Встала Лотта, практически не просыпаясь, спустилась вниз, долго пила воду из-под крана, включила автоповара, закинула грязные вещи в стиральную машину и снова убрела наверх. Зашумела вода, потом все стихло и снова воцарилась тишина. Глеб в очередной раз отметил, какая она здесь на базе почти осязаемая. Ему, жителю шумного мегаполиса было непривычно отсутствие городских звуков. Даже все приборы работали если не беззвучно, то очень и очень тихо.
Снова открыл «Анатомию» и продолжил читать про кертианцев. Прочитал про их ноги, такие же шестипалые, с двумя противопоставленными пальцами, как и верхние руки, про их белую до синевы кожу, где аналогом человеческого меланина служил белковый комплекс с кобальтом, про образ жизни их доисторических предков. Задумался: а какой образ жизни они ведут сейчас? «Анатомия» на этот вопрос не ответила, поэтому пришлось лезть в сеть. Выяснил, что исторически они приспособлены к длительному нахождению в положении вниз головой и их жилища имеют второй ярус, под потолком подвесные полки и столики, теплые уютные коконы для дневного сна и декорированные цеплялки. С принятием городского образа жизни около восьмисот лет назад они массово спустились на плоскость, а сейчас снова возрождается тенденция к висению, выход в трехмерку считается модным, полезным и крайне привлекательным.
«Нет-нет, это надо видеть, — решил Глеб, — вот в ближайшее время и попрошу Лотту, пусть меня на экскурсию свозит, как обещала. Пока я тут и на положении «стажера», надо этим пользоваться».
Глеб снова вернулся мыслями к своему статусу и заметил Лотту только тогда, когда она уже спустилась по лестнице вниз. С мокрой взъерошенной головой, в махровом халате, она зажгла камин с искусственным пламенем и протянула к огню руки.
— В ванной заснула и замерзла, — пояснила она Глебу, — доставай, чего там наш шеф-повар наготовил. Пока Глеб доставал исходящие паром контейнеры, спросила:
— Что читал?
— Анатомию инопланетных рас про народ аус. Интересные ребята. Помнится, ты обещала на экскурсию свозить, хотелось бы на них посмотреть.
— Хорошо, не проблема.
Они устроились за барной стойкой. Лотта молча через край пила бульон, хрустела незнакомыми Глебу овощами, искоса поглядывая на своего стажера, одолеваемого вопросами, но молчащего. Наконец, он не выдержал:
— Скажи мне, пожалуйста, кто это был?
— Где?
— Здесь, которые прилетали. Пятеро ребят с Уровней.
— Ну как кто? Пятеро ребят с Уровней…
— Ну да, естественно. А Уровни – это что такое? Другая планета?
— Тут сложная запутанная история. Там у них считается, что всю ту местность создал один автор. Это действительно уровни – плоские куски пространства, ограниченные водами, морем или рекой. Всего их двадцать. На первых пяти живут монстры и демоны, с шестого по четырнадцатый люди, выше – святые и ангелы. Люди туда попадают из внешнего мира. И живут в остановленном времени. Часы идут, конечно, и календарь меняется, и Новый Год есть. Вот только люди не стареют. И не растут. Попадают туда взрослые, детей иметь не могут. Почему они там оказываются? В тех мирах, где они изначально жили им нужна была новая информация. Или толчок для последующего развития. Попадают они на самый нижний человеческий уровень, на шестой, потом продвигаются вверх. Как только приспосабливаются к жизни, получают право перехода на следующий. Как только достигают необходимого развития, доходят до пятнадцатого, могут перейти на него или вернуться домой насовсем, обновленными, готовыми жить и творить дальше. Память не сохраняется, сохраняются их внутренние качества. Если умирают, неважно по какой причине, тоже домой, но, естественно, без совершенствования. Если не сумели приспособиться, потеряли волю к жизни, или опустились до нечеловеческого состояния, то уходят в нижние тварные миры, а провожает их туда уже знакомый тебе Баал. Видишь ли, его отец демон. Да, звучит странно, но в том мире они действительно существуют, и один вдруг решил обзавестись наследником. Поскольку на Уровнях забеременеть и родить невозможно, то мать его из другого мира, не спрашивай из какого, не знаю. Кроме этих двадцати основных уровней есть еще, я знаю только два: Война и Магия. На Магию попадают исполнять свои желания через совершенствование разума, а на Войну – избавляться от излишней мягкотелости и робости. С Магии возвращаются с полной памятью, с Войны – не помня ничего, то есть по такому же принципу как и на основных уровнях. Всем в этом мире заправляет Комиссия. Ее мало кто видел, но все знают, что она есть, ее боятся, ее уважают. Скажу сразу, представители Комиссии не люди, а какие-то высшие существа. Излучают как трехтысячеваттный прожектор. Не свет, конечно, нам пока неизвестный вид биоэнергии. Обычный человек не может к ним прикоснуться, даже нахождение в одном помещении весьма проблематично, поэтому ходят они в экранирующей одежде. Есть версия, что самый главный из Комиссии создал Уровни. Очень в это верится, силенок хватит. Парни, что прилетали, работают при Комиссии, спецотряд по особым поручениям. Занимаются всякой бедой – особо опасными преступниками, массовыми нарушениями, несанкционированными переходами между Уровнями. Девушка у них в отряде есть, обладает даром телепортации, она с нашей Земли. Может быть, с какой-то альтернативной версии, потому что по времени не совпадаем. Так вот, Комиссия решила пробить портал в нашу реальность, где живет эта девушка, где две тысячи тринадцатый год. Пробили. Немножко не туда. Попали на задворки Солнечной Системы, в открытый космос, Бернарда их сразу куполом закрыла, воздух есть, но мало, и телепортироваться не получается. Но у нас тоже есть отряды быстрого реагирования. При открытии портала вспышка была такая, что у астрономов телескопы сгорели. И сразу передача на всех частотах, помогите, кто может. Четверть часа и там три наших аэра были, Подогрели, обобрали. То есть подобрали, обогрели. С этой поры и началось плодотворное сотрудничество. Ну, как сотрудничество. Массово общаться через дырку в космосе величиной с автомобиль не очень удобно, да и незачем, наши миры в разных реальностях. Разных по принципам существования. Так, мы к ним в гости слетали, они к нам, вот ребята наведываются. Вопросы остались? Спрашивай, что интересно, так легче рассказать будет.
