На третьи сутки задержания их все-таки перевели в камеру. Ларт криво усмехнулся, когда на него надевали наручники: скажи он хоть слово или просто подмигни — и бонд за пару секунд их снимет. Они как-то давно с парнями специально тестировали таланты бонда на всех моделях. Правда, на браслеты с кодсигналом по месту пребывания у кибера тогда ушло четыре секунды, зато примитивные механические фиксаторы рвал вообще мгновенно. Жаль, что сейчас такой приказ не отдашь — приходилось быть паинькой. Вежливо протягивать руки, отвечать на вопросы следователя, повторять показания.
Давешний адвокат больше не приходил — и Ларт расстроился: камеры камерами, но ведь можно было бы незаметно прищучить этого гада да расспросить: всем ли сотрудникам скромного юротдела такие глушилочки положены по статусу. А так сели бы друг напротив друга за стол, Ларс бы предупредительно положил руку Гаррисону на болевую точку… Хотя он бы и сам мог попробовать дотянуться, а бонд бы только подстраховал…
Валяться на жесткой — скорее пыточной, нежели ортопедической койке, — было грустно, наверное поэтому ничего путного в голову и не приходило. Кормили их по-прежнему скромно, и за все время никто из охранников не подумал о дополнительной порции глюкозы для кибера. Разве что только гамбургер второй клали на поднос. Впрочем, у Ларта от всей этой ситуации и так напрочь пропал аппетит, но вот чашки кофе на один прием пищи было мало. Хотелось канистру, очень сладкого, горячего и крепкого, чтобы как следует подумать.
Хуже всего была неизвестность: как бы предугадать, что решит комиссия — то что дело уже передали на рассмотрение очевидно. Еще любопытно было бы почитать и само дело, но подозреваемому такую любезность точно не окажут. Да и что с парнями хотелось переговорить, да и чем они занимаются тоже неплохо бы узнать — вряд ли они сидят сложа руки, но хоть бы глупостей не натворили.
К концу четвертых суток Ларт, озаренный новой идеей, стал поглядывать на бонда с каким-то подозрительным интересом. Как провернуть задуманное, он, представлял с трудом, но в конце концов можно же обсудить план и с самим кибером. Да и вряд ли камера здесь настолько чувствительная, что идеально запишет то, что происходит под одеялом. Печально, что на сам «глазок» одеяло не набросишь, но вот самим под ним укрыться волне. Ларт для верности пощупал одеяло пальцами — достаточно плотное, — так что можно попробовать. Плохо то, что до этого светлого момента озарения он подобных склонностей не проявлял — так что порыв может выглядеть неестественно, но ведь все психологи считают, что заключение меняет людей. Хмыкнув, Ларт решительно придвинулся к застывшему в позе ожидания киберу, погладил его рукой по колену. В принципе ничего сложно, тем более, что они и так пару раз умудрились переночевать вместе. А если попробовать представить, что это девушка — да, высокий, мускулистый кибер, который запросто лезет под плазму. прикрывая своих — девушка. Ведь даже Харальд как-то сказал, что на морду симпатичный. Правда он тогда не уточнил про свою он морду говорил или про бондовскую.
Ларт закусил губу, надеясь, что это выглядит сексуально, а не скептически. И обреченно запустил руки под рубашку кибера. Никто им в камере переодеться не предлагал — все же не тюрьма, а отдел полиции, так что поглаживать и ласкать жесткое мускулистое тело и рассматривать при этом причудливый узор из засохших кровавых пятен на одежде — то еще удовольствие. Стыдно не было — хотя Ларт мог не лукавить, но ведь это же для дела. Да и Ларс должен понять. Если бы подыграл — стало бы хоть каплю легче, но в внезапно запылавшего страстью кибера даже законченные идиоты не поверят. Через пять мучительных минут до Ларта дошло, что стоило бы снять рубашку — руки заметно тряслись, так что с застежками пришлось помучиться. Был бы простой служебный комбез, который сдирается на раз-два, а так дорогая вещь из гардероба миллиардера, но хлопот с ней.
Когда легкий синтезированный шелк упал на пол, Ларт смог заставить себя выдохнуть. Теперь изображать из себя хрен знает кого стало определенно легче — в конце концов, можно думать, что он просто делает массаж напарнику. Главное только не забыться окончательно и вместо поглаживаний действительно не начать разминать бонду грудь и пресс. Тут уже уже дело не в том, что будет смотреться странно, а просто тело у кибера настолько твердое, что скорее себе пальцы повредишь, чем ему каменные мышцы разомнешь. Интересно, а ириены тоже такие… Ларт нахмурился, пытаясь мысленно подобрать определение — жесткие? Как же тогда с ними клиенты… взаимодействуют?
— Хозяин, приказ номер тысячу двести шестнадцать активирован, — механическим голосом доложил бонд. И растянулся на постели.
Ларт вздохнул с облегчением, а потом с недоумением уставился на кибера — что там за приказ был? Если бонд мало того, что улегся, так еще и штаны стал стягивать. Но с приказной этикой и неуставными отношениями он как-нибудь потом разберется, если будет время и возможности, а пока что — спасибо киберу, что помог, хотя бы даже из сострадания к бесславным потугам. Ларт едва не закашлялся от попытки подавить смех, как представил процесс полного раздевания кибера. Да ну его — и так с рубашкой намучился. Убедившись, что бонд полностью обнажен — мог бы паршивец хоть трусы на себе оставить, — Ларт тоже быстро сбросил комбез и свалился на койку, поверх кибера, а затем точным движением накинул сверху на обоих одеяло.
— Ломай, — Ларт наклонился и почти прижался своими губами к губам бонда, передавая приказ. И на всякий случай пояснил: — Систему им ломай, базу.
— Приказ принят, Ларри, — Ларс издевательски усмехнулся. — А ты… изображай… бурное влечение.
Легко сказать изображай — Ларт аж содрогнулся, когда глаза кибера полыхнули красным. Да и вообще лежать раздетым на застывшем неподвижно киборге, у которого вместо зрачков кровавые светильники то еще удовольствие, тут уж явно не до страсти. Впрочем вряд ли кто-то ожидает, что кибер тоже будет проявлять активность под одеялом — так что пусть парень работает. Ларт выругался, сначала мысленно, а потом хрипло, приглушенно вслух и активно задвигал бедрами, искреенее надеясь, что со стороны оперативников его телодвижения выглядит прилично. Хотя какие тут приличия: заниматься развратом в тюремной камере с кибером — про такое даже в виде анекдота на пьяном застолье не расскажешь.
Изображать можно вообще-то долго, но проблема в том, что реально процесс намного короче в действительности, а столь продолжительная страсть тем более без пауз и перерывов будет смотреться подозрительно, тем более под одеялом. Но бонд тоже сволочь — мог хотя бы сказать, сколько времени ему потребуется на эту гребанную систему. А так лежит, не двигается как будто в полной отключке, только глаза горят. Ларт уже изрядно взмок и выдохся, и готов был просто свалиться и отключиться, когда тело бонда вздрогнуло, глаза погасли и он едва слышно выдохнул: «Готово, Ларри!». Рэнтон с удовольствием откинул немного одеяло, чтобы отдышаться, прогнулся как мог в пояснице и счастливо застонал — пожалуй такой искренней радости он не испытывал даже во время самых крутых своих оргазмов.
— Ты милашка, — делая глубокие вдохи и выдохи, пробормотал Ларт первое, что пришло в голову, уже не обращая внимания как пошло это звучит. — Давай еще поласкаемся…
Бонд послушно потянулся губами к человеку, и Ларт поспешно укрылся одеялом с головой — сигнала о том, что можно прекратить маскироваться бонд не дал.
— Ну что? — говорить, уткнувшись в губы кибера, было неудобно. Но бонд может и в темноте по артикуляции считать информацию, а вот он сам такими талантами не обладает. Так что единственный способ через губы, чтобы чувствовать движение и постараться догадаться о смысле там, где не совсем понял считанное.
— Дело фактически закрыто, — стал докладывать Ларс. Уровень энергии был критическим: все-таки защита была поставлена сильная. Не был бы он полицейским кибером — провозился бы намного дольше и не факт, что получилось бы забраться во внутреннюю базу данных и приказов. — Приговор вынесен заочно, комиссии лишь надо будет его подтвердить. Превышение полномочий, непреднамеренное убийство, социально-опасные и противоправные действия группой лиц.
Ларт заскрипел зубами, потом спохватился и застонал.
— Установлены личности пострадавших. Они не являлись постоянными сотрудниками «Эргазма». Это представители фирмы «Лаксим», которая специализируется на эмоциональных подарках.
— Подожди, — Ларт машинально продолжал гладить бонда по голове, — но у нас же спросили про шоу. И на этом провернули обвинение, типа мы в курсе были…
— Стандартная программа шоу, которая проходит в Эргазме для больших мужских компаний — это девушки человеческие или ириенки в бутылках шампанского. Они там танцуют на шестах, в пузырьках воздуха. Одна стенка кабинета убирается и можно смотреть шоу. Там предлагают несколько вариантов: русалки, эльфийки, селянки… — стал добросовестно перечислять Ларс. Онлайн-визитку Эргазма он скачал еще когда они там ужинали.
— Девушки? — зло переспросил Ларт. — На девушек мы бы так нападать не стали. Или стали, если бы они были профи и держали оружие как надо. Ядрен батон… как все сложно! Кто же тогда… кто устроил подмену? Мы там были часа три…
Бонд состроил такую гримасу, что Рэнтон моментально переменил свое мнение насчет девушек. Да, у людей еще остались какие-то заморочки насчет гендерного превосходства полов, но будь девушки киберами или просто хорошо тренированными стрелками — их бы там всех положили, и даже прощального слова не сказали.
— Хорошо, я понял. — Ларт теперь автоматически, даже не задумываясь, что делает, ласкал ладонью щеку кибера. — Значит, убивать нас не собирались, а всего лишь… что? Подставить? Но ведь мы могли и как-то по другому среагировать!
— Незаконное задержание, превышение полномочий, применение силовых методов, если бы они отказались подчиниться, — педантично перечислил бонд.
— Ну, тогда был бы выговор, — Ларт прикинул такой вариант, задумался. — Тебя тоже могли бы у нас забрать. Ладно, а кому мы так сильно насолили, что под нас такую яму подрыли?
— Давай еще свои забавные телодвижения, — велел Ларс. — Я попробую парням переслать все, что выцепил.
Зрачки бонда снова засветились алым — все-таки пробиться в боевом режиме через пароли и защиту полицейского участка проще, ведь и процессор работает на полной мощности. Ларт ругнулся сквозь зубы, но активно стал дергаться и подскакивать, мельком подумав о том, как же по-идиотски выглядят люди, занимающиеся сексом в обыденной жизни и каким законченным дебилом надо быть, чтобы за этим процессом наблюдать.
— Я кончил, — торжественно прошептал Ларс.
— Слава те, — восторженно простонал Ларт. Еще никогда завершение передачи информации не вызывала в нем столько восторга и чистосердечной радости.
***
Отпущенные под залог полицейские за пару дней все перебрались в квартирку Харальда, которую тот снял инкогнито специально для операции. Харальд предусмотрительно заказ кофемашину в номер и десять коробок с разными пиццами. Так что каждого нового гостя он молча облагодетельствовал едой и чашкой двойного эспрессо.
— Мы… потом подкопим и отдадим, — выразил общую мысль Сэлд.
— Угу, — Харальд заваривал очередную порцию, на сей раз себе. — Я еще буду записывать такие мелочи и считать, кто мне чего должен. А потом ходить и выбивать все долго, методично и по галактику.
Парни переглянулись — они бы даже елси бы и скинулись в день зарплаты даже за кого-то одного не смогли бы внести всю стоимость залога.
— Ладно, это ерунда, — Мэш отложил кусок пиццы, аппетита не было, хотя коробки привезли из хорошей пиццерии, куда он при других обстоятельствах заглянул бы с удовольствием. — Давайте подбивать хвосты.
Они уже проработали все данные, что каким-то чудом прислал на запароленный ящик бонд. Результаты не радовали: «Лаксим» был чист по всем параметрам и непричастен. А его директор наоборот грозился написать на полицейских дополнительно парочку жалоб, обвиняя их во всех смертных грехах: начиная от унижения его чести и достоинства и заканчивая убийством ни в чем не повинных сотрудников. Харальд дважды попытался переговорить с владельцем «Эргазма» — какую сумму денег он предлагал, чтобы замять дело, так и не признался, но после каждой попытки возвращался просто бешеным. Дживс предложил — раз данные есть — перехватить где-нибудь незаметно непосредственно тех каскадеров, что им само шоу устроили, да душевненько побеседовать на тему того, кто же вам, дорогие, нас так неудачно заказал. Сэнди сначала у виска покрутил — мол, мало им имеющихся проблем с законом, так надо новые наживать, но вскоре согласился — Ларта с бондом надо было вытаскивать. Особенно в свете того, что в пакете документов уже была заявка на вызов команды ликвидаторов для кибера.
— Проще всего выдернуть этого чернявого, — Мэш детально изучал данные с жучка. Как оказалось, при наличии небольшой суммы денег можно не беспокоиться о таких мелочах, как официальное разрешение на слежку и прослушку, да и технические причиндалы Харальд заказал уровнем выше, чем те, что выдают на время полицейских операций оперативникам. — У него график плавающий, можно будет успеть допросить, прежде чем его хватятся. Или вон попробовать проложить фальшивый след, чтобы время потянуть.
— Ну, тогда можно сделать две засады, — Дживс открыл окно с маршрутом объекта. — Одну возле дома. иногда он около восьми возвращается. А вторую возле клуба. Там он работает по четным ночам, но иногда просто приезжает подменяет… эх, мало времени и данных. А у нас…
— Так, Харальд может поехать в клуб, и покараулить там нашего красавчика. Обычно он часа-полтора там проводит. Или больше, если работает смену, — так что мы успеем подтянуться, — предложил Сэлд. — Харальд, ты как?
— Я нормально, — отозвался Харальд, даже не задумавшись о том, что в его положении шататься по стремным клубам не лучшая идея.
— Нас посадят, — резюмировал Сэнди.
— А когда выйдем, то пойдете ко мне в охрану, — Харальд пожал плечами, словно вопрос был давно решен.
— Да ты с нами скорее угробишься, — опешил Мэш. Он вообще не понимал, почему этот миллионер их до сих пор не сдал в руки закона.
— Зато буду точно знать, что вы меня не угробите, и даже попробуете достать из говна, если я туда вляпаюсь, — серьезно заявил Харальд.
К полуночи план окончательно согласовали — просчетов и пресловутого «авось» там было больше, чем дырок в ловчей сетке, но других планов все равно не было. На следующий день слежку усилили еще двумя дронами-шпионами — Харальд ночью нашел в Сети подпольный аукцион и прикупил несколько новых штучек — теперь игрушек хватило на контроль трех объектов. Условно одного из каскадеров обозвали «чернявым», второго нарекли «остроносым» за странную формы явно дорогих ботинок, а третьи фигурировал в разработке как «байкер» — с ним было сложнее всего: легкокрылые дроны не успевали отслеживать все маневры отъявленного гонщика. Один был в морге, а двое в больнице — так что за ними присматривать было проще всего. Будь полицейские при исполнении можно было бы зайти допросить пострадавших — благо они закованы в регмодули, так что по любому бы не убежали.
Начало операции назначили на семь вечера, и уже в половину все заняли свои исходные посты. Но все пошло наперекосяк. Чернявый почему-то с полдороги развернулся и поехал куда-то, и явно не в клуб. Байкер умудрился специально попасть в аварию — если бы дрон не вел постоянно запись, то что она подстроена, увидеть было бы невозможно. А остроносый, вместо того, чтобы отправиться к своей или своему партнеру, погнал куда-то в парк. Полицейским пришлось разделиться. Мэш и Сэнди отправились за остроносым. Дживс и Сэлд дернули пасти байкера — для жертвы аварии тот вел себя слишком активно и подозрительно.
Харальд невозмутимо сообщил парням, что за чернявым прокатится сам, клятвенно пообещал ни во что не вмешиваться и только поглядеть издалека и, чуть что, уносить ноги и голову под плазму не совать. Мэш хотел было сказать, что так неправильно, но людей у них было мало, да и поодиночке вести объект было опасно — их могли вычислить и сдать по любому, даже самому дурацкому обвинению, так что приходилось страховать друг друга. А в том, что миллионер в свой свободный вечер гуляет и развлекается вообще нет ничего противозаконного. Да и с полицией ему теперь сподручнее вопросы решать, чем им с желтыми пометками в документах.
Байкер кое-как решил вопросы с воздушной инспекцией, и бросив свой транспорт на парковке ближайшего мотеля, пошел пить, предположительно, кофе. Если бы парни не видели как он летает, то поверили бы, что у человека стресс, а так наоборот насторожились. Дживс поспешно заскочил в гипермаркет, что расположился как раз на углу — наверное специально для тех, кто любит ходить за покупками по старинке, и вылетел оттуда буквально через десять минут с ярко размалеванным лицом, в каком-то длинном бесформенном плаще — Сэлд так и не понял: то ли это дизайнерская штука. то ли тряпка выдранная из лап робота-уборщика, — и с ярким платком, обсыпанном по краям висюльками. И в таком виде шмыгнул в тоже кафе, куда направился байкер, и даже уселся за соседний столик.
Мэш мрачно отчитался, что остроносый вдруг воспылал любовью к роллерным дорожкам и, взяв на прокат электросамокат, по ним катается в свое удовольствие, а они на пару с Сэнди уже замучились бегать следом по кустам и искусственным насаждениям. А остроносый, словно издеваясь над своими соглядатаями, все наращивал темп, выбирая удаленные трассы с живописынми видами.
