Алекс всю жизнь мечтал о собственном доме и традиционной семье, много и усердно работал для этого – и к тридцати пяти годам вполне смог бы добиться желаемого. Но большей частью своих прав и опций пожертвовал ради получения права на воспитание ребенка – когда родители умерли, Лиссе было только десять. Она помнила их уставшими стариками с выцветшими глазами, шаркающей походкой, назойливым запахом дешевых лекарств. Брату же в этом году должно исполниться пятьдесят, он как-то незаметно осунулся с лица, слегка раздался в области живота, движения стали более резкими, а голос глуше. Карьера у него сложилась нормально – старший ответственный по техническому обеспечению автономного центра широкого профиля; по рангу заслуг лишь немного не хватало до разрешения на обзаведение собственным ребенком; проживал в комфортном блоке- люкс; а партнером ему стала миловидная женщина сорока двух лет, рассудительная и ответственная сверх меры, с уважаемой работой – диагност профильных заболеваний, и прекрасными перспективами. У Алекса все сложилось именно так, как хотелось бы родителям, правда, пару лет назад озорство в его глазах стало постепенно затухать, а безвкусная фраза о «бессмысленном существовании» превратилась в повседневный рефрен. Лисса активировала функцию зеркальца в планшетнике – ее взгляд тоже потускнел, черты лица заострились, а тщательно уложенные волосы растрепались. Свое существование бессмысленным и безнадежным она покамест не считала.
Собственный дом – это не только возможность уединиться от всего мира, и спрятаться от любого контролирующего ока. А еще и право на собственное расписание, когда можно писать и придумывать не таясь. Работать над проектами в свое удовольствие, не прибегая ни к каким уловкам, и не выкраивая минуты для того, чтобы заглянуть в «лишний» файл. И нет нужды кому бы то ни было объяснять, почему ты садишься за рабочий терминал в десять часов от полудня, вместо восьми или семи от полуночи.
Рабочий кабинет привел Лиссу в щенячий восторг – такого мощного и скоростного компа у нее с рождения не было, а сверхчувствительная сенсорная панель и огромный виртуальный экран едва не ввели девушку в состояние эйфорического транса. Правда, сразу приступить к новой книге не получилось – центральная управляющая домом программа запустила обязательную экскурсию по помещению, из которой Лисса узнала о наличие двух потайных лестниц, одна из которых вела в уютно обставленную мансарду, а вторая – в технический подвал: с отдельным стирально-сушильным комплексом, объемной кладовой с морозильными шкафами, и небольшим закутком с обитающим в нем многофункциональным роботом-уборщиком.
Лисса устроилась в огромном кресле с ногами, завернулась в найденный в кабинете теплый шерстяной плед, и, собравшись с духом, включила напутствие от дяди. В жизни она его ни разу не видела, хотя регулярно обменивалась с ним поздравительными сообщениями. Она знала только, что кузен отца был значительно его моложе, с юности увлекался блоггингом и преуспел в этой области настолько, что уже к сорока пяти годам смог переехать в собственный дом. Вдвое меньше того, который перешел к Лиссе – всего-то с одной спальной комнатой и кухней, но все равно это было настолько эпохальное событие, что даже Лисса с Алексом устроили грандиозный банкет, радуясь дядиному успеху. В тот вечер брат с сестрой допоздна засиделись, прихлебывая остывший чай и перебирая всех родственников прямо или косвенно принадлежащих к их фамильному древу. Юлий оказался первым, удостоенным чести владеть собственным домом. Теперь вот получается, что Лисса стала второй.
«Счастья тебе, племянница! – виртуальный двойник дяди Юлия приветливо улыбался с экрана. – Надеюсь, тебя обрадует мой подарок, хотя он нежданным получился… даже для меня. Если без обиняков – у меня атрофировалась сердечная мышца, и последнюю недельку я держусь только на стимуляторах. Поставить имплантат – мне не по карману, даже если продам дом. Поэтому я и решил отдать его тебе, думаю, ты им распорядишься хорошо. Можно было бы наследство между вами двумя поделить, но тебе этот дом нужнее будет, чем Алексу. Пусть удача да процветание пребудут с ним в делах его. Ладно, что-то я заболтался. Печалиться обо мне не стоит – пока еще держусь на ногах, и хочу немного попутешествовать. А ты… вот что… дерзай и живи в свое удовольствие, живи без оглядки, стремительно, живи так, словно завтра этот гребанный мир закончит вести счет своим дням. Живи и помни, живи и цени каждое мгновение своей чудной жизни, и делай все для того, чтобы оно не стало последним».
