Маг помолчал немного, поводил пальцем по песку, вырисовывая какие-то загадочные узоры, и вдруг заговорил, очень тихо. Не каялся и не признавался, просто равнодушно, словно о ком-то чужом, рассказывая свою историю. То, что он ни разу в жизни не видал своего отца — было обычным делом: через порубежье часто проходили наемничьи отряды, оставались на ночевку, а отказать воинам дорог не смела ни одна девица — ибо наемники вместо слов и уговоров используют кожаный ремень от кистеня или меч. Мать, как мальчишка подрос, отвела малого в город в работу, пристроила к какой-то дальней родне — это тоже было понятно: в те годы голод сильный пошел, сложно стало прокормиться, а в городе хоть обозы ходят да в тавернах половые всегда кусок еды получают. При постоялом дворе мальчишка задержался ненадолго, а потом одной темной ночью вынужден был бежать, спасая свою жизнь.
— Понимаешь, я тогда не воровал… сам не воровал… — Он говорил глухо и головы не поднимал. — Меня хозяин подсылал у приезжих кошели потрошить. Добычу всю я ему честно сносил — он за это мне мяса кусок давал, что от гостей богатых оставался. И ему при этом хорошо: лишние монеты в сундук себе ссыпал, и, ежели чего, то он, мол, ни при чем, а виноват малец, который сам залез. Пару раз ловили, драли чем ни попадя, трактирщик тогда и сам обещался проучить мерзавца, прилюдно меня костерил, а потом, когда я отлеживался, вкусности приносил. Я же молчал, не признавался, что это он меня подговорил.
Драконица согласно рыкнула — правильно делал, что не сознавался. Однозначно никто бы мальчишке не поверил, все равно отлупили бы, так еще и трактирщик бы потом выгнал на все четыре стороны без куска хлеба и без копейки заработанного.
— Ты не думай… — Маг встрепенулся, неправильно растолковав драконий рык. — Я ж не только крал, я правда работал: на кухне управлялся, дрова колол, воду таскал, котел грел, печку топил, пол да столы шкрябал, за вертелами глядел. Все я делал, что надо было. Да и по кошелям и сундукам приезжих шарить не хотел, лишь когда хозяин заставлял.
— А сбежал-то от него чего, раз тебе там так хорошо жилось? — полюбопытствовала драконица.
— Да гонец кнеса, будь ему неладно, прискакал. Богатый весь из себя такой, плащ серебряной нитью вышит, да с челядниками в сопровождении. Ну поглядишь на него: путник как путник, а он послание вез. — Маг помедлил и признался. — Я его обчистил, отнес хозяину все, что добыл. Но тот гонец прытким оказался, отследил меня да разбор учинил. А у него не только монеты пропали, но и послание на камнях было. Камешки-то точно не я, кто-то еще расстарался, но он только на меня показал. Думал я тогда, что прибьет, но не добил, утомился, отложил на утро разбирательство. А меня в подполе запереть велел, но там лаз давно был прокопан — так что я выбрался и ушел, слава Локсу.
— Так а в маги тебя каким ветром занесло? — Драконице стало действительно интересно.
— Как сбежал из града, пришлось поплутать по дорогам, подряжался то в обозы, то в корчмы. Драться-то я неплохо навострился, а плату просил небольшую — вот меня и брали. А потом заприметил одного мага, тот чудеса показывал да побрякушки и зелья продавал. Ну я его того…
— Что, убил? — ахнула драконица.
— Как можно? — удивился маг. — Грабанул только. Да я совсем немного взял, чтобы поглядеть. Купить-то денег не было, а просто так точно бы не дал. И ничего там в безделушках особенного не было: узелки из ремешков навязанные, водичка разноцветная в маленьких глиняных бутылочках, палочки с росчерками, из лучин вырезанные. Ну я также навязал, настрогал, намешал. нашел одеяние поприличнее и пошел по градам амулеты да снадобья продавать.
—И много заработал? — с интересом, мысленно подхихикивая, уточнила драконица.
— Четвертовать обещали, — поразился вопросу парень. — Тут возле града ни реки чистой не было, ни озера, ни ручья не отыскалось — пришлось болотной водички для бутылочек набрать… а болотная водица сама по себе не беда, худо, что пробрало всех, кто зелья глотнул, моментально. Там празднества великие, люд гуляет, торговля бойко идет — а тут мои покупатели прямо там, где стояли…
— Неужто померли? — Драконица чуть икать от сдерживаемого смеха не стала.
— Да уж лучше бы померли, — вздохнул маг. — С животами их понесло. Да так, что от духа аж у всех. кто на площади был, очи заслезились. А наторговался я тогда изрядно…
Автор публикации
