Поскуливание доносилось откуда-то снизу. Так что пришлось подниматься — уже не ради себя, а ради той идиотской псины, что тоже умудрилась ухнуться в этот котлован. Кое-как встал, огляделся — мне еще повезло: съехал на бетонную площадку, которая кольцом опоясывала весь подземный этаж. Вот в чем смысл строить здания у которых куча свободной площади просто тратится в никуда? Будут по краям кольца ютиться бутики и прочие шопчики, а в середине полный бублик. План будущего центра я видел — он гордо реял на обрывках строительной шторы, что обтягивала место стройки, так что примерно представлял, где и что может быть — со скуки изучал. И примерно понимал, куда могла свалиться эта скулящая живность — зона развлекательного центра с саунами, бассейнами, аквапарком. Где-то сектор возле будущего паркинга — по ночной тишине да хорошей монолитной акустике звук отлично разносится и резонирует. Хотя, надо признать, собака с такими вокальными данными должна быть крупной. Даже, пожалуй, очень крупной.
Лесенок для удобного спуска я не нашел, хотя и протопал прилично. Но логично предположить, что если лесенок не было за пройденные полкилометра, то вряд ли они обнаружатся дальше. Так что теперь я шел и приглядывал себе кучку снега помягче, чтобы спрыгнуть. Кажется, вот эта справа симпатичнее, и даже побольше. Задумчиво поглядел вверх — надо мной возвышалась стена котлована навскидку метров двадцать — если я и преувеличиваю, то буквально на пару метров. А вниз всего лишь метра три до приземления. Снизу донесся еще более горестный взвизг и я решился. Прыгнул. И понял, что сильно погорячился. И еще сильнее неподрасчитал.
Снежная кучка оказалась снежной шапкой, закрывающей какую-то здоровенную трубу. Снизу, очевидно шел теплый пар и падающий снег смерзся в корочку, что закрыла отверстие. А под моим весом она и проломилась. Ладно, на водных горках я катался и даже получал от процесса огромное удовольствие, но там я мозгами понимал, что безопасно — плюхнусь в бассейн и даже не утону. А тут лететь вниз по почти вертикальной трубе и не знать во что именно влетишь — и нострадамусом быть не надо, чтобы почувствовать как это… мягко говоря, небезопасно. А, выражаясь примитивно, полный белый пушной зверь. Кстати, если с чувством поорать сокращенный вариант этого определения в железной трубе, то это будет зашибись — сам едва не оглох.
Свалился я на что-то мягкое и рыхлое, обладающее таким проникновенным запахом, что я аж впечатлился. Задержал дыхание и шустро пополз туда, где вроде бы был просвет. Труба, по которой я просвистел, действительно оказалась большой — метра три в диаметре и заканчивалась в метре над каким-то бассейном — судя по амбре, что чувствовалось даже на морозном воздухе, — это был отстойник. Благо неглубокий и заполненный до колена. Иначе у меня была бы совсем плачевная перспектива — то ли разбиться, то ли следом утонуть. Зато край бассейна возвышался метра на два, или даже больше. Я попрыгал, но безуспешно — достать до края не вышло. И вокруг не было ничего, что можно было бы пододвинуть к стенке, чтобы выбраться. А из мягкого и рыхлого, заполняющего резервуар, ступеньки не слепишь.
— Люди?! — на пробу проорал я, надеясь что, может быть, какой-нибудь незадачливый воришка сунется сюда за самосвалом или стройматериалом. Потому что орать, где ты тупая скотина, из-за которой я очутился в полном дерьме, еще более глупо. — Лю-юу-у-у-у-дии-и-и-и-и-и-и! — Уже уверенный, что взывать безнадежно, завел я снова.
В принципе, до утра не так много и осталось, к девяти на стройку начнет с видом пленных самураев, слегка не дотягивающих до сэппуку, сползаться народ — так что меня, наверное, обнаружат до того, как сольют в этот отстойник еще отходов. Ладно бы смерть в озере, с чистой проточной водой, а то в элементе городской канализации.
— Люди! Матьвашу! Кто-нибудь?! — Сверху мелькнула какая-то тень, и мне показалось, что над бортиком кто-то склонился и тут же отпрянул обратно. — Кто-о-о-о-о-ниииии-бу-у-у-у-удь!!!
Сверху показалась голова, потом пропала и снова высунулась из-за края бортика.
— Слушай, будь другом, вытащи, а? — любезно намекнул я.
Вот если выберусь отсюда, то обязательно скажу маме, что я не самый последний долбоеб в мире — как она любит ругаться на меня по поводу и без. Есть и посамистее и подолбоебистее — вот, например, этот придурок вместо того, чтобы найти какую-нибудь веревку или трос, на крайняк кусок трубы — дофига же наверху валяется, как идешь, вечно спотыкаешься — сам взял и спрыгнул ко мне. Теперь что, будем уже как два дебила стоять внизу и орать людям, чтоб помогли?
Орать спрыгнувший не стал, мгновенно подхватил меня и просто-напросто выкинул из резервуара. Осмыслить произошедшее я сразу не сумел… как меня здорового восьмидесятикилограммового, ну пусть семидесяти пяти килограммового парня взяли и подбросили вверх на почти три метра?! Причем без положенного кряхтения и уханья — строители только с таким звуками поднимают что-то тяжелое. Я даже головой помотал, и руками вокруг потрогал, чтобы убедиться, что я точно вылетел из отстойника. Вскочил и развернулся обратно к резервуару. Мне было интересно, что станет делать мой спаситель. И как раз нос к носу столкнулся с ним — парень как раз перекидывал ногу через бортик.
