Лес кончился. Ричард дал сигнал остановиться – лезть вечером на равнину не хотелось, а разведчиков высылать в быстро сгущающуюся темноту было опасно. Костерок развели в яме и наблюдали, как Асато заваривает чай. Японец гордился тем, что даже из паршивой заварки мог приготовить что-то приятное и напоминающее о столь желанном спокойном отдыхе. Всем хотелось есть. Найденные грибы киборг попробовал и объявил несъедобными, а подстреленного зайцеобразного существа на два раза не хватило. Киборги уже функционировали в половину мощности: их кормили остатками человеческой еды или отправляли самоснабжаться. К тому же на всех сказывался недосып и нервное истощение: людям приходилось постоянно быть начеку. Что бы ни сожрало трех опытных наемников из поисковой группы Генри, встречаться с этим не хотелось.
– Поблизости имеются опасные для людей биологические формы! – доложил киборг-клон, сканируя окрестности. – Скорость движения двадцать километров в час. Вес мужской особи полторы тонны. Вес двух женских особей: тысячу и триста килограмм.
– Гарды, боевая тревога! Охранять, – севшим голосом распорядился Ричард, пытаясь представить, что это за существа бродят в зарослях. Все три киборга переместились, чтоб видеть каждый свою часть места привала и чуть-чуть друг друга. Никто не обратил внимание, что темноволосый гард встал так, чтоб мгновенно стать невидимым людям, шагнув за дерево…
– К охране приступили, господин, – слаженным хором отозвались боевые машины.
Искорки от костра взлетали вверх, люди настороженно всматривались в темноту, из которой медленно вышли чудовища.
– Не двигаться, – произнес Асато хрипло, – вроде они неподвижную добычу не видят…
Детёныш ящера не так давно вылупился из яйца, он даже не набрал еще и половины веса и, как любое дитя, был любопытным и непослушным. Яркое существо в ямке заинтересовало его, а родители стояли и спокойно смотрели, как малыш выбрался на поляну, где пахло странно, но не отталкивающе, скорее, даже заманчиво. Эта добыча была слишком мелкой, неинтересной, редкой – она тут не водилась, только забредала иногда, и пока наловишь, ещё больше проголодаешься. Если только детёнышу поймать? Самец повернул голову, присматриваясь к затаившимся существам. С другой стороны, вокруг было полно привычной, аппетитно пахнущей еды. Самец принюхался: на равнине паслось целое стадо — нужно было двигаться туда… И тут раздался странный звук — и детеныш закричал от боли! Взревев, ящер бросился вперед на защиту…
…Трехсоткилограммовый малыш еще стоял, принюхиваясь к костру, когда по ушам ударил, взорвав темноту, одинокий выстрел… Обиженный рёв… на людей бросились остальные два — наёмники заметались, отстреливаясь, побежали… Асато, прежде чем нырнуть в кусты, заметил, как гарды утаскивают своего оцепеневшего от страха хозяина. По крайней мере команду «охранять» они отработали. А потом стало не до того: один из хищников с рыком погнался за ним, и японцу пришлось петлять среди деревьев, удирая. Ему повезло: тварь была массивной и пролезть могла не везде, правда кое-где с успехом проламывалась…
Ящеры бросились на поляну, откуда метнулись мелкие визжащие твари, похожие на обитателей деревьев. Кроме визга, они издавали ещё странные звуки, и было больно, как будто что-то кусало. Разогнав их подальше, заботливые родители вернулись к перепуганному малышу. Он ещё обиженно ревел: его укусили несколько раз. Хищники поискали гнездо странных тварей, может, у них тут кладка? Зачем-то же они затаились, вместо того чтобы сразу бежать, как все мелкие существа? Но поиск ничего не дал: вкусных яиц для детёныша не нашлось — и, охраняя малыша с двух сторон, ящеры направились прочь. Пора было охотиться.
