Александр поманил Рэя в сторону:
— Меня Дядя Ко вызывает, зачем-то я ему нужен. Я улетел, вернешься на такси. Будь на связи, если понадобишься – вызову. И давай сегодня без крокодилов, ладно?
— Ладно, — легко согласился Рэй и неожиданно тоскливо попросил, — только ты с планеты без меня не улетай, а если все-таки без меня, то хотя бы скажи, за что.
Александр ошарашенно на него посмотрел: пожалуй, ни люди, ни боги, ни мама DEX-компани не знают, что творится в голове у этого внешне легкомысленного парня, и сейчас он, кажется, позволил заглянуть за краешек бездонного колодца своего самого сильного страха.
— Я в тебя столько сил, времени и денег вбухал, что бросать тебя просто экономически невыгодно, — ворчливо отозвался он, скрывая острое желание обнять напарника, особенно неуместное здесь и сейчас.
Рэй испытующе вгляделся в лицо Александра, непонятно только, зачем, ведь прочитать его все равно не смог бы, и широко улыбнулся, снова перейдя к своему обычному настроению:
— Никаких крокодилов, гиен и прочих представителей фауны притаскивать больше не буду.
— И флоры тоже.
— Как скажешь. Лети уже, здесь все будет в порядке.
Обратный перелет длился всего несколько минут – Александр спешил, и пустое воздушное пространство Иллирии вполне позволяло развивать любые доступные скорости.
Он опустил кобайк на бетон посадочной площадки и поднялся в яхту.
— Что стряслось? О чем письмо?
— Сам смотри. Я не мог такое пропустить.
Александр открыл коротенький файл. В нем содержалось официальное обращение в DEX-компани от отделения связистов военной академии Ането с просьбой об обследовании киборга с подозрением на срыв. Приписанный к отделению DEX напал на спаррингующих курсантов, сломал тренировочные кортики, потом замешкался и был пойман и обездвижен до прилета представителя компании. Курсанты живы и напуганы.
Случай был однозначен, и Александр потянулся за видеофоном вызвонить Рэя, но Дядя Ко остановил его:
— Подожди, обсудить надо. Как ты думаешь, не стоит ли заявить прецедент?
— В каком смысле? – Александр притормозил звонить, — То есть да, стоит, но уточни, пожалуйста.
— Попроси у Киры ОЗКашные документы. Волонтер там, или еще что. И заявишь об организации как о равноправном партнере. Военная академия, знаешь, не та штука, что увидят жетон DEX-компани и остолбенеют, они скорее сильно-сильно удивятся, что представитель прилетел один. А удивившись, копнут документы поглубже, начнут сравнивать твои методы и методы настоящих дексистов. Оно тебе надо? А вот живое доказательство того, что организация, про которую они только по головизору слышали, на самом деле не только существует, но и отслеживает случаи потенциальной разумности может запомниться и послужить лишним камешком на чаше весов. Вояки – это не та сила, которой можно пренебрегать.
— Прекрасно! Я уже говорил, что ты у меня самый умный?
— Ага. Говорила, в Лавске. Можешь повторить еще раз.
— Повторяю: ты самый умный искусственный интеллект обитаемой вселенной. Какой там у Киры час?
— Минутку. К вечеру.
— Набирай.
Дядя Ко развернул над пультом вирт-окно с программой видеосвязи. Пошел набор номера. Ответили очень быстро, но не Кира, а незнакомая девушка, мягкая и веснушчатая, словно обсыпанная корицей.
Она, стараясь казаться строгой, произнесла:
— ОЗК, Новый Бобруйск. Говорите.
— Александр Рэйв, ваш нештатный волонтер. Мне бы с госпожой Гибульской поговорить.
— Ааа, — личико девушки посветлело, — это вы к нам Мишу привезли. Только Кира от нас переехала, в отдел на Старую Землю, мы посчитали, что быть поближе к головному офису DEX-компани будет стратегически более выгодно. Координаты дать?
— Конечно, — переезд Киры не удивил Александра, расположение на Старой Земле действительно более выигрышно.
Девушка скинула визитку с адресом и номером и заинтересованно спросила:
— А что вы хотели ей сказать? Еще одного «сорванца» привезли? Это и к нам можно.
— Нет, это личное, — Александр, не тратя времени, попрощался и отключился.
— По данным координатам который час? – Александр вложил визитку в видеофон.
— Сейчас посмотрю. — Дядя Ко в вирт-окне крутанул изображение Земли, обильно покрытой серыми пятнами городов, — Шесть утра.
— Нда. Подождать бы. Шесть утра – слишком жестоко, но время дорого, нам надо успеть вперед дексистов.
— Ааалекс! – страдальчески поморщился Дядя Ко, — Боброе мудро! Я же сказал – я не мог это пропустить. Дальше письмо не пошло, я его изъял. Не спрашивай как, какие программы вложили, теми и работаю. Так что минимальный запас времени есть, не проблема, но…
— Но пока мы минимально телимся, несчастный сорванный киборг пойман и обездвижен. Это ты хотел сказать?
— Немного не такими словами, но, в принципе, верное изложение моих совершенных электронных мыслей вашими примитивными человеческими словами.
— Угу. Звони, электронное совершенство.
Кира долго не отзывалась, а когда, наконец, ответила на вызов, Александр увидел ее совсем не сонную, а всклокоченную и запыхавшуюся, словно только что вышедшую из как минимум словесной потасовки.
— Да? – рявкнула она в вирт-окно, но, поняв, кто перед ней, уже спокойнее переспросила, — Привет! Что случилось? Только быстро, если просто новости, то чуть позже.
— Нужны документы вашего представителя.
Кира на секунду задумалась:
— Я перезвоню часа через три, разберусь тут с форс-мажором и перезвоню.
Она исчезла из вирт-окна. Александр задумался: время действительно терпело, Кира при всей своей импульсивности и излишней фанатичности все-таки действительно ответственный человек и очень неплохой организатор; она не забудет и не пустит на самотек, так что пока можно было позвонить Рэю и успокоить, что все в относительном порядке, пока ждем, никто никуда не спешит. Или расстроить. В любом случае, Рэй продолжил нелегкое дело общения с молодежью и практики маскировки под человека, а Александр решил обновить и пополнить библиотеку и фильмотеку. Этим он и занимался вплоть до звонка Киры.
Глава ОЗК в вирт-окне выглядела уже не взъерошенной, но помятой и уставшей. Она цеплялась за кружку, над которой поднимался легкий парок, словно это единственный предмет, связывающий ее с окружающей реальностью.
— Алекс, извини, что я тебя практически послала, было немного некогда, но давай уже о твоем деле. Зачем тебе удостоверение волонтера?
Александр рассказал о перехваченном письме. Кира машинально отхлебнула из кружки, ойкнула, обжегшись, пожевала нижнюю губу и решилась на ответ.
— Вот прямо сейчас не могу. Надо вернуться домой, у меня в компьютере готовые бланки. Тебе далеко лететь?
Александр перевел взгляд на ИИ.
Дядя Ко возвел взгляд к потолку и выкинул на соседнее вирт-окно примерную трассу с расчетом времени.
— Один длинный прыжок, восемь часов хода.
Кира снова в раздумьях уткнулась в кружку, потом прикинула:
— Вы найдете, где распечатать удостоверение на бланке для официальных документов? Гербовая бумага и все такое? То есть имеется ли на планете приличная типография с федеральной аккредитацией?
— Минутку, это надо выяснить.
Дядя Ко понятливо кивнул, опять задумался, по вирт-окну с бешеной скоростью замелькали строчки и страницы сайтов. Секунд через пять поверх выскочил один, и изображение замигало, привлекая внимание.
— Да, найдется, — озвучил Александр.
— Хорошо. Сидите на месте, ждите. Часа через четыре, как вернусь, перешлю заготовку. Надеюсь, тебе не составит труда подделать мою подпись?
— Совершенно верно, не составит, — вежливо подтвердил Александр.
— И все-таки ты киборг, — вздохнула Кира.
Александра уже забавляло, как эта девушка не оставляет попыток все-таки узнать, кто он такой.
— Во-первых, тут еще Рэй есть, и он точно киборг. Во-вторых, что это меняет?
— О, многое! Мы могли бы рассказать твою историю нашим подопечным, они бы поняли, что возможно все!
— И полностью бы меня рассекретили? Нет, спасибо, как-нибудь обойдусь. Все, жду заготовку.
И снова надо было ждать. Александр позвонил Рэю, тот очень правдиво сделал вид, что усиленно веселится, снова пообещал никуда не встрять и сообщил, что вечером все-таки пойдут в ночной клуб. Танцевать. Правда, как это делается, он не знает, но научится. Потому что единственный танец, который он знает – это танец снежинок из новогодней постановки. Откуда знает – так ведь Мышка же. В общем, поговорили.
Затем Александр связался с типографией, договорился о изготовлении удостоверения и попросил Дядю Ко перенаправить, как придет, на адрес типографии заготовку от Киры. Заказ обещали выполнить утром, и до этого времени делать было абсолютно нечего. Александр собрал вещи, неведомым образом расползшиеся по территории, и решил присоединиться к Рэю.
Молодежь обнаружилась на крыше единственной высотки в городке. Сидели на оборудованной обзорной площадке, фотографировались на фоне голубущего неба, гоняли пару небольших, с ладонь, дронов. Причем, как Александр понял, Рэй был вовсе не в тройке лидеров, а когда увидел напарника в открывшихся дверях лифта, то и вовсе сунул пульт рядом стоящему болельщику, подошел, почти подбежал, затормозив в последний момент. У Александра возникло ощущение, что он едва удержался от того, чтобы кинуться обниматься. Вместо объятий пришло сообщение: «Что там? Все плохо?»
Александр ответил вслух, больше для окружающих людей, чем для Рэя:
— Все в порядке, но мы улетаем завтра утром, срочно вызывают.
Рэй больше ни о чем не спросил, понимая, что информация для чужих ушей ну никак не предназначается. Да и Александр переслал ему пакет данных, описывающий общее положение дел.
Посидели еще, поболтали ни о чем и обо всем сразу. Александр больше помалкивал, смутно догадываясь, что Рэй, при всей его неопытности, знает о этом мире гораздо больше, о всех этих новомодных «Зефирках» и «Грозовых туманах». Просто потому, что жил здесь, и информационный поток хоть как-то просачивался сквозь плотную изоляцию.
Потом один из парней поднялся:
— Все, ребята, двигаем переодеваться. Встречаемся в семь по-местному возле «Галактики».
Пришлось возвращаться, искать парадно-выходную одежду и напяливать ее на себя. Рэй, одновременно пытаясь влезть в штанины, затолкать в рот до сих пор не востребованную холодную картошку с сахаром и рассказать, что делали и чем занимались, заставил Александра в очередной раз схватиться за голову. Все-таки упихав Рэя в одежду, выпутав из многочисленных перепутывающихся цепочек, Александр критически осмотрел его и скомандовал:
— Снимай рубашку, надевай жилетку на голое тело.
Сам он сходил к репликатору и синтезировал несколько граммов нитрата серебра, вернулся, приготовил концентрированный раствор, шприцом залил его в промытый спиртом стержень капиллярной ручки. Нарочито хищно усмехнувшись, подступил к Рэю:
— Давай руку.
Рэй, с интересом следивший за приготовлениями, доверчиво протянул ладонь.
— Не, не тут, — Александр потянул за предоставленную конечность и в несколько штрихов нарисовал на бицепсе эмблему Военно-космических сил Кольца – щит, меч и крылья рублеными резкими линиями. Хлопнул Рэя по рукам:
— Не тычь пальцем, размажешь. Сейчас потемнеет.
Рэй как завороженный смотрел за появляющимся рисунком.
— Ух ты! Это навсегда?
— Нет, через несколько дней сойдет. Внешний слой эпидермиса обуглился, быстро восстановится.
— Жалко, что не навсегда. Красиво.
Действительно, черные линии на белой коже выглядели броско и эффектно.
— Не стоит иметь на себе опознавательные знаки.
— Согласен. Но все равно красиво.
Александр протер рисунок мокрым ватным шариком, стирая остатки нитрата.
— Все, можно отправляться.
— Я бы еще чего-нибудь съел, если есть, что.
— Я не готовил. Могу предложить паек.
Рэй сморщился:
— Я лучше кормосмеси. Быстрее, а по вкусу монопенисуально. Можно?
— Почему нет? Где ты таких слов нахватался?
— У Мартина, — Рэй уже вскрывал банку, — прикольное же слово, правда?
— Правда. И мне дай. Запас энергии не помешает, с этим процессором никогда не знаешь, когда она закончится.
— Вообще-то, без поступления пищи извне, на внутренних запасах можно протянуть довольно долго.
— Можно, но зачем?
Две пустые банки отправились в утилизатор, а два рыжих парня – в клуб «Галактика».
Опуская кобайк перед входом, Александр выдал последние инструкции:
— Ничего не курить, из чужих рук ничего не употреблять, пить только безалкогольные или слабоалкогольные напитки в закрытых банках. Банку открыть и пить. Только то, что может предложить бармен.
Рэй непонимающе нахмурился, а потом его лицо просветлело:
— Ааа, ты боишься, что мне подсыплют наркотики? Не бойся, система нейтрализации ядов работает.
— Не боюсь, а опасаюсь. Если ты на них не отреагируешь – это будет подозрительно. Достоверно сыграть наркотическое опьянение ты не сможешь – примеров у тебя нет. А если система нейтрализации не сработает – то на фига мне твоя обдолбанная тушка?
— Логично, — согласился Рэй и поторопил, — пошли уже, видишь, почти все собрались.
Компания, действительно, была уже почти вся в сборе, не хватало трех девушек. Напарники присоединились к молодежи. Внешний вид Рэя был встречен одобрительным свистом и поощрительными хлопками по плечу. Александр, одетый в светлые брюки и рубашку, такого впечатления не произвел, да и по правде сказать, не особо и стремился.
Дождались девушек, заплатили на входе по две единицы, получили по светящейся печати на запястье и попали внутрь клуба.
Александра клуб не впечатлил. Клуб себе и клуб: шумно, музыка, стробоскопы, дергающиеся в ритм тела. Правда, надо было отдать должное – ненужными дымами не пахло, да и по углам зажимались, но без фанатизма. Рэй же во все глаза смотрел на невиданное зрелище. Александр по внутренней связи посоветовал ему: «Закрой рот, ворона влетит». Рэй рот захлопнул, но таращиться не перестал и попросил: «Давай где-нибудь подождем, я хочу осмотреться». Александр целенаправленно просканировал зал, поскольку визуально разобрать что-либо было трудно. Как он и ожидал, вдоль стены были установлены трибуны, на которых в разнообразных позах сидели и валялись уставшие от танцев посетители. Напарники присоединились к ним. Рэй сел, зажал кисти рук между коленями, Александр отметил эту позу неуверенности. Компания, с которой они пришли, растворилась среди таких же неопознаваемых в переменчивом освещении движущихся призраков. Александр похлопал Рэя по бедру, привлекая внимание, нагнулся к уху:
— По возможности общаемся голосом. Пойду раздобуду что-нибудь не слишком убойное.
Потолкался возле барной стойки и вернулся с двумя коктейлями в руках. Бокалы в темноте светились зеленым люминесцентным светом, а в ультрафиолете отливали малиновым.
— Вот держи, называется «Неоновый фонтан». Рэй, сидевший уже свободнее, принял бокал, отхлебнул и повеселел:
— А ты говорил, в закрытых банках. А сам!
— Мне можно, я следил, — Александр отхлебнул из своего бокала, — токсических веществ сверх допустимой нормы не обнаружено. Пей и иди развлекаться.
— Скажи, кто лучше всех танцует? Я присмотрюсь и скопирую, я смогу.
Александр вгляделся в движущиеся фигуры.
— Смотри, вон тот парень в желтой майке. В ритм попадает, акценты правильные делает, движения пластичные и энергичные одновременно, завершенные, в общем, будь я молода, юна и невинна – обязательно бы пошла знакомиться.
— Ага, — Рэй взглядом нашел мелькающую желтую майку, — принял, понял, повторил.
Некоторое время понаблюдал за танцором и поднялся, сунув Александру ополовиненный коктейль:
— Я пошел, попробую. Только ты это… Я сам. Можно?
Александр расслабился, откинулся на верхнее сиденье:
— А ты знаешь, я, пожалуй, и не смогу.
— Почему?
— Я ведь в чужом теле. С другой динамикой, с другими параметрами. Обычные движения – пойти, побежать, сесть, встать – прошиты в ПО, я не думаю, как их совершить. Танцев там точно нет. Не хотелось бы по-девичьи начать вилять попой или запутаться в четырех конечностях и рухнуть на пол.
— Понял. Я пошел? — Рэй дождался ободряющего кивка и исчез среди толпы.
Александр проводил его взглядом и поболтал соломинкой в коктейле. Расслабиться не получалось – рваный незнакомый ритм вбивался в уши, давил на мозг, вспышки свет-тьма действовали на нервы. Александр вздохнул и полез в настройки системы. Отфильтровал музыку и посторонние голоса, снизив их громкость до приемлемого минимума, только чтобы слышать, есть музыка или нет. Обрезал световой поток сверху и усилил чувствительность сетчатки снизу, превратив вспышки в более-менее равномерный полумрак. Стало полегче, и Александр смог найти в толпе выплясывающего Рэя. На удивление, он неплохо вписался в рисунок танца и двигался вполне на уровне. Причем с каждой минутой движения его становились все раскованнее и все больше отличались от движений парня в желтой майке. При этом Александр не мог не отметить, что Рэй отличался от желтомаечника еще общей конституциональной гармоничностью. И, пожалуй, яркостью.
«Слава генетикам DEX-компани!» — иронично подумал Александр и снова приложился к «фонтану». Несмотря на устрашающий цвет, напиток был вполне себе ничего – легкий фруктовый, сладкий с небольшой кислинкой. И пах как парфюмерная фабрика всем подряд. Александр принюхался: ваниль, яблоко, персик, корица, клубника, нет, все-таки киви, и еще что-то незнакомое. Отвлекшись на коктейль, Александр упустил Рэя из вида и чуть не вздрогнул от его панического возгласа о внутренней связи: «Алекс! Я не пойму, что он хочет! Что делать?»
Александр вскинул голову. Где-то в толпе парень в желтой майке наступал на пятящегося Рэя. Пришлось срочно вычленять его голос из общего хора.
— … ты такой? Думаешь, круче всех? Докажи, бля! Вот прям тут, на кругу!
«Он всего-навсего предлагает танцевальный поединок. Соглашаться или нет – на твое усмотрение».
«Зачем?»
«Ревность».
Рэй еще секунды три потормозил, а потом двинулся навстречу теперь уже сопернику. Александр пересел на ступеньку выше, чтобы лучше видеть поверх чужих голов. Пробормотал про себя: «Высоко сижу, далеко гляжу» и тут же сам себе удивился – всякая, казалось бы, давно забытая чушь в голову лезет.
Меж тем парни на танц-поле разошлись вовсю. Вокруг них образовался просторный круг, плотная стена зрителей. Ди-джей, очевидно, заметив поединок, старался, меняя композиции прям посреди такта. Рэй, уловив общую тенденцию, ни разу не засбоил, не потерял ритма, реагируя на мельчайшие музыкальные оттенки. Вплоть до неожиданного зазвучавшего медленного танца. Рэй просто не знал, что делать. Впрочем, его соперник тоже остановился. Зато оживились окружающие девушки. К желтомаечнику кинулись обниматься две силиконовые блондинки, на Рэе повисли сразу три, разной масти. Парень сравнил количество поклонниц и, признавая поражение, развел руками и протянул ладонь Рэю. Тот ответил на рукопожатие.
