Чтобы спланировать маршрут к цели,
надо сначала знать, где ты находишься
Народная мудрость.
— Твою мать! Сколько мне еще тут бензин палить! Мне за переработку доплачивать никто не будет! — Рык Прохорова взорвал подозрительную тишину призрачного благополучия и еще более мифического благодушия.
Все как-то встрепенулись, задергались, занервничали. Владик от неожиданности аж подпрыгнул, в условиях салона машины это был рискованный трюк, который завершился смачным ударом о ручку на потолке. Аленка в сотый раз стала ворошить содержимое весьма объемной дамской сумочки. Обычно все лежало строго по отделениям и кармашкам. Теперь, после стольких нервных встрясок, блокнот, пяток минидивишных кассет, скромное содержимое косметички: пудреница, гигиеническая помада, маленький флакончик духов, солидный запас ручек, мобильник, складная расческа, салфетки, которые постоянно выпрашивают операторы для нужд объектива, упаковка фруктовой жвачки, флешка-плеер — в общем, все смешалось и в придачу переплелось проводками наушников. Аленка шарила по сумочке долго и упорно, но так и не нашла нужного, впрочем, она и не знала толком, что разыскивает.
Роман, пользуясь случаем, от души заехал локтем в бок сидящего рядом Невере, всю накипевшую ярость ноющего желудка выплеснуть не удалось, но немного ее уменьшить почти получилось. Поводов для агрессии было хоть отбавляй, день с утречка не задался, даже нежданно-негаданно свалившаяся командировка с Леночкой не принесла и толики удовольствия. Хотя раньше довольно было просто посмотреть на нее, и на душе как-то радостнее становилось, светлее. А сейчас только непонятное раздражение на бестолкового типа, которого хотелось послать далеко и безвозвратно, на Владика, влезшего ни к селу ни к городу в их группу, на Прохорова, в котором чувствовалась сила, надежность, готовность рисковать и бесшабашность. Короче, все качества настоящего мужика, прирожденного бойца. Роману тоже хотелось быть таким, но получалось не всегда и не со всеми. Раздражала даже Леночка — своей холодностью по отношению к нему.
Незадачливый проводник аж икнул, новый тычок со стороны оператора был болезненнее предыдущего. Блестящая перспектива выгодного сотрудничества как-то потускнела, идея одним махом «стать знаменитым и богатым», вернее в таком порядке: богатым и знаменитым, отдались на весьма неопределенное время и расстояние. Обозленные попутчики, проснувшийся зверский аппетит и дикая усталость после бессонной ночи, неудивительно, что превосходное расположение духа сошло на нет, и даже больше — занялось собственным погребением.
— Спокойно, мы все в одной лодке и на переработке, — скаламбурил Владик, изобразив отдаленное подобие улыбки. Шутка не задалась, никто не засмеялся, а Аленка как-то даже жалостливо всхлипнула.
— Ни назад без материала, ни вперед. И что делать?
— Вопрос чисто риторический, — Роман задумчиво потер подбородок. — Могу на подсветке леса тебе наснимать. Запишем придурка. Ну, проходку там. Есть видео, как идиот этот на крыльце раздевается. Стенд-апчик придумаешь какой-нибудь, вроде сколько мы катались и чего выкатали. Видюки эффектик какой-нить забабахают. А под конец бросишь такую свеженькую в своей новизне идейку о свете в конце заднего прохода…. в смысле, туннеля.
Идею Аленка осмыслила быстро и едва не бросилась Роману на шею, помешала спинка сидения. Прохоров остановился прямо посреди дороги, грубо выматерился, суть его монолога сводилась к тому, что гениальная «мысля» могла бы прийти в голову кое-кому и пораньше, но как говорится, хорошо, что вообще пришла, хоть и с так-а-аким опозданием.
Из машины вышли все, ноги размять, перекурить. Аленка в темпе обежала место предполагаемой съемки, оценила с режиссерской точки зрения. Роман неспешно вставил кассету в камеру, установил нужную высоту штатива, взял баланс белого и приготовился снимать. Аленка быстренько прицепила петлю на куртку Невере, подпихнула его к камере — и вдруг застыла.
— Ну, чего задумалась? Давай живенько работать, пока светло. А то на подсветку аккумуляторов не хватит, — поторопил Роман, свирепо глянув натопчущегося перед объективом Неверу. Тот в свою очередь тоже метнул в оператора парочку гневных стрел глазами, но язык, обычно такой въедливый, прикусил.
— Светло-то оно светло, только вот солнца я что-то не вижу, — задумчиво отозвалась Аленка. — Только половина седьмого, небо чистое, а солнце где?