Асато остановился, прислонился к дереву. Понадобилось время, чтоб понять: это не шаги зверя и его рёв, а собственная кровь бьётся в ушах, и ноги дрожат сами по себе. Он проверил оружие — к счастью, не обронил. Огляделся. Серебристый лес отражал свет луны, и было неплохо видно вокруг. Он уже собрался идти искать костёр, как вдруг из кустов вышел некрупный, чуть выше пояса, ящер. Следом ещё один, и ещё… стая насчитывала десяток особей, и они, несомненно, были хищными. Японец медленно поднял бластер, вернее, попытался — одна из окруживших тварей ударила сбоку с огромной скоростью, швырнув человека на землю, другая хватанул за плечо, кто-то вцепился в ботинок… И тут же все отскочили, отпустив человека. Отчаянным усилием поднявшись с земли, Асато поудобнее перехватил оружие, оперся спиной о дерево, пошире расставил ноги — если уж предки ждут его в гости, то он прихватит им подарочек, нехорошо идти с пустыми руками! Но картина уже изменилась. Между ним и нападающими стоял другой ящер. Ростом поменьше человека, но выше остальных. Стая пересвистывалась между собой, а живой заслон шипел, приподняв гребень. Противостояние длилось несколько секунд, потом стая развернулась и дружно убежала прочь. Бесшумно, словно это были не животные, а призраки. Ящер повернулся к человеку, посмотрел на него, по птичьи склонив голову, приоткрыл пасть…
– Ну что, страшно? – прозвучал насмешливый голос. – Успокойся, человек, ещё из-за тебя с космополицией ссориться! Ну, чего уставился, придурок под прикрытием? Опусти бластер!
Кажется, предки решили повременить со встречей, но несмотря на это Асато не спешил убирать оружие. Покрутил рукой, предлагая продолжить.
– Я же сказал! Всё! Тебя не тронут! Опусти оружие и раздевайся!
– Что? – честь была явно важнее жизни, и Асато, выразительно глянув на бластер в своей руке, уточнил: – А больше тебе ничего не сделать?
– Плечо покажи, придурок! Кого только не набирают в полицию! Неужели у них всё так плохо с кадрами?
Сразу после слов ящера руку опалило огнем, шок отступил и боль начала разливаться по телу, заползая на шею. Человек подумал и опустил оружие — рука его всё равно уже отказывалась держать.
– Черт, кажется, и правда зацепили! – он не сразу справился с застежкой. – А откуда ты про меня знаешь?
Ящер достал из сумки на боку шприц-ампулу и вколол с размаху.
– Кажется? Обалдеть! Да у тебя вся шкура в дырках! Тоже мне новость! Да я даже сделал ставку — как быстро тебя ухайдокают и кто: свои или наши. Сиди смирно — я сотру кровь и посмотрю, что ты с собой сделал!
– Я с собой? – удивился Асато вяло. Скоростная речь собеседника до уплывающего сознания доходила частями, и покинувший кровь адреналин, похоже, утащил за собой способность двигаться.
– Ну не я же, – ящер щебечуще засмеялся, – вот скажи, нафига вы на них полезли?
– На кого?
– На Средних! Они просто зашли на огонек, а вы стрелять начали! – Сауриш залил раны японца лекарством, убедился, что кровь больше не идет, и поправил на нем одежду. – Вот и всё, иди искать своих! Про меня ни слова… коллега!
– Ты? Подожди… кто ты?
– Никто! – ящер отступил в кусты, мгновенно став невидимым. – Просто постарайся больше не подставляться. И не стреляй без нужды!
– Но это не я стрелял! – Японец посмотрел туда, где исчез его собеседник. – Я даже не понял кто!
– Да, это было самое странное, – согласилась с ним темнота, сразу несколькими голосами. – Мы тоже не всё поняли. Иди. Мы будем вас охранять, пока вы не соберётесь у огня!
«Я схожу с ума! Лес с говорящими динозаврами, – думал Асато, скользя на невидимых в темноте корнях. – А может, я просто упал, ударился головой и сейчас лежу? А это бред?»
