Голова болела нещадно — скорее всего последствия мендлиуровского сплава, но, возможно, и благодаря «нежной» посадке в карету от Аманды. Лбом об дверь — это сильно!
Несмотря на боль, Себастьян был доволен: отдел в подполье, а значит, все хорошо. Подруга злится, а значит, ей не все равно. Буря эмоций — куда лучше, чем затишье после бури.
Возничий резко остановился, и окружающая космическая пустота стала опадать хлопьями крупного бумажного пепла. Окружающий пейзаж поражал воображение: абсолютно белая трава, синие пирамидальные деревья. Небо было уже совсем темным, и в этот самый миг разом зажглись белые шары волшебных фонариков, освещая величественный двор Магической Академии.
Огромный высокий замок внутри состоял из множества больших залов, коридоров, аудиторий, закутков, кладовых и лаборантских, а снаружи был разделен на множество разных башенок с круглыми крышами. Он светился, облепленный белыми сияющими растениями. Во дворе, за каменным магическим укреплением, помещалось множество фонтанчиков, водопадов, несколько резных беседок, а у входа в восточное крыло мастером-волшебником была возведена целая группа статуй из светло-зеленого мифрита. Статуи изображали первых магов — представителей всех рас, объединившихся когда-то и создавших эту академию.
Аманда, одетая в черные шерстяные брюки и жилетку, выглядела решительно. Ее слегка расстегнутая, явно мужская рубашка давала простор воображению, открывая ключицы. Тугой хвост красных волос на макушке стегнул по плечам, когда она бодро вылезла из кареты и затем стремительным шагом направилась к восточному крылу.
— А ты куда? — злобно обернулась подруга, — тебе к начальству в приемную.
Зал ожидания перед кабинетом руководителя цвел и пах в прямом смысле. Себастьян, измученный недавним допросом и резким цветочным ароматом спросил у секретаря целый графин воды и успел ополовинить его.
Шарель, невысокий полноватый магистр, с короткими русыми волосами, сдобрившими круглую щедрую лысину и с густой щеткой усов под красным носом, всем своим обликом напоминавший задумчивого моржа, встретил оперативника дружелюбно и грустно:
— Здравствуй, голубчик, здорово потрепали? Соболезную твоей утрате. — Себастьян кивнул, неловко пожал плечами и промолчал.
— Ты уверен, что второй нападавший тоже погиб?
— Если только он не был вампиром, — честно признался Редвел, предоставляя выписки из библиотеки.
— Ясно-ясно. — Поцокал языком задумчивый магистр, — а как твои собственные дела?
Себастьян почувствовал резко подкатившую к горлу тошноту. Голова сильно кружилась и болела, но показывать свои слабости сейчас было совсем некстати.
— Лисы ведь живут от двух до четырех лет? — поинтересовался начальник с таким видом, будто уточняет дату в книге, а не серьезный вопрос здоровья сотрудника, — Тем более, в таком режиме… Ты не собираешься нас скоро покинуть? — толстый палец с древним перстнем закрутился воздушной спиралью и показал в сторону неба. Себастьян сглотнул и резко замотал головой. О своих неутешительных перспективах он знал, также знал и вкус противнейших зелий, выпиваемых раз в неделю, и замедлявших этот процесс.
— Отказал Аманде в новом напарнике. — Ухмыльнулся Шарель.
— А она хотела? — лис качнулся и, будто от волнения, схватился за спинку тяжелого стула. Устоял.
— Молодо-зелено. — Теперь магистр лениво пожал огромными плечами. — Вы — отличный тандем. Эмоции мага, тем более девушки, очень влияют на силу. Значит, твоя защита будет больше, чем с другими сотрудниками. И ты ее в обиду тоже не дашь.
Редвел кивнул и неверными шагами побрел к выходу. Зная порядки параполиции, можно сказать, что Шарель прав. Зная Аманду… Можно сказать с уверенностью, что она своего добьется. Вот только так не вовремя!
Несколько шагов по коридору. Зайти за угол. Холодная каменная кладка охлаждает спину. Лапы ощутимо трясутся. Сердцебиение слышно громче окружающих звуков. В глазах потемнело. «Только держать себя в руках. Сейчас все пройдет!», — внушал себе и своему лису Редвел, чувствуя, как поплыл горизонт. Последнее, что он запомнил, падая, это взволнованный голос своей напарницы. Почти бывшей напарницы.
Осознавать себя в пещере было странно. Белый свет лился из вертикального круглого отверстия сверху. Себастьян сидел в позе монаха. На коленях… Человеческих коленях! Были видны кончики грубой монастырской одежды: короткие штаны не закрывали ног, спокойно перекрещивающихся на белом снегу. Себастьян осмотрел свои кисти. Они были такими, какие он помнил всю свою жизнь, до злосчастного взрыва. Морозный воздух давал ощущение свежести и здоровья. Рядом лежала худая и совсем замученная лисица.
— Здравствуйте, господин Редвел. — Незамеченное ранее существо, тихо парившее в воздухе, для удобства разговора стало снижаться. — Меня зовут Рени. Я много наслышан о Вас, и не раз был, у Вас в гостях, если это можно так назвать.
— Так вот как она меня находила? — гулкий голос оказался спокойным и уверенным.
— В том числе, — уклончиво ответил брат Аманды. — У меня для вас несколько новостей. Вы совершенно ничем не болеете. — Себастьян с облегчением вздохнул.
— Но вашей лисе осталось недолго. — Рени говорил безучастно, как будто зачитывал по бумажке список покупок, а не предрекал коллеге скорую гибель. — Я подскажу Вам, как улучшить ее состояние. Хотя гуманнее было бы отпустить замученное животное.
— Но мы связаны! — возмутился инспектор. — Мне еще не хватило времени, чтобы до конца осознать все компоненты действа, произошедшего во время взрыва: почему я остался здесь, почему лис принял меня. Как мне вернуть свое тело или сменить форму. Как мы с ним связаны, в конце концов!
— Для меня ментальная сторона не является неразрешимой загадкой, хоть множество нитей и займут много времени. Теоретически, лису можно заменить. Вам нужна ваша дуальная половина. Крепкий женский организм до тридцати, полная преданность, желание помочь, превышающее инстинкт самовыживания.
— Женский? — возмутился инспектор.
— А вы думаете, что вас примет в себя мужчина? — в свою очередь среагировал Рени. — После замены вы сможете не только остаться, но и постепенно потерять смещение душ, став полноправным обладателем нового тела. — Перед Себастьяном появилась живая картинка, как Аманда разговаривала с братом, обсуждая детали возможного перемещения. Рени с четкостью бесчувственного автомата давал детальные ответы, в глазах девушки загорелась решительность.
— Вот, Дьявол! — воскликнул Редвел, комкая эту картинку, как бумагу. Естественно, вопрос занимал не только его, но ТАКОГО он ей позволить никак не мог.
— Рени, — обратился инспектор со всей серьезностью, — разве в тебе нет человеческих эмоций? Как ты мог с ней такое обсуждать?!
— К сожалению, все мы несовершенны, — раздался спокойный голос. — Чем-то меня одарили с лихвой, но действительно многого мне не хватает.
— Вот раз не хватает, то мы с тобой сейчас договоримся, раз и навсегда… Даже думать не смей!
Это был странный лес…Сначала я ходил за грибами, потом они за мной (исповедь неудачливого грибника в отделении милиции)
Твое… твою… ой, блин. Я оцепенело рассматривала жуткую синюю гусеницу – неудавшуюся мою попытку сделать сосиски. Соскучилась по знакомой еде, называется, попробовать решила, тем более, что все вроде под рукой было.
Так, мясо дважды пропустить через мясорубку, второй раз — вместе с размоченным в молоке белым хлебом без корки, измельченным луком, обжаренным в масле до золотистого цвета. Так? Так.
К фаршу добавить толченый чеснок, зелень, яйцо, растопленное масло, молоко, немного питьевой соды, соль, водку. Все хорошо смесить и поместить на холод на три часа. Массу разделать на сосиски, обвалять их в смеси панировочных сухарей и пшеничной муки, жарить в разогретом жире. На десять минут поместить в теплую духовку. Так? Ну… почти так.
