Металлическая дверь отъехала в сторону, открывая путь в ремонтный бокс №2. На одном из двух подъёмников висел разобранный до последнего винтика злосчастный перевозчик «Гром-2», длинный стол между ними ломился от составных деталей. Во всех этих железяках, как кощей в сундуке с сокровищами, ковырялся Гоша Рыбаченко, поочерёдно извлекая то одну, то другую запчасть из груды, тщательно рассматривая каждую при свете огромных ярких ламп.
– Что, ещё не нашёл? Работаешь сверхурочно? – спросил с порога вошедший Макс. Дверь за спиной мягко вернулась обратно. Лёгкое шипение возвестило о завершении установки герметизационного барьера.
– Подменил Левого на ужин. Звено ремонтников вместе с ним пошло. Скоро вернутся – соберут погрузчик, – инженер-художник поскрёб ногтем железяку и аккуратно вернул на место. – Отчёт на верхней полке стеллажа.
Стеллаж подпирал пятиметровый потолок в противоположном конце небольшого по размерам бокса, рядом с воротами, через которые сюда и попадали повреждённые машины. Макс преодолел несколько шагов и стянул с полки с папками единственную ему незнакомую. Остальные стояли в чётко фиксированном порядке, бережно храня ремонтные журналы, инструкции и специальную литературу.
– Так, отчёт. Подписано: Левый… Цуркан?
– Да, понимаешь ли, «Гром-2» отклонился от маршрута за счёт увеличения номинальной скорости. Технически провернуть это очень сложно. В наших условиях возможно, но усилиями нескольких звеньев, а такое скрыть невозможно.
– Да, расточить сопла, выточить из чего-нибудь новый распредвал…
– Вот-вот. Поэтому тщательный осмотр ожидаемо показал нулевые результаты.
– И вы по инструкции обратились к программисту.
– Точно. Программный блок для работников с инженерно-техническим образованием – тёмный лес.
Макс прошелестел страницами до нужного места.
– Перепрограммирован?! Чёрт возьми, кем? Как…?!
– Валдис говорит, что для этого не требуется специального…
– Как модель А-8 технически могла работать при превышенной номинальной скорости?..
– А она и не смогла. То есть работала, какое-то время, конечно. Но ещё бы немного и…
– Да кого волнует повышенный износ механизмов! Почему не сгорели все эти хвалёные предохранители для работы в космосе, закупленные по космической же цене?!
– Вот же он, – Гоша ловко выхватил из кучи один из них и перекинул исполняющему обязанности начальника. – Целый, выглядит как новенький!
– Точно, – Правый повертел блестящий продолговатый цилиндр, по заверениям разработчиков, титановый, – действительно новенький. У перевозчика! У которого! За три года! Не был заменён! Ни один! Предохранитель!!! Да на нём ещё заводская маркировка не стёрлась!
Рыбаченко, уже и сам сообразив, что к чему, подскочил к стеллажу, сцапал с нужной полки увеличительное стекло и протянул товарищу. Мелкие буковки обрели читабельный размер.
– Это же не тот предохранитель!
– Как не тот?
– На А-8 ставятся от 10 до 60 К, а этот – сотый! Так, я сам дополню отчёт, – мысли Макса бежали далеко вперёд, анализируя создавшуюся ситуацию.
Предохранители Леонов мог заменить, поскольку, будучи техником, имел неограниченный доступ к перевозчику и необходимым инструментам. Теоретически он имел возможность перепрошить программный блок. При условии, что знал, как это сделать. Но это уж совсем специфические знания. Или на «Восточной» есть сообщник? Цуркан? Нет, он только-только прилетел и сам же в отчёте указал на перепрограммирование. Паранойя какая-то!
– Тут ещё кое-что… – замялся Гоша, протягивая флешку. – Мы сегодня с ремонтниками вывели манипулятор на ручном управлении к месту аварии по указанию Покровского. Поковырялись в куче отработанного реголита, куда въехал «Гром-2». А там – полистирол!
– Тоже мне, открытие! – фыркнул исполняющий обязанности начальника.
– … из которого было собрано что-то типа ящика или контейнера…
– Ты хочешь сказать, что слой полистирола выдержал толщу реголита?
