Первая ночь на борту «Космического Мозгоеда», который к общей радости команды наконец-то вернули с профилактики, обернулась для Дэна двумя неожиданностями. Для начала он проснулся в три часа шестнадцать минут, чувствуя себя совершенно выспавшимся, несмотря на то, что вчера команда, возбужденная возвращением из пусть и комфортабельной, но все же чужой гостиницы в родные каюты, разошлась только около полуночи.
Сна не было ни в одном глазу. Похоже, молодой здоровый организм, измученный почти двухнедельным вынужденным отдыхом, воспринял обратное переселение как возвращение и к любимой работе. И поспешил принять меры, чтобы Дэн мог приступить к этой работе незамедлительно. Чувствовал себя навигатор бодрым. Никакой сонной одури, сопровождавшей вынужденный переход к трехчасовому сну (вполне достаточному для киборга, но не слишком приятному для человеческой составляющей) не наблюдалось. И, поворочавшись без всякого толку восемь с половиной минут, Дэн философски рассудил, что точно так же может прободрствовать остаток ночи и в навигаторском кресле за внесением правок в маршрут, который трещал по швам из-за вынужденной задержки на этой Новой Юрюзани. Не зря она так не нравилась навигатору с самого начала! Интересно, и что в двигателе «Мозгоеда» могло сломаться так серьезно, что Михалычу потребовалась посторонняя помощь? Впрочем, справились, и хорошо, скорей бы местные дали окончательное разрешение на отлет — и можно будет совсем успокоиться.
Вторая неожиданность подстерегала Дэна в коридоре, где он чуть было не споткнулся о Ланса, который спал на полу у двери каюты Теда. Ланс, конечно же, сразу проснулся и принял сидячее положение, прижимая к груди подушку. На навигатора уставились четыре сонных глаза — Сеня, пристроившийся у Ланса под боком, тоже проснулся и заурчал, сонно щурясь, словно включился маленький моторчик.
— Опять кошмары? — спросил Дэн тихо и обеспокоенно. Жуткие сны-воспоминания из прошлого мучили корабельного «котика» довольно долго, и тогда он выбирался из своей каюты и устраивался спать в коридоре, под дверью каюты Теда, откуда лучше всего мог слышать дыхание спящих людей (тонкие переборки киборгу особо не мешали) и ощущать, что держит под контролем ситуацию, если вдруг что-то случится. Это его успокаивало. Но постепенно кошмары сошли на нет и за последние полгода вроде бы не повторялись ни разу.
Вот и сейчас Ланс отрицательно мотнул головой. Но спокойным он вовсе не выглядел, и Дэн решил разобраться — все равно делать особо нечего.
— Тогда в чем дело?
Вместо ответа Ланс быстро вздохнул, пошарил рукой у плинтуса и протянул навигатору небольшой продолговатый цилиндр. «Гонивопль» — прочел Дэн, активировав ночное зрение, «Смертная тишь, услади своя слух изоляция до край, печаль конечность». Для своего размера цилиндр оказался неожиданно легким. Пустым.
Оно и понятно — пилот, которому надоели вечные подшучивания друзей над его храпом (ну и не только), еще днем нанес слой звукоизолирующей пенки на стены и дверь своей каюты. Дэн осмотрел баллончик со всех сторон. Словно надеялся обнаружить на нем разгадку. Перевел вопросительный взгляд на Ланса.
— Девушка, — сказал Ланс так, словно одно это слово должно было объяснить навигатору все от начала и до конца. И замолчал.
Дэн вздохнул, виновато вспомнил про Вениамина Игнатьевича. И все-таки бросил Лансу по киберсвязи запрос коннекта.
«Что случилось?»
«Девушка. Тед привел. Тед правильный человек? Не бракованный?»
«Конечно, правильный. Не переживай».
«Хорошо. Значит, она не умрет?»
Дэн поперхнулся. Спросил осторожно:
«А… должна?»
«Надеюсь, что нет. Тед правильный человек. Хороший».