Ну, положим, вместо телятины пришлось брать местную говядину (ту самую, с иголками), белый хлеб – лепешками. Лук вообще-то тоже не совсем похож на наш, а соду пришлось долго выпрашивать у вампира, объясняя, что это такое. Но все равно не должно было получиться… вот это.
Ну, что будущие сосиски получились синие, еще можно было стерпеть. Всякое бывает. Что больше похожи на желе, чем на мясо, тоже еще терпимо… Но почему они волосатые?! Сумасшедший дом.
Я осторожно потыкала «еду» пальцем… и тут же его отдернула. Показалось или «колбаска» правда дернулась?
Вот же пакость. Живот на еду не реагировал, и это было плохим признаком. Если уж ненасытное брюхо не хочет что-то есть, то съедобности в этом «чем-то» куда поменьше, чем даже в пластилине. Хотя можно еще кое на ком проверить.
— Лев, Левушка? – позвала я тихонько.
— Мррр? – с готовностью отозвался кис, вспрыгивая на подоконник с – тьфу, пропасть! – очередной мышкой в зубах. Мы неплохо поладили на почве еды, а последнее время вообще жили душа в душу, когда котик попробовал тефтельки моего приготовления и творожок.
— Левушка, кис, будешь мясо?
Котенок подумал. Положил к моим ногам мышку и выжидательно уставился зелеными глазищами. Согласен, значит. Обмен, значит. Вот же независимая личность! Хвостатая.
Я осторожненько поставила на пол блюдо с «сосиской». Это не опасно. Коты – не собаки, они что попало в рот не тянут, тем более, балованный Левчик.
— Это колбаска. Будешь ку…
— Фршшшшшшшш! Ирррряу!
Мама!
Я дернулась. Шоколадный котенок, весь встопорщившись, яростно дергал хвостом и, прожигая взглядом «колбасу», шипел и рычал на нее. Причем так шипел, словно перед ним была крыса, стая уличных шавок и ящерица из ящика в одном лице.
Ох ничего ж себе вышла сосисочка…
— Левушка…
— Мррррряу! – презрительно отозвался котенок. И, повернувшись к несостоявшемуся ужину задом, прошагал к столу, где все еще лежала мышка. Левчик подхватил ее в зубы и важно, каждым шагом подчеркивая глубину обиды, двинулся из кухни прочь. На меня он не смотрел.
— Левчик.
Ни взгляда, ни мурка. По-моему, из нас троих (я, вампир и малолетний кошак) на хозяина больше всего смахивает не Джано, а именно этот шоколадный зверь.
— Левушка, хочешь рыбки?
Шоколадные лапки замедлили движение.
— Смотри, какая хорошая рыбка…
— Мррр? – кис проводил зелеными глазищами первый кусок рыбы, легший в его миску… второй… поразмыслил и на третьем решил меня простить. Вымогатель пушистый.
Когда котенок взялся за еду, я подняла неудавшееся блюдо. Опять прокол. Уже третий за последнюю неделю. Когда ж я уже полностью освою местные продукты, а?
Хорошо, хоть есть куда прятать мои неудачные опыты, чтоб вампир не видел. Я высунулась в окно:
— Цып-цып-цып…
Клумба заинтересованно качнула стебельками: хищные цветочки не были такими переборчивыми, как наш Левчик, и мели все подряд. Неделю назад, к примеру, именно они слопали пирог, в который попала «перцовая соль». Правда, потом чихали до вечера. Не спрашивайте меня, как цветы могут чихать. Как-то могут.
Я метким броском запулила «сосиску» в клумбу и проверила, как тушится утка…
Жизнь постепенно налаживалась. Насколько это вообще возможно, конечно. Домой все еще хотелось дико, я отчаянно скучала по привычному миру, по маме. Даже по тренеру с его странными высказываниями. По ночам снились девчонки из группы, наши тренировки, мамины пирожки, ее коронное «Соскучилась, доча? Сейчас вареничков замешу…» и быстрая улыбка.
Мама у меня проводница в поездах дальнего следования, ее неделями дома не бывает, и кажется, я полдетства просидела на подоконнике, выглядывая, когда на дорожке под рябинами покажется знакомая фигура…
Что она скажет, когда поймет, что я не вернусь? У нее ведь больше никого, кроме меня.
Так, отставить мокрое дело.
Вернусь. Как-нибудь, когда-нибудь. А пока представлю, что я опять в каком-нибудь лагере, прячусь и веду партизанскую войну против очередной компашки. Почему прячусь? А вы вспомните отношение к «жирдяям», и поймете. Хоть в узел завяжись, а на толстеньких смотрят так, будто это мы взорвали Хиросиму, утопили Атлантиду и собираемся захватить все Белые Дома на свете. Вам смешно? А у меня первые подруги только в секции сумо и появились – такие же, как я.
А до того пришлось как-то выживать…
Вот и сейчас выживу. Тем более, в этом доме это не такая уж большая проблема, могло быть хуже в этом чокнутом мире.
Вампир ко мне особо не лез, то есть не ел, не совершенствовал и не морил голодом. Хотя против капельки совершенства я бы не возражала – той, что насчет одежды. Сколько можно ходить в одном и том же? Весь выбор, что у меня сейчас есть, это одни джинсы, одна майка, один балахон (тот самый, «подарочный», в котором меня доставили) и пара этого самого, которое белье. И только мой ботанистый хозяин может, окинув меня рассеянным взглядом, поинтересоваться, почему мне так нравится ходить в мокром? Что, в моих диких землях такая традиция?
Пока я подбирала слова для ответа, он уже испарился в свою лабораторию, ботаник несчастный!
Чтоб тебе самому б иметь столько же одежды, чтоб она в перерыве между стирками высохнуть не успевала.
А кстати, у него я что-то особого разнообразия костюмов не замечала. Одна и та же серая тряпочка и в лаборатории, и… и везде. Кроме той черной накидки, в которой он тогда приковылял с травмами.
Серое и черное, просто супервыбор. Моему вампиру что, вообще плевать на внешний вид? Ест кое-как, спит на койке фасона «общежитие уже проехали, впереди тюрьма», и вообще… не слишком его местные уважают, а? Нет, не все местные. Те, кто по утрам притаскивают дыни, булки и все такое, очень даже уважительные. Кланяются, монетки никогда не пересчитывают, и приносят все свежее-хорошее. От меня на третий день шарахаться перестали и даже не плюются (здесь так зло отгоняют). Но это люди. А вот свои, похоже, смотрят на него, как мажоры на поломойку. Мол, это «нечто» приносит какую-то пользу, так что пусть живет, но оно настолько ниже нас по социальной лестнице, что пусть будет благодарно, если мы удостоили его замечанием.
Или пинка…
В тот раз пришел побитый, вчера какая-то зараза притопала, так мой вампир в окошко на двери глянул, губы закусил и меня быстро-быстро в комнату запихал, я даже пикнуть не успела. А сам с кем-то потом объяснялся на повышенных тонах. В процессе душевного общения что-то уронили, что-то разбили, а вечером у Джано рубец был во все горло, будто его душили. И есть он ничего не ел за ужином…
Я краем глаза потом этого незваного гостя высмотрела – через дырочку в шторах. Лицо не увидела, зато спину и походку во всех подробностях. Звезда, блин! Идет – будто ему весь мир принадлежит. Спросила у моего вампира, что это за сво… нехороший человек, он только поморщился: коллега, мол. Знаем мы таких коллег…
Ой!
Что-то многовато у меня натерлось сыра. Увлеклась, увлеклась… Сыр вообще-то лишним не бывает, но ведро – это слишком. Ладно. У клумбы сегодня праздник.
Я высунулась в окно:
— Цыпа-цы… ох. Твою швабру, — прошептали мои губы.
Разве цветочкам не положено тихо и спокойно расти в клумбе? Почему они… толпятся… под окном?!
Ближайший «цветочек» нетерпеливо шевельнул лепестками-зубками. Я шарахнулась.
Это… это что такое, а? Ну, все. Знакомься, голова, это асфальт. Какого черта цветикам вздумалось устраивать прогулки по двору? Именно сейчас, когда я… черт, когда я накормила их «сосисками». Твою швабру. А что теперь делать? Что мне скажет вампир, даже думать не хотелось.
