— Еще завеску, остай, — посоветовали сбоку.
— Чего?
Вот опять. Как это получилось, понятия не имею, но, попав сюда, мы понимали местный язык так, будто все вокруг говорили исключительно на русском. Кто-то очень чисто, некоторые с акцентом, но большинство разговоров понималось влегкую. Откуда же тогда всплывают эти непонятные словечки? Остай… хиляйнен…
С Эркки мы вроде общались без всяких проблем, и слова встречных на дороге были вполне доходчивы. В смысле, я думаю, что понял правильно. «Оборванец!» он как-то очень ясно понимается, особенно в сопровождении «Вот пугала», «Нищета» и «Откуда они выползли?»
Ну да, я местных даже в чем-то понимаю. Зимней одежды у нас не было, все попали сюда прямо из московской осени, где температура была все-таки в плюсе, причем в нехилом плюсе — пятнадцать градусов. И хоть наш бывший и будущий хозяин обещал, что здешние зимы не особенно суровы и, когда мы спустимся с гор, станет теплее, до тепла еще надо было дожить. И дойти. А одежды не было… ну, я с этого и начал.
Раньше.
Легко сказать — двинулись в путь. А вот собраться…
С одеждой напряг, с обувью напряг, с хавчиком… тьфу ты, с едой! С ней, короче, тоже не сильно радужно. Консервов здесь нет вообще — не додумались здешние умники до консервов. До концентратов, если верить нашему светочу правильности, тоже. Ну Эркки, Эркки. Про что-то типа «Доширака» или родимой сгущеночки я уже не говорю. Запасы хав… продуктов… тут бывают только в трех видах:
а) свежее, в том числе бегающее на двух (ну или четырех) ногах,
б) копченое или сушеное (мясо, ягоды, фрукты, травы, овощи),
в) полуфабрикатное, вроде муки или крупы.
А, еще заколдованная есть. Мастера-долгочары могут «сохран» накладывать на целые склады, и тогда она может храниться хоть «священное число» лет — это двадцать пять, по-местному. Только это, мол, жутко дорого, поэтому накладывают их реально только на крупные склады. Интересно, а эти долгочары тоже для зарядки по углям топают, как Эркки? Спросил самого мага, так тот как понес что-то — пойди пойми. Ладно, магией пусть Славка интересуется, это он у нас умник. А я, как бабуся выразилась, личность приземленная. Мне про другое интересно. Например, что нам жрать в дороге.
Интересно, хоть до засолки огурцов тут додумались? Спрашивать не стал. Мало ли… Нечего знаниями разбрасываться, мало ли как придется зарабатывать на жизнь. Эх, еще бы «напарничкам» моим это втолковать. Ладно, Янка, у нее знаний одни мультики, тех, кто ее вздумает расспрашивать на предмет поживиться, ждет крупная птица обломинго. А вот бабуся как не из советского тоталитаризма — душа нараспах, всем готова делиться «безвозмездно, то есть даром». И Славка еще этот…
Потолковать по-настоящему нам так и не пришлось. Сначала он от меня укатывал, прикрываясь срочными делами. То на речку за рыбой, хорошо, что дорога ровная, то малявку выгулять, то еще чего. Все общение сводилось к «спасибо, что расчистил двор» и «надо бы еще…». Занятой, короче, по брови, дыхнуть некогда. Но с девчонкой и старухой он ведь разговаривал? Шутил даже…
Ладно, я навязываться не стал, помог мне тогда — отплачу, а там как знает. Напарничек… А как наш любитель ходить по углям его подремонтировал, у парня вообще крышу сорвало. Первый день носился, как рекламный зайчик с продвинутыми батарейками, светился весь, на чердак слазил, наверное, раз двадцать. Будто поверить не мог, что ходит, что может. Кресло свое… выбросить не выбросил, но глянул в его сторону так, что Эркки как бы невзначай вставил: тут, мол, металл очень дорогой. Пригодится в любом случае.
Славка притих, и кресло осталось невыброшенным.
А ночью я проснулся, сам не знаю, почему, глянул в его сторону… а он не спит, на это кресло смотрит. Я чуть не зажмурился обратно, так меня этим взглядом шибануло. Я не доктор Лайтман, в выражениях лиц копаться не любитель, разве что по работе… но такие глаза! И тоска в них, запредельная, какая-то нечеловеческая, и страх, и злость такая! Будь на месте кресла человек, не жить бы ему, наверное. И усталость, и… я не знаю… обреченность, что ли? Словно он знает, что все ненадолго, и скоро опять — туда…
Я и подумать не успел — сел на своих нарах.
— Славка?
Тишина в ответ. Только плечи дрогнули.
— Ты чего? Все нормально будет, Эркки же обещал, что вылечат…
Он лицо повернул, и я пожалел, что влез с утешениями. Он даром, что тощий недокормыш, а лицо у него выразительное такое. Особенно сейчас, когда наш странный хозяин-маг снял боль. Если Славку чуток подлечить, подкормить, загару добавить и убрать пару шрамов, может, даже симпатичное было бы. Волосы у моего соседа светлые, а глаза темные, такой вот интересный контраст. Как у одного артиста, забыл, как его. Словом, интересное лицо. И сейчас это лицо просто… замерзло. Прямо на глазах.
— Конечно, — очень спокойно согласился он. — Спасибо.
Лег и отвернулся к стене. Я только плечом дернул.
Поговорили.
Вот же повезло с напарничком! Не верит мне – правильно делает, человек человеку волк, тут все как бы понятно. Но при том при всем бабка наша у него прям как родная, малявка тоже на доверии, и даже мутный этот Эркки… А в мою сторону лишний раз не глянет. Будто мы не в одной лодке. Ладно, как хочет. Я ему тоже не все выкладываю.
Свою сумку, брошенную тогда на перевале, я нашел. Выбрал случай, сбегал, раскопал. Разобрал, конечно. Полезного там, правда было, как картошки в чипсах. То есть вроде и есть, но… Сматываясь тогда с квартиры, я как-то не думал, что загремлю в другой мир. Брал только то, без чего не обойтись, остальное рассчитывал докупить на новом месте. А «не обойтись» — это ноут, финансы и продвинутые шмотки, не считая всякой мелочи. Вещи, конечно, страшно нужные по горной зиме! Тьфу, знать бы… ну да ладно. Кроссовки там, по крайней мере, были. И ботинки нормальные. Теплые, удобные. Они мне в свое время в такие деньги встали, что бросить ну никак не мог. Хоть с этим повезло…
С зимним пуховиком — уже нет, и значит, вопрос с одеждой у меня такой, как у всех. То есть острый.
Ловить какое-то зверье в лесу или в горах, чтобы попросить поделиться шкурой, смысла не имело. Даже если бы наша гринписовка в миниатюре (Янка) не убила бы нас всех за такое покушение на живую природу, то все равно, шубы из этих шкур получились бы нескоро. Поэтому с благословения Эркки мы стащили с кроватей те старые одеяла, которые там лежали с незапамятных времен, и замотались в них. Утеплились, так сказать, на скорую руку. Пальто, поразмыслив, решили не шить: во-первых, долго, во-вторых, тут как ни шей, а старое одеяло есть старое одеяло, и превратить его во что-то симпатичное… может, и можно, если ты, к примеру, маг. А так…
За ноги можно было быть более-менее спокойными: наша боевая бабуся все-таки связала нам носки (какое счастье, что ее зашвырнуло сюда вместе со спицами!), а вот за головы… Шапки пришлось конструировать буквально из чего попало, и повезло не всем. Славке, к примеру, перепали две шкурки. Иркки утверждал, что при жизни они были белками. Может, и так, только это явно было очень давно. Сейчас бывшие белки больше смахивали на побитые молью коврики для особо продвинутого вида компьютерных мышей: короткошерстные, с художественно раскиданными проплешинами. Парню пришлось применить немало смекалки, ниток и веревочку, чтобы шапкоподобное сооружение прикрывало хотя бы уши и основную часть головы. Себе и Янке Ирина Архиповна скроила шапочки из кусков малявкиного одеяла (да, иногда мелким быть выгодно!), ну а я как самый везучий, получил змею. Зачем природе этого мира понадобилось создавать пушистых удавчиков, я не в курсе, но утепленная шкурка пушистого гада была выдана мне вместе с советом замотать в него шею и голову. Шарфик из змейки. Лохматой.
Нет, у меня когда-то съедет крыша от всего этого бреда.
Короче, шарф вместо шапки меня не устроил — я по-прежнему отчаянно мерз, даже больше, чем наша бабуся, — и пришлось браться за шитье. А это, оказывается, такое непростое дело, даже если у тебя есть иголка нужного размера. А если ее нет? Как я сражался со змеей, рассказывать не буду. Что получилось, тоже не буду. Видели фильмы про индейцев? Вот и включите воображение, представьте такое круглое с хвостиком. Длинным хвостиком…
Шить-то было особо некому (бабка у нас, конечно, герой, но на четверых ее не хватит). И нечем — ниток в обрез. Да и некогда. Управиться с дорогой нужно было за те дни, пока Славка в состоянии ходить. Поэтому не особо успешные портняжно-утеплительные работы закончились довольно быстро. Когда, набив местные чемоданы а-ля натюр (мешки, естессно), мы облачились в то, что получилось, малявкин Штуша тихо закрыл глаза лапками и полез под нары. Его хозяйка бросила свой ранец и попыталась выманить любимца из укрытия, но тот сердито стрекотал и вылезать отказывался — видно, наш прикид произвел слишком сильное впечатление…
Словом, мы не особо удивлялись, когда редкие прохожие-проезжие шарахались от нашего отряда в стороны. Представьте, на пустынной дороге вам попадается сначала здоровяк Эркки с инвалидным креслом. Наш хозяин как-то ухитрился к этому гробу на колесиках приделать полозья, и теперь это уже не гроб, а кресло-сани для бабули. Пока прохожие приходят в себя и соображают, кто может ехать в этом сверкающем троне (железо тут ой какое недешевое!), отряд движется дальше, и на передний план выдвигается Яна в обнимку со Штушей, рассказывающая зверьку очередной мультик. Когда Янка недавно повествовала лохматику про эпический подвиг Алеши Поповича и страшным голосом выдала «Тррррах!», с дороги сиганул какой-то слабонервный всадник.
А за малявкой и ее зверем топаем мы со Славкой, поедая взглядом местные достопримечательности, чтобы не встречаться взглядом с народом — очень уж ясно читалось в их глазах мнение о нашем «отряде оборванцев». Переселение нищих, бамжатник на выезде…
В общем, можно понять, почему я последний час я просто мечтал скорей дойти до поселка? Первым делом надо разузнать про шмотки.
— А что это камни?
— Путевики.
— А почему они так называются?
— Потому что на пути, — в голосе нашего «хозяина» удивительно переплелись терпение, покорность судьбе и безнадежность. Я такое выражение видал однажды в глазах у кошки, которую толпа орущих детсадовцев стягивала с забора. За хвост. Кошка была умная, забор высокий, дети настойчивые… а рядом «на всякий случай» стояла чья-то массивная бабушка, и запустить когти в лапы малолетних человеков было совершенно невозможно. Оставалось только цепляться передними лапами за перекладину и тоскливо мявкать, безнадежно взывая о помощи.
Кошке тогда повезло — на площадку прибежала хозяйка и отстояла свою хвостатую собственность. А Эркки приходилось хуже. Ирину Архиповну укачало в дороге, и она тихонько дремала, Славка после очередного общения с Эркки о чем-то напряженно думал, и ему было не до разговоров, а я малявку пасти не нанимался. Даже интересно было наблюдать, как классно (почти профессионально) нашего вельхо загоняют в угол и долбают в стиле «дятел на сосне». Хотя тут скорей на дубе…
Ну не нравится он мне. Слишком правильный. Прям напоказ… Славку подлечил, в дом приглашает, с бабусей уважительный, на девчонку ни разу не рявкнул, хотя она доставучая до зубовного скрежета. И ведь скрипит зубами, а Янку не одергивает, улыбается. С чего бы, а?
Про что ни спросишь, рассказывает, работу мне предложил — помощником у знакомого торговца. Мол, обучусь на первых порах, пооботрусь, связи полезные заведу, на ноги встану. А потом уже как сам захочу. Хорошо, правда? То-то и оно.
Прямо так хорошо, что не верится. Не бывает такой доброты за просто так, всегда чем-то платить приходится. Понять бы только, в чем тут «пункты мелким шрифтом»…
— А почему тогда не дорожники? — начала новый раунд малявка, — Или не шоссейники? Или… как там еще?
Эркки заметно перекосило.
— Не знаю. Яночка, — старательно выговорил он, — хочешь сушеных ягодок?
— Да!!!
— М-м-м…
Я закатил глаза к холодным небесам. И почему я раньше не общался с малолетками? Из малявки получался неплохой детектор лжи. Нет, даже лучше. Детектор просто проявляет правду, а наше сокровище еще и достает. Суд и наказание в одном флаконе. Может, мне такое чудо надо было в напарники брать? Как младшую сестренку, к примеру. Бантики, то-се, хомячок какой-нить в рюкзачке… А что, классно получилось бы. Пенсионерки покупали бы товар из чистой жалости, они такие, а остальных моя напарница задалбывала бы разговорами до отключки. Да они платили бы любые деньги, чтобы от нас избавиться!
— А почему на них полосочки? — дарованная ягодами передышка оказалась недолгой, — Раз, два… три… четыре. А на прошлом было пять.
— Это значит, что до ближайшего поселка еще три меры шагов, — старательная улыбка «хозяина» почему-то напоминала о стоматологах… Особенно после того, как малявкин зверь, с которым добрая хозяюшка поделилась вкусненьким, метко запулил подаренный продзапас прямо в глаз дарителю.
— Пройдем еще три столбика — и дойдем до людей, — пришел ему на помощь Славка. — Это скоро…
— Хорошо. А скоро — это когда?
Эркки, не отвечая, уже что-то судорожно ищет в своей сумке. Видно, что его стратегический запас на случай войны, стихийного бедствия и общения с детьми включает не только сушеные ягоды.
А дорога, мягко обвернувшаяся вокруг горы, все сползала и сползала вниз, потихоньку расширяясь, незаметно обросла столбиками-путевиками, потом нырнула в невысокий редкий лес и пошла ровнее. Неужели гора наконец закончилась? Всего за три неполных часа? Хотя вполне может быть, мы все-таки не на вершине куковали. Надо будет засечь по часам, сколько времени уходит на одну «меру». По-нормальному я прохожу километр минут за десять. Поправка на замедленный темп Яны и Славки (Эркки запретил ему ходить быстро), поправка на короткие привалы, которые мы делаем каждые полчаса… Часа за два доберемся, наверное.
Хорошо, что часы работают. Если подстроить по местной системе времени, то они еще послужат. Я узнавал, часов наручных тут не водится, максимум — домашние, у богачей. Так что на крайняк один товар у нас уже есть. А может, и побольше, и если нашему хозяину прискучит с нами возиться…
Здесь слой снега был поменьше, по крайней мере, на открытых местах. Идти сразу стало легче: укатанная дорога это вам не рыхлый снег, в который проваливаются ноги, стоит только шагнуть.
