Быть алюбимым в этом сезоне выпало Толлу Берну.
Некрасиво, конечно, получилось… И по хорошему ежели – то переголосовать бы следовало, когда обнаружилось, нежто не люди мы… Да только кому охота всю эту нервотрепку с жеребьевкой по-новой-то проходить?
И помидорчики, опять же…
Ну и глупость таки, однако, выкинул этот Толл, если трезво рассудить! Расскажи кому – не поверят. Вернее – выкинуло, ведь Берн из этих, из потомственных бетанских гермафродитов, чтоб им, заразам, три дня икалось. Хотя сам Берн – ничего так, правильный мужик, придраться не к чему. Вернее, не мужик. Ну да. А теперь – так даже еще и более… не мужик, в смысле.
Да еще и алюбимое.
Эх, правильно батюшко-председатель Амвросий говорит, грехи наши тяжкие…
А что делать прикажете?
Самому мне, что ли, грудью на амбразуру? Фигушки! Десять лет назад честно оттрубил от звонка до звонка, когда напасть эта выпала, ни денечка не зажилил, как некоторые. На огородик и смотреть-то жалко делалось, слезы, а не урожай, да оно и понятно – какой огород, ежели печать поперек кармы? Ничего, выдюжил. Правда, тогда еще в киоске рекламном подрабатывал, карточки с новыми вариантами круговых порук распространял, всё полегче было. Да и соседи помогли, грех жаловаться…
Но всё равно пояс пришлось затянуть. Да и вообще – мало приятного.
И повторить, по своей воле тем более – благодарю покорно. Другие пусть, которые ни разу ещё. А я свой долг выполнил. Я, между прочим, ещё пять лет на жеребьёвку мог бы не ходить, однако же хожу вместе со всеми. Пример подаю, так сказать. А ведь может и повторно выпасть, батюшко-председатель говорил, бывали случаи…
– Всего хорошего. И спасибо за рыбу.
Вздрагиваю от неожиданности. Совсем старый стал, замечтался, а про контролёров-то и забыл. Хотя как же, забудешь о них.
Голос намекающий.
Намяукивающий даже, если быть более точным, с этаким горловым и самую малость угрожающим подвыванием. Приходится открывать подорожник и расплачиваться, всё равно другого выхода нет – с тех пор, как припланетные ваутрички отдали на выкуп этим хвостатым вымогателям, зайцы в них как-то очень быстро перевелись. И пусть даже всё это просто досужие сплетни, и с высаженными на Голабае безбилетниками ничего страшного не происходит, но проверять почему-то не хочется.
Проще приобрести подорожник.
Профессионально вежливая улыбка на раскормленной морде затянутого в синюю униформу кота-переростка приварена намертво, но в его арсенале масса других способов выразить недовольство. Подорожник – штука экономная, не позволит взять больше положенного, что контролеру нож острый, а при нашей нищенской пенсии немаловажно. В результате на каждые четыре поездочки аккурат одна бесплатная набегает, за сезон ого-го какая выгода получается, а то с этими отдельными билет-пакетами сплошное разорение, не наездишься. А огородик – его бросать нельзя, он постоянного пригляду требует.
Конечно, за всё в нашем мире приходится платить. Стараюсь не морщиться – в отместку гмокотяра компостирует руку чересчур резко, до крови. Но я был готов к чему-то подобному, и потому не отдёргиваю кисть. А если бы дёрнулся – получил бы вдобавок к четырём точечным отметинам ещё и четыре глубокие и плохо заживающие царапины, знаю я этих тварей. Улыбаюсь в разочарованно сузившиеся ярко-жёлтые глаза. Добавляю доброжелательно:
– И вам не хворать.
Удобная штука, подорожник.
Сам маленький, не больше старинного наладонника, и не тяжёлый, грамм двести. А рыбы вмещает до центнера. А всё потому, что внутри крохотный ваугенератор стоит, такой же, как и на ваутричках, только намного меньше. Ну а то, что внутри подорожника ужатая в труху рыба ещё и замораживается до почти абсолютного нуля, окончательно теряя вкус и заставляя хвостатых вымогателей лапы морозить – это маленький приятный бонус.
