Изменение статус-кво больно стукнуло по копчику твердым полом Машины Времени и резануло по глазам светом светодиодных ламп. Подскочил Юрассиус, помог встать и выбраться из кабины.
— Почему произошел переход?
— Сам не знаю. Тебя оттуда просто выкинуло. Что было в последние три минуты?
— Я заснула.
— … фигово. Совсем фигово. Выходит, тебя выкидывает…
— Я поняла. Отправляй обратно.
— Очумела? Ты там рухнешь!
— Рухну. Может быть. Отправляй быстрее! – Лотта где-то под кожей чувствовала утекающие секунды, в которые нестабильная реальность могла исчезнуть.
— Хронда цела?
— Да, привязывай к этой.
— Уже. Готова? Запускаю.
Зеленая муть перехода и снова темнота московского дворика. Только уже без кота на коленях.
— Н-да. Как сказал Юрасик – совсем фигово. Сколько тут еще? Три ночи. Надеюсь, в этой реальности не только Глеб Петрович умеет варить хороший кофе, — проворчала Лотта себе под нос.
До рассвета она смотрела онлайн Планету бурь, курила, прохаживалась вокруг, стряхивая на себя с кустов холодные капли, общалась с вернувшимся котом. Нашла в Интернете поздравлялку, где бодрый и пьяный мужской голос поздравлял милую жену с тройней и в три ночи отправила ее Ирине, естественно, с другого номера. Свет в ее квартире зажегся и долго не гас. Если бы она выглянула в окно и смогла бы в темноте заглянуть под крышу домика, то наверняка бы усомнилась если не в своем рассудке, то в здравомыслии окружающих – она бы увидела, как светловолосая женщина под пристальным взором белого кота, зажав сапог между коленями, изо всех сил обеими руками раскачивает ему каблук. Объяснялось это просто – Лотта пыталась придать каблуку неустойчивость, чтобы походка выглядела неуверенной и ломкой. А с рассветом, когда Ирина уже встала и отдернула шторы, потихоньку вывела мотоцикл, следя на дисплее за перемещениями женщины, повторила ее маршрут, только не в метро, а поверху, и встретила ее у работы.
Встретила неласково – фонтаном грязной воды из лужи. Красивый нежно-голубой плащ Ирины в мгновение ока превратился в грязно-бурый, мутная вода капала даже с волос. Лотта сама была ошеломлена масштабами содеянного, но надо так надо. Припарковала мотоцикл, там же, не отходя, сменила неприметную серую куртку на вырвиглазно-зеленую до талии, нацепила огненно-рыжий парик и целую горсть сияющей бижутерии, золотые перчатки чтобы скрыть отсутствие маникюра, как смогла поярче разрисовала лицо в золотые и малиновые тона. Сунула в ярко напомаженный рот жвачку и, усиленно работая челюстями, посмотрела на себя в зеркальце мотоцикла. От увиденного содрогнулась и жвачку выплюнула, решив приберечь столь убойное средство на самую минуту непосредственного контакта. Прошлась вокруг квартала, выпила кофе в уже знакомом кафе. Кофе оказался дрянной и на засыпающий организм заметного эффекта не оказал. Влезла в интернет. Тот услужливо подсказал название популярного энергетика. Еще раз прошлась по кварталу. Искомые бутылочки темно-зеленого пластика нашлись в первом же продуктовом магазине. Глотнула, в голове прояснилось. Еще круг по широкому проспекту и трем узким боковым улочкам. Цифры на экране телефона все ближе подходили к часу дня – времени, когда Ирина уходила на обед. Лотта заняла наблюдательную позицию недалеко от дверей ее офиса и принялась изображать нечто совершенно безмозглое – жуя новую подушечку, усиленно трещала всякую ерунду в молчащий телефон, страстно желая, чтобы Ирина вышла именно в том самом испачканном плаще.
И она таки вышла. Замытые, но оставшиеся темными потеки обезображивали светлую ткань, женщина, неловко сутулясь, двинулась по тротуару. Лотта в трубку во весь голос начала ее обсуждать:
— Прикинь, тут ща такая чувиха из конторы выперлась, прям богема. Грязная, как бомжара, лета ждет, чтоб на Чистых искупаться. Не, на Патриаршьи не пустят – вдруг патриарх придет ножки помочить, а вода вонючая, — и зло заржала своей несуществующей собеседнице.
Ирина залилась краской и, ускорив шаг, влетела на пешеходный переход на самых первых секундах желтого для машин, едва не попав под тонированную Хонду. Оттуда высунулся помятый мужик и заорал:
— Куда прешь, курица обколотая?
Ирина, едва сдерживая слезы, бегом закончила переход и скрылась в дверях кафе. Лотта, сама себе противная, поспешила переодеваться. В мусорку отправились по отдельности неплохие, но в сочетании ужасающие вещи, в синенькой уличной кабинке было снято короткое платье и снова надеты черные джинсы. Решив, что от такого потрясения Ирина не скоро успокоится, Лотта отогнала мотоцикл в ее двор, спрятав там же, за гаражами и надеясь, что до него никто не доберется. Вернулась на метро, внимательно осмотрев станцию, ближайшую к «Артемиде». Вышла на поверхность, еще походила уже приевшимся маршрутом, разглядывая вывески магазинов и прикидывая, что там могло бы понадобиться. В переулке увидела маленький полуподвальный магазинчик реквизита для фаер-шоу и мгновенно поняла, чем займется этой ночью для того, чтобы скоротать время. Купила пару мягких, но увесистых мячиков на цепочках, вежливо отказалась от обучающего курса на дисках, рассчитывая на богатство Интернета. Перекусила в кафе, купила и сунула в сумку кусок колбасы для кота и гамбургер и к моменту окончания рабочего дня снова спустилась в метро. Уверенным шагом прошла к подсобной двери, вскрыла ее, универсальная отмычка позволяла не задерживаться перед такими примитивными замками, и через пару минут вышла оттуда в синем халате уборщицы с ведром и тряпкой. Ирина спустилась в свитере с чужого плеча, держа свернутый плащ на сгибе локтя. Встала на перроне в ожидании поезда.
