Приближается ураган…
Мир Земля. Лина.
— Марианна… — дальше у хладнокровной, по идее, Лины просто не было слов. — Ну как ты могла?
Представитель клана пожала плечами:
— А что ты волнуешься? Ну перебрала я пару сотен парней, и что?
— Пару?!
— Ну четыре. Лина, ну ничего же страшного. Кто заподозрит? В крайнем случае посмеются: мол, дорвалась до мужиков новая глава фениксов. Пару стычек — и все на место встанет. Подумаешь…
— Марианна!
Кто-то из коридора дернул запертую дверь. Анжелика, с большим интересом наблюдавшая «битву титанов» из наиболее удаленного уголка, хмыкнула — двери заперла она, чтоб никто не попал под «дружеский огонь», влетев в пещеру в самый разгар перепалки.
Фениксы на желающего войти не обратили ни малейшего внимания — они сверлили друг друга взглядами. Марианна сдалась первой:
— Что? Даже Коннор ничего не говорит!
— Да какая разница, что говорит твой Коннор! Меня волнует, что скажет Вадим! Что он подумает о твоей выходке? Дворец наверняка гудит, и желающих довести до его внимания твой… рейд по поиску мужей будет полно! Начиная с дорогуши Зои.
— Зоя вряд ли пойдет стучать. Она все еще с рожками и белой мордочкой, — вставила Анжелика. — Сидит в своих комнатах и носа не показывает.
— Ради удовольствия напакостить вылезет. Марианна, ну как ты могла так подставиться! Ты подумала, что Он скажет?..
Рыжая феникс как-то зябко повела плечами и буркнула:
— Подумала… Я… в общем, только что от него.
— Что?!
— Ну да. Ты права, Он заинтересовался.
Склоняя голову перед Повелителем, Марианна мысленно уже в который раз пообещала, что поставит Лине памятник — за то, что столько времени общалась с Его Величеством сама, оберегая остальных. Ее никто и никогда не называл трусихой, и из эльфийского леса она отступала последней… но перед Повелителем ее всегда прохватывало каким-то странным ледяным ознобом, словно феникс вместо мага видел надвигающийся айсберг.
Как Лина это выдерживала?
— Итак… — проплыл по залу неторопливый голос. Марианну вдруг посетило дикое видение: слова Его Величества, как ядра катапульты, выбирают мишень. Только медленно-медленно. — Итак, мой новый глава фениксов, кажется, вводит полиандрию?
Э-э… что?
— Простите, милорд?
— Многомужество, — пояснил Вадим, рассматривая какой-то кристалл. — Так?
— Милорд… — Марианна перевела дыхание, пытаясь вспомнить, как собиралась объясняться. Она готовилась, но… но в его присутствии мысли замерли, как замерзающие во льду рыбы. — Милорд, я выполняла ваш приказ.
Вадим выжидательно шевельнул бровью:
— Приказ. Насколько я в курсе, мой приказ успешно выполнила Анжелика Жар. Полчаса назад у меня был мой декоратор. Просил разрешения на свадьбу. А вот это… — оно снова посмотрел на кристалл, — вот это очень своеобразное выполнение приказа. Если верить информаторам, то в твоем гареме порядка тысячи человек?
— Всего четыреста, милорд.
Осознав, что именно она сказала, владелица гарема оцепенела. Всего четыреста… всего четыреста! Щеки залились жаром, язык просто примерз к небу под тяжелым немигающим взглядом… Феникс ударился в панику — ему навалившаяся на хозяйку грозовая тишина всерьез перепугала. Замри, огонек, не время…
Всего четыреста…
Она шевельнула губами, судорожно подыскивая уточнения или оправдания — Пламя, как Лина с ним разговаривала, как? — но тут повисшая пауза наконец лопнула. Вадим откинулся на спинку трона, и серо-зеленый лед в его глазах стремительно растаял, сменившись чем-то похожим на живой интерес.
— Всего четыреста, — откровенно развлекаясь, Повелитель тоже выделил голосом слово «всего», — Действительно, какая мелочь.
— Милорд…
— И что, этого количества достаточно? Или мне предоставить в твое распоряжение небольшой город?
— Милорд…
— Или большой?
— Милорд, мне… на самом деле достаточно одного. Но сильного. Причем человека.
— Любопытно… Еще одна ваша традиция? — шар справа от его руки полыхнул вспышкой вызова, но Вадим не глядя погасил его.
Марианна перевела дыхание и довольно связно объяснила про традиции выбирать в партнеры то воинов, то людей творческих. Кое-что пришлось приврать, насчет рас…
Когда она замолчала, Повелитель как-то задумчиво кивнул:
— Интересно. Значит четыреста только чтоб выбрать одного? Интересно… если правда.
Если?!