Александр предположил, что здесь принято победителя определять по количеству повисших на шее девушек. Странный критерий, но в каждой избушке свои погремушки.
Три девушки так и не отлипали от Рэя, изгибаясь в соблазнительных позах, почти терлись о него, обвивали руками, подставляли глубокие декольте лдя детального осмотра. Снова пришло сообщение: «Кажется, они хотят секса. Что делать?»
«Тащи их сюда, разберемся».
Рэй притащил. Сел на трибуну. Девушки облепили его щебечущей пестрой стайкой. Александр пригляделся получше и чуть не заржал в голос: все как заказывали – фигуристая кудрявая брюнетка, спортивная шатенка с короткой стрижкой и миниатюрная блондинка с некогда гладко уложенными, но сейчас растрепавшимися волосами.
Пришлось сходить еще за коктейлями. Ювелирно лавируя между танцующими, Александр в растопыренных пальцах принес, повинуясь стереотипам, три малиновых девушкам и два миндальных себе и Рэю. Его словно впервые заметили, девушки чуть не облизали его взглядами. Алиса подумала, что томный вечер как-то неожиданно зашел немножко не туда. Александр, снимая с себя руки блондинки, отрицательно покачал головой. Рэй переложил снятые руки на себя, пояснив: «У него дома муж есть». Что, в общем-то, являлось полной правдой, равно как и в тех случаях, когда Александр объявлял, что Рэй киборг. Девушки круглыми глазами посмотрели на Александра, тот покаянно развел руками. Больше его облапать не пытались, но время от времени с интересом посматривали.
От Рэя опять пришло сообщение: «А делать-то что с ними?»
«Как будто ты не знаешь, что делать с девушками. Тащить в койку и стараться не облажаться».
«Кого именно?»
«А почему не всех троих? Они, кажется, не против подружкиного общества»
«А… А как дальше?»
«Оторвись на минутку, скачай Irien’овскую утилиту для м/ж/ж/ж, или хотя бы просто просмотри. Я тоже не представляю, что с ними делать.»
«Понял»
— Девушки, мне надо на минутку отойти. Пойду закажу такси, и мы продолжим вечер в более приятной обстановке. Луна, бассейн, свечи…
— Шампанское! – подхватила блондинка. Подружки ее поддержали.
Напарники вышли вместе. Рэй устало прислонился к стене, закрыл глаза, завис, подключаясь к вай-фаю. Александр сочувственно на него посмотрел. Рэй, хоть и не мог увидеть взгляда, уловил и отозвался:
— Тяжко приходится Irien’ам. Это не головы откручивать. Ладно, все будет в порядке, я справлюсь. Даже интересно. Возьми кобайк, ладно?
— Ладно.
Рэй неожиданно смутился:
— Я тут командую, а ты так легко относишься.
— Нормально. Не будешь же ты всегда слушаться чужого дядю.
— А Дядю Ко?
— А он не чужой, его можно. Я погнал. По дороге что-нибудь прикуплю, на счет этого не парься. И не забывай – утром мы улетаем, это твоя последняя ночь здесь.
Александр улетел, оставив Рэя вытаскивать подружек из клуба и запихивать в такси. По дороге нагреб шампанского, фруктов и пирожных, в бунгало все разложил, расставил четыре бокала. Критическим взглядом окинул будущее поле деятельности и скрылся в яхте. Дядя Ко удивленно спросил:
— Это что за полные пакеты фигни ты припер на ночь глядя?
— Это наш маленький мальчик пошел в загул, сейчас приведет девушек.
— Девушек? Я не ослышался?
— Аж троих.
Аватара Дяди Ко обзавелась мультяшными выпученными глазами и отвисшей до пола челюстью:
— Троих???
— Да. Ты только так не делай при мне больше, я пугаюсь. Такое ощущение, что тебя исказил вирус.
— Хорошо, при тебе не буду. Подожду, пока ты свалишь отсюда. А мальчик-то растет. Вот только надо ли ему это? Мне так показалось, что он в Риту влюблен, в свою бывшую хозяйку.
— Там узнаем. Заодно сам поймет, что для него нужно.
Рэй и девушки прилетели минут через пятнадцать, шумно плескались в бассейне, потом скрылись в бунгало, откуда вскоре стали доноситься самые недвусмысленные звуки.
Александру надоело это слушать, и он поднялся:
— Знаешь, а слетаю-ка я на ночной рынок, уж больно тут фрукты хорошие. И рыба. Положу в холодильник, сниму матрицу для копирования. Пригодится. А ты на дежурстве, если что не так пойдет – сразу звони.
— Уй ты, какие мы деликатные. Лети, конечно, я послежу, — Дядя Ко надел шпионские очки и взял в руки подзорную трубу.
Александр фыркнул, ну пусть ИИ развлекается и ушел. На рынке, несмотря на ночное время, шла торговля. Довольно вяленько, но шла. Александр загрузил в багажник флаера разных фруктов и ягод, несколько видов рыбы и морепродуктов. В целом вышло очень прилично – два десятка килограмм. Вернувшись, обнаружил, что в бунгало тихо, Дядя Ко доложил, что без происшествий. Долго распихивал что куда, снимал матрицы, пока все свежее.
А там и бодрое солнце выкатилось над лесом. Посмотрев на часы, Александр пошел будить напарника – времени оставалось только, не слишком затягивая собраться, и долететь до типографии.
Утром напарники проснулись одновременно, разбуженные солнечными лучами.
Рэй, пытаясь пальцами разобрать спутавшиеся волосы и вытряхнуть из них песок, поинтересовался:
— Это что со мной вчера было?
— Ничего особенного, — Александр тоже потряс головой, рассыпая песчинки, — система не признала имплантаты под управлением мозга, посчитав их чужеродными элементами. Дядя Ко все наладил, если что – к нему обращайся.
— Ага, понял. И что я теперь могу?
— Ну, по идее, ты можешь сейчас отключать свою систему и при этом пользоваться всеми механическими и электронными примочками, встроенными в органическое тело, но на всех сканерах казаться человеком. Пробовать надо.
— Ага, — повторил Рэй, — а ты можешь?
— Чтобы казаться человеком – у меня все экранировано, как у ваших Bond’ов. А при отключенной системе не знаю. Это тело для меня еще во многом загадка. Приспичит – узнаю.
Рэй еще подумал, что-то там для себя внутри сообразил и вскочил:
— А пожрать что-нибудь есть?
— Что приготовишь – то и будет. У меня есть чем в ближайшее время заняться.
— Ага. Тогда иду и готовлю.
Рэй покопался в кладовке, набрал продуктов в пакет и потащил на кухню бунгало, аргументировав тем, что если помещение есть, то надо им пользоваться. Александр оценил аргументы и оккупировал компьютер. Надо было ознакомиться с товарами, предоставляемыми местными магазинами и подобрать какое-нибудь спальное место. После продолжительного изучения рынка спальных мест ассортимент их не обрадовал. Ничего из того, что продавалось, даже приблизительно не смогло бы влезть в рубку. Спальное место нужно было мастерить самому. И если Алиса еще когда-то имела опыт обращения с рубанком, лобзиком и дрелью, то для Александра этот опыт не подходил – требовалось что-то совершенно иное, высокотехнологичное и компактное.
Александр встал из-за компьютера, походил по комнате, повалялся на кровати, надеясь, что идея возникнет, написанная на потолке. Встал, ухватил из сковородки Рэя ломтик жарящейся картошки, сунул в рот. И тут же выплюнул – картошка оказалась сладкой. Щедро посыпанной сахаром. Александр вознамерился было высказаться по поводу кулинарного таланта напарника, но в голове перещелкнуло, и, оставив Рэя недоумевать, с чего бы такие перепады настроения, кинулся обратно к компьютеру выбирать детали.
Пока Александр просматривал интернет-магазины, пытаясь совместить не совсем совместимое, прибыл дрон с игрушкой. Рэй принял посылку и вернулся, совершенно счастливый, обнимая еще неподвижную меховую колбасу. Игрушка, покрытая длинной шоколадной с проседью шерстью, мордочкой лежала у него на плече, хвостом спускалась ниже талии.
— Что это? – восторженно потряс он пушистым комком перед лицом Александра.
— Тактильная игрушка. Подключи к Барсику, — отмахнулся Александр.
Рэй метнулся на яхту, через несколько минут вернулся, держа мурчащую зверюшку на сгибе локтя.
— Классная штука! Ее будут звать Фост!
Он пересадил Фоста на плечо, где он вцепился в ткань футболки тонкими пальчиками и стал накладывать картошку в тарелки, не забывая пояснять:
— Почему Фост – потому что хвост. Фост – это так Мышка говорила, пока маленькая была.
— Угу, — подтвердил Александр, пальцем вычерчивая на поверхности стола линии будущего лежака.
Рэй поставил перед ним тарелку, всунул в руку вилку:
— Приятного аппетита!
— Угу, — согласился Александр, продолжая чертить уже вилкой.
Рэй полюбовался на творящееся безобразие, вздохнул и вытащил из компьютера вирт-окно с графическим редактором, развернул его горизонтально, подсунул под руку Александра, одновременно вынув вилку.
— Что ты как маленький? Так гораздо удобнее.
Александр посмотрел на напарника так, словно увидел его первый раз и не совсем понял, кто перед ним. Кивнул, благодаря, и забрался на стул с ногами, выводя чертеж уже в вирт-окне.
Рэй закидал в себя свою порцию картошки, закусил горстью конфет и подсел рядом на диван. Легкомысленным тоном стал забалтывать Александра:
— Мне вчера в контактном зоопарке очень понравилось. Это ты заметил, что мне понравилось и Фоста купил, да? Спасибо огромное, просто преогромнейшее. Мне вообще здесь нравится, пляж хороший, и купаться понравилось. И девушки вчера на большом пляже понравились. И город красивый. Я слетаю покатаюсь, ладно? Я понимаю, что кобайк в городе, я такси возьму, обратно на кобайке вернусь. И видеофон возьму. Только я задержаться могу, вот прям до темноты, ты же не против, верно?
— Не против, — машинально ответил Александр, он делал расчет крепежей и как-то ему было не до красот пляжей.
Рэй тихонько пересадил Фоста на плечо Александра и так же тихонько вышел из бунгало – пока не прилетело такси, нужно было не привлечь внимания.
Александр спохватился только на звук севшего и сразу взлетевшего флаера, просмотрел запись разговора, оставшуюся в логах и восхитился хитростями Рэя. Понятно было, что вряд ли он до такого додумался самостоятельно, скорее, у Мышки научился, но проделано было виртуозно.
На видеофон было послано сообщение: «Ты жук! Гуляй и никуда не влипни». Через минуту пришел ответ: «Будет исполнено!» и смущенная рожица смайлика.
Александр скорчил рожицу смайлику в ответ и принялся оформлять заказ – быть нянькой он не собирался, немного самостоятельности уж точно не повредит взрослому умному парню. Киборгу. Даже если ему всего восемь лет.
Отослав заказ, Александр решил перекусить, пока есть время. С сомнением потыкав вилкой в сладкую картошку на тарелке, он решил не рисковать и, запихнув тарелку в холодильник, разогрел себе стандартный паек. Он уже прикончил жесткую и одновременно скользкую перловку с грибами, и раздумывал, чем бы перебить навязчивый привкус химического ароматизатора, как пришлось откладывать размышления и встречать дрон с покупками. Вернее, дронов было два, длинномерный груз был закреплен между ними. С синхронностью хорошего кордебалета они опустились на бетон возле яхты. Вывалив из контейнера все привезенное, Александр отпустил аппараты и приволок из мастерской ящик с инструментами.
Первыми в расход пошли «челночные» сумки, Александр распотрошил их, выдрав гравиплатформы. Приклеил к ним разрезанный на части туристический коврик, похожий на хорошо знакомый каремат, только тоньше и мягче, сверху обтянул тканью, шершавой, чтобы не слетала простыня. На длинных петлях собрал из получившихся пластин «гармошку», оснастил ее подвесами и крошечными генераторами силового поля по краю, несколько раз сложил-развернул конструкцию, проверяя, насколько та компактно складывается, не цепляет ли где, и потащил ее внутрь яхты, монтировать на потолок направляющие. Но прежде направляющих пришлось делать ступеньки на стене, в противном случае под потолок было и не добраться – уж чего, а табуреток на яхте точно не было. Но даже и сейчас дотянуться до нужных мест получилось только опираясь одной ногой на ступеньку, самыми кончиками пальцев другой ноги – на спинку пилотского кресла, да еще и выгнувшись в позе додыхающего лебедя.
Александр вкручивал крепежи, больше всего похожие на шурупы, тихонько ругался себе под нос и сдувал лезущую в глаза челку – зажим он в очередной раз куда-то сунул в надежное место, чтобы был под руками, да так и забыл, какое место в этот раз показалось самым надежным. Алиса и дома маялась этой беличьей привычкой распихивать куда ни попадя всякие мелочи. Не жизненно важные, типа ключей или флэшки, а вот такие пустяки: авторучку с пастой красивого цвета, мини-флакончик духов. Зажим для волос… Погрузившегося в воспоминания Александра встряхнул сигнал входящего сообщения. Рука, загнутая под неудобным углом, дрогнула и отвертка, чиркнув по потолку, улетела куда-то в угол под пульт. Тут же за ней метнулся Фост, до этого скромно сидящий на подлокотнике кресла, и секунду спустя, мелькнув темным спиральным росчерком, уже протягивал беглянку Александру. Тот, уже напрягшийся в ожидании плохих новостей, машинально взял инструмент и так же машинально спрыгнул с неудобных точек, ссадив Фоста обратно на кресло.
— Барсик, открой входящие, — сообщение следовало прослушать немедленно, мало ли что в нем могло быть.
На экране совершенно счастливый Рэй на фоне солнечного берега бодро отрапортовал:
— Я гуляю, все в порядке.
На этом сообщение закончилось. Александр облегченно выдохнул – ничего не произошло – и обратил внимание на Фоста. Мурчащая игрушка мирно свернулась клубочком, кося из мехового клубка бусинкой глаза.
— И что это было? – строго спросил у него Александр. Фост, естественно, ответить не мог, ответил дядя Ко:
— Не бери в голову, это я управление перехватил.
— Ааа. А то я думаю, с чего это он такой самостоятельный стал?
— Мне понравилось. И посмотреть вокруг можно с любого ракурса. Еще бы чувствовать при этом. Запахи, прикосновения. Поставь в рубку анализатор запахов, что ли.
Александр обещал подумать и снова полез под потолок.
После еще некоторого количества времени, проведенного под потолком в позе буквы «зю» направляющие покорились, если не умению, то старанию. Александр подвесил полку, сложил ее, разложил, проверил, как опускается медблок – только при сложенной полке, раскрытую цепляет за угол; поднялся по ступенькам и забросил себя наверх, так, чтобы сразу попасть в поле действия графиплатформ и не сорвать легкие подвесы. Лежать на полке оказалось неожиданно приятно, отсутствие силы тяжести имитировало парение в морской воде, плед окутывал нежнейшим облаком, силовое поле по краю ограждало от падения при резких маневрах. Немного напрягала близость потолка, мешая лежа на спине согнуть колени, но вряд ли там было теснее, чем на третьей полке плацкартного вагона времен СССР, Алисе как-то довелось с ними близко познакомиться.
Рэй еще два раза присылал сообщения такого же жизнерадостного содержания.
Закончив с полкой, Александр прикрутил к стенке шкафа складной стул. Разложенное сиденье опиралось на телескопическую ножку, сложенное почти полностью уходило в выемку на шкафу.
Александр несколько раз оттянул и отпустил подпружиненное сиденье, громкий резкий звук иррационально радовал, видимо, тишина на яхте за сегодняшний день успела приесться, сложил инструменты и отнес их обратно, запустил уборщика, чтобы тот удалил мелкий мусор, а сам с ногами забрался в пилотское кресло и принялся наглаживать Фоста. Двигаться не хотелось, не хотелось даже сходить с яхты посмотреть закат, скрытый за разлапистыми высоченными деревьями, так что Александр еще раз уговорил себя не волноваться из-за отсутствия Рэя и валялся, любуясь произведением рук своих и пялясь в стремительно темнеющее небо.
От этого не слишком интеллектуального, но, безусловно, приятного занятия его отвлек звук приземляющегося кобайка. Рэй приземлился чуть в стороне, ближе к бассейну, выбрался из кабины с дальней стороны и странной чапающей походкой поплелся к бассейну. Оптические датчики яхты автоматически перешли в ночной режим, но экраны все равно ничего внятного не показали – Рэй тщательно скрывался за корпусом кобайка.
— Ты, случайно, не пьян? – поинтересовался Александр по внутренней связи. Связь между двумя процессорами, конечно же, не могла выйти за пределы яхты, но искин заботливо передал послание адресату.
Рэй ответил уже голосом:
— Нет, я и не пил вовсе. Сейчас приду, искупаюсь только.
И несколькими секундами позднее микрофоны донесли громкий плюх. Двойной. Как если бы Рэй уронил в воду что-то большое и сразу же прыгнул сам.
Александру стало интересно, что же Рэй так тщательно прячет в бассейне. Спрашивать не стал, при ответе хотелось видеть выражение глаз.
Рэй поплескался, вышел и стал раздеваться возле яхты, с трудом сдирая с себя мокрые липнущие джинсы. Снять-то их он мог одним движением, но осторожничал, не желая разорвать ткань. Смотал одежду в плотный ком и поднялся в яхту, оглядываясь на бунгало. В коридоре он нос к носу столкнулся с поднявшимся Александром и вздрогнул:
— Я думал, ты в доме. Вот, постирать решил, запачкался, — он, прикрывая плечом, затолкал вещи в стиралку.
— Ты мне лучше скажи, что ты привез?
— Ничего, — взгляд Рэя был кристально невинен, попробуй не поверь таким голубым глазкам. Он собирался добавить еще что-то, но спохватился:
— А нет, еды привез. Пирогов. И сладких, и несладких. Пошли в дом чаи гонять.
— Ну раз так, пошли. Только прежде посмотри, что я сегодня сделал.
Рэй протиснулся в рубку и замер в восторге:
— Ух ты! Сам? Круто! Я только мокрый сейчас, не полезу, потом. Надо еще с мылом отмыться, ты иди, я приду.
Александр спустился с трапа, чуть ли не подталкиваемый Рэем, забрал пакет с пирогами из кобайка, тщательно проигнорировав посторонний запах и мокрые пятна, и действительно пошел ставить чайник. Можно было пойти проверить бассейн, но он решил поддаться и сделать вид, что поверил. Посмотреть, надолго ли хватит у Рэя охоты разводить шпионские страсти.
Рэй выскочил из яхты минут через пять, по внутренней связи отозвался, что он сейчас придет, только кобайк проверит, и исчез с волны, оставив на сенсорах только слабо различимое шумовое пятно. Вот он не таясь прошел к кобайку, хлопнул блистером кабины, исчез. Только шелест листьев и волн. Всплеск воды в бассейне, беспорядочное бурление, как будто в воде движется что-то крупное. Не совсем большое, но и не окунек. Шаги снова возникли от кобайка. Рэй шумно ввалился в бунгало, схватил чашку с чаем и спрятался за ее стенками, избегая встречаться взглядом с Александром.
— Как прошел день? – заинтересованно спросил Александр.