Стали попадаться редкие прохожие. Три раза одиночки (все как один с топориками), раз — довольно большая группа. Человек тридцать, при санях с грузом. Караван. Для интереса присмотрелся: десять из этих путников были одеты очень похоже, почти одинаково. Куртки, как у нашего хозяина, только темнее, а шапки и «фартушки» вообще черные. Смахивает на форму. Охрана? Остальные (по двое на каждых санях) одеты кто во что горазд, а еще двое — явно побогаче, у них по курткам и шапкам шли строчки и нашивки из какого-то металла, типа меди или бронзы.
Значит, двое торговцев, возчики и охрана? Спросил у «хозяина» — тот закивал, так мол, так. Еще и похвалил:
— Хорошо соображаешь, Макс.
Вроде нормально сказал, а мне опять против шерсти. Что не так? Почему так хочется умотать от приветливого «правильного», будто он из родного Краснопресненского УВД, да по мою душу?
Ладно, поглядим. Пока бежать особо некуда…
А везут эти сани не лошади, а быки почему-то. Спросил у Эркки про лошадей — наткнулся на полное непонимание. Нету лошадей тут. Вообще. Есть верховые бычки и ездовые быки. Все. Есть еще правда быки бойцовые, но мне от этой инфы ни жарко ни холодно, воевать не собираюсь.
А вот если «хрень» все-таки заработает… за лошадей этот мир просто дрался бы. Я покосился на уходящий «караван». Нда, нескоро они доедут таким темпом…
— Ой, еще один столбик! И вон домики! Вон там, далеко, видите?
Видим-видим. Даже Славка отвлекся от своих размышлизмов и завертел головой, осматривая местность.
Что я вам скажу… Вид был шикарный. Будто рекламная картинка из Карпат или швейцарских Альп. Небо синее, подсвеченные солнцем редкие тучи. И горы эти, и дальние леса, зеленые, несмотря на зиму. И широченные ковры, белые, с серебряными просверками. Снег.
Я даже мерзнуть перестал, кажется. Вот же. Смотрел бы и смотрел.
Бывает же в жизни красота…
Вот такая, настоящая, дикая, без ландшафтных дизайнеров, без оград и грозных надписей «Частная территория. За вход штраф». Просто солнце, небо и снег, просто горы… просто картина, от которой кружится голова и жалеешь, что не можешь взлететь… не думаешь ни о своей доле, ни о процентах, которые надо отстегнуть очередной крыше, ни статьях УК, черт их дери. Про законы пирамиды не вспоминаешь.
Просто любуешься на красоту…
— Ричичи! — вдруг заявила красота, швыряя мне в лицо очередную порцию холода. И, разумеется, щедро насыпав этот холод за шиворот. Я дернулся и затряс головой, уже привычно помянув мороз и холодрыгу нехорошими словами. Очень нехорошими. Если тут и правда существуют боги и если они исполняют просьбы людей, то местному снегу светит целый тур путешествий. Куда я его только не посылал за это время…
И с чего ему вздумалось падать с веток именно сейчас? Именно на нас?!
— Штуша! Вернись! Ты куда? — переполошенно завопили рядом.
Ах, Штуша… Маленькому поганцу стало скучно сидеть в малявкином капюшоне, и он решил прогуляться. Спорхнув с узенького плечика на нависшие над дорогой ветки (привет, снежный душ!), лохматый паршивец беличьими прыжками промчался по стволу дерева, нырнул в какое-то дупло и пропал с глаз.
И очень вовремя. Ветка неведомого дерева, по которой приспичило погулять ушастому путешественничку, была на редкость пышной и развесистой. И увесистой. Тоже на редкость. На эту мечту Мичурина налипло не меньше трех кило снега. И теперь она радостно покачивалась, освобожденная от тяжести, а весь груз достался… правильно, нам. Причем распределился на редкость равномерно, никого не оставив без холодненького. По адресу мохнатой заразы высказался даже терпеливый Славка, правда он пожелал всего лишь провалиться в сугроб поглубже. А вот что сказал хозяин, осталось неизвестным — ругательства по неизвестным причинам на русском языке не звучали, оставаясь «непереводимым фольклором». Бабка считала, что это к лучшему. О, бабка тоже очнулась и вместе со всеми пыталась стряхнуть штушин подарочек. Упакованные в варежки лапки суетливо хлопали по самодельной куртенке, а губы… хм, а если приглядеться, то зверику сейчас достается не только от нас. Просто бабуся, в отличие от остальных, осуществляет посыл втихую, только губами шевеля. Или мы ее просто глушим?
Правда, Янка все равно не слушала.
— Штуша! — позвала она, старательно вглядываясь в коричнево-пятнистый ствол. — Где ты? Штуша!
Тишина.
— А где он? — тихонько спросила малоинформированная бабуся.
— В дупло влез…
— В ту дыру? Крупновато для дупла. Я бы сказала, что это почти берлога…
Забыв про снег, мы дружно задрали голову, взирая на дупло. Оно отзываться явно не собиралось. Ни мохнатика, ни звука, ни шороха.
— Штуша? — губки малявки задрожали. — Штуша…
Светлые глаза подозрительно заблестели. Кажется, она всерьез собралась зареветь.
Наши засуетились.
— Яночка, ну чего ты? — торопливо вступила Ирина Архиповна. — Штуша там подружку встретил… или папу с мамой…
— Вряд ли, — невовремя проявил сомнение Эркки. — Меуры не живут в таких дуплах. Может, он просто наткнулся на кого-то посильнее?
— Что? — маленький ротик жалобно приоткрылся. Как у потерявшегося птенца.
— В смысле, его кто-то…
— Эркки! — прошипела бабуся, обрывая предположения на полуслове.
— Не надо так волноваться, — поспешно дал задний ход «хозяин». — Может, он просто… того, заснул…
— Штуша!!! — заорала малявка так, что дерево дрогнуло и на нас рухнула новая порция снега. — Штушенька-а-а!
На бледном личике проступило такое горе… Честное слово, если бы не скрутивший холод, я бы не выдержал и тоже полез с утешениями. Да, я не нанимался утирать нос всякой мелочи. Я не нянька. Но временно это малявочное — мой напарник. И потом… У мелких надоед тоже бывает большая беда.
— Яна, ну что ты переживаешь раньше времени? Подождем, вернется твоя зверюга! — нда, утешитель из меня…
— Не плачь, детка…
— Хочешь сладкую плетеночку? Варью ниутта! Лонто льемо суули!
— Ричи-чи? — жизнерадостно чирикнули с ветки. — Рчччч!
И что-то долбануло меня по темечку. Уже предчувствуя, что утешать сейчас придется не Янку, я вскинул голову — пушистая зараза, ревниво глянув на «хозяина», фыркнула и прицельно метнула что-то уже в него.
— Хиляйнен!
Попала. На носу Эркки расцвело красное пятно — кажется, какая-то ягодка оказалась недосушенной — и он наклонился за снегом, вытираться. Правда, выражение у него мелькнуло… такое, нехорошее. Типа «Нну, тварь, ты меня попомнишь». На миг мне даже показалось, что ему надоест с нами возиться прямо сейчас, но нет. Выпрямился, на Янку смотрит, улыбается. Еще бы, та так сияет, что улыбнулся бы, наверное, даже голодный медведь.
— Штушенька!
— Твой Штуша, похоже, решил, что теперь его очередь тебя кормить. Это тоже сладкое.
— Ура! Я тебя люблю!
— Ричи-чир, — согласился зверек, вытаскивая из дупла новую «бомбочку» — ветку с крупными сушеными ягодами.
Может, показалось?
— Это что? — зачарованно прошептала Янка. — Звездочки? На снегу…
— Действительно, блестит что-то…
— Цветы, Старейшая.
— Цветы? На снегу?
— Особые цветы, снежники называются. Цветут круглый год, зимой тоже. Сорвать?
Вблизи цветок был еще лучше — серебристый, размером с некрупную розу, он немного напоминал нарцисс. Наружные лепестки были серебристо-голубыми, плотными, и отливали на солнце легким живым блеском, будто ртуть. А внутренний «венчик» сиял нежной белизной, как свежевыпавший снег, как пух самого белого на свете кролика. Я присел рядом прежде чем сообразил, что делаю. Протянул руку. Цветок качнуло ветром, и лепестки щекотно прошлись по ладони, будто прося погладить.
— Прелесть какая… — прошептала Янка. — Давай не будем его рвать? Он такой красивый.
— Что? А-а… Не будем.
Не такой уж этот мир паршивый, если в нем растут такие вот… снежники. Прямо потеплело где-то внутри.
— Эркки, а почему они растут только возле поселка? Ян, покатаешься? Садись на плечи.
А взгляд у него странноватый. Почему-то я пожалел, что спросил.
— Да нет… они много где растут… может, пойдем уже? Зимний день короткий… Хочешь, сорви себе в дорогу букет, раз так понравились. Хочешь?
— Спасибо, еще с букетиком не таскался!
Он отвел глаза. Словно бы… хм… словно разочарованно.
— А ты, Слава? Нравятся цветы?
— Нравятся, — устало улыбнулся тот. — Но прости, Эркки, если честно, кровать мне сейчас нравится куда больше. Может, пойдем уже?
Тот спохватился, заторопился, заулыбался снова, и мы двинули к месту, где водились кровати. Только вот кто бы мне объяснил, при чем тут цветочки? Странная, словом, выдалась беседа. Но когда поселок придвинулся вплотную, я про нее забыл.
Тут было на что посмотреть.
Помните строчки «И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас»? Наверное, почтальоны здесь часто менялись по этой самой причине. Улиц не было от слова вообще, невысокие домики раскиданы по склону холма как попало, прячась под деревья и выставляя напоказ белые и зеленые шатровые крыши. От крыш к небу тянулись светлые дымки, навевая мысли о теплых печках, жареном мясе и горячей воде.
Снежники тут росли густо, точно прижимаясь к жилью. Зачетная картинка.
Интересно. Издалека это заметно не было, но вблизи стало понятно, что крыши тут очень широкие, выступают над стенами на полметра минимум. Видно, народ любит летом посидеть на верандах.
И цветы любит — снежники росли на каждой лужайке, перед каждым окном. В прямом смысле под окном — узкие, как системник, высокие стрельчатые окошки все как один обязательно были украшены подвешенными ящичками, изображающими из себя клумбы. От этого каждое окно было как в рамочке, почти всегда бело-серебристой. Только раз попался дом без цветов вообще. Ящики на нем были пустые, высохшие, а массивная железная дверь заколочена. А рядом…
— Поселок Рейикен, — хмуро проговорил Эркки. — Вон там можно пообедать.
Сейчас.
Местных денег у меня, естественно, не было — откуда? Но наши были. Заботливому «правильному» я о них, конечно, не сказал, о чем напарники не знают — о том у них голова не болит. Но металлические рубли я всегда таскал с собой, по всем карманам. Ну нравится мне так! В детстве, помню, казалось, что это такое большое богатство, тридцать рублей… ладно, нечего голову забивать. Короче, рубли были. И жетоны на метро, старые. С ними я только в крайнем случае распрощаюсь — память. И небольшой золотой запас (колечки, цепочки, сережки) — прихватил, когда делал ноги из своей квартиры. Вот и посмотрим, что тут почем…
И без посторонних.
Так что в середине перекуса я пару раз потер живот, поморщился и, громким шепотом поинтересовавшись, где тут удобства, смылся за дверь.
Торговец одеждой устроился очень подходяще — в том же доме, что и харчевня. Ага, харчевня. Как услышал, так и говорю. А как ее звать еще — ресторан? Обойдется. Тут и так готовили только пару блюд, а еще и караван прошел, и все это небогатое меню скормили им. На нашу долю досталась наскоро пожаренная яичница, какие-то лепешки, довольно вкусное копченое сало и «варенка». Так и не понял, что это. Для вина маловато градусов, а для компота… вкус не тот.
Так вот, здешний «бутик» по праву мог бы считаться бы просто шикарным… где-нибудь на Крайнем Севере среди оленеводов. Комнатка была, конечно, побольше гроба, но поменьше домика Эркки… и очень сильно напомнила о хрущевке, где мы когда-то жили.
Стены сплошь увешаны одеждой, пол заставлен сундуками, а вынырнувший хозяин улыбался мне так, словно я любимая девушка, налоговый инспектор и мешок с долларами одновременно.
Кажется, это будет весело…
До приезда курьера с копией Дяди Ко Алиса тщательно старалась не заснуть, чтобы не дать процессору лишнего шанса взять управление на себя. Дмитрий тихонько ошивался рядом, стараясь не лезть в поле зрения.
Хард с копией Дяди Ко привезла Лотта. Обернувшись на мелькнувшую за стеклом тень, Александр увидел зависший гоночный аэр. Распахнул окно. Лотта, напрочь игнорируя как здравый смысл, так и безопасность, выбралась, балансируя, на крыло аэра, и Алекс без усилий втянул ее на подоконник. В аэре включился автопилот, и он не торопясь улетел на парковку.
— Ты что, с ума сошла? Восьмой этаж!
Возмущенный вопль Алисы Лотта проигнорировала так же, не моргнув глазом, как секундой ранее треплющий волосы ветер. Спрыгнула на пол и порывисто обняла Александра:
— Живая, черт тебя подери, живая!
Отстранилась, не выпуская плеч из стиснутых ладоней, и восхищенно уставилась:
— Ух, какой же ты красавчик! Еще бы не эта дурацкая челка, а длинные волосы вот так, по плечам, и я вся твоя! Хотя так тоже ничего, хочется откопать это совершенство.
— Эй, это вообще-то я, Алиса!
— Да знаю я, но все равно же красавчик!
— Но почему в окно? – Алиса вернулась к более удобному вопросу.
— А меня бы не пустили. И сейчас влетит. Ой…- в распахнувшейся двери Лотта увидела непосредственное начальство и спряталась за Александра.
Начальство, совершенно молча, только сердито сопя, сцапало нарушительницу спокойствия за руку и поволокло прочь из комнаты.
Лотта безрезультатно упиралась, прикрывая голову второй рукой и показательно вопила:
— Ой, дяденька Командор, миленький, не убивай меня, я тебе еще пригожууусь!
Ошарашенный Дмитрий вопросительно посмотрел на Александра, Алиса только отмахнулась, мол, не обращай внимания. Командор, захлопнув за собой дверь, отпустил руку Лотты и принялся ей что-то выговаривать, понизив голос. У Алекса сами собой включились направленные микрофоны.
— Ты в своем уме, что ты творишь?
— Да ладно, возможность упасть была неотличима от нуля.
— Да падай, сколько хочешь, только подальше отсюда! До тебя что, не доходит, что тело Александра не мальчик-няшечка, а боевая машина, заточенная под убийство? И психика у него сейчас нестабильна! DEX-6 может убить человека за три секунды пятнадцатью разными способами.