— Лина бы еще призналась в попытке подразнить гусей… — все так же отстраненно проговорил Вадим, — Или… Ладно. Надеюсь, феникс, в исполнении других моих приказов ты проявишь такое же… хм, старание. И надеюсь, твои выборы не слишком затянутся.
— Да, милорд.
— Свободна. В чем дело, Мэджи, кто там рвется ко мне? — эта реплика была уже шару. — Снова Дензил?
— Так Он… разрешил?! — голос Лины помимо воли прозвучал сдавленно. Как Марианне удалось? Застала Вадима-без-холодка? Тот миг (они совсем редкие теперь), когда он не кипит злостью и не леденеет… — Тебе повезло.
— Ага. Я вообще везучая. Подожди, что это?
Светильник резко сменил цвет — на красный. И снова… и снова.
— Что это?
— Тревога!
Испытания, испытания…
Мир Ангъя. Алекс.
Леш никогда в жизни не рвался в микробиологи. Вирусы, штаммы и грибки были словно из другой жизни, и встречались они Соловьевым разве что при гриппе. Кто знал, что придется свести знакомство поближе. Сейчас Леш совсем по-иному смотрел на проекции крохотных невидимых существ — полупрозрачных, хвостатых, в крохотных «шерстинках». Надежда Земли…
— Итак, внимание, — худощавый мужчина в накидке врачевателя повел рукой над столом. Проекции засветились. — Предварительные работы завершены. Перед нами несколько возможных модификаций. Вот эта разновидность передается тактильным путем. Вот эти — воздушно-капельным. Есть и другие. Из рассказов наших гостей следует, что в их мире исследовательские службы достаточно развиты для того, чтобы купировать вспышку неизвестной болезни и выработать вакцину. Поэтому мы и сделали сразу несколько видов — затруднить противодействие и достичь максимальной эффективности. Есть даже один вид с… хотя не об этом сейчас. Важно вот что. Первый этап завершен. А для второго — испытаний — нам нужен материал.
Слово «материал» царапнуло по нервам, неприятно напомнив о лабораториях Повелителя и о донорских пунктах. Леш нахмурился. Материал…
— Визит за реципиентами в ваш родной мир исключен, Алекс-мир-Земля, — мягко предупредил Лий-Лий-ину, глава сегодняшнего совещания. И пояснил, — Конечно, это было бы хорошим вариантом — нас беспокоит вопрос о влиянии препарата на людей. Но ученые заверяют, что волноваться не о чем, мутации вируса исключены, и он будет действовать именно так, как запрограммирован. Следовательно, для вас все препараты практически безвредны, так как исследования велись на вашем генетическом материале. Да и преждевременный пробой встревожит дай-имонов.
— Тогда о каких испытаниях идет речь?
— Разрешите, я объясню? — снова вступил врачеватель. — Мы знаем, что вирус безвреден для вас. Нам важно, насколько вирус вреден для дай-имонов и реципиентов. Точнее для дайи… для тьмы. Сохранил ли он свою поражающую способность в полной мере?
— Но у нас не осталось ни инфицированных реципиентов, ни дай-имонов. Что бы вы не говорили, мастер, ваша первая разновидность сработала очень эффективно.
— Вот-вот. Так что материала для испытаний нет.
— Вы предлагаете заразить кого-то из нас? — поднял брови Богуслав. — А потом вылечить?
— Вас?! — такая идея явно не приходила в голову местным ученым. Врачеватель, поперхнувшись на полуслове, изумленно рассматривал Богуслава. Остальные участники совещания выглядели почему-то так, словно гость предложил им препарировать заживо кошку или написать на ковровом покрытии неприличное слово. Эмпат Алекс уловил общую растерянность. В ней мелькнуло несколько багрово-красных вспышек возмущения, горькая колючка чьей-то обиды, снежно-синий вихорек жалости…- Нет. Это, конечно, было бы эффективно, но…
— Но неприемлемо, — перебил врачеватель, все еще багровея возмущением, — Неужели вы могли подумать о нас…
— Простите, — иногда Алексу казалось, что пропасть между культурами становится просто огромной, и не загладить ее, не перелететь. Только попробовать соединить мостиком понимания… — Простите моего друга, мастер… Просто у всех нас остались дома друзья. Близкие…Мы очень хотим успеть. Если мы чем-то можем помочь, как-то ускорить — мы готовы. Каждый из нашей команды доброволец.
Врачеватель открыл рот… и снова закрыл. Смотрел при этом, как… как в Убежище смотрели на одного нервного парня, бывшую вампирскую закуску, который вечно прятал горло в особый ошейник с серебряными шипами и без святой воды даже в коридор не выходил. Фон возмущение в комнате выцвел окончательно, частыми звездами-искрами мягко затеплилось сочувствие…
— Я думаю, мы можем это понять и не возмущаться, — вздохнул Лий-Лий-ину, — В конце концов, мастер Ви-ди-сани уже сталкивался с проблемой излишка добровольцев. В первое применение вируса… И кстати, испытывал его на себе.