– Вполне. Но тут два момента. Первый: так называемый ящик находился практически в отвале, то есть. еле скрывался под лунным грунтом сбоку. Второй: вертикальная нагрузка практически сведена на нет его расположением. Ящик установили под 45 градусов углом вверх, что опять-таки в сочетании с отвалом…
– Я понял. Что же вы там нашли?
– Ничего. Ящик оказался пуст. Но ты прав, полистирол очень плохо переносит физическое воздействие. Короче, эээ… манипулятор его сломал, а потом у оператора сдали нервы, и он там вообще всё разворошил…
У Правого отвисла челюсть от такого профессионализма. Однако Рыбаченко припас кое-что напоследок:
– Но мы весь процесс подробно отфотографировали! Материалы на флешке…
***
– Что там новенького? – подхватывая с тарелки бутерброд, поинтересовался астроном.
– Сейчас расскажу, только дочитаю, – Карина одновременно оберегала от лезущего кота стакан с молоком и просматривала новости. – Брысь, бестолковый, иди к своей плошке! Все равно морда в стакан не пролезет!
– И вообще, нечего его кормить, лучше искать будет, – поддержал Костя, машинально оглянувшись на дверь кают-компании: не слышат ли посторонние?
Яна с максимально невинным видом пожала плечами – она только что скормила рыжему кусочек мяса с бутерброда.
– Ты уверен, что он найдет мышь?
– Ты же слышала, что завхоз говорил! Он точно охотился, это Хлебин не сообразил, что происходит!
– О, по дороге сюда я еще одну версию услышала. Дескать, кошки – животные мистические, видят потусторонние сущности и, наверное, инопланетян тоже. А значит, если внимательно наблюдать за котом, можно увидеть мааааленьких зелененьких человечков! Костя, не смотри так, я не намекаю на твою «тарелочку»! Это двое рабочих после вашего с завхозом эээ… громкого разговора обсуждали.
– Рыжие? – полуутвердительно обронил Смирнов.
– Ага, как наш котик, — Яна погладила отливающую медью спину. – Пустолунники?
– Они, – кивнул астроном. – Карина, ну что ты там вычитала?
– Очень много ерунды. Если коротко: официально подтвердили, что Леонов на «Артемиде», – девушка качнула темно-красным «хвостиком», подхваченным прозрачно-зеленым шарфом. Яна вздохнула: работали в «оранжерее» вместе, но Карина заставила себя переодеться в безупречное фиолетовое платье, а она по-домашнему нырнула в «треники». Даже доползти до столовой сил нет, уж лучше бутерброд пожевать!
– А что о причинах побега?
– Из официальных источников – ничего, – прищурилась Карина. – Когда ты узнал, что Андрей жив?
– На пару часов раньше, чем журналисты, когда додумался задать прямой вопрос одному хорошему человеку, – признался астроном. – А ты?
– Тоже, – поморщилась девушка. – Мне сказали, Леонов клянется, что ему грозила смертельная опасность, но ничего толком не объясняет. Он с кем-то ссорился незадолго до исчезновения?
– Вроде нет, – пожал плечами астроном.
– Вряд ли Андрея так испугал кто-то из его смены, – задумчиво побултыхал сок в своем стакане Костя. Жидкость вела себя как негустая сметана. – Во-первых, это было бы заметно в нашей коммуналке. Во-вторых, уж больно странное совпадение его бегства с прибытием корабля.
– Думаешь, это кто-то из новичков? – Яна мысленно перебрала свою смену: на киллера в ее понимании не тянул никто. Ну да кто сказал, что убийца должен иметь зловещую внешность и кутаться в черный плащ?
– Нет, неправильно, – качнул головой Смирнов. – Списки новой смены в открытом доступе, найти сведения о каждом в соцсетях нетрудно, да и на лунном форуме все вы прописались задолго до отлета с Земли. Предположим, Андрей узнал, что в новой смене будет тот, кто ему опасен. Все, что требуется, – поговорить с Покровским, попросить о помощи. Даже если в темном прошлом было что-то уголовное, отлет с Луны и суд – это все-таки лучше, чем смерть где-то по пути к «Астре»!
– Ну, не знаю, – глотнул сок Костя. – О том, что новичков двадцать пять, даже Покровский оказался не в курсе.
