Яна взглянула на монитор, покрутила изображение так, чтобы перед ней оказались Южная Корона и Стрелец. На Луну я еще успею налюбоваться, подумала девушка. Программка, конечно, привирала для красоты, давая возможность «разглядеть» на звездном небе куда больше, чем видно в нормальный иллюминатор, но Яне не хотелось торчать у круглого смотрового окошка – там и так собралась половина смены. Удобнее вывести почти натуральное изображение на экран и наслаждаться, грызя орешки.
Звездное небо манило с детства, проведенного на юге России. Приблизить крупные разноцветные алмазы, сияющие над морем, она пыталась ровно столько, сколько себя помнила. Сначала – с помощью маминого театрального бинокля, потом – в астрономическом кружке, одно время мечтала стать физиком и открыть-таки способ летать с помощью «межзвездных кротовин»… Как назло, эта область науки словно забуксовала, пока журналисты на все лады повторяли головокружительные прогнозы прошлых лет, – и выпускница школы решила стать врачом. Благо космическая медицина, в отличие от фундаментальных исследований, развивалась с космической же скоростью.
Будущий терапевт базы еще немного поразвлекалась с программкой, заставляя туманности и шаровые скопления лететь навстречу с головокружительной скоростью. Двойные бета и дзета Стрельца распались на пары, оранжевая тау стала размытым кружком – сильнее приблизить не получалось. Яна вспомнила, как еще в школе писала доклад о пришедшем из этой области неба сигнале. Увы, за девяносто лет загадку так и не разгадали. «Не будем делать далеко идущих выводов из немногих данных»… Вздохнув о несбывшемся в ее судьбе поиске «кротовин», Яна решительно открыла вместо звездного неба научную статью об особенностях поведения мышей в лунных условиях. Автор вдохновенно, насколько позволял академический стиль, описывал, как смекалистые грызуны приспосабливаются к пониженной силе тяжести. Похоже, будущий сосед по базе – биолог К. Тихов, глянула Яна на подпись, – нашел себе место по душе. Впрочем, без любви к работе и толики романтики на Луне делать нечего. Платят, конечно, неплохо, но – три года в замкнутом пространстве, да еще и с бытовыми трудностями из-за пониженной гравитации!
С тихим писком на экране появилось сообщение со ссылкой на заметку об их рейсе, «Новости и факты о…» Сестренка здорово повеселилась, читая опус с многообещающим заголовком. Новостью в этой статье был разве что сам отлет, а три предложения с фактами затерялись между исторической справкой о Дне космонавтики, назначенном датой прибытия, и бегло набросанным портретом самого известного участника смены.
Ипполит Федоров, неугомонный путешественник и экстремал, к своим сорока объездил весь мир. Под парусом, на воздушном шаре, с альпинистским снаряжением и с аквалангом, бегом, пешком, на всех известных видах транспорта… Список личных и мировых рекордов рос как на дрожжах, голубая планета стала тесна для этой бурной деятельности. Заманчиво сияющая в небе Луна стала следующим этапом то ли преодоления себя, то ли познания человеческих возможностей, то ли знакомства с миром… Восхождение на лунную гору позволяло вписать в «послужной список» сразу несколько рекордов – другим эта мысль еще не приходила в голову, а может, приходила, но не осуществлялась. При первом разговоре Яна, не удержавшись, предложила ему забраться на марсианский Олимп и почти устыдилась, увидев в глазах путешественника отчаянное сожаление.
– Месяц на адаптацию с тренировками, потом восхождение, — доверительно объяснял он, занимаясь растяжкой, пока Яна пыхтела на корабельном тренажере. Девушка на отсутствие гибкости не жаловалась, но посматривала уважительно: Ипполит был в полтора раза старше.
– А еще три года?
