«Послушайте, ведь если звёзды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно?…» (Владимир Ланцберг, «Сказка о Звёздном Фонарщике»)
«-В огонь? Ну, чтож, иди! Идёшь?
И он шагнул однажды,
И там сгорел он не за грош,
Ведь был солдат бумажный…» (Булат Окуджава, «Песенка о бумажном солдатике»)
****
В некоем Городе, в магазине «Спорттовары», на полке лежали Мячики. Мячи, как известно, бывают разные — эти были мячами для большого тенниса. Упакованные по три штуки в полиэтиленовые мешочки, Мячи лежали, ждали, пока их купят, и гадали, какая каждого из них ждёт Судьба. Почти каждый Мяч хотел быть Мячом Чемпиона, ведь, наверное, это ужасно приятно — знать, что именно тобой решится исход Игры… Но были на полке и Мячики, мечтавшие стать Мячами — для -Тренировок: просто они понимали, что чемпионов на всех не хватит…
Однажды в магазин зашла парочка: юноша и девушка. Девушка пробежала взглядом по полке, продавец суховато спросил ее: «Чего вам?» Девушка наклонилась к спутнику и прошептала: «Давай вон те, как раз на Учебные подойдут…»
— Мне мячи, пожалуйста, вон те.
Мячи видели,что девушка показала не на них, а на другую тройку, мечтавшую о чемпионстве. Они поняли, что выбор делается не правильно, и рванулись вперед. Растолкав соседей по полке, они упали прямо в руки чертыхающемуся продавцу.
-Тьфу, ччёрт, все рассыпались!.. Вот, держите, с вас 120 рублей.
Мячи ликовали. Они уже предвкушали многочисленные встречи с Ракеткой и, конечно, полеты. Но когда их принесли домой и вскрыли упаковку, оказалось, что их ожидала совсем иная Судьба…
Один Мяч достали и тут же отложили про запас. А вот в двух других просверлили по дырочке, вставили туда по анкерному болту, утяжелили шайбами, закрепили гайками, потом надели на Мячи по специально сшитому тряпочному мешочку, пристегнули каждый на Цепь и … Мячи превратились в Учебные Пои.
Сначала Пои не понимали, чего от них, собственно, хотела девушка. Ну, крутила их на цепочках — они и крутились, переодически врезаясь в разные части тела девушки, на что она, криво улыбаясь, сквозь зубы приговаривала: «Ах, какая благодать — Поем в лоб себе поддать», или «Ах,какая благодать — Поем в пах себе поддать»…
А однажды Пои даже встретились с люстрой и, само собой, расколотили ее вдребезги. После девушка имела долгий разговор с мамой на повышенных тонах («Мам, я «Мельницу» учила…» — «В гробу я твою мельницу видела»)
Останки люстры заменили на плоский плафон, и дома Пои больше не крутились — девушка только доставала их, смотрела, вздыхала и убирала обратно в бэг, зато тренировок на улице стало больше.
Постепенно Пои сроднились с девушкой и стали понимать,чего она хочет: «бабочка»-«восьмерка»-«двубитка»-«трехбитка»-«Spiral» — и конечно, ровняем плоскости, всегда ровняем плоскости… Они перестали так уж часто встречаться с ее руками-ногами-головой.
А еще в сознании девушки витал смутный, но довольно устойчивый образ… Огня. Пои не понимали, причем тут Огонь. Гореть? Они не могут гореть, да и как — ткань ведь не горит…
Так прошло около месяца. В воздухе висело ожидание какого-то Свершения.
И вот в бэг, где жили Учебные Пои, девушка однажды уложила другие Пои. Эти Другие Пои отличались от Учебных. То есть то, что это тоже Пои, можно было узнать только по похожему анкерному болту с крюком. Сделаны они были из чего-то неизвестного и аккуратно обмотаны асбестовым шнуром.
-Привет, — несколько снисходительно сказали Учебные Пои (ведь Новенькие были даже без Цепей)
-И вам привет, — отозвались новоприбывшие, так же немного снисходительно — непонятно почему.
-Завтра Тот Самый День.
-?
-Посвящение! Да вы что, сами не слышите?
Учебные Пои прислушались к девушке. Сквозь лихорадочное волнение и ворох предчувствий отчетливо звучала мысль: «Завтра- завтра-завтра! С Огнем!…»
А на следующий вечер, к удивлению Учебных Поев, слегка подрагивающие девушкины пальцы отстегнули Цепи и защелкнули карабины на Боевых Поях (правда,слово «боевые» ей не нравилось, и про себя она называла их Огневыми).
— Расскажете потом, что было, — шепнули покинутые Учебные Пои Цепям.
— Угу, — отозвались Цепи. Им уже передалось безумное волнение девушки, и они тихонько звенели изнутри.
Учебные Пои были выложены из бэга и оставлены дома. Впервые. Они валялись под столом возле батареи, слушали тишину и думали об Огне…
Она вернулась под ночь. Изменилась — сразу стало понятно. Смутные чувства и волнение сменила ровная, неугасимая радость, на вершине которой сияла и переливалась огневая эйфория…
— Где тебя носило?! — крикнула мама девушки. — И чем от тебя разит?!