Вдруг хищные цветочки забеспокоились… настороженно замерли. Наклонили головки и дружно рванули за угол, куда-то в район ворот.
На шум.
Я красочно представила последствия нападения «клумбы» на случайно забредшего во двор человека и заорала вовсю, пытаясь отвлечь «гостеприимные» растения:
— Цыпа-цыпа!
— Странно… — пробормотал во дворе негромкий голос. Джано! Все, боюсь даже представлять, что сейчас будет.
Дальше был изумленный вскрик. Какой-то треск. Злое шипение, тихий шелест… и стук захлопнутой двери.
Вампир возник на пороге злющий-презлющий.
— Дарья!
Так, где моя морда кирпичом?
— А че такое?
А в самом деле – что? На первый взгляд Джано выглядел целеньким (в смысле, непокусанным). И балахон в порядке. Может, непутевые цветочки как-то различают, кто свой?
— Дарррррья. – вампир ухитрился выговорить это имя так, словно там было штук пять этих самых «р». – Объясни, что творится со сторожками?
— С кем?
— С растениями-охранниками.
— А что с ними такое? С утра вроде все было в порядке, — я сделала вид, что собираюсь глянуть в окно, но вампир сложил на груди руки и уставился на меня, как экстрасенс при попытке закодировать.
— В порядке? Значит, это в «порядке», что мои собственные сторожки набрасываются на меня и… — Джано неожиданно запнулся.
— И? – заинтересовалась я. Вообще-то, если присмотреться, то краска на лице моего вампира, она какая-то слегка… размазанная. Что с ним сделали эти хищные щеночки, то есть цветочки? Облизали с ног до головы? Погодите-ка… – И-и?
— И! — отрезал вампир. – Что ты с ними сделала?
— А че сразу я?!
Отбрыкаться от обвинений в порче сторожков не удалось. Убедить непоседливые растения отправиться обратно в клумбу и вести добропорядочный образ жизни тоже не вышло. Сторожевые цветики жизнерадостно обнюхивали хозяина и наперебой ластились к рукам, полностью игноря попытки загнать их на место.
Умотанный вампир наконец плюнул и вернулся в дом. Тут он живо выпытал у меня все подробности про подкормку клумбы и безжалостно выставил во двор, к цветочкам.
— Зачем?!
— У меня нет сейчас на них времени, — мрачновато ответил рабовладелец. – Так что ты ими и займешься.
— Чем я с ними должна заняться?
— Дрессировкой. Раз так получилось, то теперь ты отвечаешь за то, чтобы они не покусали никого.
— Никого?
— Никого лишнего! И пока не объяснишь им, что кусаться можно только ночью, ужинать не сядем.
Замечательно. Жизнь нереально хороша. Я дрессировщик хищных цветочков и этим цветочкам как-то надо втолковать, чтобы не трогали людей, которые приносят нам продукты и нужные товары. Вы где-нибудь видали цветочек с мозгами? Я тоже нет. Если уж на то пошло, цветочков с ушами мне тоже как-то не попадалось. Стоп! Ужинать?
— Но сейчас обед!
— Я осведомлен об этом, — кивнул рабовладелец. – Приступай, и к ужину, возможно, управишься.
— Кровопийца, — буркнула я вслед вампиру. Он обернулся:
— Кстати, для тренировки ступайте во второй двор.
Второй? Там тесно и запашок от соседского «мусорника». Что сосед на помойку выкинул непонятно, но запах, как от капусты-скунса, брр…
— Второй! – рабовладелец усмехнулся, махнул рукой в сторону двора и захлопнул дверь.
Ненавижу вампиров…
— Цветики, стоять. Шагом марш. Молодцы, молодцы. Цветики, фас! Класс. Цветики, домой.
Я довольно заулыбалась. Тренировка и правда затянулась до вечера, но это только из-за брюха. Оно то и дело рычало, требуя свое, и бедные цветики сбивались, не понимая, какую команду им надо выполнять. А так бывшая клумба была на редкость понятливой и команды усваивала быстрей, чем некоторые люди. Я не шучу. Сама видала кучу окурков под табличкой: «Не курить». А спросите гаишников, сколько людей гибнет в авариях, потому что простая истина «Не лезь за руль пьяным!» до некоторых не доходит никак.
А моя клумба быстро поняла, что тех, кто входит через калитку, не трогать, если не скажут «фас». А вот те, кто лезет через забор, законная добыча. Вот и ладненько. Тем более, что корзина сушеной рыбы (материал для дрессировки) уже кончается.
Пора домой.
Так, хорошо, молодцы, пошли-пошли… эй, куда?
Умотанные цветики дотопали до клумбы и, вместо того, чтоб смирно осесть на «месте гнездования», полезли в хозяйский водоем. Ну да, рыбки перекушали, пить хочется…
Опять ужин откладывается!
— ..бирайся из моего дома, — голос вампира был ледяным. Я чуть не убралась прямо сейчас, но тут из окна послышался второй голос, от которого все встало на свои места.
— А мне сегодня безразлично твое согласие. Или несогласие…
Ленивая такая интонация и одновременно хищная. Будто тигр смотрит на безоружного человека со сломанной ногой и знает, что добыча все равно никуда не денется, можно не напрягаться, не торопиться… — И думаю, что и впредь будет безразлично. Вампир, нарушивший законы общины, подлежит наказанию. А твое нарушение, со-Родич…
— Я ничего не нарушал. И снова требую ответа у твоих спутников, по какому праву вы вторглись в мой дом.
Значит, пока я дрессировала цветочки, кто-то вошел в дом… Так-так.
— Твое нарушение, со-Родич, предусматривает лишение звания Старшего, — безмятежно, словно его и не перебивали, проговорил ленивый голос. – И еще кое-какие интересные меры… например, твое подчинение мне… на какое-то время.
— Я не нарушил ни одного закона. И требую присутствия и слова аргентума.
— Вы настаиваете на своих словах? – третий голос, очень «служебный».
— Как же не нарушил? А Дар?
Что?
— Ты присвоил мой Дар, дружище Джано.
ЧТО?!
— Твой?
— Аниса, дочь вер-доро Фадиля, — мурлыкнул тип, только что претендующий на меня. То есть не на меня, а на какую-то Анису. — Она моя, она дала мне слово еще в начале лета. А ты наложил руку на чужое. Нехорошо-нехорошо… Аргентумам не нравится воровство, и на этот раз, дружище, тебе не выпутаться. Начинай подбирать себе ошейник. Это единственное, что я позволю тебе выбрать.
— Вы действительно получили Дар, энчелесто? – недоверчиво-сочувственно проговорил «служебный» голос.
— Мой Дар во дворе, — сдавленно проговорил вампир. – И это не…
— Джано, Джано! Даже если ты ее вернешь, уже поздно. Она прожила у тебя неделю. Этого достаточно. М-м-м, думал ли я, что удастся заполучить тебя почти на год? Дар я, естественно, тоже заберу…
Ну с меня хватит!
Дверь отлетела от пинка, открывая четырех вампиров: Джано и троих типов в капюшонах. Лапа среднего как раз ложилась на плечо моего вампира. На шум все обернулись и застыли.
Мои руки автоматически уперлись в бока:
— Кого это ты забирать собрался?
Джано отдернулся от руки «коллеги»:
— Дарья, стой!
— Какие проблемы, хозяин? – я вдвинулась в комнату. — Постою, лично мне нетрудно. А кто-то сейчас, может, и ляжет.
Во глаза у них.
— Это кто?! – вопрос задали три голоса разом. – Это… эт что такое?
— А это подарочек! И знаешь, что он о тебе думает, комбинатор ты хре…
— Дарья, молчи! Орихальти Чецци, орихальти Демцио, как вы видите, мой Дар отнюдь не дочь почтенного Фадиля. Она обыкновенная дикарка… молчи, Дарья!.. и никакого слова со-Родичу Даизу не давала. Обвинение ложно.
— Видим, — один из коллег даже улыбнулся, довольно клыкасто, — И принимаем на веру.