Общаясь по киберсвязи, невозможно искажать информацию, но у Дэна все больше складывалось странноватое впечатление, что они с Лансом говорят на разных языках. И тут Ланс как раз добавил, улыбнувшись кривовато, но удовлетворенно:
«Я подготовил регенерационную камеру. Я умею. Успеем откачать».
«Ты это о чем?»
Неприятное ощущение усиливалось. Показалось — или улыбка Ланса действительно стала жесткой?
«Я работал в клубе. В особом клубе. Два года. Я знаю, что мужчины делают с девушками там, где их никто не услышит. Тед хороший. Не бракованный. Он не будет доводить до необратимых разрушений. Мы успеем. Наверное…»
Дэн со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.
«Ланс, послушай… не все люди приводят девушек затем, чтобы убить».
«Да. Я знаю. Только те, которые делают звукоизоляцию. В клубе была особая комната…»
Дэн запрокинул голову, уставившись в потолок. Сказал негромко, ни к кому не обращаясь:
— Бедный Тед. Бедный, бедный, бедный Тед… Я ведь, наверное, был таким же… ну, почти.
Вздыхать он не стал — зачем? Гипервентиляция легких вряд ли поможет в данном случае, кровь кислородом и так насыщена. Буркнул, теперь уже адресуясь к Лансу:
— Пошли-ка в пультогостиную. Там вроде бы еще оставалось пиво.
«Зачем?» — спросил Ланс по-прежнему по киберсвязи. Дэн подумал. Еще раз вспомнил Теда. И все-таки вздохнул.
— Затем, что на трезвую голову лекцию о половом воспитании киборгов я точно не потяну.
***
Переступая босыми ногами на холодном кафеле ванной комнаты, Элли придирчиво рассматривала свое отражение в зеркале над раковиной и улыбалась. Раковина тоже была холодной, а на нее пришлось чуть ли не лечь голым животом, чтобы рассмотреть поближе нанесенный стриженым красавчиком урон — самый сильный и надо же как неудачно, налицо, можно сказать! Вернее, на лице. А с другой стороны, оно и хорошо, что именно на лице, здесь никто и слыхом не слыхивал о голопроекциях, обходились по старинке зеркалами и только зеркалами. Дикость, конечно — а как в зеркале, допустим, рассмотреть свой затылок? Или спину? Выворачиваться, что ли? Неудобно же! Хорошо, что стриженый бугай зацепил Элли не по затылку, а то бы только на ощупь пришлось. Нет, что ни говори, а отсутствие голопроекций — дикость махровая. Но сегодня Элли была готова простить местной глуши и куда более неприятные проявления дикости.
Сегодня Элли была почти счастлива. Ну, насколько вообще можно быть счастливой, когда ты командир. Но при этом находишься черт знает где и вдалеке от своих ребят, совсем одна. Причем не на задании даже — задание другие выполняют, и ты из своего далека никак не можешь повлиять на это выполнение. То самое задание, между прочим, которое ты вообще-то собиралась довести до благополучного завершения своими собственными руками. И за которое вообще-то отвечаешь головой.
Ладно. Забыли пока об этом. Нет ничего глупее, чем переживать о вещах, и событиях, которые ты не можешь изменить. Лучше порадоваться мелким приятностям, а ссадина на полскулы и пара-другая синяков — не такая уж и большая плата за полученное удовольствие.
Сегодня Элли удалось найти очень хороший спортзал и приличных спарринг-партнеров, это ли не повод для радости? Действительно вполне себе тренажерка, а не те танцевальные классы и гламурные фитнес-центры, что рекомендовали ей все подряд, словно сговорившись! Ага, те самые, в которых скучающие домохозяйки воображали, что занимаются йогой, а тетки поперек себя шире безуспешно пытались влезть в обруч. Полноценных симуляторов с автоматическим расчетом оптимальной нагрузки здесь, конечно же, не было, Элли и не рассчитывала, уж настолько-то наивной она не была. Но чтобы в городе, полном здоровых деятельных людей, которым по полгода некуда спускать избыточную энергию, и не было бы места, где можно постучать кулаками не только по столу? Нет, в такую чушь Элли поверить не могла.