— Это этически обоснованно!
— Разумеется, мастер. Но… давайте потом поговорим об этике? Боюсь, нашим гостям сейчас не до споров о таких понятиях. Так вот. В настоящий момент у нас нет ни единого образца дайи и ни одного реципиента. Нечего испытывать.
Макс и Богуслав переглянулись.
— Тогда нам все равно необходимо наведаться в наш мир.
— В этом нет необходимости, — наконец проговорил один из сидевших у двери людей в зеленой форме мобильных отрядов. — Поход за материалом планируется в мир дай-имонов.
Мертвое прошлое.
Мир Дайомос. Богуслав.
Право пойти вместе с группой в мир серых пришлось отвоевывать. Ан-ниты были категорически против. В мобильные отряды включаются только люди тренированные… да, они понимают, что по части тренировок гости на уровне, понимают. Но тем не менее, гости должны понимать, что значит подготовленный отряд и в чем его отличие от наспех подобранной группы, правда? И уж конечно, путь в мир дай-имонов закрыт для эмпатов и телепатов. Слишком тяжелая там атмосфера.
В первый год освобождения ан-ниты пробовали наведываться в Дайомос — были сведения, что туда переправляли кое-кого из соотечественников. И пока сохранялись слабые шансы на их спасение, несколько мобильных отрядов, усиленных телепатами, пробились сквозь блокированные переходы…
Первый телепат погиб сразу — просто вскрикнул, схватился руками за голову и упал. Второй продержался примерно четыре минуты и умер уже перед самой эвакуацией… Эмпаты и последний телепат, молодая женщина, сошли с ума спустя полчаса, так и не успев никого отыскать. Двоих до сих пор лечат…
Ан-ниты пробовали конструировать механические аналоги поисковиков, но и те не выдерживали и ломались. Что-то было такое в воде, в воздухе… невидимое, но страшное, отчего ржавел металл и крошился пластик. Потом удалось переправить и запустить детекторы жизни. Проработали они недолго, но задачу свою выполнить успели. Только радости это никому не принесло — они никого не нашли. Ни пленных, ни хозяев, ни людей, ни животных. Никого. Здесь давно не было ничего живого… И стало понятно, что искать больше некого.
Поэтому Дайомос теперь закрыт для любых посещений, и только ради мира Земля ан-ниты согласны организовать еще одну экспедицию. Но гость-эмпат туда не пойдет. Впечатленный Алекс замолк, но прежде чем он успел сказать о согласии, тихий Макс и сам Богуслав в один голос рыкнули, чтоб он не смел даже думать туда соваться!
— Дайомос, — выдохнул в ухо голос Май-рина, их сопровождающего. — От перехода не отходим. Очень опасно.
— Ага…. — еле слышно ответил Богуслав. Макс вообще не ответил, захваченный дикой картиной.. Ну ясное дело, такое увидать.
Дайомос был пустыней. Бесплодной каменистой пустыней, неровной изломанной чашей с иззубренными краями, вгрызавшимися в горизонт. Серая, высохшая, вся в каких-то черных проплешинах, она точно сошла с кошмарных картин об аде в представлении сюрреалистов.
Вот вихрится, зависая над неровной, изрезанной поверхностью равнины пыль, но это не пыль и не дым, а что-то странное, замершее, застывшее… непонятно что. Но оно багровое, а не серое — темно-багровое.
Вот по серому воздуху медленно-медленно, как туман, плывет-клубится, вспучиваясь черными клубками, сгусток маслянисто-черной темноты… То вытягивается в воронку, то жмется к земле жуткой пародией на медузу…
Вот, словно схваченный на лету, косо тянется к небу щетинистый неровный пучок каких-то «нитей»… и вот еще один рядом… и еще несколько таких.
— Это дерево, — тихо сказал рядом Май-рин, — Здесь когда-то был лес. Еще можно рассмотреть. Скоро растает окончательно.
— Растает?.. Но отку…оххх! — застыв на месте, Макс и ошалевший Богуслав всмотрелись в дикое небо. Пугающе-черное, с дымными серыми, тошнотно-пронзительно желтыми, полыхающе-багровыми извивами. От сумасшедшей, ненормальной расцветки заломило глаза… а линии еще и шевелились. То плавно-неторопливо колыхаясь, то резко дергаясь, как от электротока. И в довершение безумия между этими гротескными подобиями гигантских живых водорослей в небе плыли призрачно-прозрачные пятна. В них смотреть было особенно страшно. Потому что в них не было ничего. Совсем ничего. Пустота…
— Пробы взяты, — напряженный и очень деловой голос нарушил мрачный транс гостей.
— Возвращаемся?
— Нет. Ждем страховочные пятнадцать минут. Для чистоты перехода.
