Над джунглями вставало солнце. В кронах просыпались птицы, пробовали свои утренние распевы. С пронзительными криками над головой Сандры пронеслись по ветвям вспугнутые обезьяны. Пахло утренней свежестью и чем-то сладким, гниловатым. Раздвигая тяжелую от росы траву, к водопою вышел тигр. Хозяин джунглей оглядел берег и неспешно спустился к воде – освежиться после удачной ночной охоты. Хищник прошел в двух шагах от Сандры, та почувствовала острый запах зверя.
В пение птиц вплелся восхищенный голосок девочки:
– Ой, какой! Это Шер-Хан! Как в «Книге джунглей», помнишь?
Мягкий мужской голос негромко ответил:
– Помню. Но Шер-Хан был хромой.
– Не придирайся. Все равно Шер-Хан.
Словно услышав человеческие голоса, тигр поднял голову и грозно рявкнул.
Девочка взвизгнула. Сандра, стоя по пояс в перистом папоротнике, улыбнулась. Мужской голос произнес поспешно и успокаивающе:
– Не бойся. Опасности нет. Это фильм.
– А я не боюсь! – оскорбилась девочка.
– Правда – 35%. И ты вцепилась в мой локоть.
– Ты зануда… Видел, у Шер-Хана кровь на морде? Сожрал кого-то!
Тигр, успокоившись, опустил голову и принялся лакать воду.
– А давай попросим папу и слетаем туда?
– Опасно. Агрессивные формы жизни.
– Да, к тиграм не пустят, – огорчилась девочка. – Только в кабинках для туристов. Я на Аркадии была в такой кабинке, они прозрачные.
Картина вокруг начала меркнуть. Джунгли растаяли, открыв круглый кинозал и два кресла посередине, в которых сидели ребенок и киборг.
Завидев стоящую у порога девушку, Викки вскочила:
– Ой! Вы мисс Леман, да? Я рада, что вы приехали. Вам тут понравится. Я Виктория, можно Викки. Но зачем же вы стояли? Вызвали бы себе кресло! – Она кивнула на пульт управления рядом с дверью.
– Здравствуй, Викки. Можешь называть меня Сандрой, – улыбнулась та, отметив про себя, с какой непринужденностью девочка чувствует себя в роли гостеприимной хозяйки.
Викки обернулась к киборгу, который подошел и встал за ее плечом. Затем перевела взгляд на учительницу – и в карих глазах блеснул вызов.
– А это Рэнди, – отчеканила она. – Это мой брат. Он был на войне, вот!
«И только посмей сказать про него что-нибудь плохое!» – считала подтекст Сандра и усмехнулась при мысли о том, что, кажется, при работе с этой парочкой труднее придется не с сорванным киборгом…
– Здравствуй, Рэнди, – спокойно сказала она. – Уважаю фронтовиков.
– Здравствуйте, мисс Леман. – Голос киборга был нейтрально-вежлив.
– А у вас есть дети? – тут же вклинилась в разговор Викки.
Девчонка определенно привыкла, чтобы мир вращался вокруг нее. Может, и неплохо, что теперь у нее есть «брат».
– У меня нет детей, Викки. Но есть сестра Дейзи, твоя ровесница. – И тут же переключила внимание на киборга. – Сколько тебе лет, Рэнди?
– Пять.
– А мне девять, – встряла «маленькая хозяйка большого дома», но Сандра, проигнорировав ее ответ, продолжала расспрашивать «братца».
– Тебе нравится в Вест-Хаусе?
– Да, мисс Леман. Очень.
Похоже, немного опасается незнакомых людей. Зажат. С девочкой во время фильма говорил куда свободнее. Что ж, с этим уже вполне можно работать.
– Я читаю ему вслух книжки! – не унималась Викки.
Сандра улыбнулась ей, но продолжила, обращаясь к киборгу:
– И какая книжка понравилась тебе больше всех?
– Страшная. Про Винни-Пуха.
Викки хихикнула.
– Страшная? – удивилась Сандра, припоминая книгу. (Что там могло испугать боевого DEX’а, не слонопотамы же!) – Что там страшного, Рэнди?
Киборг помедлил с ответом:
– Уточнение формулировки. Не страшная. Тревожная. Очень.
– Почему тревожная? – А с речью у «братика» проблемы, и серьезные. Или даже не с речью? Одни существительные и определения, никаких глаголов… Случайность? Или подсознательный отказ от активных действий? Впрочем, в чем бы ни была причина, речь придется развивать в первую очередь, без этого никакая социализация невозможна, не говоря уж об обучении.
Киборг ответил медленно, словно тщательно подбирая каждое слово:
– Викки сказала: «Это книжка про мальчика Кристофера Робина и его игрушки». Я знаю игрушки. У Викки много. В книжке игрушки разговаривали. Ходили в гости. Ели мед. Сами. Без приказа. Были сорванные. Я за них боялся. Кристофер Робин мог узнать. Отдать приказ на самоликвидацию. Винни-Пуху и Пятачку.
Сандра словно раздвоилась: молодая впечатлительная девушка едва не охнула, услышав жутковатую интерпретацию с детства любимой книжки, а холодный профессионал продолжал анализировать. Фразы короткие, простые. Единственная больше четырех слов – четкое повторение ранее услышанной конструкции, даже интонации Викки проскользнули. Ну, оно и понятно, все дети учатся именно так, сначала повторяя за старшими. Личностные местоимения использует, это уже хорошо, значит, самоидентификация присутствует. Правда, обычные пятилетки якают непрестанно, а этот всего два раза… Низкая самооценка? Скрытность? Повышенная тревожность? Это у боевого-то киборга? Суперсовременной машины для убийств?!
– Я не хотел, – продолжил киборг. – Они добрые. И веселые. Кристофер Робин узнал. Никого не убил. Больше не боюсь. Хороший хозяин.
– Какой ты смешной! – покровительственно заявила Викки. – Зачем убивать свои игрушки?
Из скрытых в углу динамиков поплыл низкий протяжный стереозвук – удар гонга.
– Ой, к обеду зовут! – вскинулась Викки. – Сандра, Рэнди, пойдемте! Сегодня с нами папа, а папа не любит, когда опаздывают к столу!
Она схватила учительницу за руку и потащила за собой.
Сандра подчинилась, со скрытой улыбкой подумав: «Хорошо, что эта своенравная юная леди считается хотя бы с отцом! Но киборг-то, киборг! Вот уж такие рассуждения наверняка не предусмотрены никакой программой имитации личности!»
Автор публикации