Однако довольно скоро перед ним возникла знакомая полянка с разорённым лагерем и несколько наёмников, которые уже сидели и ждали товарищей. Ему просто махнули рукой: садись, присоединяйся. Никто не пойдёт в лес до утра искать пропавших, да и утром не факт…
***
Утро для Эрика началось с хлопанья крыльев и стрекотания его паука. Встревоженно вскочив, он обнаружил, что С-маур вытаскивает из паутины крупную птицу, непонятно как туда залетевшую. Пробуждение человека почему-то аррана не обрадовало, скорее наоборот, он раздулся и вышвырнул добычу с такой силой, что она долетела почти до земли, прежде чем сообразила расправить крылья.
– Доброе утро! – Эрик потянулся и чуть не сверзился вниз.
– Доброе! – сердито отозвался паук, успевший получить от наблюдателей подробнейшую информацию о ночном происшествии в лагере противника: – Вот, скажи, почему вы, люди, такая дрянь, а?
– Что за наезды? – Эрик попытался понять, что он мог натворить во сне и чем успел разозлить своего приятеля. Вроде спал спокойно и даже не брыкался.
С-маур резко замолчал, сообразив, что не должен выдать человеку свою роль шпиона при нем. А без этого сложно объяснить свою злость на людей, почему-то напавших на детеныша, как дикие звери… Но подопечный смотрел недоумевающе, требовательно. И надо было выкручиваться.
– Ты ведь был наёмником, Эрик?
– Ну, был! А что… погоди… ты считаешь, что я там убивал, насиловал и так далее?!
– Да! – Человек сам нашёл вариант, хорошо. Может, заодно расскажет что-то про себя.
– Хм, я не скажу, что я белый и пушистый, но я старался не превышать определенных моральных норм. То есть убивать – убивал, но развлекаться за счет мирного населения – никогда! Даже за счёт семей повстанцев! Я… – Эрик сел верхом на толстый сук, отводя взгляд, словно стесняясь или думая о неприятном, – я видел, как это выглядит с другой стороны. И дал себе слово, что никогда не стану… таким как…
– Как кто? – паук подполз к нему. – Ответь мне!
– Как мой отец! – жестко закончил человек.
– Он тоже наёмник?
– Нет. Богач, преступник, всё вместе. Я от него сбежал. В армии он меня почти достал, а вот из наёмников добыть не смог. Там такой сброд, да и имена не настоящие. – Эрик лег на толстую ветку спиной – и вдруг рывком вскочив на ноги, крутанул сальто назад и приземлился на то же место, как будто сделал это на земле, а не в десятке метров над ней. – Меня там Циркачом звали. Зато не трогали, как бывает с новичками, знаешь ли! Я был чем-то вроде личной вещи сержанта. Он очень акробатов любил. Смотри!
Он подкинул нож, поймал его, зажав между ступнями, и, разогнув колени, отправил в ствол дерева. С-маур оценил глубоко вонзившееся лезвие и уточнил:
– То есть… он тебя защищал от других людей?
– Не знаю, – Эрик прошел по ветке спиной вперед и забрал свой нож, – но кроме него никто и никогда надо мной не издевался. Ну а он издевался над всеми – традиция, мать её! Ну что, мир, насекомое?
– Ладно, только я не насекомое. – Паук опустил волоски на спине и протянул переднюю лапу к человеку.
Собираться было недолго: вколоть ампулу с питательным веществом. Так что потянуть время не получилось, а хотелось: среди деревьев было безопаснее, чем на открытом месте.
***
– А те, кто тебя преследуют, они какие?
– Храбрые. Но, я думаю, не слишком умные. Иначе бы сюда не попёрлись. Умный вообще в наёмники не пойдёт, ему и так хорошо, чтоб за деньги подыхать. Как думаешь, их там много осталось?