— Я тоже могу, но ведь не делаю же! – Лотта слегка разозлилась.
— Если он выйдет из-под контроля Алисы, его будет невозможно остановить…
— Алиса там, внутри, в этом черепе…
— На него не подействует ни один стандартный метод, он от всего защищен…
— Пока состояние не стабилизируется, я должна быть рядом…
— Меня чуть-чуть успокаивает то, что в нем только копия сознания Алисы…
— И DEX’у этому вашему я сама морду набью…
Голос Командора внезапно стал выцветший, уставший, почти больной:
— Ладно, иди, надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
Молчание и шорох ладоней о ткань.
— Знаю. – Снова долгая пауза, лишь дыхание, равномерное и спокойное у Лотты и рваное, нервное, но постепенно успокаивающееся у Командора.
— Подготовьте технику. На ту платформу, где сейчас обретается сознание Алисы, залейте Дядю Ко и расширьте ее, платформу, раза в три. Мы сейчас придем.
— Может быть, не стоит именно туда?
— А сравнивать с чем будем?
И быстрые приказы в коммуникатор. Микрофоны Алекса отключились, надобность в них отпала.
Установленный рядом с сознанием Алисы Дядя Ко выслушал проблему и, немного подумав, объявил, что проблема не проблема, а рутина, решающаяся пятью часами работы в спарке.
Лотта вернулась к Александру:
— Пойдем, будем вас разделять и классифицировать. Все слышал?
— Угу, – мрачно кивнул Александр, — вот только морду набить не получится, у меня рывковая скорость сто сорок километров в час.
— Да ладно тебе, гепард прямоходящий, все будет нормально.
В серверной Александр отстранил маску для прямой работы с компьютером:
— Не надо, я и без нее могу.
— Ну тогда коннекться. Только ляг поудобнее сначала. – И медикам:
— Мефедол до полного расслабления мышц, диагност и глюкозу по необходимости.
Александр откинул голову. Длинная челка съехала за ухо, открыв спокойное лицо: Алиса Лотте безоговорочно верила. Веки медленно опустились – сознание ушло в виртуальную реальность. Лотта оглядела присутствующих, пожала плечами, коротко выдохнула и надвинула отвергнутую маску себе на лицо.
Солнце ещё не вылезло из-за края далёких гор, когда Ксант выбрался на опушку. Серые предрассветные сумерки, в которых всё выглядит одинаково призрачным и однотонным, наконец-то сменились утренним многоцветьем. И панические вопли разнообразных пернатых доносчиц, по чьей территории он проходил, стали не слышны за разноголосым птичьим гамом и пением — крылатые встречали новое утро, уверившись, что этот отдельно взятый представитель опасного ночного племени вышел в лес вовсе не для очередной охоты.
А может быть, они просто там, у себя наверху, увидели солнце и забыли о Ксанте. Они ведь совсем безмозглые, эти упакованные в красивые перья комочки вкуснятины, они не могут думать о двух вещах одновременно.
Утро было ранним и довольно прохладным, от водопада тянуло сыростью. Ксант поёжился, думая, будет ли ему теплее в сквоте. Решил, что птичка прыжка не стоит. Сквот, хоть и хорошая штука — а временами так и вообще незаменимая! — отупляет изрядно, и без особой нужды лучше в него не ходить. Потому что те, кто думает иначе, со временем вообще перестают оттуда вылезать. А оно нам надо?
Свою любимую ветку он нашёл быстро. Он мог бы её найти и в полной темноте. Не просто ночью, когда видно, в принципе, ничуть не хуже, чем днём, просто по-другому, а именно в полной темноте. На ощупь. Автопилотом. Слишком часто он уходил сюда за последнее время. Если узнает кто из старших Леди, ему наверняка серьёзно влетит за подобную глупость — мало того, что берег и сам по себе табуирован, так вдобавок ещё и Ксант проявляет неподобающее постоянство, а настоящий представитель Коварного и Опасного племени не может быть настолько предсказуем. Это типа не-мяу.
Коварного и Опасного…
Ха!
Кого они хотят обмануть своими громкими воплями, эти старые шлюхи?! Всё настроение с утра испортили, твари. Ещё и угрожают…
Нафиг.
Быстро забравшись по наклонному стволу старого какбыдуба, Ксант привычно улёгся в широкой развилке. Он не боялся, что его обнаружат свои — до очередного зажжения Сигнального Маяка ещё четверть сезона, а в другое время мало кто из правобережных ходил в эту сторону. Это было не то чтобы совсем запрещено, ха! Попробуйте всерьёз запретить что-либо настоящему коту, взрослому и половозрелому! Заморитесь пыль глотать. Просто не принято. Да и неприятно — слишком мокро, слишком противно, слишком нервирует близость левого берега. Хотя старые шлюхи наверняка преувеличивают опасность левобережных свадеб, да и настоящему ли коту их бояться, в конце-то концов, но… Всё равно неприятно. Осадочек, как в той байке про так и не спёртую гуманитарную маечку.
Котятам, конечно, здесь как сгущёнкой намазано, левый берег и таящиеся там опасности малышню привлекали очень и очень. Но котята — они котята и есть, существа легкомысленные, они не способны надолго сосредоточиться на чём-то. Как прибежали — так и убегут, не задержавшись дольше, чем на пару-другую стремительных котячьих игр. Да и не прибегут они сюда так рано, нафиг им это? А левобережникам и вообще раньше полудня до реки не добраться, они ночью слепы, как новорождённые, и не любят уходить далеко от жилья. И просыпаются только с рассветом. А без их присутствия — хотя бы только вероятного! — визит на далёкую реку теряет для малышни большую часть привлекательности и превращается в долгую утомительную и довольно скучную прогулку по пересечённой местности.
Котята ведь не понимают, как это красиво — падающая вода…
Ксант повертелся на животе, устраиваясь удобнее. Положил подбородок на руки. Фыркнул, слегка сморщив нос — брызги долетали сюда довольно часто. И стоял особый запах — запах мелко накрошенной воды. Впрочем, запах этот Ксанту нравился.
Ветка, на которой он лежал, была чуть выше водопада, мощный ствол какбыдуба нависал над рекой и, если смотреть строго вниз, можно представить, что берегов у реки нет совсем. Только стремительная вода — и больше ничего в целом мире. Интересная игра — Ксант часто в неё играл, лежа на толстой ветке.
Постоянная и неизменная изменчивость воды завораживала его ничуть не меньше, чем переливчатое чудо Сигнального Маяка, чей огонь каждый год зажигали напротив Священного Острова ниже по течению. Шесть дней подряд каждый год. Хотя Лоранты уже давно никого не забирали на Испытания и Лестницу-в-Небо никто из ровесников Ксанта вживую не видел. Некоторые из совсем уж молодых да наглых даже позволяли себе крамольные высказывания в том смысле, что никаких Лорантов вообще не существует, так, бабкины сказки. После праздников, правда, такие разговоры замолкали надолго — можно не верить в непонятных и далёких Лорантов и никогда не виденную Лестницу-в-небо, но трудно не верить в Гуманитарную Благодать, когда вот она, можно пощупать, а если вёл себя хорошо и Старшие Леди довольны — то и приобщиться. Немаловажно. Хотя сам Ксант любил Праздники Испытания не из-за обновок и вкусностей, а из-за возможности посмотреть на Священный Маяк, огонь которого — ослепительно-белый и странно пульсирующий — был совсем не похож на привычное тёплое пламя костра. И на гуманитарные фонари он тоже мало походил — те горели хоть и белым, но ровно, не пульсировали, а в огне Маяка угадывался странный ритм, словно биение огромного сердца, и этот ритм завораживал. По собственной воле Ксант никогда не пропускал Праздников и втайне жалел, что были они только раз в году. Впрочем, водопад он любил даже больше. Потому что на огонь Сигнального Маяка смотреть было положено, и это убивало половину удовольствия. К тому же Священный Остров не очень велик, и во время праздников там просто не протолкнуться, всегда и везде толпился народ, даже если и не перемывали кому-то кости и не обсуждали последние новости, всё равно сопели, вздыхали, хрустели суставами, шевелились, как бы случайно демонстрируя друг другу возможности персональных сквотов и исподтишка рассматривая демонстрируемое другими. Мерялись хвостами, ха! А как же без этого.
На воду же Ксант смотрел один… и мог делать это в любой день и так часто, как хочется, а не только раз в году в дни, когда-то бывшие Днями Испытания. И от этого вода становилась куда привлекательнее. Настоящее мяу, если кто понимает.
Выше водопада она казалась застывшей, как желе из зеленоватого типакиви. Неукротимую стремительность её можно было осознать только по редким веточкам или листьям, попавшим в поток. Вот мелькнули они — и исчезли за краем, нырнули в кипящую пену. Стена падающей воды тоже казалась неподвижной, лишь слегка шевелился над ней туманный шлейф мелкой водяной пыли — когда солнце взойдёт повыше, в этой пыли заиграют многочисленные краткоживущие лестницы-в-небо, переливаясь разноцветными искрящимися брызгами. Лишь у самой поверхности озера водопад разделялся на отдельные струи, и вот там-то стремительность падения была хорошо заметна — струи сплетались друг с другом, озеро под ними словно кипело.
На середине подводопадного озера вода была спокойной. Не казалась таковою, как выше по течению, а именно что была. За долгие годы низвергающаяся с обрыва вода выдолбила в скале углубление, вполне достаточное для того, чтобы погасить её яростный напор. Озеро спокойно мерцало внизу, на расстоянии пяти-шести человеческих ростов, и вытекающая из него река путь свой продолжала так же спокойно и неторопливо. Будто и не она это только что так бесилась и рвалась вперёд там, наверху. Смотреть на плавное скольжение её переливчатых струй можно было вечно. Если, конечно, не помешает кто.
Ну да, как бы не так.
Стоило только подумать…
Когда на самом краю зрения обнаружилось внеплановое движение по левому берегу, Ксант лишь скосил глаза, надеясь, что это какой-то ранний и крайне неумный зверёк спешит на водопой. Хотя автопилот и подсказывал, что вряд ли. Да что они все сегодня, сговорились, что ли?! Сначала те драные кошки из Совета, а теперь и тут покоя нет! И ведь такое утро роскошное было!
На левом берегу настоящий лес не рос. Так, мелкий кустарник вдоль самой воды и холмистая степь до горизонта. Некоторые холмы тоже заросли кустами и редкими деревьями, но назвать это даже рощей язык бы не повернулся. Левые потому тот берег так и любят — им лишь бы простора побольше, чтобы побегать всласть. Сами не свои они до побегать. А деревьев не любят. Совсем не любят. Особенно, когда деревьев — много.
По холмам, петляя, тянулась довольно широкая тропинка — левые даже в одиночку предпочитали бегать строем. В смысле — теми же путями, как и все другие. На то они и левые. Правильно же говорят: там, где пройдёт сотня правых — ни одна травинка не примнётся; там, где пробежит десяток левых — останется утоптанная дорога. Рановато они сегодня что-то. Их лукошки — или что там у них вместо? — далеко, даже если бегом; наверняка вышли ещё до восхода малой луны. И чего им неймётся?
Тропинка петляла между холмами, то выныривая на горку, то снова надолго исчезая из вида. Кто бы по ней ни бежал, и сколько бы их ни было, сейчас всё равно толком не рассмотреть. Ксант перевёл взгляд на воду. Но былое умиротворение возвращаться не спешило. Вот гады! Такое утро испортили. А ведь ему почти удалось отвлечься и расслабиться…
Понимая, что славного настроения уже не вернуть, Ксант мрачно уставился на пустой участок тропы перед самой скалой водопада. Пляжной прогалины бегущим не миновать. Да и зачем? Ведь именно это место и было их целью. Небольшой галечный пляж и довольно сильно вытоптанная широкая площадка у самого берега. Собаки — они и есть собаки, куда ни придут — везде нагадят. Это только коты считают неприличным оставлять столь зримые следы своего присутствия, а эти…
Ксант презрительно сморщил нос. И тут же заинтересованно расширил глаза — нарушитель его спокойствия добрался-таки до берега.
Он был один, и всё ещё пытался бежать, хотя ноги его явственно подгибались, а грудь ходила ходуном под тонкой майкой. Оно и понятно — полночи бежал, придурок. К тому же — совсем молодой ещё щенок, шортики почти чёрные, совершенно не выгоревшие. И сезона не проносил ещё, клык можно дать! Наверное, будет даже помладше Ильки, малолетнего и нахального не по годам Ксантова братца. И чего тебе не спалось в родной конуре, щенячья мелочь?
Щенок остановился у края площадки, упёрся руками в дрожащие коленки, пытаясь отдышаться. Ксант смотрел на него без удовольствия, хотя и с интересом. Любопытно ему было — а чего это, собственно, ты забыл на вытоптанной твоими соплеменниками площадке у реки, юный сукин сын? И стоило ли оно того, чтобы вот так надрываться?
Щенок ещё раз глубоко вздохнул, выпрямляясь и расправляя ссутуленные до этого плечики. Ксант открыл глаза ещё шире и беззвучно присвистнул. А щенок-то этот, похоже, вовсе не сукин сын, а самая что ни на есть настоящая сукина дочь! Во всяком случае, две симметричные выпуклости под натянувшейся майкой проступили вполне отчётливо.
Всё непонятнее и непонятнее. Юных сучек до первой вязки, по слухам, держат вообще чуть ли не под стражей, чтобы по неразумию случайно породу не попортили. Это потом уже власть им на это дело даётся просто немыслимая, и от бедных кобелей перестаёт что-либо зависеть, а первая случка обязана быть только плановой. Первый опыт — святое, так Лоранты-Следователи постановили, а кто мы такие, чтобы возражать Самим Верховным Пилотам? Нет, настоящего кота, конечно, сметаной не корми, а дай только кому-нибудь по поводу чего-нибудь повозражать. Но тут — птичка прыжка не стоит.
Для Ксанта, впрочем, сучка эта если и представляла какой интерес, то разве что чисто теоретический. Интересно постольку-поскольку, потому как вряд ли кто ещё из котов хоть раз в жизни видел вблизи столь юную и ни разу никем не тронутую… А так — даже если от породы отвлечься, ничего особо привлекательного. Худая, голенастая и до отвращения нескладная. К тому же совсем молоденькая, молочнозубая. Совершенно не тот… хм… типаж. И подержаться толком не за что, и опыта наверняка ноль, зато гонору хоть отбавляй, как у всех перворазок, вот и спрашивается — нафига такое подпрыгнуло приличному и половозрелому?
