— Вы вернулись! – Алишер бросился ко мне и остановился, будто собираясь обнять, но остановился. Посмотрел блестящими глазами, — Вернулись… С тобой все хорошо? А с Джано?
— Ага… ох! – сторожки вопросом обнять-не-обнять не заморачивались и теперь всем скопом шустро взбирались по платью, карабкаясь на руки. — Шер, какого черта творится? С вами все в порядке? Что тут делают эти?…
— Они час назад заявились. Заявили, что у них есть право тут ждать Джано и стали вот… ждать.
— Они вам ничего не сделали?
— Нет. Только поспрашивали. Кто мы да что тут как… да кто на задний двор заполз…
— В смысле?!
— Ну ползал там кто-то. Еду сторожков пытался стащить. Потом к соседу на помойку убрался. А что? Ты о нем уже что-то знаешь?
— Ничего! Давно говорила, что соседу там надо хоть изредка прибираться. А то вон уже заводится невесть что.
— Ну да… — недоверчиво протянул Шер.
Сторожки ластились и шелестели, то ли выпрашивая еду, то ли жалуясь на незваного гостя, который посягнул на святое, то есть на обед. Надо их покормить. И ребят, кстати…
— Да мы не голодные! Все поели эти… оладушки.
— А где все?
— Санни сортирует краски, — усмехнулся Шер. – А Рад успокаивает Тагира. Тот испугался всей этой шумихи и к тебе под кровать забился.
Интернат. Пока мы вытащили малыша, да пока утешили, да пока отбрыкались от Санни, который пожелал немедленно упихать меня в бассейн и покрыть какой-то мазью для нежности кожи, голодное пузо, подстегнутое стрессом уже озверело. Настолько, что Левчик заходил кругами, вслушиваясь в бурчание-рычание и даже в ответ заворчал – соперника учуял, что ли?
— Урррлллл?
— Арррр?
Шикарный диалог! Да когда ж ты уже уймешься, ненасытное?
Я уже смастерила себе по-настоящему роскошный бутерброд из лепешки с мясом, зеленью и острой приправой, когда…
— Дарья! – грянуло со двора.
И начался кошмарик…
Сперва, правда, показалось, что не такой уж кошмарик. Совершенствование, чем бы оно там ни было, началось предсказуемо, как реакция от передозировки кефира. Проще говоря, меня запихнули в бассейн.
В принципе, я б была не против – ну кто не любит воду? – но это если б не два момента. Во-первых, я все время прислушивалась к шуму на улице, ждала, пока в вампирской башне сработают мои мины. Пока было тихо. А во-вторых, купание в бассейне хорошо в одиночестве. А не тогда, когда на берегу тебя едят глазами четыре вампира разного пола.
И уж конечно не тогда, когда вода в бассейне стала подниматься вверх и собираться вокруг меня.
Как будто я не я, а запаянная в стеклянный куб сувенирная фигурка диких размеров.
— Эй, вы что? Вы что делаете? Как я дышать бу… Бульк.
Вспышка света ударила по глазам, мгновенно высеребрила воду…
Дыхание перехватило.
Сквозь полупрозрачную, светящуюся, как лунный камень, пелену воды я видела замершие черные силуэты. Их руки светились… светились тем же серебряным светом, каким сияла вода. И глаза…
А мне уже дышать было нечем.
Отпустите!
Без толку. Вода клокочет у лица. Пытаюсь вырваться – без толку: вода, такая послушная, сейчас держала, как резиновый костюм или загустевший клей.
Я же утону! Пустите!
Кому сказала!
Я рванулась изо всех сил. Руками, ногами… хвостом! Еще, еще… есть! Натянувшаяся резина вдруг лопается, как бумажный шар с водой, сброшенный с восьмого этажа. С шумом. С брызгами. И с проклятьями. Нет, ругалась, конечно, не вода, а те, кто под нее попал.
Когда я встала, отдышалась, проморгалась и смогла увидеть окружающий мир… кхм, мне резко захотелось обратно под воду.
Они были мокрые. Сплошь. Ну, Джано еще ничего, да и остальные двое мужчин тоже – стоят, от водички отплевываются. Ну, а что вы хотели, зайки мои вампирские? Меня топить – это вам не кактус вместо елочки наряжать!
А при взгляде на Мелисс вообще оторопь брала. Ледяная красавица исчезла, оставив… ой-ой. Волосы сосульками, краска на лице жутенькой маской (готы, не надо бросаться с балконов, завидуйте тихо!), и откуда-то из этой дикой мешанины на меня смотрят черные глаза. Очень черные. И та-акие многообещающие!
Оп-па. Похоже, я влипла? Джано говорил, что Мелисс из тех, кто выше всего ценит безупречность и самоконтроль, и старается быть образцом того и другого. Поэтому (а еще из-за мстительности и злопамятности) в хмале некоторые побаивались ее больше, чем аргентумов. А тут это то и другое пошло ко дну, сметенное моим рукотворным мини-цунами. Или хвостотворным?
— Кровь пейвых пьедков, — наконец отмер один из вампиров – тот, чье имя я уже третий раз не могла запомнить. Помедлил, выплюнул кусок мочалки, покосился изумленно и продолжил более уверенно, — Кровь первых предков, это немыслимо. Я первый раз что-то такое вижу.
— Я тоже, — подозрительно серьезно нахмурился второй. — Джано, ты уверен, что стоит начинать? Еще не поздно все отменить.
Что отменить? Чего не поздно?
— Нет, — качнул головой вампир.
— Рискуешь.
— Есть ради чего.
— Сгоришь ведь…
— Дарья, подойди, — вместо ответа попросил Джано. И осторожно коснулся моей шеи. – Видите?
Вампиры уставились на мое горло, как наш ояката на запрещенную пиццу – недоверчиво так…
— Да, заметно… Связь пошла на активность. Хвост поэтому отрос? Она способна на изменение форм? Но это ничего не значит.
— Значит, — голос моего вампира зазвучал слегка напряженно, словно он соврать готовился. — Не могу я упустить такой уникальный опыт!
Опыт. Ну-ну.
И тут же, не дав мне рта раскрыть, над городом что-то гулко бумкнуло…
— Это… в башне! – изумился Микеле.
— Что там могло случиться?
— Кто, — на автомате поправил мой вампир, не сводя глаз с серебряного шпиля в вечернем небе. Шпиль выписал малопонятную загогулину и ухнул куда-то вниз. – Кто с ними мог случиться…
Автор публикации