Рэй подозрительно на него посмотрел, но в лице не нашел ни издевательства, ни желания узнать причины такого странного поведения, только любопытство. Растерянно заглянув в свою чашку, Рэй стал рассказывать, сначала осторожно подбирая слова, а потом воодушевляясь все больше, размахивая руками и так и не выпуская чашку. Чай в чашке активно бултыхался, грозя вот-вот выплеснуться наружу, но Рэй каждый раз сам не отдавая себе отчета в действиях поворачивал чашку так, что жидкость ударялась о стенки и оставалась внутри.
Рассказал Рэй о походе на пляж, где познакомился с компанией отдыхающей молодежи, нет-нет, все в порядке, систему он выключил, никто ничего не заподозрил, а то, что чего не знает, так сказал, что долго был в космосе, и вообще в другой галактике. Рассказал, как сходили в кино на 7D, ведь такого не бывает, измерений всего три, чего же они обманывают, ну да, запах и ветер, еще качает, но в рубке круче, особенно если напрямую. Рассказал, как снимал с дерева улетевшую у девушки шляпку, нет, ничего, что не может сделать человек не делал, но все равно все сказали «Ну ты даешь!», а он ведь ничего никому не давал, это выражение такое, он в инфранете посмотрел и понял. Рассказал, как хотели пойти в клуб, но без Оливии не пошли, она сильно обидится, так что пойдут завтра, и Александр тоже пойдет, ведь пойдет же, правда?
А потом внезапно сник, снова спрятался за недопитой чашкой, в два счета умял добрую половину пирогов и засобирался спать.
Александр, понимая, что вот оно по хронологии рассказа подошло как раз к тому, что он так тщательно пытается скрыть, не стал настаивать на продолжении, все равно сам расколется. Пожелал ему спокойной ночи и, пока Рэй фыркал и булькал в душе, собрал со стола остатки чаепития и спрятал к невостребованной сладкой картошке.
Рэй, рассыпая с себя капли, бочком пробрался к кровати, закопался в покрывало и из-под него спросил:
— Ты сегодня где спишь?
— Да уж подальше от тебя, террорист, на диване, — отозвался Александр, пряча усмешку. Рэй приподнялся, изучающе на него посмотрел и с глубоким вздохом рухнул обратно, разбросав руки и ноги, как морская звезда.
— Тогда вся кровать моя, буду валяться как захочу, а ты дезертир! – объявил он и мгновенно заснул. Выключился, дав себе команду на сон.
Александр тоже улегся. Любопытство, конечно, грызло, но не настолько, чтобы идти и проверять. Тем более, что если там ничего опасного, то все пустяки, а если наоборот, то это повод для очередной выволочки. Не то чтобы Александру нравилось воспитывать напарника суровыми методами, но надо. Надо и дать волю перебеситься сейчас, и научить правильному восприятию жизни и своих в ней поступков. Все-таки с собственными детьми Алисе было проще, все происходило не так концентрированно во времени, да и возможностей сильно нашкодить у человеческого ребенка гораздо меньше, чем у взрослого парня, тем более, киборга.
В таких раздумьях Александр уснул, а проснулся под утро от ощущения пристального взгляда. Рывком поднял голову – Рэй. Сидит рядом на ковре, уставился почти в упор, на лице скорбное выражение.
— Что у тебя случилось? – Александр сел, протер ладонью лицо, стряхивая остатки сна.
Рэй замялся:
— Я тут подумал, и решил, что врать больше не могу. Вернее, могу, но не хочу, потому что не надо. Врать тебе – неправильно, потому что ты главный.
— Ближе к делу, — Александр не дал ему окончательно запутаться в объяснениях.
— Я не сказал сразу, потому что ты спросил «что», а там не «что», а «кто», — Рэй споткнулся о предупреждающее покашливание Александра и выпалил:
— Я крокодила привез.
И виновато наклонил голову, ожидая ответа.
Александр улегся обратно:
— И что, до утра не мог подождать? Надо тарарам среди ночи поднимать?
Рэй возмущенно затормошил старшего напарника:
— Ну как же до утра? Я его в зоопарке украл, а ему там лучше, мы улетим, а кормить его будет некому. Надо его обратно вернуть.
Александр подниматься и не собирался.
— Это правильно, надо вернуть. Только ты украл, ты и будешь возвращать. Но днем, и со всеми полагающимися извинениями. Что ты будешь изобретать и как отмазываться – твое личное дело. Я ясно выразился?
Рэй совсем поник.
— Ясно. Я понял. Накосячил – исправляй. Рита Мышке тоже всегда так говорила. Я исправлю.
Помолчал минуту и подскочил:
— А давай, раз он уже здесь, пойдем на него посмотрим и покормим? Ты же его еще не видел. Ведь не видел же, да?
— Не видел, — Александр все-таки поднялся, поняв, что день уже начался, и доспать не светит, — Пойдем посмотрим. Ты его чем кормить собираешься?
— Я рыбы привез, под кобайком в пакете лежит. Чтобы ты не нашел.
— Угу. Если бы только знал, каких трудов мне стоило не заметить рыбный запах.
— Не подумал. Так ты уже вчера знал?
— Не в деталях. Пошли уже, самому интересно.
Но под кобайком рыбы не оказалось. Только слизь и ошметки на бетоне. Александр подобрал зацепившийся за опору обрывок пакета.
— Кажется, рыбу кто-то съел. Можно сказать, сожрал, нагло и бестрепетно. Кощунственно покусился на чужое. Пошли, посмотрим, где твой питомец.
Рэй подкочил к бассейну и, сканируя, уставился в темную воду. Непонимающе обернулся:
— Не вижу. Посмотри ты, может, у тебя сканер мощнее.
— Там нет никого, только вода. Мусор и насекомых не считаем.
— А где? – Рэй завертелся, оглядывая окрестности.
— Давай искать. Смотри, на бортике мокрое пятно, тут он вылез. И куда пополз?
Рэй осмотрел пятно, встал на четвереньки, обнюхал и не поднимаясь, так же на четвереньках, пополз.
— Он илом пахнет, только запах слабый, — прокомментировал он свою позу. Дополз до кобайка, почти уткнулся в следы рыбной трапезы и поднялся:
— Все, дальше запах сильный, он туда пополз, пошли? – он махнул рукой в сторону деревьев.
— Пошли, надо возвращать, пока далеко не уполз.
Они двинулись по следу. Рэй время от времени наклонялся, принюхиваясь. Как понял Александр, крокодил, основательно подзакусив, бодренько почесал куда-то вглубь острова искать то ли приключений, то ли жизни получше, чем в чистом бассейне из пластикерамики.
Рэй озадаченно остановился:
— След исчез. Не понял.
Он снова низко пригнулся и пошел по кругу, разыскивая поворот. Александру оставалось только порадоваться, что они оба не оделись – царапины на коже затянутся за полчаса, а от футболок остались бы клочья.
Дальше их путь по следу беглеца свернул почти под прямым углом. Когда до океана оставалось с полсотни метров, Рэй издал торжествующий возглас и кинулся вперед – крокодил притаился в заросшем травой ручье, только хвост высовывался, не уместившись в русло.
Беглец, поняв, что его обнаружили, не стал ждать новых неприятностей и со всех лап рванул к океану. Рэй с воплем «Куда? Там же вода соленая!» бросился за ним. Александр, закатываясь смехом, сел там, где стоял, обнаружил, что сел на угол чьего-то гнезда и, не прекращая уже даже не смеяться, а неприлично ржать, перекатился на бок. Возмущенные обитатели гнезда, похожие на крыс, но с гладкой скользкой кожей и на высоких лапках, с укоризненным «Тц-тц-тц!» разбежались в разные стороны.
Вернулся Рэй, довольный, с беглецом в охапке. Крокодил оказался так себе, крокодильчик-подросток в метр длиной. Но несмотря на небольшие размеры, отбивался и клацал немаленькими зубками он довольно активно, Рэю пришлось перехватить и зажать ему пасть ладонью.
— Во, поймал. Пошли быстрее, грузим и полетели. Ты же со мной? Не, я сам, только ты рядом побудь, а? Ну, пожалуйста.
Александр согласился посидеть в кобайке, пока Рэй будет объясняться со смотрителем.
Но для начала пришлось отмыться и одеться. Пойманный крокодил тихо сидел в это время в багажнике. Если он и строил планы революции и освобождения, то ничем их не показал.
В зоопарке Рэй потащился каяться и возвращать крокодила, Александр, как и обещал, остался в кобайке. Рядом с кобайком. Опершись о короткое крыло, он подставил солнцу лицо, отрешенно подумав, что сам себе удивляется; будь это дома, Алиса извелась бы от переживаний, а тут Александр вроде как и спокоен. Почти.
Рэй вернулся, сияя улыбкой до ушей. Крокодила у него приняли обратно без вопросов, только ворчали, на фига обратно притащил, развелись – девать некуда, а зрелища никакого, сидят в иле и никому не показываются, предложили купить, но сами поняли, что зря, если уж бесплатно вернули, то уж точно не купят.
Все это Рэй выпалил на одном дыхании и потащил Александра на пляж, где они с компанией вчера договорились встретиться. Часть компании уже была на месте, меланхолично восседая возле туго набитой сумки-холодильника. Рэй принялся здороваться, пожимая руки парням и нежно приобнимая девушек, параллельно объясняя, что это вот Александр, брат, старший, но наземник, а он, Рэй, космолетчик, поэтому они такие разные, а так похожи как близнецы. Александр с удовольствием подумал, что Рэй в эту компанию влился как свой, все удачно, из роли не выбивается. Или просто не притворяется, и сам по себе такой вот душа общества. Рэй тем временем полез в сумку:
— Что у вас тут? Мороженка! Я ухвачу, да? мы сегодня позавтракать не успели, дела были срочные.
Рэй вгрызся в брикет. С Александром тоже поздоровались, без особого энтузиазма, но доброжелательно, действительно, как со старшим братом товарища, предложили угощаться, но тут у него зазвонил видеофон. Александр бросил взгляд на экран – кто бы это мог быть? Кто может здесь знать его номер?
Звонок пришел с яхты, Дядя Ко решил, что что-то срочное и послал через сеть голосовое сообщение. Александр отошел на несколько шагов в сторону и прослушал его. ИИ сообщал: «Алекс, я тут письмо перехватил. Хотелось бы твоего личного присутствия».
Утром я себя чувствовал настолько разбитым, что даже не представлял, как буду подниматься с кровати. Через час валяния в постели с телефоном я захотел есть, но подниматься все равно не стал. Полежал на спине, потом на животе. Потом вспомнил про зачет, по которому сегодня был последний день сдачи. С кровати меня как ветром сдуло, а собирался я со скоростью тренированного солдата или хорошо подготовленного любовника. Я успел принять душ за две минуты, и даже отыскал заброшенный конспект по нравственности. Оставалось только одеться и бежать в универ, но с этим и возникла заминка, я никак не мог отыскать свои трусы, а дополнительный комплект как раз валялся в стиралке.
Сначала я прошелся по комнате, бегло проверяя все места хранения вещей — их было совсем немного, потом — с более методичным и целеустремленным обыском. В третий заход я просто выкидывал все вещи на кровать, проверяя нет ли среди них нужного мне предмета гардероба. Как раз в этот момент в комнату с двумя чашками кофе ввалился Дрэг и я сразу нашел потерянное. Дракончик красовался в моих семейниках.
— Ну-ка снимай. — Трусы были счастливыми, если я надевал их , то мне всегда везло.
— Почему? — удивился Дрэг, мне они нравятся.
— Они мне нужны, снимай.
— Не хочу, я пока шел по коридору, мне столько девочек улыбнулось.
— Это они не тебе , а сердечкам. Снимай сказал по-хорошему.
— Сам снимай, если тебе надо.
— И сниму.
Пока я пытался содрать с наглеца свою вещь, Дрэг умудрился выпить свой кофе, потом мой, обозвать меня трижды черепахой и дважды сонной улиткой, а потом вдруг отскочил от меня и торопливо стянул трусы. Я не знал пугаться мне или радоваться, но тут фигура дракона размылась в воздухе, пошла рябью, и через секунду половину комнаты занимал дракон, бережно сжимающий в пасти мои семейники.
— Отдай трусы, скотина! — с боевым воплем, сделавшим бы честь любому драконоборцу, я атаковал дракона. Тот лениво дернул хвостом, толкнув меня на кровать. Я снова кинулся в атаку, а тот снова меня уронил. Так развлекаться можно было бы долго, и я пошел на хитрость, сделав вид, что больше не нуждаюсь в трусах, я потянулся за джинсами и, когда Дрэг чуть повернулся, давая мне возможность пройти — ухватился за торчащие из драконовой пасти семейники в сердечки.
Я тянул к себе, а Дрэг упирался. Дело пошло на принцип — каждый хотел победить, но только сами семейники не стали считаться с нашими желаниями, а с резким трескучим звуком развалились на две неравные половинки… Я растерянно поглядел на доставшийся мне обрывок, а дракончик подскочил к стенному шкафу, мордой отковырнул в сторону дверцу и вытащил еще одни семейники в сердечки.
— Я целую упаковку заказал. Еще потягаемся? — Дрэг довольно вильнул хвостом.
Море лениво шуршало, перебирая песок на пляже…
Было солнечно, тепло и на зеленых волнах плясала золотая сеть солнечных бликов…
Сегодня на Вадиме в кои-то веки не было ничего черного (ну представить только, как выглядела бы на жарком пляже его любимая черная униформа из майки и джинсов), и загорелый, с собранными в хвост волосами, он был на удивление непохож на Темного Властелина мира. Обычный парень — красивый, кстати. Привлекательный. Пока не швырнет молнию.
Лина сидела чуть поодаль, не мешая братикам общаться.
Алексу эта неделя тоже далась нелегко.
Никуда не выходить, ничем полезным не заниматься, лишний раз рта не открывать — ведь Повелитель мог заявиться — и заявлялся! — в любую минуту. Осмотрит комнату холодным взглядом, заглянет брату в глаза… И уходит, обронив от силы пару слов… Зачем приходил — неясно, чего хочет — неясно, и неясно, что собирается сделать… У Лины падало сердце, Алексей пока держался. Надолго ли его хватит? Когда это кончится? Феникс уже дважды, несмотря на просьбу Алексея быть поосторожней, моталась в Лигу, намекая, что пора бы им поторопиться…
Сергей смотрел виновато — у бывших узников лагеря было еще слишком мало сил, чтоб колдовать и пытаться пересилить чары самого Повелителя…
Лина шипела сквозь зубы очередное ругательство и отбывала…
Обратно в камеру, как никогда похожую на тюрьму. По ощущениям.
С каждым днем нарастало ощущение опасности.
С каждым днем все сильней хотелось определиться наконец, что там на уме у Повелителя…
И вот сегодня его Избранность прорвало наконец на что-то типа общения — явился после предупреждения, с очередным подарком, пригласил погулять. И вот битый час они купаются, загорают, песком даже пошвырялись. Кому сказать — не поверят ведь, что Его величество швыряется не только молниями и файерболлами. Алексу вон сказал что-то хорошее… Лине отпустил комплимент насчет волос — феникс от удивления пропустила его мимо ушей. Надо же…
— Алексей, а знаешь, что у тебя жабры отрастут, если будешь так долго в воде сидеть? — усмехнулся лениво Повелитель.
— Правда? — юноша изогнулся, доверчиво разглядывая свою спину, и вздохнув, стал выбираться из воды…
И тут это случилось.
Вокруг Алексея вдруг возник рой огней. Целый вихрь, не меньше тысячи, прозрачно-белых искр, охватили его тело мерцающей спиралью.
Лина вскочила… Что? Сейчас?!
Вадим вздрогнул, быстро поднимая руку…
— Вадим… — успел сказать юноша.
И исчез.
— Что за?… — начал Вадим и замолк, не договорив. Светлые брови гневно нахмурились, и он слегка тряхнул ладонью в призывающем жесте. Ничего… Оторопевшая Лина молча застыла рядом… Значит, у Лиги получилось… Уже получилось! Все-таки… Значит, они забрали только Алексея? Без нее. Она не успела понять, каких чувств у нее сейчас больше — облегчения, злости или тревоги… — потому что Вадим, сузив глаза, вновь попробовал…
И снова напрасно.
Ни белых огней, ни знакомого чернильно-дымного облака…
Алексей не вернулся.
Вадим неверяще смотрел, как волны зализывают следы на песке… Вот их уже и не осталось…
— Тварь! — расколол воздух яростный крик… — ***!
«Все… » — как-то отстраненно подумала феникс. Вот теперь начнется веселье…
Уже началось.
Небо над головой стремительно темнело, тучи, закручиваясь спиралью, быстро наливались фиолетовой грозовой тьмой, по лицу со свистом хлестнул ветер… волосы Вадима, словно золотые змеи, взвились и забились в обезумевшем воздухе… Море заклокотало. На берег с грохотом рухнула метровая волна.
— Милорд… — начала девушка, но своего голоса не услышала — взбесившийся ветер затолкал ее слова обратно в горло и чуть не придушил мокрым песком… Да и что она могла?…
Черное небо на глазах оплела золотая сеть грозовых разрядов. Блистающая, дрожащая, словно живая… Что это? Преисподняя… Такого феникс не видела никогда…
— ***! Лешка-а-а! — обрушился на берег новый крик.
И рухнул гром. Стократно усиленный гром…
Золотая сеть надвинулась на оцепеневшую землю и бушующее море — стала миллионом молний.
— Милорд!
Поздно!…
Невиданные молнии — жаркие бело-синие столбы — били по пляжу, плавя песок, вдребезги разнося скалы, испепеляя кусты, деревья, раздевалки, деревянный домик… В заливе вскипали столбы пара, почва под ногами дрогнула, раз, другой, третий, зашевелилась и пошла трещинами…
А затем грозовой ужас стал надвигаться на город… На глазах феникса молнии пожирали здание за зданием: эллинги, портовый склад, заброшенный дельфинарий… Гостиница… Дальше — рынок рабов.
— Милорд!
Вадим повернул к ней голову, и девушка замолчала: с белого лица на нее смотрели черные глаза — невероятно расширенные зрачки вытеснили голубую радужку…
— Заткнись, — прошипел Повелитель, и небо снова раскололось…
Столб огня, белого, кипящего, ударил ее… взорвал изнутри…
Ненавижу умира…
— … на! — донесся в багровую тьму знакомый голос, и феникс вздрогнула, инстинктивно отстраняясь от стальной хватки на своих руках и плечах… — Лина, приказываю, очнись!
Приказывает он…
— Очнись немедленно!
Немедленно еще… Немедленно я даже глаза не открою — больно… Чтоб вас с вашими молниями, милорд…
Тишина…
А почему тишина?
Ой… ***, Повелитель же может иногда читать… Эмоции там, мысли. Лину снова ошпарило жаром. Глаза распахнулись сами собой… И непроизвольно закрылись — с неба летела очередная ветвистая молния…
Но снова собирать пепел не пришлось.
Ее что-то защищало. Вадимов экран?! Ого!
Хотя ее — громко сказано. Голубовато-фиолетовая пленка затянула весь видимый берег, и взбесившиеся волны вместе с безумными разрядами бессильно бились о мерцающую пелену… Залив словно закручивал гигантскую кипящую воронку водоворота — черные, почти без блеска, волны бурлили, клокотали, захлестывали пеной даже остатки моста…
Но город уцелел. Щедры вы, милорд Повелитель. Ничего не делаете по мелочи…
— Что ты хотела сказать? — глаза Вадима были уже почти обычными, серо-зелеными, — Ты знаешь, куда он сбежал? Ты подозреваешь? Да отвечай же ты, черт возьми!
— Милорд, мы будем его спасать?