– — Расплодились, вёдер не напасёсси! – бухтит пристроившаяся на скамейке у окна вполне ещё крепенькая тётка раннепенсионного возраста. Но бухтит негромко, чтобы удаляющиеся контролеры не услышали. – И дожди сплошняком, не лето, а черте-че! Наверняка опять эти умники намудрили чего, а нам расхлебывай! Головастики, одно слово, им дождь самая радость, а люди мучайся!
Тётка явно ожидает от меня поддержки, но я молчу, и она обиженно затихает – больше слушателей в полупустом вагоне ваутрички нет, я специально поехал сегодня и рано утром, без давки чтобы, народ ближе к вечеру ломанётся или вообще завтра. Потому что – выходные. А мне – без разницы, я на пенсии.
Тётка мне не нравится, хотя внешне и ничего такая, в самом соку ещё, и лунного загара на ней почти что и незаметно, не люблю я его, пыльный он какой-то, хоть и с красивым фиолетовый отливом. А у тётки морда красная, сочная такая, что твой помидор, так и хочется куснуть. Впрочем – нет, не хочется, ядовитая больно. И ведь без печати алюбимости поперек кармы, вот в чём самое паскудство-то! Значит, не по жребию, а по натуре такая, что плюнуть хочется.
Эх, нехорошо все-таки с Толлом Берном вышло. Не по-людски как-то… У беременных и на пустом месте крышу рвёт, а тут такая нагрузка на психику. Знали бы – и близко бы к жеребьёвке не подпустили, да кто же и подумать-то мог, ведь буквально две недели назад юбилей справляли, восемьдесят пять Берну стукнуло, долгожителю нашему. В таком возрасте если и думать о приплоде, то исключительно в смысле урожая, а он – вот ведь шельмец! Шельма, то есть, поскольку она. Теперь уже точно – она. Матерью ведь будет, грудью кормить и всё такое, в нашем кругу нравы простые, ребёнков на химии не держим, не то что в больших городах. Всё своё, естественное. Помидорки, опять же. Даже рыбу для подорожника иногда удаётся самим наловить, а уж с прочим так и вообще хорошо. Сознательные люди в нашем микрорайоне, ничего не скажу, карму честно отрабатывают.
Тётка сошла в Голобае.
Так и знал, что не на Луну она! Не бывает у нашего брата, лунного дачника, таких сочных рож. Хороший помидорной налитости. Интересно всё же – где у неё участок? Скорее всего, на Венере. Хотя чё там расти может? Водоросли какие если только. То ли дело – у нас! У нас помидоры такие, что просто загляденье! Огурцы не растут, что да, то да, им влаги много надобно, а с водой на Луне всё никак не наладят, и никакая откачка положительной энергии с тех, кого припечатали жребием, тут ничего поделать не способна – вода она или есть, или нету её. Помидорки – дело другое, им много воды не надо, им солнышка подавай. А с солнышком на Луне никаких проблем, ежели участок удачный попался. У меня – так очень даже удачный, вот и радуюсь. А сила тяжести в шесть раз меньше – и помидорки, стало быть, в те же самые шесть раз больше вырастают! Как раз с голову той тетки, что никак у меня из головы нейдёт, вот ведь привязалась, зараза неприятная. Вот бы здорово было с Берна на неё печать перекинуть. Знаю, не бывает такого, но помечтать-то можно!
Нехорошо всё-таки с Берном…
Но если с другой стороны посмотреть – считай, нам-то ведь и повезло. Не один алюбимый на сезон расстарается, а целых двое. Карме – ей ведь фиолетово, что второй пока ещё только в проекте и размером меньше мышонка, отдача-то от него как от взрослого пойдёт.
Неудобно, конечно…
Ну да ладно, не умирают от этого. От отсутствия, то есть. Ну, этого самого… И раньше не помирали, а теперича, под бдительным присмотром батюшки-председателя – так и тем более. Поддержит, когда надо, утешит или вколет там чего, если уж совсем припрет.
А зато помидорки у меня в этом сезоне будут – просто загляденье!
Автор публикации