– Потому что решение об Ипполите принималось в последние часы, до того даже предполагали, что он полетит не с нами, а туристическим рейсом, – вмешалась Яна. – Но Ипполит, напугавший кого-то, – это…
– Это вполне возможно, – усмехнулся астроном. – Ему уже два раза удалось – в момент прилета и сегодня.
– Ерунда какая-то, — пожала плечами Карина. – А что там с сообщением? Ну, эта абракадабра на адрес «belladonna»? Что это может означать?
– «LXIX, 12-14», – воспроизвел на салфетке Костя. – Понятия не имею. Инициалы? Шифр? Сокращение? А 12-14 – число? Время? Сумма?
– Слишком мало данных, – астроном подошел к делу математически. – Карина, ты случайно не знаешь, есть ли другие сообщения?
– Случайно знаю, – взмахнула ресницами Карина. – Их пока нет. Официальной информации про это сообщение, кстати, тоже не видела.
В ближайшее время вряд ли вообще появится стоящая официальная информация, прикинула про себя Яна. Разве что сам Леонов решит рассказать чуть больше… Если Андрей пришел в «Астру» в День космонавтики около полуночи, то в Хьюстоне в этот момент было еще шесть вечера. Посовещаться, передать дело полиции… Да и там наверняка долго думали, чья это зона ответственности, готовили данные для передачи Интерполу. Бюрократы ночью работать не любят, значит, к нашему полудню только-только раскачались. Потом Интерполу надо было связаться с Москвой, то есть с полицией и ГосКосмосом. А там, между прочим, на три часа больше, чем на базе. Теоретически могли что-то раскопать до ночи, но делиться с прессой, видимо, не стали, даже если было чем. Все прошлое Леонова связано с Италией и Россией, а в Риме и тем более Москве сейчас поздний вечер. Так что можно ждать новостей с раннего утра.
– Самый популярный заголовок – «Houston, we have a problem», фыркнул Костя, колдуя над наладонником. – А ГосКосмос вместе с НАСА, как я понимаю, принялись пиарить все, что хоть каким-то боком связано с космосом, чтоб внеземные новости были не только криминальными. И наблюдения за Вестой вспомнили, и работу аппарата на комете Галлея, и солнечное затмение через неделю… О, даже расписали в красках проект гравитационного лифта!
Смирнов полез все-таки в свой наладонник.
– О, Костя, а свою тарелочку ты видел?! Вот, слушай: «Пробный запуск в космос мини-аппаратов под солнечным парусом прошел успешно, считают сотрудники базы «Occupy Mars». Несколько зондов весом всего в один грамм были отправлены в полет с помощью лазерной пушки. Всех, кто наблюдал их полет и сделал при этом фото/видео, просят отправить кадры на сайт… Ваше имя будет вписано в историю проекта. Строительство базы ведется запланированными темпами, окончание его ожидается через полгода».
Биолог недоуменно уставился на иллюстрации к тексту. По лицу медленно расплывалась улыбка.
– Гиперболоид инженера Лубина, – задумчиво отложил наладонник Леонид. – Костя, ты можешь тоже войти в историю проекта! Правда, с рисунком! Ты его, кстати, ты так и не нашел?
– Не нашел, – отмахнулся Костя под дружный смех девушек.
– Любопытно, – астроном скомкал салфетку. – Ладно, пожалуй, пойду, работы много.
– Опять? – сочувственно спросила Карина, отбрасывая темно-красную прядь.
Смирнов, как обычно, прикрыл энтузиазм усмешкой.
– Что поделаешь, небесные тела не берут отпуск, и астрономов ждут великие дела! – Леонид шагнул к двери, но на полпути остановился: в дверь как-то боком просочился Гоша, осторожно несущий здоровенную картину. Полотно загораживало ему обзор: собравшихся художник заметил только когда прислонил свое творение к стене.
– О, я же правильно помню, что здесь есть гвоздик! – выдал он вместо приветствия и добавил: – Я тут написал картину. «Космическая мадонна».
– Когда ты успел? – искренне поразился вошедший за ним Макс Правый.
– Она давно в работе, никак доделать не мог. Оставалось буквально несколько мазков. Яна, не ругайте меня, я берегу зрение! Вам нравится, да? Ну, я пошел.
Гоша с гордостью повесил картину и вышел. Потрясенные зрители подошли поближе.
– Ну и глаза у этой мадонны, – прервал затянувшееся молчание Макс.
