Сперва сражение шло с переменным успехом, но постепенно Икс-мены начали уставать и понемногу сдавать позиции. Вот отлетела в сторону, ударилась спиной о камень, и упала без сознания Джина. Вот, ослеплённый и обожжённый плазменной вспышкой Апокалипсиса, прижав руки к глазам, присел возле самолёта Циклоп. Молодцом держался Гамбит, но его пылающие карты сдерживали Апокалипсиса не больше, чем горошины из трубочки сдерживали бы бегущего носорога. Чуть более значительное воздействие оказывали на него ливни и молнии, вызываемые Грозой. Локальное обледенение, к которому она прибегла минут пять назад, остановило гиганта ровно на пол-минуты: в следующее мгновение он, почти до красна раскалив титановые пластины панциря, скинул с себя мгновенно подтаявшие ледяные черепки, как вылупляющийся динозавр – обрывки кожистой оболочки яйца. Близнецы тоже пока держались, но и их огненные шары с каждым разом становились меньше и меньше. Свирепствующий Росомаха без устали набрасывался на биомеханического колосса, и лезвия его когтей вспарывали титан, словно жесть консервной банки, но под верхним слоем, по видимому, лежала ещё одна броня, пробить которую, да ещё через слой титана, когти уже не могли. Апокалипсис отмахивался от Росомахи, как косари отмахиваются от наглого слепня, но Логан продолжал атаковать с упорством берсерка. Зверь только защищался, обеспечивая прикрытие дочерям. Шельма довольно удачно проводила борцовские приёмы, то и дело заставляя гиганта терять равновесие и приседать. У неё даже получилось пару раз повалить его, но он каждый раз поднимался, отряхивая иксменов с панциря, словно муравьёв. Близняшкам удалось сбить одного всадника, а Татьяне — поджечь второго, заставив его ретироваться. Магнит заключил в энергетический шар Злыдня, но сам надолго лишился заряда и теперь восстанавливался, заряжаясь от молний Грозы. Только вот Апокалипсис от этого не стал ни слабее, ни уязвимее. Чем дальше, тем более печальным становилось положение. Икс-мены понимали, что своими силами решительного перелома схватки достичь не удастся, и Апокалипсис вот-вот, заливая пространство злорадным хохотом, доберётся до заветной пещерки и активирует Портал. И тогда всё будет кончено – и для них, и для всей планеты. Во всяком случае, для всего живого на ней.
Молнии, вызываемые Грозой, неустанно озаряли пространство, а плотные дождевые струи прочёсывали его, словно крупный гребень – конскую гриву. Вдруг среди молний, среди гудящей, сверкающей бороны дождя, на пляж опустилась тонкая чёрная смерчевая воронка, заметалась, стала расти, разбухать. В этот момент из открытого люка самолёта по опущенному трапу, потягиваясь, зевая и блестя великолепием белоснежных клыков, вальяжно спустился здоровенный пушистый рыже-белый кот.
— Каша ходячая!!! Откуда ещё ты здесь взялся?! НАЗАД!!! – взвыла Шельма, но кот на всё имел собственное мнение. Как и все коты в мире, впрочем. Он вышел на пляж, брезгливо сморщившись от близости ливневой полосы атаки мечущейся в облачном столпотворении Ороро, понюхал камни, зачем-то поскрёб их толстой лапой и просЫпался на них вязким холмиком текучей гелевой «крупы». Напротив, на границе линии дождя, плясал распухший столб чёрной клубящейся пустоты. Из неё, словно по строевой команде, одновременно вышагнули трое. Средняя из них, девушка в потёртом чёрном комбинезоне с серебристыми вставками, угодила ногой прямо в середину колыхнувшейся, словно неньютоновская жидкость, желтоватой крупянистой кучи. Взмахнув руками, девушка вскрикнула и, скользя, стала заваливаться назад. СтоЯщий рядом мужчина в обвисшей, не соответствующей размера на полтора одежде, попытался поддержать, подхватить девушку, но схватил только две пригоршни влажного воздуха. На месте падавшей долю секунды назад пришелицы образовалась куча того же крупенчато-гелевого вещества, на которую опадал, сминаясь складками, опустевший чёрно-серебристый комбинезон. Оставшиеся двое пришельцев, мужчина и женщина, застыв, ошалело глядели на происходящее, решительно не понимая, что же, собственно, произошло. Небольшая часть крупы собралась, взметнулась плотным облачком, принявшим очертания кота. Кот обрёл плотность и цвет, возмущённо защипел, поднял трубой взъерошенный пушистый хвост и улепетнул обратно в самолёт. Оставшаяся бОльшая часть кучи полностью повторила метаморфозу, и над пляжем встал на могучие лапы огромный роскошный уссурийский тигр. Ошалело зыркнув по сторонам, исполинский зверь поднял к беснующимся низким тучам точёную полосатую голову и заревел, перекрывая громовые раскаты.