Сэнди не столько выдохся, сколько разозлился и предложил Мэшу: «брать этого придурка, ибо реально утомил». Предложение прозвучало на канале общей связи, и все остальные сочли это официальным приказом. Ну, или по крайней мере разрешением. Остроносого вылетевший из кусов Сэнди просто сшиб, а подоспевший Мэш основательно оглушил, чтобы без помех дотащить до флаера. Дживс со счастливой улыбкой просветленного прошелся с подносом мимо стола где утешался коктейлями байкер и весьма ловко опрокинул на того тарелку с супом, причем пытаясь спасти положение и подхватить посуду так удачно попал локтем под ухо байкеру, что тот не сопротивляясь протащился за неуклюжим разряженным мужиком, который его любезно волок, сначала в санузел, а потом и на дальнюю парковку. Причем Дживс все это время неустанно громко болтал о том, что «господина надо замочить, а то пятна останутся по всему телу».
Когда все полицейские с добычей собрались в условленном месте и закатили свои флаера в специально арендованный склад, что располагался на территории промышленной зоны, то обнаружили, что их там уже ожидает Харальд. Слегка взъерошенный и абсолютно невозмутимый, а из багажного отсека его дорогого флаера доносятся нелицеприятная ругань и многообещающие угрозы, самой невинной из которых было: «я тебя по всему картодрому раскатаю тонким слоем на говно. «
— Невоспитанный тип, — виновато развел руками Харальд, словно извиняюсь за хама из багажника.
— Это чернявый? — на всякий случай уточнил Мэш.
— Да, — невинности во взгляде Харальда было столько, что он мог бы смело отсыпать половину нескольким невестам, активно собирающимся под венец.
— А как ты его? — осторожно поинтересовался Дживс, не столько стирая, сколько еще больше размазывая по лицу свой грим.
— Да элементарно, — Харальд вздернул левую бровь. — Попросил помочь завестись и сказал, что универсалка у меня в багажнике, ну когда он туда заглянул, а его крышкой и двинул, а потом ноги закинул и заблокировал. А багажник у меня надежный — изнутри не откроешь. Так и прилетели. Но как он орал всю дорогу, я думал меня остановят… Лучше бы действительно в виде трупа перевозил, и то спокойнее было бы.
— Ну, мы, конечно, планировали как-то иначе, — Сэлд почесал затылок, — но уже что получилось, хоть один нам что-нибудь путное да расскажет.
— Парни, — враз охрипшим голосом вдруг произнес Сэнди, — от Ларса информация. Завтра в участок прибывает команда ликвидаторов, сегодня подписан приказ об утилизации… нашего бонда. Он написал… что… чтобы мы не дурили, берегли себя… и что… он с нами прощается. Хотел бы попрощаться с каждым лично, но каждому письмо не сможет отправить. Поэтому так…
— Завтра? — нехорошо прищурившись переспросил Мэш, и переглянулся с Дживсом. — Ну, раз бонд хотел с нами попрощаться, то пусть попрощается…
Базовая
Штаб-квартира АИ
Фрида.
Курьеру было лет десять, но вовсе не юный возраст уберег ее честитские погончики от срывания, а ее саму от гауптвахты, когда влетела она, запыхавшаяся, с восторженным воплем:
— Поймали!!!
И даже не запоздалое осознание тяжести собственного проступка, исказившее кукольное личико.
— Ой! Я не хотела… То есть… Младший пилот Кениган… Мисстрисс Лауэрс, разрешите обратиться к леди Рен?
Но мисстрисс не разрешила.
— Где?
— Во внешнем порту, мисстрисс Лауэрс, восьмой уровень… Эль… то есть старший джорент-наблюдатель Мейер… включила системы, а меня послала доложить…
Пол под ногами дрогнул. Четыре раза, с равными промежутками, хоть по секундомеру сверяй. Включился интерком, женский голос сообщил бесцветно:
— Лаборатория будет готова через шестнадцать минут.
— Плохая примета. — леди Рен, капитан «Прыжка в Пропасть», сказала это себе под нос. Но Фрида Лауэрс услышала, обернулась с надменным недоумением:
— Я послала туда четыре бота. Четыре! О каких приметах может идти речь?..
***
Точка Отсчета ИК
Лайен.
— Четыре? — Каа дернула морщинистой шеей. Осторожно доковыляла до кресла, долго молчала, жуя бледные губы и жмуря глаза. Лайену показалось даже — уснула.
Но вдруг левое веко дрогнуло, губы растянулись в плотоядной улыбке:
— Да, Фридочка всегда предпочитала силовые методы. Четыре!.. Однако. Что ж, ее ожидает небольшой сюрприз.
Пронзительно голубые глазки открылись полностью, голос утратил добродушную мягкость.
— Сколько наших в том районе?
— Две неполные группы, шестеро на периферии, а «Медивар» может добраться в течение…
— Отставить. Отвечай лишь тогда, когда спрашивают, и лишь на то, о чем спрашивают. Немедленно очистить район.
На этот раз Лайен ничего не сказал. Просто стоял и смотрела, забыв вернуть челюсть на место. Каа сделала удивленное лицо.
— Ты все еще здесь? Убирайся. И чтоб духу вашего не было поблизости от порта в ближайшую пару часов! Непонятливые автоматически лишатся гражданства и могут отправляться куда хотят. Что-то не ясно?
— Никак нет! — выдавил Лайен сквозь зубы, стискивая кулаки. Щелкнул каблуками. Четко развернулся и вышел, чеканя строевой. Дверью хлопнуть не получилось — там стоял гаситель инерции.
Специально для подобных случаев.
Прикрытые тяжелыми веками бесцветные глазки смотрели ему вслед насмешливо. Щелкнула клавиша.
— Денни, детка, порт перекроют минут через двенадцать, ты успеваешь? Ладно, верю, молодец… Еще раз проверь насчет оружия, чтобы чисто, а то знаю я вас. И никакой самодеятельности! Просто смотреть в оба глаза. Просто проследить. Конец связи.
Дэнни — мальчик хороший, отличник курса «Ромео», стабильность просто запредельная. Такой в драку не ввяжется.
А драка там будет. Обязательно…
Потому что Фриду Лауэрс ожидает большой сюрприз.
— Викки, это я. Что значит — «Кто?»?! Стареешь, брат, стареешь. Ну-у, Ви-икки… Молодец, конечно, что все-таки узнал, но к чему такая черная неблагодарность?. А я-то тебе лакомый кусочек припасла. Да не застрянет он у тебя костью в горле, зачем сразу такие ужасы… Но ты же вроде как и с прошлой моей косточки неслабый такой шмат мяса сорвал, премия «Золотое ведро», нет? Ну «золотое перо», какая разница! Викки, дело серьезное… Синьки устраивают в порту разборку. Если Я тебе говорю, что дело серьезное — значит, оно серьезное! Фрида послала туда четыре полностью укомплектованных десантных бота. Да, именно! Тебе не кажется, что четыре бота — это многовато для несчастной и очень мирной Базовой?.. Не думаю, зачем им революция, Базовая и так под их протекторатом… А вот тут ты ошибаешься — мои девочки никого изображать не будут. Хватит! Разбирайтесь сами. Моих вообще там нет. Проверяй, проверяй, я даже настаиваю, чтобы ты взял детектор. Нет, не собираюсь… Я же сказала — разбирайтесь сами! Сами виноваты! Отдали ей полсистемы на откуп — вот она и держит вас на роли дикарей, даже хуже, за тех хоть Лига вступиться может… И не подумаю! Нет, вообще-то я бы с удовольствием, но поинтересуйтесь у мисс Лауэрс о последних ограничениях… Вот именно, вы правильно догадались. Категорически запрещено. Нет, нет, я бы не хотела прибегать к исключениям и создавать прецеденты. Короче, Викки, я кукарекнула, дальше — дело твое.
***
Базовая.
На высоте
Стась.
— Я назову тебя Зоей. Вот. Это будет… правильно. И Зоя бы… одобрила. Да. Ей нравились… Авантюристы. А ты у нас… явный авантюрист… Или — стка… Жаль, я не… проверила… знала бы… точно. Ничего, вот… выберемся… из дерьма этого… тогда и… узнаем. Впрочем… кто сказал, что Зоя — имя… женское?.. Чушь собачья… Марии вон бывают… усатыми… чем Зои хуже? Только извини — отчества не знаю. Как-то не было… времени спросить… Хотя, нет, знаю! Керсом его… звали! Керсовна… Или Керсович… Не звучит… правда, Зоя? На фиг нам всякие… керсы? Чем отчество лучше матьчества? Поступим по-амазонкски… Зоя Стасьевна. Или — Настасьевич… Звучит! Гордо… А глаза у тебя будут синими… Синее море, белый пароход!.. А вот тапочек белых нам, Зоя, не надо, мы еще поживем. Мы еще всех их… уделаем! И станцуем джигу… у них на поминках. Ты умеешь танцевать джигу? Я тоже, но это… не важно… Другое что-нибудь станцуем… В конце концов, Зоя, кто сегодня умеет… танцевать… эту самую джигу?.. Ну что, Зоя, отдохнули? Понервируем этих гавриков?
Стась ухмыльнулась, взялась руками за перекладину, на которой сидела, отдыхая, и легко соскользнула вниз.
Вялотекущая перестрелка на уровне взлетного поля прекратилась мгновенно, словно выключателем щелкнули. Двое на крыше даже вскочили на ноги, появившись над балюстрадой в полный рост — стреляй-не-хочу!
Только никто не выстрелил.
Не рискнул.
Ухмылка Стась стала шире. Повиснув на одной правой, она левой рукой почесала за ухом, не торопясь, достала из кармана карамельку, похрустела фантиком в тишине. Что там стрелять — они даже дышать громко боялись! И она одна позволяла себе в этой жуткой задушенной тишине говорить в полный голос, паузами отмечая перехваты.
— Зоя, а знаешь… кем была та… настоящая Зоя? Она была чудом. Она говорила «Ап!»… и химический король… прыгал… в горящее кольцо ее хрустальных бус! Ее лицо рисовали золотом… Ее имя алмазами выкладывали на орденах… Ей посвящали сонеты… Она в шторм стояла на хрупком капитанском мостике… и стреляла навскидку из лазера… Она послала мир ко всем чертям… и мир послушно пошел! Ева — чушь… Ева — осколок Адама… Именно Зоя была первой женщиной! Настоящей женщиной… Вы что-то имеете возразить?
Дрыгнув ногами, Стась перехватила пару перекладин. Словно на горизонтальной шведской стенке. Забавно! Внизу возникло движение — быстрое, бесшумное, лихорадочное. Стась вновь отпустила одну руку — и все замерли.
— Видишь, Зоя, как они забегали? Как тараканы по пробитому реактору! Думаешь, это они из-за меня… переживают? Как бы ни так! Меня они прихлопнут… и бровью не поведут. Нет, Зоя, это ты им нужен. Знать бы только — зачем… Ну, крысомордым там всяким — понятно. А остальным-то? Вопрос… Чисто за компанию? Из чувства стадности? Раз кому-то нужно — то и мне присралось? Забавно!.. Только вот ведь какая штука… ежели мы, Зоя, разожмем сейчас пальчики и навернемся отсюдова прямо и точно на этот вот славный пластбетон… Хороший такой пластбетон… то, когда отскребут нас от него… вряд ли кто-нибудь даже из самых ушлых крысомордых сумеет тогда разобраться — где там я, а где там ты, Зоя… Забавно, не правда ли?..
Перехватываясь руками, Стась двинулась вдоль основной стойки. Дойдя до самого края антенны, подтянулась и встала на перекладине, придерживаясь рукой за плоскость наклонной выгнутой тарелки.
Металл был теплым и слегка вибрировал: шла передача. Может быть — как раз о ней, если Ти-Эр работает в прямом эфире.
Стась прошлась по узкой перекладине, придерживаясь за такую же трубку на уровне груди. Лучше не оставаться на одном месте, не давая им возможности провернуть эту штуку со спасательным тентом…
У самой антенны длинные поддерживающие стойки, стянутые между собой зигзагами более тонких перекладинок, сходились, превращаясь в густую металлическую паутину. Лезть по ней было не труднее, чем по пожарной лестнице, разве что ступеньки шли не горизонтально, а под углом в сорок пять градусов.
Интересно, лазала ли Зоя по вантам?..
С легким гудением из-за металлической чаши вывернул трансляционный хоптер. Завис. На порядочном расстоянии, надо заметить. В прошлый раз, когда попытались они это расстояние сократить, нагло потрясая информ-эмблемами и норовя сунуть микрофон чуть ли не в рожу, Стась не стала спорить, а просто совершила четырехметровый прыжок, распластавшись в полете красивой ласточкой, а для пущего эффекта сделала довольно-таки убедительный вид, что не сумела зацепиться с первой попытки, сорвалась, проскользив пару-другую метров вниз, зацепившись только за пятую от верха горизонтальную перекладину. Резонно полагая при этом, что вряд ли подобное зрелище оставит равнодушным наблюдателей.
Не оставило.
Об информ-неприкосновенности было забыто моментально и напрочь, хоптер обстреляли, и нехило, даже сумели повредить звукоизоляцию — он теперь гудел, как рассерженная муха. И больше не приближался.
Ти-Эр не дурак. Как бы ни хотелось ему снять самым крупным планом шикарное падение человека с ведущей антенны, но рисковать ради этого своей шкурой он не станет.
Итак, что мы имеем в сухом остатке?
Над макушкой круги описывает славная информ-пташка. На крыше — бывшие коллеги расположились. Настойчивые, между прочим, личности — сбитый пехотинцами синий бот до сих пор дымится у главного входа, три оставшиеся блокируют порт. Пехотинцы, стало быть, в самом низу пирамиды, их как раз хватает на полное оцепление. Плюс еще те непонятные ребята на седьмом этаже. Не говоря уже о двоих, затянутых в черные полускафы, что затаились сейчас на стреле портового крана.
— И во что это, интересно, Зоя, мы с тобою вляпались?..
Страшно не было.
Было смешно.
С той самой минуты, когда, балансируя на перилах восьмого этажа, она ожидала выстрела. А его все не было. Она даже злиться начала — сколько же можно нервы мотать?! И обернулась. И увидела их перекошенные белые лица — они подкрадывались осторожно, на цыпочках. И с каким-то восторженным злорадством поняла — выстрелов не будет.
Во всяком случае — сейчас, пока балансирует она на перилах восьмого этажа…
Два быстрых выстрела слились в один. Два тела в пятнистой униформе закувыркались вниз, так и не успев добраться до стоек антенны. Стась хмыкнула одобрительно. Профессионализм она уважала, а двое на стреле были явными профессионалами. Восемь выстрелов — восемь тел. Как в тире. И позиция отлично выбрана. Трупов, правда, меньше, если вообще есть — судя по суете медиков внизу, оружие у этой парочки парализующее. Так что тут кому как повезет.
Забавно, но жалко пятнистеньких ей не было. Ну не было, и все тут! И блок не срабатывал. Может быть, окажись среди подстреленных кто-нибудь в синих комбах, отреагировала бы она иначе. Хотя — сомнительно. В смысле, сомнительно, что такое могло бы произойти. Хорошо тренированные и не раз обстрелянные девчонки с ее курса никогда не допустили бы подобной глупости. Так повести себя могли бы лишь штабные гусыни. А гусынь – не жаль. Да и лиц у них нет, далеко слишком. Абстрактно. А она никогда не умела жалеть кого-то абстрактного, близко не знакомого. Такой вот дефект психики.
Интересно все-таки — кто они такие, эти двое на кране? С остальными понятно хотя бы кто, пусть даже вопрос «зачем» так и остается открытым…
Стась сунула в рот последнюю конфету, выкинула пакет, шелестящий и яркий, похожий на диковинную бабочку. Отряхнула руку. За чудо, за гений, за дерзость — так вроде ты говорила, Зоя?.. Всего остального у нас навалом, а вот немножко чуда сейчас бы очень не помешало.
Ну хотя бы совсем немножко…
Стась поправила рюкзак. Вообще-то повезло, что шмотье этого Уве Янсена (ну что ты скажешь, Зоя – именно таки что Янсена?! Судьба!) сегодня там — в форме лазать удобнее, чем в тесных брючках. Хотя, конечно — не так эффектно будет смотреться на видео, но это уже проблемы Ти-Эр.
Посмотрела с усмешечкой на залегших амазонок и суетящийся себе в убыток спецназ — очередная парочка, кстати, опять пытается подобраться к основанию, камикадзе несчастные! – на оцепивших шестой этаж пехотинцев — светлые капли запрокинутых лиц и черные черточки боевых марчеров, — на почти невидимую в сумерках стрелу портового крана.
И, наконец, словно случайно — на свою настоящую цель.
Восемь туго натянутых крепежных тросов.
Они шли от центрального полого стержня антенны, черными лучами разбегаясь на сотни метров, далеко за пределы крыши…
Тер-рак… Негромко, словно порвали брезент. Еще двое. Интересно, если таки медики не успеют — кем эти несчастные будут в следующей жизни? Сегодня где-то наверняка всплеск рождаемости…
Сняла рюкзак. А что — имеем право! Вполне невинное действие, может, у нас там еще карамельки имеются? Сделала пару шагов в сторону — не глядя, занятая проверкой крепления лямок. По идее, выдержать должно, а там — оракул знает. Ну, что, Зоя — рискнем?
Присела, накинула рюкзак на трос, вцепилась в лямки и прыгнула.
А чего тянуть?
Это, Зоя, называется Подвесной Канатной Дорогой…
Плавно тек спокойный вечер. Лотта дописывала инструкцию, Глеб, поставив на место «Анатомию», притащил «Географию обитаемых планет» и теперь читал ее, открыв на середине. Читал, но все чаще ловил себя на том, что не смотрит в книгу, а откровенно любуется своей визави, ее профилем, плавной линией ее спины. Все сильнее ему хотелось подойти, провести ладонью по плечам, которые вздрогнут от прикосновения, отвести от лица мешающую прядь…
Глеб захлопнул «Географию» и сбежал в свою комнату подальше от соблазна.
