2.10.2061, 7.30. Кратер Королёв, обратная сторона Луны.
Звездное небо накрыло куполом вышедших из аппарата лунных путешественников. Сквозь медленно оседающие клубы пыли светилась полоса Млечного Пути. Ипполит Федоров с легкой завистью покосился на ушедшего вперед астронома. Несмотря на все свои подвиги и рекорды, великий путешественник не избыл детскую тягу к звездам и порой тосковал по возможности посвятить жизнь загадкам Вселенной.
Слабенькое тяготение наконец-то уговорило реголит улечься, позволяя разглядеть окружающий ночной пейзаж. Кратер Королев С, где находился местный космодром («микродромчик», по выражению пилота), оказался старым, полуразрушенным и щедро припорошенным пылью: виси в небе родная планета, обратную сторону Луны сложно было бы отличить от «родного» Моря Ясности.
– Кажется, мы прибыли первыми, – огляделся Федоров. – Не зря нашу базу назвали в честь «Востока-1»!
– Изящная версия, – одобрил Леонид Смирнов. – Но я слышал байку, будто это техническое обозначение, которое просто поменять забыли. Мол, производственно-научная база для добычи гелия-3 из лунного реголита будет построена у восточного склона кратера Фаброни…
– К докладу по околокосмическому фольклору готовишься? – невинно осведомился Ипполит.
– А ты метишь в герои местных преданий? – небрежно поинтересовался астроном и по совместительству местный бард. – Вот заберешься на кратер Энгельгардт – и станешь лунной легендой!
– Надеюсь, живой, – буркнул путешественник. – Судя по карте, местность такая, что ноги переломать можно. Да еще и Земли в небе нет, темновато.
– Зато звездам числа нет, – Смирнов запрокинул голову, благо, шлем позволял такие фокусы. Ипполит мог поспорить, что обычную иронию из карих глаз вымыло восхищение.
Млечный путь пересекал черное небо, упираясь на северо-востоке в зубчатую стену кратера. В зените небрежно брошенными драгоценностями горели самые крупные светила, очерчивая неправильный пятиугольник.
– Орион, – узнал созвездие Федоров, – Близнецы… А между ними что? Прямо на фоне Млечного пути? Это же планета?
– Сатурн, – пригляделся астроном. – Левее – Альдебаран, глаз Тельца.
– А вон там, выше и правее, в стороне? Юпитер?
– Юпитер – рядом с Поллуксом, а ты указуешь на Сириус. И это человек, который странствовал под парусом!
– Моряки давно пользуются приборами – ты же не торчишь у окуляра, как Галилей? Или, может, пилоту предложишь вести аппарат по здешним морям, ориентируясь на звезды?
– И такое случается, – пилот в рубке наконец закончил с неотложными делами и вмешался в пикировку. – Заканчивайте уже, ровер с базы почти подъехал. Сдам вас с рук на руки и полечу назад в тишине – счастье-то какое!
– Главное, не сбейся с пути, – спокойно ответил Смирнов. – Ипполит, пойдем уже. Курс на Полярную звезду – ее-то, надеюсь, ты различишь?
– Сам завтра не заблудись, водитель экспедиции! Хотя тебе-то не страшно: как раз вместе с Джессикой… ммм… монографию допишешь.
– А вот и встречающие, – объявил астроном.
– Без табличек с именами, – проворчал Ипполит, глядя на подъезжающий ровер с местной базы. До входа было часа два пути, а ровер открытый – значит, все покроется мелкой, как пудра, лунной пылью, и от запаха пороха, который ей присущ, никуда не денешься еще несколько дней.
***
2.10.2061, 11.00. Кратер Королёв.
Молоденький дежурный, он же гид для гостей первой внеземной астрономической конференции, фотографировал какую-то надпись на бумажке. Результат юношу не радовал, и он снова и снова вертел белый квадратик, ловя нужный ракурс и подходящее освещение.
– Простите, а вы тут моего спутника с «Восточной» не видели? – помешал его занятию астроном.
– Ипполит Федоров, знаменитый путешественник? – восторженно отозвался дежурный. – Видел. Полчаса назад. Сказал, прогуляться хочет.
Смирнов, мысленно взвыв, схватился за наладонник. Дежурный случайно упустил свой листок, бумажка по-лунному медленно спланировала к ботинкам, и Леонид узнал размашистый автограф Федорова.
– Ипполит, можно узнать, где ты? – самым беспечным тоном осведомился астроном.
– Да я просто гуляю, тут такой вид! Присоединяйся!
– Мне очень нужен скафандр, – почти умоляюще произнес Леонид, глядя в наивные, голубые, как у Ипполита, глаза дежурного. – Мне просто необходимо прогуляться… перед докладом. Подышать свежим воздухом… эээ… ну, вы меня понимаете, правда?
База пряталась в искусственной пещере, спасающей от излучения и безжалостного солнца в двухнедельные лунные дни. Вынырнув из длинного лавового тоннеля, связывающего ее с поверхностью, астроном оглянулся: слегка подсвеченная естественная арка взметнулась над головой метров на сорок.
Смирнов попытался снова связаться с Ипполитом. Невнятное «я тут, справа от входа» поиску помогало слабо, определить расположение скафандра, не зная его номера, было нереально. Впрочем, следы в лунную пыль впечатываются глубоко и навечно – если их, конечно, не затоптать. Ипполитовы ботинки отвернули в сторону от основного «тракта» буквально в пятнадцати метрах от входа в лавовый тоннель, ведущий к базе. Чувствовать себя ищейкой, при этом переживая дежавю, было неприятно, и астроном на ходу придумывал, как отблагодарить Ипполита за букет новых впечатлений. Знаменитому путешественнику на месте никогда не сиделось: за первую неделю на Луне он успел дважды напугать спутников внезапным исчезновением, в результате на карте появились неофициальные названия Федо’рова горка и пик Вопля Радости. Как раз на склоне пика холодная война между Федоровым и Смирновым перешла в ровные отношения: после такой ссоры оставалось или набить друг другу морды, или перейти на ты. Первое оказалось затруднительно по причине надетых шлемов, так что вариантов, по сути, не было…
Сейчас следы ботинок ожидаемо уводили наверх, на северо-восточный гребень кратера Королев С, что торчал над спрятанной в почве базой. Призрачно белеющий в звездном свете скафандр обнаружился (по счастью – вместе с обладателем) на крошечном уступе, изображающем обзорную площадку.