— Что? — Вадим застыл. В голубых глазах зрачки — как жгучие угли.
Кажется, такая мысль его не посещала…
— Он не мог сам сбежать, милорд… Это наверно, лигисты… Они ведь сколько раз видели его по телевизору, они могли не понять, решить наказать его… За предательство, выкрасть… Вы будете спасать его? Они же могут не понять, что он не в себе!
— Помолчи, — прервал ее Вадим, отводя глаза и напряженно всматриваясь в затихающее море, — Мне надо подумать…
Сработало. Его Изб… Его Величество Повелитель мира отвлекся от мысли о предательстве брата и переключился на подброшенную идею…
Лина послушно затихла, напряженно оценивая ситуацию… Если даже Повелитель почует ее тревогу, это вполне оправдано… Оправдано ситуацией… С ума сойти! Светлая Лига выкрала своего руководителя прямо из-под носа Хозяина мира! Если это, конечно, Светлая Лига… Почему они не взяли ее? Не хватило сил?
Может быть…
Если это так, то ладно…Она подождет. Она продержится…
Только пусть теперь Лига постарается удержать его… Хоть заприте, хоть снотворным накачайте… Но если не удержите, если… то будете иметь дело со мной!
Или с моим призраком.
Тяжелый взгляд Вадима неуловимо потемнел.
— Иди за мной.
— Готовность — две минуты, — почти беззвучно сказал ей в ухо передатчик голосом Алексея, — Лина бросила взгляд вправо — Алексей, почти слившись с землей в пятнистой зеленовато-коричневой одежде, напряженно смотрел вперед, на редкую цепочку огоньков. Лагерь.
Рядом припали к земле еще несколько человек… чуть поодаль еще группа… и еще.
— Принято, — отозвался передатчик тихо, — Группа «Ай» — порядок.
— «Би», принято.
— Группа «Цветочек», все отлично! — бодро прочирикал голосок русалочки. — То есть «Си» в норме. Не сердись, красавчик…
— «Ди», принято, — Этьен был краток и собран, как никогда. Группа магов, усиленная эльфами, была самой немногочисленной, а задача им предстояла трудная… Сломать настройку защитного купола и переориентировать его на уничтожение демонов и вампиров, причем за считанные минуты. Код раздобыть не удалось, хотя Темная Лига просто на уши встала… Так что ломать придется сходу, без гарантий… Хорошо, что с ними эльфы… Атаку на второй лагерь, Бету, или как его именовали иначе, «Южный», возглавлял Петр Валерьевич, и они с Алексом сутки сидели, выверяя каждую мелочь, каждую минуту атаки. Там единственный эльф, и тот Темный… Глен. Остается только надеяться, что у них все сложится…
— Внимание… Удачи нам всем, — вновь донесся до слуха любимый голос, — Включаю отсчет. Пять. Четыре…
Лина инстинктивно проверила последний раз наличие опознавателя, утверждающего, что она высший вампир и относится к охране лагеря… На месте.
— Три… — слева и справа шевельнулись тени остальных, смутно блеснули глаза…
— Два…- Алексей приподнялся и словно перетек в позицию «низкий старт». Ну же!
— Один… — Лина с трудом удержала тело, рвущееся в боевой режим… Алексей поднял руку…
— Вперед.
Группа сорвалась с места и истаяла в ночной тьме…
Мерцающее сине-фиолетовое поле, беззвучно вспыхнув, расступилось и пропустило «вампиров». Что-то вскрикнул страж, непонимающе и зло, вскочил в своем доме-коконе, но Лина метнула нож, и все стихло. Серебряный нож. Для сегодняшнего дня пришлось сменить все клинки и запастись водой с примесью нитрата серебра.
Ненавижу вампиров…
Группы рассыпались по трем направлениям, бесшумно и молча — свои задачи знали все. Маги с Этьеном остались разбираться с полем, остальные двинулись к домикам охраны, складу-лаборатории и длинному серому строению — бараку для заключенных. На ходу фигурки людей словно покрывались серой рябью и исчезали. Русалки работали как проклятые всю неделю, сплетая амулеты-невидимки, прикрывающие людей… Теперь парившие над лагерем тени их не увидят… Разве что учуют. Но они не успеют. Не должны.
Лина бежала за Алексом, отсчитывая домики. Первый… второй… третий… вот, по центру…
— Внимание, занять позицию!
Тут начальник лагеря… Ну давай же, Этьен… давай…
И она, и юноша, и притихший рядом светленький очкарик по прозвищу Хакер нетерпеливо всматривались в фиолетовое свечение над головой, ожидая, когда оно сменит цвет. Их задача — чтобы начальник не успел ни организовать оборону, ни подать сигнал тревоги. Ни минуты… Ну что ж ты, Этьен!
Из домика вдруг донесся вскрик, ненавидящий и полный боли… Алексей замер на вздохе. Кажется, начальник лагеря решил начать смену с закуски… Значит, кто-то не доживет до освобождения… Не доживет всего несколько минут. Нет…
Крик послышался снова — отчаянный, яростный…И ненавидящий голос человека. И довольный хохоток… Вампир мог бы подчинить жертву, чтобы снять боль… Не стал. Гад, скотина! Лина почти непроизвольно потянулась к ножу и посмотрела на Алексея. Он встретил ее взгляд, уже держа наизготовку метательный нож и плоский флакон с серебряной водой..
И кивнул.
Дверь вышибла она, на боевом режиме, взглядом схватив освещенную комнату… и четверых вампиров. Один — над прикованным к столу молодым мужчиной, одного — замершего у стены, рядом с отчаянно отбивающейся девушкой. Двое — в глубине комнаты. Вампир оторвался от еды и шевельнул окровавленными губами:
— Вы…
В ответ Лина швырнула нож, метя в живот. Подождешь! Вампир еще опрокидывался на пол, еще тянул руки к ране, а ворвавшаяся в дом пара прицельно забросала оставшихся вампов ножами. Лина навскидку метала ножи, Алексей бил плоскими флаконами. Достаточно зацепить, ранить — и попасть серебряной водой… Есть!
— Лина, пульт! — Алексей сцепился с четвертым, блокировав выход к двери. — Не пускай к пульту! Не пускай!…
Пятый вампир, незамеченный вовремя, только что вынырнувший из боковой комнатки, рванулся обратно… К панели связи…
— Будь ты проклят, — оригинальное приветствие, но другого сейчас не подворачивается, потому что феникс в бешенстве, потому что Алексей опасности, в опасности из-за этих …
— А-а-а! — заорал вампир, и, не успев дотянуться до тревожной кнопки, рассыпался в черную пыль — Лина била в голову… По полу покатилось агатовое кольцо, знак принадлежности к привилегированной элите вампов. Наверняка один из прихвостней Таннель. Нежить!
И тут полыхнуло…
В лагере сменился свет — купол защиты мигнул… снова… и засветился яростным голубоватым огнем. Получилось!
— Получилось! — эхом отозвался Алексей, оказываясь у распахнутой двери.
С неправдоподобно-синего рукотворного неба с криком падали десятка полтора пылающих факелов — вампиры-стражи… В соседнем домике послышался захлебывающийся вопль и стук захлопывающегося окна. Поздно! Наверно, там было не меньше десятка кровососов, потому что домик полыхнул весь — вплоть до крыши, и попытавшаяся атаковать его молодая горная ведьма едва успела отскочить. Махнув рукой, она побежала к другому крыльцу, над которым скалилась вырезанная в дереве волчья морда. Правильно, вампиры практически уничтожены, а вот вервольфов поле не возьмет.
Алексей уже возился с отмыканием кандалов у девушки — она была жива и нетронута, только до смерти напугана. Алексей почти силой втиснул в ее дрожащие руки ампулу:
— Это лекарство! Держи, ну! Приведешь его в себя — и тащи к центру, когда все уляжется! Мы вас вытащим.
— Кто вы? Кто?! — девчонку трясло, — Кто?
— Лига. Лина, зачем ты тащишь начальника в подвал?
— Пригодится…
Алексей помог ей затолкать раненого вампира в новомодный пластиковый гроб и помчался разбираться с аппаратурой… Очкарик понесся за ним, успев каким-то чудом разделаться с оковами на столе. Всхлипывая, девушка вливала в приоткрытые губы мужчины зелье из ампулы — коктейль из регенератора и стимуляторов, подарочек Темной Лиги.
Лина встала на страже у распахнутой двери… Чтобы все видеть.
В лагере царил ад.
В голубых сполохах между домами и бараками метались темные фигурки, одна за другой одеваясь пламенем… Купол теперь работал против охраны, не давая ни уйти, ни спрятаться… С воздуха вдруг посыпались, взрываясь на ходу, округлые гудящие механизмы-зонды — значит, Алексей и его помощник отыскали панель управления этими механическими шпионами… Проснувшиеся узники показались в проемах дверей, не смея переступить порог — ошейники-контролеры в ночное время настроены на взрыв при выходе за пределы барака… Потерпите пару минут…
Над лагерем нарастал многоголосый крик…
Послышался топот — к домику летела, оглядываясь на бегу, троица вервольфов…
— Начальник! Начальник! На…
Лина встретила их серебром в горло, остановив на лету… Два столкнувшихся тела повалились на режущую траву. Последний, увернувшись, рванулся вперед… и рухнул уже в волчьем образе, показав торчащую из спины плоскую рукоять… Чужую рукоять.
— Цела?
— Марианна? Какого черта, как ты здесь оказалась?!
Рыжеволосая красотка феникс расхохоталась:
— Сюрприз!
И испарилась, прежде чем Лина успела прикрикнуть на своевольного феникса.
Дико взревела сирена… умолкла, точно захлебнувшись.
— Ошейники отключены! — отдался голос Алексея по всему лагерю… — Ошейники отключены! Группы, снять невидимость! Выводите людей. Маги, активировать телепорты. Формируем группы для переноса…
И тут точно прорвало плотину — из барака с криком и плачем рванулась толпа людей…
Это была адская работа — за пару десятков минут стащить с замученных, исхудавших людей ошейники, потом формировать из них команды, заталкивать в зеленоватые прямоугольники телепортов, уговаривать и успокаивать на ходу… Команды спасателей работали точно, слаженно, быстро — пять человек лихорадочно-торопливо размыкали ошейники, эльфы и демоны из Темной Лиги быстро обследовали узника с ног до головы, а маги подстраивали очередной телепорт, вталкивая по гнездам периметра золотые прутики «Быстрый перенос».
Русалочки, люди, ведьмы во главе с Линой и Марианной метались по опустевшим баракам, методично обследуя комнату за комнатой… Они нашли забившуюся в угол троицу запуганных до потери речи малышей, вытащили из цепей группу заключенных, угодивших в карцер за какие-то проступки, сдернули с постелей десяток магов, слишком ослабевших, чтобы встать…
— Лина!… Сюда! — голос Марианны звучал как-то странно, и Лина рванулась на помощь…
— Силы ада… — вырвалось у нее…
Это был блок для экспериментов… Наверно, для экспериментов…
Сильно и резко пахло лекарствами, инструменты блестели холодно и остро, а на тела людей в прозрачных узких комнатах-боксах было нельзя смотреть спокойно… Преисподняя…
— Боги… фавн всемогущий…- русалка, всхлипывая, расшвыривала какие-то пакеты, — О боги…Столько лекарств, столько…
— Ты что?
— Парализующее, метаморфное, яды, гипно… — русалка с силой швырнула пакет о стену… — Нет обезболивающего, ни капли!
— И спросить некого…
— Сейчас! — Лина перенеслась раньше, чем успела подумать, и оказалась рядом с вампиром-подранком — начальником лагеря. Ее губы расцвели такой улыбкой, что вампира передернуло…- Я же говорила, что ты мне пригодишься…
…Спустя две минуты она ворвалась обратно, волоча целую бутыль с обезболивающим. Марианна и невесть откуда возникшая Анжелика громили пластиковые двери боксов. Русалочки и пара магов (даже демон, надо же!) тащили тела (кое-кого вместе с постелями, там разберемся!), торопливо отвечая на растерянные вопросы и весьма злобно — на пару просьб добить… А одного и правда пришлось добивать — надежды для него не было… Как последний шанс, позвали Ларта, но эльф только головой покачал…
— Если вы знаете о скрытых помещениях, сообщите спасателям… Если вы знаете о скрытых помещениях, сообщите спасателям… — монотонно повторяли люди из группы Би, провожая каждую пятерку освобожденных узников к телепорту… Страшно было — оставить лагерь, забыв или пропустив какую-то жертву… Хакер тем временем обшарил всю схему лагеря, прошерстил весь список охраны… Так обнаружились уцелевшие четыре охранника — самое противное, что люди.
Наконец, телепорты опустели — последние узники-маги были переправлены в специально созданное убежище. Магда, горная владычица, пять дней трудилась, формируя нужную пещеру — с мощным притоком воздуха, не сырую, с множеством отделений и причем защищенную от сканирования… Там с ними разберутся. Подлечат, расспросят, рассортируют.
— Семьсот восемьдесят четыре… — шатаясь от усталости, Этьен отправил последнюю группу…- Семьсот восемьдесят четыре человека. Из них сто тридцать восемь детей.
— Финал, ребята! — скомандовал Алексей.- Время!
Финал тоже был отыгран до мелочей — часть спасателей занялась сбором трофеев, перетаскивая в телепорты лекарства, часть — окружили цепочкой склад с продовольствием, предварительно выбросив оттуда всякую гадость, типа кровесборников, остальные рассыпались по бывшему лагерю, тщательно уничтожая все следы своего пребывания. Группа за группой пропадали в телепортах, пока не осталось всего несколько человек… Последними отступали великан и эльфы, рассыпая с воздуха специальный порошок, начисто забивающий поиск-сканирование.
Анжелика примчалась к телепорту уже по горящей земле.
— Все чисто, больше ни души…
— Ух ты… — зачарованно присвистнул рыжий паренек, а Алексей молча протянул ей свою куртку, потому что одежда на белокурой красотке уже сгорела… Та расхохоталась.
— Я была у источника. Купол останется, даже если все в пепел превратится. Сюрприз для новых вампирчиков!
— Вот и хорошо…
— Финиш, — Алексей в последний раз оглядел засыпанный огненным порошком лагерь, — Уходим…
Тая в переносе, они увидели, как лагерь заполыхал. Весь.
В созданную Магдой пещеру они залетели буквально на минутку — убедиться, что с вторым штурмовым отрядом все в порядке.
В пещере было шумно… В большом зале, заменявшем приемный покой, гомонило множество людей: кто-то плакал, кто-то умолял ответить, не было ли среди спасенных их друзей и родственников, кто-то сыпал проклятьями по адресу его Избранности… Среди множества сидящих, лежащих, стоящих людей метались врачи и лигисты, разнося и распределяя по комнатам самых тяжелых… Вдоль какого-никакого подобия длинных рядов медленно двигались подростки, регистрируя спасенных. Длинные регистрационные списки прикалывали над большим куском отполированного хрусталя, изображавшего зеркало… Копии куда-то уносили, наверно, в штаб.
— Алексей! — наперерез юноше бросился Сергей, — Слава богу!
— Все в порядке? Что с лицом?!
Вдоль лица руководителя группы тянулся длинный, уже подживающий порез…
— У нас все прошло не так гладко. Не удалось сразу переключить купол. Нарвались на патруль.
— Что?!
— Нет-нет, все в порядке…Все целы.
— Сколько удалось вытащить?
— Пятьсот пятьдесят два человека. Магов среди них примерно половина, остальные всякие волшебные существа. Даже эльфы есть.
— Имя? В какой помощи нуждаетесь? — тронула ее за плечо чья-то рука.
Лина обернулась.
— Анджей!
— А, свои, — улыбнулся юноша и заторопился дальше, наклоняясь то к одному, то к другому спасенному.
Лина затормошила Алексея.
— Нам пора! — краем глаза она увидела Марианну, причем так, как не ожидала: рыжеволосая красавица склонилась над шестируким парнем из блока экспериментов. Молодой маг (несмотря на юность, в черных волосах светилась седина) полулежал у стены, а Марианна заботливо укрывала его одеялом и утешала, что в случае чего его лишними конечностями займется лично, зря он переживает. Рядом исходила паром чашка с бульоном, и феникс, добившись слабой улыбки, тут же принялась отпаивать своего худого до синевы собеседника…
— Алексей, ну же! Мы должны быть у себя, с минуты на минуту должны объявить тревогу!
Наконец маг кивнул и протянул руку…
Они успели в последние тихие минуты — едва Алексей вышел из ванной, старый коммуникатор Лины взвыл тревожной сиреной…
Лина вздрогнула — общая тревога? Общую не объявляли больше года…
— Черт… — прошептала она, и руки Алексея обвили ее талию, — Алексей, мне надо прибыть…
— Будь осторожна…Пожалуйста, будь осторожна!
— Буду…
— Лина… Скоро мы сможем уйти отсюда. Держись, пожалуйста…
— Какого черта ты тут?! Где Алексей? Он что, пропал?! — Вадим выхватил ее взглядом из толпы демонов… Общая тревога выдернула во Дворец массу народа. Все тревожно перешептывались, ничего не понимая, — Отвечай!
— Он у себя… — голос чудом не дрогнул под этим яростным, почти испепеляющим взглядом… Особенно если учесть, что пол под ногами время от времени вздрагивал — Вадим явно был в бешенстве… Перспектива продолжить существование вазочкой или лягушкой заставила всех присутствующих боязливо-почтительно жаться к стенам…
— Тогда какого дьявола ты здесь? — молния с треском расколола фонтанную чашу. Ян расстроится…
— Тревога, милорд, — Лина продемонстрировала коммуникатор, все еще тревожно мигающий алым и синим (звук она отключила)
— Ты отвечаешь за Алексея! — рявкнул Повелитель. Молния шарахнула ближе — полетели осколки… — Только за Алексея!
Голос Вадима накрыл зал штормовой волной, цунами…
Лина замерла.
Погибельный жар Преисподней смотрел на нее из пылающих глаз Хозяина миров… Жар, способный расплавить металл и сжечь даже камень… Спокойно. Только спокойно… Осторожно…
Смирив бешено колотящееся сердце, девушка опустилась на колено.
— Прошу прощения, милорд, я недооценила важность порученного мне задания.
— Это точно, недооценила, — послышался со стороны злорадный смешок, и Зоя, изогнувшись нарядной смертоносной змейкой, скользнула вперед и встала рядом с грозным братом, — Вадим, я давно говорила…
— Заткнись, — довольно зло проговорил Вадим, но дикое бешенство как-то приугасло. Он быстро обвел глазами демонов, притихшую сестру, на лице которой светились показное послушание и плохо скрытое злорадство… и задержался взглядом на Лине.
— Ты отвечаешь за Алексея. Это ясно? — его голос уже звучал поспокойней, и Лина кивнула:
— Да, милорд.
Вадим смотрел так пристально, что кожа вдруг показалась прозрачной, и собственное сердце тоже… И скрывать страх пополам с ненавистью почти нет сил, почти невозможно… Феникс, Лина, феникс… Белый холод… Держись. Мысль помогла сохранить спокойное выражение на лице, когда Вадим приблизился еще на шаг. Еще.
— Никуда не выходить, ни оставлять одного ни на минуту, телевизор не включать! Оставь только развлекательное все. Ясно?!
— Да, милорд.
— Иди, сейчас не до разговоров. Иди. Я зайду потом…
Склонив голову, Лину испарилась, не вставая. Последнее, что она заметила краем глаза — это сожалеющее личико Принцессы Тьмы, которая явно огорчилась, не увидев пепла на месте соперницы. Обойдешься!