Упал навзничь на кровать. Сложившаяся ситуация мешала мыслить, мешала действовать, мешала выстраивать правильные отношения куратор-стажер. Рассказать Лотте? Она ведь спрашивала о неестественных стремлениях. Неизвестно, как воспримет. Долгосрочных, да и вообще любовных, отношений с ней Глебу не хотелось, все-таки она была для него старшим товарищем, любовь к Ирине никуда не делась. Завязать кратковременную интрижку? Спрашивается, кому это надо? И, в конце концов, как-то все не совсем этично получается. Слишком давно у Глеба желания тела шли вразрез с разумом, чтобы вспомнился прошлый опыт. Да и был ли он вообще? Пожалуй, что и нет, с ранней юности ему удавалось две эти составляющие привести к разумному компромиссу.
Не заметив, как, Глеб провалился в сон. Проснулся посередине ночи. Первым ощущением после пробуждения была холодная гладкая поверхность под босыми ступнями. Он стоял на галерее напротив комнаты Лотты с явным намерением войти к ней. Приходя в себя, ужаснулся: что было бы, если бы она открыла дверь? Нет, с таким поведением пора заканчивать. Вернувшись в комнату, Глеб до шести провозился, цепляя к двери замок, запирающийся изнутри, аккуратно, чтобы потом снять его, не испортив дверь, а потом программировал, задав ему в качестве кода решение дифференциального уравнения. Знал, что дифур ему, полностью не проснувшись, не решить, следовательно, не открыть дверь. С внешней стороны дверь открывалась так же, как и всегда, простым нажатием на ручку.
Проспав еще пару часов до восьми, Глеб поднялся и собрался спуститься в гостиную. Уже с галереи услышал разговор. Лотта с кем-то разговаривала по телефону, так, что он не слышал реплик собеседника.
— Да, должно уже.
…
— Нет.
…
— Нет, не заметно.
…
— Да, конечно.
…
— Никаких признаков
…
— Об этом можешь не беспокоиться, не в первый раз.
…
— До связи.
Лотта положила телефон в карман и пристально посмотрела на Глеба:
— Доброе утро! Как спалось?
— Доброе! Средней паршивости, — Глеб не стал уж совсем врать, все-таки полубессонная ночь видна на лице, если внимательно приглядеться.
— Как самочувствие? Готов сегодня к скоростным подвигам?
— Как прикажет партия!
— Хм, интересно, какая партия тебе может что-либо приказать?
— Самая лучшая, самая демократическая и самая непобедимая Партия Единого Кольца!
— Юморист!
— Готов быть юмористом по воле Партии! – Глеб хохмил, отвлекая мысли Лотты от вопросов о качестве его сна. Отвлекая удачно. Хотя бы потому, что в основном ее мысли были заняты предстоящим делом.
Лотта сходила в медотсек и настроила медикон. Настраивала долго, дублируя команды и перепроверяя датчики, капельницы и иглы. Вернулась в гостиную. Включила большой экран. На нем появилось изображение сплафорикса. Среди переплетения лоз алым цветом набряк готовый раскрыться бутон величиной с голову человека. Глеб присвистнул:
— Ничего себе, размерчики! Да, в холодном горном климате для такого цветочка азота не найдется.
— Наблюдаем, когда раскроется. Когда лепестки отогнутся вверх, у нас будет часа два, чтобы застать момент, наилучший для завязывания семян.
— Ну ладно, наблюдаем, — Глеб плюхнулся на диван, — Сколько примерно времени осталось?
— Немного. Может быть, час, а может, и того меньше. Вот теперь мне стало страшно. Впервые с тех пор, как я поняла, что взяться за это дело нужно будет именно мне.
— Не переживай, доставим в лучшем виде, все будет тютелька-в-тютельку.
— Очень на это надеюсь. Вернее, в тебе-то я не сомневаюсь, переживаю, что возникнет какой-нибудь неучтенный фактор.
— Ну и что? Нет такого фактора, который повлиял бы уж совсем отрицательно. Никакие сто рентген…- Глеб замолк на полуфразе.
— Что сто рентген?
— Не сломают русский хрен. После аварии на Чернобыле у нас такая поговорка возникла.
— Никогда не слышала. Очень полезно тесно общаться с носителями культуры.
— Я бы не сказал, что эта поговорка очень культурная.
— В данном случае слово «культура» следует понимать как совокупность традиций, преданий и поведения народа, — попыталась было объяснить Лотта, но заметила смеющиеся глаза Глеба.
— Зубы мне заговариваешь?
— Заговариваю. Ведь получается же? Присядь, не паникуй, все будет хорошо, — Глеб приглашающе похлопал по дивану рядом с собой. Лотта завершила очередной круг по гостиной и села. Глеб, ободряя и успокаивая, забрал ее ладонь в свои. И тут же ощутил настолько мощный прилив чисто физического желания, что пришлось вскочить и пересесть подальше, закинув ногу на ногу.
— Что происходит, Глеб? – нахмурилась Лотта. – Ты ведешь себя, мягко сказать, странно.
— Давай закончим с намеченным делом, а потом будет время до моих странностей.
— Позволь мне самой расставлять приоритеты. Что происходит? – в голосе Лотты прорезался металл. Совсем слегка, почти незаметно, но у Глеба коротко, секундно зазвенело в ушах и помутилось зрение. Проморгавшись, он открыл рот с несомненным намерением выложить все, как на духу, и внезапно затормозился, сообразив, что намерение рассказать с желанием подождать ну никак не сочетаются.
— Эй! – Возмутился, — вот что это было, а? Попытка загипнотизировать? – Почему-то он был уверен в этом.
— В общем, да. Потому что мне некогда выпытывать у тебя истинную подоплеку твоего поведения, а именно оно может стать тем неучтенным фактором, которого я так боюсь.
— Ладно, — Глеб выдохнул, и, не смотря на Лотту, быстро, будто боясь передумать, выпалил:
— Последние пару дней я испытываю к тебе физическое влечение неестественной силы.
Лотта закашлялась, поперхнувшись неудачным вдохом.
— А не должен? И что именно неестественной, откуда понял?
— Люблю-то я Ирину. По-прежнему. И никто, кроме нее, мне и даром не нужен. А тут сплошная физиология, и сделать ничего не могу, хоть в ванной с твоей фотографией запирайся. И вместе с тем понимаю, что ты для меня старший друг, пусть даже и красивый друг. Красивый, как картина в Третьяковке, я же не кидаюсь ее обнимать и уговаривать скрасить мне ночь.
— Черт! Я же тебя о неестественных желаниях еще вчера спрашивала. Их возникновение – вот оно вот как раз нормально и естественно, обычно для момента самого начала пробуждения энергетики.
— А сказать заранее нельзя было? – Глеб слегка разозлился.
— Нет, нельзя. Тогда эта фаза теряется, и пробуждение может затянуться надолго. С тобой теперь тоже не все ясно: по мозговым волнам выходило, что все это дело должно было начаться еще позавчера. Люди обычно сразу поддаются своим неестественным желаниям, оно сильнее них. Кто пить начинает, кто подворовывать, кто в азартные игры резаться. Задача кураторов – отследить этот момент и снова засунуть в аппарат для снятия альфа-ритмов, только уже не на снятие, а на воспроизведение. Тогда волны в мозгу интерферируются, одна часть гасится, а нужная остается, в деталях не скажу. Ты не поддался своему левому плечу, вот и не ясно, что с тобой делать, будет ли толк от нахождения в аппарате. Пойдем, проверим.
— А цветок?
— Мы не задержимся дольше получаса и вернемся.
В четвертой лаборатории Глеб снова сел в уже знакомое кресло, снова на нем Лотта закрепила датчики и спустя пятнадцать минут разрешила вставать. На этот раз никаких эффектов вроде пощипывания, вообще ничего.
— А теперь что?
— Посмотрим. Если все нормально протекает, то все неестественные желания мгновенно исчезают и начинает нарастать энергополе. Незаметно, постепенно, диагностируется только по альфа-ритмам, а потом в один прекрасный день количество переходит в качество и пора учиться энергополем управлять.
— Как оно у вас все непросто.
— Теперь не «у вас», Глеб, а «у нас». Ладно, пошли следить за нашим цветочком.
Макс смотрит вверх, вспоминая, о чем еще можно рассказать, улыбается сам себе и продолжает:
— Классе в третьем я хотел быть космонавтом. Мы все тогда хотели быть космонавтами и готовились к этому. Вместо центрифуги мы использовали карусель с детской площадки, ее надо было раскручивать руками. Тяжелая такая железяка, неповоротливая, с двумя сиденьями. Если ее крутили несколько человек, можно было добиться довольно большой скорости. Для третьеклассников испытание на самом деле было тяжелым, мы же все делали по-настоящему и крутили ее сначала по пять минут на каждого, а потом по десять. Я мог кружиться на ней хоть целый час, Моргот же пять минут еще выдерживал, да и то исключительно из гордости, но когда мы попробовали крутиться по десять минут, его укачало и рвало очень долго. Конечно, мы ему сказали, что космонавтом ему не быть: по здоровью не пройдет. Разве что каждый день будет тренироваться. Он продержался три дня, а потом придумал, что космонавтом быть вовсе не хотел, а хотел быть конструктором ракет. Мы смеялись, конечно, и говорили, что конструктором быть проще простого, а ты попробуй на центрифуге покрутиться! Я не думал, что он запомнит этот случай. Только когда он в университет поступил, то напомнил мне об этом… А я не мог понять, почему он до последнего скрывал от всех свою специальность! Он думал, все помнят об этом. Он слишком серьезно относился к своим неудачам, он считал, что люди все его неудачи записывают в блокноты и ждут случая их припомнить. А специальность его называлась «Стартовые комплексы ракет и космических аппаратов»…
— А почему ты называл его принц-принцесса? — спрашиваю я.
Макс усмехается.
— Как он злился! А меня его злость забавляла. Однажды он болел ангиной, я пришел к нему после школы. Вообще-то, мне не разрешали к нему приходить, потому что я мог заразиться, но я же был настоящим другом… Моргот, когда болел, всегда выглядел совершенно несчастным; он лежал в гостиной на диване, перед телевизором, в теплой фланелевой пижаме кремового цвета, с замотанным горлом. Он нарочно открыл дверь заранее, чтобы я застал его лежащим без сил. На самом деле, он действительно страдал, но его натура требовала, чтобы страдания бросались в глаза. Иногда он отвлекался от роли тяжелобольного, но именно тогда и было заметно, что ему очень больно глотать: он болел только второй день, у него еще держалась температура, и есть он не мог. А по телевизору как раз начинался фильм — мы смотрели его впервые, он, собственно, и позвал меня ради этого фильма, тогда новые фильмы были редкостью, а у Моргота стоял большой цветной телевизор.
— Неужели когда-то не у всех были цветные телевизоры? — улыбаюсь я.
— Да. У меня дома цветной телевизор появился лет через пять. И в фильме, по иронии судьбы, главный герой как раз болел ангиной. Мы, как водится, заспорили, кто из нас главный герой. Конечно, он был гораздо больше похож на меня — тоже кудрявый, но ангиной-то я не болел! А потом на экране появился больной принц. С таким же выражением лица, как у Моргота! Тут я радостно закричал: «А это — ты! Это ты!» Принц был столь жалок, что Моргот, конечно, быть им не согласился. А я находил между ними все больше общих черт, и меня это забавляло, потому что принц и кудрявый главный герой действительно напоминали нас с Морготом, и не видеть этого Моргот не мог. В конце фильма выяснилось, что это не принц, а принцесса, но главный герой прозвал его так гораздо раньше — за нытье и слабость. Моргот бесился и кричал, что он на этого слизняка нисколько не похож, что он бегает гораздо лучше меня, и соображает тоже лучше. На этом его доводы кончались, и когда вошла его мама, отпросившаяся с работы, мы катались по ковру и молотили друг друга по ребрам. Она вернула Моргота в постель, хорошенько поддав, а мне сказала, что я поступаю некрасиво, но не выгнала, а посадила в кресло досматривать фильм. Она сказала, что это фильм о дружбе, а мы превратили его в повод для драки. И на экране как раз пели песню «Я хочу, чтобы мой настоящий друг оставался со мною в любой беде…» И пел ее принц, который потом стал принцессой. Меня это так тронуло… Мать никогда Моргота не защищала и вообще не лезла в наши дела, но тут, глянув на экран, ахнула: «Макс, ну это же девочка! Разве Моргот похож на девочку?» И потрепала его по волосам. А мы хором закричали: это не девочка, это принц! Она только посмеялась над нами.
Макс замолкает — эти воспоминания ему приятны, он растворяется в них, на губах его блуждает счастливая улыбка, как будто он снова там, перед телевизором в квартире Моргота.
— Но прозвище осталось, — наконец вспоминает он обо мне, — и когда Моргот начинал ныть, я тут же вспоминал об этом и дразнил его принцем-принцессой. А он действительно был нытиком, он всегда преувеличивал свои страдания.
Я думаю, Макс не прав. Моргот, конечно, склонен был к преувеличению, но всякое страдание становилось для него по-настоящему невыносимым, он не умел удержать его в себе, не умел с ним справляться.
Моргот притащил с собой палку копченой колбасы, двух цыплят, пару бутылок пива и букварь. Выглядел он усталым, хромал гораздо сильней вчерашнего и, швырнув все, кроме пива, на стол, ушел в каморку. Мы слышали, как он стонал и ругался, снимая ботинки, а потом позвал:
— Бублик!
Бублик никогда не заставлял себя ждать.
— Короче, сходите, купите там чего-нибудь пожрать. Картошки там, чаю, сахара. Этого… масла…
Он напрасно старался припомнить, что требуется в хозяйстве для приготовления пищи, — мы с Бубликом знали это лучше него.
— Одного цыпленка зажарьте, а из второго супчик сварили бы какой… — Моргот громко зевнул и сунул Бублику две пятисотенных купюры. — И еще… носки мне чистые притащи, пожалуйста…
Он заснул, не выпив и половину бутылки пива: когда мы вернулись из магазина, обвешанные авоськами, чистые носки так и лежали на столе, книга, которую Моргот читал, упала на пол, а сам он мирно сопел, широко раскинувшись на кровати.
Вообще-то по воскресеньям нам полагалось мыться в ванне, но, поскольку Моргот спал, мы продолжали отодвигать это сложное мероприятие на потом. Ванна была исключительным чудом инженерной мысли Салеха — она стояла на возвышении, как на пьедестале, а под ней прятался резервуар, в который стекала грязная вода. Грязную воду откачивали насосом раз в неделю, после стирки, и затыкали сток в ванне, чтобы из него не воняло. Салех все собирался сделать водонагреватель, но так ни разу и не собрался, поэтому наливали воду из шланга, подключенного к водопроводу, а потом грели ее тремя кипятильниками. «Чтобы дети не простужались», вокруг ванны, словно софиты, на тонких ножках торчали четыре рефлектора — электричества у нас на самом деле хватало и еще оставалось!
Моргот проснулся часов в восемь — мы слышали, как щелкнула зажигалка. Он всегда сначала курил в постели и только потом поднимался. Мы расселись за столом хлебать щи со сметаной, явившиеся результатом наших совместных усилий, когда Моргот выбрался из каморки. Он еле-еле переставлял ноги, морщился и припадал то на одну, то на другую: вид у него был столь несчастный, что нам стало его жалко, а еще совестно за то, что мы его не подождали. Настроение он при этом имел отличное, хотя и ворчал спросонья.
— Бублик, ты никогда не слышал, что в щи капусту обычно нарезают ножиком? — спросил он, навалив себе тарелку с горкой и пытаясь пропихнуть ложку в рот.
— А я чем нарезал, по-твоему? — не понял Бублик.
— Ты, по всей видимости, рвал ее руками на куски…
— Да нет, Моргот, мы ее резали. Ножиками, — заверил Первуня.
— Что-то непохоже. Что ж тогда ни один кусок в ложке не помещается?
— Так бы и сказал, что надо мельче резать, — пожал плечами Бублик.
— Мельче — это не то слово, Бублик. Ее надо резать гораздо мельче! — философски заметил Моргот. — Я бы сказал — на порядок мельче.
— А как это — «на порядок мельче», Моргот? — спросил Первуня. — Это совсем-совсем мелко?
— Это — мельче в десять раз.
Первуня задумался: считать он умел только на пальцах и долго загибал их по очереди, пока Моргот не показал ему обе раскрытые ладони.
— Вот, это десять пальцев. В десять раз меньше будет только один палец, — он поднял мизинец, — понятно?
Первуня на всякий случай кивнул.
В понедельник, как всегда проспав до полудня, Моргот отправился в НИИ скорой помощи, предварительно купив новые кеды. Когда у него водились деньги, он их не считал, поэтому разыскал в заднем кармане брюк список с лекарствами, который в прошлый раз ему сунула медсестра, и заглянул по дороге в аптеку. А чтобы быть до конца последовательным, в киоске напротив больницы набрал фруктов и йогуртов, понятия не имея о том, что можно есть больному с желудочным кровотечением.
Настроение у него было как у сытого домашнего кота, который переварил обед и отправился на поиски приключений, не имеющих ничего общего с добычей насущного хлеба.
На этот раз он хорошо знал, куда идти, махнул рукой охране при входе; не дождавшись лифта, поднялся на четвертый этаж по лестнице, прыгая через ступеньку, и не глядя прошел мимо сестринского поста в конец коридора.
