Вопль удался на славу.
Толстую служанку словно ветром сдуло – больше не пытаясь прикрыть своей пышной грудью королевскую дочку, она отлетела к стене и скорчилась в углу под окном, обеими руками зажимая уши. Хлыща тоже отбросило в другой конец комнаты.
Вернее, наверняка отбросило бы, если бы Лайне не продолжала плотно стискивать зубами его окровавленный палец. А потому он, пытаясь оказаться как можно дальше от источника вопля, в итоге протащил за собой через всю комнату не только саму Лайне, но и довольно тяжёлую скамью, в которую она злорадно вцепилась руками и ногами. Драгоценные побрякушки при этом разлетелись по всей комнате широким сверкающим веером – краем глаза Лайне отметила, что вот это действительно было красиво, — а ларчик жалобно хрустнул под деревянной ножкой. Скамейка была тяжёлая и довольно широкая, а потому напольному ковру и стоящим на нём подставкам для факелов попутно был тоже нанесён определённый ущерб.
Набирая в грудь новую порцию воздуха, Лайне смилостивилась и слегка разжала зубы – ровно настолько, чтобы хлыщ и не подумал о новой попытке отобрать брошку. Он и не думал – выдернул руку, прижал к груди, смотрел с ужасом. Лайне заорала снова, про себя размеренно считая – так считать научил её когда-то престарелый Хальк, главный смотритель императорской библиотеки. Если считать не просто так, а представлять при этом мерно падающие капли клепсидры, провожая каждую из них мысленным взглядом, то счёт твой получается всегда с одинаковой скоростью, и ты можешь точно определить отрезок прошедшего времени. Очень удобно.
По коридору прогрохотали торопливые шаги нескольких бегущих людей, о каменную стену гулко ударила тяжёлая дверь, распахнутая с налёта.
— Что здесь происходит?!
Лайне прекратила орать и с любопытством обернулась к двери. Ей действительно было интересно – кто успел первым, а по хриплому перепуганному крику человека не очень-то опознаешь. Хотя голос и показался ей знакомым.
Точно!
Первым в комнату ворвался Квентий – весь из себя ужасно грозный и с обнажённым мечом наперевес. За его спиной топтались ещё двое. Быстро они, однако! Почти в три раза быстрее, чем в родном замке. Хотя, конечно, тут их поселили всех почти что рядом, так что нету в проявленной ими прыти такого уж большого достижения.
Лайне сплюнула брошку в ладонь и захныкала скандально, указывая пальчиком на хлыща:
— А чего он дерётся?! Сначала брошку подарил, а потом руками полез! Чуть не раздавил! И платье помял! И дерётся!!!
В комнату ввалились ещё четверо стражников – на этот раз уже местные. Тоже неплохая скорость, хотя и похуже, чем у Чёрных Драконов. Квентий обвёл взглядом разгромленную комнату, мрачно посмотрел на Лайне и перевёл тяжёлый взгляд на хлыща. Все остальные же смотрели на хлыща с самого начала, и взгляды эти не сулили тому ничего особо утешительного.
Все стражники – кроме, пожалуй, слишком хорошо знавшего Лайне Квентия — видели перед собою довольно ясную и неприглядную картину. Забившаяся в угол и явно запуганная до потери соображения служанка, опрокинутая мебель, разбросанные по полу драгоценности. А посреди всего этого – плачущая дочка одного из гостей в рваном и мятом платье, с разбитыми в кровь губами и растрёпанной прической. А рядом с ней – другой гость, с окровавленными руками, подозрительным беспорядком в одежде и отпечатком явно преступных намерений на вконец перекошенной роже. И что прикажете думать бедным стражникам? Причём всё это безобразие, заметьте, – в охраняемом ими замке…
Местные стражники помрачнели.
Хлыщ был в ужасе. Похоже, до него мгновенно дошло, как вся эта ситуация выглядит с точки зрения только что появившихся. К тому же слышавших последние лайнины жалобы…
— Всё было совсем не так! – взвизгнул он. — Мы просто играли! Я случайно!.. Я просто искал её сестру!..
И осёкся, покрываясь обморочной бледностью – похоже, понял, что ляпнул нечто, не слишком-то оправдательное.
Местные стражники помрачнели ещё больше.