Алиса судорожно пыталась сориентироваться, в том, что же с ней всё-таки случилось, когда она случайно наступила в кучу непонятной желтоватой субстанции. Оглядевшись, она увидела окружающее в совершенно неожиданном ракурсе, и, вдобавок, с непривычной высоты. Порывшись в памяти, поняла, что находится в том же самом пространстве, в которое случайно выскочила в предыдущем «нырке», и похоже, в то же самое время: битва титанов, подобных ростовым куклам, одетых в костюмы каких-то мультипликационных героев, продолжалась без существенных перемен. Вот, разве что, кот этот мерзкий – в тот раз его не было… Странно. Никогда раньше Алиса не испытывала такого брезгливого пренебрежения к котам, наоборот, всегда питала к этим животным тёплые чувства…
Тут Алиса увидела валяющийся комбинезон и поймала себя на том, что почему-то стоИт на четвереньках… В одном белье, стало быть… Она почувствовала, как адским пламенем начали заниматься уши. Вокруг было полно мужчин… Нет, Алиса вовсе не была пуританткой и «синим чулком», и любому, от восторженного юнца до зрелого мужчины, могла обеспечить незабываемое сердечное приключение, после которого объект рисковал остаться на всю жизнь убеждённым холостяком по той же причине, по которой однажды попробовавший дивный «Вранац» рисковал навсегда превратиться в трезвенника, ибо после сего божественного нектара даже воспеваемая аристократами «Массандра» кажется не изысканнее ирландского потина… Но сейчас, как бы мультяшно это не выглядело, кипел бой, всюду шипело, свистело, мерцало и полыхало, взрывались какие-то немыслимые заряды, энергетические и огненные шары, кто-то мучительно стонал, кто-то алчно и самодовольно хохотал – словом, демонстрировать лакомое изящество шёлкового белья и чудеса науки очарования было несколько не уместно. Могут неправильно понять… Алиса попыталась подобрать комбинезон и подняться на ноги. И тут же потеряла равновесие и стала падать вбок. По комбинезону, так и не сумев захватить складку ткани, проехалась мощная когтистая полосатая лапа… Алиса неуклюже осела на камни и хлопнулась в обморок. Впервые за прошедшие лет пятнадцать, наверное. Её можно было понять. Своим телом она управляла виртуозно. Не плохо удавалось манипулировать и посторонними – особенно, молодыми, упругими телами мужчин. С женщинами было интереснее и экзотичнее, только и это отнюдь не способно было бы довести Алису до обморока. Но вот поуправлять телом могучего уссурийского тигра, причём, изнутри – до такого изыска её исключительное воображение, при всём своём сказочном богатстве, не додумывалось ещё никогда.
Тем временем Апокалипсис сфокусировал свои рецепторы на прибывших, победно расхохотался, и, расшвыривая бросающихся на него, как лилипуты на Гулливера, Икс-менов, направился к Джету. Война с этими докучливыми насекомыми ему больше была не нужна, ибо их Портал потерял для него всякую актуальность. Цель была в каких-то сорока ярдах. Она сама пришла к нему в руки, благоразумно избавив Великого Судию Всех Живущих от излишних хлопот.
Верена, находясь в полном шоке от всего происходящего, обалдело смотрела вокруг и старалась держаться поближе к Джету. Джет первым делом снял с комбинезона Алисы пояс с лингвером и застегнул его на себе, заодно подвязав таким образом свой болтающийся, как на вешалке, костюм.