Шаркая по пестрому мрамору ногами, переваливаясь на ходу, Лотта двигалась прямо к Ирине. Она знала, что сейчас не представляет ничего приметного – одна из тысячной толпы метростроевских теток, что внимания на нее не обратит никто, кроме одного человека. Сейчас главное – зацепить взгляд Ирины, привязать к себе, заставить вспоминать эту встречу снова и снова, недоумевать…
Движение, даже не шаг, а намек на шаг влево – Ирина отклоняется вправо, движение вправо – Ирина туда же. Почти лицом к лицу. Глаза в глаза.
— Ну что ты тут стоишь? Иди уже, тебя ждут, — мягко, проникновенно. И резким контрастом шаг вперед, сквозь отшатнувшуюся жертву, и ведром по колену, раздирая тонкий нейлон и оставляя синяки.
Пока Ирина шипела, пережидая боль, Лотта успела сбросить в угол ведро, тряпку и халат и сесть в тот же состав, что и преследуемая. Все происходило как по маслу.
Только масло это отчетливо отдавало олифой.
Ирина пошла домой. Судя по ее чуть заторможенным движениям, по тому, что не всегда ей удавалось успевать уклоняться от встречных прохожих, она находилась в глубоких раздумьях. Лотта, натянув на голову схваченную там же, в переходе метро, черную со стразами шапочку, следовала за ней. Она всерьез беспокоилась за Ирину, не перегнула ли палку – впереди был довольно непростой пешеходный переход, и при такой погруженности в себя он мог таить немалую опасность. Поэтому шла почти впритирку, готовая, если понадобится, выхватить из-под колес, и лишь после того, как Ирина оказалась в своем квартале, отстала, закружила, затерялась между домами.
Знакомый двор, знакомый домик. Лотта села на скамеечку, привалилась спиной к столбику, подняла ноги повыше на другой столбик чтобы лимфа, застаивающаяся в ступнях при вертикальном положении, ушла вверх. Пришел знакомый кот, с аппетитом чавкая, съел предложенную колбасу, умылся и уютно устроился на Лотте. Так, только не спать – в ход пошла вторая бутылка энергетика. Прихлебывая дерущий горло напиток, Лотта нашла в Интернете пару начальных уроков по кручению поев, несколько раз внимательно просмотрела видео, мысленно повторяя движения. Парнишка на экране управлялся со своими шариками так ловко, будто они являлись неотъемлемым продолжением его родного тела. Время плавно подкатило к полуночи, свет в квартире Ирины погас и Лотта выбралась из домика на пятачок земли, свободный от низко висящих веток.
Вдела указательный и средний пальцы в кожаные петельки и крутанула мячики. Первый же взмах закончился прилетом поя откуда-то сбоку прямо по уху. Непростое занятие, как раз две ночи хватит, чтобы освоить самые азы. Нет, надо пока повторить медленно и с пустыми руками. Левая сюда, правая туда, теперь наоборот…Теперь повторить с поями. Блин, тут третья рука нужна, как с двумя обойтись? Распутывать цепочки кто будет? Ага, потрясти слегка… Кот с интересом наблюдал за ее экзерсисами из окна ветхого домика. Часа через два упрямые мячики перестали исподтишка стучать по разным частям тела и приноровились летать по предсказуемым траекториям. Лотта решила сделать маленький перерыв – надо было позвонить Ирине.
Снова вставила ту сим-карту, с которой звонила первый раз, набрала номер. Дождалась, пока сонный, но уже нервный взвинченный голос ответит: «Алло» и приказным тоном бросила в трубку:
— Собирайся. За тобой придут, — сразу отключилась. Вытащила сим-карту и утопила ее в луже – больше не понадобится. Понаблюдала, как у Ирины зажегся свет. Снова взялась за пои.
Женщина в доме нервничала – сквозь тонкие шторы мелькал ее силуэт, несколько раз гас и вновь зажигался свет.
Предрассветные часы самые тяжелые для пытающегося не заснуть человека. Угомонилась Ирина, легли на стреху под самой крышей пои – уже болят руки и напряженная спина, белый кот отправился куда-то по свои кошачьим делам, скорее всего, ушел подальше от беспокойного человека, приткнулся к теплой батарее и спит, а Лотта все вытаптывала тропинку вокруг детского домика. И не присядешь ведь, не прислонишься затылком к сырому шершавому дереву – моментально начинает клонить в сон, и тогда уже вряд ли вернешься, она позвоночником чувствовала, как трещит, натягиваясь, ткань реальности. Вспоминала полузабытые стихи, подбирая слова по ритму и рифмам, вычисляла в уме интегралы, может и не верно, кто их знает, переставляла буквы в символах химических элементов и сочиняла названия для свежеобразованных, придумывала им положение и свойства, мало заботясь о хотя бы приблизительном соответствии с правдой… Дотягивала до рассвета. Старалась не думать о том, что впереди еще одна ночь.