– Ну, что на этот раз? – поинтересовался астроном, предусмотрительно отключив связь с базой.
– Непривычно-то как без Земли в небе! – задумчиво откликнулся Ипполит. – Темновато и одиноко. Но местным, наверное, неплохо.
– Местным! – фыркнул астроном, чувствуя, что злость на удравшего спутника улеглась вместе с тревогой. – Такие же чечако, как ты, до местных и старожилов им еще дорасти надо. А ты опять решил залезть на ближайшую вершинку разминки ради?
– Нет. Но хочется!
Леонид кивнул, забыв, что в шлеме это незаметно: он и сам любил бродить по склонам и лазать по скалам, предпочитая, правда, земные.
В звездном свете общие контуры гор различались смутно, зубчатая стена терялась за горизонтом. Почти четыре миллиарда лет назад юная Луна получила страшный удар: кратер был чудовищно велик. Внутренний вал, похожий на стилизованное сердце, со временем сгладился, но не исчез. Закон «дважды в одну воронку не падают» на Луне не действует: древнюю полуразрушенную чашу испещрил десяток новых оспин поменьше и сотни мелких шрамов. Международная база обосновалась на северо-востоке огромного кольца, в кратере Королев С. Горный цирк диаметром километров семьдесят легко вместил подземные корпуса, поля солнечных батарей, обсерваторию и вспомогательные помещения под хрупкими с виду белыми куполами. С юго-запада, куда смотрели Смирнов с Федоровым, к территории базы примыкали два кратера поменьше: правый отдали под космодром, по левому ползали, подмигивая огоньками, комбайны для сбора реголита: как и все базы, эта добывала гелий-3, основу земной энергетики. Если б не прямая выгода от освоения Луны, прогулки по пыльным тропкам еще долго оставались бы мечтами.
– С размахом построились, – прикинул путешественник. – Тут можно город расселить, а не сотню сотрудников.
– Лет через десять можно и город, – пожал плечами Леонид. – Знаешь, я тут старые темы на Лунном форуме открыл – пять лет прошло, а куда делся тот дикий фронтир? Пять баз уже есть, четыре на подходе. На каждой сотня сотрудников, в очереди переминается еще тысяча, а предварительных заявок еще раз в десять больше – и это я мечтателей на диване не считаю. Все упирается в деньги: вон, даже на тебя штатную должность навесили, чтобы просто так ресурсы не тратил – а уж казалось бы, знаменитость… Если хватит средств, чтобы пустить всех желающих, тут скоро движение придется регулировать и парковки обустраивать. Это уже серьезно. Будущее наступает на глазах.
– Оно уже наступило. Вчера разговаривал с Марсом… Раньше казалось, что кроме втыкания флагов наше поколение ничего там и не увидит, а теперь там стройка базы, разметили космодром, запустили роботов для черновых работ… Нашим хозяевам пора менять девиз, «Occupy Mars!» устаревает на глазах!
– «Occupy Solar system»? «Stars»? Или уже сразу «Universe»? – развеселился Леонид. – Предложи на форуме, народу понравится!
– Лучше песенку про это сочини, – подколол Федоров. – Или куплет к старой. Как там у тебя – «тарелкой начертив пунктир на звездной карте, от сапиенсов прочь сепульки унесем»?
– Записался в ряды фанатов и старательно заучиваешь мои бессмертные стихи? – парировал Смирнов. – А Марс – это все-таки скорее завтрашний день, чем сегодняшний. Или даже послезавтрашний. Даже с космодромами. Вот когда первоначальные расходы окупятся, тогда и можно будет смотреть на него как на Новый Свет. А пока там из ценного только дейтерий добывают. На ступень развития это не тянет, мы уже лет пятьдесят небесные тела ковыряем, но при этом сидим на Земле.
– Мы уже на Луне, – поправил астронома Ипполит. – И лично я намерен по ней всласть побродить. Завтра у меня тренировочный выход, ты со мной?
– Нет, я буду в команде поддержки уже на самом кратере. А сейчас пора назад, мне еще переодеться надо: через два часа будет трансляция.
***
2.10.2061, 13.00, кратер Королёв.
– Надеюсь, вам у нас нравится, – восторженный дежурный явно прикидывал, не сфотографироваться ли со звездой.
– А вы решили, что искать нас придется с собаками? – поинтересовался (тоже по-английски) Леонид, глядя на двух непородистых псин, белую и черную, которые тыкались носами в колени. Вид у них был настороженный – возможно, чуяли запах Барса, единственного кота на Луне, обитавшего на «Восточной».
– А, это Белка и Стрелка, – представил подопечных улыбчивый русоволосый парень. Спохватившись, назвался и сам: – Ник Вирт, здешний программист. Я читал о вас, мистер Федоров. Рад познакомиться. Как добрались?
– Долетели неплохо, а вот дороги у вас кошмарные, – весело кивнул Ипполит. – То ли дело у нас – гладко, ровненько!
– У вас – это где? – брови программиста взметнулись к модной челке.
– В Море Ясности, я полагаю, – ответил женский голос из-за спины Леонида. Джессика Даррелл, астроном с американской базы, приветливо подала ему руку, Ипполиту досталась очаровательная улыбка.
– Давно не виделись, – попытался перехватить инициативу Смирнов.
– О, я уже потеряла надежду. Думала, так и будем общаться исключительно виртуально, – темные глаза насмешливо прищурились, от внешних уголков побежали по шоколадной коже веселые складки-лучики. – Но раз уж встретились, пойдем-ка в конференц-зал, коллеги приглашали.
– Хоть на край света… Или мы и так туда попали? – попытался пошутить Смирнов. Изящная рука легла на кнопку открывания двери. Оставив Ипполита на растерзание фан-клубу, Смирнов двинулся за грациозной американкой.
***
2.10.2061, 13.30, кратер Королёв.
– Ну вот, все уже в сборе, – весело оглядел коллег «главный по радиотелескопу»: как звучала его настоящая должность, вряд ли точно помнил даже он сам. – В таком случае, можно начать хоть сейчас, у нас все готово.