— Джет… Что это? Какого чёрта здесь вообще происходит? Куда мы попали?! Верена почти перешла на визг, она была близка к истерике.
— Верена, постарайтесь успокоиться, я сам практически ничего не понимаю, но, кажется, тут опять кто-то с кем-то воюет… Ой… И нашу позицию, похоже, расценили вовсе не как нейтральную…
Апокалипсис сделал два последних шага, остановился и наклонился, протягивая к Джету огромную металлическую руку. Джет, пристально глядя на схематичное «лицо» биомеха, протянул в ответ свою:
— Здравствуйте…. Мы – не ваши враги, мы здесь случайно, произошла ошибка… Апокалипсис снова рассмеялся, затем ответил низким раскатистым басом:
— НИКАКОЙ ОШИБКИ! САМА СУДЬБА ПРИВЕЛА ТЕБЯ ТУДА, ГДЕ ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ ВЫПОЛНИТЬ СВОЮ МИССИЮ И ПОСЛУЖИТЬ ОРУДИЕМ МАССОВОГО НАКАЗАНИЯ ГРЕШНИКОВ! ИДЁМ СО МНОЙ! НЕ ПРОТИВЬСЯ СВОЕЙ СУДЬБЕ, И ТЫ БУДЕШЬ ПЕРВЫМ ЖИТЕЛЕМ МИРА, ОЧИЩЕННОГО ОТ СКВЕРНЫ! СТАНЕШЬ НОВЫМ АДАМОМ! ИДЁМ ЖЕ, ОЧИСТИМ МИР!
Джет решительно не понимал, о чём гундосит этот полуметаллический гигант, но одно он понял наверняка: перед ним безумец, страдающий манией величия в особо острой форме и одержимый идеей мирового господства. Правда, ему почему-то нужно господство не над людьми, а над миром, в котором никого нет. «Всех убью, один останусь!» Ну, нет, на кого — на кого, а на «хорошего парня» этот брак тяжёлого роботостроения не походил, и никуда отправляться вместе с ним Джет не собирался. Во всяком случае, добровольно. Ну-ка, ну-ка… А вот запах от него исходит совершенно определённый…. «Не спутаешь ни с чем! – думал Джет. -Та-аак, не знаю уж, к какому предназначению привела меня судьба, но что она предлагает мне неплохо поужинать – это точно…»
Джет спрятал ладонь и сделал вид, что отступает и собирается бежать. Тогда манипулятор монстра опустился и сомкнулся на талии Джета, подняв того высоко над землёй. «Досадно, падать будет высоковато», — отметил про себя Джет и коснулся руками двух точек на манипуляторе, как можно дальше одна от другой, создавая разность потенциалов… Силовой блок робота явно имел ядерную начинку. Энергия пульсирующими ручейками заструилась в Джета, окутывая его тело ставшим уже привычным лазурным свечением. Робот пошатнулся, почувствовав «жучка» на питающем контуре. Энергия текла всё увереннее, с каждой секундой сила потока увеличивалась: Джет порядком проголодался. Ну, понятно – было столько работы, а тут ещё такие нервы! Сбоку пронеслось что-то, похожее на большую зелёно-жёлтую пчелу, и за кулак Апокалипсиса снаружи, безуспешно пытаясь разжать стальные пальцы, уцепился Ангел с широкой белоснежной прядью в тёмном всплеске роскошных волос. Решительный и одновременно романтично-загадочный взгляд Ангела встретился со взглядом Джета. И странный, похожий на декорацию мир вокруг рухнул, как разбитое зеркало, разлетелся на сотни миль фонтаном сверкающих и звенящих, как рождественские колокольчики, осколков. Как это обычно и бывает, совершенно неожиданно и лавинообразно любовь превратилась для Джета из чисто теоретического понятия в живую, практическую данность. Джет мгновенно умер, растворившись в океане горячего, бесконечного счастья, словно бог, тут же возродился из его волн и пены – юным, счастливым и абсолютно всесильным, как показалось ему в тот чудесный миг. Выкачав до дна энергию реактора Апокалипсиса, Джет загнал реактор в йодную яму, «нащупал» сервопривод подъёма управляющих стержней и дал на него слабенький обратный импульс. Стержни вышли из активатора. Апокалипсис переключился на аварийные аккумуляторы. Джет закоротил зарядные цепи и скинул на клеммы зарядки прямой кратковременный импульс в пять киловольт. Электролит в аккумуляторах вскипел и испарился прежде, чем успели взорваться корпуса банок. Пальцы биоробота конвульсивно дёрнулись и разжались, и металлический монстр, со свистом выпуская через суставы и сочленения ядовитый зелёный пар, стал грузно оседать на пляж, поднимая целые облака пыли и мусора. «Спасибо за ужин», — успел мысленно сказать Джет, прежде чем пальцы разошлись окончательно, и мутант, не успев ухватиться за скользкий металл, полетел в густой пылевой туман.