Юная сучка тем временем слегка отдышалась и повернулась к скале с водопадом — Ксант отчётливо увидел её очень бледное лицо с прилипшими к потному лбу прядками светлых волос. Похоже, противоположный берег и сама река её не интересовали — она смотрела только вверх. Туда, где над самым водопадом подмытая потоком скала чуть выступала, нависая над рекой естественным карнизом. Щенки любили на нём сидеть, свесив босые ноги к стремительно несущейся воде. Или купая их в мелкой водяной пыли, пронизанной осколками радуг — это если сесть лицом вниз по течению, над самым провалом. Некоторые, самые безрассудные, даже прыгали с этого карниза в озеро. Головой вниз считалось высшим шиком. Самые везучие потом даже всплывали. В смысле — не через два-три дня, когда внутренние газы вытолкнут на поверхность распухшее тело, а сами. Оглушённые, частично захлебнувшиеся, но жутко собою довольные.
Но таких счастливчиков было мало.
Странные они, щенки эти. Ведь отлично знают, что шанс выжить — один к трём. И всё равно прыгают. На спор, чтобы кому-то что-то там доказать. Глупо. Кому и что можно доказать собственной смертью? Впрочем, на то они и щенки, ни одному котёнку такое и в голову…
Сучка вздохнула — прерывисто и быстро, словно всхлипнула. И легко побежала по тропинке вверх, к карнизу. Ей на весь подъём хватило трёх-четырех глубоких вдохов — всё-таки быстро они, заразы, бегают! На самой высокой точке тропы она резко и почти испуганно обернулась, словно опасалась преследования. Ксант как раз успел подумать злорадно — ха! Ещё бы ей не опасаться! Поймают — задницу, небось, так надерут, что мало не покажется! И правильно! Нечего ни свет ни заря бегать куда ни попадя…
А потом она прыгнула.
Ксант выругался.
Всё было неправильно!
Абсолютно всё!
Эта сукина дочь не должна была портить такое прекрасное утро — и так рано! Она вообще не должна была сюда припираться, а тем более — в такую рань! И прыгнула она неправильно. Она вообще не должна была прыгать, раз не умеет! А она не умела, Ксант это сразу понял, ещё в момент отталкивания. Кто в здравом уме так отталкивается, ну скажите — кто?! Поморщился, следя взглядом за коротким и совершенно неправильным полётом худенького тела.
Так и есть!
Слишком слабый толчок, слишком медленный разворот, слишком несобранное тело — ей никак уже не успеть довернуться и войти в воду под нужным углом. Нет, конечно, плашмя она не ударится — но угол вхождения всё равно окажется недостаточно острым. Припечатает её изрядно. Наверняка оглушит. И воздух из лёгких вышибет весь — это уж точно. С такой высоты животом о воду — даже и не плашмя вполне хватит. Без воздуха и с набранной скоростью, да оглушённую, да без запаса воздуха… утянет на самое дно, лорантов не спрашивать. А остальное доделает вода…
Дня через три она всплывёт. Это повезёт ежели. А если за корягу какую зацепится — то и дольше может на дне проторчать. Намного дольше.
И всё это время купаться в озере будет довольно-таки неприятно. Да и рядом-то находиться для любого с чувствительным носом — то ещё удовольствие. Вопреки бытующему заблуждению Ксант был не единственным котом, умеющим плавать, но в отличие от большинства прочих он это дело ещё и любил, а тут извольте видеть, такое вот не-мяу…
Ксант зашипел. Был бы в сквоте — наверняка замолотил бы хвостом, сшибая листья и лупя себя по бокам, а так лишь шипеть оставалось.
Порасслаблялся, называется. Отдохнул в тишине и спокойствии.
Подтянувшись одним стремительным движением вдоль толстой ветки, он прыгнул вслед за этой дурой.
* * *
Внимание-внимание. В нашей клинике начинает работать государственная программа исцеления граждан. Для постановки на учет необходимо предъявить удостоверение гражданина, справку о благонадежности из отделения Службы Порядка и заявление-согласие на три месяца работы во благо государства.
Из объявления
Внимание. Начата общегородская проверка домов на наличие оружия. Лицам, уличенным в нелегальном хранении оружия, будет предъявлено обвинение в нарушении п.4.3. по Статье «Нарушение порядка» с лишением прав на пять лет.
Бреннис прибыл как раз в тот момент, когда Лина дозрела до идеи перенестись к нему в пещеру и приволочь силой… Он сгрузил на стол какие-то травы, пузырек, толстенную книгу (а как же без этого) и пару мешочков.
— Как юноша?
— Сам смотри, — нервы феникса были на пределе. Алексей не приходил в себя, а температура продолжала расти, и компрессы не помогали.
Демон посмотрел.
— Понятно. Процесс воспаления дошел до критической точки. О, какая интересная опухоль… Ты только посмотри, какой цвет! А конфигурация…
— Ты восхищаться ею будешь или лечить?
— Терпение… Глянь пока в книге картинку… Ага, эту. Это то самое животное?
— Оно, — Лина скривилась. — Пушистик.
— Значит, правильное лекарство… Кстати, Повелитель был прав, заражение пройдет и само, причем довольно быстро. Но с компрессом и антидотом быстрей. Вот… Нет! Лежи-лежи! — почти испуганно вскрикнул ученый.
Поздно!
Алексей внезапно очнулся, и, увидев над собой демона, рванулся с такой силой, что чертова опухоль едва не лопнула. Травы посыпались на постель. Бреннис от неожиданности выразился на своем непонятном языке… Лина бросилась вперед, успев пожалеть, что отправила Этьена обратно… хоть помог бы.
— Тише, милый, тише…
— Демон… — прошептал Алексей, ничего не понимая. — Демон.
— Он тебя лечит.
— Лечит, — ох, и странный у него сейчас взгляд, — Конечно, лечит…
— Алексей, потерпи.
— Снова… — непонятно сказал юноша. И затих, закрыв глаза.
Спустя час, когда мучительная процедура лечения была закончена, Бреннис засобирался к своим ненаглядным книжкам-фолиантам. Бормоча разные указания, он собирал свои травки, мешочки и пузырьки. Указания то и дело перемежались теми странными словечками, которые Лина раньше не слышала ни от демонов, ни даже от троллей. Тоже мне, а еще ученый! Но пока она это терпела. Здоровье Алекса дороже.
— Да, обезболивающее вполне можно давать… И поесть ему скоро захочется. Теперь, когда яд покинул тело… — и ученый демон вновь разразился маловразумительной, но звучной тирадой.
— Послушай, прекрати ругаться! — не выдержала Лина. — Он же слышит!
Демон-книголюб оскорбленно покосился на нее.
— Невежда! Это латынь!
Когда демон истаял, Лина присела у постели.
Алексей дышал все так же ровно, но когда она случайно повернулась, то заметила, как в темном кружеве ресниц на миг прорезался острый зеленый блеск. Так он в сознании?
— Алекс… — тихо позвала она, боясь ошибиться. — Ты не спишь?
Разоблаченный ангел открыл глаза.
— Не сплю.
— Как ты?
Юноша молчал, напряженно всматриваясь в ее лицо. Словно не узнавал.
Девушке стало не по себе.
— Ты что? Алекс…
— Лина… — медленно проговорил ее ангел. — Это правда ты?
Бедный мой… Лина не стала отвечать. Боялась, что голос не послушается. Вместо этого она ласково взяла его ладонь в свои и прижалась губами. Теплую, не горячую. Теплую…
— А как ты думаешь?
Юноша снова сомкнул ресницы. Но лицо его как-то разгладилось, напряжение не совсем ушло, но словно подтаяло.
— Прости. Я подумал…
— Подумал, что я — трансформер, а это очередная проверка, — вздохнула девушка. — Да?
Алексей кивнул. Голос странный: ломкий и хрипловатый.
— Он подсылал трансформеров… раньше.
Так. Не стоит вспоминать об этом сейчас, милый… Лина быстро перевела разговор.
— Так что, как ты себя чувствуешь?
Юноша вслушался в ощущения.
— Терпимо. Сколько шипов я получил?
— Два с половиной. Стоп, так ты правда уже знаком с этим… пушистиком?
Молодого светлого передернуло.
— Довольно близко. Я получил его в подарок на день рождения… Мне тогда было семь, а Вадим только-только научился открывать пространственные порталы. Он предложил выбрать любую зверюшку из книжки — в подарок… Вот и выбрали. Только мы не прочитали статью про этого… пушистика до конца… Тогда мне попало в шею и лицо. Ничего не видел… Дим чуть не рехнулся. Схватил меня на руки и ввалился прямо на Совет Стражей. Но еще пару дней я не знал, буду видеть или нет…
Ах вот что…
— Понятно, почему Повелитель выбрал это существо для проверки…
Алексей вдруг закрыл лицо ладонью.
— Понятно… Я его боюсь до смерти.
Скотина вы все-таки, Повелитель Вадим.
Лина подумала… Так, есть еще одна тема для отвлечения. Надеюсь, не такая болезненная.
— Как тебе показался твой новый знакомый?
— Демон?- Алексей отнял ладонь. — Интересный тип. Это из вашей Темной Лиги?
— Нет, но это мысль! — Лина принялась рассказывать о необычном демоне. Ровные интонации и тихий голос постепенно сделали свое дело, на описании пещеры девушка замолчала.
Алексей спал.т
Витые колонны из тепло-золотистого янтаря и розовато-искрящиеся сосульки-карнизы.
В глубине, в окружении нежно — мерцающей россыпи камня и песка, драгоценным агатом застыло зеркало озерца.
Любимая пещера Магды, горной ведьмы. Кое-кто в шутку называл ее Хозяйкой Медной горы, хотя на деле Магде подчинялась далеко не одна медь.
Камень слушался хозяйку, как воздух сильфид, а вода — русалок. Поэтому эта пещера — ее уникальное творение, несказанная красота — была выбрана для собрания Темной Лиги. Здесь Магда могла сконцентрировать силу горного хрусталя, жадеита и еще кое-каких камушков в защитный кокон, неуязвимый для зондирования и поисковых магических импульсов. Обычно здесь переливчато звенела капель, но сейчас ее не было слышно. Гневные голоса раскатывались, причудливым эхом отскакивая от стен. Гости недовольны. Еще бы. Первое собрание, все нервничают из-за риска, а тут оно еще и затягивается.
— Наконец-то! — навстречу Лине встала сама Магда. Светлые волосы горной ведьмы заискрились всеми оттенками желтого — от молочного янтаря до топаза. — Ты опоздала.
— Прошу извинения, — Лина поправила маску. Магда обещала, что на первом собрании обязательно будут телепаты – проверить лояльность, так сказать. Но рисковать она все равно не собиралась. Маска – и точка.
— А где человек? — тревожно оглянулась сильфида, обнимая себя за плечи. Ей и ее соплеменницам в пещере под тоннами камня неуютно… какой бы красивой та не была.
— Его сегодня не будет. Можно перенести собрание?
— Что? — возмутился демон-полукровка Роман. — Перенести собрание из-за человека?! Какого черта!
— Выбирай выражения! — тут же рявкнул помянутый черт, гневно морща пятачок. Кристас, еще один невольный гость из другого мира, которому весьма не нравилась его роль при дворе… Вадима здорово забавляло, что черти, оказывается, существуют на самом деле, и Кристасу выпала самая неблагодарная работа — развлекать гостей на приемах. Ну как же, живой черт, прямо как в сказке!
Вспыльчивый нрав полудемона-полугоблина, то и дело втравливавший хозяина в неприятности, тут же заставил его вскочить на ноги… и сползти обратно, на сиденье, под яростным взглядом Лины.
Но собрание уже загудело, на разные лады высказываясь о человеческой наглости, достойной сурового наказания… Отнюдь не все в Темной Лиге так уж жаждали заключить союз с людьми. Не все даже воспринимали людей, как полноценные существа, достойные уважения. Разнородная она была, Темная Лига. Кто-то пришел сюда мстить, кого-то подтолкнула обида, что его/ее заслуги недостаточно оценили… кого-то раздражало, что спокойная налаженная, вполне сложившаяся жизнь рухнула вместе с новым режимом. Кого-то безумно бесили серокожие пришельцы, а кто-то и не был даже Темным… просто беспокоило их то, что происходит. Маги и русалки, предсказатели и демоны, немногочисленные Темные эльфы, лешие, сильфиды, водяной вон сидит…
— Спокойно… — вмешался негромкий, какой-то очень проникновенный голос. Как теплый ветер… Лина повернула голову. Феодор, из рода Кентавров… Их, как и фениксов, осталось совсем мало. При штурме Вадимовы драконы не выбирали, куда бить. — Спокойно. Лина, объясни, почему не пришел представитель людей.
— Ранен, — кратко объяснила феникс. — Не было времени подбирать замену.
Собрание зашепталось, высказывая не слишком лестное мнение о демонессе, не сумевшей защитить человека, который был под ее покровительством. Лина стиснула зубы. Она не будет ничего объяснять. Хотят – пусть принимают за демонессу.
— Тихо, — голос Магды был негромок, но сосульки-сталактиты дрогнули, осыпая гостей блестящей пылью… А зеркало озерца внезапно забурлило, одеваясь туманом по краям. Предупреждение сработало. Все заткнулись. Наступившую тишину нарушало только хихиканье. Стайка русалочек, не среагировавшая ни на сообщение феникса, ни на внезапное «пещеротрясение», продолжала строить глазки великану-йети, не иначе как подбирая себе в мужья нового лешего. Неодобрительных взглядов в свой адрес озабоченные красотки просто не замечали… Великанша, видя такое дело, подтянула поближе другой знак неодобрения — трехметровую дубинку. Валькирии холодно осмотрели разнеженных нимф и мрачно воззрились на горную ведьму. Воительницы, чтоб их… Ну почему в Темной Лиге нет ни одного целителя, когда они так нужны?!
— Феникс, ты ручаешься, что на следующей встрече человек будет? — Магда намеренно не называла ее по имени.
— Свои словом, — кивнула Лина. Она бы многое сейчас пообещала, лишь бы поскорее уйти. Невидимые часы продолжали отсчитывать минуты.
— Подтверждаю, — бросил Эрик, колдун-эмпат.
— Мы не просили о подтверждении, — огрызнулся полугоблин.
— Но мы просили, — вмешался Феодор, — Мы договаривались, что правдивость любого сообщения должна подтверждаться.
Кентавр переждал пару секунд неясного шепота и продолжил:
— У нас общая цель, помните. Никто не принуждал нас приходить сюда. Мы сами выбрали это.
— У нас нет выбора, — негромко сказала сидевшая рядом с темным эльфом прорицательница. — Мы должны бороться… Или погибнем вместе с этим миром.
Когда последний гость, попрощавшись с Магдой, исчез, в пещере остались только Кентавр, Лина и сама хозяйка. Нет… От стены отделились две неясные фигуры. Они проявились в виде юноши и девушки. Костя и Катя, пара из маленькой общины трансформеров-невидимок. Молодожены, кстати.
— Привет, Лина!
— Поздравь нас!
— Поздравляю, — кивнула феникс. — С чем?
— У нас будет ребенок! — Костя просто светился.
Как Лина ни спешила, она улыбнулась будущей маме. Отважные они… Любящие… И глупые. Кто в это время не боится заводить детей?
— Поздравляю. Удачи вам.
— Спасибо!