— Да-да. Ваш Дар … имеет… то есть не имеет ничего общего с э-э… Нам пора, — не меньше «обрадовался» второй. – Мы действительно… э-э… рады. Орихальти Даиз?
Орихальти Даиз рад не был.
Он медленно сдернул с головы капюшон и принялся сверлить меня глазами. Последний раз на меня так смотрела Дианка, королева школы. Парень ее из-за меня бросил. Нет, не чтоб ухаживать за мной, а так… Услышал, как она меня шпыняет, это еще до сумо было, изумился «Ну ты злая, оказывается» и бросил. Дианка потом раз сто заявляла, как хочет меня убить, но испугалась я только один раз, первый, когда она посмотрела. Вот и этот сейчас так смотрел. Будто змеи черные вместо глаз.
Эй-эй…
— Браво, — наконец довольно придушенно высказался он. – Молодец, со-Родич. Удивил. Потряс. Чувствую, на представлении вы будете главной парой. А что, все достойно: слабак и уродина.
Эй! Кто тебе тут слабак? И…
— Да пошел ты!
Но змей в балахоне с капюшоном уже пришел в себя:
— Пойду-пойду. Потрясать остальных. Заверяю, все будут жить ожиданием твоего представления, «Дария»! И тебе не удастся отвертеться от него, со-Родич! Кстати, научи свой подарок хотя бы молчать, когда не спрашивают!
Ах ты…
Моя рука совершенно самостоятельно потянулась к «яйцу» на полке. Стражи уже были у калитки, Джано шел позади них… и никто не видел, как я недрогнувшей рукой опустила «яйцо» в капюшон Даиза. Раз!
— До свидания, — Джано у калитки прощался со Стражами, и Даиз воспользовался этим, чтобы обронить пару ласковых мне:
— До скорого свидания, дикарка. Я буду помнить о тебе.
— Будешь-будешь, — я улыбнулась, поглядывая на капюшон. – Ручаюсь!
У Даиза даже губы под краской побелели.
— Не смей со мной разговаривать, ты, отродье!
— Не буду, не буду. Вот, уже отворачиваюсь… — и одними губами, — Цветики, фас!
Заминка вышла только одна: нежные белые цветочки не сразу сообразили, кого именно они должны «фас». Но в этот момент не почуявший ничего плохого Джано наконец выпроводил на улицу двоих своих «коллег», и во дворе остались только я и грубиян-вампир с нехорошими претензиями.
Но я-то хозяйка.
Так что умные сторожки разобрались с объектом хватания быстро. Можно сказать, в три секунды.
Завидев вынырнувшую из-за угла дома движущуюся бело-зеленую тучу, Даиз успел удивиться (ну, пока цветики принюхивались) и высокомерно задрать бровь.
— О, яд Первородной Змеи, это что такое?! Джано, если ты думаешь…
И тут же передовые силы цветочков ударили его по ногам и вцепились куда попало.
Попало, наверное, куда надо. Воздух резанул вопль, нехороший вампир запрыгал по двору, будто ошпаренный, пытаясь стряхнуть сторожков, но те вцепились, как бойцовые собаки, точней, щенки. От мантии полетели клочья. Прокусить сразу несколько слоев ткани цветикам было не под силу, но они старались вовсю. Мантия доблестно сопротивлялась, но силы явно были неравны.
— Пошли вон! – рычал вампир. — Вон! ****! Убери их, ты! – это уже мне.
— Что-что? – я приложила к уху ладонь, словно пытаясь разобрать его слова. – Я не слышу, тут так шумно!
— Убью, отродье!
Нервные коллеги и Джано, уже успевшие нырнуть в какой-то важный разговор, обернулись, а самые шустрые цветики, вдохновленные первым успехом, резво полезли вверх по складкам мантии.
Ух ты, а я и не догадывалась, что они так могут: выбрасывать плети, как виноград или березка-вьюнок, и подтягиваться. И быстро так подтянулись…
— Во-о-о-он! Ты поплатишься, тварь!
— Дарья? Что ты… ох! – и Джано – вот же ботаник! — рванулся на помощь сволочному коллеге.
— Даиз, это всего лишь сторожки, успокойся, я сейчас их…
Неблагодарная жертва яростно отпихнула моего вампира, приложив его головой о дерево, содрала с плеча особо активный цветочек и швырнула его в Джано. Вот зараза же! Обиженный сторожок свернулся на плече у вампира и зашелестел – жаловался, что ли…
— Поплатишься, наглец! – продолжал бушевать незваный гость. — Оба попла… оу!!! – новая серия прыжков, пока из-под мантии не выпадает очередной цветочек. Этот, видно, более умный, и пока собратья штурмовали крепость сверху, он нашел обходной путь. Молодец, цветик, ты прямо ниндзя какой-то. Потом угощу чем-нибудь вкусненьким.
Сторожок тем временем ловко увернулся от пинка разъяренного Даиза и, пошатываясь, упрыгал куда-то в бассейну. А Даиз уже отдирает очередного нападающего от своего уха:
— Вы… вы! Ы-ы-ы!
— Дарья… отзови их! Отзови… — Джано почему-то продолжал сидеть у дерева, он не увернулся и не вскочил, а просто сидел без движения. – Отзови! Нельзя…
Да знаю, что нельзя. Эх, хорошее всегда быстро кончается!
— Цветики, фу. Выплюньте нехорошего дядю, ну, живенько… я вам рыбки дам.
Сторожки замерли. Вслушались… и мигом попрыгали с шустрой добычи – рыбка им явно нравилась больше, чем это, прыгающее, и вдобавок все в упаковке, которую еще попробуй прогрызи. Да оно, к тому же, еще и пинается. Рыбка-то повкусней и потише будет, а?
Выплюнутый дядя благодарности не проявил.
Ох и рожа, ох и рожа… тигру приснится — животное мяукать начнет от шока. Не особо его и покусали, больше мантии досталось, а вид такой, будто цветики его того… оскорбили до глубины души. Или что там у вампиров?
— Убью… — прошипел недоеденный тип. Кобра-коброй. – Прикончу. Уничтожу-у…
Он другие слова вообще знает?
Оказалось, знает.
— Я сегодня же аргентуму сообщу! – даже без клыков была бы поганая улыбочка, а уж с клыками так вообще сразу хочется схватиться за «Даместас», выводить ее вместе с микробами. — Спасибо за шикарный повод, Джано! Нападение ничуть не хуже, чем воровство!
Ах, ты… Ну ты и… Вот гад же!
— А вы будете свидетелями! – нагнетала атмосферу недоеденная зараза, тыкая пальцем в «коллег».
Те как-то странно переглянулись. Один подошел к моему вампиру. Второй остался на месте.
— Свидетелями? – переспросил он.
— Свидетели! Вы для этого и приглашены! – гад скривился, рассматривая художественно изгрызенную мантию. – Не так ли?
— Свидетелями чего?
Гад сощурился:
— А что, эта сцена допускает какие-то иные трактовки?
— Мы будем свидетелями, — выпрямился второй «коллега». – Магический эксперимент по совершенствованию сторожков дал несколько неожиданные результаты, и растения, увы, напали. В случившемся нет ничьей злой воли, о чем наше твердое свидетельство. Энчелесто Джано, вы в состоянии добраться до дома?
На лицо покусанного гада смотреть приятно – такое на нем выражение «я-не-понял-это-меня-послали?!», которое бывает у спортсмена-звезды, которому первый раз в жизни отказала девчонка.
Душа радуется.
Так, стоп. А что это моему вампиру задают такие вопросы? Он же не… ой…
Нет, ну что это такое? На минуту не оставишь! Пока мы с гадом мило общались, Джано нарвался плечом на обломанную ветку… острую такую… Поэтому и не смог встать. Погодииииите. Это же Даиз его и толкнул!
Да чтоб тебе в Японском море утопиться, скотина!
А скотина, между прочим, оклемался. Злобненько так уставился, взгляд то ли «ай эм бэк», то ли «вы меня еще узнаете!»
— Ах вот как. Ну что ж, до встречи, Джано. До скорой встречи.
И он гордо развернувшись, толкнул калитку и на улицу. Я затаила дыхание. Порядочный вампир на улице должен обязательно накинуть капюшон…. Накинул!