— Ну, как тебе сказать? Вообще-то, осветительным керосином.
— Немедленно переоденься! Всё — в стирку!
Она ничего не ответила — ничто не могло омрачить ее радость (тем более, что главный источник запаха лежал у нее в бэге). Она просто ушла к себе в комнату, кинула бэг к батарее и спокойно переоделась.
Тем временем Учебные Пои уже вовсю глядели на закрытый бэг с немым вопросом.
Огневые молчали, но в их молчании чувствовалось торжество и сознание перерождения. Зато Цепи тут же затараторили:
— Мы поняли! Теперь мы поняли, в чем смысл всего!
-?
— Она полила Пои керосином и подожгла! А потом крутила…
— Смысл Поев – в Танце и Песне! Ты танцуешь в Огне и поешь одновременно! — сказали, наконец, Огненные.
-Это ни с чем не сравнимо. Это и есть — Гармония, а в Гармонии заключается смысл жизни!
Учебные потрясенно молчали.
Они думали про себя: «Песня..Танец… Гармония Танца с Огнем и Песни… А мы? Зачем же тогда мы?! Когда она крутит нас, мы танцуем, но не горим, и значит, не поем. Зачем мы тогда ей нужны?!»
И потянулись странные дни.
Девушка то цепляла Цепи и носила Учебные Пои на тренировки — и тогда они чувствовали себя почти счастливыми, то отцепляла Цепи и уходила с Огненными — реже, чем с Учебными, но все же…
И тогда, в эти часы, пока Учебные Пои лежали под батареей, во сне к ним приходили Те Самые мысли. Правда, постепенно Мысли приняли чуть-чуть другое направление. Учебные все чаще стали задумываться, что с ними будет, если их полить керосином и поджечь. Они еще помнили, что когда-то были Мячами, а Мячи — не те вещи, которые способны станцевать с Огнем и остаться целыми… Ткань-то ерунда, можно и новые чехлы сшить… А вот резина… Но с другой стороны — ведь Пои должны ГОРЕТЬ, на то они и Пои.
«С нами она учится, в этом и есть наш смысл» — утешали они себя. Но слабенькое выходило утешение, особенно после того, как она, поздно вернувшись, приносила Цепи в копоти и пропахшие керосином Огневые, абсолютно счастливые. И она сама светилась этим счстьем — на тренировках таких эмоций не было и половины. А потом — снова сон под батареей…
И Учебные Пои решились.
Они сделали так, что девушка забыла перецепить Цепи — ведь связь с ней у Поев была очень прочная,требовалось только слегка переключить ее внимание — и все, Огневые остались лежать в своей коробке под батареей.
Открыв бэг, девушка в сердцах выругалась. Еще бы — вместо Огневых со дна рюкзака на нее смотрели Учебные Пои. Ну и что теперь делать? Ехать через полгорода обратно до дома? Так тренировка закончится… Она вытащила Учебки и задумчиво их крутанула… А Пои ей тихонько шептали:«Давай … давай … давай же!»
Внезапно она сдалась. Отошла в сторонку, чтобы никто не видел, положила Учебки прямо на землю. Её руки отвернули крышечку, чуть наклонили бутылку. Резкий сладковатый запах керосина тяжело выплеснулся вперёд самого горючего… Но, так и не доведя наклон до момента выливания керосина, руки девушки замерли. В голове отчётливо прозвучал голос: «Звёзды зажигаются Жизнью. А у Смерти получается зажигать лишь свечные огарки.»
Голос был таким чётким, что девушка, в недоумении поставив бутылку на землю, заоглядывалась.
Фонарщик стоял в тени клёна, всего в пяти шагах за её спиной. Как всегда, он был одет в короткий кафтанчик, на голове красовалась широкая шляпа, а в руке — неизменный длинный фитильник-стафф…
Он стал приходить в её сны после их знакомства с Луи. Вообще-то, по жизни его звали Львом, но в тусовке почему-то прочно прижилось имя Луи. Может, потому, что он был Луи и ВКонтакте, и на форуме файрщиков…
Отношения развивались стремительно. Луи был нежен, отзывчив, решителен, строг и непреклонен одновременно. Каждое его слово имело твёрдость кремня и вселяло веру, что бы он ни говорил. Может, именно поэтому файр — одно из наиболее ярких, зрелищных увлечений Луи — в одночасье прочно завладел её сознанием и мечтами, и останется с нею навсегда, она чувствовала это…
Родителям Луи представил её в конце третьей недели знакомства. К этому времени между ними самими было уже сказано всё главное, что без единого слова говорят глаза, сердце и душа. Вернее, представил её Луи не родителям, а родителю. Он жил с отцом. Мать, физик-ядерщик, умерла при ликвидации чернобыльских последствий. Отец был заядлым туристом, скалолазом с огромным стажем. Писал песни, которые любили и пели альпинисты, наверное, уже во всём мире…
Дома у Луи хранилась большущая коллекция записей всевозможных бардов, но особенно часто почему-то звучал Владимир Ланцберг. Луи говорил, что отец и раньше несколько выделял его творчество из общего творческого наследия «Золотого КСП СССР», а после смерти мамы Ланцберг и Окуджава вообще стали ежедневными гостями домашнего эфира.