Пятнадцать минут… Разбредаться и любопытствовать никто не стал — не та местность. Белые «скафандры» мобильного отряда настороженно застыли, осматривая небо и плывущую неподалеку багровую «кисею».
— Успеем?
— Она не к нам плывет… Не в нашу сторону.
— И все же не стоит здесь задерживаться…
Леш, замерший у объемного изображения, встрепенулся:
— Лий… что это? Вот это, багровое?
Лий-Лий-ину тревожно шевельнулся. За спиной послышался быстрый шепот. В монитор-зал, отслеживающий высадку в мир захватчиков, набилось десятка три сочувствующих из разных мобильных отрядов, но до сих пор они молчали. А теперь все-таки не выдержали… Что же это такое?
— Точно не знаем. Но рисковать и проверять не хочется.
— Вы правы, — Лёш снова всмотрелся в отражение гибнущего мира, — Вы правы…
— Май, а это что? Похоже… не знаю, на что похоже.
— Близко не подходи! — Май-рин поспешил вслед снежно-белой фигуре Богуслава. Присмотрелся к горе неровных, чем-то изъеденных лохмотьев — кое-где на них еще можно было рассмотреть уцелевшие искорки блеска, — На дом это похоже. То, что от него осталось. Причем сравнительно новый дом, последней эпохи. Такие крыши, с отражателями, они уже в последние десятилетия делать стали, когда все начало рушиться. Из-за дайи…
Парень присел, осматривая неровную землю в оспинах-кратерах. С сожалением покачал головой:
— Нет, ничего не уцелело. Раньше у них был обычай вокруг дома цветные дорожки делать — кто-то из камня, кто-то краской просто. По ним узнавали, кто тут живет. Но тут… тут, наверное, уже было не до этого. Зато под домом наверняка есть убежище. Когда начались едкие дожди и выбросы, дай-имоны строили подвалы. Укрывались там во время «волн».
— Чего?
— «Волн». Таких… бедствий, словом, — юноша вздохнул, — Дома в архиве хранятся записи — те, что дай-имонов остались. Словами трудно объяснить… Накатывает такая волна — она магическая, темной магией заряженная — и начинается что-то. Что-то страшное. Вода с неба становится ядом, из-под земли всплывают «голодные пузыри», из-за «мертвых молний» воздух кипит … нет, это надо видеть, объяснять без толку. Вот смотри, там, под песком, еще видны слои стен. Видишь? Этот дом пережил три волны. Три раза восстанавливался. Это примерно лет семьдесят-сто. А после четвертой его восстанавливать не стали. Переселились в убежище, если уцелели…
— Осторожно!
Предостережение опоздало.
Алекс, следивший за плавным полетом «кисеи» успел только перевести взгляд… и увидеть, как взмахнув руками, Богуслав и его спутник пропадают под землей… и как снизу выстреливает фонтан пыли, накрывая Макса и еще двоих… .
— Богуслав! Макс!
Какой-то треск… чей-то судорожный вздох… негромкий стон…
— Богуслав! Май-рин!
— Тут, тут! — поспешно ответили разом два голоса, — Живы… Кажется, мы провалились…
— ..в то самое убежище… Ох… извините…
Полыхнул свет. Май зажег одно из «солнышек» — осветительных дисков.
— Ого…
..Убежище еще держалось. Странно скошенные стены — потолок шире пола, из-за чего комната казалась приплюснутой — почти не тронуло время. Разве что плесень кое-где пятнала темно-желтый камень. На потолке еще уцелела цепочка световых трубок, давно погасших, правда. В углу смутно темнело что-то, похожее на широкий диван с низкой спинкой. Рядом, прямо на полу неожиданно нарядная вещь — красивый стакан цветного стекла, странно чистый в этом запустении. Он отозвался на свет диска мерцающей вспышкой… Убежище уцелело.
А вот хозяев не было… Еще цела была металлическая лесенка, ведущая прямо в камень (наверное, когда-то там был замурованный ход на первый этаж бывшего дома), еще не истлели окончательно выцветшие коврики на неровном каменном полу. Остро отозвались на свет осколки стекла — когда-то, давным-давно, пропавшие хозяева здесь что-то разбили…
Сколько они прожили тут, надеясь и отчаиваясь? Куда делись потом? Кто знает…
— Что это? — глухо прозвучал голос Май-рина. — Вот это, на стенах?
Полускрытые слоем пыли, по камню тянулись в ряд странные стеклистые овалы, немного напоминающие иллюминаторы.
— Ребята, вам помочь? — послышалось сверху.
— Все в порядке, — автоматически отозвался Богуслав, осторожно протянув руку. И, пока Май-рин переговаривался с взволнованными товарищами, осторожно счистил пыль. Из-под стекла на него в упор глянули чьи-то глаза…
Автор публикации