Квентий страдальчески закатил глаза к потолку, а потом посмотрел на Лайне. Очень неприятно так посмотрел, осуждающе и укоризненно. Лайне заморгала, втягивая голову в плечи – ей сделалось стыдно. Как бы ни был противен ей этот шемитский хлыщ, но она вовсе не желала ему мучительной смерти, да к тому же за то, чего он, вполне возможно, вовсе и не собирался совершать. Даже с Атенаис. Надо было как-то спасать положение – и быстро, потому что местные стражники уже начали потихоньку окружать несчастного хлыща, от их угрожающих манёвров впавшего в состояние полнейшей невменяемости…
Она дёрнула одного из стражников за штанину и, когда тот обернулся в её сторону, доверительно ему сообщила:
— Вот-вот! Пусть дядя Зиллах его накажет! Он жадный! Сначала подарил – а потом отбирает!!! – она повертела перед самым носом оторопевшего стражника крупной брошкой, краем глаза отмечая, что теперь на неё смотрят уже все. – Я только-только её в рот засунула, а он сразу отбирать кинулся. Ну, я и заорала. Скажите ему, чтобы больше не отбирал!
— В рот? – переспросил стражник, окончательно дурея. Квентий опять возвёл глаза к потолку и что-то пробормотал. Счастливчик – ему ругаться не запрещали!
– Пусть госпожа простит мне мою дерзость, но драгоценности существуют не для того, чтобы их есть!
Стражник – просто лапочка! Даже растолкуй ему Лайне заранее, что и когда говорить надо – и то бы лучше не справился. Она заговорщицки поманила его пальчиком, словно собираясь только ему одному сообщить что-то на ухо по очень большому секрету. А когда он, хмурый и заинтересованный, слегка нагнулся – выпалила громким шёпотом, слышным даже в коридоре:
— Видишь камешки? Они на винные ягоды похожи! Я хотела попробовать – а вдруг вкусные?!!
Может, остальные стражники даже и после этих ее слов так бы ничего и не поняли, ослеплённые тем, что принимали они за истинную картину происшедшего. Но Квентий – умница, не зря его папа так ценит, подыграл сразу же. Кому достаточно – намекнул, а кому намёков не хватает – растолковал поподробнее, на ушко. Правда, после такого растолкования поглядывать на Лайне стали несколько странновато, но от хлыща отвязались. Интересно, что им Квентий там наболтал? Вряд ли, конечно, что-то слишком уж сильно порочащее королевское семейство, но всё же… понимание Квентием долга начальника Малой королевской стражи иногда принимает очень странные формы.
Под конец из угла вытащили испуганную служанку, и она подтвердила, трясясь и икая, – да, так оно тут всё и происходило. Хлыщ перевязал палец белоснежным платком с кружевами. Был он всё ещё бледен, но на ногах держался уже вполне устойчиво, на стражников поглядывал с видом оскорблённой в лучших чувствах добродетели. Стражники ещё немного смущённо потоптались и ретировались.
Квентий задержался.
— Месьёр, — начал он неуверенно, бросая на Лайне быстрые настороженные взгляды, — может, вам стоило бы отдохнуть? Дети иногда бывают очень… утомительны.
Ну, это уж дудки!
Лайне не собиралась так просто лишаться своего единственного развлечения на сегодняшний день!
— Месьёр совсем не устал! – заявила она решительно и сразу же заканючила, — Месьёр со мной гулять пойдёт, правда, месьёр? Он мне брошку подарил! Вот! Только скажи ему, чтобы больше не отбирал!
— Вы бы с ней… того… поосторожнее, – теперь Квентий смотрел на одного хлыща. И смотрел сочувственно.
— Клянусь! – хлыщ прижал забинтованную руку к сердцу, — Не собирался я забирать твою несчастную брошку! И в мыслях не было!
Глаза его сделались злыми и несчастными одновременно. Больше всего на свете он, похоже, хотел бы воспользоваться первым советом Квентия – ну, тем, насчёт того, чтобы уйти отсюда куда подальше и отдохнуть как следует.
Но Лайне знала – не уйдёт. Ему слишком нужен её отец, чтобы вот так просто уйти и всё бросить. Зачем нужен – это уже другой вопрос, но нужен. И это даёт самой Лайне определённую власть. Забавненько.
Квентий хотел сказать что-то ещё. Но не сказал. Потоптался на пороге, вздохнул и вышел. В коридоре стихло эхо быстрых шагов. Служанка уже натягивала на Лайне мягкие сапожки. Хлыщ смотрел на закрытую дверь с явственной тоской.
— Ну что – пошли гулять? – требовательно спросила Лайне, хватая обслюнявленой ладошкой его за шитый золотом и украшенный тончайшим кружевом рукав. Хлыща передёрнуло.
— Пошли, — ответил он обречённо.
Улыбка Лайне, когда они покидали комнату, была совершенно искренней. Действительно – что может быть интереснее, чем прогулка с человеком, который вынужден тебя терпеть и улыбаться, хотя ты ему и неприятна до судорог?
Похоже, этот день на поверку выйдет вовсе и не настолько противным, как показалось ей с утра…
Автор публикации