– Техником, – путешественник уселся в позу лотоса, потянулся вперед. При нормальной силе тяжести он коснулся бы лбом пола, а так получился парящий в воздухе джинн. – Я когда-то учился, так что все равно числился в кадровом резерве. Спонсоры отказались гонять корабль за мной туда-сюда, пришлось подписать контракт с «ГосКосмосом».
– И не жалко времени на одно восхождение? – снова не удержалась Яна, глядя на безупречный «шпагат», выполненный головой вниз на условном потолке.
– А кто сказал, что я за три года больше никуда не заберусь? – подмигнул он, переворачиваясь. – Это же Луна, куда ни пойди – будешь первым!
«Например, первым «лунатиком», получившим премию Дарвина», – подумала окончательно запыхавшаяся Яна, с удовольствием уступая ему место. Вслух она сказала другое:
– Вы уверены, что начальство базы это одобрит?
– Посмотрим, – вдруг по-мальчишечьи ухмыльнулся спортсмен.
В общем-то, шансы есть, подумала Яна, удаляясь в душевую кабинку. Такому обаянию сложно не поддаться, глядишь, и уговорит кого-нибудь…
Процесс мытья в невесомости был настолько непривычным, что лишние мысли быстро вылетели из головы. Попробуй сосредоточиться на чем-то кроме купания, когда вода то цепляется к тебе слоем патоки из-за поверхностного натяжения, то нахально сворачивается в шарики и норовит улететь! Ожидая пересадки в НОСе, сменщики просто протирали тело увлажненными салфетками, чтобы не создавать очереди в душ, но сейчас Яна предпочла медленно и осторожно размазывать по коже воду и мыло из специальных пакетов с трубочками. Неземное удовольствие, как выразилась пилот Марина, проводя перед полетом экскурсию по кораблю. Особенно если учесть, что и от хорошей компании иногда устаешь, а уединяться и на станции, и на корабле больше негде… Про маниакальную страсть конструкторов использовать каждый квадратный сантиметр ходило множество анекдотов.
Спустя три дня нереально увеличившаяся Луна вдруг перестала быть главным украшением звездного неба и превратилась в серую твердь, на которую готовился сесть корабль. Перегрузка оказалась несильной, хотя и ощутимой после невесомости, – Яна успела подумать, что взлетать будет комфортнее, – и грохот тормозных двигателей сменился тишиной, за которой последовали аплодисменты.
Почти театрально раскланявшись, пилот поздравила пассажиров и команду с прибытием и заодно с Днем космонавтики, скороговоркой напомнила правила безопасности при высадке – их все и так насмерть затвердили. Сменщики вместе с экипажем выстроились в очередь у ряда «панцирей», закрепленных на панели у шлюза. Возглавил цепочку второй помощник Марат, здоровенный улыбчивый брюнет, сама Марина шла замыкающей. Первый помощник, очень строгая Эвелина Генриховна, должна была проследить за погрузкой вещей. Если под ее взглядом вещи сами промаршируют на базу, никто даже не удивится, подумала Яна. Ипполит, правда, какие-то мелочи погрузчику не доверил, затолкав в небольшой рюкзачок. Ну, его дело. Не надорвется. Остальные шли с пустыми руками.
Тренировки в космическом скафандре давалась молодому врачу тяжело: она все делала верно, но постоянно боялась что-то перепутать или забыть, а передвигалась со скоростью раненой улитки, с трудом укладываясь в нормативы. «Клава» пугала гораздо меньше, а в «панцире» девушка казалась себе чем-то средним между танком и носорогом: обзор ограниченный, габариты приличные, в общем – не сам кого-то зашибешь, так соседи катком пройдутся! Тонкая грань между собственным телом и почти вакуумом тоже уверенности не добавляла, – так, во всяком случае, казалось на Земле. Но на Луне, к удивлению девушки, многослойный костюм был вполне удобным и каким-то уютным. Яна, туристка с опытом, улыбнулась ассоциации с плащ-палаткой – и навес, и маскировка, и одеяло, и одежда.