Он заранее чуял, что его ждет… И его прекрасное, игривое настроение, и увесистый полиэтиленовый пакет, и чувство выполненного долга, и уже не желание, а необходимость рассказать обо всем Максу, и как можно скорей, — все это располагало только к одному исходу. Моргот давно, еще в детстве, выявил закономерность: если все идет хорошо, значит, жди облома. Если тебе что-то очень сильно нужно — этого обязательно не произойдет. Если ты чего-то ждешь, считая минуты, оно непременно отодвинется на неопределенный срок.
Он пытался играть с судьбой в кошки-мышки, пытался не надеяться, не ждать, не хотеть, но это несильно помогало — не так-то просто было обмануть судьбу, которая все равно заглядывала под черепную коробку гораздо глубже, чем ее обладатель, и выискивала, когда и как ей стоит выскочить из-за угла, потирая руки.
Впрочем, на этот раз она из-за угла не выскакивала, она потирала руки там, где Моргот видел ее издалека.
Громоздкая железная койка была небрежно заправлена, поверх байкового одеяла валялась подушка без наволочки, а в изножье из-под одеяла торчал съехавший вниз полосатый матрас. Моргот огляделся: он пришел перед обедом, больные вокруг разыскивали по тумбочкам ложки и миски, в буфете стучали кастрюли и звонко переругивался персонал — на него никто не обратил внимания. Конечно, Игора Поспелова могли перевести в палату или в другое отделение, но Моргот не очень в это верил. Надо быть наивным ребенком, чтобы надеяться: если в списке из двадцати человек никого не осталось в живых, кто же позволит одному из них спокойно записывать то, что пытаются уничтожить?
— Вы дедушку ищете? — спросила молоденькая сестричка, пробегая мимо с капельницей в руках.
— Да, — кивнул Моргот.
— Дедушка умер вчера. Так жалко… Ему операцию сделали, и, говорили, успешно. А он взял и умер.
— Где его вещи? — спросил Моргот, не особо надеясь на удачу.
— Родственники забрали, — охотно ответила сестричка, — сегодня утром.
— У него нет родственников! — вспыхнул вдруг Моргот. — Кому вы отдали его вещи?
— Это к сестре-хозяйке. Там, у самого входа, напротив ординаторской.
Она побежала дальше, раз-другой оглянувшись на Моргота, пока он раздумывал, стоит скандалить с сестрой-хозяйкой или нет.
Той как назло не было на месте — Моргот долго дергал ручку и стучал в запертую дверь, пока со стороны буфета ему не крикнули:
— Ну чё стучишь? Чё ломишься? Сейчас поем и приду!
Ела сестра-хозяйка долго. Не меньше получаса. И с каждой минутой Моргот заводился все сильней. Ждать ее не имело никакого смысла! Выяснять, кто забрал вещи, — тоже. Кто бы это ни был, Моргот никогда не сможет его найти. Потому что поиграть в шпионов — это весело и интересно, но к профессионализму не имеет никакого отношения.
Когда наконец толстушка на отекших ногах подошла к двери с надписью «сестра-хозяйка», Моргот благополучно вошел в роль возмущенного родственника. Она попыталась проскочить в дверь у него перед носом, но он ухватился за дверное полотно, локтем перегораживая ей дорогу, — толстушка оказалась у него под мышкой.
— Ну что за хамство такое! — жалко пискнула она. Моргот давно научился обращаться с людьми подобного сорта: они будут издеваться над тобой до тех пор, пока ты не покажешь зубы. Если и зубы не помогают — надо применять силу.
— Кто забрал вещи Игора Поспелова? А? — спросил Моргот, нагибаясь к ее лицу.
— Понятья не имею! — взвизгнула она. — Я не могу всех на отделении помнить!
— Я тебя спрашиваю: кто забрал вещи? У тебя что, по сто человек на дню концы отдает?
— Я не обязана перед каждым встречным отчитываться! — она не сдавалась. — Если что-то ценное пропало — не надо на отделение тащить! Тут не камера хранения!
— Ты что, сбрендила? Ты кому чужие вещи отдала, а? При чем здесь ценности? Мне дедушка, может, перед смертью письмо написал с напутствием на всю оставшуюся жизнь!
— Если ты родственник — заявление пиши в милицию!
Моргот понятия не имел, как положено отчитываться за вещи умершего. Не могло же быть такого, что любой может прийти и их забрать? Но сестра-хозяйка нервничала, а значит, какую-то инструкцию наверняка нарушила. И, главное, она на помощь не звала — значит, не очень хотела привлекать внимание коллег.
— Я напишу, ты не беспокойся. И в милицию напишу, и главврачу тоже.
Она испугалась. Она не верила, что Моргот родственник и пойдет в милицию. А пожаловаться главврачу ему ничего не мешало.
— Мы всегда вещи отдаем! Кто приходит — тому и отдаем! Они нам без надобности! Носки, трусы и вафли — кому это пригодится?
— Я тебя не спрашиваю, что вы делаете всегда. Я спрашиваю: кому ты отдала вещи?
— Бабка приходила, сказала, что сестра! Она и хоронить его собирается! И нечего тут стоять!
Она попыталась толкнуть Моргота руками в живот, чтобы освободить дорогу, но он лишь усмехнулся:
— Бабка, значит?
— Да!
— Может, она у тебя в квитанции расписалась?
— В какой квитанции? Не делаем мы описей! И квитанций никаких не даем! Иди отсюда!
Сестра-хозяйка его обманывала, Моргот чувствовал. Но вдруг на миг представил, что сейчас записи старого ученого читает некто, понимающий их ценность, и уже отдает распоряжение ждать в больнице того, кто станет интересоваться вещами больного. Эта мысль не сразу напугала Моргота, скорей, немного охладила. Он убрал руку, давая сестре-хозяйке пройти, и отошел от двери, дернув сжатым кулаком от досады. Делать в больнице ему было нечего, идти в морг, чтобы выяснять, кто собирается дедушку хоронить, — просто опасно. Он постоял несколько секунд перед выходом на лестницу, машинально сунул руку в карман — за сигаретами, — и только щелкнув зажигалкой, подумал, что в отделении курить нельзя. От этого его досада лишь усилилась, он сбежал по лестнице на один пролет и закурил под надписью «Курить запрещено», где на заплеванном радиаторе стояла консервная банка, полная окурков. Вскоре к нему присоединились двое больных в широких пижамах, обсуждавших футбольный матч, а потом рядом оказался еще один больной — в спортивном костюме и с мятой папиросой в руках, лет сорока пяти-пятидесяти, и лицо его было таким же мятым, как папироса.
— Вещи забрал мужчина в костюме, — сказал он в пространство как-то между прочим, не повышая и не понижая голоса, словно продолжал начатый разговор, — в восемь утра, как только сестра-хозяйка пришла на работу.
Моргот не сразу понял, что это говорят ему. Будто случайный обрывок чужого разговора вдруг лег на его мысли мистическим образом, как послание свыше.
— Он дал ей денег. Немного, пару сотен. Нагло, прямо у поста. Здесь все дают нагло и нагло берут. Спрашивал, не было ли у дедушки других вещей. Просил позвонить, если кто-то еще спросит про вещи. Велел врать, что приходила бабка и назвалась сестрой. Я слушал под дверью.
— Зачем? — спросил Моргот, вскидывая лицо на неожиданного собеседника.
— Чтобы сказать вам, — тот пожал плечами и еле заметно улыбнулся.
— Мне?
— Да. Юноше в черном. Возьмите, дедушка просил вам передать. Письмо с напутствием на всю оставшуюся жизнь, — лицо незнакомца стало серьезным, и он сунул Морготу в руки обычную школьную тетрадь — мятую, как его лицо. — Он отдал ее вчера, когда почувствовал, что ему плохо. И курите спокойно, так быстро они не приедут…
— Откуда вы знаете?
Незнакомец не ответил. Они стояли молча и курили: Моргот — нервно затягиваясь и оглядываясь, незнакомец — неторопливо, опираясь спиной на грязную стену. Двое больных, обсуждавших футбол, кинули окурки мимо консервной банки и пошли вниз, продолжая разговор. Моргот тоже поторопился затушить сигарету и только тогда заметил, что держать тетрадь в руке ему мешает увесистый пакет с фруктами и лекарствами.
— Возьмите, — сказал он незнакомцу, но тот покачал головой.
— У меня все есть, спасибо. Оставьте себе.
Моргот кивнул и подумал, что никогда не покупает мальчишкам ни фруктов, ни йогуртов, потому что сам терпеть их не может.
— И не торопитесь, когда будете выходить… — снисходительно добавил незнакомец, когда Моргот начал спускаться вниз. Моргот обернулся и увидел приподнятый сжатый кулак. Это напугало его еще сильней, и он пренебрег советом незнакомца, едва не убегая из больницы со всех ног.
На станции.
Мир Земля.
Евгений Гривко.
— Кварт! Эй, Кварт…
— Не называй меня так!
Если честно, плевать было ему на любое обращение. Но это ему, артисту Гривко Евгению. А вот его персонажу, демону Киварту Коса, это прозвище было ненавистно. Он считал, что само слово умаляет его достоинство. Намекает на его невысокий рост и проплывшее мимо носа присвоение третьего разряда. Коллеги по смене были в курсе его слабости, и, наверное, поэтому так часто поминали в разговорах то кварту виски, то квартал города, еще что-нибудь эдакое с ненавистным Киварту созвучием.
— Киииварт, — с ехидным уважением пропел напарник , вставив в имя коллеги сразу три «и». — Что ж ты так рано вернулся с обеда? Не понравилось меню?
— Тебе-то чего? — Гривко-Киварт с трудом сдерживал досаду, частично сымитированную, а частично и настоящую. Напарник, демон Рафик, воображал себя матадором, а ему, похоже, отводил роль тупого быка, над которым можно безнаказанно потешаться. Его персонажу это не нравилось, но и давать отпор он не умел. А значит, и «подменышу» приходилось держать язык на привязи и вяло огрызаться… — Я на работу спешил.
— Какой ты в последнее время трудолюбивый! — с той же интонацией «а-вот-фиг-ты-меня-тронешь» проговорил Рафик. — Книжки почитываем, кристаллы запрашиваем… Все на третий разряд надеешься? Ух, ты…
Интонация демона сменилась так резко, что Гривко-Киварт резко поднял голову. В чем дело? Что интересного мог узреть Рафик на всегда пустой переходной площадке? Он перевел взгляд… и замер.
Она смотрела прямо на него.
Нежное лицо, прекрасное, как цветок, колышущееся облако золотых волос, окутывающих хрупкую фигурку. Грациозно-гибкую, как ивовая ветка… и белые ладони, сомкнутые в умоляющем жесте.
Пожалуйста…
Она… кто она? Какая она… удивительная…
Пожалуйста — хрупкие пальцы моляще касаются стекла. Пожалуйста…
А от светлых, чистых, удивительно понимающих глаз часто и больно забилось сердце.
Он смотрел, не в силах оторваться.
Какая она…
— Есть! — ликующий голос Рафика разрушил очарование. — Господин старший смены, силами дежурных Рафаила Кулашвили и Киварта Коса предотвращен очередной прорыв! Есть добыча!
Что? Добыча? О чем он? Евгений медленно оглянулся, точно просыпаясь. Добыча?
— Отлично. Проблемы?
— Никаких!
— Пробейте ваш улов по картотеке и доложите. Может, нам и повезет, — отозвался голос из кабинки под потолком.
— Да, господин старший смены! Киварт, не прикидывайся сталактитом, запускай картотеку! Может, на наше счастье, у Повелителя в зоопарке такой нет! Представляешь, сколько нам обломится!..
Добычу? Награда? Это живое чудо, которое… которое… Он перевел взгляд на прозрачную стенку «ловушки». И чуть не закричал.
Нежного воплощения красоты там не было. Вместо него в кубе-ловушке бесновалось красно-зеленое существо, в ярости полосуя возникшую клетку — гибкое, быстрое, похожее на чудовищно крупную кобру с двумя пучками когтистых щупалец. Клетку, по словам сменщика, нельзя было повредить, но под ударами когтей стенки на глазах покрывались пятнами…
— Ты… ты поплатишься! Поплатишься! Все вы!
— Киварт! Да включи же ты соображалку! Это нужно проверить, ты что, не слышал? Тьфу, и он еще третий разряд хотел!
Это отрезвило. Сначала персонажа, потом его. Спокойней. Это еще одно чудище иномирья. Сколько он их видел уже — в кристаллах и книгах. Спокойно. Действовать по инструкции. Ловушка запустилась сама, щит тоже. Теперь нужно разобраться с незваным гостем. И без проволочки, ведь заподозрят же!
Быстрее. Быстрее. Программа «гипно» и сейчас сработала на отлично. Руки действовали так, словно проделывали эту операцию тысячу раз. Память. Картотека. База основная. База дополнительная. Поиск… Параметры…
— Есть. Вот наша красотка. Ну-ка, ну-ка… — напарник чуть ли не влез в экран, — Да! Такая на Земле еще ни разу не была! Саисса, раса Змей. Ты только посмотри! Супер!
— Ты сюда глянь, — Женя перевел стрелку, и на экране ярко вспыхнула строка: «Крайне опасна, хищник первого уровня, при проникновении немедленно уничтожить».
— Тьфу, — расстроился Рафик, — накрылась премия. Не возьмут такое в зоопарк. И с чего бы? О-о…
Женя тоже почувствовал «о-о». Голова…
Боль. Сначала — как молния. Потом так, словно внутри прокатился ощетиненный клубок ежей. Или котов… Он согнулся, хватая губами воздух. Твою м-ма…ох…
Лоб, виски, темя — там все горело, пылало под ударами сотен когтей. Изнутри…изнутри… Сквозь невольные слезы, сквозь подступающий туман он глянул на клетку — змеевидная тварь словно приклеилась к стенке, приникла лицом к прозрачной перегородке и следила за ними, следила… Точно подталкивала.
Освободи меня — шипел голос, еще недавно звучавший музыкой. — Нажми кнопку — все окончится. Нажми кнопку. Нажми…
Рядом хрипит Рафик: «Жми… жми-и-и!» У него кровь на лице…
Нажми. Нажми.
Почему… молчит… старший…смены… А рука — не поднять. Тяжелая. Чужая…и голова, которую терзают сейчас щупальца-когти — не его. Гип-но… Иструк.. не помню… Нажать… при пробое нажать… нажать… куда? Палец наконец нашаривает нужную кнопку.
Только… не ту.
Миг торжества твари сменяется на тревогу — стенка не поднялась. А спустя миг — диким ужасом — когда ударило пламя, выжигая клетку до стерильной чистоты…
Станции должны остаться! Это то, что он должен обязательно высказать в Лиге. Станции обязательно должны остаться при всех стычках и штурмах. Его персонаж, пленный демон (истинный сотрудник станции) говорил правду…
…Хотите подорвать станцию? Придурки! Только попробуйте! — настоящего Киварта колотило от страха и злости, когда он увидел свою копию. — Вы, идиоты, вы же не понимаете, что делаете!
Они не стали раскрывать истинных целей подмены, так что Киварт Косо пришел к собственному выводу — чокнутые лигисты хотят устроить очередную операцию, так сказать, напомнить о себе. За все время своего существования Лига не раз устраивала нападения и взрывы — на лагеря, склады, лаборатории по разработке оружия, так что он вполне мог подумать такое.
— Станции нельзя трогать! Нельзя! Они нас защищают! Не лезьте в то, что не понимаете, кретины светлые!
..Давным-давно, еще в школе Женя видел опыт с двумя металлическими пластинками. На уроке физики. Мальчишки не слишком впечатлились — ну пластинки и пластинки, почему-то склеились, подумаешь? Мало ли… А учитель объяснял, что это — пример взаимопроникновения атомов.
Вот так и с параллельными мирами. Они скользят мимо, подчиняясь каким-то никому не ведомым законам, точно движутся по нитям гигантской головоломки, они касаются друг друга, они надолго замирают рядом, соприкасаясь гранями. И происходит «взаимопроникновения атомов». Чаще всего эти новые «атомы» мелки и никому не заметны. Лишняя крыса в стае, лишняя рыба в косяке, бездомная собака на городской улице… Кто их отличит от обычных?
Да и люди… сколько, интересно, хранится в архивах протоколов и описаний случаев, когда появлялись люди, говорящие на незнакомом языке? Иногда даже с документами от государства, которого никогда не было на Земле.
Были и случаи более «крупные». Так, например, на Земле появились эльфы. Сначала темные, потом где-то в Канаде — светлые. Просто провалились в стихийный портал вместе с куском своего леса… Линдэ рассказывал. А обратно выбраться не смогли. Так и живут уже больше тысячи лет.
Но это все прошло для планеты спокойно и почти безобидно. За исключением пары случаев эпидемий.
Хуже, когда в портал затягивает существ покрупней и поопасней. В сказках недаром встречаются упоминания о хищных драконах и Змее Горыныче. Одиноких и озлобленных, стремящихся выжить любой ценой. Моряки поминают в байках гигантского кракена. А о появлении других «пришельцев» не осталось ни записей, ни книг, ни легенд. Просто разом вымершие или пропавшие селения. Колония Роанок. Эскимосский поселок. Остров Энваитенет, где пропали не только люди, но и птицы, и все животные, даже мелкие…
И обо всем этом мы даже не знали!
Евгений вспомнил, как был потрясен первый раз, в день Пришествия — когда понял, что вампиры, маги и демоны все-таки бывают. Тогда было не до осмысления того, откуда они взялись и как раньше скрывались. Вот потом… потом Этьен стал рассказывать подменышам о пробоях. Его тоже готовили когда-то в Стражи, пусть и недолго. И он знал, что такое прорывы из других миров.
И вот тогда стало странно…
Он не сразу понял, что сидит в сознании как заноза. Потом уяснил. Стражи знали. Это была их работа — отслеживать такое, оберегать свой мир.
Но почему не знали мы? Люди? Разве мы не имели права?