Джет сгруппировался, готовясь к удару о землю, однако долететь до неё он не успел. В верхних слоях клубящейся пыли какая-то сила подхватила его и рванула вбок и вверх, унося от рушащегося на пляж монстра. Джет почувствовал крепкие, тесные объятья и увидел прямо перед собой лицо давешнего ангела. Девушка, чей облик ангел удачно избрал для своего земного воплощения, летела к скалам, крепко прижимая Джета к своей груди. Даже через складки мешковатой одежды он ощущал женственные округлости и теплоту её разгорячённого тела, и волна чувственного жара поднималась в ответ, заполняя Джета, подчиняя своим упоительным ритмам всё его существо. Девушка заговорила, и в голове мутанта словно проснулся оркестр, состоящий из одних бронзовых колокольцев. Закрыв глаза, он наслаждался звуками её голоса, и лишь крохотная область на периферии сознания воспринимала информацию, доносимую алисиным лингвером в виде перевода.
— Я не знаю, кто ты и откуда взялся, но твоё появление не принесёт удачи ни Апоку, ни Ксавье, никому другому здесь. У тебя сильное тело взрослого мужчины, но совершенно беспомощное, не испорченное жизнью сознание восторженного ребёнка. Каждое слово – истина, а каждый рассвет — Откровение. Не знаю, есть ли такие, как ты, ещё, но вам не место в этом заражённом противоположностями мире – ни на той, ни на другой стороне. Ты слишком чистый для нас, и мы не вправе пользоваться этой чистотой в своих целях, ибо, поступая так, неизбежно запакостим и оскверним, и чистота уже перестанет быть чистотой. Я не хочу всю жизнь тащить на себе тяжесть вины за то, что здесь при моём содействии чистота, как обычно, превратится слугу одной из сторон Силы, любая из которых по-своему грязна и порочна. Когда-то я сама была такой же, как ты, и верила в Справедливость, Честность, Благородство, всесильность Любви и прочие сказочные чудеса. Но Счастье отвернулось от меня, обделив единственным настоящим в этой реальности Чудом: Дверью, раскрывающейся на Дорогу Прочь, и умником, который, поставив меня перед этой дверью, отвесил бы на прощание хорошего пинка. Может, хоть для тебя я сумею исправить то, что уже давно, увы, не исправимо для меня самой. Я открою тебе Дверь, пока у тебя ещё достаточно чистоты для шага. УХОДИ!
С этими словами прекрасная незнакомка опустилась на крохотную скальную террасу, на которой только-только хватало места, чтобы безопасно разместиться двоим. Терраса предваряла маленькую пещерку, внутри которой Джет увидел уже знакомое в общих чертах устройство, хотя и немного другой модификации. Арка имела не округлую, а ромбовидную форму, и окрашена была не в зелёный, а в угольно-чёрный цвет. Девушка подошла к аппарату, подключила питание, провела тонкими пальцами в изящной перчатке по клавиатуре и произнесла какое-то слово, перевести которое лингвер не смог, восприняв, как не-смысловую фонему. Прибор загудел, и внутренность арки наполнилась ослепительным белым сиянием. Джет смотрел, как загипнотизированный, и готов был сейчас выполнить любое желание девушки, хотя бы она даже попросила его спрыгнуть вниз с отвесной скалы. Но она лишь подошла к нему, взяла за руку и подвела к сияющему нестерпимой белизной ромбу вплотную.