Еще несколько минут суеты, и земляне ступили на лунная поверхность. Драгоценный реголит не успел осесть после посадки, редеющие клубы пыли сопровождали сменщиков метров двести, как прикинула, оглянувшись, девушка. Определять расстояние, правда, было неудобно: Яна хорошо помнила, что на маленьком спутнике все кажется ближе, чем на Земле, но насколько? Цепочка новых посетителей Луны выбралась на «чистый воздух», стало видно звезды, но Яна, боясь упасть, пока что внимательно смотрела себе под ноги. Их следы, впечатанные в пыль, конечно, не прикроют куполом, как сделали это еще в первые годы лунной экспансии с местами высадки астронавтов и прилунения аппаратов. «Аполлон-17», кстати, опускался и взлетал где-то рядом – километрах в пятидесяти слева и впереди, с некоторым сомнением определила Яна. Эх, на экскурсию бы! «Перед нами находится весьма примечательное место, откуда стартовала на Землю автоматическая станция «Луна-2», бравшая пробы грунта…»
После невесомости одна шестая веса чувствовалась, но не давила, слегка ошалевшее от новых впечатлений тело приспосабливалось к непривычным условиям. «Земной» шаг превращался в почти прыжок, резкое торможение или поворот мгновенно напоминали об инерции. «Школьников бы сюда, запомнили бы разницу между массой и весом…». Кажется, оттолкнись посильнее – взлетишь над непривычно близким горизонтом, как герой мультика.
По внутренней связи она услышала, как кто-то восхищенно ахнул. Девушка быстро обернулась, ругая про себя лунное тяготение, – и поняла. На черном небе, сверкающем яркими звездами, голубел растущий полумесяц Земли – вчетверо больше лунного.
– Смотрите, прямо крестом легли, – проговорил Марат и продолжил тоном примечтавшегося Яне гида:
– Дамы и господа, обратите внимание: прямо под нашей планетой к небесной тверди приколочено яркое светило. На самом деле это Юпитер, который притворяется звездой. Еще ближе к горизонту смотрит на нас французский дворянин арабского происхождения Аль-де-Баран из созвездия Тельца. По левую руку от него вы видите Бетельгейзе, известную своей планетой обезьян, а справа дорисовывает крест ничем не примечательная Капелла. Певцы, как известно, так и говорят – а капелла? – что в переводе с певческого означает…
Услышав чье-то сдержанное похрюкивание, Яна не выдержала и расхохоталась, остальные подхватили смех. Марат наверняка остался доволен, как объевшийся кот. По легенде, за год перерыва между полетами он успел сколотить «космическую» команду КВН, которая вышла в финал конкурса. Похоже, это было его призванием.
– Вообще-то западным краем вы еще с базы налюбуетесь, смотреть надо на восток, – посоветовала Марина.
Все повернулись. С этой стороны почти черного неба звезды казались менее крупными, зато даже далекие и мелкие пылинки не терялись в сиянии Земли. Над зубчатой короной кратера ярко и ровно светил красноватый Марс, следующая станция человечества на пути в открытый космос. Где-то там вовсю трудились аппараты, подготавливая места для строительства новых баз. Слетать бы, мельком подумала Яна, вспоминая новостные передачи, и одернула себя: только на Луну прибыла, а ей уже Марс подавай!
– А что это за звезда слева? – спросил кто-то. Ипполит? Нет, кажется…
– Арктур, – проинформировал Марат, подхватывая под локоть оступившегося соседа.
– Пора на базу, – с легким сожалением скомандовала Марина.