– Включать трансляцию? – спросил откуда-то из угла юный обладатель индейской внешности и индейской же невозмутимости.
На огромном мониторе было видно, как приходит в движение техника, крошечная на просторах огромного кратера. Руководитель проекта несколько секунд молча созерцал картинку, потом спохватился.
– Уважаемые зрители, мы ведем трансляцию происходящего, нас смотрят любители астрономии по всему миру. Установка нового радиотелескопа приурочена к началу первой астрономической конференции на Луне, а также к годовщине запуска первого в мире искусственного спутника Земли. Как известно, сверхдлинноволновая радиоастрономия за последние сорок лет принесла немало интереснейших открытий и две Нобелевские премии, полученные за изучение так называемой эпохи вторичной ионизации водорода.
На экране зала и мониторах зрителей появились снимки сумасшедшей красоты: рождение новых звезд в немыслимо далеких туманностях, чуждые галактики с активным звездообразованием. Леонид заметил «Столпы творения», один из самых знаменитых снимков древнего «Хаббла»: в школьные годы он повесил это изображение над своим столом.
– Размещать такие телескопы удобнее всего на нашей, «темной» стороне Луны, — продолжил комментатор. – Земля в нужном диапазоне очень «горячая», от нее надо закрываться, а здесь нас прячет вся толща Луны. Кратер Королёв в этом смысле идеален: мы все равно уже осваиваем эту территорию, и легко сможем обслуживать телескоп. Как видите, сейчас с помощью манипуляторов мы разматываем катушку очень тонкой проволоки, это антенны. Передавать данные на Землю будет спутник-ретранслятор…
Научно-популярные объяснения и вопросы зрителей заняли не меньше часа. Экраны выключились, но расходиться никто не спешил: не так уж часто представлялась возможность вживую пообщаться с коллегами с других баз. Как-то незаметно в руках у многих появились исходящие паром стаканчики кофе, веснушчатый Айзек, здешний техник, взял поднос и принялся раздавать сандвичи тем, кто еще не обнаружил в углу зала оазис с горкой бутербродов. Смирнов отхлебнул кофе: настоящий, не растворимый! Чудные дела – неужели в лунном тяготении можно пользоваться кофеваркой? Вода же не кипит по-земному, а накапливает пузыри в толще!
В дверь просочились Белка и Стрелка – но обе вели себя прилично, и, разумеется, никто их прогонять не стал. «Собачки на конференции – к удаче», – объявил кто-то. «Герои фольклора», – усмехнулся про себя Леонид, сам не зная, кого имеет в виду: то ли местных псин, то ли их знаменитых тезок. Как-то само собой вышло, что он взялся подготовить доклад для заключительной, неформальной части конференции: фольклор Внеземелья служил источником многих его шутливых песен, известных всему лунному форуму. Рифмоплетство он считал обычной отдушиной, средством разрядки, но иногда решался вылить в стихотворную форму что-то серьезное и лиричное. Увы, написать что-то о главной героине его переживаний не получалось, стихи не складывались, хоть убей. Ни сияющая в лунном небе Земля, ни шествие созвездий, ни странный, контрастный пейзаж, ни воспоминания о встречах не могли помочь в подборе рифмы и ритма…
Смирнов огляделся и обругал себя: пока он мечтал, Джессика исчезла. Так, куда обычно ведут гостей любой базы? Правильно, на смотровую площадку, в обсерваторию или в «оранжерею», то есть в логово биологов. Первые два варианта почти исключены, она там полдня проторчала…
– Леонид! – окликнул его молодой астроном с китайской базы. – Вы это видели?!
На экранчике наладонника сменяли друг друга кадры с сегодняшней конференции. Это был момент установки телескопа: одежда, зал, лица были абсолютно узнаваемы. Но сами снимки! Странные ракурсы, забавно искаженные лица, изломанные, как в кривом зеркале, фигуры…
– Это уже весь Лунный форум рассмотрел, – подтвердил его догадку коллега. – Только неизвестно, кто автор.
Леонид вздохнул: Джессике это не понравится…
***
2.10.2061, 16.00, КС «Циолковский», орбита Марса, – кратер Королев.
– Ипполит, ты не представляешь, как тут красиво! – долетел с другой планеты женский голос. Диалоги с Марсом здорово напоминали затяжные монологи: сигнал добирался до Луны минут двадцать. – С орбиты видны красновато-желтые тона, а с поверхности – красное, словно закатное, небо над желтой пустыней, и черные холмы на горизонте – знаешь, они похожи на отвалы на месте старых шахт, да и состоят, наверное, из щебенки… И ни единой былинки, глаз все ищет – и не находит. На «Циолковском» привыкаешь к вечной тесноте, а тут такой простор! Знаешь, слегка одичала: трудно будет после такой маленькой компании в земной муравейник окунаться! Мне же сейчас и деревенька мегаполисом покажется, отвыкла… Ну, до этого еще два года, конечно. А, пылевых дьяволов видели! Нет, Киса, это у меня не видения, это так пылевые смерчи называются, когда песок закручивается в воронку, и бежит по пустыне такой высоченный дымящийся столб. А на закате небо голубеет, оно светлое и высокое, как в летний день на Земле, из-за этого все кажется, что до вечера далеко, а он уже наступил… И звезды высыпают – такие крупные, как в горах, атмосфера-то тонкая и никаких тебе туманов-облаков, если только песчаной бури нет… Ты ведь тоже сейчас на Ориона и Возничего смотришь? Красота! А у нас еще и Деймос светится, до земной луны, конечно, не дотягивает, но тоже хорош! В общем, курорт, если б не скафандры! Фото и видео тебе сбросила, посмотри. Жалко, рисовать не умею! Тебя бы сюда!
Путешественник хмыкнул, вспоминая свои лунные работы. Отсутствие на Луне полутонов он воспринимал как вызов: бесконечно фотографировал и зарисовывал увиденное во время тренировочных и рабочих выходов на поверхность, стремясь поймать в кадр и волшебство, и точность передачи. Результат, по словам местного художника Гоши, смахивал на картины Рериха. Правда, результат стараний самого Гоши ужасал всю базу, ибо смахивал на мазню, так что экспертному мнению доверять не следовало…
– Я еще завтра на станции, а потом спущусь опять на поверхность вместе с вулканологом. Ну, я, кажется, все новости рассказала, теперь твоя очередь!