И гордый уход у Даиза оказался здорово подпорчен материализовавшейся на голове змеюкой в агрессивном настроении.
Сияющая в небе Земля служила отличным источником света: селенолог даже настольную лампу не включал. Яна огляделась: выемка в скале отгораживалась от космоса — ну ладно, лунной атмосферы, что почти одно и то же! – только прозрачной стеной. Преграда совершенно не ощущалась, такого «слияния» с окружающей средой не было даже в оранжерее.
– Юрий Адамович! – биолог, забегавший на площадку минимум раз в день, даже поздороваться забыл. – Вы ничего подозрительного не заметили?
Вчерашний спасатель и, по совместительству, известнейший селенолог удивленно уставился на Костю, пришлось объяснять. Слова цеплялись друг за друга и то вытряхивались длинными фразами, то напрочь застревали.
– Нарисуй, – Домбровский извлек откуда-то листок бумаги и карандаш. Руки оказались умнее языка. Над самым горизонтом, под углом к нему, летело по бумаге то, что Костя увидел краем глаза, наклонившись над резервуаром. Выстроившиеся почти по прямой огоньки, словно иллюминаторы по краю «посудины», и несколько неравномерно расположенных — повыше. Скорее широкая и невысокая пирамида, чем столовый прибор.
– Тарелочка, значит, – селенолог уткнулся в монитор. – Тарелочка…
– Вы не видели?
– Нет, – давя чудовищный зевок, собеседник качнул лохматой головой.
– Юрий Адамович, вы что-то знаете? – если очень надо, Яна могла и подольститься. Не хуже, чем кот, который нагнал их у лифта и теперь расхаживал по верхней полке. Бедные чашки Петри!
– Если вы о показаниях приборов, то помочь не могу. Луна гудит, как колокол, уже пару недель, – недовольно фыркнул в усы Домбровский. – «Occupy Mars» на обратной стороне наконец-то строится, американцы шумят с направленными взрывами… Могли бы хоть заранее предупредить, паршивцы! Договаривались же!
– То есть про эту штуку ничего, – вздохнул Костя. – Пойду астронома спрашивать, НЛО по его части…
– Прямо НЛО? – не удержалась Яна.
– Ну… если неясно, что за посудина пролетела, значит, объект неопознанный, – неуклюже объяснил биолог, поворачиваясь к двери. Когда селенолог метал громы и молнии, хотелось побыстрее исчезнуть даже невиновным. Хороши наглецы – самого Домбровского проигнорировать! С его-то авторитетом – что в научном мире, что, кстати, на базе.
– Костя, – ученый ухитрялся даже при лунном тяготении вальяжно разваливаться на стуле, – ты уверен, что это хорошая идея – после всего переполоха бегать по базе и спрашивать, не видал ли кто тарелочку? Я, не поверишь, слово «чертовщина» уже три раза за день слышал.
Перебор, поняла Яна. Сначала двое пропали, потом от одного нашли только шлем, а другой так и не смог внятно объяснить, зачем его понесло на этот безымянный кусок скалы, плюс НЛО…
Биолог обнаружил, что смял в комок листок с рисунком. Аккуратно расправил.
– А если Лёню… Смирнова спросить наедине?
– Его хрупкая психика выдержит, – уже спокойно заверил Домбровский. – В крайнем случае, наш бард вдохновится и сочинит стихи. Переживем.
Наглый котяра взмахнул хвостом, и это движение совпало с таким же пренебрежительным жестом правой руки селенолога. Девушка поспешно выскочила, пряча улыбку.
***
Engineer: Ну что там у вас? Операцию уже начали?
Sparrow: Нет ещё. Мои зеленокожие рвутся в бой, но новоприбывшему требуется время для сбора отрядов.
Left_hander: Для ускорения процесса прошу помощи!
***
Яна разглядывала картинку минут пять, но так и не решила, какое созвездие она аллегорически изображает. Вооруженный мужчина… ну, наверное, мужчина… с равной степенью вероятности мог оказаться Стрельцом, Орионом или плодом воображения художника, все-таки поставившего свое имя, но на обороте. Георгий. О, и название есть. «Звездный воин». Сама Яна могла нарисовать разве что елочку из треугольников, так что критиковать художников вслух не рисковала. Но на этот раз хотелось… Чтобы повесить такую картинку от благодарного пациента в кабинете, пусть даже за ширмой, у прежнего коллеги должны были быть веские причины. Почему с собой не забрал – это как раз понятно! Жаль, сразу не заметила и не вручила терапевту на память, а теперь попробуй его найди!
Желудок напомнил о своем существовании, и девушка сняла «паутинку». После череды опытов у врача нашлись и прямые обязанности: пара новичков жаловались на головокружение. Но теперь – ужинать!
Намерению не суждено было сбыться: выйдя из кабинета, терапевт услышала звуки гитары. Столовая была забыта, ноги сами повели ее в «кают-компанию». Там, где играют и поют, всегда найдется еда… Хоть в общаге, хоть в походе, хоть на базе космодесантников сорокового тысячелетия!
Темноволосый астроном Смирнов, накануне страховавший Домбровского, сидел с задумчивым видом, настраивая гитару. Рядом полукругом сидели Валдис, Карина, Ипполит и «два сапога». Яна мельком пожалела, что не видела сцены знакомства. Оба примерно одного роста, стройные, только Левый – брюнет, а Правый – русый. Девушку поприветствовали улыбками и жестами – не мешать же гитаристу в священнодействии. Надо бы потом поймать Максима… О, а вот и бутерброды! Судя по всему, общественные…
– Сильно расстроена? – все-таки поинтересовался Правый у астронома, когда тот недовольно поморщился после пары аккордов.
– Вроде и несильно, но я слышу, – улыбнулся тот. – Абсолютный слух, понимаешь…
– У нас траур, – внезапно возникший Хлебин не счел нужным здороваться.
– Вот именно, – спокойно ответил Смирнов, перебирая струны. – Мы дружили с Андреем. И я знаю, что это ему бы понравилось.
– Ну, если так… – завхоз явно искал пути к отступлению, и Яна, сжалившись, кивком показала ему на удобное кресло. – А ведь и правда, хорошая мысль.
Странно, подумала Яна, напевая вместе с другими неофициальный гимн российских космонавтов, «Земля в иллюминаторе». Сколько лет прошло, сколько поэтов в космосе побывало, а ничего более подходящего до сих пор не сочинили! При том, что авторы разве только на самолетах летали…
Астроном прижал струны ладонью, выдержал паузу, вздохнул и задумчиво взял несколько аккордов новой мелодии.
Когда часы делящая планета
Вновь обретает общество Тельца,
Природа видом радует сердца,
Сияньем огненных рогов согрета…
Слова вплывали в мысли вместе с мотивом: когда-то ей пела эту песню мама. Последние звуки растворились в воздухе, Леонид печально улыбнулся.
– Смирнов, а давай что-нибудь старенькое, – попросил завхоз. – Не понимаю я этих новых песен. Напридумывают, накрутят, лишь бы про космос… Ничего не разберешь!
– Более старых не так уж много, – приподнял темные брови гитарист. – Это сонет Петрарки. Четырнадцатый век. А что в этой песне о космосе?
Хлебин замялся.
– «Но и в земле, где ночи нет конца, такое зреет лакомство, как это», – почти серьезно объяснил Правый. – Прямо наша оранжерея в лунной ночи.
– Андрей бы одобрил. Правда, он это пел после стаканчика… кофе, – тихо проговорила Карина.
– А потом читал другие сонеты, но это я не потяну, – кивнул астроном. – У меня ведь не было подруги-филолога!
– Прочесть стихи могу я, – внезапно предложил Ипполит. – Гумилев подойдет?
Ну конечно, Гумилев. Романтик двадцать первого века понимает романтика века двадцатого. Вдохновенный взгляд Ипполита уперся в жующую Яну.
…Героиня романов Тургенева,
Вы надменны, нежны и чисты…
«Тургеневская барышня» едва не подавилась последним куском бутерброда. Выдать, что ль, достойный поэтический ответ? Да ну его!
…И вам чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчетной
Прямо в солнце пускает стрелу.