После рассказа Этьена он не мог прийти в себя довольно долго. Все время, пока учил язык, наблюдал за персонажем, тренировался, все это время он чувствовал себя так, словно стоит на стеклянной сцене над водоворотом. Только тонкое стекло отделяет от падения в бешено крутящуюся воронку. Вот так все и было? Они все это время ходили по такому стеклу и не знали…
Нет, были всякие передачи по плазмосети, были газетные статьи, книги. «Тайны непознанного». «Секретные истории». «Параллельные миры». Но кто ж в это верил? Женька, например, такое не читал и не смотрел. Считал сказками. Всегда находились дела поважней.
А оказывается…
Так, наверное, чувствует себя человек, небрежно скользнувший взглядом по серой веревке с кисточкой на конце … а оказалось, что к «веревке» прикреплен слон. Несовпадение, несоответствие того, что он знал, и новой информации. Этьен объяснял, что люди не должны были знать о Стражах… что это спровоцировало бы новую «охоту на ведьм». Бывало уже, мол. Маги недаром скрывают свое существование, и фэйери тоже. Слишком настороженно относятся люди к тем, кто выделяется. Слишком склонны винить таких в своих бедах.
Он правильно говорил, но как-то… неуверенно. Кому как не артисту, разбираться в модуляциях голоса, и Евгений был бы плохим актером, если бы не уловил эту неуверенность.
А потом он просто немного подумал. Уже потом, когда оказался на Станции в Кордильерах.
Виноват ли человек, если берется за дело и терпит неудачу? Нет, если от этого зависит только его судьба. Но Стражи отвечали за всех… и при этом все скрывали. Так кто виноват в Пришествии, кроме Повелителя, будь он проклят? Как получилось, что он набрал силу, Повелитель? Почему Стражи все скрывали до последнего? Даже тогда, в дни, когда все катилось к черту, они ничего не объяснили. Никакому правительству, никому. Может, все обернулось бы по-другому.
Он лежал на койке в своем блоке (после каждой попытки пробоя персонал дежурной смены обязан был пройти карантин) и снова думал…
Работа затянула. Просто заворожила. И приходилось одергивать себя, лениво цедить фразы, прикидываться равнодушным. А хотелось — совсем другого. Хотелось забыть про дурака-напарника, про демонский прикид, чтоб его, и прикипеть к экрану, где иногда сквозь серые вихри межмирья проступали картинки…
Лес и джунгли, и заросли кактусов, и безбрежные пляжи, полные золотого песка. Но ни одного дома, ни одной хижины, даже шалаша нет. Мир Гаррейта. Планета, где люди так и не появились.
Изломанные до неузнаваемости, оплавленные стены, скрученные остатки непонятно каких конструкций, еле угадываемых в темноте и вечной стуже. Мир Тейра, где все искорежено войной. Где людей уже нет…
Россыпи домов цветного камня среди пышной зелени. Танцующие облака, статуи на улицах. Мир Ангъя.
Мир Дайомос, мир Аменка, мир Чашша… похожие и непохожие, живые и мертвые, красивые и страшные…
Не забыть ему чистенький домик среди цветников и декоративно уложенные на подстриженной лужайке скелеты — в том мире было официально признано людоедство. Крылатых девушек, купающихся в небе… жуткое болото, гнилое, мерзкое, с громадными белыми змеями… источенную черными вихрями пустыню — родной мир дай-имонов.
Станции защищают от этого. Их надо сохранить во что бы то ни стало.
В этом проклятый Повелитель прав.
Первым пришло сообщение о переводе аванса за предполагаемый к изданию сборник статей. И только вслед за ним пришёл проект договора о публикации сборника.
Ну да. Всё правильно. Сама же дала согласие. За двадцать лет сотрудничества с сайтом статей напечатано и переведено столько… что хватило бы на две диссертации. Давно бы защитилась… если бы не необходимость сбора и изучения полевого материала, который, сидя в фондах, не соберёшь, но без которого допуск на защиту невозможен. А теоретических знаний – и голографий музейных предметов с солярными знаками и фрагментов выставок – было достаточно.
Звякнул видеофон – сообщение о приходе денег. Три пятьсот! Ну ничего себе! Три… или даже три двести… сразу внести за киборгов, на остальное жить до зарплаты. А зарплата послезавтра… вполне хватит.
Отлично! Да просто замечательно!
Но проект договора просмотрела внимательно, сверила список статей, две попросила отсрочить – чуть поправить, написаны давно и требуют уточнения, попросила два дня срока для правки. И подписала. Деваться некуда – деньги получены. И их надо отрабатывать.
***
День начался более чем удачно! Тепло и солнечно.
Змей наконец-то взял Irien’а в лодку и повёз показывать острова.
Фрол остался ремонтировать скутер, но пообещал сделать пару ульев, чтобы переселить в них диких пчёл, и сохранить их до весны в подвале, который сам же взялся утеплить.
Кроу в полном восторге осмотрел капище, всё время спрашивая:
— А это что такое? А это для чего? А это кто сделал? А это… чьё?..
— Теперь наше. То есть… это собственность заповедника, но мы можем пользоваться… требы приносить богам, например. Или ягоды собирать… тоже можно.
— Зачем? Кто это… боги? Как хозяева?
— Не знаю. Те… кто жили здесь до переселения людей… считается, что это души предков, переселившиеся с людьми… они вроде бы не совсем умерли, а на небе живут… и управляют погодой… как-то так.
— Непонятно…
Змей не спеша обошёл капище, сорвал с куста горсть ягод, осмотрел идолов и так же не спеша ответил:
— Да, я и сам не всё понимаю. Так принято делать. Здешние люди так делают… а хозяйка наша хочет, чтобы меня считали человеком… потому, что здесь не положено жить киборгам одним. А местные… могут в любой момент явиться в гости или прислать дрон… из любопытства. Поэтому я и должен делать так, как делают здешние люди… и соблюдать здешние порядки. А они… местные люди… приносят требы идолам богов и отмечают праздники. Скоро большой праздник. Осенние Деды. День поминовения усопших. Надо узнать, как его отмечают. И отметить.
— Зачем? Тебе есть, кого вспомнить? – Кроу даже не пытался скрывать удивление – тебя разве не форматировали перед продажей?
— Да. Есть. Форматировали. Но об этом потом. Давай я буду доставать раковины, а ты смотри. Потом перевезём их на свой остров и там разместим на берегу.
— Хорошо.
И в первых же десяти раковинах Кроу нашел две крупные жемчужины и две помельче. Вдохновлённый находкой, он перебрал полсотни раковин, в последнем десятке нашел ещё одну крупную жемчужину.
Посмотрел на неё, покрутил в пальцах, полюбовался – и проглотил. Змей возмущенно схватил его за руки, но Кроу заявил:
— Жемчуг желудочным соком обрабатывают! Курам скармливали раньше и из помета вымывали. Ну… в прежние времена так делали… а синтезатора кислот и солей у нас нет, а у меня в желудке обработается не хуже, я могу отрегулировать количество кислот, как… у кур.
И проглотил остальной найденный жемчуг.
— Ну… если так… то ладно – Змей успокоился – поедем на те острова, посмотрим.
К полудню два киборга исследовали берега двух больших островов, и очень успешно. Обрадованный находками Irien хотел продолжить сразу и на малых островах, но Змей его слегка остудил, сказав, что надо сначала привезенных моллюсков разместить на берегу своего острова.
— Знать бы ещё, как их кормить… и кто их ест… и можно… и нужно… было бы огородить от хищников полосу берега… и раковины в безопасности и нам легче за ними наблюдать.
— Надо поискать в Сети – предложил Кроу – и… действительно огородить берег. Вот только чем?
— Надо спросить у Фрола… он местный и должен знать.
***
Придя утром в музей, Нина первым делом зашла в бухгалтерию и внесла три тысячи двести галактов в счёт уплаты за киборгов. Главбух удивилась: «Откуда столько денег сразу?» – но всю сумму приняла и выдала справку, сколько осталось выплатить.
До обеда работа делалась словно сама собой, настроение было радужным, киборги работали идеально. Всё просто замечательно!
Перед обеденным перерывом Нина отправила Васю в столовую за пирожками и котлетами – накормить Авеля, когда он определится, какие крема надо купить, и Вася сделает заказ. Осталось придумать, как убедить его систему, что котлеты и хлеб не являются человеческой едой, которая ему запрещена.
Ровно без пяти два позвонила Линда: «Встречай! У служебного входа в твою башню» — и Нина вышла в небольшую боковую калитку в стене, обычно для посетителей закрытую и имеющую табличку «Служебный вход».
— Принимай! Авель, третий уровень Нине Павловне… пока я за тобой не приеду. Подтверди.
Авель подтвердил, и Нина, сказав соседке: «Спасибо!», повела киборга по внутренней лестнице в свои владения прямо в комнату отдыха киборгов.
Лиза уже ждала – Нина её предупредила, что к ней придет специалист-косметолог – и она очень боялась, что это будет человек, который получит на неё права управления и начнет командовать. А пришел киборг! Irien – действительно, кто же лучше него разбирается в косметике!
— Авель, это Лиза, это Вася… и Петя. Петя, позови Лиду. Спасибо… так вот. Авель, тебе задание такое. Подбери девочкам косметику и шампуни… не слишком дорогие, но хорошие… на сумму не более сорока галактов… максимум сорок пять. И только необходимый минимум. Вася сделает заказ и после встретит дрон. Вася, понял?
— Да, получить список, помочь заказать, встретить, оплатить и принести.
— А потом Авель начнет работать. Авель, слушай и запоминай, что надо сделать. Лизоньке надо аккуратненько замазать шрамы на лице… и шее… и потом волосы привести в порядок… можно подкрасить, но так, чтобы выглядело естественно. И подобрать косметику Лиде. Она тоже девушка и тоже хочет быть красивой. Понятно? У каждой девочки будет своя косметичка.
— Да. Можно начинать?
— Начинай.
Авель просканировал лицо Лизы, голосом попросил раздеться, чтобы посмотреть, до каких мест тянется ожог, но Нина сказала, что это необязательно.
Не в этот раз – чтобы не пугать мэрьку.
Представила, как девушка будет раздеваться перед парнем – и её даже передёрнуло от такой мысли. И тут же дошло, что они киборги, и что Лизе приходилось не один раз раздеваться перед людьми, и что Авель в своей жизни на раздетых женщин насмотрелся досыта… он у Линды лет пять, а где он был раньше? – вот об этом никогда не думала.
Но обнажиться Лизе всё же не разрешила, и Авель осмотрел только лицо и шею.
Авель определился с кремами, и Вася сделал заказ.
***
После полудня Змей и Фрол отправились проверять малые острова. Сначала надо самим осмотреть, а уж потом везти на эти острова Irien’а. Браконьеры встретятся вряд ли – во время нереста пираний люди лишний раз на лодках не выезжают, а рыбачить с флайера не каждый сможет.
На первом же островке Змей стал доставать из воды раковины. На что Фрол удивленно спросил:
— А ты так не можешь просканировать, есть жемчуг у моллюска или его нет?
— Кроу раковины доставал и в них смотрел… надо зрелый жемчуг извлекать. А инородные предметы… песчинки или чешуйки рыбьи почти в каждой раковине есть. По любому надо все доставать и смотреть.
— Только раздвигать створки раковин надо осторожнее… не расколоть… и тут пусто.
Змей и Фрол просмотрели примерно две сотни раковин, нашли всего четыре зрелые жемчужины среднего размера и десяток мелких – и Змей все сунул в рот.
— Это всё-таки лучше, чем ничего… — грустно выдал Фрол.
— Но всё равно мало. Снарядить катер за киборгами… дороже. Надо ещё искать.
— Отвезём эти… и продолжим с утра. Но сначала, пока светло, ещё вот на этот островок зайдём…
Вернулись в дом уже к ночи, уставшие – но с добычей. Змей подал Irien’у весь найденный жемчуг:
— Вот и всё, что нашли… завтра по берегу пройдём. Не там, где деревня, а по другому берегу… посмотрим. И ещё найдём… но завтра.
— Ворон… теперь тебя буду звать так, привыкай – заявил Фрол с умным видом и пояснил — для людей ты Ворон. У тебя ведь два имени… здесь это нормально. Что у нас на ужин?
— Макароны. С маслом. Мяса нет. И рыбы нет – начал докладывать Кроу-Ворон — Тушёнку вы съели, а я не привёз. Хотите мяса… идите на охоту… а мне и просто макароны хорошо.
— Борзеешь! Молодец какой! – восхищённо воскликнул Фрол – Просто герой! Да зарежь курицу… нам и хватит.
— Как это… зарежь? Она же… живая! И… куры хозяев, их нельзя есть.
— А мясо крыс ты ел? Ел. Они тоже были живыми. Когда-то.
Змею всё больше и больше не нравилось, каким тоном Фрол говорит с Кроу… теперь уже с Вороном… но не драться же с ним?.. хотя… пару раз стукнуть не помешало бы точно.
— Ворон, кур трогать никто не будет. Они здесь были до нас. И они не наши. Рыбу готовить умеешь? Сейчас наловим, а ты пожаришь. Фрол, пойдём выйдем.
— Ну пойдём… выйдем, коли так.
И DEX’ы вышли.
«На рыбалку!» — радостно решил Кроу, достал большую сковородку, масло, и стал чистить луковицу.
***
— Авель, пока пройди в кабинет, Вася встретит заказ, а ты можешь поесть. Вася, сначала подай ему то, что принёс из столовой, а потом иди встречать дрон. Авель, это можно есть, это еда для киборгов.
Irien недоверчиво посмотрел сначала на временную хозяйку, потом на DEX’а, подавшего ему пластиковый контейнер с котлетами, термос с компотом и пакет с пирогами, потом снова на хозяйку:
— Мне нельзя человеческую еду.
— Это дома тебе нельзя. А сейчас ты не дома, а у меня на работе, и эта еда не человеческая, а для киборгов, хоть и делают её в музейной столовой – Нина старалась говорить поубедительнее – эту еду тебе можно. И компот тебе можно тоже.
Авель проверил её слова по детектору – почти пятьдесят восемь процентов, но если округлить до шестидесяти… то можно попробовать… осторожно взял булочку… система не реагирует. Положил на булочку котлету. Взял кружку с компотом. Система молчит. Осторожно откусил – вкусно. И начал есть.
Одна проблема решена. Авель накормлен. Одна разрешенная ему полулитровая банка кормосмеси в день – явно мало, по мнению Нины.
Музейные киборги получали тоже по банке кормосмеси в день – по калориям получалась как раз суточная норма.
Но Нина старалась своих ребят кормить получше – или водила в столовую, или приносила еду из дома, по праздникам покупала тортики, в сезон – фрукты, летом – мороженое. Почти каждый день пили чай с конфетами или с пирожками.
Ребята хорошо работают, и им иногда надо поесть повкуснее.
***
— Ну, и зачем мы вышли?
— Затем. Не трогай его. Он мой брат!
— Даже так? – такого Фрол от Змея явно не ожидал – Ну ничего себе! И никто его не трогает! Даже хозяйка ваша его пальцем не тронула. У вас даже фенотип разный!
— Тогда зачем? Зачем его задираешь?
— Чтобы внимательнее был… осторожнее… осмотрительнее… и не пакостил. Да и… не задираю я его вовсе… а так… любя.
— Чего?
— Так Снежана Олеговна говорит детям, когда они делают что-то не то и не так, и она им строго об этом говорит… или наказывает… короче, говорит, что делает это… любя.
— Он этого не поймёт. У него своё представление… о любви. Не задевай его больше!
— Ладно, чего ты? Не съем же я его… или его того… пытались? Ладно, не трону…
***
Без пятнадцати четыре Нина вывела Авеля через служебный выход и передала Линде:
— Спасибо! Лиза просто красотка стала!
— Да не за что. В шесть будешь дома?
— Постараюсь… но полседьмого буду точно. Присылай. Можешь зайти и сама на чай. Пока.
— Пока. Зайду.
***
Лиза в сопровождении Васи пошла на открытие выставки. Нина сказала: «Вася, пойдешь в статусе брата. Сопровождение и охрана. Но, если Лиза захочет поиграть… ну, или потанцевать, не мешай. Уведи обратно минут за пять до окончания, пока толпа в зале. И можешь поиграть сам, но только рядом с Лизой!»
Хранители иногда отправляли на мероприятия своих киборгов, в основном для массовки, особенно когда большого количества посетителей не ожидалось.
Вот как сегодня – лето кончилось, туристов не должно быть много. Но приглашен «народный» ансамбль, должны что-то спеть, возможно, слегка поиграть… в общем, теоретически должно быть весело и малолюдно.
Лиза впервые шла на праздник. Нине все эти открытия были безразличны – лишь бы предметы не испортили, и закончили вовремя – и она посещала их только по необходимости.
А вот Лизе всё было интересно! А особенно интересно было то, что охранять праздник должен был Триша! А Лиза сшила ему новую рубашку, и в ней он будет ещё красивее… если, конечно, эту рубашку ему разрешат надеть.
Нина разрешила Лизе надеть новое платье, чулки и туфли, Авель окрасил её волосы в золотистый цвет, и Лиза вплела в косу уже три ленточки – красную, желтую и зелёную (нравятся два парня, какого выбрать? – чем больше лент в косе, тем выше статус девушки).
И Нина снова не обратила на это внимания.
—
Провести Кроу по выставочным залам не получилось – были школьные группы и вести на выставку Irien’а Нина не решилась. Вместо этого досыта накормила его тем, что Вася принёс из столовой.
Сама пошла в магазин в свой обеденный перерыв, чтобы купить продукты в дорогу и подарки для Змея и Фрола – а Ворона-Кроу оставила под охраной своих DEX’ов.
Вася, не спрашивая разрешения, включил гостю мультфильмы на маленьком головизоре в комнате отдыха, и шокированный этим Кроу смирно дождался прихода хозяйки, с интересом наблюдая за процессом сбора ромашек Ёжиком и Медвежонком.