– Хватает. Слушай, Эрик, а расскажи чего-нибудь ещё, а то скучно же болтаться на спине! Я даже лица твоего не вижу! – несколько часов пути достали аррана до самого второго мозга. А главное, человек никак не соглашался его отпустить.
– Хм, если ты из такого положения увидишь мое лицо, можешь хоронить! – Человек огляделся. Кишащая хищниками равнина заканчивалась и ему все реже приходилось нырять в траву носом вниз. Ящеры или просто запомнили, что странное существо не съедобно, или предпочитали более высокую и менее сырую местность. Под ботинками иногда хлюпало: нормальная луговая трава постепенно сменилась мелкими елкоподобными растениями с толстыми полыми стволами, которые с хрустом ломались под ботинками, выплескивая желтоватый сок. Арран предупредил, что он ядовит, и Эрик решил не проверять данное утверждение на личном опыте. Потом добавилась и другая трава с острыми как бритва краями, жесткая и шуршащая, как пенопласт. Озверев от получающихся звуков, Эрик решил прервать молчание рассказом: – Был у меня один приятель… то есть не был, он и сейчас есть, только опять в бегах. Так вот, он считал себя наёмным убийцей. Один раз ему заказали программиста.
– Зачем?
– Не знаю. Заказчики такое не рассказывают. А как добраться до человека, работающего в большой корпорации? И вот этот придурок, я имею в виду приятеля, нашел гениальное, как ему казалось, решение: он переоделся бытовым киборгом, благо там их работало немерено! Что может быть естественнее, чем киборг-серв, который и стол накроет, и за персоналом уберет, и зарплату не попросит?
– Но человек не похож на киборга! – С-маур все-таки попытался заглянуть человеку в лицо. Тот подпрыгнул, стряхивая его на место. – У них же рожи неподвижные, и напичканы всякой… электроникой.
– Конечно, не похож. Значит, переодевается этот оболтус в комбез с логотипом, берёт коробку, чтоб морду закрыть, и идёт себе спокойно… Так, стоп! Ну ни хрена себе пейзажик! Что это?!
Лесостепь… На горизонте синяя полоска, что там: горы или просто другой лес? И где сейчас шляется погоня? Сколько их осталось? Эрик смотрел под ноги на свою тень. Страх. Иррациональный, непонятный, беспричинный страх не выпускал его из-под «защиты» деревьев. Надо было двигаться дальше. Надо. Но он не мог заставить себя сделать ни шагу. А, может, и не надо? Может, сперва оглядеться? Страх не бывает без причины, просто ее не всегда получается осознать, и иногда оказывается слишком поздно… Тело соображало быстрее головы, и, уже взлетев на дерево, он понял что, а вернее, кто был причиной страха: в кустах виднелось большое пятно с яркими желтыми глазами.
– С-маур, там в кустах хищник! – негромко произнёс человек.
Арран слегка распушился:
– И? Надеюсь, ты не ожидаешь от меня таких же прыжков? Я, мой друг, произошел вовсе не от обезьян! Подумаешь, хищник! Полагаю, сам уйдет, когда поймёт, что ты не слезешь. Средние не слишком терпеливы.
Хищник оказался огромным ящером. Он постоял под деревом, ожидая, очевидно, что впечатлённый человек спустится сам. Обошел паука по дуге, скорчив брезгливую морду, и, не торопясь, побрёл на равнину. Земля вздрагивала под тяжёлыми шагами удаляющегося монстра. Эрик постарался запомнить звук его движения.
– Настоящий аллозавр, – смесь страха и восхищения сотрясала тело нервной дрожью. – Настоящий!
– Тебе плохо? – С-маур обеспокоенно подполз к человеку, переступая по вертикальному стволу дерева, как по горизонтальной дороге. – Ты болен или напуган? Это обычный Средний, тут таких полно!
– Просто анекдот про птичку и космодесантника! – восхитился Эрик, поднимая голову к небу, где величаво проплывал птеродактиль.
На соседней ветке сидела обычная пернатая птица и недовольно рассматривала гостей.