Ипполит безотчетно взялся за брелок из дырявого красного, словно Марс в небе, камешка: Лена нашла его на морском берегу как раз во время разговора о ее полете на «Циолковский». Перед стартом он подарил кулончик-каплю из лунного камня… Расставаться не хотелось до дрожи, и расстаться было нужно: обоих манил космос, а улететь вдвоем не получалось. Ломать крылья себе или другому оказалось немыслимым: они полюбили друг друга за «ветер странствий, запутавшийся в волосах». Ипполит запустил руку в мягкие каштановые кудри, мимолетно вспомнив прямые Ленины пряди, вечно выгорающие на солнце до соломенного цвета. Так, а сейчас-то о чем надо говорить? Новые фото, благополучный перелет с базы к кратеру Королев… Ну и планы, конечно!
– Леночка, я завтра на тренировочный выход, послезавтра – на кратер Энгельгардт. Будет новый рекорд, и не один – на обратной стороне вообще до сих пор никто альпинизмом не занимался! Совсем не понимаю этих людей: полгода тут сидят, высочайшая лунная точка – под боком, всего километров пятьсот, а они туда не залезли! И не надо мне рассказывать, что они наукой занимаются, голову проветрить никому не помешает!
– Проветривать голову в скафандре – оригинальная идея! – фыркнула любимая после томительного ожидания ответа. – Лучше радуйся, что другие не претендуют на места в книге рекордов! Ладно, я пойду, а то на ужин опоздаю. Доброй ночи, милый.
***
2.10.2061, 16.30, кратер Королёв.
Собаки, похоже, благоразумно считали своим начальством не программиста, а хозяйственного Айзека: во всяком случае, Леонид наткнулся на всех троих в пяти местах, в том числе в «оранжерее», а вот Джессику не обнаружил. Кое-кто вспомнил, что ее видели с Ником Виртом, но обнаружить эту пару не представлялось возможным. Вызывать американку по наладоннику почему-то не хотелось, словно это нарушало правила какой-то игры. А вдруг она нарочно старается не встречаться?! И как давно она знакома с этим Виртом?
Запутавшись в душевных метаниях, Леонид решил, что привести себя в порядок точно не помешает. Пороховой запах лунной пыли, конечно, намертво въелся в одежду, но, может, он хоть с кожи отмоется?
Лунный душ, одно из самых странных удовольствий местных обитателей, отлично расслаблял – вот зарядиться энергией в нем было сложновато. В отличие от невесомости, вода не сворачивалась в шарик, который надлежало аккуратно размазать по телу, стараясь не упустить его в окружающее пространство, но изображала ленивый, робкий, бессильный дождик, который скапливался на дне душевой кабинки в желеподобную, сонно колышущуюся лужицу. Для упругих струй требовался очень сильный напор, который считали неэкономичным решением. Вот если ресурсы будут доступнее… С развитием техники, лет через тридцать-сорок-пятьдесят…
Мысли перескочили на работу: полвека назад, когда проект «звездного выстрела» только представили публике, он казался полной фантастикой: одно дело – принципиальная возможность в виде формул на мониторе, другое – свойства материалов и ресурсы промышленности. Даже отчаянных мечтателей-изобретателей смущали немыслимые расстояния и межзвездные облака пыли и газа, концентрация которых оставалась загадкой. Требовалась электроника, способная противостоять высокоэнергичным космическим частицам. Главная задача – передать полученные данные – тоже выглядела нерешаемой.
К этому добавился страх: подталкивать «парус», придавая аппарату нужную скорость в 20% скорости света, должна была мощнейшая лазерная установка. Квадрат со стороной в десять километров, занятый гигаваттными лазерами, привел в ужас экономистов, военных и экологов, едва ли не в первый раз нашедших общий язык. Защитники природы рисовали жуткие картинки с уставленной лазерами Сахарой и пришедшими с проклятиями к человеку сусликами и змеями. Военные заявляли, что такая установка наверняка будет использоваться не только в мирных целях. Экономисты стучали кулаками по столу и предлагали другие способы потратить деньги.
А проект, которые в этот момент и не имел шансов на воплощение, потихоньку разрабатывался самой историей промышленности и науки. Появились новые материалы и технологии, изменилась энергетика, потребляющая теперь термоядерное топливо, а не углероды. И ни экологи, ни военные не возражали против установки лазеров на обратной стороне Луны… До световых скоростей человечество пока не доросло, но лиха беда начало! Подумать только, сорок пять лет мечтали… А если считать первые робкие фантазии, то и все сто!
Смирнов глянул в зеркало, небрежно пригладил темные волосы: все равно при малейшем движении встанут дыбом, слишком уж легкие. Луна не располагает к соблюдению условностей: когда вес багажа строго контролируется, а комнатка-каюта чуть больше кошачьей коробки, меньше всего думаешь об этикете. С сочувствием подумав о коллегах, которые сорок лет назад напяливали галстук-удавку, астроном влез в рубашку с легкомысленным рисунком и легкие брюки. Усталость ушла, время поджимало – а нужно было еще дойти до конференц-зала. В конце концов, туда Джессика точно придет, ее доклад никто не отменял! А программисту там вроде бы делать нечего.
***
2.10.2061, 22.00, кратер Королёв.
Доклады оказались еще любопытнее, чем представлял изначально Леонид. И его, и Джессику встретили с жадным интересом, забросав вопросами. Два месяца назад комета Галлея прошла через перигелий, и международной команде исследователей удалось посадить на нее аппарат. Собранной информации хватило на гору докладов, статей и монографий, и лунные астрономы тоже поддались «астрономической моде», отшлифовав свои выступления на эту тему до блеска первой величины.