— Магда, мне пора.
Горная ведьма удержала ее:
— Подожди. Ты нужна нам. Ты не голодная?
— С чего это вас интересует мой аппетит? Что случилось?
— Мы поймали шпиона, — парень-невидимка перестал улыбаться.
— И?
Шпионов только не хватало!
— Он трансформер… — Кентавр гневно сдвинул брови. — Мы хотим заставить его принять истинный облик.
Лина представила, что бы было, если бы шпиона не поймали, а она привела бы сюда Алексея… Ей стало не по себе. Очень не по себе! Разбуженный очередной вспышкой ярости, проснулся и заворочался, требуя подпитки, Феникс… Феникс… Все не так уж плохо.
— Вы хотите, чтоб я забрала его силы? — уточнила девушка. Нежданный, но очень своевременный сюрприз…
— Да. Все его силы. На нем защитные чары от телепатии, и не его.
— Потом мы сможем его допросить.
Сюрприз… Просто подарок судьбы! Очень своевременный! Не надо охотиться, не надо сражаться… Отлично! Лина даже улыбнулась… Хотя эта улыбочка напугала бы будущую жертву до полуобморока.
— А потом? — Костя переводил взгляд с Лины на хмурую Магду.
— Ему не надо было пытаться шпионить за нами, Константин, — жестко сказал Кентавр. — Ты же не хочешь, чтобы он смог донести о нас? О твоей жене?
Юноша-невидимка бросил взгляд на Катерину… и лицо его стало жестким.
— Ты прав.
— Тогда хватит разговоров. Пошли.
— Ну?- только что появившаяся Лина быстро окинула взглядом Алексея (дышит!) комнату и свою копию. Вроде все без изменений.
— Он приходил в себя! — Этьен-Лина осторожно промакнул лоб Алексея салфеткой.
— Когда?
— Когда я его поил. Минут семь назад.
— Что-то сказал? — феникс осторожно отогнула простыню… Опухоль увеличилась. И от кожи веет сухим жаром. Да где ж там этот Бреннис? Отвлекся на какой-нибудь текст о размножении жуков? Убью…
— Нет. Только что-то типа дэзиль.
— Бэзил. — вздохнула девушка. — Плохо дело.
— А что такое?!
— Потом… Дай еще воды.
— Лина, — вдруг шевельнулись запекшиеся губы Алексея. — Лина.
— Я здесь. Ну-ка, выпей. Давай, давай, это просто вода…
Замутненные жаром глаза приоткрылись… взгляд скользнул по лицу Лины, по комнате… по Этьену.и ресницы бессильно сомкнулись.
— Бред…
Лина ошеломленно уставилась на юношу. Что за…
— Вот-вот, он и первый раз так сказал… — проговорила ее временная копия. — Я не понял.
Ах вот что! Лина отвесила себе пинок. Мысленно, конечно. Ну ты и птичка, девушка… Мозги колибри!
Подавив желание выразиться более энергично, феникс молча взялась за компрессы. Не будет она ничего объяснять. Вот интересно, что б сказал сам Этьен, увидев в комнате двух Лин, причем одна из них разговаривает мужским голосом?
Нарушенное дыхание, мгновенно посеревшая кожа… Но он дышал. Грудь поднялась и опустилась… Он дышал.
Рубашка-паутинка расползлась в клочья. И эти шипы… Демоны Преисподней!
Вадим шевельнул пальцами, и буро-желтые обрывки паутинной ткани просто смело. Подхваченные порывом силы, они вспорхнули в воздух и испепелились, не коснувшись земли.
— Проклятье! — в краткой, но очень эмоциональной тираде Повелителя печатными были только «проклятье», «Зоя» и «проверка»… От остального даже гоблин заткнул бы уши. Но Лине было не до этого… И не до Темной Лиги, что ждала их уже полчаса. Ко всем демонам Лигу вместе с колдунами! Только дыши, милый, дыши! Ну ты же и не такое выдерживал… Ну пожалуйста…
Потому что она умрет, если.
— Только два попадания, — голос Вадима вернул ее к реальности. — Оба в левое плечо. Одно глубокое.
Он снова перешел на гоблинское наречие, и в нескольких образцах этого наречия (красочных до предела) мелькнуло слово «яд». Лина похолодела. Яд… Яд… Яд… Алекс… Но феникс-маска бесстрастна…
Она шевельнула губами и услышала собственный голос, словно со стороны:
— Мне подлечить его или добить?
Вадим поднял на нее кипящие яростью глаза… На миг — одно биение сердца — ей показалось, что сейчас, под этим бешеным огнем, она сгорела, истаяла, осыпалась пеплом. А потом его бешенство сорвалось с цепи: сначала из плеча Алексея ринулись прочь отравленные шипы. Так, как Лина когда-то удаляла метательные звезды. Полыхнули безвучной стайкой искр и пропали. Потом Владыка, не вставая, обратил к ощетинившемуся экспонату раскрытые ладони. И опаляюще жаркая, жгучая волна огня смела и клетку, и оградительный барьер. и ядовитую тварь, притворяющуюся милой, безобидной зверушкой.
— Он должен был узнать эту тварь! Должен! — рык Властелина сотряс деревья, — ***!
Небо стремительно потемнело… Почернело. В лицо ударил ветер. Из появившейся ниоткуда тучи в ближайший холм с треском ударила ветвистая молния. А потом еще и еще.
Ярость Повелителя выплеснулась наружу…
Мамонты на далекой равнине испуганно затрубили и сбились в стаю. Ветер рвал их голоса в клочья, уносил прочь, вместе с сорванными листьями…
— Забирай его отсюда, — приказал Вадим, без труда перекрывая гром и грохот. — Держи под обезболивающими. Надо будет — вообще отключи. Не хочу, чтоб он помнил об этой прогулке как… словом, он не должен помнить боль.
— Чем лечить?
— Само пройдет. Он и по пять шипов получал, — Вадим отбросил с глаз беснующиеся на ветру волосы и прицельно грохнул молнией по одинокой скале. Осколки камня застучали по щиту и изрешетили травяной ковер. — Два — неопасно… Но смотри, чтоб пару дней он лежал в постели. Любой ценой, понятно?! Хоть сама туда влезь!
Уложив Алексея на постель, Лина торопливо осмотрела повреждения.
Да, ранок две. но одна царапина на предплечье… и тоже явно с ядом: края припухшие и странно-темные, а рука стремительно распухает. Преисподняя!
Паника и ужас не проходили, хотя Алексей ровно дышал и прекращать это занятие в ближайшее время вроде не собирался… Но ей по-прежнему было страшно, страшно как никогда в жизни… жутко… потому что не за себя. Потому что она не знала, что делать…
А потом этот разъедающий страх трансформировался в ярость!
Само пройдет?! Да чтоб этого самозваного Повелителя **** по ***! Будь он проклят! И он, и его чертова ****!
Обложив по всем статьям дорогого Повелителя вместе с его *** силами, Зою с ее подозрениями и Лигу с ее конспирацией и от всей души пожелав им встретиться в аду в самом ближайшем будущем, Лина нежно укрыла Алексея. Шепотом попросила дождаться… и унеслась за помощью.
Какие-то остатки рассудительности все-таки работали, так что телепортация принесла девушку не больницу и не в какую-нибудь из Лиг, а в знакомую пещеру-библиотеку.
Бреннис обреченно воздел руки, едва завидев нежданную гостью. Он попробовал было слабо воспротивиться своему «отрыванию от дела и вовлечению неизвестно куда», но феникс воззрилась на пожилого демона таким взглядом, что он замолк. Пока ему не самому оторвали ничего важного. Лине было не до шуток и не до уговоров. Она молча сгребла неохотно протянутую ей руку .
Демон с истинно ученым интересом осмотрел предъявленного ему бесчувственного пациента, то и дело порываясь отвечать на беспокойные вопросы феникса на каком-то другом языке ( не тролльем , не гоблинском и не драконьем точно). Возвращенный к реальности и нормальной речи, библиотекарь принялся выспрашивать описание «оружия, которым нанесли эти ранения» и, получив описание «пушистика», призадумался.
— Это животное не из нашего мира.
— В этом чертовом зверинце все такие! — не сдержалась Лина. И зря.
В глазах ученого демона загорелись даже не огоньки, а целые факелы:
— Зверинце Повелителя?! Вы были там? А там правда содержится настоящий саблезубый тигр? О высшие силы, это животное вымерло на Земле уже…
— Бреннис… — перебила девушка, с трудом сдерживаясь.- Займись ранами, а то познакомишься его зубами раньше, чем хочешь.
— Ты можешь устроить мне экскурсию? — вдохновился неукротимый искатель новых знаний.
— Разве что в клетку, — неприветливо буркнула Лина, понимая, что пугать такого обычными методами практически бесполезно. Да и опасно сейчас… Она сменила тон:
— Бреннис…- черт, какой же у него стимул?! Ага! — Бреннис, это ведь интересная научная задача: как вылечить человека от яда твари из другого мира… а?
В точку!
Ученый тут же заторопился в свою библиотеку, бормоча что-то о справочнике, антидотах и статье, где описывался «пушистик», которого демон обозвал каким -то совершенно зубодробительным именем.
— Эй, ты скоро вернешься?
— Одну секундочку. — пробормотал тот.- Каждые десять минут пои его водой. А через час.
— Бреннис!
— А? — очнулся демон. — Прости. Я вернусь через два часа. И если нам повезет, то с лекарством.
И он испарился.
Два часа?!
Высшие силы.
За два часа можно многое успеть.
Пометаться по комнате-тюрьме, пиная все, что попадалось по дороге… (а попадались он в основном кресла, которым, несмотря на четыре ножки, удрать от разъяренного феникса было не под силу), яростным шепотом ругая себя за глупость, за бездействие, за то, что не остановила, не помогла… Проклятье, проклятье, проклятье.Скотина Вадим… Зоя со своими подозрениями. Очередному креслу у стенки деваться было некуда, оно с жалобным скрипом-плюхом сбросило подушку и развалилось. Это немного отрезвило Лину. Подозрениями? Подозрениями…
А если?!
И снова метания, на первый взгляд такие же хаотичные и бессистемные. нет, подслушки нет. Ни магической, ни техники. Подозрения… Пока только подозрения… И можно хоть Зою ругать, хоть дорогого Повелителя…
Пять минут.
А можно сесть у постели, прижать к щеке горячую руку Алексея и тихим убедительным шепотом попросить его не сдаваться, потерпеть… дождаться… и, послушав его тихое, но ровное дыхание, вдруг самой поверить, что все будет хорошо. Ведь Повелитель сказал — неопасно… Поверить, спохватиться, осторожно, по крохотным глоточкам, влить в полуоткрытые губы первую порцию воды…
Покусать губы, решая проблему с Лигами. Еще не поздно… Алексей с ума сойдет, если после всех трудов этот хрупкий союз рухнет.
Восемь минут…
Перенестись во временное пристанище Максима и Этьена, растолкать обоих, уговорить растерянного юношу сотворить изменение внешности, скопировав ее «образец» и приставить эту новую Лину к (Пламя Преисподней, ну и вид!) к подопечному.
Десять минут.
Внутри словно работали, отсчитывая минуты, неумолимые часы.
Время уходило…
— Лешка! — ахает ее живая копия, едва оказавшись в комнате. — Что с ним?
— Вадим, — коротко отвечает Лина. — Братская любовь, чтоб ее! Слушай внимательно…
— Смотри, Лёш! Вот они…
По озаренной послеполуденным солнцем зеленой лужайке неторопливо двигались серые горы. Мамонты… Легкий ветерок шевелил светлую шерсть, хоботы лениво пощипывали травку. Самый крупный поднял хобот и затрубил, громко и довольно…
— Мои любимцы, — усмехнулся Вадим. — Только у них и у дракона нет клетки. Они в них просто не поместятся. Лёшка, они тебе нравятся?
— Нравятся, — негромко проговорил юноша, не отрывая глаз от лохматых слонов, которые вымерли тысячи лет назад… но спокойно бродят по зеленому парку и пробуют на вкус траву и липовые листья…
— Хочешь прокатиться?
Лина, которая все это время безмолвно держалась сзади, мысленно охнула…
Алексей молчал. Ветерок мягко шевельнул его волосы… скрыв глаза темно-каштановой прядью.
— Боишься?
— Боюсь, — равнодушно согласился ее подопечный. Тихо-тихо. Вадим странно посмотрел на него, но пока, кажется, не злился. Он переносил гостей от клетки к клетке, от загона к лужайке и везде их ждало что-нибудь интересное…
…Знакомая зеленая лохматость радостно заворчала, завидев Повелителя, и приветственно застучала многочисленными зубами. От ее топанья и подпрыгиванья земля под ногами ощутимо задрожала.
— Это Мох, — представил милую зверушку Избранный.
— Нравится?
— Да.
— Забавно… мои гости обычно здорово его пугаются. А он травоядный и очень привязчивый… Правда, Мох?
Зеленая лужайка под ногами задрожала еще сильней. Десятитонная зверушка с восторженным порыкиванием выражала свою привязчивость… Зеленый пушистый хвост, которым спокойно мог бы укрыться средних размеров слон, с энтузиазмом подметал пол. И правда забавно… Щенок-переросток, а не страшилище…
— Алексей, покормим его?
— Покормим…
Телекинез, и три тюка отправляются в клетку и скачут наперегонки, словно играя в чехарду. Зверек пустился в погоню за убегающим ужином и озадаченно рыча, пытался сцапать то одну прыгающую порцию, то вторую… Наконец он проворно накрыл один тюк тяжелой лапой… принюхался, стараясь понять, не удерет ли снова вредная травка… Вадим расхохотался и опустил руку. Тюки плюхнулись на песок. Получив кормежку, Мох вцепился в нее всеми зубками и довольно заурчал…
В следующей клетке обитало существо куда менее дружелюбное. Кажется, такие назывались динозаврами. Странно, Лина думала, они побольше… Хотя если магия Избранного Повелителя подрастила кролика, то уменьшить динозавра ему вполне под силу. Но даже уменьшенный, зверь выглядел грозно и неприветливо. На нем Вадим Алексу прокатиться не предлагал…
…Светлый туман всевозможных оттенков — вот что они увидели дальше. В этом тумане не было видно ни зубов, ни когтей, а только мягкий перелив красок…
— А вот это пауки, — представил хозяин следующих любимцев, — До сих пор не знаю, разумные они или нет. Но они телепаты. Мысли читать не умеют, зато могут по заказу сплести все, что хочешь. Вот, смотри…
Он протянул руку к невидимым для человека прутьям, и после пятисекундной паузы на его ладонь легло нечто воздушно-мягкое… нежное… В расправленном виде изделие пауков оказалось чем-то вроде рубашки с короткими рукавами. Бело-радужное изделие легло на руки Алексея.
— Надевай. Оно очень хорошо носится.
Алексей послушно попробовал накинуть «рубашку». Повелитель помрачнел.
— Сначала сними свою… — тихо подсказала Лина, уже с полчаса изображавшая невидимку.