Ей и самой не чужда была бардовская романтика, и песни она слушала с удовольствием, вникая в глубину текстов, часто подолгу смакуя особо тронувшие строчки. Но «Песня о Звёздном Фонарщике» была особенной. Когда она услышала её впервые, (а это и было в тот день, когда Луи первый раз привёл её в свой дом), в её душе будто открылась маленькая неприметная дверца, и сквозь эту дверцу, хитровато-печально улыбаясь, Фонарщик собственной персоной шагнул в её душу…
С тех пор ставить «Звёздного фонарщика» всякий раз, как заходили вместе к отцу, стало их с Луи традицией. Дома она нашла песню ВКонтакте и поставила на свой плеер первой в плейлисте. А Фонарщик стал то и дело навещать её в её снах – как правило, в тех, в которых были Огонь и Пои – маленькие ручные звёздочки…
…И вот Фонарщик стоял, опираясь на стафф-фитильник, и на лице его, вопреки обыкновению, не было улыбки… «Дослушалась… — мелькнула мысль, — крыша поехала»… Она поискала глазами Луи. Он крутил на площадке, работая такие головоломные трюки, что она не могла отследить ни одного движения его рук… А Фонарщик, тем временем, повторил: «Запомни: Смерть зажигает свечные огарки, только свечные огарки. » Он легонько кивнул головой куда-то в сторону. Проследив его взгляд, девушка увидела тихо сидящую на покрытой мхом коряге Каучуковую Смерть. Смерть спокойно ждала, когда, сгорая, умрут Пои. Её Учебные Пои, давшие ей навык и умение, рука об руку прошедшие с ней вместе весь Путь от первой, неуверенно вихляющей плоскости до торжествующего, мощного гудения пламени, беспрекословно слушающегося каждого лёгкого движения рук и тела. Путь Приручения Звезды…
Детская эгоистическая пелена, подчиняющаяся единственному заклинанию – «Я ХОЧУ!!!» — хлопьями разлетелась по окружающему пространству и растворилась в нём, кроме тех частичек, которые были захвачены в плен и накрепко впечатаны в землю несколькими каплями её слёз. Подхватив с земли, она прижала к себе «учебки», два маленьких родных живых существа, в процессе обучения поведавшие ей так много жизненно важного, только теперь услышанного ею, словно Звёздный Фонарщик вдруг открыл ей, помимо зачаровывающего таинства выписываемых Поями в воздухе фигур, сокровенную тайну их языка, без умения слышать и понимать который, хоть с ног до головы закутайся в гудящий огненный кокон, никогда не станешь настоящим Танцором Огня.
«Звёздочки мои… Вы ведь тоже хотите быть звёздами, и сиять, и петь Огненную Песню! Но зачем же для этого умирать?!» Она уже знала, что надо делать. Опытные фаерщики всегда таскают с собой запасные куски несгораемых материалов…
— Луи!!!
****
… Пламя ревело так, будто внутри каждого увеличившегося почти вдвое мяча на максимальной мощности работал портативный кузнечный горн. Цепи тонко подпевали в такт, рассекая ночь на круги, спирали, восьмёрки.
ТАК она не крутила ещё никогда. Одним дыханием «перескочив» несколько уровней, она с лёгкостью, на огромной скорости выкладывала приёмы и фигуры, которым не знала названия и о существовании которых имела лишь смутное представление всего несколько минут назад. Словно в детской игре «Море волнуется – три, морская фигура – замри!», напротив, за чертой её не прерывающегося ни на долю секунды ревущего огненного лабиринта, с отвисшей челюстью, вытаращенными глазами и дымящими, давно погасшими поями, стоял Луи. Рядом, вокруг, над ней, внутри неё — гудели, пели, ликовали бывшие Учебные, а теперь – Универсальные Пои, одетые в полиэтиленовые «костюмы», а поверх них – в надёжную, толстую трёхслойную броню из стеклоткани и асбеста. Две маленьких, счастливых ручных звезды в руках новорожденной Огненной Танцовщицы.
А в тени, под старыми густыми клёнами, освещаемый лишь отблесками звёздного света, оставив фитильник стоять у кленового ствола, маленький Звёздный Фонарщик кружил в венском вальсе тоненькую, изящную Каучуковую Балерину, гибкости и грации которой могли позавидовать все танцоры мира. Когда вальс закончился и усталые сверчки — оркестранты опустили смычки, Фонарщик, подобрав свой стафф-фитильник, обернулся к поляне. Хитро подмигнул: «Видишь, какой он крохотный – шаг от Смерти до Звезды? Такой маленький, но – такой прекрасный!», и, подхватив под руку свою невесомую спутницу, неслышно растаял в ночи.
Автор публикации