Пора.
Неделя протекла как на вулкане.
Конечно, про потерю лагерей (сразу два объекта категории А, с ума сойти!) по плазмосети не объявляли, но мир залихорадило.
Полиция и дознаватели встали на дыбы, перетряхивая город за городом, в тюрьме круглосуточно шли допросы подозрительных лиц, зондов резко стало больше и, по слухам, они отслеживали любое проявление магии. Темная Лига притихла, тщательнейше конспирируя любую мелочь, даже снабжение Светлой Лиги продовольствием. Даже старались не переноситься лишний раз…
Слишком велика цена за ошибку.
Впрочем, в легальном мире тоже было не все в порядке. Лина старалась не мелькать во Дворце, но слухи работали исправно, и новости, пусть и слегка искаженные, до нее доходили. И спокойствия они не добавляли.
Служба Ресурсов и Служба Дознания схлестнулись во взаимных обвинениях. Служба Ресурсов обвинила дознавателей в полной некомпетентности, не позволяющей им покончить с жалкими остатками мятежников и теперь, в результате похищения «сырья» лишившей империю ценных источников дохода. Служба Дознания ядовито отвечала, что, во-первых, «копилки», как называли ресурсников, сами требовали передачи лагерей под их юрисдикцию, во-вторых, уверены ли они, что на их станциях переливания крови все сотрудники должным образом соблюдают инструкции? То есть не пускают ли часть полученных магических препаратов налево, за плату? И пообещали тотальную проверку донорских пунктов и обслуживающего персонала…
Это уже было плохо, потому что проверка может выявить реальные факты утечки препаратов, аккуратно подстроенную темными лигистами. Нет, магические экстракты выдавались на законных основаниях, по лицензиям… Просто часть лицензий была, конечно, липовой, и сейчас это могло всплыть. Лина предупредила Магду, но удастся ли спрятать концы? И на новые препараты рассчитывать нечего. Пока, по крайней мере. Значит, надо быть поосторожней. Конечно, можно было бы попробовать, как предлагал кое-кто — попросту отловить несколько магов или демонов похуже (из тех, кто тянет на смертный приговор по человеческим законам) и попросту забрать у них силы. Как на донорском пункте.
Но Алекс так решительно высказался против, что идею похоронили без объяснения причин. Странно, вообще-то… Ну да ладно. Сейчас, хвала высшим силам, у Лиг нет в этом необходимости. Магов и так полно. И когда они встанут на ноги, у Сопротивления заметно поприбавится мощи.
Но это все в будущем, а сейчас — очередное телепатическое обследование высшего и среднего руководства, выборочное — младшего, патрули на улицах, круглосуточная работа в корпусах Службы Дознания… И нависшая над всеми угроза.
Ко всему прочему, людям пришлось по душе ощущать себя магами и сокращение выдачи препаратов им не понравилось. Служба информации, воспользовавшись сдержанным недовольством, продвинула в умы граждан мысль о недостатке источников и соответственно, о выслеживании новых магов. Силами патриотов, так сказать.
Проклятье.
А ведь клюнут. Кто-то определенно клюнет… Значит, угроза еще и с этой стороны.
А тут еще фениксы…
Лина обнаружила, что вместо пульта снова вертит в руках свой любимый нож и сердито растворила его обратно. Родной клан снова принес кучу хлопот!
Начать с Марианны и Анжелики, которые непонятным образом оказались в Лиге, и мало того, участвовали в штурме лагеря! Спросила Магду — та только удивилась — а что, они не испросили разрешения у главы клана? Спросила у этих хулиганок — пожимают плечами и обещают исправиться — они, мол, не думали… они не знали, как спросить… Бред какой-то. Было бы побольше времени, она б обязательно добилась правды, но сейчас каждая минута на счету…
Нет, она ценит поддержку, но… но в случае чего, от клана ничего не останется…
Преисподняя.
Единственное светлое пятно — Ян. Лина все же не ошиблась в молодом демоне, и доносить он не побежал. Время для расспросов, конечно, было не совсем удачное, но кое-что о декораторе ей все же выболтали. Интересная он личность, и не стоит удивляться его странностям. Ян был из старинной семьи демонов, причем младшим сыном. По черте-какой традиции, то ли собственной, то ли заимствованной у людей, младший сын (обычно либо второй, либо четвертый) этой семьи подлежал жертвоприношению на благо рода. Ему позволяли дорасти до совершеннолетия, при хороших отношениях — даже могли дать дожить лет до тридцати, но потом его судьбе завидовать не стоило.
Ян рос, с детства зная, что жить ему недолго. За пределы родных пещер его не выпускали, образования не давали — зачем? Зато и обычных испытаний он не проходил. Будущей жертве ни к чему. Правда, ему позволялась необычная для демона блажь — увлечение книгами, особенно по истории и архитектуре. Слуги добывали их для юноши, где могли, и у Яна была богатейшая библиотека.
С воцарением Вадима семья Яна вынуждена была перебраться на поверхность, и потрясенный парень впервые увидел небо и деревья. И цветы… Настоящие, не на картинках. Семья только посмеялась, глядя, как зачарованно касаются лепестков розы бережные пальцы. Жертвенная овечка, что с него возьмешь?
До восемнадцатилетия парню оставался год…
Потрясенный красотой наружного мира, юноша с головой окунулся в передачи плазмосети, новые книги, компьютерные программы и… сад. Он обнаружил, что его слушаются растения. Понемногу, не так, как русалок, но слушаются. Отзываются. Растут охотней и красивей.
Семья, к счастью, не обращала внимания на его работу в саду, пока однажды, на шумной вечеринке в честь назначения одного из братьев на важный пост в протекторате, в дом не забрел один из фейери…
Ошеломленный гость, рассмотрев, что сотворил Ян с садом, немедленно помчался рассказывать об этом всем. И Повелителю. Так молодой демон оказался во Дворце.
А семье пришлось проглотить недовольство и засунуть себе свои традиции туда, куда велел милорд Повелитель. Сплетники, правда, не уточняли куда…
И еще хорошая весть. От малышек, бывших заложниц. Бывшие Завтра, Обед и Ужин прекрасно обжились на новом месте, подружились местными ребятами и назвали своего любимого щенка фениксом… Пройдохи.
Пламя ада, если она еще хоть день проведет в этом напряжении, то рехнется.
Алексу пора уходить.
Пора.
— Славка?
Дракон замер. По мелкочешуйчатой морде словно волны побежали — дрогнули закрытые глаза, сжались треугольные ноздри-щелочки носа, дернулось прижатое к голове острое недлинное ухо. И даже нарост на лбу, похожий на украшение какой-то восточной красотки, тоже отозвался — на секунду он сменил окраску, посветлел еще сильнее, просиял, будто внутри лампочки зажгли, а потом снова успокоился. И точно также блеснул и погас веер шипов на макушке — как корона на солнце. Из-за этих шипов голова дракона выглядела по-королевски и, если честно, навевала устойчивые мысли об американской статуе Свободы. Правда, у статуи на ее «короне» вряд ли торчал куст какой-то перепутанной сухой травы.
Из щелочек дохнуло паром, под горлом, где чешуйки были совсем крохотные, напряглась-сократилась более темная кожа… торчащая над животом нога вытянулась вперед, медленно сжав пальцы-когти. Выглядело это так, будто дракон потягивался.
Он просыпался.
Я даже притормозил. Это смотрелось так… по-драконьи! Признавать в шипастом-фыркающем драконе нашего беспокойного умника мозги отказывались категорически. Они уже ко многому привычные, мои мозги, но все-таки! В особенности потому, что я еще к своему собственному драконству не привык. Неужели это правда Славка? Как камень с души, честное слово.
— Пора на уколы? Сейчас… — устало пробормотал мой неузнаваемый сосед. — Сейчас, одну только минутку…
Он заворочался, неловко трепыхая вялыми со сна крыльями. Одно крыло было придавлено туловищем, и он несколько раз дернул им, пытаясь выпростать.
— Славка! Эй, осторожней…
— Крыло порвешь! — бесцеремонно влезла драконша.
— Да подожди ты!.. — обозлился я. Но опоздал — услышав третий голос, одраконевший Славка дернулся и врезался головой в камень-подушку. Шипы со скрежетом проехались по булыжнику-переростку. Сыпанули искры.
— Осторожней, молоднячок!
— Простите, — машинально пробормотал дракон. Я только крыльями развел. Он еще и извиняется? Нет, это Славка, совершенно точно Славка, пусть и сто раз в драконьем виде! — Я сейчас…
Драконистый сосед с трудом, в два приема, разлепил глаза… И увидел нас.
Над поляной зависла тишина. Даже местные птицы (точь-в-точь вороны, только цвет коричневый), с жаром обсуждавшие какую-то интересную птичью тему, заткнулись и молча уставились на драконов. На поживу, что ли, надеялись?
Огромные черные глаза целую секунду смотрели на нас не меняя выражения. Потом прищурились.
— С ума сойти, — хрипловато проговорил неестественно спокойный голос, — что же в этом обезболивающем такого намешано?
И, пока я соображал, как бы ему помягче сказать нерадостные новости, до него, видно, и так дошло, что обезболивающее тут ни при чем.
Огромное тело резко сжалось, моментально сгруппировавшись, и в следующую секунду он рывком откатился в сторону… в смысле, попытался откатиться. Драконье тело не человечье, ни по размеру, ни по комплекту конечностей, и попробуй вот так сразу с ним поладить! У Славки, к примеру, не получилось…
Тело с хрустом врезалось в бывшую «подушку», превратив большой камушек в кучу мелких и чуть не сломав при этом крыло, зацепило массивным хвостом сначала драконшу, успешно сбив ее с ног, а потом заехало им себе же по боку. И на закуску не вписалось в просвет между деревьями, царство им небесное. Одно дерево сломалось, два — нет, не сломались, просто рассыпались в щепки. Снег взвился вихрями, птицы — орущей тучей, одно сломанное дерево угодило мне прямо по уху…
Да что за черт? Испугался он, что ли? Хотя… а почему бы нет? Просыпаешься вот так, а на тебя драконы таращатся…
— Черт! Славка, это я! Успокойся, слышишь?
Из снежной тучи донесся невнятный рык, потом тихий вскрик. Кажется, Славка наконец разглядел, что с его собственным телом тоже не все в порядке.
— Славка!
Драконша приподнялась на снегу, тряхнула головой и выплюнула изо рта щепки:
— Парень, успокойся, ты сейчас на нас всех беду накличешь! Угомонись!
— Слав, — черт, как его отвлечь? — тут девушка рядом! Не пугай девушку!
Девушка обожгла меня «благодарным» взглядом и, сморщив лоб под наростом, тяжело поднялась. Мрачно тряхнула крылом, приподняла пострадавшую лапу… недовольно тряхнула головой.
— Дорого вы мне обойдетесь, кажется.
Я быстро повернул голову:
— О, так ты нас покупать собралась? Ну, спасибо, что предупредила.
Драконша вспыхнула.
— Да ты не понимаешь…
И правда совсем девчонка. Даже слова девчоночьи, фирменные.
— Макс? — недоверчиво донеслось из облака.
О, узнал наконец. Уже лучше.
— Я, я.
— Ты… ты тоже?
Это он про драконство?
— Ага.
— А наши?
— Не знаю. Нет их тут…
— А где они? — снег уже успокоился, и Славка стал виден: он ошеломленно рассматривал хвост и косился на спину. — И как мы тут оказались?
— Сам хотел бы знать… — я многозначительно поглядел на заметно помрачневшую девицу в чешуе. Теперь расклад был двое против одной, и девице хочешь не хочешь придется колоться. В том числе и про «укус». Если это то, что я думаю, то одними вопросами она не отделается! Особенно с учетом того что красотуля, похоже, не считает вранье чем-то недостойным ее серебристой головки. Опять все слова делить на два… ну что ж, ничего нового. — Вроде я чего-то не понимаю, дорогуша? Объяснишь?
Может, она бы и объяснила. Но тут очень не вовремя рядом с моим хвостом зашевелилась куча щепок. Растрепанная голова мага вынырнула из груды, испуганно озираясь, стряхнула с курчавых волос самые крупные щепки и вопросила неизвестно кого, за что ему все это безобразие — неужели за одну-единственную понюшку? Несправедливо же! Он же больше никогда не будет! И вообще, он не сам, все же веселились? А ему одному быть наказанным?
Драконша отвечать за неведомо кого не пожелала — смотрела на нас — так что жалобщика просто проигнорировала. Нам тоже было не до справедливости. Славка все еще пытался понять, как все это получилось и рассматривал то себя, то меня — за неимением зеркала, наверное. Ну я его понимаю, вообще-то…
Вид у нас далеко-о не человечий. Мощное тело, покрытое серебристой чешуей. Лапы на манер тиранозавра: длинные и мощные задние, передние короче и на вид чуть слабее… корона из шипов, мощные крылья, пластинчатый гребень на гладкой спине. Кстати, о ногах… мне не показалось? На этих своих задних лапах он стоит довольно уверенно. Не хуже меня, по крайней мере. Я до сих пор не понял, как мне удобнее. На двух голова кружится, на четырех нет уж, не дождетесь. Девчонка, кстати, на двух стоит. Кенгуру чешуйчатый…
— Налюбовался? — мрачно спросила драконша. — Может, подойдешь уже сюда и поговорим?
Славка наконец отвлекся от меня.
— Подойдешь? — начал он. — Я не мо… Макс!!!
Ну наконец-то.
— Только заметил, да? — мне стало почти смешно. Нет, не показалось!
— Макс, я хожу! — Славка меня не услышал. Он задрал лапу, на миг напомнив аиста или цаплю, пошатнулся, чуть не упал, всмотрелся в когтистые пальцы, пошевелил ими, как спятивший пианист перед воображаемым роялем. — Ты видишь? Макс!
В следующий момент он налетел на меня, как буря, спеленал крыльями и сдавил, крепко приложив по передним лапам и, черт, отдавив одну заднюю. Черные глаза сияли.
— Макс… как это… Макс? Это из-за того, что мы превратились?
Хм, а может быть. Ну, если так… может, девчонка отделается легким испугом. Если превращение и правда вернуло Славке ноги, свои неприятности я ей как-то прощу.
— Наверное. Не болит?
— Нет… немножко… да неважно!
Лже-вороны вытянули шею, в полном недоумении наблюдая за драконом, который почти бегал по поляне, высоко задирая то одну ногу, то другую. Да, такое птички вряд ли когда-нибудь еще увидят. Драконша молчала.
— Ты точно уверена, что этот не псих? — довольно жалобно спросил маг.
— Ритха.
— Что?
— Мое имя Ритха. Род Огненных, Стая Жар-камень. Поговорим?
— О чем? — иногда Славка наивный, как я не знаю кто! Хотя следующие слова и меня выбили из колеи.
— Ну, например, о том, что вы натворили.
Мы? Славка удивленно глянул на меня (а может не удивленно, поди пойми эту драконью мимику. Черт, теперь пока привыкнешь разбирать эти новые «знаки невербального общения, поседееешь. Или полиняешь), будто спрашивая, о чем речь? Понятно, он тоже ничего не помнит. Так-так…
— Натворили? — не знаю, как именно драконы делают невинные морды, но сейчас самое время ее состроить. — О чем ты?
Что-то мне это напоминает банальный наезд. Ладно, делаем вид, что пока поверили.
— Память подводит? — хлопнула крылом драконша. — К твоему сведению, это оправданием не считается. Можешь мага нашего спросить. Он у нас уже полный вельхо, законы знает. Вот пусть и скажет, что полагается за такое. Вторжение на человечьи земли раз, разрушение городских кварталов два, нападение на людей три. Полеты над поселеньями, похищение дойного животного, налет на мастерскую и приведение ее в полную негодность, а также попытка похищения городской площади в сравнении с этим просто мелкие шалости, не заслуживающие упоминания. Как и попытка уничтожить озеро у поселка златосборщиков.
— Как?
— Путем выпивания! Итак, вельхо?
— Для дозволения на убийство дракона достаточно и вторжения, — глаза парня блестели любопытством. — А какое это животное они похитили?
— Что, и у тебя выпадение памяти? Меньше надо было всякой гадостью дышать. Корову они украли. Корову. Говорили, что это игрушка для Яночки, что девочка будет рада…
— Корову? — я попытался представить, как хватаю это рогато-копытное, но как тащу ее в лапах, мычащую и… что там еще делают коровы? Но животное махнуло хвостом (почему-то лошадиным) и дальше воображаться отказалось. Неужели я и правду ее крал? Вместе со Славкой? Ничего не всплывает. В памяти была пустота, полная и абсолютная, как школьный двор в дни каникул. — Корову?
— А где она? — пришел на помощь Славка. Или по инерции спросил? Глаза у него были ошалелые.
— Вы оставили ее в Рагге, у башни малой городской ратуши, — с готовностью отозвалась серебристая мымра. — Башню долго обнимали, называли хорошей деткой и спрашивали, нравится ли ей новая игрушка. Но она, сами понимаете, не ответила.
Еще бы она ответила. Не помню, ничего не помню… врет дракоша или правду говорит? Если правду, то у нас нехилые проблемы. Правда, они у нас в любом случае будут: мало того, что мы в этом мире чужаки, что на нас охотится криминал, что мы потеряли бабусю с девчонкой, так теперь, оказывается, мы еще и хулиганы, натворившие на… интересно, на какой срок натворившие? Девица что, прилетела нас отконвоировать куда надо? От какой-то драконьей полиции? А с чего бы ей тогда чувствовать себя перед нами виноватой? Ничего не понимаю.
— Дракон, обнимающий башню… — мечтательно проговорил вельхо. — И я такое пропустил!
Ритха оскалилась.
— Отчего же пропустил? — подозрительно ласково спросила она. — Ты как раз принимал в этом безобразии самое активное участие! Кто кричал, что разрушать башню надо не с крыши, а с основания? Кто запустил в нее какими-то чарами, которые превратили это основание в кисель? Или не в кисель… не знаю, как это называется, гибкое и упругое, так что башня стала качаться, как дерево во время оползня? Кто, когда несчастная ратуша упала, заявил, что девочка прилегла отдохнуть и надо ей не мешать, а идти веселиться дальше? Ты ей даже колыбельную спеть пытался!
На мага жалко было смотреть.
— Я? Но я… я не…
— И кто подал идею украсть новую городскую площадь, чтобы твой новый друг показал тебе, что такое «игра в шахматы?». Вам там страшно понравились серо-черные клетки.
— И украли?
— Нет, вы решили, что сначала надо украсть фигуры, потому что без них не играется. И полетели их искать. Выломали все статуи, которые были на городских улицах, снесли на площадь… шум, хаос, паника… и этот чароплет с новыми идеями! Благословение Солнцу, что там вы не стали больше ничего громить, а полетели. Но из-за этого провокатора вы полетели не в ту сторону!
— И что?
— То, что теперь мы еще дальше от родных гор, чем раньше. Более того, здешние земли к нам очень недружелюбны. Вот скажи, маг, ты другое озеро не мог назвать? Обязательно здешнее?
Маг только вздохнул. Да и что тут скажешь. Нда, круто мы вчера повеселились.
— Но я ничего не помню… — пробормотал Славка.
— А вы и не можете помнить, — пожал плечами вельхо. — Нападающие драконы безумны, все знают…
— Что?
Дракоша разом напряглась:
— Замолчи, маг!
— Нет уж, пусть говорит, — вмешался я. А что? Когда врут, причем оба, то ругань между ними — самое то. Больше шансов, что проговорятся. А врут ведь.