– Курс на Марс! – «перевел» Марат. Через некоторое время новая «луножительница» поняла, что слева ползет пара «комбайнов», собирающих реголит, а между ними и торчащим вдалеке термоблоком чуть быстрее катаются более крупные погрузчики. Цепью рукотворных холмов возвышался отработанный грунт – еще несколько самосвалов направлялись туда от термоблока. Стена кратера с каждым шагом казалась все выше, и туристка почувствовала себя увереннее – как в любимых земных горах. Судя по ощущениям, прошло еще полчаса, когда Яна различила поблескивающую на фоне выветренной скалы стеклянную вставку – панорамное окно смотровой площадки. Еще немного, и стал отчетливо заметен купол оранжереи. Наверное, девушка разглядела бы его и раньше, если б точно знала, куда смотреть, – земного света вполне хватало. Его блики выдали вход на базу, хоть первый шлюз и прятался в тени под козырьком скалы.
– С прилунением! Оставляйте здесь «панцири», надевайте «клавушки» и вперед по тоннелю до второго шлюза. За ним вешаете «клавы» в шкаф и идете в «кают-компанию». Ну, там другой дежурный расскажет. Вещи уже привезли, – деловито сообщил дежурный, встречая новых обитателей базы после первого шлюза.
Если пыль забилась в щели грузовичка, везущего скарб сменщиков, от запаха пороха никуда не денешься, подумала девушка, идя вместе с остальными по естественному «коридору» в лаве. Заканчивался он искусственной пещерой, где и пряталась от солнечных лучей база. Дежурные могли бы молчать как рыбы: план сооружения на тренировках заучивали наизусть. Да еще и план эвакуации со стрелочками зачем-то повесили в тоннеле! Можно подумать, здесь кто-то ухитрится перепутать двери! Нет, инструкции по безопасности пишут настоящие параноики!
Жутко хотелось в нормальный – хотя бы лунный! – душ, но до этого было далеко во всех смыслах. Уборная наверху есть, а вот помыться можно только внизу, вспомнила она. Радиация, превратившая реголит в источник гелия-3, заставила разместить часть лабораторий, тренажерный зал и «кают-компанию» на верхнем уровне пещеры, а жилые помещения – под ними. Энергоблок был вынесен в самый дальний угол.
– Жалко, промоблок за холмиками не увидели, — вздохнул молодой механик Валдис Цуркан, длинный, как шпала. – Он же справа остался?
– А ты с высоты своего роста не разглядел? Подумаешь, холмики! – привычно подколол его молодой инженер.
– Да я понимаю, что с твоим ростом между горой и кротовиной никакой разницы – все равно ничего не видать! – так же привычно отмахнулся приятель.
– Налюбуешься еще, – с легкостью бывалого «лунатика» бросил Марат, по-прежнему шедший впереди. – Освоишься и сбегаешь по внутреннему тоннелю. А снаружи ноги поломать недолго. Вроде ровно, а пойдешь – сплошные кратеры, то с блюдце, то с поляну.
«Надо будет тоже сходить», — подумала Яна. Рядом с промышленным комплексом, в небольшой искусственной пещере, проводились потенциально опасные эксперименты, о которых врачей на всякий случай извещали заранее. Рядом с комплексом, как помнила терапевт по тренировкам и фильмам, угнездилась «грузовая» посадочная площадка, с другой стороны раскинулось целое поле солнечных батарей. Гелия-3, конечно, на Луне хватало с лихвой, но зачем же даровую энергию терять? Так что термоядерное топливо здесь использовалось только в случае аварии основной системы – ну и для заправки космических аппаратов, конечно.
Знакомиться со сменщиками пришли многие: в сети, конечно, все давно общались, но поди сопоставь форумный ник с паспортным именем, а красивую аватарку – с припухшим от полета лицом! Да и на видеоконференциях все были нарядными и припудренными… Так что протокол знакомства соблюдали, как в Букингемском дворце.
Поначалу улыбки казались слегка натянутыми, но это нового врача не удивило. Прибытие корабля сбило весь график – база вообще-то традиционно жила по Гринвичу, а значит, для всех было около трех ночи. Ладно, днем на празднике все расслабятся…
– Ничего? – уловила Яна краем уха.