А восклицательных знаков в его речи куда больше, чем у поэта, не удержалась от мысленного ехидства девушка.
– Спой вашу с Андреем, про исчезающий вид, – попросил Леонида незаметно вошедший хирург, плюхаясь на небольшой диванчик рядом с Левым.
– Про убегающий, – поправил Смирнов. – Правда, после Петрарки и Гумилева?.. А, ладно.
Мотив оказался простеньким, слова – забавными. Невнимательные, но активные сапиенсы вытесняли из привычного ареала обитания обосновавшихся на Земле застенчивых инопланетян. Сначала на вершины гор и морское дно, потом на орбиту и, наконец, в дальний космос. От первого шажка до лунных куполов…
От корабля «Восток» до яблони на Марсе –
Всего-то сотня лет, и снова ищем дом.
Тарелкой начертив пунктир на звездной карте,
Мы от соседей прочь сепульки унесем!
Максим Правый протянул руку за гитарой, тронул струны. «Марш космических негодяев» подхватили с припева несколько голосов, Яна только сейчас поняла, что «кают-компания» полна народа. Отработавшая смена, Марина, Марат…
«Прежнего, земного не увидим небосвода…» Они не увидят лунного после возвращения, сочувственно подумала Яна, оглянувшись на улетающих. Ипполит пел, и девушка поймала его взгляд. Вольный орел смотрит на домашнюю птицу. «Никогда ничему не поверите, прежде чем не сочтете, не смерите, никогда никуда не пойдете, коль на карте путей не найдете».
Где уж нам…
***
– Хьюстон! Хьюстон, вы меня слышите?
Тишина.
– Хьюстон, прием, это «Орел».
Из запредельных далей наконец-то долетел звук.
– Слышим вас, «Орел». Что случилось со связью?
Джон Сайрес, командир базы «Артемида», вздохнул с некоторым облегчением. Вообще-то связь с Землей шла по трем независимым каналам, но такую подлянку никто не мог предусмотреть. Спутник на штатном ремонте и перепрограммировании, связное оборудование для второго варианта разметало «не туда направленным взрывом», как выразился инженер. Этим же взрывом повредило батареи для третьей линии. Нет, источники питания-то нашлись быстро, но какой умник придумал разные разъемы? В итоге смотанные скотчем переходники выглядели жутко, но, кажется, работали, а дальше разберемся. А то уже вспомнили про переговорники в лунном ровере и даже в скафандрах для дальних экспедиций.
Хьюстон ожидаемо пообещал ускорить ремонт спутника и озадачился доставкой нового оборудования со следующим грузовиком. Отлично. Предстоит, конечно, написать пару сотен бумажек для комиссии, которая будет расследовать происшествие, ну да ничего. Все живы-здоровы, а с писаниной справимся…
Селектор пискнул – сигнал от дежурного на шлюзе.
– Босс, – в голосе Рамиреса звучало непередаваемое изумление, – вы не поверите, но у нас гости.
— Я жду объяснений, — милорд Повелитель выговорил это так холодно и спокойно, что феникс сразу поняла — ее дело плохо. Такой тон появлялся в голосе Вадима только в минуты нарастающего гнева.
Мало кто знал об этом… Потому что ярость Повелителя редко переживали те, кому случалось быть ее свидетелями. Вазочки хоть вспомнить. Или крыс, в которые превратились обозлившие его тролли… Или поросенка, бывшего телохранителя… Лина, да какого дьявола? Соберись, пока сама не стала каким-нибудь канделябром!
— Милорд?
— Я не тебя спрашиваю! — в зале полыхнуло… на этот раз молний не было, но ближайшая люстра из роскошного хрусталя вдруг осыпалась на мраморный пол искристой пылью, а зал ощутимо тряхнуло. Тигр у подножия трона рывком поднял тяжелую голову и оскалился. Вадим с силой стиснул подлокотники кресла, и все стихло. Черная майка словно покрылась инеем — он с досадой стряхнул бывшие хрусталинки…- Зоя?
— Вадим, — Зоя чуть-чуть, еле заметно облизывает губы. Волнуется. Ну что ж, чем бы не кончилось, надеюсь, ей тоже достанется! — Вадим… Если ты про Мактуса, то его вполне можно расколдовать… Ты же знаешь, со статуей ничего не случится, василиски вполне надежны…
Вадим молча смотрел на сестру, и та снова заговорила, уже заметно волнуясь:
— Если ты про Ливарро, то он сам виноват! Дуэль была честной… Правда! Или кто-то доложил про тот дворец наместника? Ну он сам рухнул! Мы только чуть повеселились, а он разрушился! И не насылали мы никаких комаров-убийц на губернатора Италии!
Молчание.
— Ты ведь не про Секстину? Ну ты же сам сказал, что она лучше смотрелась бы в виде страуса! Ну, стала гусыней… Какая разница!
Кающаяся Зоя вдруг притормозила — Вадим откинулся на спинку кресла и негромко рассмеялся…
— Ты неподражаема. На той неделе были крокодилы, теперь утка! Что, скоро по Дворцу начнут бегать дикобразы?
— Вадим…
— Зайка, мы ведь уже говорили с тобой, чтоб ты малость попридержала свой буйный нрав. Я не допущу, чтоб про меня говорили: «Он не может держать в узде собственную сестру».
— Да кто посмеет! — Зоя, похоже, слегка осмелела и легонько усмехнулась, — Ты ж Хозяин мира, Вадим.
— Брось, Зай, — принахмурил светлые брови Темный Повелитель, — Это тебе не идет, быть такой смирной тихоней. Если подумать, то это даже подозрительно. Поэтому я снова хочу слышать твои объяснения. Говори быстро, что ты опять натворила и какого черта тебе понадобилась Лина?!
Так. Мы вернулись к тому, с чего начали. В зале снова похолодало. Феникс отстраненно подумала, что здесь ей ничего не поможет. Здесь не сломаешь блокиратор…
Молодая демоница дернула плечиком:
— А что ей понадобилось в баре, где мы с Гэсом арестовывали предателя-вампира?
— Мне отвечать, милорд? — спрашивает Лина, пока стремительно тяжелеющий взгляд Вадима не стал молнией…
— Говори.
Слово падает льдиной. Целой глыбой льда.
— Милорд, за прошедший год я оказывалась свидетелем ареста четырех колдунов, вампира, пяти свихнувшихся демонов-наркоманов, участвовала в зачистке группы одичавших оборотней, отлове эльфов и даже саламандру захватывала, было дело. С каких пор это стало считаться преступлением? Если ее высочество злится, что я не оказала помощи, то меня никто об этом не просил.
Вот так. Примитивно и наивно до глупости. Пройдет или нет? Если нет, то все… И от безнадежности даже не страшно…
— Что ты делала в этом баре?
— Прошу прощения, милорд…
— Что-ты-делала! — воздух от такого голоса точно ледяными кристаллами прохватывает…
— Милорд, я просто пила. Простите. Я больше не позволю себе такого.
Молчание. Какой холодный здесь пол… Ледяной просто. Ненавижу холод… Почему Повелитель молчит? Даже вода в фонтане примолкла…
— Ручаюсь, что такого коньяка, как у меня, там не подают! — наконец разомкнул губы Вадим…
Неужели ледяные глаза оттаяли? Лина чуть изогнула губы в едва заметной улыбке.
— Милорд, ваш — вне конкуренции!
Зоя изумленно переводила взгляд с одного спятившего собеседника на другого…
— Это все, Зайка?
Лина не позволила себе ни слова, ни взгляда в ее сторону, но девушка-демон закусила губу, и в блестящих глазах мелькнуло черное, злое пламя.
— Нет. Пусть объяснит это! — на пол падает кристалл, включаясь на лету… И расцветает голограмма…
Скамья у высохших кустов шиповника, темный гранит стены, и парочка в таком страстном поцелуе, что сухие ветки вот-вот задымятся! У парня темные волосы и стройная фигура, а когда он поднимает лицо, то… не может быть! Девушка… у девушки… Это она? Это они?! Как это?… Когда их сняли? Кто?!
— Запись с зонда с вчерашней датой, а Алексей пропал две недели как. Объяснишь, Лина?