Подойти сразу после доклада было неудобно, тем более что Джессика тут же тихонько заговорила с тем же русоволосым программистом. Правда, Смирнов поймал ослепительную улыбку, предназначенную именно ему, и некоторое время растерянно созерцал медальный профиль и тяжелый узел волос. За этим важным делом он даже прослушал половину выступления какого-то гостя из Океана Бурь. После луножителей выступали представители других внеземных обсерваторий: астрономы Земли уже давно переложили наблюдение на тех, кто не зависел от капризов атмосферы. Дождавшись перерыва, Смирнов попытался подойти к Джессике – но она снова куда-то делась, причем вместе с Виртом. Когда стройная фигура в белом снова появилась в зале, уже началась научно-популярная часть, а к конференции присоединились «марсиане» с висящего на орбите Красной планеты «Циолковкого». Геологи с энтузиазмом пробовали на бур местные породы, биологи с неослабевающей надеждой искали местных экстремофилов, прикидывая на будущее, каких земных обитателей стоит сюда привозить и что придется поменять в их геноме. Постепенно разговор перескочил на дальние перспективы освоения Марса. Эту часть трансляции смотрел почти миллиард землян – а ведь многие будут искать запись в следующие часы и дни. Собрать бы всех заинтересованных – точно мегаполис на Марсе получится!
Ужин совместили с общением, гости и хозяева сновали по огромному залу с тарелками. Смирнов обнаружил Джессику в обществе вернувшегося с тренировочного выхода Ипполита, его почитателя с автографом и прилипшего к американке программиста. Впрочем, он же еще и поклонник Ипполита, можно счесть заседанием фан-клуба… Леонид медленно вдохнул, выдохнул, мельком глянул на свою солнечную рубашку и неожиданно для себя улыбнулся: цвета одежды их группки, словно по сговору, напоминали спектральные классы звезд. Голубоглазый дежурный был в светло-синем, Джессика – в белом, программист выбрал оранжевую майку, Ипполит – красную. Разговор шел на характерной для Луны смеси языков, когда переход с английского на русский посреди фразы никого не смущал.
Остальное многолюдное общество разбилось на небольшие компании, между ними сновали Белка и Стрелка, стараясь, впрочем, не удаляться от Айзека. Где-то в центре эмоционально травил байки начальник базы.
– Доклад был отличный, – радостно улыбнулась ему Джессика, – но почему ты молчал как рыба, пока говорили с Марсом?
– Ушел в свои мысли, – признал Леонид. – Здорово, конечно, что они собрались праздновать Новый год уже на базе. Но я не знаю, что им сказать – только поздравить и выразить восхищение. О дальних горизонтах я всерьез говорить не готов, футуролог из меня не очень… Это к безответственной болтовне неспециалисты всегда готовы! Вот мы с Ипполитом накануне как раз обсуждали перспективы терраформирования.
– Ну так давай безответственно поболтаем, – взмахнула ресницами Джессика, приглашающе показав на место рядом с собой. – В конце концов, Марсу посвящено столько фантастики, что наша картинка станет одним из тысяч вариантов!
– Ага, к примеру, у Кларка описано, как Фобос взорвали, чтобы сделать светило, – вмешался Ипполит. – Мы поскромнее будем.
– Интересно, что бы подумал Кларк, если б услышал, как обсуждают его книги на обратной стороне Луны? – не удержался Смирнов. Джессика засмеялась, из осторожности поставив свою тарелку на колени. Программист вежливо улыбался, но мыслями был где-то далеко, светлые глаза скользили по группкам в зале.
– А если серьезно – насколько реально терраформирование? – спросил Ипполит, задумчиво глядя на горку салата.
– Ну… технологии, в общем, уже сейчас есть, – кивнул Леонид, накалывая на вилку кусочек мяса. – На грани возможностей, но для самого начала хватит, а там прогресс неизбежен. Такие большие проекты требуют новых материалов и технологий, это развивает промышленность, меняет экономику, в итоге слишком дорогое становится просто дорогим… Только даже начало это стоит громадных денег. В принципе, если скинуться всей Землей и активно работать, лет через четыреста Марс будет пригодной для жизни планетой, по которой можно всюду пройти босым, нигде не повредив ног. С цветущими яблонями, тропинками в густой траве, реками, городами, дорогами. Стремление к новым горизонтам – есть, желание расселить людей на пару-тройку небесных тел – тоже. Но для первого толчка нужен, наверное, сегодняшний экономический стимул, который подействует на человечество, – а я такой причины пока не вижу.
– А я и человечества не вижу, – грустно призналась Джессика. – Ну, понимаешь… Чтобы почувствовать, что это – свой, нужен кто-то чужой. Носитель сепулек. Хотя, в общем, и неземные амебы сгодятся, – она ловко подцепила креветку и улыбнулась собеседнику.
Программист смотрел куда угодно, но не на американку, явно думая о своем.
– Это все пещерные инстинкты, – вздохнул астроном и рискнул-таки попробовать фиолетовый листок, украшавший гарнир. – Впрочем, человечество еще в пещерах все-таки дошло до мысли, что чужой может быть другом.
Листок и вправду оказался базиликом. Свежим. Молодцы ребята, за полгода успели хорошо обжиться.
– Думаете, мы не одни? – встрепенулся Ипполит, сжимая салфетку.
– Трудно строить график по одной точке, – засмеялась Джессика. – Но если кто-то разумный и есть, то наверняка далеко. Не дотянемся.
– Вот запустим послезавтра зонды – поглядим, насколько мы везучие! – программист все-таки решился поучаствовать в разговоре. – Представляете, возьмем и угодим с первого раза в обитаемые миры!
– И четвертое октября две тысячи шестьдесят первого года станет началом Эры Великого Кольца? – Ипполит отсалютовал вилкой. – Думаете, вот так найдем братьев по разуму и наладим дружбу и сотрудничество? – расшифровал астроном для Джессики и «фан-клуба». – Мечтатели… Я скорее поверю в обнаружение жизни на Европе.
– Эта подлодка там уже месяц плещется, – поморщился Ник.
– А вы надеялись, местные аналоги дельфинов приплывут посмотреть на криобур? В лучшем случае, хозяева там – одноклеточные, так что любопытством пока не обзавелись, – пожала плечами Джессика. – Но вот поглядеть на иную жизнь, возможно, с другой химической основой, – это дорогого стоит!
Ипполит помолчал.
– Лёня, – тихо сказал он, – а если там и правда есть жизнь, пусть неразумная, – тяжко им будет когда-нибудь конкурировать с нами за Солнечную систему.