Юноша расстегнул молнию… и настроение Вадима испортилось еще больше. Когда он увидел шрамы. Лина за эти месяцы к ним уже привыкла, и спина Алекса давно перестала вызвать оторопь. Хотя и ей было иногда не по себе. А вот Повелителю шрамы, кажется, были в новинку… Неужели он раньше их не видел? Или просто не смотрел? Что он там почувствовал, было неясно, кто-кто, а его Избранность умел держать лицо так, что статуя позавидует… но расхваленные пауки недаром сходили за телепатов. Через пару томительных секунд в пальцах Вадима зазмеилась… веревка. Отличная шелково блестящая веревка, заботливо сплетенная умными паучками в петлю удавки.
Лина закусила губу.
Атмосфера возле клетки мгновенно сгустилась до грозовой. То ли восьминогие ткачи и впрямь читали желания человека, то ли были разумными и решили послать такой нехороший намек… Но тогда шутка явно вышла неудачной.
Повелитель нехорошо прищурился. Пальцы пришли в движение…
И гореть бы маленьким ткачам в любимой Повелителем «огненной волне», но на траву у клетки выскользнуло и упало еще одно нежное плетенье…
И оказалось платьем. Невиданной красоты платьем. Белым, но не снежным, ярким, легким, свободным. Невесомые кружева вьются, взлетая от малейшего ветерка, и кажется, светятся… Ой… Лина, онемев от неожиданности, смотрела на это чудо. Алекс, ты с ума сошел…
— Лина? — в голосе Вадима послышалось легкое удивление…
Ох, черт!
— Простите, милорд… — отчаянно стараясь покраснеть, она виновато опустила голову… Нельзя, чтобы он понял…- Я нечаянно. С пяти лет о таком не мечтала.
Вадим хмыкнул.
— Забавно. Ладно, пошли смотреть следующий экспонат. Четвероногих и восьминогих мы уже видели…
— Безногих тоже, — Лина намекала на гигантскую улитку в начале экскурсии.
— Точно. Посмотрим двуногих, — Вадим взмахнул рукой…
Эта клетка была сравнительно маленькой… И прутья на ней были ясно видны… И существо в клетке не кинулось к посетителям в надежде на кормежку… а забилось в угол, съежившись в серый комок.
— Алексей, узнаешь?
— Нет…
— А этот экспонат когда-то называл себя другом… Лина, а тебе это знакомо? — Вадим смотрел в клетку и медленно заставлял существо встать и придвинуться… Вот показались блестящие глаза… лохматые серые космы… и лохмотья одежды.
О, нет…
— Это… человек?
— Бэзил. Мой колдун, который связался с Лигой. Давно чокнутый.
Бэзил?! Изящный смуглокожий брюнет, обожавший музыку… Темный колдун, который однажды просто исчез. Колдун, который не любил «развлечений»… Вот куда он исчез…Связался с Лигой? И поплатился…
Безумное существо в клетке прижалось к прутьям и зацарапало дверцу…
— Знаешь, Алексей, Зойка предлагала поместить здесь и тебя… раз вы такие друзья. Но я думаю, у Лины тебе удобнее?!
Юноша молчал. Безмятежно-отрешенное лицо застыло под испытующим взглядом Повелителя мира…
Алексей, держись, держись, пожалуйста! Лина не знала, из-за чего его Избранность затеял такую… проверку, но представить, что чувствует Алексей при виде бывшего друга, могла без труда… Ад и демоны, Вадим, зачем это? Что-то заподозрил? Почему сейчас, дьявол, почему?
— Алексей!
Взгляд зеленых глаз оторвался от бывшего колдуна.
— Что?
Столкнувшись с отстраненно-спокойным равнодушием в глазах младшего брата, Вадим нахмурился.
— Я спросил, хорошо ли тебе у Лины?
— Хорошо…
Тишина. Только еле слышное царапанье по прутьям. Его Избранное величество еще раз просверлил взглядом неподвижную фигуру.
— Ладно. Идемте дальше.
— А покормить? — прозвучал тихий голос.
Алекс.
— Что? — повернул голову Повелитель.
Лина еле удержалась от такого же вопроса… и парочки тролльих словечек. М-мальчишка!… Рехнулся?!
Наивно-зеленые глаза смотрели так невинно …
— Мы не покормим его? Всех кормили…
Пауза…
— Он что, уже умеет вопросы задавать? — заинтересовался Вадим. — Давно?
Маска — Лина бесстрастно пояснила, что сей процесс заметила за подопечным буквально вчера и это может стать обнадеживающим признаком. А что ей оставалось?! И его Избранность снова уставился на младшего брата. Ох, и взгляд… А юноша этого словно не замечал. Он смотрел на Бэзила… Бывшего Бэзила. Тот перестал трогать прутья и тихо сел на пол…
— Интересно… — процедил сквозь зубы Владыка. И снова небрежно тряхнул кистью, перенося всех к новой клетке.
И понеслось. Гигантские бабочки безумной расцветки (беспорядочно разбросанные цветные пятна полыхали радугой красок от оранжевого до зелено- фиолетового), вежливо перебирающие усиками, невообразимое существо, которое Повелитель обозвал птеранодоном, оркестр из музыкальных павлинов… Живая гора тускло блестящего золота — дракон. Спящий и совсем нестрашно похрюкивающий во сне. А повар-саламандра, ловя момент, запекает в его огненном дыхании какие-то кусочки…
На закуску посетителей угостили зрелищем очередной крылатой гадюки с замашками попугая: прижмуривая морщинистые веки, милая ящерка поприветствовала посетителей отборной руганью с раскатистыми «р» и «ш». Повелитель ухмыльнулся, и, видимо, так и было положено, потому что, получив кормежку, говорящая змея послала всех присутствующих в «трррролльи пещерррры» и уползла. Лина проводила взглядом коричнево-зеленый хвост, мысленно повторяя услышанное. Одно из прозвучавших словечек она определенно никогда не слышала… вот никогда не знаешь, где приведется пополнить словарь.
— Сам учил, — ухмыльнулся молодой Хозяин. — Это из мира на перекрестке. Один шустрый чародей подарил. Эти ящерки там вроде канареек или попугаев. Она быстро учится…
На фоне этого зверья (последними были розовые сухопутные осьминоги, правда, не говорящие, но поющие! Причем таким слаженным многоголосьем, что и правда сошло б за песню…) лев и саблезубые тигры смотрелись безобидными игрушками…и вот это, непонятно-пушистое с огромными, темными, удивительно жалобными глазами…
Удивительно трогательное создание. Оно тихонько засвистело, перебирая розовыми пальчиками какие-то белые камушки.
— А это Колючка, — представил пушистое создание хозяин зверинца. — Леш, а вот его покорми. Вот этого… пушистика.
На ладони Повелителя возникли желтые рожки бананов.
Пауза. Юноша посмотрел на эту наивно-трогательную мордочку… взял фрукты и кивнул на клетку:
— Пушистика?
— Да, — кивнул Властелин. — Иди.
Алексей, не говоря ни слова, перешагнул барьерчик и двинулся к зверьку. Тот оживленно переступил задними лапками и радостно зачирикал… так мило… симпатичный зверек…
Но только… почему плечи сводит знакомый озноб? Предчувствие беды снова обожгло лицо. И незримое напряжение стало стремительно растягивать время…
Что происходит? Почему тело самопроизвольно рвется в боевой режим? Лина бросила взгляд на Вадима и оцепенела: тот, нахмурив золотистые брови, прожигал взглядом спину Алексея, который как раз достиг второго барьерчика…
Стоп! А почему здесь барьеры?…
— Леш, отойди! — вдруг рявкнул Избранный.
— Что? — обернулся юноша.
Обернулся… и поэтому метательные иглы-шипы, что таились в мягкой шерстке, ударили его не в лицо. Алексей пошатнулся. Фрукты посыпались из разом ослабевших рук… и не вскрикнув, он рухнул в траву.
Мощная волна телекинеза не дала ему упасть у клетки… а отнесла на метра три, и шипованный хвост-хваталка, хлестнувший из клетки, добычу не достал.
— Проклятье! — от голоса Избранного дрогнул воздух.
Доля мгновения — и Владыка склонился над телом младшего брата.
По белой рубашке — его подарку — стремительно расплывались буро-алые пятна…
До черной стены леса драконица зигзагами, но долетела — благо поле, опоясывающее град, было небольшим, — и, задыхаясь, рухнула в подлесок, ломая собой и телегой молодую лесную поросль. Рядом плюхнулся и маг — но человек оказался привычный, постанывая и ругаясь, он быстро поднялся и умудрился не только растолкать умирающую от усталости драконицу, но и заставить ее бежать подальше от города. Хорошо, что тропинка была достаточно широкой и телега свободно катилась, подпрыгивая на выпирающих корнях деревьев. Телега?! Драконица остановилась, оглянулась — она действительно бежала, придерживая передними лапами оглобли, а маг развалился сзади, то ли без сил, то ли окончтательно обнаглев.
— Грррррррррррррр-ххххххрррррррррррр! — Струя пламени получилась мощной, но человек даже ухом не повел.
— Не свети, а то мало того что догонят, так еще и быстрее, чем ты думаешь, — недовольно проворчал маг, сел и свесил ноги на краю телеги. — Чего остановилась? Давай дальше лапами шевели…
— А не пошел бы ты! — рявкнула драконица, умудрившись одновременно и разозлиться и обидеться.
— Могу и пойти, — мирно согласился маг, — но ты все равно бежишь намного быстрее, я тебя просто не догоню.
Драконица подавилась дымом, сердито бросила на землю оглобли и зашагала прочь — сейчас передохнет немного и полетит в свою пещерку.
— Да погоди ты! — Сзади послышалось тяжелое сопение и тоскливое громыхание катящейся телеги. — Мы же ее все равно сперли, так зачем же бросать вот так? В хозяйстве ведь пригодится… и я ее для тебя воровал, чтобы мы могли ненужные безделушки продать…
Маг попытался тащить телегу за оглобли, но та даже трогаться с места не спешила, тогда он, обежав телегу, приналег сзади плечом.
Драконица удивилась, обернулась. Ради нее еще никто телег не воровал, хотя ведь можно было просто сходить в деревню и купить этот воз за один или два рыцарских меча, а заодно и коня. Если бы этот… недальновидный человек рассказал ей свою задумку — она бы так и сделала, но… тогда не было бы ни опасного полета через город, ни покорения высоченной стены…
— А куда ты собрался железяки-то продавать? — Драконица почесала когтем под нижней челсютью. — Тебя ж в городе колесовать хотят.
— Так я переоденусь, — беззаботно усмехнулся маг, — впервой, что ли? Ну что, идем?
— А давай, — махнула лапой драконица и ехидно предложила: — но теперь твоя очередь меня катить на телеге!
Проснувшийся после очередного сеанса «погружения», как называл короткий искусственный сон С-маур, Асато выполз в рубку. И застал там Эрика вдумчиво изучающим какую-то сводку с длинным списком имен и короткой записью о небоевых потерях. Следующим открытым файлом стало фото – двое мужчин, один из которых положил руку другому на плечо. Оба высокие, подтянутые, у одного погоны лейтенанта. Еще одно фото – улыбающийся военный в звании полковника. Красивый светловолосый мужчина. Эрик, словно только сейчас заметив приятеля, медленно повернулся к нему.
– Старые знакомые прорезались. – Голос прозвучал слишком ровно, как будто капитан узнал что-то очень неприятное и пытался это скрыть.
– И что они от тебя хотят?
– Пока не сказали. – Эрик помассировал макушку, взъерошив короткие волосы. – А ты чего не в постели?
– На тебя красивого любуюсь, – Асато выразительно кивнул на чуть припухшую скулу с темно-красно-лиловым синяком. – Откуда такое?
– Да тут в пивной неподалеку в морду давали, а я удачно зашел, – Эрик уже стряхнул уныние и развеселился. – А где ребята?
– Не знаю, – Асато обернулся и заметил Чучело, который совершенно бесшумно исчезал в коридоре. – Эй, парень, ты не видел наших киберов?
– Упомянутые машины отсутствуют на корабле.
– Что-то я волнуюсь, – Асато мрачно повернулся к кухне, хотелось кофе, но не хотелось идти его делать.
– Да ладно, они вдвоём ушли. Что им сделается, – отмахнулся Эрик поднимаясь, ему хотелось того же. – Тебе чай или кофе?
– Да я за окружающих волнуюсь! – Асато понял, что все-таки придется делать самому и на двоих, кофе «маде бай Ларсен» не пили даже киборги. – Кофе я сварю сам! А ты расскажи о своей прогулке.
Эрик послушно рассказал обо всем, включая клен, коллективную драку и заказ.
– Тоесть ты решил, что Джек хочет тебя убить, потому что тебе за шиворот упали листья?
– А ты что, сомневаешься? – удивился Ларсен. – Отличная примета, уж лучше получить листик за шиворот, чем плазму в грудь. Эй, Чучело!
Рыжий возник в рубке, подошел, стеклянно глядя и уточнил:
– У хозяев есть пожелания?
– Ты умеешь обращаться с кофеваркой? – вспомнив кулинарные шедевры Лисенка, уточнил Асато.
– Данный навык присутствует в программе обслуживания клиентов. – Мэйлис повернулся к кухне. – Буду рад услужить хозяевам.
– Ну, хоть на что-то он годится. – Капитан откинулся на спинку. – Мне тут Сергеич звонил, звал в гости! Они сейчас на Сиянии, это планета, где куча каких-то минералов и самая высокая температура летом – минус десять. И знаешь, совершенно не тянет, даже по старой дружбе. Тем более что у них там зима. Вот на Дэе хорошо, тепло, даже море есть, со всякими ихтиандрами.
– Ихтиозаврами, Эрик! Не притворяйся идиотом, тебе не идет. Когда вылетаем?
– Не знаю, денька через три. Сперва надо найти одного друга и передать привет ему от сержанта. О! Он теперь уже лейтенант, скоро на пенсию, будет голубей кормить на лавочке. Совершенно этого не представляю.
Не прерывая речи, он открыл несколько окон, в которых мелькали сводки погоды, заметки в каких-то глубоко провинциальных газетах и хозяйственные отчеты. Не найдя нужной информации, Эрик открывал следующую заметку и просматривал ее, иногда с фотографиями бесконечных снежных пейзажей и низких, едва видных от земли построек. Мелькнула заставка газеты «Интриги и скандалы». Там Эрик уделил целых десять минут информации, кого и за какое вещество взяли на горячем. На одной фотографии был уже знакомый полковник, он стоял, опираясь на дверь новенького блестящего флайера. Это изображение полностью удовлетворило Эрика, потому что он свернул все окна и закончил мысль, казалось, без связи с предыдущими словами:
– Потом куда-нибудь надо деть Чучело и…
Речь прервал звонок. На экране возник молодой, плотного сложения парень, светловолосый и по-деревенски розовощекий. Парень звонил из кабинета, на это указывал массивный стол и терминал. Но вот стена… Увидев ее, Асато сразу понял – грядет развлечение: обои на ней, без сомнения, дорогие, были стилизованы под неструганые бревна со странными торчащими лохмотьями; вишенкой на торте завершала зрелище картина во всю стену: две веселые свинки с золотыми трубами и маленькими крылышками над спинками. Незнакомец бросил короткий взгляд в сторону и радостно затараторил:
– Мистер Ларсен? А меня зовут Том. Том Смит. Вы правда космический пират? Хотите свинью?