– Только следы до самой расселины, – человек или только что пришел «снаружи», или туда собирался: он, как и сменщики, красовался в надеваемых под «панцирь» трениках. – Парни говорят, без снаряжения не спуститься. Кого лучше взять с собой, чтобы умели узлы вязать? Там двое, значит, нужно еще человека три: спускаться, вытаскивать, помощь оказывать…
– Альпинистов у нас нет, – резкие черты начальника базы совсем потемнели, на него словно гору взвалили, – а туристы найдутся. Сейчас объявлю набор добровольцев по громкой связи.
– Простите, – Яна подошла поближе. – Я случайно услышала. У нас есть альпинист, если он вам нужен. А я не совсем скалолаз, но тоже кое-что умею.
– Этот… Федоров? – повернулся к ней начальник и, отвечая на невысказанный вопрос собеседника, объяснил: – Двадцать четвертый. Нежданчик наш.
– Федоров… А, простите, почему нежданчик?
Начальник смерил ее строгим взглядом и вдруг жутко заинтересовался чем-то в другом конце «кают-компании». Надо полагать, вспомнил о громкой связи.
– Он не любит лишних вопросов, – почти извиняющимся тоном проговорил второй собеседник. – Сергей Хлебин.
– Яна Смолина. Я вас помню по конференции, очень приятно встретиться. А все-таки…
– У нас сотрудник пропал. Техник. Именно он дежурил, когда с Земли сообщили о двадцать четвертом участнике – все же решалось в последний момент, верно? Почему-то ничего в журнале не отметил, а вчера вечером случилось несчастье. Пока хватились, пока поискали… Вот, только сейчас следы нашли. А про этого… Ипполита узнали, когда вы уже подлетали.
– Да про него писали все кому не лень!
– Ну кто ж читает земные статьи о происходящем на Луне? – хохотнул Сергей. – А кто читал, решили, что начальство в курсе. Вот и прохлопали…
– Но как человек может пропасть здесь? Через шлюзы же не просочиться, а там все фиксируется!
– Он техник, – повторил Хлебин. – Вышел по делу, все в журнале записано. И все, куда-то пошел. Почему – не знаем. Вы, кстати, врач по профессии?
– Врач. А вы?
– Числюсь завхозом. Мы будем собирать спасательную экспедицию, медик нужен. И альпинистские навыки могут пригодиться. Решать, конечно, не мне, но… хотите пойти?
– Если я нужна – конечно. Пойдемте к моим коллегам? Мне надо быстро собрать аптечку, не хозяйничать же в медотсеке…
– Разумеется. Женя! Воробьев!
– Что случилось? – пробасил темноволосый здоровяк в футболке и шортах.
– Бери Цыбуленко и введите коллегу в курс дела, заодно поможете собрать медикаменты. Яна, это наш хирург, а Петр Павлович – терапевт, которого вы будете заменять. Корабль мы задержим на денек, вдруг придется отправлять Леонова… В общем, с Цыбуленко еще успеете поговорить, если возникнут вопросы. Идите…
В следующие пятнадцать минут Яна собрала с помощью коллег аптечку для выхода и заодно узнала кучу не очень нужных сведений о пропавшем. Воробьев оказался не очень общительным, зато полноватый, немолодой для базы терапевт говорил за двоих. По его словам, потомок эмигрантов Андрей Леонов, перебравшийся в Россию из Италии, уже три года работал на базе и недавно подписал повторный контракт. В тот несчастливый для него день техник сразу после дежурства ушел к себе, не сделав записи в журнале, а затем, отоспавшись, вышел на поверхность. Судя по его разговору с дежурным и невнятной записи «возможная неисправность техники», барахлил автоуборщик. За шесть часов до прибытия корабля Леонов, дежуривший у внешнего шлюза, оставил пост – вопреки здравому смыслу и инструкциям. Повторил давешнюю запись в журнале, надел «панцирь» и вышел. Вот с тех пор итальянца никто и не видел и не слышал, а найденные у одной из пропастей следы позволили с уверенностью заключить, что бедолага там и находится. В каком состоянии – естественно, сказать было невозможно, но скафандр был рассчитан на такие сверхнагрузки, что кое-какие шансы выжить у техника имелись.