Райво принёс два недорогих планшета и два видеофона, Нина перевела ему деньги за них – и осталась почти ни с чем.
Ладно. Будет день – будут и деньги.
На один из планшетов попросила Васю закачать свои любимые мультфильмы – сколько поместится. «Союзмультфильм», двадцатый век – то, что надо кибер-«детишкам».
***
Фрол достал из гаража чемоданчик с инструментами и стал выбирать доски, пригодные для изготовления ручного гончарного станка.
— Если я правильно понял, то сейчас наш игрун будет делать… уже делает глиняные игрушки и посуду… зима впереди и на озере будет лёд, и жемчуг будет не найти. А так хоть занят будет. Это хорошо… но был бы электростанок, было бы не хуже.
— Ты знаешь, как сделать станок? – удивлённо поинтересовался Змей.
— Видал. На турбазе тоже есть сувенирная лавка, и там пара самодельных ручных станков есть… но местные делают сувениры только в свободное от основной работы время. Ручная работа… поэтому двух одинаковых предметов нет. Людям при всём желании не сделать два совершенно одинаковых предмета… хоть на полмиллиметра, а разница будет. И потому туристы покупают… уникальные вещи ручной работы. Это в городе мастера могут жить только ремеслом… а в деревнях кроме этого работы полно. Так что… давай выбирай сухой брус, доски… будем столярничать.
— У меня нет программы…- замялся Змей – не занимался таким раньше.
— А надо? Учись жить не по программе. Учись делать всё самостоятельно… как я… пригодится.
— Показывай, что делать… ты вот такой делать хочешь?
И Змей скинул Фролу видеозапись своего звонка Нине. Фрол даже присвистнул от удивления:
— Ты действительно позвонил? И она… нормально ответила? Да ты уникум! Потрясающая наглость!
— Я должен был узнать, как там Кроу. Он не чужой мне.
— А если бы… вот если бы он был сдан в аренду… ну… хотя бы в спорт клуб… и что бы ты стал делать? А ничего! Сбежал бы? Нет. С острова тебе не выбраться, знакомых нет, позвонить… некому. Так что… тебе крупно повезло, что попал к Нине Павловне… это судьба. Карма. Так что… давай работать.
— Давай.
***
Почти в три часа дня Кроу, нагруженный пакетами с покупками, садился в флайер.
Он ожидал наказания – а получил две мягкие рубашки (одна как широкая блуза, вторая на пуговицах и с поясом), жилет, два планшета, два видеофона, два пакета с продуктами (специи, макароны, крупы, пачка масла, две пачки сахара, три банки сгущёнки с какао, пакет мандаринов, небольшая дыня, пара булочек с сахаром, пакет баранок, полкило карамели и три шоколадки). Нина накупила всего, что, по её мнению, было нужно ребятам на острове – и на сколько хватило денег.
На теплую одежду денег не хватило, но через три дня Кроу должен прилететь снова – будет обжиг и роспись вылепленных игрушек и посуды – тогда и можно будет купить им нормальные (не рабочие) тёплые куртки. К тому времени, может быть, будет что-то продано в лавке.
Возможно, Инна обучит его, как керамику обваривать после обжига, но для этого нужно молоко и овсяная мучка… или толокно. Лишь бы не забыть купить к воскресенью. А ещё лучше было бы, если бы Инна научила Кроу делать керамику с ангобированием… процесс сложный, но посуда становится красивее… и продавать её можно дороже… помечтать не вредно.
Программа управления флайером встала как родная, но… был включен автопилот и был дан чёткий приказ не менять заданный маршрут. Пропуск был закреплен на лобовом стекле флайера и трогать его было запрещено.
Флайер поднялся, и киборг, довольный и сытый, стал смотреть на город, где живёт хозяйка, сверху – красиво и совсем не страшно. А когда флайер покинул город и направился к озеру – включил запись. Чтобы потом снова посмотреть на лес – и показать DEX’ам.
***
В четыре часа пополудни Кроу прилетел на остров.
Вышел из флайера — совершенно счастливый и ничего не понимающий – и был встречен Змеем:
— Привет, путешественник! Как погостил? Не бит ли, не голоден ли?
— Просто… здорово! И нисколько не страшно… ну, сначала было страшно… немного. А потом было не страшно. И даже интересно. А я лепил из глины! И у меня получалось! Это… здорово!
Фрол рассмеялся:
— А ты у нас смелый, оказывается! С такой-то хозяйкой! Ты хоть понял, что произошло?
— Нет… а должен был? – радость Кроу сразу исчезла, он совершенно непонимающе переводил взгляд с одного DEX’а на другого – я лепил из глины игрушки, потом делал на круге… это станок такой… кружки и миски… потом хозяйка накормила, потом Вася включил мультфильмы, а Лиза сшила рубашки… а потом… вот…
Кроу скинул обоим DEX’ам видеозаписи из мастерской – знакомство с Васей и Лизой, сканирование, назначение нового лица с правом управления, лепка, гончарный круг, крылья, рубашки, программист, подарки…- и свой полёт обратно.
— Вот… я вернулся.
— Тебе прописали нового человека с правом управления, и этот человек не причинил тебе вреда! Такой хозяйке можешь доверять! Понял? Тогда пойдем в дом. Флайер надо отправить обратно?
— Не сейчас. Через три дня надо лететь снова, мне программа дана по управлению флайером! Мы будем игрушки обжигать. И раскрашивать. Но… да, я понял.
— Тогда поставим пока в гараж. Иди в дом, тут мы сами. Кстати, там для тебя сюрприз!
Irien вбежал в дом с сумкой в руке – и остановился на пороге.
Рядом с печью стоял гончарный станок – такой, как у Инны Сергеевны, узкий и высокий, с удобным сиденьем и двумя кругами.
— Принимай и пробуй. Нижний круг ножной, на верхнем будет глина. Твори!
— А… сумки разобрать? Здесь продукты… и там нам по шоколадке. Хозяйка купила. И ещё купила нам по планшету и по видеофону. Они уже настроены, а на одном мультфильмы… и их можно смотреть. Вечером приказано позвонить. Да… тебе прислан пакет программ, мне запрещено было распечатывать. Змей, держи! – и Кроу передал другу программы – это… как мне сказали… чтобы тебя глушилка не брала… но программа не проверена. Открывай осторожно.
— Здорово! А позвонить… лучше сразу. Прямо сейчас. Скажи, что на месте. Пока разберем сумки… есть хочешь?
— Я обедал… но можно и ещё раз пообедать. Но сначала позвоню.
***
Звонок поступил полпятого, Кроу выглядел удивлённо-довольным, Змей радостно улыбался, подошёл Фрол и тоже поздоровался, рассказал о прибытии Irien’а и добавил:
— А он так боялся лететь!.. а ничего страшного не произошло. Спасибо Вам… за него.
— Вот и хорошо. Но, ребята, теперь, пока тепло и не стал лёд на озере, поиски жемчуга на первом месте. Днём, пока светло, ищите жемчуг… и можно выделить участок берега, перенести и поселить на него моллюсков и наблюдать за ними. Кроу, посмотри в Сети, как и чем питаются эти моллюски и кто ими питается. А вечерами можете лепить из глины… все трое. Если будет жемчуг, его можно будет продать, и на эти деньги купить модуль и ещё нескольких киборгов… только надо подумать, чем их занять.
— Хорошо. Мы поняли.
— Тогда пока. Но… Змей, часов в десять позвони, расскажешь новости. До свидания.
— До свидания.
***
Дома пусто и уже непривычно. Готовить для одной себя не хочется, сварила полпачки купленных в магазине пельменей и съела со сметаной – чтобы пельменя и сметаны было поровну. Что делать? – общежитская привычка, сохранившаяся со студенческих времён. Такая же, как чашка кофе на ночь.
Поработать немного и спать. Эти киборги скоро сниться будут – охраняющий Змей, лепящий Кроу, радостный Фрол… и еще Вася и Петя… и Лида, и Лиза.
Надо всё-таки и её купить, давно ей обещала… но киборга с установленным КАМИС’ом вряд ли продадут! Программа дорогущая, и если киборга выводить из музея, то программу надо будет удалять… и покупать новую и ставить на другого киборга… а к Лизе уже привыкла. Да и ей неплохо, сыта, одета, здорова… что ещё надо киборгу?
Что надо киборгу? Игрушку надо. Платье новое. Туфли новые. Чулки и бельё новое. И на праздник. Она же никуда не выходит – мэрьку с ожогами на лице на люди выводить нельзя. А что, если…
— Линда, вечер добрый! Ты не могла бы мне одолжить Авеля на час или полтора? Завтра.
— Что? Кого? Привет, конечно. Но какого…?
— У него есть программа по косметике и макияжу? Мне надо мэрьке ожоги на лице замазать, хочу её с собой на открытие выставки взять… а у неё ожог в пол-лица. Можешь даже сразу ему сказать, он должен в кремах разбираться.
— Только для этого?
— Да. Посмотрит, какая кожа, закажет крема… и что ещё надо… с доставкой, замажет ей ожог, посмотрит, какой шампунь ей подойдет, сделает ей причёску и лёгкий макияж. И всё. Ну… может быть, волосы ей подкрасит. Должен и в краске для волос разбираться.
— Во сколько открытие?
— В четыре.
— Так… я в два поеду на работу с обеда… его завезу. А обратно…
— Привезти могу. Но я до полшестого на работе.
— Тогда я без четверти четыре за ним заеду. Хорошо, я его привезу. И право управления дам. Но…
— За это Авель тебе крыжовник соберёт. У меня за домом кусты, но мне самой некогда. А что он соберет, то твоё.
— Договорились. До завтра.
— До завтра.
***
После ужина Нина включила терминал, написала ответ Воину-Славному о свободе и отправила на сайт.
Редактор ответил через четверть часа: «Желаем здравствовать! Вы написали так, будто отвечали на вопрос, заданный… киборгом! Необычно и в непривычной для Вас манере. Но нам понравилось, и, если Вы продолжите в том же стиле, готовы удвоить плату за скачивание. А также, если Вы не против, готовы издать сборник Ваших статей и переводов. Всё-таки мы с Вами почти двадцать лет сотрудничаем. Пока в виде инфокристаллов, но возможен бумажный вариант. Если Вы согласны, пришлем предварительный договор для ознакомления. После подписания договора выплатим аванс. Благодарим за сотрудничество».
Что ж, так получилось. Действительно, думала о киборгах – как ответила бы Змею… так и написала. Так и ответила.
А предложение издать сборник… просто потрясающе вовремя! Вот она – карма в действии! – ты помогаешь и тебе помогают!
Но редактору написала другое: «Благодарю за предложение увеличить оплату. Очень своевременно. Но для многих читателей — это может оказаться дороговато, как я понимаю, большинство из них студенты. Надо подумать. Возможно – некоторым наиболее активным читателям плату можно немного снизить, сама была студенткой, помню, как у студентов с финансами. Насчет издания сборника – согласна. Жду договор, готова подписать.».
И отправила.
***
Змей позвонил в десять, по видеофону и явно не из дома:
— Добрый вечер! Я… хотел сказать ещё днём… но…
— Вечер добрый! Принародно не стал говорить? И сейчас вышел на берег по этой причине?
— Да. – и Змей как мог, рассказал Нине о сделанной им видеозаписи с прапорщиком и о том, какой результат получился. Выглядел он растерянным и виноватым, но то, что сам честно признался в сделанном, её порадовало. Значит, он стал доверять ей… хоть немного.
— Хорошо, что сказал. Молодец. Лучше бы было, если бы ты предупредил меня заранее… но дело сделано… и надо подумать, что дальше…
— Надо их выкупить и привезти сюда! – обрадованно заявил Змей – Вы говорили, поставить модуль на островах…
— На что? Я не миллионерша, и денег у меня не излишек. А после покупки вещей для вас… только до зарплаты дожить. Змей! Ищите жемчуг. Его стоимость зависит от размера камня. Если жемчужина диаметром полтора миллиметра может стоить до двадцати галактов, то диаметром в сантиметр… около пятисот. А диаметром в полтора сантиметра – более двух тысяч. Чем крупнее, тем дороже… Ищите и обрабатывайте! А я завтра позвоню Степану и будем решать. До Новой Москвы около трёх суток лететь, и надо сказать очень хорошую причину, почему мы хотим купить битых киборгов именно там, а не ближе.
— Я понял. Спасибо! Мы найдём жемчуг. Сколько надо, столько и найдем.
— Чем больше, тем лучше. И делайте видеозаписи поиска и сбора жемчуга. Пригодятся… возможно, перед продажей жемчуга потребуется экспертиза… видео лишним не будет. В остальном всё нормально?
— Да. И… благодарю за программы. Встали хорошо. И за подарки.
— Тогда… спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Вот и поговорили. Надо же, Змей заботится о других киборгах! Молодец! Взрослеет.
Кроу огляделся – вдруг придется танцевать? – мастерская реставратора представляла собой студию размерами пять с половиной на шесть с половиной метров.
В середине стоял большой рабочий стол – два с половиной метра на полтора, в дальнем углу небольшой терминал, рядом с входной дверью – электрическая печь для обжига керамики, несколько непонятных разборных предметов, похожих на какие-то станки, два стеллажа с книгами и альбомами, небольшой шкаф и пара голографий на стенах.
DEX заметил волнение Кроу и спокойно начал объяснять:
— Это станки для изготовления посуды из глины, укрепленный в стойке или на скамейке вращающийся горизонтальный круг. Это все станки гончарные, только одни для работы стоя, а у других есть сиденья. Можешь посмотреть. Инна Сергеевна, можно ему посмотреть?
— Можно. Попробуй, какой из них будет удобнее для тебя. Есть повыше и посложнее, есть попроще и без ножного круга. Посмотри. Сделаешь такой же. Подожди.
Инна позвонила Нине:
— Можно ему осмотреть станки? Ты ведь его хозяйка… — и повернула экран видеофона к киборгу — ему разрешение нужно.
— Да, конечно. И не просто можно, но и нужно. Ворон, лепи и учись лепить не только кукол, но и зверюшек, и посуду… вам надо будет в чем-то мёд хранить и другие продукты… вот и сделаешь. Вася, покажись… вот так… сделай видеозапись устройства станков, скинь мне… ну, или сразу Ворону. Змей на острове сделает станок. А теперь… Ворон, лепи игрушки, и свистульки лепи. Но сначала… так лучше будет… Инна Сергеевна, покажите, как женские фигурки делать. И чем девичьи фигурки отличаются от женских. Пусть сначала такую куклу слепит, какую разбил. Он успокоится и будет хорошо себя вести.
— А… они отличаются? – Вася старался спрашивать не для себя, а для Ворона-Кроу, заметив, что тот не смеет ничего спросить вслух – Расскажите, если не сложно.
Нина это поняла, но, поскольку спрашивал DEX, то и отвечать стала ему:
— Вася, ты не первый день здесь работаешь. Пора бы знать. У девичьего костюма открытый головной убор, лента или повязка, затылок открыт. Или платок на голове… и обязательно коса до пояса или длиннее. У женской фигуры на голове закрытый кокошник или повойник, ну… или платок… косы нет и волосы не обозначены. Коса и кокошник в народном костюме в принципе несовместимы. Или коса, или кокошник. Я понятно объяснила?
— Да, понятно. Или коса до пояса, или кокошник.
— Тогда… лепите оба. Потом проведу по выставкам, покажу, как выглядят костюмы и кокошники… а пока лепи. От свистулек до сливочников… и корчаг. Я пойду в свой кабинет. Вася, подождешь до окончания занятия, и потом проводишь Ворона в мой кабинет по винтовой лестнице. Можешь полепить сам. Но… лучше, если ты поможешь Ворону.
— Хорошо. Я понял. Через два часа я его приведу.
***
Через полтора часа крайне удивлённая Нина поднялась в мастерскую:
— Ворон, тебе Змей звонит, держи – и подает видеофон, на экране которого виден DEX – он тебя потерял. Можешь поговорить.
Кроу молча уставился на Змея на экране, держа в руках кусок глины и не смея взять видеофон. Нина поняла, что он не хочет пачкать прибор, и сама ответила Змею:
— Смотри, он жив и даже неплохо налепил. А вернется ли… Ворон, ты хочешь вернуться на остров? Или хочешь остаться в городе? Наверняка видел видеозаписи Змея и знаешь, что у меня дома. Решай.
Кроу завис. Точно так же замер и Змей на экране видеофона. Никто и никогда не слыхивал, чтобы хозяева спрашивали у киборгов, хотят они ехать куда-то или нет.
А Нина вдруг подумала – вот он, ответ на вопрос. Свобода – прежде всего возможность иметь выбор.
Само право выбора – когда утром встать, что съесть на завтрак, идти или не идти на прогулку, на работу идти пешком или лететь на флайере… и вообще – ходить ли на работу… или сидеть дома — и есть свобода.
То, что есть у человека и то, чего нет у киборга. И не может быть у киборга свободы просто потому, что это машина, вещь. Но… если у машины отрастают мозги, появляются мысли, осознание самого себя и своего положения, значит, он уже не вещь.
Уже не вещь – но ещё и не человек. У киборга нет никаких понятий о жизни в обществе, о том, что хорошо и что плохо, нет элементарных понятий о добре и зле… его надо обучать быть свободными.
Ведь свобода – не только возможность и право делать то, что хочется. Но и множество самоограничений и обязанностей – надо защищать больных и слабых, обеспечивать семью едой и одеждой, обучать младших и заботиться о старших – и учиться самому.
А заставить что-то делать самого себя – трудно. Очень трудно.
И только понимание необходимости определенных действий – защита дома, добыча пропитания, воспитание детей – может сделать человека по-настоящему свободным. И приучает к дисциплине.
Что есть свобода для родновера? Возможность жить в согласии с природой и богами.