– Зато какое платье! Эх, знали же средневековые дамы толк в нарядах! – вздохнула Карина.
– Ага! А глаза… предположим, атропин закапали, вот зрачки и расширились, – выдала версию Яна.
– Погоди, какой такой атропин в средние века? – возмутился Леонид.
– Природный. В смысле, из каких-нибудь травок, – отмахнулась Карина. – Костя, из какой травки можно добыть атропин?
– Эээ… например, красавка, она же белладонна, – выдал биолог всплывшие в памяти сведения. – Так. Белладонна. Белла донна. Красавица.
– Что ты сказал? – Яна смотрела очень внимательно, в полумраке зрачки расширились безо всякого атропина.
– Подруга-филолог, – задумчиво пробормотал Леонид. – Как же ее звали-то? Лаура, точно.
– Этих Лаур в Италии… – пожала плечами Карина. – Еще что-то помнишь?
– Древний род, потомок кого-то там известного… Она еще диссер писала по итальянской средневековой поэзии именно из-за прапрадедушки-поэта, когда познакомилась с Андреем, и его на эти стихи подсадила… Не, больше ничего не вспомню.
– Надо выяснить. Я не хочу копаться в личных тайнах, но если на базе преступник… ладно, потенциальный преступник!
– Макс, на Земле все проверяют.
– Но они там, а мы здесь!
– Макс, успокойся, – Костя сунул ему в руку стакан с чем-то оранжевым. – Ты, кстати, сюда зачем пришел? Поесть, отдохнуть, найти кого-то?
– Вот-вот, вспоминай, что у тебя хорошего случилось, – поддержала брата Карина. – Ты выглядел вполне счастливым, когда вошел.
Оранжевая жидкость пахла чем угодно, но не апельсином. Макс смело глотнул и закашлялся. Морковка с яблоком и тыквой!
– Тьфу, угробить меня решил? – кое-как отфыркался он. – Я тут, можно сказать, жизнь наладил, карьеру строить начал, а ты!..
– В каком смысле? – Костя с невинным видом отобрал стакан, поднес к губам. – Вкусно же!
– Терпеть не могу морковку!
– Ну прости… А что с карьерой?
– А… Я только-только официально вступил в должность начальника инженерно-технического отдела!
– Да ладно?! – воскликнула Карина. – Серьёзно? Никогда не понимала этих ритуальных плясок вокруг «исполняющих обязанности». Всё равно же кроме тебя больше некому!
Макс и сам так думал. Что людям, оказывается, постоянно надо что-то доказывать, подтверждать своё место под солнцем (которое, по заверениям астрономов, всё равно взойдёт …). Стоило ли оно того? Очевидно, вперёд шёл тот, кто, не задумываясь, сразу отвечал утвердительно. Но в шаге от открытого космоса жизнь видится несколько в другом свете. Смешно, но на Луне люди впервые за последние лет восемьдесят в полной мере ощутили груз ответственности за идеальное качество. Представьте скафандр СЛП-3 низкого качества. А не вполне герметичные двери шлюзов? А космический летательный аппарат, разваливающийся при перегрузках?
Ждал ли Алексей Юрьевич проявления инициативы, как и говорил Домбровский? Это такая игра: нужно найти способ обозначить намерение взять на себя изрядную долю ответственности за происходящее вокруг.
Правый ознакомил начальника базы с результатами обоих отчётов.
– Что обо всём этом думаешь? – поинтересовался Покровский.
– А что тут думать? Мы три года бок о бок прожили с Леоновым, а он у нас под носом оборудовал тайник, готовясь к побегу. Играл на гитаре, а мы его слушали и думали, что раскрывает душу. Ели рядом. Работали вместе. И оказалось, что совсем его не знали. Ладно тесты. Систему можно обмануть. Но не стольких же людей!..
– Тут ты прав, я допустил промах. Но пока мы ещё на своих местах, нужно продолжать выполнять поставленные задачи. Я подписал приказ о твоём назначении.
– Так вас можно поздравить? – прервала размышления Макса Яна.
– Да, в некотором роде… – рассеяно пробормотал тот. Кстати, об инициативе… – А хотите поужинать со мной? Поедим какой-нибудь космической кашки…
Ух! Как с головой в ледяную прорубь!
Автор публикации