Каждый из присутствующих мужчин мог предложить сочный рифмованный ответ на ее вопрос. Только рифма выходила грубоватая и ничего не объясняла. Солнца не было нигде: ни справа, ни слева, ни впереди, ни сзади. Чистое, словно вымытое дорогим шампунем небо, без единого облачка, замершая неподвижно листва с вкраплением алых и золотистых пятен, мертвая тишина и сладостная прохлада вечера, балансирующего на тонкой грани между летним теплом и календарным временем года.
Люди растерянно переглянулись и, не сговариваясь, все как один задрали головы вверх. Бескрайнее небесное полотно, словно свежевыстиранная и тщательно выглаженная простынь без единой складочки и малейшего намека либо на солнце, либо на багряные полосы заката. Чисто, тихо и немного жутковато. Первой оцепенение сбросила с себя Аленка, мигом настроившись на рабочий лад.
— Давайте по скорому. Снимаем и домой.
Но дело не заладилось. Говорить на камеру Невере пришлось впервые, он волновался, поминутно теребил молнию куртки, сбивая микрофон, оглаживал руками штаны, заикался, сбивался, путался. Аленка недовольно морщилась и требовала начинать рассказ сначала. Роман философски курил, не прекращая съемки, только периодически меняя планы. Во время очередной паузы, когда Аленка, собрав оставшиеся крохи терпения воедино, вдалбливала Невере, как тот должен говорить, куда поворачиваться и смотреть, Прохоров в несколько приемом развернулся. Владик задумчиво ходил взад-вперед, разглядывая лежащий на ладони телефон.
Аленка устало потеребила челку — Невера наконец-то сказал все, что требовалась. Стенд-ап на проходке записали быстро, на всякий случай сделали дубль. Роман оперативно снял несколько панорам, набил планов леса пострашнее, прошелся, держа объектив в землю, пару минут стоял, подняв камеру вверх.
Стемнело незаметно, хотя небо по-прежнему было непривычно чистым. Солнце так и не объявилось. Последние планы Роман писал уже с подсветкой. Все сбегали в кустики, так сказать, на дорожку, и расселись согласно расписанным местам.
Прохоров ехал медленно, хотя домой, выпить и поесть хотелось до чертиков. Выжать газ и на предельной скорости, как минимум девяносто на лесной дороге он бы потянул. Но вот дорога-то и настораживала. Сколько он помнил — ехали они по асфальтированному двухполосному шоссе, а в какой-то момент вдруг оказались на утоптанной то ли дорожке, то ли тропинке с еле приметной колеей. Странной колеей. Такие следы ни одна легковушка оставить не могла, а вот для телеги в самый раз. Для телеги на узких деревянных колесах. Только вот в деревнях последние лет десять мода появилась — телеги ставить на колесные запчасти от жигулей, запорожцев, да и прочие шины приспосабливать. Да и сама дорога… Ну не съезжали они с асфальта, хоть убей, не было такого. Как бы он не отвлекался, съезд бы не пропустил. И двигались-то все время только прямо, никуда не сворачивая.
— Что за чертовщина! Дорога, еш… тв… на… в… об…! — Прохоров выразился заковыристо, с душой. Скрытый за матерными оборотами смысл фразы первым уловил Владик, удивленно взглянул на водителя, потом долго и озадаченно смотрел в окошко. Мимо медленно и неохотно проплывали деревья, машину немилосердно трясло на вылезших корнях. Создавалось впечатление, что транспортное средство телевизионщиков опасливо продирается сквозь дремучие леса, а таких возле города лет сто как не водилось.
— Лесной Армагеддон… новый сезон, первая серия. — Шуточка получилась двусмысленной, и настроения не улучшила.
Мрачное предположение, облаченное в корявую юмористическую форму, Роману не пришлись по вкусу. Он весь как-то подтянулся и одарил веселого и находчивого жалостливо-скептическим взглядом. Владик в ответ потеряно пожал плечами. Невера посчитал, что для его персонального здоровья и самочувствия будет лучше промолчать. Пять копеекАленка зябко поежилась.
— Ага… и атмосферная дыра в придачу. — Владик сплюнул. — Что делать станем?
Вопрос, конечно, заслуживал внимания. Но дельных ответов ни у кого не находилось.
Аленка тихонько всхлипнула, не столько от ужаса ситуации, который начала постепенно осознавать, сколько от холода. Мерзлячкой никогда не была, а сейчас зуб на зуб не попадает. Как на работу шла — одевалась по погоде: джинсы, тонкий свитерок, курточка джинсовая, сапоги до колен с высокой шнуровкой и на низком каблуке. Легко, удобно, спортивно. Выезжали на съемку — куртку не хотела брать, теплынь, полдня в руках таскала, думала, не пригодится, а сейчас с превеликим удовольствием еще бы пару штук надела, да нету. Аленка торопливо юркнула в машину, но надежды на печку не оправдались. Пока бегали в поисках связи, оставив дверцы нараспашку, салон выстыл. А без бензина движок не запустишь. Сжалась на сидении, колени подтянула к подбородку, обхватила руками. Согреться не получилось. Глянула на мобильник, авось сетка появилась, увидела, сколько времени и ужаснулась: «Я же на выпуск опоздала?! Что теперь будет?!». Переживания по поводу несостоявшегося эфира затягивались.