Если он ставил целью ошеломить собеседника, ему это удалось. Эрик повернулся к Асато, слегка разведя руками, мол, понятия не имею, что это за чудо, и только потом ответил незнакомцу:
– Да. Нет. Нет.
– А две свиньи? – выложил тот «козырную карту». – Ну или скажите, сколько свиней вы хотите, нам очень надо!
– Что надо? – обрадовался хоть какой-то смысловой зацепке Эрик, бросая на ржущего друга гневный взгляд.
– Украсть девушку. Вы же пират, значит, можете украсть девушку?
– Нет, извините. Женщин не ворую. Они визжат, царапаются и требуют косметичку.
– У меня нет выбора, поймите. Дело в том, что я торгую свиньями. Это элитные животные, золотой генофонд от мясных видов до гончих. Вы слышали о скачках на свиньях?
– Нет. Чем только люди от безделья не страдают, – лицо капитана окаменело, пока он, стиснув руки под столом, сдерживал рвущийся смех. – Я верю вам на слово, что это замечательное и очень популярное зрелище. Но не понимаю, при чем тут девушка и, главное, при чем тут я.
– О! Понимаете, мои родители тоже разводили свиней! И они нашли мне невесту.
– Поздравляю!
– Вот ее и надо украсть. У нас просто нет выхода, и мы решили, что вы должны нам помочь.
– Охренеть! То есть вам нашли невесту, а мне ее воровать? За две свиньи?
– Ну да, – Том улыбнулся незамутненно-счастливой улыбкой. – Вы, наверное, могли бы украсть меня, но нам показалось, что воровать девушку вам будет приятнее. А я вам еще дам двух свиней! А если вы на ней женитесь, то и на приданое не поскуплюсь. Все как полагается: белье, вышитые полотенца, ковры. На мне-то вы жениться не можете, так что выгода налицо. С вами все в порядке? Что-то изображение портится!
Руки под столом сжались еще сильнее, по лицу капитана прошла судорога. Асато отполз в угол, откуда Том его не видел, и там тихо корчился от смеха, уже не в силах даже дышать. Свиньи, большие и розовые, как с картинки, и почему-то в фате, упорно не желали покидать его разыгравшееся воображение.
– Мне надо обдумать ваше щедрое предложение, – сумел наконец выдавить из себя Эрик. – Но вы правы, я совсем не горю желанием жениться на вас.
– Отлично! Тогда я вам скину список приданого и брачный контракт! Если что–то не устраивает, сразу звоните, обсудим! Я так счастлив, что вы согласились! А девушка вам понравится, мы все учли! Женя не сомневалась…
– Ах, Женя…– Ларсен с облегчением расхохотался. – Жень, а зачем тебе заикающийся я? Шуточки, блин!
– А я и не шутила! – высокая стройная, на полголовы выше Тома девушка подошла и встала рядом с ним, став видимой. – Нам с Томкой этот брак реально не уперся, но родители настаивают. Я же тебе говорила: тяжелое детство, игрушки, прибитые к потолку, домострой в планетарном масштабе. А Томка уже два года как тайно женат на дочери отцовского конкурента. Так что у нас и правда нет выхода. Ты только под стол не прячься! Это же не укол, а просто кража невесты!
– Когда свадьба? – Ларсен действительно как-то странно дернулся вниз.
– Через полгода. Два самых крупных скотовода планируют событие века. Надо что-то такое офигенное устроить в ответ. Мы сначала думали, что меня убьет кровавый маньяк, но потом решили, что влюбленный пират – круче. Ты должен появиться прямо в церкви, громко сказать, что не согласен с нашим браком. Потом под дулом бластера приказать ему жениться на первой встречной, то есть на Варьке, и после этого взвалить меня на плечо и унести. Как идея?
– Мыльная опера! Не поверят.
– Ха! – Том сморщил нос, сразу став похожим на предмет собственного бизнеса. – Да тут самый модный сериал про прекрасную пастушку и ее некрасивого, но богатого работодателя! Он ее нанял, чтобы любоваться издалека, потому что слишком уродлив, но она его любит за прекрасную душу и стесняется сказать ему, молча страдая… Что вы ржете, мистер Ларсен, больше четырехсот серий сняли! Нам с Варькой позарез нужна помощь! Ну, сколько можно прятаться! Так вы сделаете?
– Да. С меня бутылка, Том. Ты второй человек, сумевший меня вырубить одними словами, – Эрик ухмылялся от уха до уха.
– Хм…– фермер опять сморщил нос. – А кто был первым?
– Мой сержант, объяснив встречу с противником фразой: «первый контакт с врагом должен быть таким, чтоб у него яйца на лоб вылезли».
– Потрясающе, – Том улыбнулся. – Я, пожалуй, сделаю этот шедевр своим девизом.
– А как там наш Рон?– Женька оглядела рубку, насколько это было возможно. – Ты куда его дел?
– Он куда-то свалил с приятелем. Тебе тоже с меня причитается бутылка, дорогая.
– Ой! Прелесть! Он тебе сам признался? Ты его только не обижай! Ну, я же знала, что он…
– Так, дорогая, притормози! – Эрик вскинул руки, останавливая словесный поток. – Встретимся, и я тебе все расскажу подробно, ну или он сам расскажет, во время похищения. Он точно не захочет пропустить такое веселье.
– Добрый день, мистер Ларсен! – на экране появилась еще одна девушка: в темно-синем платье в клетку, идеально сочетающимся с ее такими же синими глазами. На покрытых веснушками щеках от улыбки образовались ямочки. – А я – Варя. Мы вас правда очень ждем! Нам больше никто тут не поможет! – она потеребила толстую светлую косу и умоляюще сложила руки перед грудью: – Мы в вашу честь первенца назовем! Вот!
– Вы мне лучше сценарий пришлите и точную дату, – протянул Ларсен, ложась на стол и глядя на собеседников снизу вверх. – Я прилечу. Куда я денусь, из мыльной-то оперы! Жень, ты там подумай, как нам сесть, чтоб полиция не накрыла, и взлететь без помех. «Кельпи» – штука большая… сама понимаешь.
– Все продумано! – девушка подмигнула. – Все уже готово, нам только сообщник на воле был нужен.
– И свиней тоже не забудьте! – Эрик потянулся и рывком вскочил на том же столе на колени:– Прошу, мой государь, служить вам днем и ночью, прошу позволить умереть за вас, прошу, мой государь…
– Трепло! – Женька рассмеялась и с воздушным поцелуем оборвала связь.
– Асато, ты там еще живой? Я тебе говорил, что ненавижу похищать людей? И ведь мог догадаться, она часто Томку поминала, но я всегда считал, что это ее сестра! – капитан обернулся на звук мягко прошуршавшего шлюза. – А вот и блудные киборги. Ну что, спросим, где шлялись, или подождем, пока сами расскажут?
Биомашины с каменными лицами проскользнули на кухню, прижимая к себе пакеты из супермаркета. Оттуда мгновенно выскочил Чучело и, поставив на стол две чашки кофе, удрал в свою каюту.
– Это сюрприз, хозяин! – донесся голос Рона. – Вы нам минут двадцать дайте, потом узнаете.
Как кибернетический диверсант и предполагал, пицца отлично отвлекла людей от лишних вопросов. За едой Эрик бурно пересказал в лицах, как его разыграла подруга, и Асато чуть не помер еще раз, сперва от смеха, потом от боли в простреленном боку. Разгневанный С-маур, обнаружив это, отправил японца в постель, вколов ему обезболивающее, а Эрика – нахрен, чтобы не баламутил больного. Киборги остракизму почти не подверглись, их всего лишь послали вымыть в трюме пол, потолок и стены, тут и люди, и арран были единодушны. Странный аргумент «предупреждать надо» киборги восприняли философски, то есть с каменными рожами, и отправились делать уборку с непонятной хозяевам резвостью. Махать щеткой с тряпкой было делом привычным, спокойным и совершенно не мешающим неторопливому разговору по внутренней связи.
– Ну видишь, все получилось. Сейчас нас еще некоторое время не будет, и люди свои вопросы забудут.
– А мне все равно не по себе, Рон. Вдруг узнают?
– Не узнают. Главное, не паникуй! Можно подумать, ты раньше хозяев не обманывал!
– Нет. А зачем?
– Эмиль, вот как ты вообще до трех лет дожил?
– Рон, ко мне! – киборг выскочил на голос хозяина еще раньше, чем стих последний звук.
– Да, Эрик? – киборг тревожился, что владелец устроит ему допрос на тему их отсутствия, но этого не произошло. Человека волновало совсем другое.
– Слушай внимательно. Мне надо отлучиться. Помолчи. Ты остаешься охранять Асато.
Киборг демонстративно изобразил послушную машину, но Эрик взял его за плечо и, встряхнув, заговорил совсем тихо.
– Я солгал ему. Меня никто убить не пытается. Хотят отомстить Кеншину Фукуда, убив его родных. И ты будешь охранять Асато и мой корабль. Не оставляй его.
– А ты?
Эрик загрузил фото полковника.
– Как думаешь, Рон, он изменил своим привычкам?
– Люди не меняются, хозяин. Будь осторожен!
– Не волнуйся. Как говорил нам инструктор по употреблению ядовитых и наркотических веществ: «унитаз – великий предатель!»
Прощальное рукопожатие сэя вышло печальным. Рон всерьез опасался за хозяина, хотя особых оснований для волнения, на взгляд Эрика, не было.
– Предупреди С-маура, что я ушел на поиск приключений.
– На дело без подготовки? Мне не нравится этот заказ. Ты слишком много эмоций к нему испытываешь.
– Он завтра улетает, а значит сегодня у него посещение злачных мест и поиск рискованных ситуаций. Учитывая, что в прошлый раз я его чуть не убил, и ситуация рискованная и реванша хочется. Так что оставайся тут, Рон. Охраняй.
– Удачи, хозяин!
Прошуршал закрываясь шлюз. Рону очень хотелось пойти за хозяином, подстраховать. Он хорошо знал, что такое небоевые потери. Один-два человека – это нормально. Это просто человек неудачно распилил гранату или заглянул в дуло танка в момент выстрела. Но триста человек сразу, это значит, что-то украли и продали налево. Например, топливо в очень холодной местности. Или как в прошлый раз: стройматериалы… Тогда они провели пять дней под рухнувшей во время стрельбы крышей ангара , пока их не откопали. Ему повезло, хозяин уцелел, а он сам сумел пробраться, рискуя быть заваленным, к упаковкам с комбикормом и водой. Воды было мало, но они выжили. И тогда, когда их откопали, он впервые осознал, что люди могут быть благодарны киборгу – ему позволили отлежаться целых три дня, оказывая медпомощь, как человеку. И потом всю службу старались кормить нормальной человеческой едой, притаскивая из столовой двойную порцию. Да еще хозяйка с визгом бросилась ему на шею, не дослушав отчет о происшествии.
Шалтер отлично знал город и послужил проводником, показав небольшую пивную, где можно было посидеть с запотевшей кружечкой, похрустывая солеными гренками и орешками. Мужчины беседовали, не касаясь основной острой темы. Им и без этого было что вспомнить, Джек когда-то служил на Флоресте и, как выяснилось, у них даже были общие знакомые.
– Знаешь, чего мне не хватает до полного счастья? – протянул Эрик спустя три часа, оглядывая зал, и сосредотачиваясь на довольно большой – семь человек, группе мужчин. Те были подогреты спиртным до повышенной громкости разговора и активной жестикуляции.
– Того же, чего и мне. – Джек с пренебрежительной ухмылкой уперся взглядом в задницу одного из облюбованной компании, потом поднял взгляд на лицо и скривился еще больше.
– Ты чего уставился, козел! – мгновенно отреагировал «экспонат».
Джек коротко выразительно сплюнул на пол, и пробормотал несколько слов, вроде бы приятелю, но выделив громкостью «лох» и «пидор». Помогло. Оскорбленный в лучших чувствах тип подошел к ним для выяснения. Эрик слегка переместился так, чтоб скрыть от камеры движение своим корпусом, повернулся и незаметно коротко ударил претендента в плечо. Тот ответил, как они и надеялись – с размаху в челюсть. Эрику пришлось дернуть головой, переводя удар в скользящий. Джек тут же помог приятелю, откинув агрессора обратно на его столик, зацепив и соседний. Народ там тоже оказался отзывчивым, и через минуту уже в пивнушке кипела самая настоящая битва. Дрались яростно, от всей души, желая насладится процессом до появления полиции. Используя все подручные средства от стульев до ножей и кружек. Джек первым уловил звук далекой сирены и дернул приятеля за рукав.
– Тикаем!
Быстро откинув двух особо устойчивых с пути, они рванулись за дверь и успели буквально за секунду до приземления флайеров с мигалками.
– Неплохо поразмялись.
Эрик осторожно потрогал подбородок. Джек кивнул, рассматривая порез на ладони – досталось осколком кружки, да и под глазом наливался сиреневым цветом свежеполученный фингал. Соратники переглянулись с довольными улыбками отдохнувших людей. И шалтер все-таки перешел к неудобному вопросу:
– Может, ну его в жопу, а?
– Точно! И без старого козла хорошо, – согласился Эрик, поправляя оторванный наполовину воротник куртки, кто-то пытался за него поймать юркого противника, но не преуспел.
– Слушай, будь другом! – Джек покрутился, пытаясь заглянуть себе за спину, там, на куртке, оставил след чей-то нож. – Выручи. Надо будет перекинуть двух киборгов. Сэев. Разумеется, в капсулах и за соответствующую плату. Клиент спецзаказ сделал, два сэя из одной партии, но чтоб разного пола. И главное, чтоб никто не знал. А я застрял тут с этим… делом!
– Да не вопрос. Если по пути – возьму. Созвонимся. – Эрик протянул ему руку. – Держись там, друг, и осторожнее.
– Ты тоже. – ответил тот крепким пожатием.
Насвистывая что-то немелодичное и прихлебывая пиво из помятой, чудом уцелевшей банки, Эрик направился обратно на корабль. Проходя мимо клена, он притормозил и ласково провел ладонью по шершавой коре:
– Спасибо, что предупредил, дружище!
Звонок раздался, когда он выбирал продукты к нехитрому холостяцкому ужину, сравнивая две пачки макарон. От разных производителей, но совершенно одинаковые по вкусу и склонялся к третьему: янодские макароны «сюрприз №3»вполне соответствовали названию. Никогда не угадаешь, сколько их надо варить и на что они будут похожи в конце процесса, зато это было гарантированное разнообразие. Номер звонящего он узнал, а ответив понял, что мечта о сюрпризе нашла таки отклик – на экране видеофона был совсем не Эрик Ларсен.