— Ты сказала молчать о домыслах, — проговорил сжавшийся в комок парень. — А это не домыслы. Это правда. Нападающие драконы всегда безумны… По сути, это просто огромные хищные звери, крушащие все на своем пути, летучая смерть, кровавая тварь. Поэтому их вообще-то и не судят — смысла нет — сразу убивают.
Ох ничего себе. Повезло нам, ничего не скажешь…
— Слушай, ты, законник, — у меня аж дыхание перехватило. — Если ты не заметил, то мы, вообще-то, все слышим. И понимаем!
— Вот это-то и интересно, — оживился вельхо. — Ритха утверждает, что период безумия временный, и вы вполне разумны. Что это просто последствия инициации…
— Так и есть! — рыкнула дракоша. Маг заулыбался:
— Наверное. Кому как не дракону знать точные факты о своих собратьях? Только вот почему ваша инициация началась в городе? И у обоих сразу? Что-то не сходится в твоих словах, уважаемая.
Инициация?!
— А это что та…
— Подождите! — перебил Славка. — Нападения? Мы что, правда нападали на людей?
— Не совсем, уже поспокойнее объяснила Ритха. — Это люди нападали на вас. Но сами понимаете, что виноваты все равно будете вы.
Ясный расклад. Он где угодно одинаковый: между чужаком и своим выбирают чаще своего. Виноваты всегда чужаки.
— Потому что драконы?
— И потому что на чужой земле.
— А… пострадавшие есть? — напряженно спросил Славка.
— Откуда я знаю?
Ага, конечно. Я прищурился:
— А откуда ты вообще что-то знаешь? Как ты туда попала, если драконам на человечьих землях быть нельзя?
Драконша украдкой глянула на мага и отвела глаза.
— О делах Стаи не говорят при посторонних. У меня были… была причина. И благословение Солнца, что она была — благодаря ей наши пути скрестились. И теперь я могу вам помочь добраться до вашей Стаи, не утратив огня. Вы ее помните? Назвать можете?
Хм… хороший вопрос. Помню ли я о своей Стае при условии, что никакой Стаи у меня нет и никогда не было? А если подумать? Что-то такое мелькнуло у меня в мыслях, что-то важное… но я не успел додумать.
— Нет, — проговорил честный Славка. — Я понимаю, что это странно, но…
— Ничего странного, — перебила дракоша. — Молодые драконы, переживающие свою первую инициацию, часто не могут сразу воплотить весь Узор. Сферы смешиваются, нарушается эррэ… память… способность мыслить… так что вы вполне можете не помнить. А ваши имена помните? Вы их называли.
Мне кажется, или она специально не дала Славке признаться в … как бы это сказать? В бесстайности? Или у меня уже паранойя. Что она говорила про сферы? Сферы…
… болит в голове. Там тоже тесно, там катаются странные цветные шары, они светятся и катаются, катаются, будто ими кто-то играет в гигантский бильярд, только сталкиваясь, они не отскакивают, а проходят насквозь. А за ними летают переливающиеся сетки, пытаются их поймать и растут. Большие растут, щекотные, горят и светятся. Они уже все тело заполнили… а когда шары сталкиваются, в голове болит и меняется. Красный шарик — и земля-стены-потолок начинают мерцать, только тускло-холодно, противно так… Бело-голубой шар толкает красный, и все меняется. Глаза ломит, будто снова нацепил дедушкины дальнозоркие очки. А что такое очки? Я не помню, не знаю. И дедушка… что это? Или кто? Не помню, я-большой этого не помню… Больно. Все становится мутным, и ноет где-то в висках и затылке. Зато стены-пол почти сразу наливаются синим-прозрачным, и я вижу, где за ними пусто… Это почти приятно, но налетает желтый шар, и снова все другое, и становится очень душно. Тело горит, кожа плавится, я рычу и трясу головой, и шары толкаются как сумасшедшие. Калейдоскоп, это калейдоскоп — из моих мозгов. Узор меняется-меняется-меняется…
Шары… Сферы? Неужели это правда — про инициацию?
— Слава, — нарушил мои мысли сосед. — Зимин.
— Макс, — машинально отозвался я.
— Терхо Этку, — откликнулся третий голос. Маг. Тоже решил познакомиться. Ну-ну.
— Ну еще раз попробуй. Не спеши только. Не… Ладно, не расстраивайся, — Ритха отвела взгляд от упорно не воспламенявшейся кучи веток и легко, играючи, дохнула на нее желто-оранжевым. Ветки затрещали. — Сразу после инициации пламя не у всех получается. Даже полет, и тот хромает. Была у меня одна подруга, так ее пришлось со скалы сталкивать, чтоб крылья расправила. Трое страховали и сами от смеха чуть не падали — так потешно она крыльями махала. Наладится.
Я потер замерзшие губы. Да, не получилось из меня огнедышащего дракона… А у Славки ничего, хорошо выходит.
— Еще немножко придержи огонь. Нет, не погаси, а придержи, шеррх опусти, и накал снизится. Шеррх… ага, гребень. Нет, стоп. Прикрой глаза, сложи крылья так, чтобы кончики крыльев соприкасались с ше… с гребнем. Чувствуешь, как расправляется узор? Плетение… нет, глубже не надо, тут достаточно верхнего слоя, краешка… а теперь дохни ровно и медленно… Ага, так. Вот, получилось, можно пробовать.
Славка наклонил голову и непередаваемым взглядом уставился на то, что ему предлагалось попробовать. Оно еще дымилось — слабо так, и исходило паром. Оно чуть потрескивало. Оно… блин, больше всего оно было похоже на клубок тощих червяков, причем даже шевелящихся. Я осторожно тронул когтем ближайший «червячок». Тот дернулся и лопнул вдоль, открыв розовато-белую сердцевинку. На руку… в смысле лапу… брызнуло. Мда.
А вы знали, что драконы едят деревья?
Нет, не все и не всегда, на самом деле, дерево, которым «можно подкрепиться в трудную минуту», растет далеко не везде, и едят его только зимой, и только ветки, и только жареные… но мы все равно таращились на этот «древесный поп-корн», как два часа назад — на свежеотросшие хвосты. Драконы в роли гусениц… нет, это точно не глюк. Такого мои мозги придумать точно не могли. Это реал, увы. Пахло вполне приятно, не то вареным горошком, не то фасолью, но как это есть?
Пока я гипнотизировал взглядом ветки, дракониха уже подцепила на когти комок поменьше и отправила в пасть.
— Пробуйте-пробуйте, не бойтесь. Вкусно.
Что ж, поверим… я осторожненько втолкнул в рот несколько «червяков». Помял зубами… а неплохо! Жаль, что без соли, конечно, но вкус вполне приличный. И правда напоминает фасоль. А жареное вообще всегда почему-то вкуснее. Например, макароны вареные — это одно, а вот пережаренные на любом масле, в том числе растительном, это вообще пища богов. Особенно если с сыром. Я уже решительнее заработал челюстями, пережевывая бывшие ветки.
Это очень даже вовремя дракоша перекусить решила. Во-первых, мы и правда голодные, во-вторых, когда ешь, можно помалкивать. А мне надо подумать.
Итак, что мы имеем?
Драконша очень вовремя оказывается в городе людей, что запрещено законом. Драконша обнаруживает там буйствующих собратьев и пытается им помочь перелететь в родные горы. Драконша угрожает магу, чтоб поменьше болтал, по каким-то своим причинам собирается о нас «заботиться» и одновременно строит разговор так, что мы так и не сказали, что драконы из нас, так сказать, свеженькие, с иголочки, и до сегодняшнего утра мы понятия про них не имели.
Случайно или…
Да нет, думаю, она это знает. И не хочет, чтобы узнал маг? Вопрос: откуда? Та девчонка, в подземелье… которая выдохнула в меня свой огонь… какое отношение к ней имеет Ритха? Кстати, если человек может стать драконом, то как дела обстоят с обратным процессом? Может дракон возвращаться в человеческий облик? Если так, то Ритха… может она быть той замученной девчонкой? Драконша не выглядит больной или умученной, но ведь и Славка после превращения ходит. Не очень уверенно — какие-то боли его все-таки достают — но может ведь?
И если мы можем обратно стать людьми… то можем и вернуться в тот город — за Янкой и бабусей. Если не помешает Ритха. Как-то странно она о нас заботится. Магу говорила, что чувствует себя виноватой, а разговор начала с того, что виноваты мы. Чтоб были посговорчивей? Славка с ней уже поцапался из-за возвращения, из-за маршрута, и думаю, после обеденного перерыва они снова сцепятся.
Что ж она так упорно тянет нас «в родные горы». Спасает? На меня как-то странно косится.
Кажется, в ближайшее время стоит ждать разговора наедине…
Сто метров над отрядом, левее…
Очень медленно, словно выползая из пропасти, сознание периодически возвращалось к Мише. Всё туловище, особенно верхняя часть его тела, избитого о пороги бушующего водопада, нестерпимо болели при любом движении. Парень, стиснув зубы, медленно и долго полз к стоянке.
Его уже вёл процессор, запрограммированный им самим: «Дойти! Сообщить! Это приказ! Дойти! Сообщить! Это приказ!», — бежала красная строка…
Вот он с трудом поднял руку, покрытую коркой запёкшейся крови, и облизал её. Один глаз открылся и осмотрел окрестности, второй, превратившийся от гематомы в тоненькую щёлочку, наоборот, сильно заплыл.
Перед Мишей лежал растерзанный то ли гриф, то ли орёл… Вероятно, тело, не имевшее сознания, позаботилось о себе само. Рука вновь непроизвольно потянулась к горлу разорванной птицы…
Через час он смог принять горизонтальное положение. Из сломанного носа на губы и подбородок продолжала сочиться сукровица, смешиваясь с кровью добычи. Воздух, с силой вырывавшийся из грудной клетки, хрипел и, казалось, что это не человеческое существо, а циклоп, медленно бредущий к своей пещере…
Впрочем, Миша знал, что дойдёт. Осталось сто… Семьдесят пять… Сорок… Ещё… Двенадцать метров. Стоянка!
Либо чувство самосохранения, не свойственное молодым DEXам, генетически развивалось с возрастом, или мозг понял, что нуждается в еде и воде для окончательного выполнения задания, но циклоп медленно и осторожно влез в один из контейнеров, взял пластиковую бутылку, начал, неторопливо, есть и пить… Между глотками раздавался хриплый сип поврежденных рёбрами лёгких…
Наконец, трапеза монстра была завершена, и он смог добрести к дальнему рюкзаку.
«Адика вещи…», — сказало существо и, раскрыв одну из находившихся в нём коробок, извлекло спутниковый переговорник. В пустынной местности рядом с Одинокой горой в заказнике не стояли уловители, и была необходима только центральная связь. Щелчок, и голос далёкой мамы произнёс: «Я вас слушаю».
Хрипло, и, с трудом подобрав слова, существо рассказало суть и, уже теряя сознание, Миша прошептал: «Мамочка, я боюсь!».
***
Сто метров ниже стоянки, правее…
— Хорошо, что пытка обезвоживанием закончилась. Я подвергался ей довольно долго, — хрюкнув, удовлетворённо заверил окружающих Константин.
— Подвергался он, — болезненно морщась, отметил Лёха. — Что тут закончилось-то, как воду с собой взять?!
— Фу, всё-таки ты пошлый! — бодренько парировал Костя, обеспокоенный состоянием друга. На взгляд акушера-гинеколога, тот был сильно травмирован.
— Ну, красавчик, не дрейфь… С нами два волчары и медведь-гризли, справимся!
Лёха посмотрел на Мела, стоявшего как аппарат, и вздохнул. Парень не предъявлял признаков высшей нервной деятельности и был образцовым механизмом, вышедшим из недр DEX company.
— Мел, выпей воды — это приказ, — наконец, произнёс он и устало прикрыл глаза.
Киборг плавно опустился на колени и, припав к каменной чаше, начал пить. Отодвинутый скелет, опустил пятку в лужу, но роботу не мешало это брезгливое соседство. Костя ногой откинул гнилые кости подальше.
Ночь рассыпала над горой звёзды, и отряд мирно уснул, охраняемый давно усопшим скелетом и неспящим DEXом, с присвоенной хозяином кличкой Мел.
***
Денис.
Мать огласила криками мои уши так, что я, не успевший среагировать, сразу привлёк к себе внимание всех окружающих.
— Скотина, — орала она. — Скотина, я же велела отслеживать их путь! Эта скотина пропала в горе, и они теперь в ловушке.
— Мам, подожди. Кто скотина-то, я? Сашка?
— Оба! — бодренько прорычала трубка. — Давай в темпе, ребята там погибают.
— Даю! Прям сразу и много! Надо звонить спасателям.
— Уже! Они сказали завтра! Три DEXа и два мужика не пропадут. Денис, там что-то серьёзное. Как хочешь, что хочешь, куда хочешь, но надо лететь немедленно. Я чувствую, что всё плохо.
— Ну, раз чувствуешь, тогда, конечно… Мам, я кто? Министр Обороны?
— На своём флаере!— пояснила трубка и, добавив для ясности: «Урроды!», разъединилась.
*
Пришлось звонить руководству, отпрашиваться, брать на ночь глядя приятеля и лететь, хрен знает куда. Спасать!
В полночь, я и Илюха ведьмаками явились на гору. Узрев растерзанного Мишу и осознав, что дело — труба, мы вызвали скорую и стали ждать нашу группу. То, что рассказал Миха, было делом удивительным, и плохо пахло во всех отношениях…
Что с мужиками — было не понятно.
… А через два часа на «пепелище» кривенько совершил посадку слегка побитый жизнью флаер.
Верный друг Илюха коротко присвистнул и, обратив взор на небо, а затем на миролюбивого спасателя произнёс:
— Робяты, ховаемся!
Из флаера вылезли Арсен, анестезиолог Терентьев с чемоданом и кислородным баллоном под мышкой и, совершенно зарёванная, Жанка с… пирогами. Тихо спрыгнула на площадку тоненькая Света, а потом на гору спустилась гроза…
***
ОГ.
Я привыкла, что посторонним людям, оказывающимся в обществе четырёх мужчин, составляющих мою семью, кажется, что я отношусь к ним с открытой враждебностью и не уважаю их право на свободу. На самом деле, всё наоборот. Мел и Лёха, Денис и Сашка искренне любят меня, а я без колебаний отдам им всё, что есть, включив в этот список и свою жизнь.
Мой бесконечный поучительный бубнеш служит тем внешним фоном, за которым я старательно скрываю свои чувства. Впрочем, Денис и Алёшка это хорошо знают, Сашка догадывается, а вот наивный Мел побаивается всерьёз. Формально считая меня режиссёром, мои талантливые актёры давно и надежно сели мне на голову.
Всегда внимательный к репликам, Сашка научился, не надоедая, устраивать пикировки со мной, позволяя меня критиковать в юмористической форме, на ходу меняя одни свои словесные заготовки на другие.
Лёха — мой ДРУГ, соратник на работе, просто мой любимый человек. А Мел? Мел — наш маленький мальчик…
И теперь, стоя на ровной площадке, сияющей смертельной чернотой под светом софитов, я поняла, что не могу их лишиться.
А впереди каменной крепостью-могилой предстал завал.
— Итак, они дошли до пещеры, увидели дверь, открыли и вошли, — деловито философствовал Арсен. — Я бы хотел ознакомиться с планом спасения и эвакуации пострадавших.
— Какой план-то, — отвечал мужик в оранжевой форме спасателя. — Эвакуация трупов. Весь план. Завтра технику подгонят, камни растащим. Меня начинает явственно трясти…
— Я хочу к Мише,— это Светка, она тоже всё слышала.
— Арсен, возвращайтесь. Свете надо в госпиталь, я с Денисом, если что, вернусь.
Паника достигает апогея. Надо что-то делать.
— Денис, а где детальная съёмка? Вы вообще вокруг смотрели? Эта безобразная организация — на твоей совести. Немедленно во флаер! Я сама!
Мой старший сын смотрит на меня нежным взглядом. С таким обычно раздают олигофренов в семьи, полюбившие организовывать богадельни и казаться значимее в глазах падкой на сенсации толпы.
— Илья! — уже командую я, — за руль. А ты — фиксировать каждый подозрительный булыжник, будем искать!
— Мам, темно…
— Я сказала, искать! Скоро рассвет, — волны страха захлестывают, и я сажусь во флаер. Мы взлетаем…
***
Лёха.
Ровно в четыре утра, с первыми лучами просыпающегося солнца, я сквозь дремоту и непрекращающийся шум в голове, услышал:
— Ущипни меня, дружище, или я сплю, или перед нами сама Богиня Мести, собственной персоной.
Я открыл глаза и увидел висящий перед нами флаер и ОГ!
— Ну всё, Сашка, ты — труп… — добавил Костя и бодро скомандовал. — С вещами на выход, замыкающий — Ад!
— Я повторяю в сотый раз, что все было именно так, — Редвел сидел в комнате для допросов. В морду светила горячая большая лампа с желтой огромной спиралью. Глаза слезились, но утереть их не было никакой возможности — лапы были скованы за спиной. Черные стены мерцали серым — безмагическая среда помещения угнетала душу пустотой, ощутимо сосало под ложечкой, шерсть искрилась и чесалась, как наэлектризованная.
— Вы считаете, что мы поверим в бесследную гибель от неизвестных рук вашей, с успехом инсценировавшей ранее смерть, жены и ее «глупого мальчишки» подельника? — допрос вел Мердж, статист, не имевший ни магического образования, ни хоть каких-то склонностей к магии, а потому с особой злостью относившийся к паранормальной полиции. Хотя, кому, как не ему, терпеть удушающую среду допросной. — Мисс Соулдир, явившаяся на место преступления через четверть часа, не зафиксировала никаких доказательств, — упрямо зачитывал протокол Мердж. На фотопленке нет ни пепла, ни магических волн. Исключительно чистая улица, и даже указанная витрина цела. Трости также не обнаружено.
— Пепел к тому времени развеялся, — сказал Редвел, уставший повторять эту деталь снова и снова. Про остальное я не могу ничего сказать. «Так странно, а ведь я не видел Аманду, не заметил, как она фотографировала, не помню даже, что говорил. Будто очнулся сразу здесь и в наручниках…».
— Бастро! Веришь, нам совершенно дела нет до твоей личной драмы! — второй, тихо обитавший до поры в своем углу, полицейский, наконец, подал голос. Им оказался бывший напарник Себастьяна — Севинж. Он пнул железную табуретку, на которой сидел, и подошел вплотную к самой морде. Жаркое дыхание неприятеля, не чистившего зубы дня три и евшего на обед тушеную капусту со свининой и хреном, заставило поежиться. Наступал черед «плохого полицейского».
— Что говорят нам факты? Сказать тебе?! Какой-то сумасшедший магический маньяк запер целое отделение вашей хваленой паранормальной полиции, инсценировав эпидемию, в их же коконе, из которого только ты знал, как выбраться. А потом этот же неизвестный положил двадцать девять человек просто так за считанные минуты! — глаза полицейского были выпучены, как у сумасшедшего, во время слов вылетала слюна.
— Двадцать семь. — Уточнил лис.
— Что?! — Севинж, меривший допросную резкими шагами, крутанулся на каблуках и уставился в глаза допрашиваемого, ткнувшись в его нос.
— Двадцать семь человек, и одна женщина упала в обморок. Мне зачитывали протокол. — Редвел выдержал взгляд с непроницаемым спокойствием. — Скажите мне, уважаемый, а по какой причине меня уже четыре часа допрашивают люди без магического допуска? Это не ваша юрисдикция.