— Мне они показались похожими на персонажей компьютерной игры.
— Не только тебе. Всем, кто с ними сталкивался.
— Ты действительно чувствуешь, что они не люди?
— Это они сами тебе сказали? Не все, я чувствую, что Баал не совсем человек. В его обществе я испытываю внутренний конфликт. Одни мои тридцать процентов вопят: «Это зло! Немедленно убей его!», другие тридцать: «Опасность! Беги отсюда!», и еще тридцать: «Ух ты, прикольно! Немедленно отдайся!». И пока эти тридцатки орут на разные голоса, маленькие мудрые оставшиеся десять процентов берут власть в свои руки и я пытаюсь мило улыбаться и вести светские беседы.
— Меня их рост удивил. Они там все такие нитратные?
Лотта рассмеялась:
— Отличное определение. Нет, обычные люди. Но четко видно: вот это супергерой, вот это девушка супергероя, этот суперзлодей, а это тихий мирный офисный работник. Игрушка же. Интересный факт: в их мире не существует понятия «компьютерная игра». Компьютеры есть, в зависимости от Уровня, от благосостояния жителей, их больше или меньше, на них работают, кино смотрят, а игр нет.
— Хорошо. Вот они супергерои. Мы здесь летали на аэроциклах. Почему же я смог их победить? Это сильно попахивает игрой в поддавки.
— Хм. Хороший вопрос, так с налету и не ответишь. Расскажи более подробно.
Глеб рассказал, как они летали и что при этом происходило.
Лотта покачала головой:
— Все понятно с вами. По сравнению с ними ты отнесся к, по сути, забаве, очень серьезно. Вот именно отсюда вытекает мое желание взять в напарники тебя, а не любого из ребят этого времени. Пусть они сто раз отличные, но для них почти для всех работа в потоке Времени – игра. Вот скажи, чем бы для тебя закончилось падение с аэроцикла, не будь там страховочного поля? Скажем прямо, ничем хорошим. Чего ты ожидал, когда решил остановить в себе мой клинок? Страшного воспаления раны, гниющих тканей, вытекающих вперемешку с обрывками одежды, температуры за сорок, двухнедельной горячки? – Лотта пригнулась к Глебу, неотрывно глядя ему в глаза. — Нет, так было до эры антибиотиков, ты с этим не знаком. Ты ожидал пары уколов, может быть, три-четыре шва, несколько дней рука на перевязи, в течение месяца полное восстановление. И ты видел, как произошло на самом деле – пять минут и ты здоров. Так вот, все современники подсознательно уверены, что любая рана может быть излечена максимум за полчаса. Но не всегда у них в походной сумке оказывается ампула регенерина, даже сумку не всегда удается сохранить. А уверенность в собственной неуязвимости никуда не девается. Сказать тебе, какой процент гибели сейверов, рожденных в этом времени? Почти четверть! А сейверов, которые получились из нас, выходцев из прошлого? Ноль! Кажется, есть разница, не так ли? Вот именно поэтому, — она снова отклонилась, отвела взгляд, отпуская напряжение темы, — ты и нужен мне. Как человек, знакомый со словом «опасность», который не отнесется свысока к арбалетному болту, летящему в лицо. Впрочем, о работе в паре говорить пока немножко рано. Человек, побывавший в потоке, может измениться. Меняется энергетика, в некотором плане физиология. Может измениться, а может и нет. Первым признаком меняющегося организма является осветление волос. Думаешь, этот пепельный блонд это мой естественный цвет? От рождения я была цвета светлого золота. А потом при должной тренировке начинаются всякие чудеса. За тренировкой дело не встанет – у нас хорошие учителя.
Глеб молча переваривал информацию.
Задал вопрос не о том, что волновало больше всего, а о лежащем на поверхности:
— Говоришь, чудеса начинаются. Например, какие?
— А вот например такие, — Лотта повела ладонью в сторону. В стороне в подсвечнике вспыхнула свеча. – И прочая необходимая надобность. В годы моего рождения такое бы назвали магией.
— Ого! Это сильно. – Глеб встал, подошел к свече, осмотрел – нигде никаких механизмов, позволяющих зажечь ее на расстоянии.
— А вы уверены, что мне можно такую силу доверять? Что я не вспомню свое прошлое, не сойду с катушек и не начну убивать налево и направо?
— Нет. Для такого поведения ты слишком разумен. Но все позже, чуть позже, сейчас мне надо сделать несколько звонков. Поэтому пожелаю тебе спокойной ночи, до завтра.