Она обошла не меньше дюжины разных курятников, прикидывающихся гимнастическими залами, прежде чем поняла, что тут как с поисковой системой — главный секрет в правильной формулировке запроса. Местным просто и в голову не приходит, что ей нужно нечто, отличное от дамского клуба, куда жены и дочери местных работяг приходят поперемывать кости приятельницам и выгулять свою новую спортивную сумочку. Понятия «женщина» и «хорошенько постучать кулаками» в этой вселенной не состыковываются. Значит что? Значит, надо спрашивать иначе. Искать хороший спортивный клуб не для себя, а для, допустим, брата.
Элли оказалась абсолютно права — по такому запросу в местный аналог глобалсети (веснушчатый, курносый, лопоухий и с дыркой на месте переднего верхнего резца) клуб отыскался сразу же. Назывался он «Свиное рыло» и снаружи выглядел непрезентабельно. Да что там! Снаружи он вообще никак не выглядел, ибо располагался в подвале обычного жилого дома и ничем себя не рекламировал; если бы не точные указания малолетнего шкета, под какой настенной похабщиной куда сворачивать, Элли бы в жизни не нашла эту затерянную в глубине какого-то дворика прелесть. Вместо вывески над дверью подъезда красовался деревянный кружок с двумя дырками. Точно такой же стилизованный пятачок, только нарисованный, украшал и стенку внутри перед ведущей вниз лестницей, рядом с ним была намалевана стрелка. Тоже вниз, как раз параллельно ступенькам. Доходчиво, что тут скажешь.
Спускаясь по лестнице, Элли втянула носом знакомые запахи старой кожи, влажного железа, старого дерева, резины, пота, поролона и чего-то неуловимого, присущего только настоящим тренажеркам, — и улыбнулась, понимая, что попала по адресу. Да, здесь не было симулятора и даже киберспарринга не было, и агрегаты оказались, конечно же, устаревшими, но все нормальные тренажеры в основе своей похожи друг на друга, разница только в дизайне. А кому он нужен, этот дизайн?!
На входе приятности продолжились: вместо живого администратора с их вечной назойливой и забирающей кучу времени предупредительностью стоял турникет с монетоприемником. Закинуть монетку в щель — трехсекундное дело, а цена за час такая, что Элли оплатила сутки, только чтобы не возиться со сдачей. Взамен монетки автомат выдал пакет с одноразовыми мылом-шампунем-полотенцем и ключ-карту от шкафчика.
Раздевалка при зальчике была одна, и в данный момент она пустовала, хотя из зала доносились многообещающие ритмичные удары. Улыбка Элли стала чуть шире и злорадней при мысли о том, как чопорные местные представители сильного пола будут негодовать по поводу столь грубого вторжения женщины на их территорию. А сами виноваты, сексистов надо наказывать, пусть смущаются и переживают неловкие моменты из-за своих драных семейных трусов, самой Элли в этом плане стыдиться нечего.
Их было пятеро. Четверо — той самой русоволосой, мощноплечей и несколько тяжеловесной породы, что и большинство местных; пятый — темненький, помельче и пошустрее. Когда Элли независимым быстрым шагом вошла в зал, они перестали пинать макивару и тягать блины, сгрудились в углу и уставились на нее во все глаза. Ну и как тут было слегка не повыделываться? Хотя бы самую малость…
…Элли осторожно прощупала пальцами края глубокой ссадины от виска до подбородка. Нет, пожалуй, ничего особо серьезного, повреждение поверхностное, ушиб несильный. Вот и бинт пригодится, а то ребята вечно подтрунивали, что она забивает аптечку всем нужным и ненужным. Кто бы мог подумать, что тот стриженый увалень умудрится так высоко выбросить ногу, да еще с такой силой! Хорошая растяжка у мужика, все-таки жаль, что пришлось так быстро свернуть перспективное знакомство. И с дверью неудобно получилось…
Выдавив из тюбика длинную колбаску жидкого бинта, Элли аккуратно втерла его в ссадину, стараясь не морщиться и только дышать поглубже. Первые минуты — самые паршивые, больно так, словно на рану плеснули серной кислотой или уголечками присыпали, даже слезы из глаз. Но морщиться нельзя, иначе бинт застынет складками и регенерация под ним пойдет неравномерно. Ничего. Это ненадолго. Сейчас отпустит… уже отпускает.