— Мэр зол. — Севинж явно радовался провалу более продвинутых коллег, — ваш отдел расформирован до выяснения обстоятельств. Вы облажались! И подвели город.
— Да, пока вы даже не знали о происшествии и сидели ели сендвичи.
— Зато нам не придется ходить к лисьим стоматологам, — буркнул полицейский и размахнулся… Ударить не успел, сбитый спокойным воспросом.
— Может, за четыре часа допроса кроме этой важной информации про наш отдел вы позабыли мне предоставить что-нибудь еще? — лис старался не радовать противника проявлением эмоций и слабости, но это было сложно.
— Чего это мы позабыли?
— Разве допрашиваемому не положен стакан воды? — Редвел сглотнул, будто уже ощутил вкус прозрачной свежести на языке.
— Это допрос, Бастро. Мы обязаны тебе переломать лапы, но выяснить правду, а не водой поить.
— Что ж, очень жаль. — Себастьян начал заваливаться на бок, предвкушая неприятную встречу с далеким, но все-таки прохладным полом, — допрос закончен…
— Что такое?! — полицейский несколько раз пнул бесчувственное тело, — что за цирк?
— Животные не совсем люди, — уточнил подошедший Мердж, у них меньше потовых желез, они хуже переносят жар и жажду.
— И что с того?
— Он сознание потерял. Начальник нас по головке не погладит. Сказано же: «допрашивать гуманно». В камеру его.
Яна взглянула на монитор, покрутила изображение так, чтобы перед ней оказались Южная Корона и Стрелец. На Луну я еще успею налюбоваться, подумала девушка. Программка, конечно, привирала для красоты, давая возможность «разглядеть» на звездном небе куда больше, чем видно в нормальный иллюминатор, но Яне не хотелось торчать у круглого смотрового окошка – там и так собралась половина смены. Удобнее вывести почти натуральное изображение на экран и наслаждаться, грызя орешки.
Звездное небо манило с детства, проведенного на юге России. Приблизить крупные разноцветные алмазы, сияющие над морем, она пыталась ровно столько, сколько себя помнила. Сначала – с помощью маминого театрального бинокля, потом – в астрономическом кружке, одно время мечтала стать физиком и открыть-таки способ летать с помощью «межзвездных кротовин»… Как назло, эта область науки словно забуксовала, пока журналисты на все лады повторяли головокружительные прогнозы прошлых лет, – и выпускница школы решила стать врачом. Благо космическая медицина, в отличие от фундаментальных исследований, развивалась с космической же скоростью.
Будущий терапевт базы еще немного поразвлекалась с программкой, заставляя туманности и шаровые скопления лететь навстречу с головокружительной скоростью. Двойные бета и дзета Стрельца распались на пары, оранжевая тау стала размытым кружком – сильнее приблизить не получалось. Яна вспомнила, как еще в школе писала доклад о пришедшем из этой области неба сигнале. Увы, за девяносто лет загадку так и не разгадали. «Не будем делать далеко идущих выводов из немногих данных»… Вздохнув о несбывшемся в ее судьбе поиске «кротовин», Яна решительно открыла вместо звездного неба научную статью об особенностях поведения мышей в лунных условиях. Автор вдохновенно, насколько позволял академический стиль, описывал, как смекалистые грызуны приспосабливаются к пониженной силе тяжести. Похоже, будущий сосед по базе – биолог К. Тихов, глянула Яна на подпись, – нашел себе место по душе. Впрочем, без любви к работе и толики романтики на Луне делать нечего. Платят, конечно, неплохо, но – три года в замкнутом пространстве, да еще и с бытовыми трудностями из-за пониженной гравитации!
С тихим писком на экране появилось сообщение со ссылкой на заметку об их рейсе, «Новости и факты о…» Сестренка здорово повеселилась, читая опус с многообещающим заголовком. Новостью в этой статье был разве что сам отлет, а три предложения с фактами затерялись между исторической справкой о Дне космонавтики, назначенном датой прибытия, и бегло набросанным портретом самого известного участника смены.
Ипполит Федоров, неугомонный путешественник и экстремал, к своим сорока объездил весь мир. Под парусом, на воздушном шаре, с альпинистским снаряжением и с аквалангом, бегом, пешком, на всех известных видах транспорта… Список личных и мировых рекордов рос как на дрожжах, голубая планета стала тесна для этой бурной деятельности. Заманчиво сияющая в небе Луна стала следующим этапом то ли преодоления себя, то ли познания человеческих возможностей, то ли знакомства с миром… Восхождение на лунную гору позволяло вписать в «послужной список» сразу несколько рекордов – другим эта мысль еще не приходила в голову, а может, приходила, но не осуществлялась. При первом разговоре Яна, не удержавшись, предложила ему забраться на марсианский Олимп и почти устыдилась, увидев в глазах путешественника отчаянное сожаление.
– Месяц на адаптацию с тренировками, потом восхождение, — доверительно объяснял он, занимаясь растяжкой, пока Яна пыхтела на корабельном тренажере. Девушка на отсутствие гибкости не жаловалась, но посматривала уважительно: Ипполит был в полтора раза старше.
– А еще три года?
– Техником, – путешественник уселся в позу лотоса, потянулся вперед. При нормальной силе тяжести он коснулся бы лбом пола, а так получился парящий в воздухе джинн. – Я когда-то учился, так что все равно числился в кадровом резерве. Спонсоры отказались гонять корабль за мной туда-сюда, пришлось подписать контракт с «ГосКосмосом».
– И не жалко времени на одно восхождение? – снова не удержалась Яна, глядя на безупречный «шпагат», выполненный головой вниз на условном потолке.
– А кто сказал, что я за три года больше никуда не заберусь? – подмигнул он, переворачиваясь. – Это же Луна, куда ни пойди – будешь первым!
«Например, первым «лунатиком», получившим премию Дарвина», – подумала окончательно запыхавшаяся Яна, с удовольствием уступая ему место. Вслух она сказала другое:
– Вы уверены, что начальство базы это одобрит?
– Посмотрим, – вдруг по-мальчишечьи ухмыльнулся спортсмен.
В общем-то, шансы есть, подумала Яна, удаляясь в душевую кабинку. Такому обаянию сложно не поддаться, глядишь, и уговорит кого-нибудь…
Процесс мытья в невесомости был настолько непривычным, что лишние мысли быстро вылетели из головы. Попробуй сосредоточиться на чем-то кроме купания, когда вода то цепляется к тебе слоем патоки из-за поверхностного натяжения, то нахально сворачивается в шарики и норовит улететь! Ожидая пересадки в НОСе, сменщики просто протирали тело увлажненными салфетками, чтобы не создавать очереди в душ, но сейчас Яна предпочла медленно и осторожно размазывать по коже воду и мыло из специальных пакетов с трубочками. Неземное удовольствие, как выразилась пилот Марина, проводя перед полетом экскурсию по кораблю. Особенно если учесть, что и от хорошей компании иногда устаешь, а уединяться и на станции, и на корабле больше негде… Про маниакальную страсть конструкторов использовать каждый квадратный сантиметр ходило множество анекдотов.
Спустя три дня нереально увеличившаяся Луна вдруг перестала быть главным украшением звездного неба и превратилась в серую твердь, на которую готовился сесть корабль. Перегрузка оказалась несильной, хотя и ощутимой после невесомости, – Яна успела подумать, что взлетать будет комфортнее, – и грохот тормозных двигателей сменился тишиной, за которой последовали аплодисменты.
Почти театрально раскланявшись, пилот поздравила пассажиров и команду с прибытием и заодно с Днем космонавтики, скороговоркой напомнила правила безопасности при высадке – их все и так насмерть затвердили. Сменщики вместе с экипажем выстроились в очередь у ряда «панцирей», закрепленных на панели у шлюза. Возглавил цепочку второй помощник Марат, здоровенный улыбчивый брюнет, сама Марина шла замыкающей. Первый помощник, очень строгая Эвелина Генриховна, должна была проследить за погрузкой вещей. Если под ее взглядом вещи сами промаршируют на базу, никто даже не удивится, подумала Яна. Ипполит, правда, какие-то мелочи погрузчику не доверил, затолкав в небольшой рюкзачок. Ну, его дело. Не надорвется. Остальные шли с пустыми руками.
Тренировки в космическом скафандре давалась молодому врачу тяжело: она все делала верно, но постоянно боялась что-то перепутать или забыть, а передвигалась со скоростью раненой улитки, с трудом укладываясь в нормативы. «Клава» пугала гораздо меньше, а в «панцире» девушка казалась себе чем-то средним между танком и носорогом: обзор ограниченный, габариты приличные, в общем – не сам кого-то зашибешь, так соседи катком пройдутся! Тонкая грань между собственным телом и почти вакуумом тоже уверенности не добавляла, – так, во всяком случае, казалось на Земле. Но на Луне, к удивлению девушки, многослойный костюм был вполне удобным и каким-то уютным. Яна, туристка с опытом, улыбнулась ассоциации с плащ-палаткой – и навес, и маскировка, и одеяло, и одежда.
Еще несколько минут суеты, и земляне ступили на лунная поверхность. Драгоценный реголит не успел осесть после посадки, редеющие клубы пыли сопровождали сменщиков метров двести, как прикинула, оглянувшись, девушка. Определять расстояние, правда, было неудобно: Яна хорошо помнила, что на маленьком спутнике все кажется ближе, чем на Земле, но насколько? Цепочка новых посетителей Луны выбралась на «чистый воздух», стало видно звезды, но Яна, боясь упасть, пока что внимательно смотрела себе под ноги. Их следы, впечатанные в пыль, конечно, не прикроют куполом, как сделали это еще в первые годы лунной экспансии с местами высадки астронавтов и прилунения аппаратов. «Аполлон-17», кстати, опускался и взлетал где-то рядом – километрах в пятидесяти слева и впереди, с некоторым сомнением определила Яна. Эх, на экскурсию бы! «Перед нами находится весьма примечательное место, откуда стартовала на Землю автоматическая станция «Луна-2», бравшая пробы грунта…»
После невесомости одна шестая веса чувствовалась, но не давила, слегка ошалевшее от новых впечатлений тело приспосабливалось к непривычным условиям. «Земной» шаг превращался в почти прыжок, резкое торможение или поворот мгновенно напоминали об инерции. «Школьников бы сюда, запомнили бы разницу между массой и весом…». Кажется, оттолкнись посильнее – взлетишь над непривычно близким горизонтом, как герой мультика.
По внутренней связи она услышала, как кто-то восхищенно ахнул. Девушка быстро обернулась, ругая про себя лунное тяготение, – и поняла. На черном небе, сверкающем яркими звездами, голубел растущий полумесяц Земли – вчетверо больше лунного.
– Смотрите, прямо крестом легли, – проговорил Марат и продолжил тоном примечтавшегося Яне гида:
– Дамы и господа, обратите внимание: прямо под нашей планетой к небесной тверди приколочено яркое светило. На самом деле это Юпитер, который притворяется звездой. Еще ближе к горизонту смотрит на нас французский дворянин арабского происхождения Аль-де-Баран из созвездия Тельца. По левую руку от него вы видите Бетельгейзе, известную своей планетой обезьян, а справа дорисовывает крест ничем не примечательная Капелла. Певцы, как известно, так и говорят – а капелла? – что в переводе с певческого означает…
Услышав чье-то сдержанное похрюкивание, Яна не выдержала и расхохоталась, остальные подхватили смех. Марат наверняка остался доволен, как объевшийся кот. По легенде, за год перерыва между полетами он успел сколотить «космическую» команду КВН, которая вышла в финал конкурса. Похоже, это было его призванием.
– Вообще-то западным краем вы еще с базы налюбуетесь, смотреть надо на восток, – посоветовала Марина.
Все повернулись. С этой стороны почти черного неба звезды казались менее крупными, зато даже далекие и мелкие пылинки не терялись в сиянии Земли. Над зубчатой короной кратера ярко и ровно светил красноватый Марс, следующая станция человечества на пути в открытый космос. Где-то там вовсю трудились аппараты, подготавливая места для строительства новых баз. Слетать бы, мельком подумала Яна, вспоминая новостные передачи, и одернула себя: только на Луну прибыла, а ей уже Марс подавай!
– А что это за звезда слева? – спросил кто-то. Ипполит? Нет, кажется…
– Арктур, – проинформировал Марат, подхватывая под локоть оступившегося соседа.
– Пора на базу, – с легким сожалением скомандовала Марина.
– Курс на Марс! – «перевел» Марат. Через некоторое время новая «луножительница» поняла, что слева ползет пара «комбайнов», собирающих реголит, а между ними и торчащим вдалеке термоблоком чуть быстрее катаются более крупные погрузчики. Цепью рукотворных холмов возвышался отработанный грунт – еще несколько самосвалов направлялись туда от термоблока. Стена кратера с каждым шагом казалась все выше, и туристка почувствовала себя увереннее – как в любимых земных горах. Судя по ощущениям, прошло еще полчаса, когда Яна различила поблескивающую на фоне выветренной скалы стеклянную вставку – панорамное окно смотровой площадки. Еще немного, и стал отчетливо заметен купол оранжереи. Наверное, девушка разглядела бы его и раньше, если б точно знала, куда смотреть, – земного света вполне хватало. Его блики выдали вход на базу, хоть первый шлюз и прятался в тени под козырьком скалы.
– С прилунением! Оставляйте здесь «панцири», надевайте «клавушки» и вперед по тоннелю до второго шлюза. За ним вешаете «клавы» в шкаф и идете в «кают-компанию». Ну, там другой дежурный расскажет. Вещи уже привезли, – деловито сообщил дежурный, встречая новых обитателей базы после первого шлюза.
Если пыль забилась в щели грузовичка, везущего скарб сменщиков, от запаха пороха никуда не денешься, подумала девушка, идя вместе с остальными по естественному «коридору» в лаве. Заканчивался он искусственной пещерой, где и пряталась от солнечных лучей база. Дежурные могли бы молчать как рыбы: план сооружения на тренировках заучивали наизусть. Да еще и план эвакуации со стрелочками зачем-то повесили в тоннеле! Можно подумать, здесь кто-то ухитрится перепутать двери! Нет, инструкции по безопасности пишут настоящие параноики!
Жутко хотелось в нормальный – хотя бы лунный! – душ, но до этого было далеко во всех смыслах. Уборная наверху есть, а вот помыться можно только внизу, вспомнила она. Радиация, превратившая реголит в источник гелия-3, заставила разместить часть лабораторий, тренажерный зал и «кают-компанию» на верхнем уровне пещеры, а жилые помещения – под ними. Энергоблок был вынесен в самый дальний угол.
– Жалко, промоблок за холмиками не увидели, — вздохнул молодой механик Валдис Цуркан, длинный, как шпала. – Он же справа остался?
– А ты с высоты своего роста не разглядел? Подумаешь, холмики! – привычно подколол его молодой инженер.
– Да я понимаю, что с твоим ростом между горой и кротовиной никакой разницы – все равно ничего не видать! – так же привычно отмахнулся приятель.
– Налюбуешься еще, – с легкостью бывалого «лунатика» бросил Марат, по-прежнему шедший впереди. – Освоишься и сбегаешь по внутреннему тоннелю. А снаружи ноги поломать недолго. Вроде ровно, а пойдешь – сплошные кратеры, то с блюдце, то с поляну.
«Надо будет тоже сходить», — подумала Яна. Рядом с промышленным комплексом, в небольшой искусственной пещере, проводились потенциально опасные эксперименты, о которых врачей на всякий случай извещали заранее. Рядом с комплексом, как помнила терапевт по тренировкам и фильмам, угнездилась «грузовая» посадочная площадка, с другой стороны раскинулось целое поле солнечных батарей. Гелия-3, конечно, на Луне хватало с лихвой, но зачем же даровую энергию терять? Так что термоядерное топливо здесь использовалось только в случае аварии основной системы – ну и для заправки космических аппаратов, конечно.
Знакомиться со сменщиками пришли многие: в сети, конечно, все давно общались, но поди сопоставь форумный ник с паспортным именем, а красивую аватарку – с припухшим от полета лицом! Да и на видеоконференциях все были нарядными и припудренными… Так что протокол знакомства соблюдали, как в Букингемском дворце.
Поначалу улыбки казались слегка натянутыми, но это нового врача не удивило. Прибытие корабля сбило весь график – база вообще-то традиционно жила по Гринвичу, а значит, для всех было около трех ночи. Ладно, днем на празднике все расслабятся…
– Ничего? – уловила Яна краем уха.
– Только следы до самой расселины, – человек или только что пришел «снаружи», или туда собирался: он, как и сменщики, красовался в надеваемых под «панцирь» трениках. – Парни говорят, без снаряжения не спуститься. Кого лучше взять с собой, чтобы умели узлы вязать? Там двое, значит, нужно еще человека три: спускаться, вытаскивать, помощь оказывать…
– Альпинистов у нас нет, – резкие черты начальника базы совсем потемнели, на него словно гору взвалили, – а туристы найдутся. Сейчас объявлю набор добровольцев по громкой связи.
– Простите, – Яна подошла поближе. – Я случайно услышала. У нас есть альпинист, если он вам нужен. А я не совсем скалолаз, но тоже кое-что умею.
– Этот… Федоров? – повернулся к ней начальник и, отвечая на невысказанный вопрос собеседника, объяснил: – Двадцать четвертый. Нежданчик наш.
– Федоров… А, простите, почему нежданчик?
Начальник смерил ее строгим взглядом и вдруг жутко заинтересовался чем-то в другом конце «кают-компании». Надо полагать, вспомнил о громкой связи.
– Он не любит лишних вопросов, – почти извиняющимся тоном проговорил второй собеседник. – Сергей Хлебин.
– Яна Смолина. Я вас помню по конференции, очень приятно встретиться. А все-таки…
– У нас сотрудник пропал. Техник. Именно он дежурил, когда с Земли сообщили о двадцать четвертом участнике – все же решалось в последний момент, верно? Почему-то ничего в журнале не отметил, а вчера вечером случилось несчастье. Пока хватились, пока поискали… Вот, только сейчас следы нашли. А про этого… Ипполита узнали, когда вы уже подлетали.
– Да про него писали все кому не лень!
– Ну кто ж читает земные статьи о происходящем на Луне? – хохотнул Сергей. – А кто читал, решили, что начальство в курсе. Вот и прохлопали…
– Но как человек может пропасть здесь? Через шлюзы же не просочиться, а там все фиксируется!
– Он техник, – повторил Хлебин. – Вышел по делу, все в журнале записано. И все, куда-то пошел. Почему – не знаем. Вы, кстати, врач по профессии?
– Врач. А вы?
– Числюсь завхозом. Мы будем собирать спасательную экспедицию, медик нужен. И альпинистские навыки могут пригодиться. Решать, конечно, не мне, но… хотите пойти?
– Если я нужна – конечно. Пойдемте к моим коллегам? Мне надо быстро собрать аптечку, не хозяйничать же в медотсеке…
– Разумеется. Женя! Воробьев!
– Что случилось? – пробасил темноволосый здоровяк в футболке и шортах.