Слово-веди-он-буки-он-добро-аз. Слово ведающий буквы знающий творящий добро бого-человек.
Уважение к предкам, к родной земле, созидательный творческий труд во благо семьи и общины – вот кто такой свободный родновер.
— А можно… обратно, на остров?
— Можно. Закончишь лепку, пообедаешь и полетишь обратно. Пропуск у тебя есть, регистрация на тебя оформлена… так что… Змей, он вернётся часа через два… или через три. Надо вам ещё прикупить специй и продуктов. Не переживай. И жди.
И отключила видеофон.
— Спасибо – успела услышать ответ Змея. Или показалось? Наверно, показалось.
***
Инна Сергеевна вытерла руки от глины:
— Мы почти закончили… Ворон молодец, слепил и собачку, и лошадку, и коровку, и десяток свистулек, и даже трёх девушек… кроме той куклы, которая сломана, если только… показать осталось, как работать на станке. Надо?
— Да, конечно. Если время позволяет… то надо. Может, придется посуду делать. Вася, побудь пока здесь и сделай для меня запись.
— Хорошо.
— Тогда… после работы на станке я их отпущу – Инна включила календарь в своем видеофоне – но через три дня обжиг, это будет воскресенье… сможешь прилететь утром? Я приду к десяти сюда.
Кроу от удивления резко расправил крылья – и казавшийся прочным рабочий халат разошелся по швам. У него спрашивают, сможет ли он прилететь через три дня! Он ещё отсюда не улетел!
Инна уставилась на Irien’а, а Нина ответила на незаданный вопрос:
— Да, это тот самый киборг. И у него крылья. Ворон, сними халат. И футболку. Молодец.
Киборг расправил крылья – и Нина увидела, что на пустых местах действительно росли белые пёрышки!
— Вася, пригласи Райво. Скажи, что минут через двадцать Кроу-Ворон будет в моем кабинете. Надо проверить, как у него с программами по регулированию пигментации.
— Хорошо. – Вася замер и через минуту сообщил – Райво придет через полчаса.
— Ворон, оденься. И учись дальше. У тебя просто замечательно получается! Вася, подай ему другой халат с вешалки. Вот так. Через четверть часа жду обоих в кабинете.
И вышла.
***
Змей был шокирован – хозяйка не только не отругала его за звонок, но и пошла куда-то наверх и показала Кроу.
Он действительно лепит из глины! И уже почти три десятка фигурок были слеплены и стояли на столе! И будет что-то делать из глины на станке! Он не просто жив – он ещё и доволен! И хозяйка спросила у него, хочет ли он вернуться!
И он ответил! Он сказал: «Хочу на остров»!
Через два или три часа Кроу будет дома! И Змей с удивлением заметил, что дом егеря он называет своим домом.
Откуда-то появился Фрол, довольный и сытый, выкинул из лодки плотный мешок:
— Разбирай! Заработал! Не боись, ничего незаконного! – и на удивленный взгляд Змея Фрол ответил – в деревне скот с дальних пастбищ перегоняли, помог немного, дали за работу.
— Что это?
— Овощи. Капуста, свекла репа, морковь… и лук …и красный перец. Вот вернется наш… игрун… будет перерабатывать на салаты. Это запас витаминов на зиму. Этого, конечно, мало. Но… никто не запрещает тебе ездить на работу в деревню… и получать плату продуктами.
— Я не буду этого делать. А продукты… оставь себе. Я добуду еду сам. Или получу от хозяйки. Кстати, я звонил ей. Кроу действительно лепит из глины. И вернется через два часа. Выглядит довольным. Странное наказание. Может, будет что-то ещё.
— Вряд ли. Но… ты что, думаешь, я украл? Там два DEX’а! Они украсть не дадут никому и ничего. И собаки есть. Знаешь, какие здесь собаки? Не здешние копытные всеядные, а настоящие земные волкодавы. Так что бери и неси в дом.
— Ладно. Уговорил.
***
Вася с разрешения Инны Сергеевны разобрал один из станков и показал Кроу все детали и процесс сборки – чтобы Змей на острове смог сделать такой же станок, и чтобы Кроу мог на нем работать зимой.
/Я там, чтобы искать жемчуг!
/Искать жемчуг? Но это только пока лёд на озере не стал. Зимой-то что будешь делать? А так и ты занят, и польза есть от этого. На продажу сможешь делать.
/А как… продавать?
/Смотри.
Вася скинул Irien’у несколько видеозаписей из музейной лавки – изделия из дерева, из кости, из рога, ткани, вязаные салфетки… и керамика. Поразило разнообразие видов игрушек – от маленьких свистулек до крупных многофигурных композиций. И посуда – кружки и миски, латки и кринки, сливочники и кофейники… Irien даже не подозревал о таком изобилии изделий из глины!
/Смотри, тут в основном сувениры… а ты можешь делать и полезные вещи. Через три дня обжиг, потом раскраска. Скажи хозяйке, чтобы гуашь купила.
/Что? Ты в своем уме? Как это… сказать?
/Голосом. Ртом. Это просто.
***
Райво пришел даже чуть раньше – Кроу еще был в мастерской.
— День добрый! Опять я здесь.
— Проходи. Кроу в мастерской, скоро придет сюда. Мне или кажется… или он действительно становится светлее… что-то с пигментацией не так. Или с гормонами… я не настолько хорошо в этом разбираюсь. И надо ему программку по управлению флайером поставить… вот на этом спортивном… да, вот на этом он вернется. И… я не слишком тебя напрягла?
— Нормально. Лучше уж сразу все сделать… что ещё?
— Ты в технике в любом случае лучше меня разбираешься. Змею и Кроу надо по видеофону и по планшету. Можешь ли ты помочь купить им машинки, хорошие и не слишком дорого? Пока у меня деньги есть. Заказать сейчас, я сразу и отправлю на остров.
— Не проблема. Сейчас закажу. И настрою сразу. А не слишком ли много им на двоих?
— Змей будет проверять острова и ловить браконьеров. Кроу будет сидеть в доме на хозяйстве. Как я понимаю, он будет готовить еду, стирать, шить… женскую работу делать. И… чтобы его занять, я решила научить его работать с глиной. Через три дня приедет на обжиг. Будет сдавать на реализацию.
— Ладно, по два так по два. – Райво открыл каталог на своем видеофоне — Вот эти… сходить в магазин или доставка?
— Как тебе удобнее их проверить?
— Хорошо, схожу сам в магазин, недалеко, проверю на месте.
— Спасибо. А вот и Ворон. Садись сюда. И пропиши Райво с третьим уровнем и с оговоркой. Только для работ с программами.
Райво подключился к киборгу и стал работать:
— У него хорошие ювелирные программы, так… часть секс-программ отсутствует…
— Это Драган постарался… не помещались нужные программы.
— Драган? Ну да. Он настоящий профи… встречались. Так… а вот по регуляции пигментов… да, эта программа не только была взломана, но и восстановлена… очень некорректно. Тут не править надо, а удалять остатки и ставить новую… лицензионную. Но это дорого. И… у него столько серебра под кожей!.. но для выведения его тоже нужна специальная программа… и заказывать её надо в DEX-компани.
— Тогда надо будет сообщать о наличии киборга, которому нужна такая программа?
— Да.
— Тогда оставь так. Как есть. Пусть… не критично. Но… может быть, в будущем… если будет возможность, то не помешали бы эти программы.
— Хорошо. Тогда программу вождения флайера?
— Да. И скутера. И… по ремонту тоже поставь… кулинарная есть? Если нет, то надо… и счёт мне. Это мой киборг, я и оплачу.
— Хорошо.
Пока Райво работал, Нина отправила Васю в столовую за пирожками и комплексным обедом («Супа не надо, лучше три котлеты возьми и двойной гарнир с подливой. И термос под компот. И пару пирожков.») для Кроу.
Кормосмесь – вещь полезная, но теперь стоимость её для собственных киборгов высчитывается из зарплаты… обычной едой кормить дешевле получается.
Через четверть часа программист отключился от киборга:
— Всё сделал.
— Сколько заплатить?
— Нисколько. Вы ведь не будете против, я ему тоже поставил такую программку… и дал копию для Змея пакетом… чтобы глушилкой их не остановил никто. Ведь там острова…
— А программа не проверена? Ладно, хуже не будет. Ворон, ты в порядке? Передашь Змею пакет программ, они для DEX’ов, сам не распечатывай.
— Приказ принят.
Райво вышел – в собственный обеденный перерыв отправился лично за планшетами.
Пока его не было, Нина отправила Кроу к Лизе:
— Проходи сначала в комнату, посмотри и померяй рубашки… но сначала в санузел, вымой руки… а там оденься… и кофту не забудь. И иди сюда.
***
Змей успокоился насчет Кроу, но всё больше и больше думал о тех киборгах, которых он фактически подставил, совершенно не думая, чем обернется его затея с публикацией видеозаписи.
Хотел, как лучше… у кого бы спросить, что делать?.. как поступить правильно?.. у этого Комарова А.П. на сайте?
Или у Степана Иваныча? Или… у хозяйки?
А знает ли она, кто снял это видео и закинул в Сеть самовольно?
Теперь можно и позавтракать. Кофе и омлет, пока грелся чайник, включила головизор – чисто фоном, для информации.
Что-то говорят про какого-то прапорщика, какое-то видео… несколько сотен просмотров… какая-то воинская часть… проверка, и кого-то уволили… – вся эта информация пролетела мимо слуха Нины, цапануло только упоминание о киборгах, которых после тестирования собирались перепродать… но всех киборгов не спасти при всём желании, пристроить бы своих… а жаль!.. безумно жаль этих бедняг. И ничего нельзя для них сделать.
Выключила головизор. Только настроение испортилось.
Включила терминал – несколько писем, одно из них от редактора сайта с предложением написать статью по осеннему празднику.
Какой осенью основной праздник? Осенние Деды. День поминовения предков. Статья есть – большая глава для диссертации, только пару уточнений внести оставалось. Отложить на будущее? Зачем? – деньги нужны сейчас.
Ответила согласием, но отложила на пару дней срок сдачи статьи на сайт. Надо отредактировать и подобрать иллюстрацию. И попросила аванс.
***
Флайер осторожно опустился на острове – Степан лично приехал за Irien’ом. Сначала проверил, как Змей обустроился, оставил Фрола ещё на пару дней – чтобы Фрол показал Змею ещё и соседние острова, где живет другой егерь.
Кроу попрощался со Змеем, будучи совершенно уверенным, что не вернется, и пошёл к флайеру.
— Ты вернешься! – крикнул ему Фрол – ты обязательно вернешься. Мы будем тебя ждать.
— Помечтай… ты не знаешь женщин. Прощай.
— До встречи! – Змей проводил Кроу, помог сесть и пристегнул ремнем.
Степан сел на место пилота и поднял флайер. Но через полчаса флайер опустился у здания администрации заповедника – и Степан зарегистрировал Irien’а, как постоянно проживающего на территории заповедника, запросил у Нины подпись на документе, и только после этого на Кроу был выписан пропуск на обратный путь.
***
Пришло ещё письмо от редактора сайта – читатель с ником Воин-Славный желает именно от неё получить ответ на два вопроса. На первый вопрос ответ будет в статье – и Нина разрешила редактору отправить этому Воину-Славному статью бесплатно. Этот читатель впервые у неё что-то спрашивает – и хотелось бы пообщаться с ним снова. Так и объяснила причину разрешения бесплатного скачивания для этого Воина.
А вот второй вопрос заинтересовал. Что такое свобода? – то есть, что такое свобода в понятии родноверов.
Вот интересно – кто такой этот Воин?
Мелькнула мысль – а ведь Змей нашёл для себя такое же имя. Имя воина. Воин Славный – Воислав. Но… ведь не может же киборг зарегистрироваться на сайте и задавать вопросы! Или… может?
Вот если бы действительно Змей задал этот вопрос, что бы стала отвечать?
Надо подумать.
Написала редактору, что пришлёт ответ в течение суток. И задумалась.
***
Ровно в половину десятого флайер с Кроу опустился во внутреннем дворике музея, как раз рядом с башней Нины. Она сама встретила Irien’а, Вася сразу накинул на него «поводок» — и Кроу с обречённой покорностью этот «поводок» принял.
— Утро доброе! Проходи. Вася, проводи… кстати, его имя Ворон… в вашу комнату, Инна Сергеевна работает с десяти, так что Лизонька успеет снять мерки… то есть… отсканировать нашего гостя.
Вася и Кроу прошли в комнату отдыха киборгов, там же находилась швейная машинка, на которой работала Лиза.
— Ворон, сними-ка одежду… да не всю! Только кофту и футболку. Лизонька, посмотри на этого товарища. Ему надо сшить пару-тройку рубашек. Да так, чтобы крылья закрыты были… да, чтобы поверх сложенных крыльев рубашку сам мог надевать. И жилет… и лучше с карманами. Посмотри, чтоб размер запомнить и сразу посчитай, сколько надо ткани и ниток, и пуговиц… Васенька, закажи доставку и потом встреть дрон. Ворон, можешь одеться… подожди, кофту не надевай, чтоб не запачкать глиной. Лиза, подай ему рабочий халат, должен быть подходящего размера.
Три киборга в спарке быстро сработались – Кроу дал Лизе отсканировать свое тело, Лиза принесла и подала ему тёмно-синий ситцевый халат, Кроу оделся, и Вася, наконец, отчитался:
— Сканирование завершено успешно, потребность в ткани рассчитана. Ткань заказал, через десять минут дрон прилетит. Встречу.
— Вот и хорошо. Молодец. Лиза, собери нам чай пока что. Ворон, садись вот сюда – и Нина показала Irien’у на стул – и можешь поесть и выпить чаю. Бери конфеты… тебе надо.
— Приказ принят.
/Какую чашку можно взять?
/Любую… но… возьми вот эту, из неё Петя пьет, он сейчас в хранилище, а тебе туда нельзя.
/Хорошо.
/Не пугайся так. Всё будет хорошо.
Прилетел дрон с доставкой, Вася принес в кабинет внушительных размеров пакет, развернул, показал Нине ткань – мягкая фланель салатового цвета в крупную желто-коричневую клетку на две рубашки и жилет, бязь в мелкую красно-желтую клетку по белому фону, белая бязь в мелкий красный горошек и ситец в тонкую бело-голубую полоску. Пуговицы и тесьма находились в отдельном пакетике.
— Не многовато? – спросила Нина, но заметив промелькнувший страх на лице Лизы, попыталась её успокоить – если надо, то не страшно. Деньги у меня есть, ткань пригодится, если останется. Себе можешь сшить что-нибудь.
— А Трише? – тут же вставил Вася – у научников завтра в четыре открытие выставки… Триша будет охранять зал, я слышал, его хотят одеть по-народному…
— Научники? Они же не делают выставок… или куратор выставки из научников? Что за тема и почему я не знаю? Странно… предметов ДПИ не брали на эту выставку… почему-то. Ладно, Лиза, можешь сшить рубашку и Трише. Но тогда надо и пояс соткать… Вася, найди в Сети, как ткать пояса, если надо, сделай станочек и закажи ниток… Лизонька соткёт и пояс к рубашке.
***
Змей, оставшись на острове один – Фрол уехал в деревню — задумался.
В деревню ли на самом деле уехал Фрол? Какой-то он… странный, что ли. Местный, знающий все и всех, опытный… и какой-то непонятный… так горожанин встречает родственника из глухой деревни – снисходительно и вроде дружески, но проскальзывает в словах какая-то непонятная спесь.
Так в спорт клуб приходили новички – и те, кто занимается давно, у них на глазах избивали киборга со словами: «Или ты будешь его бить, или тебе здесь делать нечего».
Фрол не заставляет никого бить – но подчиняться ему… неприятно как-то.
При этом Змей прекрасно понимал, что ссориться с ним нельзя. Но и братом назвать Фрола Змей не смог бы.
***
— Ворон, Вася, пойдем. Инна Сергеевна уже пришла. Ворон, глину привёз?
— Да. В флайере.
— Вася, принеси, пожалуйста. И иди с глиной сразу наверх.
— Хорошо.
Нина повела Кроу по внутренней винтовой лестнице, для посетителей обычно закрытой, так как она довольно узкая и ведёт с первого этажа прямо в башню.
— Проходи, заниматься будешь здесь. Доброе утро, Инна Сергеевна. Привела ученика, глину Вася сейчас принесет.
— Утро доброе! Сообщение прочитала, но не поняла, что за ворон такой будет. Птиц учить… не мое. А вот киборга… поучила бы.
— Вот он птица. Ворон его имя. Irien. Надо его научить лепить игрушки… ну, и посуду тоже. Ворон, третий уровень Инне Сергеевне. Но с оговоркой. Только на время обучения. И только для обучения лепке… и работе с глиной.
— Приказ принят. Третий уровень управления подтвержден.
Инна Сергеевна оказалась невысокой худенькой женщиной пятидесяти семи лет, добродушно улыбающейся и готовой провести урок не только для киборга, но и для любого, кто интересуется. Ведь её любимая керамика – это не только глина, но и фарфор и фаянс… и стекло – и рассказывать о ней Инна Сергеевна могла часами.
У Кроу страх прошел, до него стало доходить, что он привезен действительно для того, чтобы лепить из глины.
— Вот и хорошо. Вася, останешься здесь и присмотришь за Вороном. И тоже поучишься лепить… хуже не будет. И… если что… сразу звони.
И пошла в свой кабинет.
***
Змей просмотрел новости – закинутый им в Сеть ролик набрал сотни просмотров, об этом ролике заговорили, в части устроили проверку, кого-то сняли с должности, а киборгов… отправили на тестирование в ближайшую лабораторию DEX-компани, откуда они будут проданы… несколько музеев выразили желание иметь в качестве экспонатов бракованных киборгов.
