающийся как раз над баром, что было удобно: проснулся, умылся, спустился вниз и уже на рабочем месте, где можно сразу выпить чашку горячего, свежесваренного кофе. Рикс дисциплинированно вставал раньше и готовил, а чаще разогревал завтрак.

— Давно хотел тебя спросить. — Викент управлял роботом-уборщиком, пока Рикс разбирался с посудой. — А кто такой был Викент, что ты так в это имя вцепился.

— Никто, — равнодушно отозвался киборг, — просто человек, который меня не убил.

— Ясно, — Викент кивнул, — вечер откровенных разговоров как-то не задался.

— Так звали начальника отдела снабжения. Когда меня привезли на тестирование, он вместо утилизатора отправил меня в медучреждение. А мог бы и убить. А вообще, ну чего ты привязался? Просто имя красивое.

— А до этого кем ты был? — тихо спросил Викент, он привык к этому имени. И даже не видел поводов больше спорить.

— Донорский киборг военизированного медподразделения. — Рикс отвел глаза. — Знаешь, в боевых операциях важнее всего кровь, и я полгода исправно вырабатывал по литру в день. А еще у меня улучшенная программа медицинской помощи и урезанный вариант боевой программы. Тебе это интересно?

— Нет, ты не хочешь рассказывать. Я же вижу. — Викент бросил киберу пульт от робота-пылесоса. — Давай заканчивай уборку, а то я что-то совсем вымотался, спать зверски хочется.

— Викент, — Рикс крутил в пальцах пульт так быстро, что казалось тот порхал, — я буду отвечать на твои вопросы.

— Отлично, всего-то три года ждать пришлось, — Викент ухмыльнулся, — а когда слушаться начнешь?

— А оно тебе надо? — Рикс сосредоточенно зевнул.

— Нет. — Викент рассмеялся. — Ну что, братишка, с праздником?

— С праздником, — спокойно улыбнулся киборг.

Мар 22, 2018Ir-i-S
0
0

Автор публикации

не в сети 4 года

Ir-i-S

0
Комментарии: 24Публикации: 174Регистрация: 05-06-2017
Хамелеон. Глава 15. Голубые персики и космические цыганеПочти Гримм. Глава 8. Стражи

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий. - Вход

Мы в социальных сетях

 

2017 © chitalka.org