– Такая обстановка вызывает у меня всё больше опасений. Вот скажи, какого хрена у вас тут в одном месте пасутся динозавры и млекопитающие? – Эрик никак не мог выгнать себя на равнину, предпочитая рассматривать её издалека. – Они вообще сочетаются в природе?
– Я не понимаю, какая в этом проблема? – жалобно отозвался С-маур: в поведении человека он запутался окончательно. – Все три вида представлены в совете. Все три вида присутствуют в мире. Никто не обижен. Ты лучше думай, как будешь проходить это место: деревьев мало, а хищников много. Идеи есть?
– Есть, конечно.Только сперва скажи: почему тебя тот крупный Средний не съел?
– Наверно, инстинкт самосохранения. Он же видит, что я ядовит, – ответил арран, поднимая на теле шерсть, окрашенную пугающе ярко, с заметным издали рисунком.
– А для той птички ты тоже ядовит? – Эрик показал на птеродактиля, который в этот момент метнулся вниз, схватил какого-то травоядного и теперь поспешно улетал, часто-часто работая крыльями. Добыча была для него тяжеловата.
– Окраску видишь? Она яркая со всех сторон! Поддерживать её входит в мои обязанности. Для равновесия, иначе кто-то может случайно съесть и отравиться. Понимаешь?
– Верю на слово! – Эрик поднял С-маура на руки. – Ты у нас, приблизительно, на сорок кило тянешь! Удобно!
– Почему?
– Стандартный обвес, на марше столько же. Извини, друг, придется тебя использовать! Не хочу я тут со всеми драться! А пройти можно или паля во все, что движется и дышит, или став незаметным и несъедобным. Как я понимаю, люди тут в самом низу пищевой цепочки…
– Смотря какие люди, – сообщил арран, высвобождаясь всеми лапами из рук человека и отползая в сторону. – На последней Охоте попался полный псих, бегал с виброножом за хищниками и повторял: «Вот она, мечта…». Еле успокоили и вернули в Игру. Он чуть наш Совет не вырезал. Особенно сауриши его боялись. Как увидел их представителей, затрясся, и за нож! Таксидермист хренов! А ножик у него полметра, между прочим! Хорошо, что не энтомолог… Чего ты ржёшь, бесчувственная теплокровная скотина?!
Эрик еще раз оценивающе оглядел своего спутника, вспомнил пошлый мультфильм и свои сомнения, и решил кое-что прояснить:
– Все хочу спросить, но забываю. С-маур, а ты мальчик или девочка?
Арран среагировал странно: резко поджав лапы, упал на землю и затих.
– Ладно, если не хочешь, не отвечай, – примиряюще поднял руки человек, садясь рядом. В его мире пауки тоже притворялись дохлыми в стрессовой ситуации.
– Да дело не в том хочу или нет… Это сложный вопрос, – С-маур не спешил подниматься, а его голос звучал мрачно. – Мне казалось, он должен волновать другого аррана, но никак не тебя… Ты ведь не поменяешь ко мне отношение, да?
– Да, в принципе, мне все равно! – отозвался Эрик. – Просто хочу понять… Ты что, девушка?
Паук встал на лапы, подошел к Эрику и поставил передние ноги ему на колени. От близости мощных челюстей человеку стало не по себе, но отшатываться он не стал. Наоборот, погладил пушистую головогрудь, подбадривая.
– Как ты мог заметить, представители моего народа все-таки отличаются от тех видов, к которым ты привык дома. И размерами, и физиологией, – С-маур слегка помялся: – Я еще не знаю кто я, не решил пока. Мы рождаемся бесполыми, и только в период зрелости, встретив партнера, обретаем то, что вы называете половыми признаками. Да и то можем потом поменять их несколько раз.
– Ни черта себе! Ой, прости! Меня отправили сюда с ребёнком? – Эрик не смог скрыть возмущения: – Ваши там о чем думают? Тут же опасно!