– Бери Цыбуленко и введите коллегу в курс дела, заодно поможете собрать медикаменты. Яна, это наш хирург, а Петр Павлович – терапевт, которого вы будете заменять. Корабль мы задержим на денек, вдруг придется отправлять Леонова… В общем, с Цыбуленко еще успеете поговорить, если возникнут вопросы. Идите…
В следующие пятнадцать минут Яна собрала с помощью коллег аптечку для выхода и заодно узнала кучу не очень нужных сведений о пропавшем. Воробьев оказался не очень общительным, зато полноватый, немолодой для базы терапевт говорил за двоих. По его словам, потомок эмигрантов Андрей Леонов, перебравшийся в Россию из Италии, уже три года работал на базе и недавно подписал повторный контракт. В тот несчастливый для него день техник сразу после дежурства ушел к себе, не сделав записи в журнале, а затем, отоспавшись, вышел на поверхность. Судя по его разговору с дежурным и невнятной записи «возможная неисправность техники», барахлил автоуборщик. За шесть часов до прибытия корабля Леонов, дежуривший у внешнего шлюза, оставил пост – вопреки здравому смыслу и инструкциям. Повторил давешнюю запись в журнале, надел «панцирь» и вышел. Вот с тех пор итальянца никто и не видел и не слышал, а найденные у одной из пропастей следы позволили с уверенностью заключить, что бедолага там и находится. В каком состоянии – естественно, сказать было невозможно, но скафандр был рассчитан на такие сверхнагрузки, что кое-какие шансы выжить у техника имелись.
Искать «благородного дона Корлеоне», как подшучивали над ним на базе, отправились бы многие – общительный парень считался душой компании. Хирург с терапевтом как раз обсуждали, кто пойдет, когда в медблок вошел Хлебин.
– Собрались? Через полчаса выходим.
– Ты во главе? – поинтересовался Воробьев.
– Да. Я, Федоров, Правый и Домбровский. Из медиков – Смолина, – он слегка кивнул Яне, дожевывавшей второй бутерброд. – Нехорошо, конечно, что мы вас с корабля на бал, так сказать, тащим, но Евгений… Григорьевич с Петром Павловичем вчера вечером нашему стоматологу операцию делали. Причем один был после дежурства, а другой со своими экспериментами уже выбрал лучевую нагрузку, верно я говорю? Пусть уж отдыхают. Мало ли, вдруг Леонова тоже оперировать придется… Кстати, как там Карина?
– Нормально, спит себе, – махнул рукой Воробьев. – Я понаблюдал, потом оставил Костю сиделкой и велел сигналить, если что.
– На Землю отправлять будем?
– Не вижу смысла. Амбулаторная процедура по земным меркам, это мы тут носимся, как курица с яйцом. Завтра еще посмотрю, но я бы ее оставил здесь.
– Ну да, – поддержал Цыбуленко. – Шовчик маленький, сделали вовремя, через неделю и сама не вспомнит, где болело. Да и брат с нее пылинки сдувает. А в полете перегрузки… ну, сам понимаешь. Если только сама очень захочет…
– Простите, а что случилось с пациенткой? – поинтересовалась Яна. Эти трое друг друга понимают, а о существовании новичка словно забыли. В конце концов, это ей потом наблюдать за неведомой Кариной!
– Аппендицит, – пояснил терапевт после неловкой паузы. – Извините, надо было сразу объяснить.
– На выход, – почти по-армейски скомандовал Сергей.
– Да, конечно, – подчеркнуто светским, «гражданским» тоном ответила Яна, сгружая ему медпалатку. Аптечку девушка оставила себе: объемистая получилась, хотя и нетяжелая, конечно, – это на Земле бы ремень в плечо врезался. – Вы сказали, здесь есть человек по фамилии Правый? А в нашей смене прилетел Левый. Максим. Инженер.
Врачи переглянулись и самым натуральным образом заржали. Хлебин поддержал.
– Два сапога? – разгибаясь, простонал Петр Павлович. – Яна, простите… Мы опять про вас забыли… Просто наш Правый – тоже Максим!
– И тоже инженер, – добавил завхоз. – Покажите мне вашего альпиниста, я его в кают-компании не нашел, попросил пилота передать…
– Ипполиту собираться недолго, – улыбнулась врач. – Он даже сейчас с рюкзаком шел.
– Яна, ты Федорова не видела? – неожиданно появилась в дверях Марина. – Его нигде нет. Может, по громкой связи объявить? – вопросительно глянула она на завхоза.
– В уборных проверял кто-нибудь? – ехидно хмыкнул Петр Павлович. – После невесомости какое-никакое, а притяжение, непривычные для организма ощущения….
– Марат посмотрел, – Марина была серьезна, но не встревожена. – Найдем, конечно, но время потеряем! Куда он на базе денется… Зашли все двадцать четыре и мы с Маратом, я по головам считала.
Хлебин внезапно подобрался.
– Двадцать четыре? – переспросил он. – Я заходил с вами. Должно было быть двадцать пять…
Рэй не долго копался в планшете. Ну что тут можно найти, в курортном городе?
Он наскоро перелистнул несколько страниц:
— Кафе – не хочу, видел; планетарий – неинтересно, у меня вся галактика в распоряжении; торговый центр – что я там забыл; луна-парк – фигня и детский сад; дендрарий – скучно; о! контактный зоопарк! Сюда хочу. И просто на пляж, если там будут люди. Мне надо учиться с ними взаимодействовать. И в ночной клуб. Вот в этот, — Рэй сунул Александру под нос планшет с рекламой увеселительного заведения.
Александр кивнул, принимая выбор Рэя и спрыгнул с заборчика.
— Тогда пошли сейчас купим чего-нибудь перекусить и пойдем гладить зверюшек. Надеюсь, там не будет ядовитых.
Рэй заулыбался и тоже спрыгнул, всем своим видом выражая готовность и перекусывать, и гладить, пусть даже и ядовитых.
По пути они с лотка уличного торговца купили по пирогу с местными ягодами. Пироги размером с суповую тарелку были еще теплыми и сладко пахли этими самыми ягодами и карамелью, а при укусе рассыпались, обнажая изумрудно-зеленую начинку.
Рэй в два счета расправился со сдобой и ускакал вперед от неторопливо жующего Александра. Он то убегал, то возвращался, прикасался к нагретым солнцем камням, к стволам деревьев, к резным спинкам скамеек, и глаза его светились неподдельным восторгом, так, что Алиса внутри невозмутимого Александра умилилась и даже слегка позавидовала сохранившейся способности вот так непосредственно радоваться обыденным вещам. Потом вспомнила, что на самом деле этому парню всего восемь лет, и, несмотря на то что мозг у киборгов развивается гораздо быстрее, чем у человеческого ребенка, по факту перед ней подросток, и сама себя пристыдила, мол, не завидовать надо, а работать, чтоб не допустить новых смертей.
Зоопарк встретил их яркой вывеской и смешанным запахом зверья. В компенсацию к бесплатному входу возле вольеров стояли автоматы с кормом. Бросишь монетку – в руки падает небольшой пакетик с морковкой, зерном или кусочком мяса. Возле некоторых особенно милых и пушистых зверьков автоматы были уже пусты, дневную порцию корма уже выбрали.
Рэй кидался от вольера к вольеру, наглаживая земных котят и щенков, щурьков, ползунчиков и кракушек. Александр прошелся, не сколько трогая, сколько рассматривая незнакомых животных, и в одном из вольеров был просто очарован древесными ежиками. Забавные зверьки с мягкими иголочками карабкались по сложной системе мостиков, имитирующих перепутанные ветви и сочно хрустели яблоками. Один из ежиков, цепляясь коготками, влез по штанине до уровня бедер, откуда Александр взял его на руки, как котенка. Ежику, правда такое положение не понравилось, и он плавно перетек на плечи, где, урча, разлегся, свесив пушистый хвост и щекоча шею усами. Казалось, он по секрету на ушко рассказывает историю на своем языке.
Увлекшись почесыванием ежика под подбородком, Александр упустил, куда неожиданно исчезла мелькающая рыжая голова, и встревоженно огляделся. Ежик возмущенно пискнул, метнулся с плеча Александра на ближайшую ветку и оттуда продолжал недовольно пыхтеть и возиться.
Искомая голова обнаружилась в глубокой задумчивости над обширной лужей с грязной водой. Ноги, принадлежащие голове, были покрыты слоем черного вязкого ила, на топком берегу медленно затягивались глубокие отпечатки, кроссовки Рэй держал в руке.
— Куда ты уже успел влипнуть? – как можно более нейтрально поинтересовался Александр. Им владели смешанные чувства – раздражение от очередной проделки, облегчение, что ничего не случилось, гордость, что подопечный не сидит, закуклившись, а предпринимает активные шаги по освоению мира.
— В ил. Но я вылип, все в порядке, только грязный. Ничего страшного, пока так похожу, а на выходе есть кран, я схему посмотрел, там отмоюсь. Или надо сейчас?
— Да ладно, — Александру стало смешно, — в море отмоешься. Кого ты тут нашел?
— Не нашел, прячутся. Пойдем на пляж.
Дорога до пляжа много времени не заняла, сильно изрезанный бухтами и мысами берег был тут везде. Песок был, как и ему положено, золотист, невысокая волна лазурна, людей не так чтобы очень много, но прилично, в общем, условия для того, чтобы расположиться и начать интенсивно отдыхать, были идеальны.
И только когда Рэй сбросил шорты и футболку, чтобы искупаться, Александр мысленно хлопнул себя по лбу – шрамы на боку и животе киборга никак не способствовали созданию образа обычного человека. Впрочем, ладно, не так уж и страшно все выглядит, если будут вопросы, можно свести все к шутке, а там посмотрим.
Александр окунулся и вылез, Рэй уплыл куда-то к рифам, вернулся, когда Александр уже начал беспокоиться и растянулся рядом с ним на шезлонге, подставляя солнцу бледную кожу.
— Сгоришь, — лениво констатировал Александр.
— Ага, — довольно подтвердил Рэй, — клево же!
На парней упала тень. Они синхронно подняли головы – тень отбрасывала стоящая рядом и разглядывающая их девушка. Поняв, что ее увидели, девушка перекинула из руки в руку мяч:
— Мы с Томкой хотели поиграть в волейбол, но вдвоем неинтересно. Вы с нами?
Александр оглянулся на Рэя, увидел, как азартом загорелись у него глаза и поднялся:
— С вами. Храбрые космолетчики не оставляют в страшной беде столь очаровательные создания.
Девушка, уже шагавшая впереди по рассыпающемуся песку, фыркнула и через плечо, не глядя, бросила в Александра мяч. Мяч в воздухе перехватил Рэй.
— Только я не умею. Научите?
— Что, правда не умеешь? Чудеса! Научим, конечно. Я Мила. Она Тома, — Мила кивнула в сторону подруги, уже переминающейся на волейбольной площадке, — мы, вообще-то всегда сюда со своими парнями приходим, но сегодня у них обоих рабочий день совпал.
Александр принял к сведению информацию, что девушки заняты и не ищут ничего серьезнее игры в мяч. Вот и хорошо, курортный роман в планы Алисы точно не входил.
А Рэй уже заливался соловьем, рассказывая, что всю жизнь провел в космосе и море видит впервые в жизни, что играть не умеет, но вот прям сразу научится, что его двоюродный старший брат близнец (Александр только хмыкнул от такого определения) в честь соединения семьи его в отпуск на планету пригласил… Девушки веселились и тормошили бледного космолетчика, показывая ему приемы и стойки для игры в волейбол, засовывая в рот маленькие бутербродики и карамельки и всячески хлопоча со всех сторон. Вскоре Рэй уже вовсю отбивал мячи, посылаемые соперницами, крутился ужом, успевая почти по всей площадке, Александру оставалось подбирать только из левого дальнего угла, куда Рэй не успевал, как вдруг он споткнулся, затормозил, словно прислушиваясь к чему-то, и с круглыми глазами поманил Александра подальше от сетки:
— Алекс! Что делать? У меня имплантаты заработали! Как?
— Ну, как… я же говорил, обходная нейронная цепь наросла. Быстренько так, отлично просто!
— А делать-то что?
— Отключи пока что, если ты сейчас будешь носиться мухой, то это вызовет нездоровые опасения.
— Я не знаю, как, система выключена, они мне не подчиняются! – Рэй, почти паникуя, схватил Александра за руку.
Тот осторожно высвободился.
— Не истери. Иди вон туда, в тень, сядь и приведи все в порядок. Или систему включи, только незаметно, или имплантаты настрой. Сам понимаешь, я тут тебе совсем не помощник. Потом возвращайся, я тут прикрою.
Рэй, странно припрыгивая, удалился, Александр повернулся к хихикающим девушкам.
— У него что, живот прихватило?
— Все гораздо хуже и трагичнее, — Александр скорчил скорбную мину, — он же киборг, блин! У него пол тела – всякие умные железяки. Видели шрам на животе? И сейчас эти железяки чуть-чуть не так заработали. Настроит – вернется, не проблема. Только при нем ничего не говорите, он жутко стесняется, — быстро добавил Александр, заметив, что на девичьих лицах появилось выражение сочувствия и, пожалуй, интереса.
— А пока он там настраивается, я готов с вами поиграть, допустим, в выбивного.
— Это как? – железяки Рэя были тут же забыты. Александр вкратце объяснил.
— Ааа, в навылет! Только ты в кругу!
Александру пришлось безбожно поддаваться девушкам, с его скоростями реально было лавировать между летящей плазмой, не то что уворачиваться от мяча, который бросали две заливающиеся смехом девушки, неуклонно сближаясь и зажимая его в тиски. Очень привлекательные тиски. Но что-то уж больно надолго застрял в тенечке Рэй. Александр был вынужден извиниться перед поскучневшими девчонками, собрать разбросанную одежду и поспешить на выручку напарнику.
Тот обнаружился на траве под деревом. Сидел, привалившись спиной к стволу, прикрыв глаза и нежно-зеленым цветом гармонируя с окружающей растительностью. Александр опустился рядом, осторожно тронул за плечо:
— Совсем худо?
Рэй приподнял тяжелые веки:
— Да. Когда активирую запуск системы, она включается, запускает диагностику, выдает критическую ошибку и отключается. А без системы имплантаты не слушаются. У них свое мнение, — попытался пошутить он, снова закрывая глаза и болезненно морщась – под кожей прошла волна судороги, сжимая и выворачивая мышцы, вырывая из груди тихий хриплый рык.
— Таак… Ну-ка, поднимайся, — Александр встал и потянул вверх Рэя, — пойдем на яхту, Дядя Ко умный, что-нибудь, да и придумает.
Рэй сделал два шага и, охнув, стал оседать на песок. Александр подхватил его:
— Не пугайся, отключаю. Спи.
Взвалив Рэя на плечо, Александр унес его с пляжа. Чтобы добраться до острова, на котором они остановились, пришлось вызывать такси, возвращаться к кобайку сейчас не было никакой возможности. К немалому удовольствию Александра, такси было оборудовано роботом-водителем, и не возникло нужды объясняться с человеком. Нет, не то, чтобы Александр сомневался в том, что объяснение найдется, но лишние разговоры напрягали.
Дядя Ко по внутренней связи отреагировал на бессознательное состояние Рэя как только они высадились из такси:
— Что случилось? Медблок готовить?
Расплатившись и отпустив флаер, Александр ответил ИИ:
— Нет. Скорее всего, нет. Конфликт софта и железа. Думать будем.
Отвечал вслух, зная, что микрофоны яхты расслышат голос на смешном расстоянии в десяток метров. Внес Рэя в яхту и опустил в пилотское кресло, переступив через так и лежащий на полу матрас. Раздраженно подумал, что отсутствие второго спального места, конечно, не проблема, но начинает уже откровенно задалбывать. Отложил этот вопрос в дальний угол памяти, чтобы вернуться к нему позже. При необходимости. Если Рэя удастся починить.
— Давай его сюда, — под пультом, щелкнув, открылся узкий отсек и наружу вывалился коннектор на витом шнуре.
— Возьми щуп за ручку и ни к чему не касайся, стерилизую, — по игле пробежали голубые электрические огоньки, — ввести сумеешь?
— Угу, — Александр, не отвлекаясь на подробности, крутанул кресло изголовьем к пульту и перевалил Рэя так, чтобы открыть шею и затылок. Одним движением намотал на палец и выдрал несколько десятков волосков и в образовавшийся голый пятачок аккуратно ввел коннектор.
Дядя Ко с удовлетворенным «есть контакт» обвесил рубку вирт-окнами, по которым сплошной лавиной побежали алые строки.
— А что тут думать… Штатная ситуация. Живые нейроны слишком быстро наросли, система не успела подстроиться. Откат системы… удаляю раздел контроля имплантатов… ввожу корректировки… загружаю заново… теперь ждать.
— Как ты его… перепрошил, — пробормотал Александр, впечатленный скоростью и кажущейся легкостью починки.
— Да было бы чего, — рассеянно отозвался ИИ, — Это с тобой промашка вышла, потому что опыта не было. А так — обычный подключаемый гаджет. У меня-то мощности сильно поболе будут. Я и тебя могу перепрошить, и даже без твоего на то согласия. И твои человеческие мозги мне не помеха. Но не хочу, — закончил он, вдоволь насладившись гаммой чувств на лице растерянного Александра.
На вирт-окнах алые строки стремительно менялись на серые, а потом как-то все вдруг вспыхнули зеленым.
— Готово. Проверять не будем, все должно быть в норме. Отсоединяй.
Александр вытащил коннектор, подождал секунду, пока ИИ снова его простерилизует, и спрятал на место.
— Включаю. Ты ему сейчас глюкозки уколи, проц все выжрал, и пусть поспит, чтобы все устаканилось.
Дядя Ко доброжелательно понаблюдал, как Александр укладывает глубоко спящего Рэя в нормальную позу, разворачивая его из скрюченного состояния и подсоединяет капельницу с глюкозой, а потом продолжил:
— А пока что подумаем о нашем дальнейшем сосуществовании. Да не напрягайся ты так, не все так страшно, как звучит. О нашем с тобой и о Барсике.
— Мррр…, — вылез из голоподставки искин. Как и положено программе, не обладающей полноценным разумом, пока происходящее не касалось его непосредственно, в дела людей он не вмешивался. Зато теперь растекся во всю длину, распушился, красуясь.
— Вот смотри, что я тут на местных сайтах нарыл, — на вирт-окно выскочила реклама, — тактильная игрушка. Ничего особенного не делает – лазает, мурлычет, обнимает за палец. Управляется искином.
В рекламном ролике дети, смеясь, играли с длинным меховым хвостом. Присмотревшись, Александр разглядел блестящие глазки и лапки с тонкими пальчиками.
— Ты уйдешь, будет Рэю забава и ежедневная порция обнимашек для хорошего настроения.
— Согласен. Ты прав, тактильный голод, как многое другое, легче предотвратить, чем вылечить.
— Ага, — хитро улыбнулся Дядя Ко, — а если управление перехвачу я, то этот комок меха может и что посерьезнее сделать. Банку кормосмеси подать. Тот же конннектор воткнуть. Берем?
— Оформляй, — Александр даже ни на минуту не засомневался в необходимости покупки, поняв, что дальновидный ИИ предусмотрел все варианты использования игрушки. Через секунду Дядя Ко прокомментировал:
— Уже. Завтра прибудет. Иди-ка ты отдыхай, закатом полюбуйся, искупайся. Пользуйся почти отпуском, я тут присмотрю. Только дальше семисот метров не уходи, чтоб на связи быть.
— Ладно. Ты у меня самый умный, к твоим советам грех не прислушиваться. Пошел я.
Александр действительно искупался, встретив в море скоропостижный закат, приплыл обратно и растянулся на песке, глядя в чужое звездное небо. Там и заснул, благо температура тропической ночи позволяла и не такие вольности. Ближе к утру, почувствовав шевеление в непосредственной близости, поднял голову – Рэй пришел и устраивался под боком, недовольно бурча себе под нос – молча обнял его, притиснул к себе и, не дожидаясь пока тот затихнет, уснул снова.