— Ой, что будет?! Сюжет в рубрику не сделан! В эфир не вышел! Ой, что будет, когда вернусь?! А когда вернусь?!. — до этого было просто не по себе, а сейчас поплохело, и очень сильно. Тихая паника немедленно перешла в предистерическое состояние. — Одна в лесу?! Ночью?! Без телефона?!
Аленка пулей вылетела из машины и поспешила присоединиться к компаньонам по несчастью. Мужики тем временем продолжали самозабвенно рассуждать над извечными вопросами: «где виноватый?» и «что делать с дураками?». К одному знаменателю так и не пришли, только голоса постоянно на полтона громче делались. Андрей не выдержал первым, предложил прочим долго идти лесом, открыл багажник, пошуровал в картонной коробке с солидным запасом всякой всячины на любые случаи жизни. Нужная вещица отыскалась не сразу.
— Чего удумал? — опешил Роман, когда увидел, как Прохоров взвешивает в руке молоток.
— Пройдусь. Может, на трассу выйду. Может, на деревню набреду. Может, дальше там связь появится. — Прохоров говорил, не особо уповая на успех. — Все лучше, чем тут впустую языками молоть.
— Ты что, совсем того?! — Владик выразительно покрутил пальцем у виска. — Не видишь разве, где очутились? Что тут лес глухой? Что ты по темноте найдешь? Шею свернуть хочешь? Так лучше прямо здесь давай, у нас на глазах. Всяк спокойнее будет.
— Владик прав, — поддержала приятеля Аленка. — Незачем никуда ходить.
Прохоров поморщился: да, Владик прав, будь он неладен. Но сидеть, сложа лапки, не мог. Злость на самого себя и желание выпить от всех приключившихся передряг составили ядерную смесь, которая упорно толкала на подвиги. Ну не подвиги, так хоть на какое-либо действие.
— Не надо никуда ходить, — снова взмолилась Аленка.
— А что делать прикажешь? – вызверился Прохоров.
— Не знаю… — девушка расплакалась.
— Значит так, — твердо произнес Владик, — остаемся все здесь. Постоянно проверяем телефоны. Связь появляется — звоним, просим помощи. Нет, значит, ночуем здесь. Все одно по темноте забредем не туда. В машине пересидим. А утром все вместе выходим на трассу.
Столь мудрого и логичного решения от Владика никто не ожидал. Признаться, тот и сам у себя не наблюдал высоких организаторских качеств. Все происходящее напоминало книжно-киношную эпопею, словно не с тобой и понарошку. Да и не приходилось ему ночевать под открытым небом, в армии не служил, рыбалку не уважал. А тут такой повод, прямо готовый материальчик сам в руки лезет. Бери, не хочу. Самая что ни есть подходящая история для романа, надо только мозгами пораскинуть да сюжетиц покруче завернуть. И… весь мир у твоих ног: бешеные гонорары, дикая популярность, слава, интервью в престижнейших журналах, и на работе начальство услужливо на цыпочках прыгает: «Влад Игоревич не желаете ли программку новую, коммерческую?». Нет, дело тут не в меркантильности или в ущербной самооценке, просто хотелось быть выше и чуточку лучше серых обывателей. Хотелось доказать самому себе ивсем прочим, что ты чего-то стоишь в этой жизни. Хотелось, чтобы тебя знали, узнавали на улице. Хотелось раздавать автографы не в качестве тусовочного журналюги, а в качестве автора по-настоящему сильной книги или сценариста культового кино. Попсовой известности он уже нахлебался, по самое «не лезет».
Владик не раз и не два брался за свое эпохальное произведение, даже нацарапал пару глав. Но сам потом читал и видел: сыро, не логично, пресно, скучно. Требовалась изюминка, хоть высушенная, хоть с косточкой. А здесь даже не мелкая виноградинка, а целый пирог с сухофруктами: съемочная группа выехала на задание а попала… Ну, куда пропала? Хотя бы в параллельный мир. А что? Фантастика нынче популярна. Итак, решено, одну ночь проводим в лесу, чтобы впечатления поярче были да более жизненными смотрелись. А там сочиняем, сочиняем, сочиняем… Владик аж кулаком по ладони пристукнул.
— В машине не отсидимся. Холодно, — резонно заметил Прохоров, он все-таки согласился с доводами Владика и собственным голосом разума. — Костер надо разводить. Короче, мужики за дровами.
— А топор есть? — недовольно протянул Роман, идея ночевки в лесу ему в корне не нравилась.
— Ручками, яхонтовый мой, ручками… — засмеялся Владик, удачно спародировав одного известного актера.