— А ты что сам вылез? — как дурак переспросил я.
— Крхм, — отозвался незнакомец. Очевидно также низко оценивший мои умственные способности.
— Короче, спасибо, — сдержанно поблагодарил я. Руку подавать не стал — парень мог не так меня понять, если я ему для рукопожатия протяну вымазанную ладонь. Да и вообще тут как бы не до разговоров, надо собаку спасать по-быстрому да бежать в бытовку греться. И отмываться! — Пошли скорее, тут надо животному помочь.
Не знаю, любил ли парень живность так, как не любил ее я, но он беспрекословно поплелся следом за мной. Я ходил, посвистывал, повторял распространенные собачьи клички, но эта скотина даже не тявкнула в ответ. Даже не заскулила ни разу за полчаса наших блужданий по нижнему уровню. На моей руке взревел в наручных часах будильник — пришло время очередного обхода, и если я не покажусь перед камерами, ну, может и не уволят сразу, но премии лишат стопудово.
— Эй, как там тебя, давай выбираться, — я выключил напоминалку и развернулся к своему напарнику. Тот почему-то от меня пятился и скалился. А еще был голым. Абсолютно голым!! Голым на стройке в двадцатиградусный мороз!!! — А ты чего?
Говорила мне мама: «Ходи, сынок, на каратэ или бегом займись — хоть не врежешь бандиту, так убежишь!». И вот почему я маму не послушался? Вместо полезной секции ходил в кино или засиживался ночи напролет за компьютерными боевками — а сейчас с такого времяпрепровождения никакой полезности. Разве что позу скопировать, в которой главные герои выходили на великую битву. Ну я тоже ноги расставил пошире, кулаки сжал поубедительнее. Вот если выживу, обязательно маму буду слушаться — главное, что я это вовремя понял. Мне ведь только двадцать четыре года, еще успею исправиться.
Мой противник удивленно склонил голову к правому плечу, напоминая не ужасного преступника, который полез нагишом за ценным монолитом, а озадаченного щенка.
— Кхм? — уточнил я. Стоять в боевой позе было неудобно: ноги затекали, да и что делать дальше я вообще не представлял. Да и вся ситуация выглядела какой-то нескладной: час ночи, безлюдная стройка, я стою раскорячившись и напротив голый парень меня изучает с подозрительным интересом. — Слушай, а ты часом не маньяк?
— Крхм? — опешил незнакомец.
— Ты говорить можешь? Немой? Инвалид по слуху? — чуть громче поинтересовался я. На инвалида парень не походил: здоровый, широкоплечий, накачанный, с идеальными кубиками пресса — мне до таких мечтать и мечтать. Да и на морду ничего такой — девки, наверное, табунами бегают. А я ваще не о том думаю — парень меня на голову выше и намного сильнее, а я его изучаю как объект для фотосъемки. Ну да, есть у меня такое увлечение: люблю фоткать человеческие силуэты в тумане или в дыму. — Больной что ли? — Незнакомец скорчил обидчивую морду лица и раскашлялся. — Так ты голым-то не ходи!
На меня странно посмотрели и взгляд был такой выразительный. И я даже по блеску глаз смог расшифровать часть выражений. И, благодаря богатому жизненному опыту, даже догадаться, куда мне предложат пройти с такими советами, но тут мой будильник заголосил совсем уж неприличное. И я под этот неандертальский вопль сообразил, что, мало того, что пришло время нового обхода, но я еще и старый не добежал: мне оставалось метров триста и четыре камеры. А теперь точно пропала моя головушка и источник жрачки на ближайший месяц.
— Значит так… ты тут постой, а я быстро! Туда-обратно и с тобой разберусь! — выдав указания, я бросился вдоль стены котлована: должен бы быть выход наверх!
Кажется, я зашел на второй круг — по крайней мере, перестал мерзнуть, хотя и основательно запыхался. Но трапов, чтоб подняться не обнаружил. Может быть, рабочие в конце трудового дня поднимаются и убирают их за собой, чтобы утром спуститься нормально без травм, а не устраивать акробатические этюды на скользких ступеньках? Скорее всего. Бли-и-ин! Я остановился и хлопнул себя по лбу: видел же рулоны лестниц возле края котлована, где лифт промышленный для экскаватора стоит. Нет бы догадаться и сбросить вниз один скруток, чтобы проблем теперь не было. Так не подумал… хотя ну откуда мог подумать, что навернусь сюда? Знал бы, точно б соломки подослал или хотя бы утеплителя заранее пару тюков скинул.
И тут по котловану разнесся дикий и печальный вой — словно волк, не обнаруживший луны, оскорбленный в лучших чувствах завел свою вечную песнь. От неожиданности я аж присел, натягивая шапку пониже. Откуда волк может нарисоваться в городе, пусть и на окраине, в центре строительного котлована? Хотя собака же есть! Может это волк скулил, а не какая-то собака. И сейчас зима, зверь голодный и явно хочет меня съесть.
Автор публикации