Элли осторожно вытерла тыльной стороной ладони глаза и смыла струей прохладной воды остатки уже подзастывшего бинта с пальцев. Вертя головой перед зеркалом и скашивая глаза, придирчиво рассмотрела со всех сторон мордашку своего отражения, словно чужую. А ничего так! Симпотная. Бинт был качественный, косметический, мимикрирующий под оттенок кожи. И сразу же начал регенерацию и устранение отека, резь и жжение под ним прекратились. Сменившись прохладным зудом. И выглядит отлично. Если не присматриваться вплотную, чуть ли не носом утыкаясь, то разницы между левой и правой половинами лица вообще не видно. Вот и хорошо, нечего адмиралу свободного флота дендарийских наемников разгуливать по чужому городу с побитой мордой.
А хороши все же были ребята. Излишне деликатные и осторожные, конечно, как и все они в этой клятой Зарянке, но тут, похоже, ничего не поделаешь, местный менталитет. Домостроевское отношение к женщине как к изначально существу увечному и не способному самой о себе позаботиться. Глупость, конечно, но провинция, чтоб ее! Эти ребята для местных еще ничего, продвинутые, можно сказать. Николас вон вообще счел ее слова удачной шуткой и долго ржал, а они сами предложили. Приятно вспомнить. И командой работать умеют, штатно подключились, когда поняли, что один на один скучновато выходит. И работали слаженно, видно, что не впервой: сразу всем скопом в бой не бросались, «крутили мельницу» — один постоянно атакует, отвлекая на себя внимание и вынуждая раскрываться, двое караулят удобный момент на подхвате, двое отдыхают, готовясь сменить атакующего, когда тот устанет. Ну да, могли бы, конечно, двигаться пошустрее и не бить в четверть силы, черт бы побрал эту их деликатность… А с другой стороны, лучшее — враг хорошего, и так неплохо развлеклась, давно не получала такого удовольствия от спарринга. Особенно когда тот, что с перебитым носом, взялся за нож, резко повысив уровень сложности, это он молодец, здорово придумал.
Интересно, и чего это они под конец словно взбесились? Все же так хорошо шло. Наверное, бетанский транслятор опять с переводом что-то напутал — самой Элли вон тоже перевел поначалу совсем не то, что эти ребята в виду имели. Наверное, на местном диалекте слова «спарринг» и «секс» звучат похоже, вот он и сбился. И, если судить по интонации и мрачным рожам славной пятерки, это должен был быть жесткий БДСМ. Правда, когда заинтригованная Элли попыталась уточнить, с кем именно из них и что ей предстоит проделать, реакция оказалась такой бурной и негодующей, что все стало понятно и без дальнейших объяснений, тем более что девять десятых из них транслятор переводить отказался. Пришлось объясняться вручную.
Самым доходчивым оказался тот стриженый бугай, который не стал пытаться что-либо донести до Элли словами, а решил показать на пальцах. Вернее — на кулаках. И деликатно наметил в отношении адмиральской челюсти хук слева. Именно что наметил, очень медленно и осторожно, от такого показательно неспешного удара увернулся бы и ребенок. Элли восхитилась его понятливости и галантности, и сама не стала тратить более времени на беседы. А потом подключились и остальные. Под конец, правда, немножечко увлеклись. Тоже, очевидно, соскучились по хорошему спаррингу.
…Элли вытерла руки, бросила полотенце в корзину с грязным бельем и как была, в одних трусах, протопала к разобранной кровати. И пусть сегодня «Маленькая лошадка» так и не прилетела, но денек все равно удался на славу. Надо будет на днях снова сходить в тот зал. Заодно за дверь и зеркало заплатить.
И найти наконец место, где можно пострелять…
Автор публикации