— Всё. Вот твоя Дверь. Теперь – уходи. Давай же!!! – воскликнула девушка, и снова глянула на него глазами ангела, вобравшими в себя, казалось, всё совершенство, всю Великую Гармонию Вселенной, или всех вселенных, сколько их ни на есть. Ангел решительно подтолкнул Джета в спину. Джет оступился, восстановил равновесие и обернулся.
— Как твоё имя?
Девушка произнесла, но Джет не понял значения сказанного, идиотское решение безнадёжно влюблённого юнца ворвалось в его воспалённый чувствами мозг, как врывается в курятник смертельно напуганный хорь.
Выданный лингвером перевод утонул в торжественноголосой эйфории неумелого и грубоватого, но от этого не менее жадного и желанного поцелуя. В сознании, в сердце, во всём теле Джета вдруг расцвёл целый сад нежных лазурных цветов с изящными кружевными лепестками… Но цветы тут же застыли, словно их накрыл жестокий антарктический холод, лепестки потеряли цвет, стали прозрачными и ломкими, и под порывом стылого ветра осыпались куда-то вниз пригоршней крохотных резных снежинок. И только едва заметная тончайшая ниточка, свившаяся из остатков их былого синего великолепия, уходила, извиваясь и петляя, куда-то в невообразимую, вечную даль. Ниточка звала его, Джета, тянула, увлекала в эту даль за собой. Джет смирился и полностью доверился путеводной ниточке. Каким-то образом, не поворачивая головы, Джет видел, как окутанный с ног до головы искристым ультрамариновым сиянием, медленно, как бывает в кино, падал на крошечную горную террасу прекрасный, мудрый, жестокий, бесконечно любимый Ангел… А потом наступило Ничто, укрывшее Джета в своих бесстрастных объятьях от всех страданий Вселенной под названием Любовь.
**********
Опускались сумерки. Лохматые обрывки грозовых туч рассеянно уплывали за горизонт. Они уже не казались воплощением жестокой и неумолимой стихии и от них не веяло безысходностью неминуемо приближающейся зимы. Вокруг возвышающегося безопасной железной грудой Апокалипсиса на пляж медленно оседали облака серой пыли. Поодаль, догорая, чадил ствол какого-то дерева, источенный и кривой, как судьба контрабандиста. Чуть правее, в густой поросли, дотлевали останки последнего Всадника, и тоже немилосердно дымили противным, едким дымом. Каким-то странным, полумистическим образом битва была закончена. И, что примечательно, закончена не поражением. Впрочем, как всегда. Таков здесь Закон.
Перед лицом наступающей ночи все оставшиеся на поле брани инстинктивно собрались тесным кружком возле самолёта. Только Магнит удалился восвояси, ещё тогда, когда только-только стало понятно, что Апокалипсис повержен. В центре круга, над так и не пришедшей в себя Джиной, склонился Циклоп. Его глаза восстановились, только пока не набрали полной силы излучения. Но это – дело наживное…
Чуть в сторонке, но тоже не особенно отделяясь от Икс-менов, стояли Верена и Алиса. Последняя, с огромным трудом подстроив голосовые связки животного под нужды человеческой речи, в двух словах объяснила Верене, что с ней произошло. На немецком, разумеется. Чтоб остаться верными Истине, следует уточнить, что сказанных Алисой слов было, конечно, больше, чем два, но многочисленные «Доннервэттэр», «Швайнигэль», «Аршлох» и тому подобные, особой информативной нагрузки не несли и предназначались, в основном, одному и тому же адресату. Толстому, ленивому, тупому, пустоголовому, неловкому, мерзкому, противному рыжему котяре, позору всего кошачьего племени.
Джета всё не было. Со стороны Икс-менов отсутствовала Шельма.
Собравшиеся молчали. Росомаха предложил разжечь костёр. Гроза не весело усмехнулась: «Что его разводить? Вон, поди, корягу принеси, если хочешь, она до сих пор не погасла.»
— Нет, я больше так не могу… Надо что-то делать, как-то искать! Чего мы сидим! – не выдержала Татьяна. Вскочила, прихрамывая и чуть выворачивая стопу, прошлась вдоль «Ястреба», (всё-таки, старая болезнь временами напоминала о себе, особенно, после сильной физической усталости.)