– А мирное сотрудничество в столь далеком будущем ты исключаешь? –астроном подхватил кусочек огурца. – Все бы нам звездные империи строить, размахивая железками! Мышление, психология меняется – разве не видишь? Не по прямой, с извивами, возвратами и топтанием на месте, но вектор-то очевиден! Человек космический – не обезьяна с ракетой.
– Оптимист… – печально вздохнул путешественник.
– Ипполит, ну сам подумай: как только вылезли в космос, стало ясно, что отсюда границ не видно. Соревновались, понятное дело, и первая волна экспансии потому и случилась, что каждый стремился быть первым, – но погляди, что в итоге получилось! Запустить спутник или человека на орбиту для одной страны вполне возможно – но и то важные для дела сведения, хм… перетекали через границы. А чем дальше, тем теснее сотрудничество. Ту же комету Галлея исследовали вместе. А МКС? Это же сплошное сотрудничество и взаимная поддержка! На Луну сначала рвались поодиночке – и что, сейчас строим базы попарно, с кучей общих объектов. На «Циолковском» — полный интернационал, здесь, кстати, тоже. Дальнейшие шаги ни одно государство не вытянет в одиночку. Так что никаких других вариантов, кроме сотрудничества, у нас и нет.
Джессика кивнула.
– Мне кажется, в этом Леонид прав. Та же миссия «Зевс» — общая, кто только руку не приложил! Проект терраформирования, если он случится, – тем более совместное дело!
– Вот! Так что будут наши потомки дружить с потомками амеб, не переживай! – усмехнулся Смирнов. – А может – если до тех пор Солнце просуществует – оставим им родную систему в качестве детского сада и упутешествуем к иным звездным берегам…
– Зачем?
– А зачем ты лезешь на кратер Энгельгардт? – парировал Смирнов. – Романтика экспансии в чистом виде…
– О, мистер Федоров, вам ведь нужна группа поддержки в экспедиции? Можно мы с вами? – взмолился юный дежурный.
– Я мог бы побыть вашим личным фотографом! – перехватил лидерство программист. – Знаете, у меня несколько проектов есть, последний – «Лунные тени». И будут еще «Лунные лики»…
За спиной кто-то выругался. Леонид обернулся: все смотрели в наладонники.
Неведомый шутник-фотограф продолжал развлекаться.
***
3.10.2061, 12.00, кратер Энгельгардт.
Звезды сверкали в лунной ночи, невозмутимо взирая на ползущего по склону человека. Фигурка остановилась. Слегка шевельнулась.
Ипполит Федоров сверился с прибором и прошел еще три шага. В самой высокой точке Луны впервые появились следы человека.
Мысленно смакуя количество одновременных рекордов, он нажал кнопку вызова.
– Привет, Лена! Готовь коньяк – я на кратере Энгельгардт!
Тишина, хотя прибор работает. До Марса даже радиоволнам далеко лететь… Он успел поставить флаг и сделать фото, когда пришел ответ.
– Поздравляю, – хмыкнула невидимая собеседница. – Но я выше: нас с вулканологом высадили на вершину Олимпа. Марсианского, как ты понимаешь. Двадцать одна тысяча метров против твоих десяти. Вулканище огромный, склон аж за горизонт уходит!.. В общем, дорогой, коньяк с тебя!
***
3.10.2061, 19.30, кратер Королёв.
– Мистер Федоров, поздравляю! – начальник базы Чезаре Скиапарелли устремился к альпинистам, едва они вошли в гостиную. – Мисс Даррелл, мистер Смирнов, примите мое восхищение! Ваше восхождение – успех всей Луны, ибо еще раз доказывает, что человек способен не только выживать здесь, но и заниматься спортом! Вечером устроим праздничный ужин!
Белка одобрительно гавкнула, с обожанием глядя на начальство: четвероногие собирали вкусную дань со всей базы. Наладонник Скиапарелли тренькнул, и он поспешно удалился, эмоционально объясняя, что думает по поводу любых задержек любых проектов. Вынырнувший навстречу ему из коридора рыжий техник сиял как солнышко:
– Мистер Федоров, я очень рад вашему новому рекорду… рекордам! Если я могу сделать для вас что-то… Может, какое-то блюдо? Я неплохо готовлю…
– А можно блюдо из шутника?! – грозно поинтересовалась Джессика, только что заглянувшая в наладонник.
Неведомый весельчак успел заснять их перед выходом с базы и выложил результаты на лунном форуме. Досталось и троице «туристов», и провожавшим. Опять – странные ракурсы, пойманные во время разговора губы, наполовину прикрытые глаза.
– У меня что, настолько взъерошенные волосы?! – Джессика провела рукой по роскошным черным кудрям.
– Нет, но на Луне вообще проблемы с укладкой, – откликнулся Смирнов, заботливо усаживая девушку на диванчик. – Потом глянешь на земные снимки – и все кажутся прилизанными!
– Давайте-ка вспоминать, кто в это время был рядом, – предложил Ипполит.
– Половина базы! – отозвался рыжий Айзек.
– Две трети, – рассерженно отложила наладонник Джессика, темные глаза метали молнии. – Думаешь, я не пробовала вычислить? Это может быть кто угодно!
Айзек осторожно кашлянул:
– Я хочу понять, как снимали. Мисс Даррелл, вы заметили, что все фото сделаны снизу, словно от бедра? Либо из опущенной руки, либо камеру крепили где-то над коленом.
Джессика откинулась на спинку диванчика и опустила длинные густые ресницы, восстанавливая картинку в памяти.
– Предположим, на лишнюю заклепку на одежде никто не обратит внимания, незаметно щелкнуть наладонником тоже можно, – проговорил Ипполит, взяв наладонник девушки и глядя на фото. – Но кто это был? Все крутились, пожимали руки, желали удачи… Я не соображу, в какой именно момент были сделаны снимки. А без этого не соображу, кто сделал.
– Надо посмотреть, кого не фотографировали, – Джессика нахмурилась, методично пролистывая снимки. Смирнов вздохнул: главное, чтоб она комментарии не читала. – Кстати, досталось-то не только нам. Вот сегодняшние фото, они сделаны, пока нас не было. Сплошь гости, местные попадаются редко.
– Мисс Даррелл, вы очень расстроены? – сочувственно спросил Айзек. – Наверное, кто-то просто решил пошутить, и не думал, что на него обидятся.