Из докладов Службы Дознания:
По делу о расследовании убийства Такеши Накамура, хозяина фирмы «Дрессура и продажа домашних слуг* и штатного осведомителя Службы Дознания.
Проведенной экспертизой остаточных следов установлено, что жертва действительно убита в своем доме. Убийство совершено оружием, принадлежащим господину Накамуре. Ни на теле, ни на доме не найдено следов магического воздействия, кроме установленной полтора года назад сигнализации. Однако первоначальную версию о гибели господина Накамуры вследствие собственной неосторожности следует признать несостоятельной. Установлено, что в доме в момент убийства находился по крайней мере, один демон. Кроме того, собственность, находившаяся на момент убийства в доме жертвы (четыре девушки и шесть мужчин), общей стоимостью более двенадцати тысяч рублей, не обнаружены.
Запрос патрулей прилегающих улиц результатов не дал. Следствие рассматривает две версии: убийство в целях мести или убийство с целью ограбления. Производится отработка контактов жертвы…
Резолюция Его Величества: «Ускорить расследование»
Диана Райс нервно комкала в руках салфетку. Еще пять минут. Совсем немножко осталось. И все изменится в жизни, все изменится… Никто больше не будет смотреть на нее с насмешкой, никто не будет тыкать пальцами. Никто не крикнет вслед обидных слов. Мама говорит, надо терпеть. Говорит, не все такие, это только глупые и слабые издеваются над другими. Мама ничего не понимает! Дала ей дурацкое имя — Диана, не смогла накопить на операцию, когда стало понятно… Не смогла приспособиться к новой власти и радовалась, как дура, что дочери при Отборе не досталось ничего «обидного». А то, как выглядит дочь — не обида? Надо терпеть. Зачем терпеть, если можно — так?
Не-ет, она, Диана, добьется своего! Уже добилась. Осталось две минуту, и у нее будет то, о чем она мечтала. А условия в контракте, которые так напугали маму, чепуха. Диана готова и на большее. Она и так ненавидит людей…
Лина спокойно отпила еще глоток сока, имитируя покой и безмятежность. Притворяться, впрочем, было не особо трудно: ее настолько «грело» воспоминание о ледяной розе и счастливых глазах Алексея, что, несмотря на мрачный повод для предстоящей встречи, уголки ее губ так и норовили сложиться в улыбку. Ничего… Все получится. Тот, на кого вывели темные лигисты, кого она ждала, работает в в каком-то засекреченном отделе Службы Ресурсов, и, если повезет, скажет, с какого протектората решено начать внедрять новые опознаватели. Тогда они смогут что-то предпринять. Может быть…
По бару вдруг понеслись восторженно-насмешливые свистки — что такое? Лина глянула и скривилась: по экрану начиналось очередное шоу: «Прокачай уродку, сотвори красотку». Говорят, такая передача у людей была, только про машины. А тут…
Ведущий проорал какие-то обычные бодрые глупости про радость видеть зрителей, и представил сегодняшнего «героиню дня». Да-а…Феникс глянула на слоноподобную толстуху с пятнистым лицом, и почти пожалела женщину. Девушку. Этому монстру всего девятнадцать? Надо же…
— Поприветствуем Диану Райс! А ну, детка, скажи, чего ты хочешь? Ну же, не стесняйся, давай-давай!
— Я… — Диана затрясла подбородками…- Я…
— Смелей! Робкие уходят отсюда ни с чем!
— Я хочу стать красивой.
— Смелое желание! — ведущий снова заверещал, рассказывая, сколько несчастий в жизни происходит от уродского вида, но феникс уже не слушала. Нет, красотка из этой Дианы, скорей всего, получится, но знает ли она про цену? Вот и еще один помощник-осведомитель для Службы Дознания. А может, и кто покруче…
Понукаемая шоуменом, толстуха развязала халат, под свист и язвительные комментарии зрителей на сцену вышли еще двое. Один, вполне предсказуемо, тащил в руках прозрачную упаковку с шприцами, второй, с кучей цепочек, явный транформер. Ну, ясно. Будет формировать внешность. Интересно, что в шприцах, и куда они денут лишнее…
Хотя нет, неинтересно. Где ходит этот ее контакт, долго еще торчать в этом баре?
— Водки? Коньяка? — поинтересовался бармен.
— Нет. Сухариков.
Когда Лина снова обернулась к экрану, женщина уже не была толстой — на сцене в специальном кресле висело морщинисто-складчатое существо. Кожа, лишившись привычного наполнителя, обвисла, как сдутые шарики. Диане поднесли зеркало, та вполне предсказуемо ужаснулась. И процесс превращения пошел еще веселей. Сидевшая неподалеку пара вампирш презрительно смотрела, как девицу, обколотую еще одной порцией неизвестных препаратов, инструктируют, как втянуть кожу, как сформировать правильно бюст… волосы отрастить-перекрасить. Сам трансформер-консультант занимался лицом, ехидно комментируя действия будущей красавицы. Мол, ей здесь не дынное поле, нечего тут такие шары растить… И зачем ей вот эти складки, оставшиеся у талии — при морозе кутаться вместо шубы? И т. д., и т.п. В шоу всегда веселятся за счет героя.
Лина еще раз посмотрела на часы. Уже восемь минут опоздания. Странно. Может, уйти?
Пока по телевизору шел рекламный блок, на сцену выпорхнули танцовщицы, подхватили бубны. Воздух заполнила тягучая музыка… Что-то восточное. Полуобнаженные гибкие тела, блестящие глаза, порханье прозрачных покрывал… Красиво.
Но у того, кто видел хоть одну постановку Яна, такой танец отклика не вызовет. Кстати, о Яне.
После их… неожиданного знакомства демон Ян сначала держался настороженно. Казалось, он так же опасался Службы Дознания, как и она сама. Но после побега Алекса Ян оказался чуть ли не единственным, кто не побоялся подойти к провинившейся ведьме. Даже что-то вроде помощи предложил.
Странный из него все же демон. Очень странный. Светленького паренька, из-за которого декоратор Дворца влез в историю с убийством, Лина видала всего пару раз, издалека. Ян нацепил на него опознаватель со своей новой фамилией (от старой семья потребовала отказаться), каким-то чудом добыл тому безопасный статус и берег, точно подарок Повелителя. Демоны сначала косились, но Ян так и так слыл странным, и еще одна странность никого особо не удивила. Единственное, что шепотком проходило по Дворцу — некое возмущение по поводу вредности молодого демона. Мол, и сам своим юнцом не пользуется, и другим не дает. Но всерьез связываться никому не хотелось, и разговоры быстро заглохли.
Кентавр из Темной Лиги даже подумывал в лице Яна завербовать нового агента, но Лина отговорила. Пока она при Дворе, смысла в этом нет. А там поглядим…
Поглядим…В ушах еще звучали слова учителя Алекса — он все-таки перехватил ее по дороге к порталу.
— Конечно, Ваше присутствие во Дворце многое дает, но. но все же, если подумать… Алекс ведь даже от своего имени отказался. И в маскировке ходит постоянно. Чтобы никто не узнал. Чтоб не поняли… чтобы вас никто не заподозрил. Может быть, пора сворачивать ваше присутствие во Дворце? Информацию мы и так получим, нет необходимости жертвовать собой…
Что ж, поглядим. Лина машинально посмотрела на часы — время. Где же контакт… Девушка машинально подставила бокал — бармен услужливо плеснул туда сок с оранжевыми рыбками-льдинками — и отпила, не чувствуя вкуса… Хорошее настроение совсем померкло.
Что-то душно в зале… Давит на виски… Странно.
Человек, сидевший через столик от стойки, вдруг вскочил… Глаза блеснули диковатым зеленым светом, по столику покатился опрокинутый стакан, и он попятился к двери, затравленно озираясь…
В чем де…
В…
Проклятье! Заполнявшие зал демоны и ведьмы один за другим замолкали, и в наступившей тишине между столами вдруг материализовались «серые». Типы в серых куртках… Дознаватели. Отдел арестов. За кем?! Неужели…
Испуганно звякнул упавший бубен.
— Стрейзант — раскатился по бару ленивый голос, — Прогуляемся?