— Где коряга-то? Погасла, похоже, — проигнорировав татьянины слова, спросил Логан.
— Господи, да вон же, прямо под скалами… Вон… Только что ещё горела, — ответила Гроза, всматриваясь в сгустившуюся южную темноту.
— Это вон то, что-ли? Так высоковато… Да и не огонь там, не видишь, разве. Там не от огня свет.
«А от чего тогда?», «Где, покажи!», «Ребята, этого не было!» «Да где? Не вижу!» — всполошились Икс-мены.
Из-за металлической туши Апокалипсиса вышли Зверь и Гамбит. На вопросительные взгляды друзей отрицательно покачали головами — «Нету…»
— Не шумите, — поглядев на свет в горах, остудил общий накал страстей Генри. Это высоко. Как раз где-то там, где пещера с Порталом. Но это не Портал – свет синеватый, а тот светился бы белым, гораздо ярче, и даже отсюда была бы видна верхняя часть ромба. Это – что-то не большое, на скалах, или на площадке перед пещерой.
— Татьяна! Мы видели, Анна летела, держа этого… Ну, пришельца, который с тигром… — Летисия изящно взмахнула хвостом в сторону скал. Леся подтверждающе закивала.
— Да вы чего ж молчали-то?! Бежим, скорее! Шельма там! Погодите… Что там было, про этого мутанта? Он радиацией управляет! Там слабое синеватое свечение! Да он там же, они там оба! – последние слова она выкрикивала уже на бегу, таща за руку Гамбита, а другой подталкивая Литу. – Да скорее же!
Отправились все, кроме Циклопа. Его попросили остаться с Джиной. Да он и не сопротивлялся. Поднял женщину на руки, отнёс в самолёт. Окружающую темноту проплавили лучи прожекторов внешнего освещения.
Верена и тигр-Алиса побрели следом. Увидев уходящую куда-то хозяйку, наблюдавший из тени самолётного люка кот-метаморф в три прыжка догнал Татьяну и, оглушительно мурча, забрался ей на плечи. Та покачнулась, состроила гримаску и стащила четырёхкилограммовое меховое боа на тропинку – сам иди, не котёночек, чтоб на ручках тебя по горам таскать. Строго говоря, этого «безбилетника» вообще никто на задание не звал…
Алиса не стала сдерживать чувств, и ночные подножия скал огласил утробный тигриный рык, перемежающийся коктейлем из отборной русско-немецкой брани.
*******
Шельма Очнулась. Перед глазами плавали малиновые круги, голова раскалывалась от боли. Всё тело словно горело огнём. Дышать было тяжело. Приподняв веки, девушка обнаружила, что наступила ночь, а она лежит на площадке перед Порталом в ореоле слабого синеватого сияния. Попыталась поднять голову. Тёмная картинка реальности поплыла, к горлу подступил горьковатый комок тошноты. Боги, да что ж это… Кое-как отдышавшись, она снова попыталась приподняться на локте. С трудом сделать это ей удалось. Сияющий контур изменился и несколько потускнел. Тут она сообразила, что источник этого синего света – её собственное тело. Она равномерно светилась тусклым бледно-синеватым свечением. На языке осел едкий горьковато-кислый привкус. Кожа будто горела, а тело бил мелкий озноб… Радиация. Яркие признаки начала лучевой болезни. Чёртов мутант. Запудрил голову своей детской наивностью, все мозги разжижились в клейстер… Надо ж было его трогать! Хлопнулся бы из лапищи Апока об землю – ни хрена бы ему не сделалось, зато отключка обеспечена, тут-то бы его хвать – и к Профессору… Нет, блин, решила в романтическое благородство поиграть, «Зорро» из себя построить. Дура. Чччёрт…
Шельма попыталась подняться. В голове словно стальная кувалда разнесла десяток шариковых подшипников, и шарики из них, как шрапнель, разлетевшись по всему черепу, с противным дреньканьем стали скатываться куда-то вниз. От этого снова затошнило. Превозмогая слабость, головокружение и отвратительное ощущение в желудке, девушка встала на колени, потом с глухим стоном поднялась на ноги, покачнулась и сделала пару неверных шагов. Перед глазами всё плыло, качалось, крутилось. Заплетающейся походкой пьяного в стельку кутилы Шельма побрела, как ей показалось, к ведущей вниз тропинке. На самом деле она шаг за шагом приближалась к краю площадки, нависающей над стометровой пропастью, ощерившейся там, в непроглядной глубине, обколотыми и острыми, как китобойные гарпуны, клыками скал. Она не видела, как сзади вспыхнул слабым, словно отражённым светом ромб портала, как в отдалении на серпантине тропинки замелькали лучи фонариков и показались силуэты друзей. Шаг. Ещё шаг. Передышка… Тропинка должна быть где-то здесь, рядом – стена, за неё так приятно, так удобно будет ухватиться и не дать телу упасть… Ещё шаг. Ещё…
— NO-OOOOO!