Лисса хватала воздух широко открытым ртом, и никак не могла нормально вздохнуть. Юлий с веселой беззаботностью процитировал фрагмент из ее последней книги. Неясно было только одно: случайно ли эти слова вплелись в его прощальное послание или он специально решил подбодрить автора ее же формулировкой. Виртуальный Юлий выждал пару мгновений и скупо попрощался. Запись завершилась.
Пометавшись по комнатам и нервно пролистав все документы на дом, Лисса снова вернулась в кабинет. Но за терминал садиться не стала, а забралась на широкий подоконник, подтянула колени к груди, а пульсирующим виском прижалась к прохладному стеклопластику. «Знал он! Это он!» — догадка отзывалась напряженным гудением в голове, сухостью в горле, и дергающей болью между ребер. Все кусочки мозаики идеально совпали…
Двенадцать лет назад она выложила в инфосеть свою первую историю. С купленного на барахолке перепрошитого планшетника, чтобы не определился ее личный код. Потом целый месяц украдкой проверяла посещаемость странички, и едва не плакала, видя, что количество посетителей равно единице. Когда разочарование в своих силах и литературном таланте достигло апогея и рисковало перерасти в черную затяжную депрессию, под ее текстом в комментах появилась одинокая ссылка. Предполагая, что это очередная шушера вроде «не фиг писать – учись читать», Лисса все же щелкнула по ней ногтем и ахнула. На сделанной по всем правилам конспиративного искусства странице творческого дневнике размещалась ее история, в окошке контроля реальных посетителей маячила шестизначная цифра, а список комментариев пришлось прокручивать минут пять, чтобы добраться до первых. Они все почла, внимательно и вдумчиво. Отзывы были положительные, фразы и предложения грамотные и содержательные, замечания доброжелательные и конструктивные. Она списалась с Uliusom, поблагодарила его за ссылку и поинтересовалась происхождением новой странички. Ответное послание заставило ее крепко задуматься.
«Вычислить малолетку (по антикодным словам) с базовым уровнем программирования для мало-мальски подкованного спеца дело пятнадцати минут. Или восьми – если ограничиваться только общедоступной информацией. Наказание за нарушение правил, за распространение нелегальных или запрещенных текстов, а также аудио-видео файлов, за осмеяние и/или осквернение социализированных устоев не имеет возрастного ценза. Так что, девочка, пиши – у тебя это здорово получается, но думай своей талантливой головушкой о том, чтобы еще и уберечься».
С того дня у Лиссы началась двойная жизнь. В одной она усиленно и много работала, старательно создавала себе благоприятную репутацию, по двадцать часов в неделю тратила на волонтерство и социальные проекты, участвовала во всех форумах и конференциях. Ее доклады о «Реформатизациии социальных приоритетов» и «Моделировании мотивированной основы психоделического общества» получили высокие оценки молодежного конгресса и премию от коррекционной инстанции. Она добросовестно посещала познавательно-воспитательные экскурсии в зону дисциплинарного воздействия (думая при этом о том, что во время молодости ее родителей там содержались убийцы, воры и террористы, а сейчас исключительно нарушители организационного распорядка, допустившие мелкие промахи в работе или проигнорировавшие какие-то инструкции). Голосовала за ужесточение норм и требований в отношение прокрастинаторов, подписывала манифест о введение принудительного контроля на всех этапах производственных процессов, и участвовала в качестве лучевого наблюдателя в экспериментальной лаборатории технологического воздействия.
Да, современный мир диктовал свои правила поведения и соответствующий образ жизни. Да, в условиях перенаселения планеты право на существование и размножение имели только достойные люди, приносящие обществу максимальную пользу. Да, без строго упорядоченной и регламентированной жизни воцарились бы хаос и депрессия, последствия которых могли бы переплюнуть даже ядерную зачистку всей территории. Да, без четкого управления люди, будучи ленивыми по своей природе, напрасно бы расходовали бесценное время и творили бы глупые поступки, как их давние предки. Да, если удовлетворить комплекс основных потребностей, то сытые граждане охотно бы бездельничали и развратничали, выясняли отношения и дрались, сплетничали и протестовали, чего-то требовали и методично глумились бы над своими организмами, отравляя их всякой гадостью. Да, порядок требовал жестоких норм и ограничений; да, подчиняться ему сложно; да, организация и оптимизация современного социального устройства требовали много сил, времени и жертв. Зато теперь все было просто, четко и понятно.