Девушка была похожа на разъяренную пантеру, так что парень рисковал, заступаясь за злодея.
– Значит, у меня плохо с чувством юмора! Только вот вашей искаженной физиономии я не вижу ни на одном снимке! А моих фото – полно!
– Ну, вы ведь известны… – в замешательстве протянул Айзек. Ипполит внезапно подошел вплотную, от резкого движения качнулся красный брелок на поясе.
– А не ты ли это сделал? Во всех случаях ты крутился рядом! И вообще, ты все время там, где технику быть вроде незачем!
Смирнов шагнул поближе, готовясь схватить путешественника за шиворот. Его и самого подозрения посетили, но нельзя же так!
– Нет, нет, нет! Я не… Я… пожалуйста, только никому!.. Я тут кофеварку для Луны изобрел, а теперь пытаюсь придумать… ну, бытовые мелочи, которые понадобятся всем, когда во Внеземелье окажется сразу много людей. Есть куча вещей, которые удобны на Земле, а при другой гравитации плохо работают! Или вот зелень замороженную возить можно, у нас плохо растет пока. В общем… у меня контракт с приятелем, бизнесменом, я говорю ему – что нужно, на чем в быту спотыкаются, что следует привезти… или изобрести, если получится. Мне – процент… Но я не должен никому говорить, это условие контракта…
На счастье рыжего, Джессика в этот момент краем глаза глянула в обновление новостей.
– Стоп! Айзек, простите за подозрения. Ипполит, это не он!
На новых снимках был запечатлен момент разговора с начальником базы. Встревоженная поведением людей Белка гавкнула. Ипполит, вздрогнув, выронил брелок с красным камешком, нагнулся, чтобы поднять.
– От уровня колен… – Федоров замер в скрюченной позе, не разгибаясь, присмотрелся к ошейнику. – Ну что, попался, шутник?! У нее в ошейнике – камера!
– «Лунные лики»? – вдруг вспомнил Смирнов. – Да, любопытный вышел фотопроект!
– Ах, программист?! – наладонник разъяренной Джессики тренькнул. Она глянула на имя абонента, подняла бровь и включила громкую связь.
– Мисс Даррелл, мистер Федоров, прошу прощения, я не думал вас обижать, – быстро проговорил программист. – Все фотографии с вашими лицами немедленно будут удалены. Я действительно хотел…
– Удалять бесполезно, они уже разлетелись, – Джессика соображала быстро, даже когда злилась. – Поздравляю, проект получился популярным… До свидания!
– У меня никто не просил прощения, – Леонид вдохновенно набирал текст. – А правильно поданная месть очень сладка, – он подмигнул Джессике. – Ты ведь поможешь со стихотворным переводом на английский?
Ипполит глянул через плечо астронома на экранчик – и нарочито злобно захохотал.
***
3.10.2061, 22.00, кратер Королёв.
– А теперь, мистер Федоров, наш сюрприз!
Участники праздничного ужина обернулись к двери, Ипполит встал. Сияющие Ник и Айзек легко внесли на здоровенном подносе огромный торт. Удивление, смешанное с восхищением, отразилось на многих лицах: кто-кто, а обитатели Луны понимали, что готовка в лунных условиях превращается в сплошное изобретательство.
Ипполит старательно изобразил радость, но Смирнов знал его слишком давно, чтобы поверить. Торт поставили рядом с виновником торжества, сидевший рядом Леонид получил возможность разглядеть кулинарный шедевр.
Изготовленный в форме злополучного «рекордного» кратера, где Ипполит получил столь болезненный щелчок по самолюбию…
Надо отдать должное хладнокровию Федорова: он честно разделил торт, коротко и эмоционально поблагодарил всех за поддержку и только тогда уткнулся в наладонник.
– Леня, твоя песенка бьет все рекорды! Ты количество просмотров видел? А ведь всего полчаса назад выложили!
– Видел, – дожевывая кусок торта, вздохнул астроном.
– Ты что, не мечтал о мести?
– Видишь ли, – сладкое закончилось, печаль осталась, – я сгоряча кое о чем не подумал. Десять лет занимаюсь астрономией. Пятнадцать лет рифмую строчки и подбираю музыку. Но теперь я для всех буду автором одной дурацкой песенки!
– Зато гениальной! – искренне улыбнулся Ипполит.
4.10.2061, 1.00, кратер Королёв.
Начальник базы Чезаре Скиапарелли экспрессивно размахивал руками, что-то втолковывая руководителю проекта. Леонид посмотрел на часы: оставалось минут сорок.
– Моя работа, – с гордостью показала на экраны Джессика. Там в черноте космического пространства летели пилотируемые корабли, грузовики-автоматы, исследовательские аппараты. – Этот Ник со своими программистами-дизайнерами, или кто они там, всю душу из меня вынул – как что выглядит да как это двигается!
– Как хорошо… получилось, – нежность пополам со смущением оказалась ядреной смесью, похуже ревности. Джессика, кажется, не заметила: она двинулась в обход собравшихся в центре зала, ведя за собой Леонида.
– Просто не верится, – негромко проговорила девушка, глядя на суетящихся сотрудников. – Вот она, настоящая космическая экспансия.
– Она давно настоящая, – Смирнов почувствовал, что нервная дрожь передается и ему. – Даже второй волне освоения Луны уже одиннадцать лет.
– А тебе не кажется, что с этой второй волной мы едва-едва успели – и то благодаря фантастам? – Джессика, кажется, была рада слегка отвлечься от грандиозности происходящего.
– В каком смысле – едва успели? – осведомился Скиапарелли: Леонид даже не заметил, что он подошел. Наступил самый томительный момент, когда до старта осталось совсем немного, а делать уже нечего, и начальству просто необходимо было переключиться на другую тему.
– Еще немного – и люди привыкли бы сидеть на Земле, лишь изредка вылезая на орбиту, и рассылать по космосу только железки, – откликнулась Джессика. – Когда перед тобой есть живой пример, ты понимаешь, что это реально – стать первым. Отправиться в неведомое, выйти в открытый космос, на поверхность Луны – а потом вернуться и рассказать. И при этом быть обычным. Шероховатым. Живым. Но памятник этой силой не обладает, и память о подвигах бронзовеет, и ты думаешь, что такие дела по плечу только… статуям. Совершенным и безупречным. А мы, измельчавшие, можем только идти проторенной дорогой и робко подражать… понимаете?