– Ну, я, скорее, подросток по вашим меркам, – запротестовал паук. – Но давай всё-таки вернёмся к равнине. Ты сказал, что есть идея как её пройти!
– Есть, просто мне придётся для этого использовать тебя.
– А зачем тебе верёвка? Ты что делаешь? Эрик, с тобой точно все в порядке? – С-маур всерьез заволновался, когда человек, бросая на него хищные взгляды, принялся раскладывать в траве шнур.
– Как говорил мой сержант: «Голова человеку нужна не только шапку на хрен одевать, но и мысли в неё думать!». Так что не дёргайся! Дальше я тебя понесу! Тем более что тащить на спине ребёнка совершенно нормально для взрослого, разумного человека!
– А может, не надо? – паук попытался вырваться, но удрать от бывшего наёмника оказалось нелегко: тот обвязал аррана верёвкой, как пушистый тортик, и прицепил себе на спину.
– Не дрейфь, прорвёмся! Всего-то дневной марш-бросок с полной выкладкой! Зацепись там чем-нибудь на спине и виси.
Идти было нелегко. Трава путала ноги, шуршала, скрывала хищников. Приходилось её отодвигать, чтоб не нарваться на что-нибудь неприятное. Несколько раз попадались крупные, как защитный шлем, темно-серые коконы. Из них вылезали те самые осы, которых он видел в первый день, ну или очень похожие. Один раз он нашел муравьиный путь и марш-бросок превратился в забег: белесые насекомые, каждое размером с ладонь, построились квадратом и атаковали нарушителя границ. Больше всего Эрик радовался, что никто не видит его с пауком за спиной, которого приходилось периодически придерживать за торчащие вперед лапы…
– Мне это не нравится, – бурчал С-маур, болтаясь на веревках обвязки. – Ну вот зачем тебе это? Объясни? Имею право знать, почему я передвигаюсь таким необычным способом? Эй, теплокровное! Я к тебе обращаюсь! Это пауки добычу связывают, а не наоборот! Ой, осторожнее!
– Сам вижу!
Эрик мгновенно упал на четвереньки: их окружила стайка поджарых собакообразных существ. Они удивленно поскуливали, обсуждая превращение съедобного и вкусного прямоходящего в совершенно несъедобного и ядовитого аррана.
– Ну, чего уставились, суки? Приятного аппетита! – злорадно высказался человек, не торопясь распрямляться.
Из травы неподалеку высунулся полутораметровый хищный ящер, покрутил головой и ушёл, разве что не плюнув.
– И этот тебя жрать не хочет! Видишь, какое ты удачное прикрытие? – Эрик слегка подпрыгнул, поправляя груз.
– За лапы не хватай, оторвешь! – возмутился паук. – Вот доберемся до ночевки, и я тебя укушу!
– Договорились. Но мне казалось, что тут больше хищников!
– Я тебе уже говорил, что отсутствие развитого мозга не делает Средних тупыми! Ай, лапы не дёргай! Ты выглядишь сейчас вариацией большого аррана — никто не полезет пробовать так это или нет. Потому что есть риск отравиться.
– Ну и отлично, – Эрик опять нырнул вниз, демонстрируя свое прикрытие группе крупных сауришей. Последние, посвистывая, с интересом рассматривали странную конструкцию.
– Слушай, а ты не ранен? Не поцарапался нигде? А то их что-то многовато, – вдруг обеспокоился С-маур. – Эти твари чуют добычу за много километров, а уж кровь – вообще на другом конце Мира.
– Ни царапины, – не разгибаясь, отозвался человек, – хватит и пропотевшей одежды!
Один из ящеров обошел вокруг и с длинным свистом заглянул пауку в глаза. Паук щелкнул в ответ. После чего вся стая повернулась и стремительно удалилась, уступив место другому, как выяснилось, более крупному, хищнику…
Огромная лапа смяла траву. Эрик рассматривал когти и чешую, стараясь сохранять неподвижность и не думать о том, что будет, если он ошибся. Аллозавр постоял рядом, принюхался, но то ли инстинкт взял верх, то ли голод не способствовал терпению — но он развернулся, да так резко, что человек рухнул ничком, чтоб не попасть под удар мощного хвоста. Зверь прислушался и рванулся туда, откуда доносились звуки, похожие на мычание.