Искать «благородного дона Корлеоне», как подшучивали над ним на базе, отправились бы многие – общительный парень считался душой компании. Хирург с терапевтом как раз обсуждали, кто пойдет, когда в медблок вошел Хлебин.
– Собрались? Через полчаса выходим.
– Ты во главе? – поинтересовался Воробьев.
– Да. Я, Федоров, Правый и Домбровский. Из медиков – Смолина, – он слегка кивнул Яне, дожевывавшей второй бутерброд. – Нехорошо, конечно, что мы вас с корабля на бал, так сказать, тащим, но Евгений… Григорьевич с Петром Павловичем вчера вечером нашему стоматологу операцию делали. Причем один был после дежурства, а другой со своими экспериментами уже выбрал лучевую нагрузку, верно я говорю? Пусть уж отдыхают. Мало ли, вдруг Леонова тоже оперировать придется… Кстати, как там Карина?
– Нормально, спит себе, – махнул рукой Воробьев. – Я понаблюдал, потом оставил Костю сиделкой и велел сигналить, если что.
– На Землю отправлять будем?
– Не вижу смысла. Амбулаторная процедура по земным меркам, это мы тут носимся, как курица с яйцом. Завтра еще посмотрю, но я бы ее оставил здесь.
– Ну да, – поддержал Цыбуленко. – Шовчик маленький, сделали вовремя, через неделю и сама не вспомнит, где болело. Да и брат с нее пылинки сдувает. А в полете перегрузки… ну, сам понимаешь. Если только сама очень захочет…
– Простите, а что случилось с пациенткой? – поинтересовалась Яна. Эти трое друг друга понимают, а о существовании новичка словно забыли. В конце концов, это ей потом наблюдать за неведомой Кариной!
– Аппендицит, – пояснил терапевт после неловкой паузы. – Извините, надо было сразу объяснить.
– На выход, – почти по-армейски скомандовал Сергей.
– Да, конечно, – подчеркнуто светским, «гражданским» тоном ответила Яна, сгружая ему медпалатку. Аптечку девушка оставила себе: объемистая получилась, хотя и нетяжелая, конечно, – это на Земле бы ремень в плечо врезался. – Вы сказали, здесь есть человек по фамилии Правый? А в нашей смене прилетел Левый. Максим. Инженер.
Врачи переглянулись и самым натуральным образом заржали. Хлебин поддержал.
– Два сапога? – разгибаясь, простонал Петр Павлович. – Яна, простите… Мы опять про вас забыли… Просто наш Правый – тоже Максим!
– И тоже инженер, – добавил завхоз. – Покажите мне вашего альпиниста, я его в кают-компании не нашел, попросил пилота передать…
– Ипполиту собираться недолго, – улыбнулась врач. – Он даже сейчас с рюкзаком шел.
– Яна, ты Федорова не видела? – неожиданно появилась в дверях Марина. – Его нигде нет. Может, по громкой связи объявить? – вопросительно глянула она на завхоза.
– В уборных проверял кто-нибудь? – ехидно хмыкнул Петр Павлович. – После невесомости какое-никакое, а притяжение, непривычные для организма ощущения….
– Марат посмотрел, – Марина была серьезна, но не встревожена. – Найдем, конечно, но время потеряем! Куда он на базе денется… Зашли все двадцать четыре и мы с Маратом, я по головам считала.
Хлебин внезапно подобрался.
– Двадцать четыре? – переспросил он. – Я заходил с вами. Должно было быть двадцать пять…
Автор публикации