Человек… нет, маг, обреченно обвел глазами «серых», затихших демонов, задержался на Лине… и поспешно отвел взгляд, опустил голову… Неужели это он? Черт… Старший группы, кажется, его звали Гэс, прищурился.
— Ты идешь или нет? Предатель!
— Иду… — Стрейзант обреченно ссутулил плечи, точно подчиняясь властной силе, шагнул вперед… протянул руки, подставляя запястья, подчиняясь, сдавшись… почти исчезнув за серым кольцом. И вдруг рванулся, отчаянно и сильно, рванулся вверх, почти свечой, почти врезавшись в потолок, почти перелетев… и бросился к двери!
— Держи!
Поздно! У двери соткался дикий круговорот из тел, полетела зеленая тень сети… Поздно! Нечеловеческим усилием раскидав «серых», мужчина метнулся вперед. На солнечный свет… Зачем-то сдернул широкую шляпу и мантию.
И вспыхнул…
Ахнули свидетели, выругался старший группы… Лина, не двигаясь, смотрела, как, съежившись, сжавшись от невыносимой боли, пылающая фигура повалилась на асфальт… и затихла. Стрейзант… Ее контакт, с которым она должна была встретиться…
Вампир. Понял, что ему не уйти. И выбрал смерть от солнца вместо допросов.
— Лина? — вдруг пропел за спиной знакомый голосок…
Зоя? Помяни демона, и он тут! Опять в своем любимом кожаном прикиде. Косу теребит. Что она здесь делает, силы ада? Ответ феникс получила немедленно. И он не порадовал.
— Как удачно, что ты здесь, — проговорила сестра Повелителя, обнимая «серого»… — Как удачно! Кого-то ждала? Гэс, подзови-ка своих! Нашей знакомой нужно ответить на несколько вопросов!
В черных, красивых, несмотря ни на что, глазах Зайки блестело откровенное злорадство.
Вот так. Доигралась…
Острое чувство опасности холодом дохнуло на сердце.
— Фениксы не подчинены Службе Дознания, — холодно, очень-очень спокойно проговорила девушка. — Я не обязана вам отвечать.
— Службе дознания не отказывают! — нахмурился Гэс, незаметным, как он думал, жестом подзывая своих. Двое «серых» тут же встали за спиной, еще четверо аккуратно обложили с трех сторон и грамотно блокировали выход… Лина не сомневалась, что и новомодный блокиратор переноса у группы захвата тоже имеется…
Не уйти. Да и нельзя…
Значит — будем выкручиваться. Блефовать… Пока сможем. Лицо застыло — маска-Лина перехватила управление на себя… Ну что ж…
Не отказывают, говоришь, Гэсси?
Лина медленно, подчеркнуто свободно (чтоб не сказать нагло) потянулась к своему бокалу и просмаковала глоток оранжевого пойла.
— У Повелителя сок лучше, — с «сожалением» проговорила она. — Это с подачи милорда мне так приглянулся сок нектаринов… Он угощал, — Лина с тайной радостью заметила, как с лица дознавателя сползла самоуверенная улыбка. Он явно не знал, что предполагаемая жертва в близких отношениях с Повелителем… Да, выполнить приказ грозной любовницы не так-то просто! — Так что там насчет «не отказывают»? Демон третьего разряда… — она скосила взгляд на браслет-опознаватель, безошибочно определив статус «задержателя». — Демон третьего разряда имеет право задерживать ведьму ближнего круга? Доверенное лицо милорда?
Лина говорила с тем ленивым холодом, который так часто слышался в речи Вадима перед вспышкой злобы, не повышая голоса, но очень отчетливо, и ощутила, как небольшой зал снова заполняет тишина… Только что перешептывающиеся демоны замолкли, бар притих и с полным вниманием слушает милую беседу дознавателя и несговорчивой ведьмы. Гэс при упоминании «милорда» слегка отрезвел, скосил глаза на публику и, кажется, осознал, что свидетелей задержания полно… И по-тихому эту нахалку не спишешь…
— Сопротивление при аресте? — сказал он уже не так уверенно…
— Сопротивление? Я? — усмехнулась маска-Лина. — Пламя ада, я разве сопротивляюсь? А что, вы уже арестовываете? Речь вроде шла о вопросах. Арестовываете — так предъявите обвинение!
По бару прошел одобрительный шепоток. Да, фениксов не очень любили в демонской среде. За независимость, нрав и, главное, живучесть. Но дознавателей не любили еще больше.
Гэс, угодивший меж двух огней, нахмурился, но с обвинениями не спешил — ну что он мог при таком количестве свидетелей? Предъявить обвинении в соседстве с вампиром-предателем? Так тут еще демонов тридцать таких же «преступников», и полтора десятка из них сидели к упокоенному вампиру куда ближе, чем эта… Обвинение в распитии оранжевого сока?
Даже не смешно. Тупик. «Не смешно», как выяснилось, было не только фениксу…
— Не прикрывайся именем моего брата, ты! — Зоя сжала кулачок на локте Гэса так, что дознаватель поморщился от боли… — Ты не фаворитка! Ты… ты…
— Я ведьма ближнего круга. Второго посвящения, — напомнила Лина ледяным голосом. Холод, Лина… Белый холод. Держись. — И отвечаю на вопросы этого милого юноши из чистой любезности, хотя могла бы просто приказать ему убраться. Так что, Гэс, ко мне есть вопросы?
— Нет, — ответил тот автоматически.
— Арестовывать будем? — наглеть так наглеть!
— Нет.
— Гэс! — прошипела Ее высочество, возмущенно сверкнув глазами… Но демон только плечом дернул, и виновато, и зло, чтоб совсем уж не упасть в глазах подчиненных.
— Для ареста оснований нет.
— Ах, так, — Ее высочество перебросила за спину роскошную косу. Глаза, казалось, вот-вот испепелят и нерешительного любовника, и давнюю врагиню, — Ах, оснований нет… Трус! Не надейся отвертеться, Лина! Тогда тебя арестую я!
Лина не шевельнулась, хотя сердце на пару секунд просто перестало биться. Силы ада… Вот это — плохо. Очень…
Не смогу я вернуться, Алекс… Кажется, не смогу.
Но сдаваться Лина не собиралась.
— И что делать будете, Ваше высочество? Сдадите дознавателям? Займетесь сами? И что повелителю скажете?
— Это ты мне скажешь! — Зоя, похоже, опять взъярилась до потери самоконтроля. Огненный шар словно сам собой вспух на ладони, готовясь рвануться в смертельный полет… Ого! Просто неприличная для демона высшего уровня выходка — вот так, сразу, в драку. Кажется, Колючка и сама это осознала — тонкие пальцы с капельками лака на ногтях поспешно дрогнули, комкая «огневик», маскируя ярость…- Все скажешь! Слышишь?!
Лина пожимает плечами, демонстрируя показное равнодушие. Маска спокойна. Словно ей ничего не страшно… Но страшно — было. Плохо. Очень. Так что, все? Не сбежать. Хотя пробовать я буду… Ну-ка, соберись… Понять бы, включен ли блокиратор переноса? У кого он? Если б только вычислить и вывести его из строя! Тогда шанс уйти еще есть. Группа захвата — профессионалы, но шанс все-таки есть. Только бы не блокиратор… Кажется, у этого, с волосами ежиком, куртка слишком топорщится… Рискнем. Она снова берет в руку бокал — там еще плещется сок. Это смешно, но у первых блокираторов был один недостаток — их выводила из строя обыкновенная жидкость. Только плеснуть воды или сока — и противное изобретение чересчур умного человека отключается. И тогда можно попробовать уйти — одна попытка… Если у группы не вторая модель. Тогда — крышка. Ту не проймешь ни водой, ни огнем…
— Вставай! — Зоя придвигается поближе…
Интересно, что будет, если я тебя прикончу? На прощанье? Все, Принцесса, время вышло! Лина ощущает знакомую волну жара — боевой режим. Сейчас…
И тут на локоть Ее высочества ложится чья-то рука.
— Чего тебе, Айдар? — в голосе Зайки явная досада.
Айдар (еще один азиат!) невозмутим и хладнокровен:
— Повелитель требует вашего присутствия.