– Мистер Макни? – Патрик слегка наклонил голову и приподнял бровь, предлагая собеседнику назвать цель звонка: – Меня зовут Эмиль, и я хотел бы с вами переговорить!
– Разумеется. Когда и где вам будет удобно?
Спай проверил его эмоции. Ни удивления, ни тревоги. Словно Макни каждый день сами по себе звонят проснувшиеся киборги.
– Прямо сейчас. В зале ожидания космопорта.
– Прошу меня простить, но мне понадобится время, чтобы добраться, Эмиль. – Патрик был как всегда вежлив. – Я не обладаю вашей скоростью.
– Не тяните только, у меня не так много времени, чтобы объяснить вам свою позицию. – киборг допустил в речь машинные интонации.
– Постараюсь быть максимально быстро, мой юный друг. – Патрик с улыбкой приподнял шляпу, прощаясь со спаем.
– Ты уверен?
– Рон, я должен узнать, что он хочет. Иначе он никогда не оставит хозяев в покое. И потом, ты ведь меня подстрахуешь?
– Разумеется. Я буду рядом. Но все-таки будь осторожен, мне тревожно.
– Ты считаешь, что все закончится плохо?
– Если б я так считал, ты бы с корабля не вышел! – сэй сунул под куртку бластер. – Идем?
– Да.
Забытый владельцем видеофон лег точно на то же место на диване, откуда минуту назад был подхвачен, и два киборга в одежде без логотипов выскользнули из шлюза на космодром. Эмиль, был совершенно спокоен, в отличие от Рона, который уже жалел, что поддался на провокацию «младшего брата». Еще и речь ему помог подготовить, скопировав слова и интонации хозяина.
В зале ожидания было шумно. Народ читал, слушал музыку, жевал бутерброды и хрустел купленными в ближайших палатках чипсами. Рон остался недалеко от входа, а Эмиль прошел в середину, встав так, чтоб его было хорошо видно. Ждать пришлось не долго. Сперва система получила подчиняющий сигнал от значка сотрудника КЭЙС, а потом донеслось легкое покашливание. Сцепив зубы, киборг обернулся. Патрик стоял позади у колонны, опираясь на трость. Шляпу он держал, прикрывая ею кисть руки.
– Рад личному знакомству, Эмиль, – слегка поклонился он.
Кинув Рону сообщение о проблеме, Эмиль попросил его не приближаться. Тот ответил, что будет рядом, и выскользнул за дверь. Блондин ощутил облегчение – по крайней мере, один из двоих киборгов свободен. Теперь можно и в переговоры вступать.
– Хотите… говорить… вон… из… моей… головы! – с трудом преодолевая командное воздействие, выдохнул он.
Как ни странно, контроль отключился, Патрик посмотрел в сердитые глаза спая и склонил голову:
– Прошу прощения, юноша. Я не мог до нашего знакомства правильно расставить приоритеты. Моя вина. Надеюсь, вы примите извинения и позволите мне угостить вас пиццей собственного приготовления?
– Мистер Макни, – Эмиль продолжал смотреть прямо на человека, процессор тут же подключил программу субличности, полную подстройку под собеседника, дающую возможность говорить на одном с ним языке, понятном этому конкретному человеку. Киборгу не впервой, работа такая. – Чего вы от меня хотите? В пиццу, даже вашего приготовления, верится слабо.
– У вас же детектор!
– У меня еще и опыт работы в полиции, – спай изобразил усталую усмешку бывалого человека. – Так что вы хотите на самом деле, мистер Макни?
– Пригласить вас и вашего друга в гости, угостить пиццей и задать вам несколько вопросов, – Патрик взял киборга под руку и направился к выходу из космопорта. – Я обещаю, что не буду пытаться сделать с вами что-либо насильно.
– Должен вам еще кое-что сказать, мистер Макни, – Эмиль решил применить полицейское правило «преступление проще предотвратить, чем расхлебывать последствия». – Дело в том, что я могу преодолеть программу подчинения. И моя личная программа самоуничтожения плотно связана с хозяином.
– Впечатляющие методы контроля. Господин Фукуда вам это сам сказал или вы случайно узнали?
– Мой человек не знает, – киборг совершенно по-людски пожал плечами, словно отмахиваясь от проблемы. – Это я сам сделал, когда он болел.
– Еще интереснее. Но я не идиот и не самоубийца, Эмиль, – Патрик указал ему на свой флайер. – Я бы не дожил до своих лет, если бы не понимал, что можно делать, а что нет. Похитить боевого киборга, конечно, можно. Даже проснувшегося. Но вот что дальше? Как заставить его служить? Держать всю жизнь в клетке? Неразумно, и рано или поздно он все равно найдет способ убить меня или умереть. Значит, нужно что-то иное. Что связывает вас с вашим хозяином, Эмиль?
– А любовь и уважение вам в голову не приходят, мистер Макни? – спай легко запрыгнул во флайер, отметив, что связь с Роном не прервалась, старший киборг был где-то поблизости «в багажнике, где же еще!». – Или это чересчур по отношению к киборгам?
– Любовь и уважение? Мне нужно время обдумать эту мысль, все-таки подчинение киборга хозяину – дело привычное, а вот наоборот… – Патрик оборвал себя, завел двигатель, и флайер мягко поднялся в воздух.
Квартира у Патрика была маленькая и весьма бедно обставленная. Из дорогих вещей только ортопедический матрас на кровати да терминал. Киборг сел на старенький, хотя еще удобный диван, автоматически просканировал помещение и ничего не обнаружил. Даже самого захудалого сейфа. Зато узнал, что Рон притаился за входной дверью и, подумав, послал ему приглашение войти. Старший киборг демонстративно принял приглашение друга, немного повозился с замком, открыв дверь без помощи хозяина квартиры. Патрик, обнаружив второго самовольного гостя, слегка поклонился и молча вручил домашние тапочки. Похоже, он даже не удивился.
– Молодые люди, как я и обещал, сейчас приготовлю пиццу, а вы пока расскажите мне о себе. О разумных киборгах. Сами понимаете, информации о таком варианте развития событий немного, и чаще всего она искажена.
– И вы оставите нас в покое? – уточнил Рон.
– Что именно вам интересно, и какова ваша цель? – одновременно раздался голос Эмиля.
– Цели… о них, наверное, придётся рассказать. Я хотел бы, чтоб на меня работал такой киборг, как вы, Эмиль, – серьезно ответил Патрик, раскатывая слоеное тесто. В кухонном фартуке он смотрелся очень странно и несколько дико, но движения были достаточно уверенные, словно Макни был если не профессиональным поваром, то опытным любителем точно. – Честно скажу, мое внимание привлекли именно вы, а не ваш хозяин. Когда я понял, что Фукуда работает не один, то решил присмотреться к его напарнику. Не скрою, партнер-киборг был для меня легким сюрпризом. И я захотел понять, кто же вы такой на самом деле и как Асато с вами справляется.
– Мой хозяин изначально определил наши отношения, как между людьми, – Эмиль тщательно подбирал слова, наблюдая, как Патрик замешивает помидорный соус с небольшим количеством чеснока. – Я бы служил ему и так, но он… ему не нужен был исправный киборг! Ему оказался нужен я. А что вы делаете, мистер Макни?
– Никогда не берите порошковый чеснок,– пояснил Патрик свои кулинарные действия, откладывая в сторону чеснокодавилку, – вся эта химия просто убивает вкус. В перетертые томаты совсем чуть-чуть добавим чесночку, немного оливкового масла и банальное блюдо превращается в пищу богов. Теперь вот помидорчик… знаете, некоторые посыпают сыр вниз, но я предпочитаю наверх. И не кладите майонез, он подходит только для маскировки несвежих колбасных обрезков, а у нас все наисвежайшее. Простите, Эмиль, я увлекся! Вы действительно не похожи на киборга.
– Для меня было открытием, что человек может быть… настолько исправным. Я стал не просто его слушаться, я привык, а потом и полюбил своего человека, понимаете? – любопытный спай взял пустую мисочку из-под соуса, которым было намазано тесто, и лизнул. – Вкусно!
– Разумеется. Давно не готовил, одному-то и не надо. И правда, стоит киборга завести. Люблю готовить, а у вашего брата и аппетит просто на радость старику. Как вы попали к Асато?
– Сбежал от кэйсеров, – слегка слукавил Эмиль. – Я был ранен, истощен и прежний хозяин принял решение о моей утилизации. Но я удрал из транспортировочного фургона и пробрался на первый попавшийся корабль. Мне повезло. Меня накормили, вылечили… а потом и выкупили окончательно. А зачем кабачок?
– Он тут на месте, хотя пицца с кабачком выглядит нетипично, – Патрик слегка стукнул ложкой Рона по руке, заставив отдернуть ее от заготовок, разложил красиво на тесте ломтики кабачка, кружки помидоров и колбасы, немного зелени и сверху посыпал толстым слоем сыра.– Люблю, когда сыра много.
– Выглядит вкусно. Хотя квадратная пицца немного непривычно смотрится, – Рон подержал крышку духовки, пока Патрик ставил блюдо на огонь. – А когда будет готово?
– Через пятнадцать минут. В холодильнике есть лимонад. Я пью чай без сахара, но вам, наверно, лучше сладкую газировку. Так вот, молодые люди, я решил попросить вашей помощи в выборе киборга. Дело не в характере, справлюсь-то я с любым, но хотелось бы любящего свое дело так же, как вы, Эмиль.
– И чем мы можем вам помочь? – Рон посмотрел в глаза человеку. – Мы не можем отвечать за остальных.
– Там в терминале дела киборгов из полицейских участков. Большая часть к сожалению уже мертва, а часть, – он активировал окно и вытащил одно из дел: – Помечена к изъятию. Эти киборги живы, но на них поступил донос о странном поведении. Мне нужна ваша оценка. Разумны ли они или это просто сбой программы.
– Два вопроса, господин Макни, – оба киборга качнулись к человеку, с двух сторон блокируя его передвижение: – Где вы взяли эти дела и что будет с теми, кого мы выберем, если они вам не подойдут.
– Дела я одолжил в КЭЙС, там есть метка фирмы, – Патрик не испугался, рассматривая разумные и агрессивные биомашины со спокойным любопытством бывалого экспериментатора. – А если киборг мне не подойдёт, я о нем все равно позабочусь. Или найду ему хорошего хозяина или отправлю на планету, где никто не отличит его от человека. Вас это устраивает?
Эмиль молча раскрыл первое дело, Рон, помедлив, присоединился к нему.
– Ты ему веришь?
– Сейчас он нам не врет. Я пошарил в файлах, он эти дела и правда получил от кэйсеров. Мы никого не подставим, Рон!
– Вот с этим осторожнее, господин Макни,– Рон отвлекся от просматриваемого дела. – Пятилетка, как и я. Шесть потерянных групп за два года, три погибших напарника в полиции. Но за его разумность я ручаюсь.
– Мне вот этот нравится, – Эмиль указал на киборга из своей партии. На фото стоял коротко стриженый парень среди группы полицейских и улыбался. – Три года работы в отделе особо тяжких преступлений, точное количество преступников не указано, но наверняка десятки. Можно ли узнать, кто на него донес?
– Да, конечно. Там в деле есть заявление, вместе посмотрим, только сниму пиццу. Самому стало интересно, что за скотина! Он, похоже, не скрывается даже, доверяет – бедняга!
Пицца, нарезанная кусочками, аппетитно тянулась сыром и похрустывала тестом. Киборги налегали на угощение с таким удовольствием, что Патрик просто сложил руки под подбородком и, щурясь, за ними наблюдал. Есть ему не хотелось. Хотелось действовать. Он уже знал, что вылетает вечером, одновременно с шалтерами. С целью их слегка опередить. За киборгом серии «Белоснежка», на которого донес собственный командир…
Через три часа все дела были пересмотрены, съедены еще две пиццы и выпит весь лимонад. Как гостеприимный хозяин, Макни предложил отвезти новых знакомых домой, по дороге продолжая беседу. Ему удалось разговорить даже мрачного Рона, скинув новую программу для перехвата сигнала с видеофонов. Киборг уже осознал, что Патрик заставил их делиться информацией и жаждал хоть какого-то реванша.
– Так зачем вам мой хозяин, мистер Макни?
– Понимаешь, Рон, это банально звучит, но мне кажется, молодой человек растрачивает себя по пустякам. Я хочу дать ему более достойную цель, чем отстреливать всяких придурков за деньги.
– То есть не скажете?
– Пока нет. Вот мы и на месте. Вам лучше не говорить о визите ко мне. И приглядывайте за хозяевами, я не шутил и не пугал их, когда говорил о возможном покушении.
– Мистер Макни, я вот думаю, – Эмиль выпрыгнул из флаера, но придержал дверь, не давая ей закрыться: – А почему вы хотите поймать того киборга сами, если у вас есть связи в КЭЙС? Не проще забрать после поимки?
– Не проще, мой мальчик, – Патрик протянул киборгам на прощание руку, и парни осторожно по очереди ее пожали. – Во-первых проще не допустить, чем потом отнимать, да и поломать могут, а во-вторых, если шалтеры его не возьмут, то сдавший, вместо премии, получит перловки по роже, как когда-то у нас в армии говорили. Вы никогда не пробовали три месяца питаться одной только перловкой? И не пробуйте, гадость похлеще вашего комбикорма! Да, вот что, мальчики, мой номер не теряйте. Раз уж вы помогли мне, всегда можете рассчитывать на ответную услугу.
Киборги несколько мгновений смотрели вслед флаеру.
– Он нас надул, Эмиль?
– Уверен. Только еще не понял в чем.
– Ну, если ты не понял… Ладно, вроде бы он агрессии не проявлял, только любопытство. Зато мы ему другую цель подсунули. Пусть теперь за боевым киборгом по Земле побегает!
– Рон, я устал, как человек. Отвык работать с программой адаптации к собеседнику. Почему ты позволил себя ударить. Я в какой-то момент опасался, что ты его убьешь в ответ.
– Ты не дал команду, а он – серьезного повода. Все-таки это твоя операция, я только страховал. Что мы узнали?
– Ему очень нужен киборг из полиции для каких-то своих целей. Но красть меня он не станет. И не собирался, он врал о своем намерении.
– Детектор показывал, что он говорит правду.
– Он умеет врать и не врать одновременно. На детектор полагаться нельзя, я таких встречал. У тебя, например, такой хозяин. Какие у нас дальнейшие действия, Рон?
– Придумать, где были, чтобы хозяева не узнали правду. Твой-то огорчится, а мой – может врезать.
– Огорчится – это плохо. Лучше бы ударил!
– Есть идея!
Киборги огляделись, неподалеку светились витрины круглосуточного супермаркета. Решив, что еще несколько минут особой роли в их отсутствии не сыграют, парни направились туда.