– Пожалуй, да, – откликнулся Чезаре. Леонид промолчал: иногда чужие слова поднимают из глубины собственные давние мысли.
Ник Вирт попытался налить коллегам-программистам кофе: жидкость вела себя как патока. От неосторожного движения часть выплеснулась на пол, но убирать не пришлось: Стрелка моментально подчистила лужицу и села, вывалив розовый язык. «Главный по тарелочкам» вцепился в кофе, как Кощей в живую воду: сколько проект ни вылизывай, одного дня не хватит, придется спешно доделывать ночью.
– А фантасты при чем? – вернулся к разговору Смирнов. Джессика тряхнула темными кудрями, которые и без того норовили подняться облачком.
– Писатели – сознательно или не совсем – сформировали образ космического будущего. И человечество ощутило смутное беспокойство, когда стало отставать от этого «плана». Мол, как же так: начало двадцать первого века, а у нас Марс не исхожен, Венера не терраформирована, и на Луну в отпуск не слетаешь!
– А экономические стимулы были предлогом?
– Я бы сказал, одним из факторов, – отозвался Скиапарелли. – Не знаю… Как ни крути, развитие космонавтики равно бешеному развитию технологий. Знаете, моя бабушка искренне считает, что космос – бесполезная дорогая забава для сумасшедших ученых из богатых стран. При этом она готовит ужин на тефлоновой сковородке, ищет рецепты в Сети и обсуждает готовку с подругами по телефону, а иногда собирает их на застолье, заранее посмотрев прогноз погоды. И бесполезно говорить, что все это без космоса было бы невозможно! Думаю, после миллениума земляне были технически готовы к освоению Луны, но нужен был толчок. И вот эта подспудная жажда новостей из Внеземелья пересеклась с потребностью в гелии-3…
– А самое главное, что жажду новых горизонтов сковородкой не утолишь, – кивнула Джессика. – Колумб плыл за специями и титулом, но не доплыл бы без щепотки романтики!
Айзек притащил какой-то поднос, но на него никто не глянул. Началась трансляция: многие на Земле хотели хоть через экран прикоснуться к звездной мечте человечества.
Вдохновенный и сосредоточенный, Чезаре Скиапарелли взмахнул руками, словно дирижер, привлекая внимание.
– Через несколько минут мы с вами станем свидетелями уникального события. Ровно сто четыре года назад у нашей прекрасной планеты появился первый искусственный спутник, и весь мир услышал его «бип-бип»! А сегодня творения рук человеческих полетят к звездным берегам, куда до сих пор мы осмеливались проникать только взглядом, расчетом или игрой фантазии. Мы еще услышим новости, которые они нам принесут! Наш долг, долг человечества – изведать мира дальний кругозор!
Начальник базы перешел с английского на родной итальянский, и экспромтом это не было – переводчики многоязычной трансляции мгновенно отреагировали на древние строки, совершенно по-новому звучащие на обратной стороне Луны.
«О братья, – так сказал я, – на закат
Пришедшие дорогой многотрудной!
Тот малый срок, пока еще не спят
Земные чувства, их остаток скудный
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!
Подумайте о том, чьи вы сыны:
Вы созданы не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены».
Звонкий щелчок приковал все взгляды к огромному монитору. Леонид понял, что и сам затаил дыхание. Джессика вцепилась в его локоть, сосед-индиец жадно потянулся вперед. В кадре оказалось уставленное лазерными установками поле.
Комментаторы старательно объясняли происходящее, кое-кто в зале с любопытством подключался. Леонид предпочел просто смотреть и запоминать. В детстве он наткнулся на старую научно-популярную книгу, где – как он понял много позже – описывались самые разные способы заглянуть за пределы Солнечной системы. Сейчас схематичные иллюстрации на пожелтевших страницах обернулись реальностью – с бледными от волнения лицами коллег, мерцающими мониторами и запахом кофе…
Впитавшая чудовищное количество энергии установка была готова отправить миниатюрные аппараты в немыслимо скорый и дальний полет. Электрические паруса уносили крошечные «звездолеты» размером с коллекционную почтовую марку к Проксиме Центавра, чтобы через двадцать лет отправить землянам – и «лунатикам!» – драгоценные сведения.
Наблюдатель на поверхности увидел бы бьющие в черное звездное небо лазерные лучи – и только, но программисты международной базы дополнили картину для жадных человеческих взглядов. Паруса, казавшиеся одновременно легкими и громоздкими, взметнули микроспутники в нереальную высь и понеслись стайкой, подгоняемые запасенной энергией термоядерного синтеза.
Даже в дополненном виде зрелище длилось секунды. Когда картинку сменили столбцы данных, Леонид позволил себе повернуться к Джессике – и увидел в счастливых темных глазах сияние всех надзвездных и подзвездных миров.
***
4.10.2061, 11.00, кратер Королёв.
– Чудный был доклад про анекдоты! – Джессика задумчиво поправила взъерошенные кудри.
– Не доклад про анекдоты, а «Фольклор Внеземелья как средство психологической разрядки и передачи опыта новичкам»! – поднял палец Леонид. – Я название придумывал дольше, чем текст писал!
– Интересно, можно ли считать вкладом в фольклор твою песенку про неумелого фотографа?
– Во-первых, нашу! Во-вторых – не думаю, что ей суждена долгая жизнь.
– Ну не знаю, на Лунном форуме она очень популярна! Как сказал Ипполит, лучше б ты его ударил!
– Фи! Violence is the last refuge of the incompetent! – процитировал Леонид. Оба расхохотались.
Джессика взяла его за руку и потянула к окну. Обзорная площадка, закрытая стеклянной полусферой, выдавалась из скалы на северо-востоке кратера – и потому лучи восходящего над Луной солнца освещали только дальнюю часть кратера и противоположные каменные стены вдалеке. Где-то там неслись крошечные зонды, подгоняемые в том числе солнечным ветром. В черном небе, несмотря на выглянувшее светило, красовались созвездия: к этому невозможно было привыкнуть, оставалось лишь любоваться чудом наступающего звездного дня, обнимая друг друга.
Автор публикации