Самые лучшие по физическим и умственным параметрам граждане, обладающие идеальным набором генов, в обязательном порядке должны обзавестись наследником. Самые достойные, могут заслужить или заработать право на рождение малыша. Самые надежные и благополучные, после прохождение различных обучающих программ, блоков всевозможных тестов и сдачи специального экзамена, получают право на воспитание ребенка: своего или чужого – не имеет значения, потому что каждый человек не обладает своей универсальной ценностью, а рассматривается только в плане социальной значимости. Дети, проживающие в семье или определенные к опекунам, проходят то же начальное обучение, что и дети, оставшиеся на попечении государственной системы. Где им жестко прививаются правовые и моральные нормы, навыки повышенного контроля и работоспособности, обучают организованности и активной социальной позиции. Промывка мозгов начинается едва малыш встает на ноги и пытается лепетать первые слова, и длится всю жизнь. Подростки постоянно тестируются и, согласно процентному соотношению выявленных способностей, направляются на обучающие курсы или специализированную программу. Любой гражданин обязан освоить не менее семи производственных навыков и не менее одиннадцати рабочих специальностей, чтобы в нужный момент подменить аналогичного работника или суметь взять на себя дополнительные обязанности. Взрослые также проходят регулярное тестирование на профессиональное ориентирование, на благонадежность, на определительность психопрофиля, на лояльность к государственной системе. И в зависимости от результатов, от личностных характеристик, от добросовестности в работе, от организованности и умения подчиняться получают очередной подарок или поощрение от инстанций. «Поддерживать порядок легче, чем постоянно его наводить. Но для поддержания нужна железная рука, сладкий пряник и мощный кнут,» — как-то писал ей Ulius.
Именно поэтому девушке нравилась вторая, скрытная, сторона ее жизни. В которой она работала еще больше, причем по совершенно сумасшедшему графику, проявляя чудеса организованности и самодисциплины. Ее другая жизнь изобиловала фальшивыми чипами, картами и кодерами, которыми ее заботливо снабжал Ulius (откуда и как он их доставал – Лисса не имела ни малейшего представления); нелицензированными планшетниками и компами, на которые она записывала и диктовала новые истории; таинственными виртуальными встречами с поклонниками ее творчества, число которых росло в геометрической прогрессии. А еще ей приходилось практиковаться в управлении банковскими счетами, разбираться в финансовых схемах, проводить кастинг виртуальщиков и контролировать их работу над ее персональными страничками, обеспечивать информационную поддержку новым книгам, заключать договора на разные виды «подпольного» издания и применения. Большую часть этих обязанностей взял на себя Ulius, но Лисса предпочитала также быть в курсе всех дел.
Если бы это все происходило в легальном мире, то девушка была счастлива, а так она просто безумно уставала. Но упорно продолжала трудиться – она не могла подвести своих фанатов, и особенно не хотела обманывать ожидания и надежды своего «литературного агента», то есть Uliusа. Об их переписке, совместных делах и проектах не знал даже Алекс. В свою очередь о времяпровождении с братом, об их разговорах и по-настоящему семейных отношениях ничего не было известно Uliusu. Девушка хорошо усвоила урок, который с завидным усердием ей вдалбливали и виртуальный соратник, и родной брат: если информацией владеет больше двух человек, то она обязательно станет достоянием общественности.
Все действительно совпало: дядя в своем напутствии изъяснялся идентичными словоформами, как и Ulius в переписке (в поздравительных сообщениях он употреблял лишь традиционные пожелания, в которых сложно опознать личность отправителя); оставленный именно ей дом — хотя дядя мог распорядиться им с куда большей выгодой; запас чипов; и особенно тот факт, что ее виртуальный помощник уже почти неделю не выходил на связь. Осознав масштаб бедствия – теперь мало того, что все придется делать самой, так еще и за поддержкой и советом обратиться не к кому, — Лисса всхлипнула. Потом подумала, что плакать следует не из-за возросшей нагрузки, с которой она непременно справится, а из-за дяди. Ведь она даже не знает как он, где он, как себя чувствует. И вообще жив ли еще? Или его уже кремировали, согласно ритуалу? Впрочем, в случае смерти ей или Алексу прислали бы сообщение со стандартной формулой соболезнования.
Лисса со злостью хлопнула ладонью по стеклопакету, спрыгнула с подоконника и вернулась к терминалу. Активировала фальшивый чип, набрала код выхода в инфосеть, и, запустив подаренную Uliusom вирусную программку, скрывающую следы посетителя, зашла в переписку.