– Пронесло, – прошептал Эрик в траву, – все-таки удобная штука… наспинный арран!
Донесся захлебывающийся рев и рычание – ящер нашел добычу. Человек подорвался и быстро, на четвереньках, пополз прочь. Больше всего ему хотелось добраться до деревьев.
– Ты чего испугался? Все же в порядке, – удовлетворенно проворчал паук, – так… проверка на прочность. Вот если бы ты побежал…
– Я тебе что, киборг, от таких штук бегать? – Эрик вспомнил лапу и прикинул размер её хозяина. – Хотя, пожалуй, они и киборгам могут составить конкуренцию, а?
– Могут. Нам прямо, а тебя куда несёт? – паук шевельнулся: – Я хочу слезть! Давай я буду сам тебя защищать, только отвяжи! Это издевательство, причём два в одном! И над разумным существом, и над животным! Я буду жаловаться в Лайвпис!!!
– Сейчас дойдём до той группы деревьев и отвяжу. Учитывая здешние реалии, я хочу ночевать повыше от земли.
– И тебя там съедят Верхние!
– Не съедят! – Улыбка человека стала совсем хулиганской: – Потому что я и сверху тобой прикроюсь. Глупо проигрывать на последних шагах, так?
– Так, но… Откуда ты знаешь, что на последних?
– Потому что им тоже надо пересечь равнину! У них есть раненые, с ними больной человек. А тут полно хищников, которые почуют и слабость, и кровь. И вот то, что останется, я и встречу у храма.
– А киборги? У них три киборга! Их ты тоже встретишь?
– Нет. – Человек опять улыбнулся и распутал веревку. – Что сотворил один человек второй всегда может испоганить. Запомни это. Ну ты и тяжелый, плечи намял! Ничего, еще немного – и мы у храма, если ничего не помешает, так?
– Ну да! Ладно, я тебя прикрою от Верхних, давай устраивайся быстрей! Я и правда устал!
– Хорошо, – Эрик подхватил моток веревки и запрыгнул на ветку. Внизу мелькнула серая тень, недовольно клацнули зубы… С-маур невозмутимо заполз по стволу, и довольно прокомментировал:
– Все же ты от своих обезьяньих предков ушёл не так далеко: вон как по дереву взлетел! Есть в вашей селекции свои плюсы, но происходить от паука удобнее.
– Когда в прыжковой яме ёж – и не туда еще махнёшь! – почему-то припомнилась книжка из глубокого детства.
Веселье человека казалось С-мауру ненормальным. Сам Эрик прекрасно знал это ощущение и очень его не любил. Потому что перед боем оно означало только одно – ему достанется. Сильно. И потом он будет долго отлёживаться и приходить в себя. Лучше когда сосредоточенность, а не веселье со страхом. Но жизнь штука такая, как лучше обычно не выходит, а только плохо… вот, например, уколы. Кому какое дело до того, что он бы лучше под бластер сунулся, чем воткнул в плечо тонкую иголку? А надо. Закончив самую неприятную часть игры, Эрик соорудил гамак, расположился в нем поудобнее и закрыл глаза.
Паук над ним принялся плести сеть, решив, что после дневного издевательства, человека можно не стесняться. С-мауру даже пришла мысль поохотиться, пока его подопечный отдыхает: говорят, что пищеварительный процесс аррана чересчур большая нагрузка для хрупкой психики теплокровного. Зато, пока человек крепко спит, можно перекусить, а то проведет еще параллель с собой и испугается. Люди существа хрупкие, трепетные, но такие вкусные! Интересно, если он поймает кого-нибудь из Охотников, это будет сильным нарушением? И сколько там вообще этих Охотников осталось?