Исполненный ужаса крик разорвал темноту в грубые клочья. Анна механически сделала ещё один шаг, но нога не нашла опоры. Теряя сознание, девушка оступилась и стала проваливаться в темноту. Между ней и слабо мерцающим Порталом возник струящийся синий луч, лохматящийся вспышками разрядов, словно толстая шерстяная пряжа – выбившимися ворсинками. Тело девушки на мгновение зависло, наклонившись над пропастью, затем, изогнувшись от рывка, отлетело обратно, пыля, потащилось по площадке. В это время на террасу, отряхивая колючки с одежды, поднялись запыхавшаяся Татьяна, за ней вскарабкался Гамбит, грациозно взлетел огромный тигр, подождал, пока, придерживаясь за его хвост, одолела уступ Верена, отошёл в сторону, чтобы не мешать остальным. Чуть ниже по тропе слышалось пыхтенье, металлический лязг и ругань – там взбирался, помогая себе адамантиновыми когтями, Росомаха… Татьяна замерла с открытым ртом, Гамбит сориентировался быстрее, припал на колено и пустил между Порталом и скользящей к нему Шельмой сразу пол-колоды… Часть карт, хлопая, как петарды, прокатилась по площадке, часть исчезла в Портале, оставив на мутной плёнке светящейся поверхности размытые круги, как камешки на глади стоячей воды. Безо всяких помех Шельма достигла портала и стала втягиваться в густой белёсый туман. Поверхностная плёнка прогнулась неглубоким кратером…
— No-ooooo! – второй раз за эту ночь разнеслось над площадкой, и Татьяна, жёлто-оранжевой молнией мелькнув на фоне тусклого свечения ромба, мёртвой хваткой вцепилась в комбинезон исчезающей в неизвестности подруги. Метнулась ещё одна тень, и в спину Татьяны, пробив ткань, впились острые иглы когтей. Рыжий кот, как всегда, имел собственное мнение, и сейчас оно гласило: «Если друг убегает быстрее мыши – плевать на мышь, лови друга!»
Тигр — тигром, но разум Алисы был чист, а знаменитое чутьё, сыгравшее не последнюю роль в приобретении Алисой репутации лучшего сейвера ОСУЛ, казалось, теперь только усилилось, благодаря чувствам и инстинктам благородного хищника. Чтобы понять, что там, куда «ведёт» сейчас след Шельмы, она найдёт не только Джета, но, вероятнее всего, и конечную цель своего безумного путешествия, понадобились не секунды, а доли миллисекунд. А поскольку бросать Верену на произвол судьбы было не в её правилах, Алиса с рычашим: «ДЕРЖИСЬ!!!» схватила девушку зубами за одежду, закинула, словно авоську, себе на спину, присела и одним прыжком преодолела расстояние до Портала, с виртуозностью циркового акробата стряхивая Верену на Татьяну и кота: «ХВАТАЙ!!!» Тигр прохрипел это слово, не разжимая зубов, но Верена поняла, или просто сработал инстинкт самосохранения – она обеими руками схватила Татьяну за ноги. Портал загудел, повышая тон почти до реактивного визга, громко хлюпнул, полоснул пространство мгновенной ослепительной вспышкой, и на площадку, словно выдох умирающего Бога, обрушились тишина и плотная, почти осязаемая темнота. Лишь через бесконечную секунду безмолвие немой сцены нарушил глухой стук. В полированную каменную стену позади пустого портального ромба врезался Гамбит.
Автор публикации