«Хочу лично поблагодарить тебя за подарок, только не знаю какими словами это сделать. Он уже стал мне очень дорог. Еще мне хотелось бы попросить у тебя об одной, важной для меня услуге: пока сможешь, отвечай на мои послания – иначе… знаю, что могу показаться тебе капризной особой, но мне одной слишком тяжело. Я просто места себе не нахожу. Понимаю, насколько это звучит эгоистично, особенно в сравнении с твоей болезнью, но ничего не могу с собой поделать».
Ответ пришлось долго ждать. Лисса устала от тупого сидения перед экраном. Дождавшись, когда он свернется в семнадцатый раз, возвращаясь в спящий режим, девушка отправилась на кухню. Зверски хотелось есть. Но еды с прошлого поиска в шкафчиках не прибавилось. Пришлось ограничиться кофе. На сей раз, он показался ей ужасно горьким, но ни сахара, ни заменителей в доме тоже не наблюдалось. Сна не было ни в одном глазу, хотя цифры в углу планшетника показывали четвертый час от полуночи. Лисса ужаснулась: со времени ее прибытия прошло более восьми часов, а она не сделала ничего полезного. Девушка вернулась в холл, где оставила сумку с вещами. Коробочка-хамелеон как обычно лежала в правом кармане. В упаковке с энергетиком оставалось всего три драже. Лисса вздохнула – без помощи Uliusа запас пополниться не скоро, так что придется экономить. В принципе, можно попробовать продержаться и так. И успеть хоть что-нибудь, пока совсем с ног не свалится. А потом немного вздремнуть – часик или полтора, чтобы не профанить весь день, и всласть отоспаться уже следующей ночью. План показался разумным.
За полчаса Лисса успела разобрать свои вещи и аккуратно распределить их по местам. Одежду — в шкаф в спальной комнате. Планшетник туда же на раскладной столик. Косметичку и туалетные принадлежности — в ванную. Остаток кофейных таблеток — в кухонный блок. Опустевшая сумка спряталась за панелью гардероба. Еще девять минут было потрачено на душ и расчесывание волос. Ответное сообщение не приходило.
Сражение с недовольно бурчащим желудком оказалось позорно проиграно, и Лисса еще восемнадцать минут потратила на поиск ближайшего магазина и заполнение виртуальной корзинки. Подтвердив оплату заказа, девушка снова проверила лже-кабинет. Нервное напряжение, усталость, и концентрация событий – все же давали о себе знать. И Лисса, поколебавшись, сделала еще два заказа: в вирт-аптеке — «латин» (хорошее, несмотря на дешевизну, средство от головной боли), а вирт-маркете — упаковку комбинированного шоколада с различными начинками. Менеджер супермаркета проинформировал клиентку о времени доставки, и выразил сожаления, что новую покупку нельзя добавить к предыдущему заказу, так как курьер уже выехал.
Лисса успела встретить курьера, загрузить покупки в холодильный шкаф и даже сервировать ужин – овощной салат со сливочной пастой и фаршированные песочными улиточками кальмары. Готовить она научилась от брата, а тот постигал кулинарное мастерство под руководством мамы. Правда, в полисах наука казалось совершенно бесполезной – все продукты продавались в уже готовом виде, разложенные в порционные контейнеры, с опцией разогрева для горячих блюд.
Однако, свежая и вкусная еда настроение не улучшила. Лисса заправила кофеварку, указав в строке рецептов «шоколадный кофе тройной крепости». Конечно, все хозяйственные дела можно было совершать через пульт, но новой владелице дома почему-то нравились именно механические действия. Рассвет застал девушку в кабинете – она как раз заканчивала изучение инструкций по содержанию и обустройству частных домов, старательно схематизируя и конспектируя важную информацию в отдельный файл. Лисса была довольна – остаток ночи и начало дня прошли не напрасно. Она разобралась с документами, проработала все нормативные акты и просмотрела оставленные юргеном документы, и даже наметила план задач на текущую неделю.
Любая продуктивность имеет свои границы – в спальню девушка отправилась около полудня. Кровать с чистым бельем, мягкий с ортопедическими функциями матрас, терморегулирующее одеяло – Лисса поспешила забраться в свой локальный филиал рая, бросив костюм на пол, что являлось грубым нарушением правил эксплуатации рабочей и повседневной одежды. Уже засыпая, девушка подумала, что подобная небрежность на хуторах обернулась бы для нее пятнадцатью часами обязательных неоплачиваемых работ в общественной прачечной или костюмерной.
Автор публикации