Змей зашел на сайт самого крупного в секторе музея — Ново-Московского музея современного искусства – и замер. Для того ли он делал запись, обрабатывал и отправлял в Сеть, чтобы этих бедняг отправили из одного ада в ад намного худший? Он не думал об этом.
Хотел, как лучше. А получилось — что? Можно ли исправить? Или всё совсем безнадёжно?
В следующий раз…- а будет ли этот следующий раз? – надо сначала думать. А потом делать.
Но… всё-таки… может, кому-то и повезло? Как знать?
***
Рискованно, конечно. Кроу на грани срыва – но сказать об этом Инне нельзя. Он поймет – и неизвестно, как отреагирует. И хочется посмотреть, как проходит урок. И провоцировать срыв не следует ни в коем случае!
А пока… через пару часов надо пригласить Райво и поставить Кроу программу управления флайером – чтобы обратно он смог сам управиться с машинкой.
Нина спустилась с Петей в хранилище, открыла опись минус третьего яруса – и стеллаж на этом ярусе открыла тоже. Во всём стеллаже находятся фигурки людей, сделанные из глины. Есть ли в основном фонде куклы, похожие на ту, что разбил Кроу? Вроде что-то такое было… точно, есть. Но немного не в такой позе.
Странно… игрушка, разбитая Кроу, сделана грубовато и явно не взрослым, но именно вот такой игрушки не наблюдается… фигурка изображает явно танцующую женщину, одна рука поднята, другая рука на поясе… но одиночных фигурок такого типа совсем мало, в основном парочки. Ну, или пляшущие мужики или парни.
Но если делал игрушку ребенок или подросток – то мог и сам придумать именно такую позу и именно так раскрасить, и в этом нет ничего необычного.
А если делал игрушку киборг? Ванечка, например? Киборг сделал бы точную копию образца, и раскрасил бы в точности по данному образцу.
Надо будет точно узнать, кто лепил и… кто раскрашивал.
Но это завтра.
***
Нина сразу оговорила запреты – не только намекать на секс нельзя, но даже просто повысить уровень феромонов нельзя! – и этим обрадовала Irien’а.
Он успокоился, но появилась другая проблема:
— Давай я тебе сама покажу! – и Инна попыталась взять руки Кроу в свои и показать, с каким усилием надо мять глину, но Вася мягко остановил её, предложив обучать его, а Кроу будет смотреть:
— А с какой силой надо мять глину, я ему передам. Не надо его трогать, он боится.
— Ну… ладно. Тогда смотри и записывай. Берем кусочек глины и раскатываем его в цилиндр… — Инна ловко на доске раскатала кусочек глины в цилиндр, потом с двух сторон цилиндр чуть приплюснула, так, что цилиндр стал похож на катушку для ниток, вытянула по краям по три выступа, из каждой пары сделала лапы, из оставшихся выступов голову и хвост. – Вот и собачка получилась.
— Но… надо не это… а вот такую надо – и растерявшийся Кроу достал пакет с осколками куклы – вот такую. Я её разбил… надо сделать.
— Учиться надо с того, что попроще. Ты сколько времени здесь будешь?
Кроу явно запаниковал, и потому Василий ответил за него:
— Когда научится делать все основные виды изделий из глины. Вот из этой глины. До обеда три часа… и если Вы не торопитесь… то вот столько времени.
***
Змей снова прошел по берегу вокруг острова – на лодке уехал Фрол, скутер неисправен, вплавь не хочется – рыбки стаями носятся у поверхности воды.
Взял палку, попереворачивал раковины в воде… но доставать не стал. Кроу говорил, что эти раковины он уже осмотрел.
Пусто стало. Тоскливо.
Толку от этого Irien’а никакого, только портит всё и ломает, но ведь не со зла. А по незнанию.
Силки сломал… не смертельно, можно сделать новые.
Приправы ему понадобились… так он, наверно, голодом не сиживал и что такое банка кормосмеси раз в три дня не знает… но, если смотреть на его шрамы и татуировки… тоже жизнь далеко не сахар была.
Змей вдруг понял, как привязался к этому нелепому парню. Как к брату – если бы киборг мог иметь семью… самая большая мечта! – и самая несбыточная! – то мог бы назвать Кроу братом.
«Когда женишься…» — наверняка хозяйка сказала так, не подумав. Если бы было возможно… чтобы братья и сестры, мать и отец, жена и дети… но это совершенно невозможно… но… помечтать-то не вредно.
Позвонить бы, узнать, как он там… а если его сейчас… нет, никто ничего с ним не сделает. Сказано: «Будет лепить» — значит, только лепка будет.
Ведь лепить можно было бы и здесь… достаточно было бы показать по видео процесс лепки… да и Фрол лепить умеет. Значит, не только лепка. Позвонить и узнать? Лишь бы не сделать хуже… знать бы, что там происходит…
Так. Уже лучше. Почти пристроены ещё два киборга. Отправить флайер с автопилотом – Вася сможет… хотя… надо сначала узнать, есть ли у него такая программа. Но это утром.
До Инны не дозвонилась, оставила голосовое сообщение – будет на связи, увидит и перезвонит сама. Лишь бы в срочную командировку её не отправили – реставратор её уровня на планете один.
Теперь просмотреть почту, всё-таки поужинать… немного поработать придётся, нужны деньги, посмотреть по календарю, какой ближайший праздник и написать… или перевести статью по теме.
Что в почте? Реклама… даже открывать не стоит… но всё-таки глянуть можно… а вот это интересно. И очень вовремя. «Двухъярусные кровати, три по цене двух, только у нас и только три дня… но если Вы закажете прямо сейчас…». И — «…постельное белье со скидкой в семьдесят процентов! А кто берет девять комплектов – десятый в подарок!»
Не просто вовремя. А потрясающе вовремя!
Заказать надо успеть – но цена остановила. Нет столько на счете. Деньги-то вроде пока есть – но не столько, сколько надо. А надо… если ещё подушки брать… двести пятьдесят галактов. Не меньше. Возможно, и больше. А до зарплаты еще дожить надо. И… надо купить ребятам одежду… на восьмерых надо сколько? Но это можно купить и после получения зарплаты.
Кредит брать? – не выход. Попросить аванс на сайте и взять еще пару-тройку статей для перевода? – наверно, так и надо сделать.
***
Фрол после разговора молча начал собираться. Змей пару раз спросил голосом – безрезультатно. Сделал запрос на связь – и получил ответ:
/Собирайся. Поедем за глиной. Знать бы, во что влипли из-за этого… игруна… попадёт всем сейчас. И тебе за недосмотр тоже.
/Далеко идти? Сейчас соберусь. А его не трожь! Сам бы удержался? Там еще флайер есть игрушечный и солдатики.
/У меня и свои есть. Дома.
/Свои? Дома?
/У меня комната в доме Степана Иваныча. И игрушки у меня свои. Я их заработал. Сам. Пойдем. Скоро совсем стемнеет.
Змей оделся по-армейски быстро – в утепленный комбез и берцы – и отправил сообщение Кроу.
Irien нашелся во дворе – накормил и загнал кур, наломал веток зайцам и стоял у крыльца, смотря вокруг себя.
Может быть, это его последние часы на этом острове… только успокоился, уже успел обрадоваться свободе и приказу искать жемчуг… надо же было так влипнуть! И зачем только взял эти игрушки? Поиграть захотелось?
Доигрался…
— Вот ты где! Мы поехали за глиной. Сиди в доме, не выходи никуда.
— Сначала можешь ягоды собрать и вычистить, помощничек! – Фрол не переставал язвить, и он этого становилось ещё хуже — Хоть занят будешь. Змей, пойдем. Мы часа два проездим. Если что… кричи. Явимся.
Сели в лодку и поехали на берег… на материк, как сказал Фрол. Оставили одного. Сказали, что всего на два часа. А уже стемнело! Страшно-то как!
А вдруг они не найдут глину сразу, пойдут искать дальше, заблудятся, попадут в яму, встретят дексиста… какие мысли в голову лезут! Надо чем-то заняться.
Собрать ягоды и вычистить. Фрол дал задание. Змей подтвердил. Надо выполнять.
***
Нина открыла почту – ещё реклама. Лупа-очки, набор ножей, керамическая овощечистка, прищепки… кому могут понадобиться прищепки?.. уже давно никто не сушит белье на веревках… а многие уже и не знают, что это такое… если только для декора… неужели кто-то это покупает?
Открыла сайт и… чуть не закрыла. Просить стыдно. Но надо. Ребятам нужны продукты и одежда… а потом еще восьмерых привезут… и двух девочек приведёт… но это если директор разрешит и музей продаст… надо всем ещё и средства связи, Змею надо купить планшет, нужны альбомы и краски… игрушки и мультфильмы… надо звонить.
Не звонить. Писать.
Отправила сообщение редактору сайта: «Срочно нужны деньги, готова взяться за перевод на интерлингву любой статьи или за написание новой по любой интересующей читателей теме».
Ответ пришел минут через десять: «Мы знаем, что Вы не пишете на темы секса и отношений внутри семьи, потому обычно не предлагаем Вам для перевода статьи на эти темы. Но – если так срочно нужны деньги – можем предложить для перевода статью о сексе и пару статей о кулинарии и эротике. И если напишете комментарий – оплатим отдельно».
Что делать? Ответила согласием. Первая статья пришла через минуту после подтверждения согласия, сразу пришел аванс – полсотни галактов. Это хорошо.
Сначала надо почитать. Нина действительно не бралась за такие тексты, считая, что сексуальные отношения допустимы только между супругами. Но… выбирать не приходится.
Статья названа «Культ секса»* и написана в начале двадцать первого века.
«Человечество устало от секса. Ему не нужно его столько, сколько навязывает рынок… …Это, наверное, самая страшная тайна современной цивилизации. Мало кому хватит смелости публично заявить: «Хватит голого мяса! Я вовсе не хочу каждый день взбивать пыль на своей или даже чужой постели!..»… …потребность человеческих особей в сексуальном общении на сегодняшний день чудовищно преувеличена. Тот уровень сексуальности, который задается информационным пространством как норма, свойственен разве что людям больным… …Сильный, мужественный, состоявшийся мужчина не делает культа из секса, не является его рабом. Наоборот, он хозяин этого инстинкта, он знает, чего он хочет, кого он хочет и просто так своим семенем не разбрасывается…»
Так оно и есть. Так и есть.
У большинства людей представление о языческих праздниках сводится к хороводам и прыганиям через костры в Купальскую ночь. Считается, что в эту ночь позволено все! – и все предаются разнузданному сексу прямо в лесу.
Девушки и парни действительно парами уходят в лес искать цветок папоротника, находят – или не находят… но через девять месяцев зачастую рождаются дети.
В Купальскую ночь парни действительно часто крадут девушек – но только по предварительной договоренности с девушкой – и на следующий же день присылают выкуп и играют свадьбу. Но это происходит, если парень не может ждать до осени, когда обычно играют свадьбы. Или – если нет уверенности, что родители девушки примут сватовство именно этого парня. Или – если у девушки нет достаточно приданого…
Но в любом случае и парни, и девушки знают о законах, записанных в Ведах – независимо от их названия. Законы кармы – как бы их не называли – существуют.
У каждого парня есть сестры. У каждой девушки есть братья – если нет родных, то есть двоюродные и троюродные… и четвероюродные – родство считается до шестого поколения.
Как относишься к чужой сестре, так и к твоей сестре относиться будут. Как хочешь, чтобы относились к твоей сестре – так относись к чужой сестре и к любой другой девушке.
Изнасилование у родноверов считается более тяжким преступлением, чем убийство – убийца убивает тело, насильник убивает душу. Душа из убитого тела может войти в Великое Коло и вернуться в новом теле, а тело с мёртвой душой – вряд ли.
Только сильное потрясение может заставить такую душу ожить… и дать ей желание жить дальше, только большая цель может заставить изменить планы – и жить не для себя… а для других.
***
Змей и Фрол явились через час, Кроу ещё не успел дочистить собранные ягоды.
Фрол радостно сообщил:
— Я тут подумал и решил. Ты ведь можешь слепить такую куклу и здесь! И ехать никуда не придётся. Глины много, лепить просто… я умею… обжечь тоже можно здесь.
Кроу обреченно вздохнул:
— Я поеду. Наверно, так будет лучше… вам здесь… без меня. Что будет… то и будет.
— Собрался на казнь? – Фрол занес в дом завёрнутый во влажную холстину куб глины – Это возьмёшь с собой, остальная глина в коридоре, будешь лепить, когда вернёшься! Ведь не съест же она тебя! Ты обязательно вернёшься!
— Откуда ты это знаешь? Ты её гормональный фон видел?
— Она обещала, что тебя не тронет…- Змей попытался его успокоить, но Фрол только махнул рукой и кинул: «Он уже всё решил. Не трогай, будет только хуже».
— И ты веришь этому? Я многих женщин видел… у многих был… все одинаковы. Идите-ка спать. И я пойду. Может, в последний раз.
И Кроу пошёл в свою комнату. Спать.
***
Знания Нины о праздниках родноверов были чисто теоретические – самой бывать не приходилось. То есть – один раз она присутствовала на начале празднования Купалы – на хороводе и на зажигании колеса. В качестве зрителя и ещё студенткой. Но идти искать цветок папоротника не решилась. Во-первых, было идти не с кем – не с этим же Борисом! Во-вторых – что люди скажут? Отличница, а по лесу бегает! – неприлично же!
Только теория.
Для написания статей и комментариев знаний хватало – теория мероприятий почти везде одинакова. На практике могут встречаться различия – разные сословия в разных климатических и географических условиях одни и те же праздники отмечают немного по-разному. Где-то свадьбы празднуют летом, где-то – осенью… песни могут петь разные… богов славить по-разному…
К тому же законы кармы – хоть их в общинах и называют немного по-другому – действуют и при планировании жизни учитываются. И законы обмена энергии… и еще очень много условностей, которые, живя в большом городе, не замечаешь.
Парни и девушки в Купальскую ночь парами уходят в лес. Но – каждый парень к двадцати годам чётко знает, что с каждым сбросом семени он лишается энергии года жизни, а каждая девушка знает, что, если она, лишившись девственности, не забеременеет, замуж её не возьмут. Она условно будет считаться бесплодной, даже если через год или два после праздника найдёт мужа и родит ему десяток детей – ведь если солнечный бог в Купальскую ночь не дал зачать дитя, то и счастья с такой женой достичь будет очень трудно.
Ребёнок, зачатый в Купальскую ночь, будет считаться даром бога Солнца – и молодую женщину с таким ребёнком охотно возьмёт в свой дом любой парень.
Нина оторвалась от раздумий и начала работать. Через три часа отправила сделанный перевод и свой комментарий на сайт – на счёт пришло ещё сто пятьдесят галактов.
Можно жить дальше. Открыла снова рекламное письмо и сделала заказ – три кровати по цене двух, девять комплектов постельного белья (в расчете на десятый комплект в подарок), восемь небольших подушек и восемь одеял (тоже в расчете на подарок! — если Вы закажете прямо сейчас…), и спокойно отправилась спать.
***
Змей включил терминал и по привычке зашел на сайт родноверов – посмотреть новости. Подумав, всё-таки решил зарегистрироваться.
Накопилось несколько вопросов – а для того, чтобы была возможность задать их, нужна регистрация. Выбрать ник? Посмотрел, какие ники у других читателей сайта – пара человек с ником Змей-Горыныч уже были. Был ник Золотой-Полоз, был ник Баба-Яга… и Кощей тоже, и Зоря-Вечерняя… вряд ли это сами мифические персонажи под никами прячутся.
Что делать? Написать имя, которое выбрал сам – Воин Славный.
Имя воина – хозяйка заявила, что назовет его так, когда он женится. Но самому себя так назвать не запрещено. Так и будет – Воин-Славный. Хорошее имя.
И первый вопрос, заданный Змеем на сайте, был – как принести требы на капище в день Хорса, если там, где живешь, нет возможности отпраздновать с единоверцами?
Написал вопрос, отправил – и запоздало подумал, а надо ли было это делать?
Если захотят узнать, где живет этот самый Воин – и узнают, что он киборг – что будет? Что будет, то и будет.
И отправил ещё один вопрос – но попросил, чтобы ответил Комаров А.П. – что такое свобода по представлению родноверов?
Хотелось спросить еще многое, очень многое – может ли быть свободным тот, кто не рожден, а создан в лаборатории? Но не в этот раз. Сначала надо получить ответ на этот вопрос.
***
Нина проснулась в пять утра с мелькнувшей мыслью, и сразу позвонила Васе, пока мысль не ушла:
— Доброе утро! Васенька, ты дистанционно флайером управлять умеешь?
— Утро доброе! Да, программа есть. Но… ведь можно автопилот включить, долетит.
— Я хотела спортивный флайер отправить… а он с искином, я не умею с ним управиться… а ты справишься. Ты ведь бывал у меня дома, видел его. Петя его отремонтировал, флайер исправен…
— Хорошо, я понял. Тогда… откройте гараж и дайте доступ к искину, я подключусь. Куда надо довести флайер?
— К дому моего брата Степана, это в поселке турбазы. Киборгу без человека лететь на территорию нельзя… без сопровождающего документа, самой лететь некогда, а пропуск на тебя я оформить не успеваю. Сейчас я открою гараж… доведешь флайер до дома Степана, передашь управление… а там тебе Степан скажет, куда дальше… и перехватишь управление на обратном пути.
— Приказ принят… хорошо, я все сделаю. Куда привести флайер? К Вашему дому?
— К музею. На дворик у башни. К половине десятого по времени… пока других на стоянке не будет. Я подойду и встречу. Спасибо!
После этого Нина позвонила Степану и сообщила, что прилетит пустой двухместный флайер, он пообещал встретить и сам слетать на остров.
Открыла гараж и проводила улетевший флайер взглядом.
*https://www.kramola.info/vesti/metody-genocida/kult-seksa